Хочу вас спросить как знаковый писатель другого знакового писателя: вы как – потолка достигли?

Услышал не так давно невероятно #базированное_мнение, что Александр Сордо – средней руки писатель, достигший своего потолка. Естественно, это погрузило меня во тьму отчаяния и самобичевания (хаха, шучу, схуяли) и я задумался, а что вообще есть потолок?

Покуда на идущей сейчас “Чёртовой Дюжине 2024” из меня делают мем, утверждая, что “Сордо всё успевает”, я попиваю курочку, грызу кофеёк и размышляю о потолках. И не сказать, чтобы дохера чего-то успеваю, но додумать мысль и сформировать мнение (невероятно базированное, иного не держу) всё-таки осилил.

Так вот, про всякие там таланты и предрасположенности можно спорить долго. К точным и гуманитарным наукам, к продвижению, к общению с людьми, к рисованию/пению/написанию/сочинению и тд.

За свою писательскую практику (карьеру – громкое слово, какая тут карьера, когда потолок, возможно даже стеклянный) я убедился, что литература людям даётся действительно по-разному. Но это не про верхний предел возможностей. Его-то как раз и нет.

Да, есть разные стартовые условия. Есть разный уровень грамотности. Есть разная скорость освоения художественных приёмов. Есть какое-то чутьё, наконец. Опять же: один быстрее и лучше разберётся в стилистике и будет корёжить читателей своими мощнейшими оборотами, а другой чуть ли не интуитивно складывает шикарные композиции, выстраивает эмоциональные качели и закручивает интригу. Кто из них круче? Да никто, оба начписы, пока всему вместе не научатся.

Опять же – возраст и опыт. Есть люди, начавшие писать в зрелом возрасте и делающие отменную литературу с высоты своих опыта и начитанности/насмотренности. Но есть и толпы пожилых графоманов с прозыру. Они никому не мешают, я на них не ворчу даже. Просто в их случае можно говорить о потолке, потому что никакого роста им не нужно.
Так и с молодыми. На каждого юного таланта приходится десяток малолетних дебилов. И при должном усердии можно перейти из разряда вторых в разряд первых, не успев особо состариться. Со мной так было, например, многие поражаюца, откуда у такого молодого юноши столько бубликаций и побед.

Средний возраст обсуждать не буду, на то он и средний, там всё, что угодно бывает.

Прикольно ещё бывает отмечать нехватку опыта и начитанности у юношов бледных со взором горящим. Тут уместна такая аллегория. Выходят два чувака на доооолгий пеший маршрут: толстый и худой. Худой идёт быстрее, но толстый в пути худеет и наращивает мышцы (ноги несут больше тяжести и качаются, а когда вес снижается — скорость резко увеличивается). На достаточно протяженном отрезке пути толстый станет качком и обгонит худого.
Вот что-то похожее происходит с бледными юношами — они, положим, горят идеями и полны работоспособности, и впитывают всё как губки. А недостаток опыта и начитанности играет злую шутку, но со временем пробелы заполняются, а "эффект губки" остаётся и даёт им нехилое преимущество. Аллегория немножко наивная, но так бывает, проверено. Так что расстраиваться вообще вредно, как и стагнировать.

Итог: всегда найдётся азиат, который лучше тебя во всём. Сколько бы крутой фантастики ты ни написал, есть Лю Цысинь. Как бы классно ты не трахался, есть Вина Скай.
Это не значит, что у разных писателей разные конечные точки или потолки. Старт — да. Скорость взлёта – да. Но улетите вы в разных направлениях и на непредсказуемое расстояние. Главное – не переставать махать крыльями. А потолки придумали те, кто их сам достиг.

Как по мне, достичь потолка – это наречь себя гуру, а потом расстроиться и бросить писать после ругательного отзыва. А если автор вродь ещё пишет и довольно регулярно, и книжки там умные читает, как-то качает стилистику и композицию, как-то текст препарирует и изучает, ещё успевает публиковаться и где-то побеждать… Ну, вероятно, на несколько ступенек по этой литературной стремянке он ещё шагнёт.

А вообще – не верьте никаким гуру, особенно писательским. Даже мне. Мотайте на ус, что они говорят, но не принимайте близко к сердцу. Возражайте, короче. Го дискутировать.

Кто видел мой вебинар по стилистике, тот помнит, что был у меня там пункт про стилевой разнобой, он же "соседство слов разных вероисповеданий".

Цитата: не должны "ланиты" соседствовать с "сиськами", а "поелику" стоять рядом с "заебись".

Многие подумают, что пример этот — выдуманный и утрированный. Так оно и есть, но рубрика #редачь_не_плачь покажет вам сегодня один вполне реальный пример из моей практики.

Архаичное "ибо" рядом со сленговым "паришься" — это как пончик со вкусом "малина-васаби". Есть в нём какое-то очарование, но куснул — и больше как-то не хочется.

Да ладно, шучу, пончики с малиной-васаби вкусные, есть в Питере одно чудесное местечко, где их делают. Приезжайте, покажу.

Пятница — время шотов! Шоты — рассказы ровно из 50 слов, не считая названия, как правило, хоррор и/или чёрный юмор. Продолжаем алфавит!

Дисклеймер: #шоты_Сордо будут разными. От лайтовой чернухи до дичайшего треш-контента. Если вам попадётся что-то чересчур мерзкое и всратое, не отписывайтесь, пожалусто, меня просто в детстве роняли.

Сегодня у нас на очереди не мудрствующий лукаво шот с неожиданным поворотом в конце и острым привкусом народного творчества в жопе. Не спиздил, а постмодернистски обыграл!

Д – ДРЕВНЕЕ ЗЛО

Алексей шел по катакомбам, вырубленным в толще гор. Годы исследований навели его на пещеру, где скрывалось древнее зло. Алексей собирался его пробудить.
Затаив дыхание, Алексей приближался к маячившему впереди огоньку...
Огонёк приближался.
Алексей шёл.
В конце коридора сидел на корточках грузин, держа горящую свечку
— Попу мыл? — спросил он.
Свечка погасла.

#рассказы_Сордо | Почём мечта поэта?

Все началось во времена, когда стихов еще не было, но в воздухе витала искристая поэзия детства. В сутолоке жизни всегда было место праздникам. Хэппи мил с картошкой в кисло-сладком соусе. Новый супергеройский фильм. Большая картонка для ледяной горки. Книжка про волшебников, комикс или новая игра с мечами и магией.

Сейчас стихов стало больше, а ту небывалую поэзию приходится собирать по крупицам. Выскабливать из шрамов детства, избегая воспоминаний о мечах и магии, о звездолетах и героях.

— …Лёнь, прикинь, вчера чего было!.. Все с горки ушли уже, я картонку взял и сиганул напоследок!

— Так и что?

Таким я помню Даньку Палеева. Враль фантастический, бестолковый, но такой талантливый. Врал обо всем с первого класса и без всякого смысла. И словами бросался хлестко и туго — точно по мячику лупил.

— Ты слушай! Сиганул — а меня как понесет! — Данька замахал руками. — На пруд вынесло, дальше скольжу, раз — в камыши на другой берег въехал… И дальше вверх тянет, во как разогнался!

— Гонишь ты, Даньк, — смеялся я. — Не бывает такого.

— Да я разогнался знаешь как! Но сейчас так не получится — снег новый, не скользко… И картонку ту кто-то унес…

Мы носили свои праздники с собой, хоть и росли во дворах на питерской окраине. Прыгали с качелей, рубили крапиву, мечтали, смеялись и прятали пульт от телика, чтобы вечером сквозь сонный туман посмотреть новую часть «Чужого».

Родители ворчали, отдавали нас на скрипку, на карате и в художку. От тумаков затылки лишь крепчали, а волшебная пыль в головах баламутилась, рождая новые фантазии и миры. У взрослых были таблетки в коробках, чайный гриб на антресолях и застольные песни по праздникам; а у нас — ледяная горка на насыпи бывшего бомбоубежища, струганые палки в прихожей и жестяные крыши гаражей, грохочущие под ногами.

Волшебство было рядом — хватай из воздуха, сколько хочешь.

— …А дальше, короче, меня вынесло на тот островок, где лес, и дальше потащило! Я туда-сюда, между деревьев уворачиваюсь…

— На картонке-то?

— Еле-еле, Лёньк! — выдохнул Даня с облачком пара. Глаза блестели, обветренные губы треснули в улыбке: — Остановился, гляжу: там избушка маленькая, домик такой.

— Да ну, всё, — плюнул я. — Хва трепать. Папка мой на тот остров летом плавал — четыре дерева и куст. Даже грибов нет, не то что избушки.

Мы выдумывали миры, где по драконам стреляют из лазеров, а волшебные посохи сбивают звездолеты. В наших играх рыцари в латах бороздили космос на заколдованных конях, неуязвимые злодеи гуляли пешком по Солнцу, а за алмазной крепостной стеной и рвом с ядовитыми скорпионами томилась запертая Катька с параллели. Только по секрету.

— Да много твой батя знает! Мой тоже туда летом плавал пьяный, чуть не утонул, — ну и че? — Палеев шмыгнул носом и ухмыльнулся, глядя, как я хмурюсь. — Это не просто избушка! Там магазинчик. Не простой. Волшебный. Я туда зашел, а там скелет — настоящий, живой! Он продавцом там…

— Да хва врать!

— Ты не видел — ты и не говори! — до обидного веско, по-взрослому процедил он, сплевывая в снег. — Училкин сынок. Мне сказали, что магазинчик в полнолуния появляется и в разных местах. На островке его больше не будет, ищи-свищи. А мне повезло! Вот я и купил себе кое-чего…

Щеки горели от окатившего меня презрения. Всегда завидовал Данькиному умению затыкать тех, кто не верит его брехне. Небось родители научили огрызаться. Они постоянно скандалили. Мои жили мирно, любили меня. Я огрызаться не умел.

— Ну и покажи! — Я тщетно надеялся, что теперь он не отвертится.

— Нельзя, — насупился Данька. — А то исчезнет… Ну, артефакт. Так что ты все равно не увидишь. А он мне еще нужен…

Тогдашний двенадцатилетний Данька был хоть и дерзким, но веселым балагуром и фантазером. Мы любили его истории и грубоватые подначки. Потом, как водится, пути разошлись. Мы не общались со школы. Пока он не отыскал меня в интернете и не попросил о встрече. Заявил, что это вопрос жизни и смерти.

И мы встретились.

ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ

Делаем в пятницу презентацию сборника. Всем питерским быть! Остальные оправданы, но всё равно желательно быть.
Заходите, сордомиты, весело будет. И книжку можно будет купить, а то пока их допечатывают, запас есть только у меня. Хехе.

Твои личные страхи

Повседневность размывает вкус жизни? Каждый день похож на другой? Если кровь застоялась в жилах – “Твои личные страхи” разгонят её щедрой порцией адреналина, чтобы заставить вас остро почувствовать себя живыми.
Приходите на презентацию антологии «Твои личные страхи»!

Сборник, составленный Александром Сордо, Романом Давыдовым и Сергеем Королевым — это не только красивая форма, но и содержание на любой мрачный вкус и цвет. Это колорит и фактура. Это мурашки по коже.

Это то, что нужно ценителям хороших книг и хороших ужасов.

СПб, м. Чернышевская, ул. Чайковского, дом 55 (во дворе);
Магазин книг "Фаренгейт 451".
29 ноября 19:00

Книги можно приобрести на месте! Приходите!

Вот редактирую тексты, и настолько колоритными они бывают, до того погружаюсь в атмосферу, что вечером готовлю себе что-нибудь эдакое с привкусом того, что происходит в книге/повести/рассказе.

– Например, пока корректурил сборник “(Не)Чистый Минск” от белорусских писателей про белорусскую нечисть, невозбранно отжарил гору драников да употребил их с ветчиной и сметанкою под пару стопок вотки.

– Читал второй том “Этажей” Олега Савощика – хрустел протеиновыми хлебцами (биоконцентрат типа, да) и гнал самогон из табуретки.

– Редачил один СЛР (современный любовный роман, если кто не знает; да, и такое в моей практике случалось) – в то время я просто бухал и плакал, ниче не ел, даже в туалет не ходил.

Сейчас вот закончил небольшой роман одного еврейского писателя, где есть (таки да) и еврейская семья, где маменька готовит домашние кошерные вкусности. Там есть даже домовой-еврей(!), курящий трубку и трясущий деньги с должников! Короче, настолько вышло колоритно, что вчера я накупил селёдки, оседлал блендер и навертел отменнейший домашний форшмак, чисто на ходу изобретя рецепт.

Мораль?

Морали не будет. Просто хвастаюсь, что интуитивно сделал форшмак, которого Север ещё не видал и который не снился всяким гоям. А рецепт родился от вдохновения хорошей книжкой и пробуждения генетической памяти, где он был вшит, оказывается, между умением считать сложный процент и цитатами из Бабеля.

Вот так. Обжираюсь им второй день подряд, скоро по-рыбьи говорить научусь.

С вами были позитивные моменты рубрики #редачь_не_плачь. Если кому интересно будет, могу в комменты рецепт скинуть, но эт вряд ли кого заинтересует. Вернее, кого заинтересует, у того этот рецепт в прошивке уже есть.

#приносящий_вино набрал полмиллиона знаков минувшей ночью. Осталось добить пару авторских листов. Может, чуть больше. 14-15 алок мне хватит.

А потом... Какие бездны редактуры мне потом понадобятся, спасите мои бедные нервы...

Что ещё сказать.

— Чем ближе к концу, тем сильнее затягивает и быстрее хочется разделаться с историей.
— Осталось 7 глав.
— Пару дней назад я плакал, убивая одного из персонажей.
— Дочитав эту книгу вы уйдете либо в закат, либо в запой.
— Я, впрочем, когда допишу, тоже. Пока что сам не знаю, куда из или в каком порядке.

А если кто-то забыл, то сегодня встречаемся с авторами антологии "Твои личные страхи" и будем говорить об ужасах, творческом и издательском процессе, заодно и о других интересных проектах.

Шутки, кайф и подписывание книжек прилагаются. Книжки будут на месте, да.

СПб, м. Чернышевская, ул. Чайковского, дом 55 (во дворе);
Магазин книг "Фаренгейт 451".
29 ноября 19:00

Приходите!

Пятница — время шотов! Шоты — рассказы ровно из 50 слов, не считая названия, как правило, хоррор и/или чёрный юмор. Продолжаем алфавит!

Дисклеймер: #шоты_Сордо будут разными. От лайтовой чернухи до дичайшего треш-контента. Если вам попадётся что-то чересчур мерзкое и всратое, не отписывайтесь, пожалусто, меня просто в детстве роняли.

Сегодня у нас на очереди как раз то самое "что-то чересчур мерзкое и всратое", я даю вам шанс промотать пост и не читать. Я серьёзно, дисклеймер не зря висит.
.
.
.
.
.
.
.
Для тех, кто всё же рискнёт заглянуть под спойлер. Там поделка уровня анекдота про корочку хлеба или прокажённого в баре. Читать, держа в уме невозмутимое лицо Мадса Миккельсона. Ваши ставки, сколько человек отпишется от меня сегодня. В прошлую пятницу было два.

Е – ЕЩЁ ПО ОДНОЙ

– Серёга… есть что-нибудь выпить?
Игорь разлепил глаза. Увидел бутылки, труп собаки, побитый телефон.
– Эсукбля, а где я воще?..
GPS показывал Псков. Бухать начинали в Самаре. Позавчера.
Серега лежал голый, из задницы торчала бутылка пива.
– Серёг, похмелиться бы...
Игорь, вытащив бутылку, присосался к хлынувшей пенной струе.
– Хршо… – облизнулся Игорь. Ему полегчало.