Потому что танзанийский "инкубатор политических лидеров", действующий под эгидой Центральной партийной школы КПК, это отнюдь не аналог, например, маргинального Международного института изучения идей чучхе, направленного на популяризацию теоретического наследия Ким Ир Сена/Ким Чен Ира среди немногочисленных желающих. Западные журналисты специально указывают на кадровую политику танзанийской школы, которая принимает в свои ряды исключительно членов правящих партий африканских стран, что вполне может быть квалифицировано как прямое вмешательство китайских инструкторов в политическую жизнь страны (по крайней мере, когда то же самое делают западные фонды, это именуют "иностранным влиянием" и "неоколониальной практикой").

А сторонники "социализма с китайской спецификой в новую эпоху" получили надежду на возвращение к золотым временам Мао Цзедуна (ака "левый поворот"), когда "пекинские руководители" активно продвигали собственную интерпретацию марксизма-ленинизма через поддержку различных национально-освободительных организаций и политических режимов стран "третьего мира". Наконец-то КПК сделала первый шаг к "идеологическому экспорту" собственной модели развития и модернизации, решительно настроившись на разрушение фальшивой буржуазной демократии, посредством навязывания которой западный капитал сохранял своё экономическое влияние на Черном Континенте, держал народы Африки в состоянии хронической отсталости.

Выбирайте любой вариант, исходя из собственных предпочтений. 

Теперь и в Габоне военные совершили переворот, отстранив бессменного и многолетнего президента-"спасителя родины". Ради "спасения родины" естественно. Вообще, нынешняя волна военных переворотов в Западной Африке слегка напоминает прошлую волну 80-х годов XX века, когда по субрегиону прокатилась череда выступлений военных, движимых горячим желанием вытащить свои страны из тупика нищеты, тотальной коррумпированности и отсталости, куда их определил мировой капиталистический рынок. 

Причём, результаты этих благих начинаний варьировались от страны к стране: если в Буркина-Фасо новые военные правительства хотя бы попытались осуществить серьёзные социальные преобразования, то в Либерии офицеры-националисты использовали популистскую демагогию исключительно для установления тяжелой "этнической диктатуры", которая уже в 90-е годы приведет к затяжной гражданской войне, перекинувшейся и в соседнюю Сьерра-Леоне. 

Интересно то, что одним из толчков для волны западноафриканских "переворотов снизу" стали события в Гане 1979 года. Об этой революции что у нас, что на западе, известно очень немногим, однако по своему масштабу и значимости революционный процесс в Гане не уступает аналогичным событиям, происходившим в соседней Буркина-Фасо, где Томá Санкара в общем и целом лишь повторял и расширял ганский опыт национальной демократической революции. 

Читать далее: https://telegra.ph/Protiv-vsego-plohogo-Revolyuciya-v-Gane-09-03

И снова к африканским делам. Пару недель назад в Зимбабве отгремели всеобщие выборы, на которых закономерно, безо всяких неожиданностей, победила местная "Единая Зимбабве", Зимбабвийский Африканский Национальный Союз - Патриотический Фронт (ZANU-PF), а президентом переизбрался любимец народа Эммерсон Мнангагва, пришедший к власти в 2017 году после силового отстранения своего старого товарища, легендарного Роберта Мугабе.

Давеча наткнулся в запрещенном fb на анализ политических реалий этой страны с точки зрения зимбабвийской Коммунистической Партии. КПЗ партия молодая, микроскопическая и, как я предполагаю, функционирует она, как и Компартия Свазиленда, с опорой на куда более мощную Компартию ЮАР. Собственно, штаб-квартира КПЗ и находится в Йоханнесбурге, а не в Хараре (столице Зимбабве), и эта удаленность от родины позволят зимбабвийским коммунистам выражать свои взгляды без опаски схлопотать бан от авторитарного правительства ZANU-PF. Посему, излишних похвал в адрес "антиимпериалистического" режима у зимбабвийских коммунистов нету. И в то время как некоторые западные товарищи, обезумевшие от разворачивающейся повсюду "борьбы с горсткой стран во главе с США", стреляют во все стороны света пропагандистскими тейками о "зимбабвийском антиимпериализме", сами зимбабвийцы вещают чуть более трезво. 

В первую очередь, КПЗ подчеркивает, что нет никакой принципиальной разницы между ZANU-PF и их "демократическими" оппонентами из Гражданской коалиции за перемены: обе силы выступают за "свободное предпринимательство", обе силы исповедуют неолиберальные экономические принципы в противоположность целям развития производства, контроля над финансовым сектором и национализации командных высот экономики. Разница лишь в том, что если ГКП откровенно прозападная партия, управляемая напрямую из Вашингтона и Лондона, то ZANU-PF, являясь партией черных элит, ведущих демонстративно роскошный образ жизни в нищей стране, прячется за пропагандистским фасадом "антиимпериализма".

Ирония в том, что городской рабочий класс сегодня голосует в основном не за напускных "борцов за национальный суверенитет", а именно за прозападные силы. Потому что зимбабвийские рабочие своими глазами наблюдали деиндустриализацию страны, падение уровня жизни, тотальное разбазаривание наследия технологически развитой "белой" Родезии; короче говоря, именно городские трудящиеся на собственной шкуре больше всех ощутили все прелести политики ZANU-PF. Т.е. в городах имеет место протестное голосование.


Читать далее: https://telegra.ph/Paru-slov-o-Zimbabve-09-05

Отношение центрального правительства Эфиопии (любого) к эфиопским сомалийцам в Сомали времен холодной войны характеризовали одинаково — колониализм. Основные тезисы Сомали — колониализм бывает не только белым; Западное Сомали (Огаден) был присоединен к Эфиопии только в XIX в. с подачи европейских колониалистов, которые спелись с колониалистами из Эфиопии. И, если честно, несмотря на весь их пафос, не сказать, чтобы сомалийцы были в своем мнении совсем уж неправы...

В качестве примера официального отношения Сомали к проблеме можно привести журнал «Халган» (Xalgan, в переводе с сомалийского — «Борьба»). Этот официальный орган правящей Сомалийской революционной социалистической партии издавался в трех вариантах — английском, арабском и сомалийском. Наиболее интересно рассмотреть то, что он писал по этому поводу во время войны за спорный регион Огаден, населенный сомалийцами. С марта 1977 г. (когда активизировались сомалийские партизаны) по февраль 1978 г. было издано 12 номеров данного журнала.

В мартовском выпуске 1977 г. особый интерес представляет редакционная статья, касающаяся ситуации в Эфиопии — и в ней Аддис-Абеба обвинялась в проведении шовинистической и империалистической политики. Ей предлагалось сделать выбор между продолжением старой политики или новым, социалистическим подходом к самоопределению народов, для чего была сделана ссылка на Ленина. Думаю, тут бы один историк-рационализатор, ЕВПОЧЯ, углядел бы знамение того, что Ильич копал и под Эфиопию.

Следующий, апрельский номер также поднимал проблему самоопределения жителей Огадена — снова без конкретики, со ссылками на классиков марксизма-ленинизма, но уже более развернуто, с фигурной резьбой по цитатам. Также добавилась проблема Французской территории афаров и исса (современное Джибути) — с критикой колониализма.

Большое внимание уделялось и солидарности с иностранными (в первую очередь африканскими) народами. В июльском номере 1977 г. были актуализированы претензии к Эфиопии — теперь уже в редакционной статье прямо заявлялось, что революция в Эритрее направлена против социального и национального угнетения, а также против «африканского правящего класса», а война против Аддис-Абебы называлась классовой борьбой.

В октябре 1977 г. журнал пометил на своих страницах статью «Колониализм и сопротивление: историческая справка о Западном Сомали». В ней обличался эфиопский колониализм, его смычка с европейским, угнетение сомалийцев европейцами и эфиопами. Причем европейцы выступали в этом хоре, скорее, подпевалами и не самыми главными злодеями. В ноябре 1977 г. в статье «Легитимность вооруженной борьбы народов Западного Сомали» опять обосновывалось то, что Огаден просто привязали к Эфиопии в конце XIX в.

Декабрьский-мартовский номера были написаны примерно в той же тональности. Активно поддерживались народы Западного Сомали и Эритреи в их борьбе, поднимались вопросы о «черном колониализме» и т. д.

#Сомали #Эфиопия #Война_за_Огаден

☝️Вообще, сомалийско-эфиопская война в Огадене интересна тем, что это был первый масштабный конфликт между формально "социалистическими" государствами (сомалийский вождь Сиад Барре разорвал отношения с соцлагерем только в октябре 1977, когда полноценная война шла уже третий месяц). И эфиопская военная хунта (Дерг) не меньше, чем Сомали использовала в своей военной пропаганде "антиимпериалистические" аргументы марксистского типа.

На самом деле, соцлагерь пытался предотвратить столкновение между двумя государствами. В марте 1977 Фидель Кастро отправился в Аден с предложением о создании социалистической конфедерации (Эфиопия, Сомали, Южный Йемен), однако Барре, возомнивший себя освободителем всех сомалийцев на планете, отверг этот проект. В июле советские товарищи выдвинули эфиопским представителям новый план, заключавшийся в передаче территорий Огадена, действительно населенных этническими сомалийцами, собственно Сомали для того чтобы унять ирредентистские причуды Барре. Но теперь в отказ пошел руководитель Дерга Менгысту Хайле Мариам, заявивший о нерушимости границ Эфиопии.

Таким образом, непримиримость обоих революционных вождей сделала этот постколониальный конфликт неизбежным. В конечном итоге, как мы знаем, соцлагерь встал на сторону Эфиопии (что и обеспечило её победу). Во многом благодаря самому Сиаду Барре, который начал бросаться публичными обвинениями в "империалистическом" вмешательстве СССР в дела Эфиопии и принялся накидывать мосты в сторону западных держав, ожидая получить от них военную помощь. Западные державы (США, Великобритания и Франция) поставки пообещали, но затем просто кинули доверчивого "борца за освобождения народов Африканского рога", отозвав свои предложения о помощи. Когда о маневрах Барре стало известно в Москве, вывод был сделан однозначный. 

Возвращаясь к Эфиопии, надо сказать, что военная хунта, провозгласившая в апреле 1976 года курс на построение "научного социализма", проводила достаточно жёсткую линию на создание централизованного государства, отвергая модель этнического федерализма. Тем самым дав повод различным этническим организациям (как консервативным, так и левого толка) утверждать, что Дерг продолжает имперскую политику, превратившую Эфиопию в "тюрьму народов". Поэтому в 1974-77 гг. многие провинции страны охватили восстания этнических меньшинств (эритрейцев, тиграев, оромо, сомалийцев), что эфиопская хунта однозначно и публично квалифицировала как "происки арабского империализма" и "внешних реакционных сил". 

На фоне кризиса, усугубившегося сообщениями о готовящемся сомалийском вторжении, Менгысту Хайле Мариам 12 апреля 1977 года выступил со знаменитой публичной речью, получившей название "Зов родины", в которой призвал массы взять в руки оружие для отражения атак империалистов и реакционеров, желающих погубить Эфиопию.

По стране прокатилась волна "революционного патриотизма" с призывами к рабочим и крестьянским массам (в этом кстати приняла живейшее участие и Эфиопская Православная Церковь) сплотиться воедино ради защиты суверенитета и революции. 

Под этот шум Дерг инициировал еще и "красный террор", направленный в первую очередь против Эфиопской Народно-революционной Партии, крупнейшей социалистической организации страны, которая очень скептически смотрела и на национальную политику правительства в частности, и на военно-полицейский режим Дерга в целом.

В тот же момент хунта инициировала создание народного ополчения, призванного защитить страну от "сомалийских фашистов" (после провала мартовской мирной конференции в Адене, сомалийцы уже окончательно были переведены пропагандой в лагерь "реакционеров и фашистов"): близ Аддис-Абебы обустроили лагерь Тацак (названный в честь коня воина-императора Теодроса II), в котором набранные по специальным квотам через Всеэфиопский Рабочий Союз тысячи трудящихся проходили военную подготовку.

Поначалу там предусматривалась и неплохая идеологическая подготовка, но после того, как политическая школа лагеря оказалась в руках членов Всеэфиопского Социалистического Движения (MEISON), - еще одной крупной и независимой от хунты социалистической структуры, "критически поддерживающей" правительство, - Дерг от этой идеи отказался, а MEISON на всякий случай тоже был уничтожен. 

В конечном итоге, ополченцев накачивали типичным эфиопским национализмом, слегка приправленным "красными" лозунгами о революции и социализме. Большое значение также придавалось борьбе с "анархистами" и "предателями революции", так как после непосредственного начала полномасштабных военных действий в июле 1977 года некоторые простые эфиопы (даже военнослужащие) не совсем понимали, почему два угнетенных народа должны убивать друг друга. Таких граждан стремились переубедить штампованными социал-патриотическими призывами, а если не получалось (все-таки, "красный террор" никто не отменял) - попросту убивали, обвинив в связях с оппозиционными правительству левыми группами. Ту же самую судьбу разделили и те бойцы "революционной обороны", кто недостаточно хорошо выполнял боевые задачи в борьбе с "сомалийским реакционным ирредентизмом": "революционные меры против контрреволюционеров" (т.е. казнь без суда) широко практиковались на разных фронтах до самого конца войны. 

Таким образом, сомалийско-эфиопская война в Огадене позволила военной хунте во главе с Менгысту Хайле Мариамом не только консолидировать широкие массы вокруг себя под соусом агрессивного социал-патриотизма, но и расправиться с "пятой колонной" в лице левых организаций, недостаточно лояльных великому революционному вождю и поэтому объявленных "контрреволюционерами" и "агентами империализма", мечтающими о разрушении матери-Эфиопии.

Что касается взаимоотношений промеж палестинскими арабами и евреями, теперь принято ругать Израиль, поминая исторические преступления еврейского государства, типа резни в Дейр Ясине или изгнания арабов из Яффы.

Однако мало кто вспоминает, что сионисты-социалисты, которые во многом и заложили основы ишува (еврейской диаспоры в Палестине до создания государства) были достаточно миролюбиво настроены по отношению к местным арабам. Предполагалось, что пример коллективного труда и социальной эмансипации понаехавших евреев подействует положительно на феллахов, задавленных феодальными порядками и религиозным мраком. Гистадрут (Федерация труда), организованная сионистами-социалистами в 1920, даже осуществлял попытки создания смешанных отраслевых профсоюзов чтобы подучить арабов классовой борьбе и социалистическим взглядам.

Но все иллюзии этих еврейских пионеров раз за разом натыкались на противодействие самих арабов. 

Исторически мусульмане не испытывали никакой особой ненависти к евреям в отличие от европейских народов, 2 тысячи лет мстивших евреям за распятого Христа. Всем известно, что евреи и при Халифате, и при Османах чувствовали себя гораздо лучше, чем даже при европейских республиканцах 19 века.

Но. В политическом пробуждении арабов большую роль сыграли именно арабы-христиане, притащившие новейшие по тем временам антисемитские тренды Европы и в молодой арабский национализм. Собственно, именно влиянием христианства и "европейской цивилизации" поначалу объяснялась иррациональная ненависть к евреям в арабской среде.

Эта юдофобия еще больше укрепилась во время Первой мировой, когда представители ишува, в отличие от арабов, проявляли крайнюю лояльность к Османской империи, опасаясь навлечь на себя гнев султана и повторить судьбу армян, объявленных "пятой колонной" с вытекающим отсюда геноцидом.

Стало быть, после падения Османов и передачи Палестины под британский мандат, верхи арабского национализма принялись разыгрывать антисемитскую карту, связывая еврейскую миграцию с происками британских колониалистов, препятствующих таким образом арабскому возрождению (хотя британцы не сказать что очень хорошо относились к еврейской иммиграции, видя в ней источник проблем). 

Плюс конечно евреи объективно, со своим коллективным и куда более продуктивным трудом, вытесняли мелких арабских землевладельцев. Которые вполне естественно попадали под влияние арабской антисемитской пропаганды, твердящей о еврейской экспансии. 

Плюс-плюс евреи под влиянием социалистов все больше проникались идеей "еврейского труда", отказываясь от найма дешевой рабочей силы из арабов на своих сельскохозяйственных угодьях, предпочитая работать самостоятельно. И тем самым лишая арабов средств к существованию.

Плюс-плюс-плюс, вопреки фантазиям еврейских пионеров-социалистов, вся эта ситуация вела к росту не классовой ненависти арабов к своим же собственным феодалам, держащим плебс в черном теле, а наоборот - к укреплению гегемонии наиболее реакционных элементов в арабской среде, которые очень грамотно канализировали социальное напряжение в русло пещерного антисемитизма. Причем даже быт пионеров-социалистов с их коллективной собственностью, принципиальной светскостью и женской эмансипацией, - который вроде как должен был служить положительным примером для арабских селян, - использовался реакционерами для нагнетания неприязни к евреям, попирающим сапожищами "традиционные ценности" в своих кибуцах.

Этим символом черной реакции стал знаменитый Амин аль-Хусейни, назначенный в 1921 году британцами великим муфтием Иерусалима и прославленный в веках не только подстрекательством к еврейским погромам, но и прямым союзом с нацистами в 30-40-х.

Поэтому уже в 20-х годах в Палестине начались систематические погромы еврейских поселенцев, спровоцированные феодально-буржуазными верхами темного арабского сообщества.

И никакие усилия сионистов-социалистов и коммунистов к тому, чтобы развернуть этот поток ненависти в сторону исключительно британцев и арабских элит не давали вообще никаких результатов. Что произошло в итоге? В итоге в 30-х внутри трепещущего в страхе ишува, потеснив миролюбивый социализм господство завоевали правонационалистические идеи сионистов-ревизионистов, однозначно воспринимавшие арабов как врагов еврейской диаспоры и настаивавшие на необходимости наступательной самообороны против арабского террора. 

Таким образом, вполне логично и закономерно был запущен маховик взаимной ненависти и уничтожения, который и вылился в дальнейшем в кровопролитную историю взаимоотношений созданного по итогам Второй Мировой государства Израиль и арабов в целом.

Кто виноват в этом в итоге? Кто-то винит евреев, кто-то арабов, но фактически нынешняя неразрешимая ситуация стала результатом создания в Палестине еврейского очага как такового. Ибо, как я указал, ненависть арабов к евреям и ответная ненависть евреев к арабам возникла задолго до создания еврейского государства и носила объективный, почти неизбежный характер. И никакие усилия социалистов-сионистов уже тогда, в 20-х, не смогли переломить неумолимую логику истории, сталкивающую евреев и арабов друг с другом. 

И если уж кто-то ищет "исторических" виновников палестинской трагедии, то я предложил бы назначить таковых из числа абсолютно всех европейских властителей, начиная с 13 века. Потому что сионизм как таковой с его идеей создания национального очага евреев в Палестине, - через который древний еврейский народ, упрятанный в гетто или за черту оседлости, обретет самоуважение и субъектность, - являлся результатом многовекового иррационального, ничем кроме "традиций" не обоснованного, преследования евреев в Западной и, особенно, Восточной Европе.

Ну а в общем, как я предполагаю, евреи и арабы, подстегиваемые время от времени внешними игроками (особенно палестинцев это касается, так как нет такой державы арабского мира, которая бы не использовала несчастных палестинцев в своих геополитических целях, не предав их затем) продолжат убивать друг друга и дальше, углубляя взаимную ненависть, пока одна из сторон не будет полностью уничтожена (а этого не случится никогда). 

Обнаружил на древнем исламском форуме asar-forum следующую оценку движения Хамас и его деятельности от уважаемых факихов:

Шейх Мухаммад ибн Бахыт Аль-Худжейли:

"Что сделал Хамас для Палестины? Разве он защищает ее жителей, ее землю, ее религию? Что полезного он сделал для палестинцев? Ответ: ничего. Наоборот, они использовали души палестинцев для своей выгоды. Не спасли они человеческой жизни, не освободили землю и не помогли религии. Только пролили кровь своих братьев своими руками и руками их врагов - иудеев и проявили свое расположение к врагам Аллаха.

А для тех, кто побуждает Хамас и подталкивает его к истощенному сражению при отсутствии достаточной силы, стоит опасаться того, что они соучаствуют в грехе убийства душ гибнущих людей, в грехе происходящей резни".


Шейх Джамаль ибн Фурейхан Аль-Хариси о торговцах кровью мусульман:

"...В этих словах ученых содержится твердое знание о шариате, и эмоциям не отдается предпочтение перед доводом. И в них опровержение торговцам кровью из партий и группировок, таких как "Хамас" и подобных ей. Эти группировки предоставляют возможность военных игр для Тель-Авива, и израильтяне открывают огонь по земле и тем кто на ней с самолетов, пушек, ракетных установок. Становятся сиротами дети, вдовами женщины, непригодными земли. Уничтожается имущество, распространяется ужас и исчезает безопасность. Под именем мнимого "джихада", которого в реальности нет!

А главы этих партий путешествуют из страны в страну, собирают (в качестве пожертвований) миллионы, говоря о крови мусульман, а затем это никак не отражается на палестинцах. В течении года не перестает поступать помощь от благотворительных организаций, а люди так и продолжают жить в развалинах, палаточных поселениях и нуждаться в одеялах зимой!

Я прошу Великого Аллаха, Господа великого трона, чтобы он уберег наших братьев в Палестине, даровал им терпение, и позволил выйти из этого испытания целыми и невредимыми. Чтобы Он избавил их от сектантов - торговцев кровью. И чтобы ниспослал Свой гнев на завистников-иудеев - убийц пророков".


Говорит отец, шейх Абдульмухсин Аль-Аббад, да хранит его Аллах:

"Не относится к мудрости стрельба ракетами из Газы. Это никак не наносит вреда израильтянам, а результатом этого являются разрушения и массовая гибель жителей сектора Газы".


Суждения эти довольно старые (судя по всему, 2014-15 гг.), но, как мы видим, актуальности не теряют совершенно.

Не совсем понятно, о прекращении какой оккупации ведут речь израильские левые прогрессисты из Хадаш и Маки.

Я напомню, что в 2005 году Израиль вывел свою армию и все еврейские поселения из Сектора Газа в соответствии с "Планом о размежевании", передав всю полноту политической власти в руки Палестинской национальной администрации. Которая тогда почти полностью находилась в руках светского и в целом прогрессивного ФАТХа. Т.е. с 2005 года сектор Газа имеет статус независимой от Израиля территории под собственным политическим управлением.

В 2006 году в деоккупированном Секторе были проведены выборы в Палестинский законодательный совет, на которых победу одержал Хамас, который, в отличие от Фатха (ака "национальных предателей" и "еврейских марионеток"), вообще не признает "сионистского образования". Хамас сразу же начал формировать в Газе собственный силовой аппарат, выдавливая полицию и парамилитаристские структуры, подчиненные Фатху, в результате чего в 2006-7 годах в Палестине полыхнула гражданская война, по результатам которой Западный Берег таки остался за Фатхом, а Газа полностью перешла в руки Хамас.

Которые учинили против Фатха в Газе форменный террор, ну и заявили, что никаких договоренностей с Израилем они соблюдать не будут, усилив бесцельные и бессмысленные ракетные обстрелы еврейских территорий. В ответ на это Израиль в 2007 закрыл собственную границу с сектором, за что подвергся критике как со стороны ООН, так и со стороны многочисленных арабских стран. Которые, неожиданно, ни слова не говорят о блокаде со стороны Египта, ровно таким же образом, как и Израиль, ощетинившегося от крутейших и непримиримых религиозных радикалов из Хамас (а ФАТХ, насколько я помню, даже приветствовал усилия Египта по разрушению тоннелей, через которые в Газу текут оружие, деньги и товары).

Трагизм заключается в том, что провокаторы из Хамаса, изначально нацеленные на раскол палестинского движа и увлекшие национально-освободительную борьбу в пучину самой черной религиозной реакции, теперь добились своих целей, спровоцировав масштабный и вполне закономерный ответный террор со стороны государства Израиль. Что, естественно, послужит дальнейшему укреплению позиций реакционеров внутри палестинского общества Газы, доведенного блокадой (которую также спровоцировали господа из Хамас) до состояния одичания.

Посему, добрые призывы израильской левой к прекращению оккупации и компромиссу с палестинцами, теперь уже носят явно дежурный характер и не будут услышаны никем. Потому что любой израильский сторонник "окончательного решения палестинского вопроса" может заявить: мы деоккупировали Газу, дав возможность палестинцам самим решать свою судьбу. Что в итоге? В итоге, на освобожденных от оккупации территориях вперед выдвинулось связанное с внешними силами движение, которое программно не признает никаких компромиссов с евреями и чья деятельность всю историю заключалась в провокационном терроре, который теперь увенчался гибелью тысячи человек. 

Так что укрепление правых и ультраправых настроений следует наверное ожидать не только в палестинском, но и в израильском обществе.

Что касается требований о создании самостоятельного палестинского государства; требований, которых держатся, я так понимаю, большинство левых нашей планеты, выпускающих теперь свои воззвания.

В отношении two-state solution, которое изначально было положено в основу ооновского Плана раздела Палестины, есть много критических аргументов. 

Среди которых числятся и те, что были изложены в "Белой книге" Муаммара Каддафи. Который указывал, что создание в Палестине двух отдельных государств не просто не решит проблему, а значительно её усугубит. Учитывая спорный характер всех территорий, на которых такие государства будут учреждены, а также всякие исторические обиды, эти два новых национальных государства будут обречены воевать между собой в режиме нон-стоп. Усиливая взаимное разделение и поднимая уровень военного столкновения до невиданных высот. 

Видимо потому, что конфликт двух армий, способных подключать международное подкрепление, это совсем не то, что конфликт армии и мало кем признанных в качестве политического субъекта парамилитаристских формирований (т.е. то, что происходит сейчас).

Кроме того, учитывая взаимозависимость обоих национальных сообществ в области экономики, итогом раздела станет если не крушение, то очень серьёзное экономическое ослабление обоих государств.

Короче, по мнению Каддафи (вообще пишут, что автором концепта являлся его поныне здравствующий сын Сейф аль-Ислам), two-state solution это вообще не solution. Потому что это решение закладывает базу для новых, еще более масштабных конфликтов. Концепция разделения изначально потерпела провал и будет проваливаться и дальше, сталкивая арабов и евреев между собой снова и снова. Потому что обе стороны правы в своих претензиях на землю Палестины.

"Два движения либо останутся в состоянии вечной войны либо будет достигнут компромисс. Компромисс - это одно государство для всех, которое позволит людям из каждого лагеря чувствовать, что они живут на землях своих предков и не лишены никакой её части".

Логика в этих доводах есть.

Что предлагал Каддафи взамен? Каддафи всю жизнь отличался нестандартностью мышления и очень смелыми наработками, опережавшими время (типа безгосударственной Джамахирии или Теории великих пространств, отрицающей национальные государства). И тут он тоже себе верен остался, хотя статья и написана в 2000 году, уже на излёте теоретической мысли великого лидера.

Чтоб никому не было обидно, - т.к. ни евреи, ни арабы не имеют права единоличного владения Палестиной, - Каддафи выдвинул проект Федеративной Республики Святой Земли (рабочее название - Изратин); двунационального федеративного государства по типу Ливана с Иерусалимом в качестве города-государства.

Это новое государство равноправия арабов и евреев должно снять претензии обоих лагерей на владение теми или иными участками палестинской родины и послужить сближению, а то и ассимиляции, двух родственных народов, которые, дескать, до 20 века не враждовали между собой вообще.

Для доказательства своей правоты Каддафи естественно указывает на тех арабов и друзов, которые являются гражданами Израиля и вроде как вполне интегрированы в экономическую, политическую и общественную жизнь еврейского государства (при этом, насколько я понимаю, они же выступают чуть ли не основными противниками one-state solution, поскольку боятся уравнения своих прав с правами палестинцев не-граждан).

Все эти рассуждения вполне в духе Каддафи, который очень своеобразно относился и к религии, и к национальному фактору, особенно не считаясь ни с первым, ни со вторым. Собственно, в своей статье он прямо и указывает, что не нужно прислушиваться к голосам старой гвардии, мыслящей категориями эпохи Второй Мировой Войны, - именно это мышление лежит в основе сегодняшней трагедии, - а нужно слушать новое поколение глобализации, за которым будущее. И, дескать, для этого нового поколения нет иного пути для того, чтоб положить конец еврейско-арабской войне, чем создание смешанного единого государства.

И в общем-то всякий раз, когда на Западном Берегу или в Газе начиналось очередное обострение, Каддафи выскакивал с этой своей новаторской идеей единого государства, но, само собой, ни палестинцы, ни евреи особо не воспринимали эту идею всерьёз, хватаясь за древние заветы сионизма-ревизионизма/панисламизма/панарабизма/расизма. Полагаю, теперь эта концепция будет выглядеть еще более маргинальной чем в 2000-е, потому как нынешняя трагедия еще больше усилит накал взаимной ненависти.

Но что необычно. Левые, которые колотят себя в грудь и кричат на всех углах что именно они и никто другой выступают апостолами будущего, в случае палестино-израильского конфликта держатся как раз того мышления Холодной войны, которое заставляло требовать реализации плана ООН по разделу Палестины образца 1947 года. Прошло более 70 лет с тех пор, Холодная война завершилась 30 лет назад, мир необратимо изменился, прежние акторы исчезли, а левые продолжают повторять лозунги прошлого, которые в нынешнее время обострения межимпериалистических противоречий очевидно приведут к еще бóльшей эскалации насилия, а не к разрешению арабо-израильского конфликта.

В этом плане мировоззрение и аналитика покойного Муаммара Каддафи выглядит куда более прогрессивно (несмотря на кажущуюся на первый взгляд утопичность) и даже куда более соответствует марксизму (хотя сам Каддафи как мы помним был антикоммунистом), нежели воззрения современных марксистов, просто повторяющих мейнстримовые тейки 60-70-х годов про два государства, а то и вовсе жаждущих "скинуть еврейских фашистов в море".

Еще чего могу отметить по результатам последних дней: левые не понимают, что такое сионизм вообще. На все лады повторяется известный советский тейк, обретший невиданную популярность в арабском мире, о том, что "сионизм - это еврейский фашизм и таким он был изначально". Это пропагандистское клише второй половины 20 века очень искаженно отражает реальное положение вещей. Потому что сионизм - это просто идея о создании еврейского национального очага, типичная для 19 века концепция национального возрождения. И никогда сионизм не был един; внутри него существовало множество течений, по разному смотревших на характер этого очага, на его границы и методы его строительства. А то, что в советском агитпропе подразумевалось под условным "еврейским фашизмом", есть лишь одно из ответвлений сионизма, т.н. ревизионизм: максималистское, правое и агрессивно-милитаристское течение сионизма, основоположником которого является наш одесский соотечественник Владимир Жаботинский.

И основным противником этого правого, а скорее даже ультраправого течения в сионизме до создания государства Израиль являлся, - удивительного мало, - левый социалистический сионизм (которого, кстати, придерживался такой человек как Альберт Эйнштейн, чьими цитатами о социализме любят тыкать марксисты в доказательство верности своей идеологии).

Вообще, именно еврейские социалисты/народники сыграли колоссальную роль в формировании и укреплении ишува, еврейской диаспоры в Палестине. Потому что, стремясь преодолеть вековое отлучение евреев от физического труда, разрушить представление о том, что евреи - сплошь ни на что не способные торгаши, жулики и аптекари, первые еврейские социалисты еще в середине 19 века забрасывали в массы дискурс о "завоевании труда", т.е. о необходимости евреям самим себя кормить тяжелым физическим трудом, а не заниматься попрошайничеством (ишув в Палестине со средневековья жил в основном за счет добровольной помощи иудейской диаспоры) или эксплуатацией арабского окружения.

Вооружившись такими идеями, пионеры-социалисты двинулись в конце 19 века в Палестину, создавая там поначалу хилые земледельческие поселения коллективного типа, - квуцы, - которые потом обретут куда более мощные формы кибуцев (сельхоз коммун) и мошавов (сельхоз кооперативов). 

С этим "завоеванием труда" вышла любопытная штука: отказ от найма дешевой рабочей силы из арабского населения (что процветало на капиталистических цитрусовых латифундиях, параллельно учрежденных еврейскими миллионерами в Палестине) был связан с тем, что социалисты-сионисты тем самым хотели избежать построения типичного колониального общества, навроде того, что существовало в Южной Африке, Кении или Анголе, где хозяйство белых сеттлеров-поселенцев базировалось на эксплуатации местных туземцев. Учитывая, что целью социалистов-сионистов являлось создание гармонично развивающегося арабско-еврейского сообщества в Палестине, такой подход считался несправедливым и порочным. Однако сами арабы восприняли практику "еврейского труда" совершенно по-другому: как вытеснение арабской рабочей силы понаехавшими чужаками. Учитывая также гораздо бóльшую эффективность коллективных сельхоз предприятий перед отсталым землепользованием феллахов и арабских феодалов, это так же приводило к росту ненависти арабов к евреям как таковым.

Меж тем, социалисты-сионисты, обладавшие в ишуве к 20-30-м годам огромным влиянием, продолжали проповедовать цель создания демократической арабско-еврейской Палестины. Даже учитывая то, что при британском мандате после Первой мировой начался бурный рост арабского шовинизма, требующего изгнания евреев.

В 20-х арабы приступили уже конкретно к еврейским погромам, на что ишув ответил созданием структуры самообороны, знаменитой Хаганы. И так как Хагана находилась под руководством социалистов, которые даже в этих тяжелых условиях продолжали лелеять мечту о арабо-еврейском демократическом будущем, в своей деятельности Хагана держалась принципа "хавлага". Т.е. сдержанности по отношению к арабам, отказу от ответного насилия. 

И даже инициированное иерусалимским муфтием Амином аль-Хусейни, напрямую связанным с нацистами, арабское восстание 1936-38 гг., сопровождавшееся массовыми убийствами евреев, не привело к пересмотру этого миролюбивого принципа. Более того, Хагана кое-где призывала вообще к ненасильственным мерам сопротивления. 

Примирительный тон социалистов в отношении арабского населения вызвал дикую ярость у сторонников резко поднявшегося в 30-х сионизма-ревизионизма, которые в условиях всеобщего страха настаивали на более активном противодействии арабам. Которые дескать никогда не будут евреям братьями и должны поэтому быть вовсе изгнаны вместе с англичанами куда-нибудь далеко за Иордан.

Ревизионисты, опиравшиеся во многом на разросшиеся по всему западному миру военизированные структуры организации Бейтар, очень напоминающие обычное фашистское движение, покинули Хагану, сформировав Эцель (Иргун), а затем - еще более экстремистский Лехи; боевые организации, занимавшиеся террором как против арабов, так и против англичан. Отношения между Хаганой, Эцелем и Лехи были крайне напряженные и иногда доходили до прямых столкновений. В случае с Лехи ненависть социалистов к ним была невероятной: в 1947 социалисты-сионисты во главе с Эйнштейном, Ханной Арендт и другими видными представителями течения, подписали публичное письмо, в котором Лехи прямо именуется фашистской и человеконенавистнической организацией.

При этом действия и идеология Эцеля и Лехи в условиях арабского устрашающего террора приобретали все большую популярность, особенно среди молодежи. Подрывая тем самым в ишуве социалистический концепт об арабско-еврейском демократическом сообществе.

Что касается раздела Палестины, то этот сценарий в конце 30-х был предложен британским правительством (комиссией Пиля), убедившимся благодаря арабскому восстанию, что евреи и арабы вряд ли смогут жить вместе в одном государстве. Представители ишува в целом на этот план согласились (за исключением ревизионистов, требовавших всю Палестину и без арабов). Характерно, что арабы отвергли как план раздела, так и, чуть позже, альтернативный план унифицированного федеративного еврейско-арабского государства (Белая книга 1939), потому что к тому моменту вообще не желали видеть на своей земле евреев. 

В ходе Второй Мировой вариант раздела Палестины окончательно победил все другие проекты, существовавшие внутри ишува, т.к. это был наиболее реалистичный сценарий, с помощью которого могли быть спасены европейские евреи, переживавшие не самые лучшие времена. Но к тому моменту Британия, опасаясь спровоцировать арабов, очень явно равнявшихся на страны Оси, и тем самым поставить под удар свою нефтяную логистику, от которой она жизненно зависела, тормознула реализацию этого плана, одновременно запретив иммиграцию спасающихся из Европы евреев. С этого началось уже противостояние евреев и британцев, которое после окончания Второй Мировой трансформировалось в вооруженную борьбу с требованием реализации выдвинутого британцами же проекта раздела Палестины.

Утомившись от ближневосточного хаоса и не желая злить арабов, британцы в 47 ловко скинули проблему Палестины на плечи свежесозданной ООН. Которая сформировала комиссию для разработки варианта умиротворения Святой Земли. И тут арабы не подкачали, потому что на всех встречах с членами комиссии они, с одной стороны, угрожали кровопролитием в случае раздела Палестины, а с другой - требовали в рамках возможного унифицированного государства особых политических прав арабскому большинству, угрожая, опять же, кровопролитием. 

Тотальная агрессивность арабов по отношению к евреям привела к тому, что комиссия ООН выдвинула таки план раздела как основной, при этом оставив в качестве альтернативы план единого государства. Арабы отвергли оба проекта: им не понравилось, что даже в сценарии единого государства комиссия ООН слишком много прав предоставила евреям. Сами же евреи согласились с планом раздела как с наименее проблемным.

В итоге, в ходе голосования Генассамблеи ООН по этим проектам, подавляющим большинством голосов был принят план раздела. Очень забавно, что даже СССР в лице товарища Громыко поддержал проект раздела, видимо убедившись в том, что альтернативный проект унифицированного государства (за которое СССР вообще теоретически выступал), с учетом арабских настроений, являлся в данных условиях нежизнеспособным. Забавно это потому, что СССР не питал никаких особо светлых чувств к сионизму в любом его виде и еще в 20-х годах в Союзе органами ОГПУ были ликвидированы все сионистско-социалистические структуры как контрреволюционные. А после провозглашения государства Израиль опять же Советский Союз стал первой державой, юридически признавшей это "сионистское образование".

Между тем, как только стало известно о результатах голосования, Лига Арабских Государств провозгласила, что не будет мириться с существованием еврейского государства ни в каком виде и начала подготовку к его уничтожению еще даже до официального провозглашения. 

Поэтому еще до ухода британцев из Палестины еврейская диаспора оказалась в опасности: значительная часть еврейских поселений была обложена арабскими отрядами, такой же блокадой были окружены еврейские кварталы в Иерусалиме, Хайфе и Яфо, вооруженные группы палестинцев нападали на мирян, короче надвигался мощный pogrom. Военную помощь палестинским арабам собирались оказать абсолютно все окружавшие арабские страны, сформировавшие армии для окончательного решения еврейского вопроса в Палестине. 

И только теперь, находясь на грани уничтожения, Хагана, которая продолжала являться основной боевой структурой ишува, вынуждена была перейти от своего доселе незыблемого постулата о сдержанности и отказе от атак на арабов (хавлага) к мерам активной защиты.

Поэтому, начиная с декабря 1947, Хагана и её ударные отряды Пальмах (которыми руководил откровенный марксист Ицхак Саде) приступили к "операциям возмездия" (ответным атакам), а с апреля 48 - уже и к наступательной тактике, выбивая арабов из тех зон, которые согласно резолюции ООН предназначались для создания еврейского государства в Палестине.

Таким образом началась война за независимость, сопровождавшаяся террором и запугиванием с обеих сторон, причем с еврейской стороны особо в этих злодеяниях были замешаны правые из Эцель (Иргуна) и Лехи: именно на их совести например лежит печально знаменитая резня в Дейр Ясине и чуть менее известный захват Яффы. Хотя, справедливости ради, в терроре против мирян были конечно замешаны все участники войны, но если Хагана таки пыталась предотвращать погромы и мародерство, иногда даже вешая собственных солдат и офицеров, то правые не препятствовали ни осквернению трупов, ни разрушению арабских домов, ни бессудным расстрелам.

Война эта закончилась тяжелым поражением арабской коалиции, в то время как евреи, отбив земли, предназначавшиеся для их государства по резолюции ООН, еще и захватили в качестве буферных зон до трети территорий, предназначавшихся арабам. Остальное отошло Трансиордании и Египту, которые даже и не думали учреждать на этих землях палестинское государство (а Трансиордания и вовсе аннексировала свою часть Западного Берега, на что ООН вообще никак не отреагировала).

Естественно, все это сопровождалось исходом арабского населения. Параллельно из арабских стран изгонялись евреи, число которых было не меньше арабских изгнанников. Только если евреи могли уйти в развивающийся Израиль, палестинские арабы вынуждены были ютиться в бедных арабских странах, которые сразу же после поражения принялись раскручивать маховик реваншизма, обещая вернуться в Палестину и "сбросить евреев в море". Чем все эти обещания закончились известно - после Шестидневной войны 67 Израиль отнял у Иордании Западный Берег, у Египта - Синайский полуостров вместе с сектором Газа, а у Сирии - Голанские высоты.

Что тут можно отметить особо. Можно отметить, что несмотря на крайне ксенофобские настроения в молодом израильском обществе, сионисты-социалисты, продолжавшие сохранять значительное влияние, всеми силами пытались предотвратить уже неизбежный еврейско-арабский общественный раскол. 

Еще в условиях войны, левосионистская Объединенная Рабочая Партия (МАПАМ) открыто выступала за расследование преступлений, совершенных против мирных арабских жителей (причем даже тогда, когда в таких преступлениях были замешаны сами же члены МАПАМ, руководившие знаменитым Пальмахом), против разрушения домов арабов и за возвращение арабских беженцев, которые имеют полное право на гражданство в новом израильском государстве. И даже против создания поселений-кибуцев в буферных зонах выступали, хотя и с оговорками. Собственно, именно МАПАМ протащила в созданный Кнессет (парламент) и первого араба-депутата.

Однако, в 1949 году в ходе Лозанской конференции ООН Израиль встал на позицию того, что проблема беженцев - это проблема арабского мира, т.к. именно арабское вторжение спровоцировало трагедию исхода. Тем самым заложив основу для продолжающегося и поныне конфликта, в рамках которого вопрос беженцев стал бесценным козырем больших геополитических игр.

Что касается социалистов-сионистов, то они в целом продолжали проводить курс на тесное взаимодействие с арабами и мирное разрешение арабо-израильского конфликта, значительно повлияв на снижение послевоенной ксенофобии.

В этой связи показателен пример Натана Елина-Мора, откровенного ультраправого ревизиониста и руководителя Лехи, который в 1948 году призывал выкинуть палестинцев далеко за Иордан и сломать все их дома. Но под воздействием социалистической пропаганды этот опытный боец уже в начале 50-х стал одним из самых известных сторонников мирного диалога с арабами и социалистического развития Израиля.

Что до Советского Союза, то он в тот момент скорее поддерживал Израиль, политическое руководство которого состояло преимущественно из умеренных социалистов, проводивших прогрессивную политику. Вопрос палестинских беженцев Союз вообще не волновал. Но в условиях Холодной войны сближение Израиля с Соединенными Штатами было воспринято очень негативно, поэтому в самом СССР начались гонения на "сионистов и безродных космополитов". Тем не менее, среди социалистов-сионистов в самом Израиле просоветские настроения оставались по-прежнему очень сильными. 

Пошатнул эти настроения показательный и явно антисемитский процесс против "троцкистско-сионистско-титоистского двурушника" Сланского в социалистической Чехословакии в 1952 году, в рамках которого под арест попал посланник МАПАМ в Праге Мордехай Орен, - один из самых радикальных сторонников советской власти в Израиле. Чехословацкое дело взбудоражило израильское общество в целом, и вызвало первые расколы в МАПАМ.

А окончательно добил просоветскую ориентацию социалистов-сионистов XX съезд КПСС с разоблачением культа личности Сталина и перечислением всевозможных его ошибок. К чему добавились еще рассказы о пытках и фальсификациях вернувшегося из чехословацкой тюрьмы в том же 56 году Мордехая Орена.

Тем не менее, социалисты-сионисты вместе с израильскими коммунистами в 50-х по-прежнему представляли собой значительную силу как в Кнессете, так и в обществе в целом. Причем, если социалисты еще продолжали обсуждать возможность создания унифицированного арабо-еврейского государства, то коммунисты с самого начала заняли позицию two-state solution, настаивая на необходимости отдельного Палестинского государства. Правда впоследствии, в середине 60-х, Компартия Израиля расколется (куда без этого) на еврейскую и арабскую фракции по вопросу признания самого государства Израиль.

Вся эта суета внутри израильского общества была уже не особо интересна Советскому Союзу, который в эпоху Хрущева нацелился прежде всему на укрепление собственных позиций в странах третьего мира среди местных националистов, приходивших к власти на волне всеобщей деколонизации.

И после Суэцкого кризиса 1956, в который Израиль вписался с целью положить конец вылазкам палестинско-египетских федаинов и открыть канал для израильских судов, Союз прямо встал на позиции арабского мира, выражаемые Гамалем Абдель Насером, требующим положить конец еврейскому государству, существующему, дескать, только благодаря империалистической поддержке. Именно эта большая геополитическая игра, усугубившаяся в 1967 году новым поражением арабской коалиции, и стала определяющей в области формирования агитационных нарративов Советского правительства, за счет чего в том числе палестинское националистическое движение на какое-то время (с 68 и по начало 90-х) приобрело и отчасти прогрессивную направленность, которой оно изначально вообще не обладало. 

А сионизм, когда-то обладавший прогрессивными чертами, напротив, в этот же период по большей части лишился большинства своих первоначальных демократических идеалов, трансформировавшись в ходе динамики Холодной войны в один сплошной ревизионизм Жаботинского, не видящий никакого решения арабско-еврейского вопроса кроме изоляции арабов где-нибудь на задворках страны.

Впрочем, нынешнее палестинское движение в силу изменившегося мирового контекста тоже уже достаточно далеко стоит от прогрессизма, который по большей части навязывался ныне уже не существующими внешними игроками, а не вытекал из самой логики развития палестинского национализма. 

Часто встречается такой аргумент: мол, знаете ли вы, что Израиль сам создал Хамас на свою голову?

Под этим подразумевается то, что Израиль целенаправленно, для борьбы с "левыми" из Фатх/для раскола палестинского национализма, раскормил исламистов, от которых теперь глупые евреи и пострадали.

По умолчанию также подразумевается, что развитие палестинского национализма имело какую-то другую альтернативу. Вот если бы евреи не создали Хамас, тогда бы…Тогда бы что? Вместо зеленых флагов с шахадой над Газой развивалось бы красное знамя с серпом и молотом?

Начать надо с того, что палестинская левая начала заваливаться в пропасть задолго до того, как собственно Советский Союз рухнул. Благодаря ряду факторов (Исламская революция в Иране, Гражданская война в Ливане, антисоветское сопротивление в Афганистане), уже в 80-е годы внутри палестинского национализма стали крепнуть исламистские тенденции, причем совсем не левой направленности. Рост исламизма дополнялся 

- во-первых, идеологическим кризисом левой, являвшимся отражением общемирового идеологического кризиса социализма;

- во-вторых, репрессиями еврейского государства, особенно в ходе Первой Интифады 87-91, когда в могилы и израильские тюрьмы отправились многие левые активисты, руководившие массовыми организациями, участвовавшими в восстании;

- в-третьих, маневрами Фатха, стоявшего во главе Организации Освобождения Палестины.

Если две первых причины пояснений не требуют, то относительно пункта #3 необходимы некоторые комментарии.

К середине 80-х Фатх, который и ранее не сказать что был очень демократической организацией, окончательно превратился в коррумпированную авторитарную группировку, претендовавшую на единоличное политическое господство в Палестине. Причем тесно связанную с богатыми элитными кланами на оккупированных территориях. Для некоторых это может стать открытием, но в Палестине тоже были (и есть) богатые люди. Это в основном всякие оптовые и розничные перекупы, подрядчики/субподрядчики, контрабандисты и тому подобные персонажи, нагулявшие жирок на посредничестве между израильским и палестинским обществом.

Этот авторитаризм особенно плохо сыграл против левых как раз в ходе Первой Интифады, когда сидящее в Тунисе высшее руководство ООП навязывало левым организаторам на местах те или иные политические решения, превращая их просто в пешки, которые, - в случае какой-то фронды против генеральной линии, - могли моментально быть скинуты с шахматной доски через блокирование доступа к Палестинскому национальному фонду - своеобразной кассе ООП, финансирующей все освободительные инициативы и находящейся под полным контролем Фатха. Короче, чтобы существовать, палестинской левой нужно было либо делать все, что говорит Фатх, либо не существовать вообще. 

Сюда же надо отнести и принцип "стойкости" (сумуд), который хотя и появился в идеологии Фатха/ООП еще в конце 70-х, на полную катушку начал раскручиваться ближе к концу восьмого десятилетия. Принцип этот весьма мутный, но осью его является утверждение о необходимости развивать и укреплять палестинское сообщество на оккупированных территориях до тех пор, пока не появится шанс политического освобождения. 

Все это очень здорово звучало и было довольно рациональным, однако реализация этого принципа на практике вела к таким, не очень перспективным для развития левого движения вещам как реабилитация пошатнувшихся было религиозных семейных ценностей (с акцентом на активное деторождение), возвращению к традиционной кланово-патриархальной структуре общества или появлению, - под лозунгом "покупай палестинское", - нового городского слоя предпринимателей. 

Самым вероятно скверным проявлением "стойкости" был лозунг национального единства: то есть, представления о том, что все палестинцы одинаково страдают под игом оккупации и, следовательно, они должны отложить разрешение своих внутренних конфликтов до момента избавления.

Видимо, именно в соответствии с этим принципом палестинская левая в 90-е почти перестала уделять внимание организации рабочего класса, несмотря на то, что фактически он вырос за счет пролетаризированных крестьян и обитателей лагерей беженцев, чьим основным источником средств к существованию стала работа в палестинском или израильском секторах (в последнем случае аутсорсингом занимаются подрядчики и субподрядчики, напрямую связанные с Фатх, а теперь и Хамас, так что сильные профсоюзы им особенно ни к чему).

В 1991 году Палестинская Народная Партия (экс-Компартия) и Палестинский Демократический Союз (откол Демократического Фронта Освобождения Палестины) активно приняли участие в переговорном процессе, закончившимся в 1993 подписанием в Осло соглашения между ООП и Израилем. Соответственно, после того, как Израиль принялся нарушать эти соглашения, популярность двух этих левых организаций пошла туда же, куда и популярность Фатха, к чьей политической линии они были накрепко привязаны. Т.е. вниз.

Казалось бы, настали золотые времена для таких левых организаций как Демократический Фронт Освобождения Палестины, Народный Фронт Освобождения Палестины или Палестинский Фронт Народной Борьбы, которые в основном (т.к. везде были отколы умеренных групп) отвергли норвежские соглашения. И которые могли бы использовать массовое недовольство низов "коллаборационистской" политикой Фатха для наращивания собственной базы.

Это только так казалось.

Потому что в условиях окончательного крушения социалистического блока левые идеи больше уже никого не интересовали. Если умеренные националисты, по-прежнему надеявшиеся на добрую волю Израиля, таки примкнули к Палестинской Администрации, то радикальная молодежь сплошняком повалила в мечети. Первыми эту новую тенденцию на себе ощутили деятели из ДФОП, почти полностью лишившись молодежного крыла и удалившись в Дамаск. Примерно то же самое случилось и с НФОП, который перебазировался в Ливан. Разложение палестинской радикальной левой продолжалось и дальше; к концу 90-х влияние этих групп, которые уже толком не могли даже сформулировать внятно своих идеологических принципов, в самой Палестине сократилось до минимума.

Зато в этот же самый период стремительно росли ряды исламистских палестинских организаций - Хамаса и Исламского Джихада (которому Израиль уж совершенно точно не помогал), выдвинувших, в условиях плохо продвигающегося мирного процесса, радикальную националистическую альтернативу (уничтожение государства Израиль), синтезированную с главными трендами эпохи - политическим исламом. 

Т.е. подъём исламизма внутри палестинского национализма есть не какая-то заслуга коварных евреев, а вполне закономерное явление общемирового отката в сторону реакции. И, в отличие от левых, Фатх даже пытался как-то оседлать эту тенденцию: Арафат, который всю жизнь подчеркивал свою нерелигиозность, вдруг начал вставлять в речи джихадистские термины и обороты, а на среднем уровне организации исламизм прочно занял своё место. Собственно, именно это среднее звено в 2000 и учредило новое военное крыло Фатха - Бригады мучеников Аль-Аксы (Аль-Акса это мечеть в Иерусалиме), которые в Секторе Газа вполне благополучно сотрудничали с Хамас и Исламским Джихадом. Несмотря на то, что после норвежских соглашений Хамас часто указывал на предательскую сущность Фатха/ООП/Палестинской Администрации.

В 2000 году полыхнула Вторая Интифада (Интифада Аль-Аксы), череда масштабных массовых и вооруженных выступлений в Секторе Газа и на Западном Берегу. Несмотря на то, что почти все силы палестинского движения (и левые, и даже официальные силовые подразделения Палестинской Администрации) приняли в интифаде участие, политический успех она принесла только исламистам. 

Которые закрепили результат материально после реализации Израилем "Плана о размежевании", когда в 2005 году из Сектора Газа были выведены израильские войска и еврейские поселенцы.

Хамас публично и очень громко представлял это как результат собственной борьбы, не уставая указывать на "мягкотелых коллаборантов" из Фатха, которые своими миролюбивыми маневрами не добились за 10 лет и сотой доли того, чего достигли храбрые львы джихада за 5 лет.

Во время выборов в Палестинский Законодательный Совет в январе 2006 Хамас, опираясь на "победную" карту, а также достаточно ярко обыгрывая недостатки прошлой администрации Фатха (тотальная коррумпированность, рост безработицы, ненужные уступки евреям и т.д.) триумфально завоевало большинство, потеснив Фатх. 

Левые же, представленные НФОП, ПФНБ и умеренной Коалицией Альтернатива (Народная Партия+ПДС), несмотря на активное участие во Второй Интифаде, получили в общей сложности лишь 7.8% голосов. Т.е. электоральное влияние с момента первых выборов 1996 года осталось практически неизменным, т.е. очень низким (а с учетом роста населения - оно сократилось).

Фатх, естественно, отказался присоединяться к такому правительству, поэтому возник кризис между кабинетом Хамас и президентом Палестины Махмудом Аббасом (который был избран в 2005 скорее всего только потому, что Хамас и Исламский Джихад выборы бойкотировали). Кризис этот разрешился через маленькую гражданскую войну 2006-07, в ходе которой Хамас взял полный контроль над Сектором Газа, выбив оттуда в течение следующих 2-3 лет все военные и полувоенные структуры Палестинской Администрации.

Характерно, что раскол движения…негативно повлиял на палестинскую левую, и так находившуюся в тяжелом идеологическом кризисе. В дополнение к тому, что палестинская левая не смогла выкатить внятную социалистическую альтернативу, теперь она еще пыталась усидеть на двух стульях, одновременно деликатно осуждая и исламистов, и разложившийся Фатх, но при этом призывая к принципиальному сохранению единства. Понятно, что эта непоследовательность+идейное бессилие не могло положительным образом повлиять на позиции левой в палестинском обществе.

Конфликт между Фатх и Хамасом продолжается и поныне, все попытки урегулирования оказались тщетны, а выборы в Палестинский Законодательный Совет, которые должны были состояться в мае 2021 года, были отложены Аббасом на неопределенный срок. Вероятно потому, что Фатх на этих новых выборах потерпит поражение уже и на Западном Берегу, т.к. поддержка "сионистских марионеток" из Палестинской Администрации в обществе снижается, а поддержка исламистов из Хамас и Исламского Джихада наоборот растет. 

Так, например, - совсем свежий случай, - в июле этого года во время похорон погибших от израильских пуль шахидов в лагере беженцев в Дженине (Западный Берег) толпа демонстрантов не только освистала и прогнала представителей Палестинской Администрации, но и сорвала размещенные здесь же флаги Фатха. На что Фатх даже вынужден был отреагировать специальным сообщением, в котором обвинил "фракции, возглавляемые Хамас, связанные с внешними силами" и руководствующиеся "предательской такфиристской идеологией" в попытках "посеять раздор и разрушить революционное единство".

Причем, падение авторитета Фатх вообще никак не связано например с экономическими показателями. Так, если в результате гениального правления Хамас, добившегося блокады Сектора Газа в 2007, уровень безработицы здесь как подскочил до 43-45%, так и держится до сих пор на том же уровне, то этот же показатель на Западном Берегу стабильно пляшет вокруг отметки в 12-13-14%. Да и в целом, за счет тесных экономических связей с Израилем, палестинцы Западного Берега живут на порядок лучше палестинцев блокированной Газы (что вообще достаточно логично).

Посему, можно сделать вывод, что рост популярности Хамас и Исламского Джихада связан не с их реальными достижениями в области политики, экономики или организации (Хамас - такая же коррумпированная клановая группа, какой является и Фатх), а с тем, что они нашли самую адекватную сегодняшнему обществу идеологическую модель радикального исламизма, синтезированного с радикальным же национализмом.

Тогда как в общем-то формально светский Фатх даже со всеми его попытками ухватиться за исламистский дискурс, в новом мире наступающей реакции и самоубийственного милитаризма перспектив не имеет. 

Про реальную палестинскую левую упоминать не приходится: как ни печально, палестинская левая агонизирует. Куфия, красные звезды, освобожденная женщина Востока с автоматом Калашникова наперевес - все это осталось в 20 веке и в воображении европейских левых. Палестинский национализм 21 века немного изменился.