Потери, понесенные кашмирскими саляфитами в борьбе с индийским государством в 2010-е, довольно сомнительный имидж фанатиков-головорезов, препятствующий развитию пропаганды кашмирского дела на международной арене за пределами небольшого количества исламских стран, катастрофическая нехватка оружия (что связано в первую очередь с усилением Индией контроля границ и некоторым охлаждением разоряющегося Пакистана к кашмирской “игре”), а так же, - вероятно, - приход в пропагандистский аппарат нового поколения людей (проявляющийся в растущей профессионализации работы в интернете), привели руководство кашмирских джихадистов к осознанию необходимости смены политического облика на более симпатичный с точки зрения международного сообщества. 

Поэтому, начиная с 2019 года количество агитационно-пропагандистских материалов Джаиш-и-Мохаммад, Хизб-уль Муджахеддин и Лашкар-и-Таиба во всемирной паутине начало прогрессивно снижаться. А на место уходящих в тень запрещенных и демонизированных саляфитов выдвинулись новые группы - Фронт сопротивления, Объединенный фронт освобождения, Народный антифашистский фронт и Народные антифашистские силы.

Отличие этих, возникших буквально из воздуха организаций от ДиМ, ХМ и ЛиТ в том, что вместо дискурса джихада и религиозной войны, используется значительно более секуляризированный дискурс сопротивления иноземной оккупации и индийскому фашизму.

Иными словами, вынужденный отрыв от пакистанских спонсоров, десятилетиями взращивавших в Джамму и Кашмире исламистские террористические организации, теперь толкает местных джихадистов искать новые каналы моральной и материальной поддержки, постепенно меняя свой имидж религиозных фанатиков, стремящихся к образованию теократического эмирата и уничтожению “неверия” и “язычества” на территории ДиК, на образ “движения национального освобождения” в духе 20 века; с борьбой против “фашистского режима Моди”, “иностранной оккупацией” и “индийским империализмом”. 

Кроме того, Фронт сопротивления и Народный антифашистский фронт раз за разом выпускают брошюры, воззвания и агитматериалы, отрицающие всякую связь этого “нового кашмирского сопротивления” с джихадистскими группами. Подчеркивая, что это “новое” светское движение не испытывает неприязни ни к какой этнической или религиозной группе региона, “антифашисты” уточняют: “но как только они попытаются стать пешками в руках фашистского режима, они автоматически становятся мишенью для наших пуль”.

Поэтому в реальной жизни переход от джихадизма к “антифашизму” вообще не повлиял на практику кашмирского сопротивления: точно так же как и исламисты, “светские антифашисты” в 2021-23 гг. стреляли по преимуществу в индуистов и местных нацменов (кашмирских пандитов, сикхов и далитов). Потому, что, видимо, они стали “пешками в руках фашизма”. Впрочем, - справедливости ради, - в Кашмире стреляют и в мусульман - сотрудников местных панчаятов (советов) и членов правящей партии Бхаратия Джаната. Точно так же, как делали до этого и ушедшие в тень джихадисты. 

Таким вот образом легким движением руки пропагандистов запрещенные и ужасные кашмирские джихадисты-головорезы без потери темпа превращаются в благородных и прогрессивных антифашистов, а отталкивающий газават против куфра и джахилии молниеносно трансформируется в романтичную “борьбу за национальное освобождение”.

Alerta! alerta! antifascista! кароч

Увидел на “Рабкоре” статью про то, что российским левым обязательно нужен какой-то новый символ/флаг, потому что нынешнее российское государство “угнало” почти всё визуально-графическое советское наследие, на котором российское левое движение спекулировало 30 лет, пытаясь в свою пользу обернуть ностальгию населения по утраченному СССР.

По этому поводу вспомнился один эпизод из истории румынского коммунизма, отчасти связанный как раз с ребрендингом.

23 августа 1944 года, когда части Красной Армии уже шли по направлению к Бухаресту, король Румынии Михай при содействии офицеров Вооруженных Сил, трезво оценивающих грядущую перспективу поражения, совершил переворот против про-немецкого диктатора Иона Антонеску, подписал перемирие с СССР на Молдавском фронте и вывел Румынию из состава стран Оси. В этом короля поддержал созданный аккурат накануне всех этих событий Национальный Демократический Блок, коалиция достаточно небольших коммунистической и социал-демократической партий, к которым присоединился Фронт Пахарей (нечто типа румынских левых эсеров) и, временно, Национально-крестьянская партия (нечто типа правых эсеров).

Начался т.н. “период демократической интермедии”, во время которой политическая власть в стране принадлежала сменяющимся друг за другом временным правительствам, на которые решающую роль оказывала т.н. “Союзная контрольная комиссия”, составленная из представителей Советского Союза, фактически оккупировавшего Румынию.

Долго ли коротко ли, но в ноябре 1946 должны были состояться выборы в новый парламент, Ассамблею Депутатов, которые, по замыслам советских представителей, должны были принести победу тому самому Национальному Демократическому Блоку, внутри которого, - опять же, благодаря советскому влиянию, - решающие роли играли представители компартии Румынии.

Проблема была только в одном: румынское население довольно плохо воспринимало коммунистические идеи. До ВМВ Румынская компартия представляла собой крохотную группу (не более тысячи человек), бóльшая часть членов которой дислоцировалась в тюрьмах. Социал-демократы находились примерно в том же маргинальном положении. Гораздо лучше шли дела у аграрно-социалистического Фронта пахарей Петру Грóзы, который и до войны имел значительное влияние среди румынских селян.

Основная трудность заключалась в том, что “коммунизм” в умах обывателей четко ассоциировался с “властью русских”, которых исторически румыны воспринимали довольно-таки негативно (царская политика с 1812 года+аннексия Союзом Бессарабии и Северной Буковины в 1940 давали такой результат). 

Советская оккупационная администрация была в курсе этого отношения, поэтому на всю мощь прямо с 1944 года была включена “мягкая сила”: в румынские библиотеки массово завозились тиражи переводов русской литературы (начиная с классики, заканчивая фантастикой), в организованных в каждом городском районе Центрах искусства (обычно в зданиях школ) регулярно проводились мероприятия по ознакомлению румынов с достижениями русской культуры, - живописи, музыки, синематографа, - даже завезенные в магазины русские детские игрушки, и те укрепляли позиции Советского Союза в румынском обществе. Короче говоря, грамотно используя “soft power” СССР стремился преодолеть настороженное отношение румын к русским.

Опять же, благодаря неустанной заботе советской оккупационной администрации, и коммунисты, и социал-демократы в течение 1944-46 гг. масштабно приумножили свои ряды. Особенно КПР, которая выросла с 1000 человек в 1944 до 600 тысяч в 1946. Любопытно что в какой-то мере этот рост достигался за счет массового привлечения бывших “легионеров” (членов фашистской “Железной Гвардии”); в будущем аргумент о “целенаправленном засорении партийных рядов фашистами” будет использован товарищем Георгиу-Деж в рамках внутрипартийной борьбы против “право-лево-троцкистско-сионистской” группы товарищей Паукер-Лука-Джорджеску.

А потом и сам победивший товарищ Горгиу-Деж положит начало построению румынского антисоветского “национал-коммунизма”, который уже при товарище Чаушеску мало чем будет отличаться от той модели, которую предлагала “Железная Гвардия”.

Но это все будет позднее, а в 44-47 гг. КПР станет самой быстрорастущей коммунистической партией в мире. Что касается аграрно-социалистического Фронта пахарей, то его численность вообще взлетела до небес, достигнув миллиона человек. 

Но, несмотря на столь выдающиеся успехи в наращивании общественного влияния, которые вроде бы намекали на возможность легкой победы Национального Демократического Блока на будущих выборах, советская администрация и верхушка КПР (которые фактически и рулили коалицией) понимали, насколько пагубной для пропагандистской предвыборной кампании может стать использование символов, так или иначе ассоциирующихся с “русским коммунизмом”. 

Поэтому в качестве эмблемы самого блока (который позднее преобразуется в Народно-демократический фронт) был избран стилизованный символ солнца. А основным лозунгом кампании стал призыв “Голосуй за солнце!” (Votaţi soarele!).

Несмотря на свою кажущуюся нейтральность и максимальную удаленность от коммунистических идей Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, солнечный символ был не только близок и понятен крестьянам (вспомним, кстати, что и наша “крестьянско-социалистическая” партия эсеров использовала в качестве эмблемы именно лубочное солнышко), но и позволял “влить” в него необходимое коммунистам и социалистам содержание. Рассказы, речевки и песни о “красном солнце”, которое рассеивает тьму, сырость и разложение “старого мира”, согревает и придает сил для роста новому светлому обществу, стали основой низовой пропаганды среди неискушенной политическими программами крестьянской и рабочей публики. Кроме того, сам по себе символ был графически примитивен, что позволяло быстро наносить его краской на стены буквально в промышленных масштабах (как пишут - до сих пор в румынских городах есть стенки с истершимися изображениями “народно-демократического солнца”, оставшиеся от той эпохи).

Короче, с точки зрения политической пропаганды символ был избран очень удачно, в результате чего Национальный Демократический Блок на выборах 1946 завоевал почти 70% голосов, заняв большинство мест в парламенте и позволив, тем самым, продолжить существование “прокоммунистического” правительства “временного” премьер-министра Петру Грóзы. Хотя оппозиция долгие годы голосила о массовых фальсификациях, вбросах и “украденной победе”, современный историк Петре Цурлеа на основе рассекреченных архивов выяснил, что даже без учета вмешательства советской оккупационной администрации в процесс подсчета, НДБ так или иначе взял бы около 50% голосов, завоевав парламентское большинство, необходимое правительству Грóзы, которое далее, устранив оппозицию, провозгласит в конце 1947 Румынию Народной республикой со всеми вытекающими. 

А еще сегодня праздник в далекой Буркина-Фасо: страна отмечает очередную годовщину революции под руководством Тома Санкара. Ситуация в Буркине, как говорят, близка к критической, несмотря на переброску на помощь осажденному джихадистами бравому парню Ибраиму Траоре сил российского “Африканского Корпуса” в январе этого года, поэтому праздник этот, наверное, все-таки “со слезами на глазах”. Да не от радости слезы выступают, а совсем наоборот, ибо будущее страны поглотил натуральный туман, причем скорей всего даже красного цвета.

Как бы там ни было, а насчет буркинабской революции, - из которой мировые левые из самых лучших побуждений соорудили ванильный миф, - и участия в ней коммунистов еще в прошлом годе я написал небольшой опус. Который можно в общем-то и продублировать во второй раз, ибо поучительно.

Вот.

В Бангладеш тем временем дела пошли по-новому. 

Радикально реформировав квотную систему после недели отчаянных студенческих волнений, завершившихся гибелью более сотни человек, правительство бесценной и вечной Шейх Хасины логично рассчитывало на умиротворение страны. И поначалу вроде бы на это была надежда: хотя студенты грозили новыми протестами и требовали теперь уже отставки правительства и наказания тех, кто повинен в смерти протестующих, особого отклика эти их новые требования не находили. Видать, выдохся народец. Ну и под это дело власти потихоньку начали вязать особо засветившихся организаторов мятежа.

Огромной ошибкой расслабившегося правительства было снятие ограничений на работу интернета. Тут-то все, ребята, и закрутилось по-новой. Потому что в сеть пошёл слив снятых в ходе протестов видюх, зафиксировавших жестокое обращение полиции с демонстрантами, атаки титушек из “Чхатра лиги” и тому подобные проявления репрессивной политики, которые до этого не были известны простому бангладешскому гражданину. Еще хуже стало после того, как ЮНИСЕФ (Детский фонд ООН) сообщил, что во время протестов погибло 32 ребенка, причем многие из них убиты прямо в собственных домах проправительственными ополченцами, беспорядочно стрелявшими по окнам.

На этом фоне унылые призывы студенческого координационного комитета к продолжению протестов с требованиями смены правительства обрели второе дыхание. Страну опять охватили демонстрации, которые вчера вновь вылились в кровопролитные беспорядки и столкновения протестующих с полицией и активистами провластных милиций, в ходе которых погибло, как сообщается, не менее 90 человек. В том числе 13 полицейских, забитых насмерть толпой во время нападения на участок в городе Сираджгандж. Вообще, вчера демонстранты атаковали и сожгли более 20 отделений полиции по всей стране.

А сегодня координационный комитет студенчества занялся организации “большого марша на Дакку”, призывая людей со всей страны следовать в столицу.

Все это попахивает уже гражданской войной, ибо правительство “Лиги Авами” конечно не висит в воздухе и опирается не только на свои массовые сектора из рабочих, крестьян и студенчества (откуда собственно и рекрутируются ополченцы-титушки), но и на широкие слои государственных бюрократов, поскольку давняя практика “политизации” аппарата, полиции, судов и других учреждений напрямую увязывала скорость продвижения по иерархической лестнице с лояльностью правящей партии. Которая формально кстати считается “левой” и, что самое важное в условиях Бангладеш, светской партией, принципиально отстаивающей секуляризм.

С другой стороны, очевидно что на стороне восставших студентов, именуемых почти официально “предателями” и “террористами, сеющими анархию”, выступают представители “Националистической партии” и исламистских секторов, т.е. традиционной оппозиции. Разницы между “левыми” и “правыми” принципиально нет никакой, за исключением того, что правые националисты куда более религиозны, нежели “Лига Авами”.

Пишут, будто будущее страны теперь зависит от позиции армии, - внутри которой еще в июле отдельные командиры были недовольны исполнением военными полицейских функций подавления собственных граждан, - и естественно Индии, этого великого соседа Бангладеш, 

upd. Сообщают, что Шейх Хасина подала в отставку и покинула страну. Резиденция премьер-министра взята штурмом толпой протестующих. Все как в Шри-Ланке было в 2022.

Upd2. Не, не как в Ланке. Хасину изгнала армия, предъявив жесткий ультиматум, утомившись от беспорядков. Теперь генералы сформируют временное правительство и всех накажут кого надо.

#Бангладеш

👆Тем временем, в ответ на подъём всей этой революционной анархии (а политическая революция всегда выглядит именно таким образом - достаточно вспомнить охи-вздохи гуманиста Горького, который в “Несвоевременных мыслях” печалился насчет того, что большевики пробудили “самые темные инстинкты народа”, который вместо освобождения пролетариата принялся громить винные лавки и тащить чужое добро “во имя социальной революции”), входящий в “Антидискриминационное студенческое движение” Демократический студенческий альянс пару часов назад на своей прессухе выпустил воззвание с призывом

А) прекратить нападения на госучреждения и представителей религиозных меньшинств;

Б) способствовать формированию временного правительству и строительства Нового Бангладеш на основе боевого демократического единения людей разных классов и религий, которое было рождено в ходе июльско-августовского восстания против правительства, а не на базе желания военных, тесно связанных с режимом и готовых банально перераспределить власть между старыми элитами.

Альянс этот состоит из семи различных левых и, как это называется, прогрессистских организаций: обеих фракций Социалистического студенческого фронта (обычного и марксистского), Демократического студенческого совета, Революционного студенческого молодежного движения, Революционного студенческого союза, Федерации студентов Бангладеш и Студенческого совета Читтагонга.

Совершенно не в курсе, какова степень влияния этого левого студенческого альянса в общем движении, но одно то, что на волне настолько масштабных перемен эти молодые люди проводят относительно широко освещенную в СМИ пресс-конференцию, пытаясь донести до взвинченных масс в общем-то адекватные моменту призывы - это уже большое достижение.

Не уверен, что сами студенты (эти и другие, входящие в “Антидискриминационное движение”), ставшие катализатором грандиозного народного бунта, закончившегося политической революцией (т.е. свержением правительства) сумеют управиться с теми силами, которые они пробудили (оппозиционные правые националисты и исламисты структурно сильнее, да и члены скинутой с олимпа “Авами лиги” никуда не денутся), но может на фоне общего возбуждения хотя бы поднаберут политических очков для строительства альтернативной “четвертой силы” в дополнение к трем другим (Авами, националисты, исламисты), связанным с истеблишментом.

#Бангладеш

👆Ну и понятно, своими заявлениями вчера/сегодня отметились и левые партии Бангладеш, которых там по количеству не меньше чем в Индии. В общем, все говорят одно и то же.

“Левый демократический альянс”, объединяющий в себе Компартию, Социалистическое движение, Социалистическую партию, Демократическую революционную партию, Революционную коммунистическую лигу и Социалистическую партию (марксистскую), одобрил свержение авторитарного правительства Шейх Хасины и призвал не прекращать низовое давление чтобы “положить конец диктаторской системе и добиться полной реализации демократических требований и прав трудящихся”.

Под этим обращением подписался так же и “Антифашистский левый фронт”, коалиция из 7 других левых организаций (Коммунистическое движение Бангладеш, Национально-демократический фронт, Новодемократический фронт, Национал-революционный фронт, Социалистическая рабочая партия, Национал-демократический народный форум, Коммунистический союз), оформившаяся еще в январе 2023 года для того, чтобы “покончить с фашистским режимом” (имелось в виду естественно правление “Авами лиги”) и развивать “единое движение борьбы рабочих, крестьян и других народных секторов”.

“Пролетарская партия Восточной Бенгалии”, подпольная и когда-то даже вооруженная маоистская партия, поддерживавшая студенческий мятеж всю дорогу, в подобном же духе выразила восторг по поводу смещения Шейх Хасины, параллельно выдвинув лозунг “Нет военному правлению!”, который активисты партии быстренько намалевали на многих столичных стенках.

Даже антиревизионистская (т.е. сталинская) Рабочая партия Бангладеш, - крупнейшая левая организация страны, состоявшая в “Великом Альянсе”, - функционирующим под руководством сброшенной “Лиги Авами”, - и “критически поддерживающая” правительство (за его секуляризм и обрывки левопопулистской демагогии), и та отреклась от своих бывших политических коллег. 

Этот бангладешский аналог КПРФ, который в течении июльского восстания неоднократно обращался к обеим сторонам конфликта с призывом к компромиссу, предлагая самого себя в качестве посредника на переговорах, сегодня наконец выпустил коммюнике, в котором указывается, что “героическое восстание студентов”, положившее конец “авторитарному режиму”, “открывает путь к ликвидации всех форм дискриминации и установлению равенства и социальной справедливости”.

В этом же заявлении содержится и предупреждение о том, что “правые и империалистические силы уничтожают стремление людей к переменам, желая восстановить авторитаризм, воплощение неравенства и коррупции”. Это конечно намек на оживившихся сверх всякой меры исламистов и правых националистов, которые на днях во время погромов даже успели убить двух членов Рабочей Партии. Исходя из этого, РПБ призывает руководство студенческого движения к бдительности и активному сопротивлению подобным проявлениям, иначе “победа восстания обернется поражением”.

Вот такая вот картина всеобщего одобрения политической революции в Бангладеш со стороны левых организаций различного толка. Слегка удивительно, что пока не встречаются типичные для последних лет “диалектические” марксистско-ленинские рассуждения о “более” и “менее” прогрессивных слоях буржуазии, о “цветном майдане”, подкупленных американцами глупых студентах-антипатриотах, подрывающих суверенитет страны своим хулиганством и предавших “дух освободительной войны”. Вернее, все это говорилось не раз за последний месяц, но всегда - исключительно лицами, напрямую связанными с режимом незабвенной Шейх Хасины; даже входившая в проправительственный альянс Рабочая Партия Бангладеш не одобряла подобной тактики демонизации студенчества, признавая справедливыми требования “антидискриминационного движения” и осуждая насилие в отношении протестующих. 

#Бангладеш

Пока в Бангладеш продолжает свирепствовать постреволюционная анархия, в ходе которой расчет от благодарного народа получают средние и низшие слои разваливающейся на куски бывшей партии власти “Авами лиги” (члены верхушки ожидаемо либо ушли в глубокий подпол, либо дернули за кордон), в ленту пойдет немного графики.

Бангладеш имеет воистину богатую историю т.н. “уличного художественного искусства”; самобытный местный стиль политического граффити, - “чикамара”, - появился еще в 1952 году во время т.н. “языкового движения”, когда бенгальцы протестовали против навязывания Пакистаном (Бангладеш тогда был его частью) языка урду через раскрашивания стен патриотическими лозунгами и примитивными рисунками. А так как во главе движения бенгальцев против пакистанского государства шли главным образом левые, - и они же в дальнейшем выступали ядром вооруженного сопротивления в ходе Освободительной войны 1971, - настенные рисунки “чикамара” долгие годы ассоциировались именно с левой пропагандой.

Но по мере того, как гегемония левых в Бангладеш снижалась, этот метод распространения своих идей заимствовали и другие партии. Ну а дальше произошла и деполитизация этого самобытного уличного искусства.

Его развитию очень способствуют крайне либеральные законы в отношении “художественного вандализма”; здесь это не считается преступлением (за исключением тех случаев, когда речь идет о памятниках или гос.учреждениях), поэтому бангладешские города (не только стены, но и асфальт) густо исписаны всевозможными лозунгами и призывами (ибо основа стиля “чикамара” - это все-таки надписи красивым бенгальским шрифтом бонгаккхор, а изображения вторичны; видимо, тут накладывает свой отпечаток ислам с его запретом на изображение живых существ).

Естественно, широкое “антидискриминационное студенческое движение” не могло обойтись без некоего художественного выражения своих целей и идей, тем более что студенты даже в “мирное” время сами же часто раскрашивают кампусы при попустительстве администрации: это и учащимся приятно, и внешний вид повеселее. 

Соответственно, студенты все время своего протеста устраивали кампании по массированному нанесению граффити, ну и в общем-то не останавливаются и по сей день, продолжая расписывать стены городов политическими лозунгами и картинками, наряду с другими своими инициативами (вроде регулирования дорожного движения вследствии самоустранения перепуганной дорожной полиции и работами по озеленению и уборке улиц).

#Бангладеш