Ещё километров 200-300 на север -- и вот уже места, знакомые по "Тихому Дону". Оказывается, от Ростова они довольно далеко, противоположный конец немаленькой области. Вплотную к уже упоминавшемуся Хопру. Там уже и лес вполне серьёзный появляется.
В тех краях Шолохов прожил почти всю свою жизнь, и не думая перебираться в Москву. И всю жизнь же писатель гнул свою линию, порой резко не соглашаясь то с линией партии (и не в какие-то травоядные времена, а в самые что ни на есть 30-е), то с диссидентствующей советской интиллигенцией. Некоторых жертв раскулачивания так просто спас. Да и известное смягчение сплошной коллективизации ("головокружение от успехов") было после в т.ч. письма Шолохова Сталину -- хотя уж в этом его роль явно не была решающей.
Будучи уже известным писателем, не прятался в эвакуацию, а прошёл Великую Отечественную фронтовым корреспондентом. После войны помогал чем мог родной станице (в частности, отдал всю сумму Ленинской премии на строительство школы) и просто обычным людям, писавшим ему с разных концов страны. При этом Шолохову не было чуждо ничего человеческого: жил в построенной государством усадьбе, любил ездить на охоту и рыбалку на ГАЗ-69, позднее УАЗике ("козлика" очень любил и не на что не хотел менять).
Одним словом, глыба. Ярчайшая личность и, возможно, самый великий русский писатель советского периода. Тот редчайший случай, когда я с интересом ходил по домам-музеям (их там больше одного, Шолохов переезжал) -- обычно этот вид музеев вообще не перевариваю.
Особенно понравился музей в станице Каргинской, где Шолохов вырос и долгое время жил -- по всей видимости, это и был прототип хутора из "Тихого Дона" (статус станицы хутор Каргинский получил лишь в 1918). По крайней мере местная мельница так точно в романе описана. Музейщики эту мельницу восстановили и даже планируют запустить -- звучит не слишком впечатляюще, но там по факту это вполне годное высокоавтоматизированное производство, не слишком отличающиеся от современных мельзаводов. Всячески рекомендую там побывать. Тем более, и природа окрестная ничо так (самый сок -- Лебяжий Крутояр в 10 км от Вёшенской).
В тех краях Шолохов прожил почти всю свою жизнь, и не думая перебираться в Москву. И всю жизнь же писатель гнул свою линию, порой резко не соглашаясь то с линией партии (и не в какие-то травоядные времена, а в самые что ни на есть 30-е), то с диссидентствующей советской интиллигенцией. Некоторых жертв раскулачивания так просто спас. Да и известное смягчение сплошной коллективизации ("головокружение от успехов") было после в т.ч. письма Шолохова Сталину -- хотя уж в этом его роль явно не была решающей.
Будучи уже известным писателем, не прятался в эвакуацию, а прошёл Великую Отечественную фронтовым корреспондентом. После войны помогал чем мог родной станице (в частности, отдал всю сумму Ленинской премии на строительство школы) и просто обычным людям, писавшим ему с разных концов страны. При этом Шолохову не было чуждо ничего человеческого: жил в построенной государством усадьбе, любил ездить на охоту и рыбалку на ГАЗ-69, позднее УАЗике ("козлика" очень любил и не на что не хотел менять).
Одним словом, глыба. Ярчайшая личность и, возможно, самый великий русский писатель советского периода. Тот редчайший случай, когда я с интересом ходил по домам-музеям (их там больше одного, Шолохов переезжал) -- обычно этот вид музеев вообще не перевариваю.
Особенно понравился музей в станице Каргинской, где Шолохов вырос и долгое время жил -- по всей видимости, это и был прототип хутора из "Тихого Дона" (статус станицы хутор Каргинский получил лишь в 1918). По крайней мере местная мельница так точно в романе описана. Музейщики эту мельницу восстановили и даже планируют запустить -- звучит не слишком впечатляюще, но там по факту это вполне годное высокоавтоматизированное производство, не слишком отличающиеся от современных мельзаводов. Всячески рекомендую там побывать. Тем более, и природа окрестная ничо так (самый сок -- Лебяжий Крутояр в 10 км от Вёшенской).
Курень (дом) Шолохова в 20-е, курень соседа (Тихий Дон писал в основном там, т.к. дома дети мешали), интерьер и двор
Та самая мельница. Внутри норм такие технологии для того времени: штук эдак 20 станков для очистки, перемещения и помолки зерна, все через многочисленные валы и ремни работали от одного-единственного парового двигателя. (во как заморачивались в доэлектрическую эпоху). С минимальным человеческим участием.