Очень интересный эпизод из первой части киноэпопеи "Освобождение".
Солдат царской армии (Крючков) упрекает Рокоссовского (Голобородько) в отступлении и говорит, что "мы-то русской земли (в ПВМ) немцу не отдавали."

Напомню, фильм снимался в 70-е годы.

#история
#кино

Шупашкар вместо Чебоксары на выставке современного искусства, понятно откуда растут корни этого явления.

Сепаратисты-пантюркисты продолжают свою деятельность на территории российских регионов.

Важнейшая задача сегодня - это противостояние этно-сепаратизму и единение русского и тюрсксих народов под сенью Православия.

Союз исламистов и леваков.

Поговорим о феномене, который многие предпочитают не замечать, а кто-то и вовсе называет теорией заговора. Но, как мы увидим, это никакая не теория, а реальность. Речь пойдет о так называемом лево-исламистском альянсе, союзе, который на первый взгляд кажется невозможным, но который в последние десятилетия все сильнее влияет на политику и культуру Запада.

Есть две идеологии, каждая из которых по-своему претендует на мировое господство. Первая: социалистические и коммунистические утопии, мечтающие разрушить капитализм и построить нового человека через классовую борьбу и мировую революцию. Вторая: радикальная исламистско-шариатская идеология, стремящаяся захватить весь мир, подчинить себе все сферы жизни, на основе религиозных догм построить мировую монархию и поставить на самый верх курайшита (человека из рода пророка Мухамеда). На бумаге они несовместимы. Одни отрицают религию как опиум для народа, другие считают атеизм преступлением.

Но политика – это искусство странных союзов. В конце 20 и начале 21 века западные левые осознали, что их старая тактика провалилась. Рабочие и крестьяне, на которых строились революционные надежды, не собираются идти штурмовать буржуазию. Вместо этого они покупают дома в ипотеку, ездят на отдых, воспитывают детей и в целом хотят жить спокойно без всяких мировых революций. Массы, ради которых Маркс писал свои манифесты превратились в обывателей и более того, сами стали защищать старый мир. Тогда левые сделали стратегический поворот. Они нашли новый пролетариат не в фабричных цехах, а в этнических, сексуальных и религиозных меньшинствах. Эти группы можно было использовать как таран против старого общества, традиционной культуры, национальных государств, рыночной экономики,  западных свобод и религии большинства.

А главное, эти группы уже находились в состоянии конфликта или отчуждения от мейнстрима, что делало их готовыми союзниками. С одной стороны, это миллионы людей, прибывшие в Европу и Северную Америку в поисках лучшей жизни. С другой, многие из них привнесли ценности и социальные нормы, резко отличающиеся от западных. Для левых же это стало золотой жилой. Можно было одновременно демонстрировать борьбу с расизмом, обвинять оппонентов к ксенофобии и укреплять собственный электорат.

Левые, которые десятилетиями боролись с христианской религией в Европе и Америке вдруг стали защищать и продвигать исламизм в общественной сфере. Любая критика радикального ислама стала табу, а сторонников критики начали клеймить как исламофобы. Но у этого альянса есть и более глубокая цель. Оба лагеря, и леваки, и исламские радикалы, видят врагом одну и ту же цель - традиционное западное общество с его культурой, ценностями, христианством.

Они по-разному представляют себе идеальный мир, но для того, чтобы разрушить существующий порядок, они готовы идти вместе. Результат мы видим сегодня. Требования переписать учебники, убрать христианские символы, изменить язык, вести особые права для меньшинств, ограничение свободы слова под предлогом защиты чьих-то чувств – все это шаги к демонтажу общества изнутри. И если мы не осознаем, что перед нами слаженная стратегия, а не набор случайных событий, то рискуем проснуться в мире, где нас уже не спросят, хотим ли мы жить по новым правилам.

Левые это сектанты, умудрившиеся всего за несколько десятилетий превратить некогда великие западные государства в криминальную помойку. Именно они открыли двери для неконтролируемой миграции. Именно они сделали всё, чтобы на улице европейских городов стало небезопасно выходить после заката.

За десятилетия до начала масштабного завоза мигрантов из каждого телевизора, радио и газетной полосы лилась пропаганда толерантности, многообразия и инклюзивности. И когда пришел час Х, оказалось, что люди уже подготовлены. Они боятся критиковать, боятся называть вещи своими именами, боятся защищать собственную культуру, расу и цивилизацию. Все это не случайность, а заранее спланированная стратегия.

Средняя Азия, наркотики и геноцид русского народа. Часть 8

П.С. Богатырчук в своей статье задаётся вопросом, были ли достигнуты цели большевицкой большевицкой "земельной реформы" в Средней Азии, которая заключалась в отъёме у русских земли, домов и инвентаря, и передаче всего этого азиатам, которые по планам большевиков, должны были каким-то неведомым образом из кочевников-скотоводов превратиться в земледельцев. Ответ прост:

"Конечно, нет.

Киргизское население не хочет расставаться с легким трудом пастуха и свободной жизнью кочевника и променять их на тяжелый труд земледельца. К слову сказать, что труд земледельца предстал перед киргизом далеко не с согбенной спиной, взрывающей вековую целину, и лицом, облитым кровавым потом. К его услугам были представлены готовые дома, разработанные поля, иногда даже с посевом, целая сеть необходимых для орошения полей каналов, живой и мертвый инвентарь несчастного пионера культуры в Семиречье — русского и украинского переселенца.

Несмотря на этот заманчивый вид, сельское хозяйство не соблазнило кочевника. Если оно им отчасти и ведется, то кое-как и поэтому не прокармливает даже свою семью. В силу этого семиреченское хозяйство из года в год стало большими скачками приходить в разрушение и можно ждать, что семиреченские степи в скором времени примут свой первобытный образ.

Напрасно были мечты о Семиречье, как житнице Туркестана. Напрасны надежды хлопковых районов Туркестана на семиреченский хлеб. Напрасны труды и расходы по проведению семиреченской дороги, ибо не суждено ей возить того богатства, для которого она предназначалась. Богатство ушло вместе с его творцами, а другие его не создали и вряд ли его создадут"

В деле также сохранилась докладная записка члена Особой комиссии при ВЦИК по землеустройству Алимбекова, в которой, в частности, говорилось:

"В последний год земельной реформы в марте месяце 1922 года Джетысуйским обл. исп. комитетом был издан приказ, санкционированный Турциком, в котором указывалось, что все пришлое население, прибывшее в Джетысу после 1916 г. земли не получало, а должно выселиться на свои прежние места. Такой приказ является на последующее время руководящим указанием при разрешении вопроса, кого наделять землей [...] позднее срок — 1916 г. — был изменен на 19 февраля 1918 г., т.е. было взято время опубликования декрета о Социалистическом земледелии. Примерно в это [же] время НКЗ РСФСР было опубликовано распоряжение о воспрещении переселения внутри РСФСР, таким образом, все пришлое население, прибывшее на территорию Туркреспублики после 19 февраля 1918 г. считалось прибывшим самовольно и землей наделяться впредь до устройства проживающих до этого срока не должно"

Красный автор статьи признаёт, что сельское хозяйство Средней Азии, до большевицких экспериментов, держалось исключительно на русских крестьянах, а азиатские кочевники заниматься земледелием и не умели, и не хотели, так как для них, по мнению большевика, это "слишком тяжёлый труд" (ну а Ваня всё стерпит)

Однако, несмотря на то, что кроме русского крестьянина обрабатывать землю в Средней Азии было некому, и несмотря на прочие объективные обстоятельства, большевики упорно продолжали политику отъёма у русских крестьян их земли, инвентаря и скота, продолжали выдавливание русских с обжитой ими за долгие годы земли

Когда очередной необольшевицкий пропагандист будет рассказывать вам, что политика большевиков преследовала якобы интересы "трудового народа", или "рабочих и крестьян", и имела какие-то "объективные основания", то всегда помните, что это точно не про русских крестьян

Реальная цель национальной политики большевиков заключалась в борьбе "народом держимордой", с "русским великодержавным шовинизмом", то есть, переводя с большевицкого новояза на русский язык, с русскими национальными интересами (экономическими и политическими). Причём эта русофобская политика проводилась даже тогда, когда она наносила прямой вред советской экономике и продовольственной безопасности. Угнетение русских, в частности русских крестьян, для большевиков было более важной задачей, чем развитие сельского хозяйства