Скафандры. Использовавшийся монгольским космонавтом Жугдэрдэмидийном Гуррагчей с 22 по 30 марта 1981 года во время полета в качестве космонавта-исследователя космического корабля «Союз-39» и орбитального научно-исследовательского комплекса «Салют-6» — «Союз Т-4» — «Союз-39» вместе с Владимиром Джанибековым скафандр "Сокол" в экспозиции Монгольского национального исторического музея в Улан-Баторе.
В это время на станции «Салют-6» работал пятый основной экипаж — Владимир Ковалёнок и Виктор Савиных.
Сейчас в полетах используется «Сокол КВ-2».
Фото Paul Bramley и других
#джанибеков #Гуррагча #сансар #сокол #коваленок #савиных #союз #салют
Подпишись на Такого еще не бывало!
В это время на станции «Салют-6» работал пятый основной экипаж — Владимир Ковалёнок и Виктор Савиных.
Сейчас в полетах используется «Сокол КВ-2».
Фото Paul Bramley и других
#джанибеков #Гуррагча #сансар #сокол #коваленок #савиных #союз #салют
Подпишись на Такого еще не бывало!
Мифы. Довольно известна история, как два космонавта прилетают на станцию "Салют", включают там электричество, а им вдруг кто-то говорит - здорово, отцы!
Они, конечно, вначале немножечко удивились, потом разобрались и оказалось, что это типа предыдущая экспедиция, улетая, оставила включенной кнопку на видеомагнитофоне.
У граждан, знающих тогдашние видаки, этот момент вызывал некоторые вопросы. Так оно и оказалось - прям как с выигрышем пресловутого Рабиновича.
Дело было во время второй основной экспедиции на "Салют-6", в составе которой были Владимир Коваленок и Александр Иванченков, где-то между 15 июня и 2 ноября 1978 года.
"Саша проявил незаурядное мастерство в ремонте и регулировке видеомагнитофона,— рассказывал о товарище Коваленок.— Он у нас испортился: показывал половину изображения. Специальные регулировочные винты были закреплены эпоксидной смолой, чтобы на выведении регулировка не нарушилась, мы все сбили и начали регулировать. Отремонтировали магнитофон, осталось только поставить крышку. Я ушел переодеваться, чтобы заняться физкультурой, а Саша берет первую попавшуюся пленку и ставит, чтобы проверить. И вдруг, представляете, на всю станцию очень громко звучит: «Здорово, отцы». Я в оцепенении смотрю на Сашу, он на меня. Я понимаю, это голос не Саши. А чей тогда? Не галлюцинация ли? Смотрю недоуменно, но все разъясняет следующая фраза — это
фильм «Белое солнце пустыни», цитирует космонавта книга «Салют-6» — «Союз» — «Прогресс». Работа на орбите".
Согласно же его собственным воспоминаниям "Родина крылья дала", Коваленок подумал, что поехал в невесомости кукушкой:
"Первое, что мне пришло в голову, так это неприятная мысль о звуковых галлюцинациях. Машинально протянул руку к дневнику, чтобы для врачей зафиксировать этот момент, не понимая, что же со мной будет дальше.
Услышал снова:
— Давно сидим…
Сомнений не было — галлюцинации. Провожая нас в полет, психологи предупреждали, что может быть и такое.
Выглянул из-за перегородки: что делает Саша? Иванченков такими же удивленными глазами смотрел на меня.
«Неужели галлюцинации могут быть коллективными?» — подумал я и услышал, как Саша разразился громким смехом. Подплыл к нему, и стало все предельно ясно. На экране видеомагнитофона — фильм «Белое солнце пустыни». Оказалось, что Земля решила прислать нам сюрприз. Зная, что мы этот фильм любим, записали его на видео. Иванченков поставил первую попавшуюся пленку. Она оказалась частью фильма и начиналась с момента, когда красноармеец Сухов беседует с аксакалами, сидящими на ящиках с динамитом. Смеялись долго, задорно. Оказывается, у Саши тоже возникли мысли о галлюцинациях..."
#салют #белое #солнце #коваленок #иванченков #аксакалы
Подпишись на Такого еще не бывало!
Они, конечно, вначале немножечко удивились, потом разобрались и оказалось, что это типа предыдущая экспедиция, улетая, оставила включенной кнопку на видеомагнитофоне.
У граждан, знающих тогдашние видаки, этот момент вызывал некоторые вопросы. Так оно и оказалось - прям как с выигрышем пресловутого Рабиновича.
Дело было во время второй основной экспедиции на "Салют-6", в составе которой были Владимир Коваленок и Александр Иванченков, где-то между 15 июня и 2 ноября 1978 года.
"Саша проявил незаурядное мастерство в ремонте и регулировке видеомагнитофона,— рассказывал о товарище Коваленок.— Он у нас испортился: показывал половину изображения. Специальные регулировочные винты были закреплены эпоксидной смолой, чтобы на выведении регулировка не нарушилась, мы все сбили и начали регулировать. Отремонтировали магнитофон, осталось только поставить крышку. Я ушел переодеваться, чтобы заняться физкультурой, а Саша берет первую попавшуюся пленку и ставит, чтобы проверить. И вдруг, представляете, на всю станцию очень громко звучит: «Здорово, отцы». Я в оцепенении смотрю на Сашу, он на меня. Я понимаю, это голос не Саши. А чей тогда? Не галлюцинация ли? Смотрю недоуменно, но все разъясняет следующая фраза — это
фильм «Белое солнце пустыни», цитирует космонавта книга «Салют-6» — «Союз» — «Прогресс». Работа на орбите".
Согласно же его собственным воспоминаниям "Родина крылья дала", Коваленок подумал, что поехал в невесомости кукушкой:
"Первое, что мне пришло в голову, так это неприятная мысль о звуковых галлюцинациях. Машинально протянул руку к дневнику, чтобы для врачей зафиксировать этот момент, не понимая, что же со мной будет дальше.
Услышал снова:
— Давно сидим…
Сомнений не было — галлюцинации. Провожая нас в полет, психологи предупреждали, что может быть и такое.
Выглянул из-за перегородки: что делает Саша? Иванченков такими же удивленными глазами смотрел на меня.
«Неужели галлюцинации могут быть коллективными?» — подумал я и услышал, как Саша разразился громким смехом. Подплыл к нему, и стало все предельно ясно. На экране видеомагнитофона — фильм «Белое солнце пустыни». Оказалось, что Земля решила прислать нам сюрприз. Зная, что мы этот фильм любим, записали его на видео. Иванченков поставил первую попавшуюся пленку. Она оказалась частью фильма и начиналась с момента, когда красноармеец Сухов беседует с аксакалами, сидящими на ящиках с динамитом. Смеялись долго, задорно. Оказывается, у Саши тоже возникли мысли о галлюцинациях..."
#салют #белое #солнце #коваленок #иванченков #аксакалы
Подпишись на Такого еще не бывало!
Невесомость. Как космонавты Коваленок и Иванченков в космосе спичками баловались по заказу четырехклассницы.
На одной из встреч с космонавтами в Крыму школьница, чье имя не сохранилось в истории, задала вопрос - как горит в невесомости спичка?
Внезапно оказалось, что Олег Макаров, Валерий Кубасов (который вместе с Георгием Шониным впервые проводил сварку на орбите) и Василий Лазарев ответа не знают.
Спасать ситуацию пришлось космонавту Владимиру Коваленку:
"Зал зашумел от разочарования. Разве могут космонавты не знать, как горит в невесомости какая-то там спичка? Я посмотрел на свою десятилетнюю соседку. Раскрасневшаяся, с какими-то упрямыми веснушками на лице, она была поистине счастлива. Глаза светились от радости: подумайте только, ей удалось задать вопрос, да еще такой непростой! Космонавты, как говорится, срезались. После встречи о спичке никто из космонавтов не говорил. Но я заметил, как Олег Макаров зажигал спичку за спичкой и долго вглядывался в пламя. Как же действительно она горит в невесомости?..
После одной из тренировок на тренажере стыковки ко мне подошел Олег Макаров и сказал слова, которые были непонятны окружающим:
— Я знаю, о чем ты думаешь. Они находятся на правом борту над столом питания в нише для личных вещей. Их несколько штук, они завернуты в целлофан с кусочком коробка и приклеены к стенке.
— Пробовал?— спросил я, сразу поняв, что речь идет о спичках.
— Нет, некогда было. Измаялись до изнеможения, вспомнил о них только на спуске, — с сожалением ответил Олег.
Мысль о том, чтобы зажечь спичку в невесомости, не покидала меня...
Вспомнил я о них и во время своего полета. Случилось так, что во время расконсервации станции я открыл панель ниши для личных вещей. Там мы храним карандаши, фломастеры, резинки, сувенирные значки, склеивающую ленту и т. д. В целлофановой обертке увидел спички. Достал, положил в нагрудный карман. Как быть? И вообще как расценить свое желание? Как жажду получить новые знания или простое любопытство? Стоит ли это делать, когда тебе поручена такая ответственная программа? Не выглядит ли это мальчишеством? Но ведь когда-то надо будет дать ответ: быть или не быть пламени в космосе. А если оно возникнет неожиданно? Где грань между риском и осознанной необходимостью? Александр Иванченков спросил тогда, о чем это я задумался. Ответил, что о спичке. А он завис рядом и смотрит в глаза.
— С тех пор и меня этот вопрос не оставляет. Давай все продумаем. У нас атмосфера обычная, земная. Кислород и азот. Если исключить повышенную концентрацию кислорода, то риска не должно быть.
И вот — включаем газоанализаторы. Индексы парциального давления кислорода показывают идеальное его соотношение с азотом. Но ведь зоны могут быть за панелями, за перегородками приборного оборудования. Поэтому берем с Александром полотенца и начинаем «перемешивать» воздух в станции. Убедившись, что достали до всех потайных местечек, включаем наш бытовой пылесос и продуваем буквально все щели. Через несколько часов снова включаем газоанализаторы — уровень кислорода не изменился. Решили проделать и еще одну операцию. Из чистых пододеяльников соорудили что-то похожее на камеру. Вплыли в этот «отсек», я достал спички. Смотрю на Александра — все на станции мы должны делать с обоюдного согласия. Зажигаю. Вспыхивает желтовато-бледное пламя и мгновенно превращается в сферу. Небольшое облачко дыма повисает у моих пальцев. Мы видим уникальное физическое явление — горение спички в невесомости. Сфера между тем продолжает увеличиваться. Сквозь желтовато-бледное пламя просвечивается уголек сгоревшей спички, с кончика которой тянется тоненькая, на уровне микропузырьков, струйка газа. Газ пронизывает все пламя и образовывает на выходе из сферы небольшой бугорок. Зрелище от горения спички было удивительно красивым, можно сказать фантастичным", писал Владимир Коваленок в своей книге "Родина крылья дала".
#салют #спички #коваленок #иванченков #макаров
Подпишись на Такого еще не бывало!
На одной из встреч с космонавтами в Крыму школьница, чье имя не сохранилось в истории, задала вопрос - как горит в невесомости спичка?
Внезапно оказалось, что Олег Макаров, Валерий Кубасов (который вместе с Георгием Шониным впервые проводил сварку на орбите) и Василий Лазарев ответа не знают.
Спасать ситуацию пришлось космонавту Владимиру Коваленку:
"Зал зашумел от разочарования. Разве могут космонавты не знать, как горит в невесомости какая-то там спичка? Я посмотрел на свою десятилетнюю соседку. Раскрасневшаяся, с какими-то упрямыми веснушками на лице, она была поистине счастлива. Глаза светились от радости: подумайте только, ей удалось задать вопрос, да еще такой непростой! Космонавты, как говорится, срезались. После встречи о спичке никто из космонавтов не говорил. Но я заметил, как Олег Макаров зажигал спичку за спичкой и долго вглядывался в пламя. Как же действительно она горит в невесомости?..
После одной из тренировок на тренажере стыковки ко мне подошел Олег Макаров и сказал слова, которые были непонятны окружающим:
— Я знаю, о чем ты думаешь. Они находятся на правом борту над столом питания в нише для личных вещей. Их несколько штук, они завернуты в целлофан с кусочком коробка и приклеены к стенке.
— Пробовал?— спросил я, сразу поняв, что речь идет о спичках.
— Нет, некогда было. Измаялись до изнеможения, вспомнил о них только на спуске, — с сожалением ответил Олег.
Мысль о том, чтобы зажечь спичку в невесомости, не покидала меня...
Вспомнил я о них и во время своего полета. Случилось так, что во время расконсервации станции я открыл панель ниши для личных вещей. Там мы храним карандаши, фломастеры, резинки, сувенирные значки, склеивающую ленту и т. д. В целлофановой обертке увидел спички. Достал, положил в нагрудный карман. Как быть? И вообще как расценить свое желание? Как жажду получить новые знания или простое любопытство? Стоит ли это делать, когда тебе поручена такая ответственная программа? Не выглядит ли это мальчишеством? Но ведь когда-то надо будет дать ответ: быть или не быть пламени в космосе. А если оно возникнет неожиданно? Где грань между риском и осознанной необходимостью? Александр Иванченков спросил тогда, о чем это я задумался. Ответил, что о спичке. А он завис рядом и смотрит в глаза.
— С тех пор и меня этот вопрос не оставляет. Давай все продумаем. У нас атмосфера обычная, земная. Кислород и азот. Если исключить повышенную концентрацию кислорода, то риска не должно быть.
И вот — включаем газоанализаторы. Индексы парциального давления кислорода показывают идеальное его соотношение с азотом. Но ведь зоны могут быть за панелями, за перегородками приборного оборудования. Поэтому берем с Александром полотенца и начинаем «перемешивать» воздух в станции. Убедившись, что достали до всех потайных местечек, включаем наш бытовой пылесос и продуваем буквально все щели. Через несколько часов снова включаем газоанализаторы — уровень кислорода не изменился. Решили проделать и еще одну операцию. Из чистых пододеяльников соорудили что-то похожее на камеру. Вплыли в этот «отсек», я достал спички. Смотрю на Александра — все на станции мы должны делать с обоюдного согласия. Зажигаю. Вспыхивает желтовато-бледное пламя и мгновенно превращается в сферу. Небольшое облачко дыма повисает у моих пальцев. Мы видим уникальное физическое явление — горение спички в невесомости. Сфера между тем продолжает увеличиваться. Сквозь желтовато-бледное пламя просвечивается уголек сгоревшей спички, с кончика которой тянется тоненькая, на уровне микропузырьков, струйка газа. Газ пронизывает все пламя и образовывает на выходе из сферы небольшой бугорок. Зрелище от горения спички было удивительно красивым, можно сказать фантастичным", писал Владимир Коваленок в своей книге "Родина крылья дала".
#салют #спички #коваленок #иванченков #макаров
Подпишись на Такого еще не бывало!
Хобби. Как космонавты грибниками стали, кроме Поповича и Артюхина, которые рыбаки, рассказывает Владимир Коваленок.
"Причина появления именно осенью этого необычного, я бы сказал, трепетного беспокойства и разговоров, не имеющих никакого отношения к технике, — наша подмосковная грибная пора.
Почти все космонавты, за небольшим исключением, к которому относятся Павел Романович Попович и Юрий Петрович Артюхин, большие любители походов за грибами. Что же касается Павла Романовича и Юрия Петровича, то они ничего, кроме рыбалки, не признают.
Всеобщему увлечению космонавтов грибами врачи-психологи быстро нашли научное объяснение, как говорится, подвели объективную научную базу под наши субъективные пристрастия. Они знают, что хотя космонавты большую часть своего времени проводят в тренажерах, почти изолированные от основного коллектива Центра подготовки, все же внутренне полной сенсорной депривации, то есть чувственного голода, не испытывают. И вот по какой причине. Дело в том, что вся подготовка космонавтов проходит на виду у огромного количества людей. Даже тогда, когда экипаж находится в корабле-тренажере и, казалось бы, полностью изолирован от окружающего мира, за ним наблюдает не один десяток людей. Холодные зрачки объективов телевизионных камер следят за твоим поведением, улыбкой, жестом и даже мимикой. Регистрируются весь радиоразговор и переговоры друг с другом. Психологи вслушиваются в интонации голоса, считая его одним из важнейших показателей психологического состояния. Контролируются частота пульса и дыхания, артериальное давление и степень кровенаполнения сосудов головного мозга, уровень напряжения мышечной ткани различных участков организма и так далее.
Находясь в корабле-тренажере, ты одновременно как бы присутствуешь во многих аудиториях перед взором требовательных и взыскательных специалистов.
Кто-то из журналистов назвал это состояние публичным одиночеством. Да, так оно и есть. Десятки взглядов прикованы к нам с утра до позднего вечера. Привыкнуть к этому, видимо, довольно трудно. Но в конце тренировок мы уже сами смотрим на себя как бы со стороны, анализируем свои действия, оцениваем, вспоминаем, где слишком волновались, где допустили ошибки из-за дефицита времени при контроле и управлении быстротечными процессами…
От такой напряженной жизни и возникает желание побыть иногда вдвоем с другом, обсудить свои личные вопросы, поговорить на темы, не имеющие отношения к работе, а то и просто помечтать. И уж если из двоих один — грибник, а грибники, как правило, рассказчики талантливые, то можно не сомневаться, что вскоре грибником станет и второй. Так, по мнению врачей-психологов, и возникло среди космонавтов дружное увлечение грибами", писал он в своей книге "Родина крылья дала".
Заметим, что Павел Попович и Юрий Артюхин были в одном экипаже «Союз-14» и летали в качестве первой экспедиции на военную станцию "Алмаз" («Салют-3», ОПС-2 или 11Ф71 № 0102) в 1974 году
#грибы #попович #артюхин #коваленок #алмаз
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
"Причина появления именно осенью этого необычного, я бы сказал, трепетного беспокойства и разговоров, не имеющих никакого отношения к технике, — наша подмосковная грибная пора.
Почти все космонавты, за небольшим исключением, к которому относятся Павел Романович Попович и Юрий Петрович Артюхин, большие любители походов за грибами. Что же касается Павла Романовича и Юрия Петровича, то они ничего, кроме рыбалки, не признают.
Всеобщему увлечению космонавтов грибами врачи-психологи быстро нашли научное объяснение, как говорится, подвели объективную научную базу под наши субъективные пристрастия. Они знают, что хотя космонавты большую часть своего времени проводят в тренажерах, почти изолированные от основного коллектива Центра подготовки, все же внутренне полной сенсорной депривации, то есть чувственного голода, не испытывают. И вот по какой причине. Дело в том, что вся подготовка космонавтов проходит на виду у огромного количества людей. Даже тогда, когда экипаж находится в корабле-тренажере и, казалось бы, полностью изолирован от окружающего мира, за ним наблюдает не один десяток людей. Холодные зрачки объективов телевизионных камер следят за твоим поведением, улыбкой, жестом и даже мимикой. Регистрируются весь радиоразговор и переговоры друг с другом. Психологи вслушиваются в интонации голоса, считая его одним из важнейших показателей психологического состояния. Контролируются частота пульса и дыхания, артериальное давление и степень кровенаполнения сосудов головного мозга, уровень напряжения мышечной ткани различных участков организма и так далее.
Находясь в корабле-тренажере, ты одновременно как бы присутствуешь во многих аудиториях перед взором требовательных и взыскательных специалистов.
Кто-то из журналистов назвал это состояние публичным одиночеством. Да, так оно и есть. Десятки взглядов прикованы к нам с утра до позднего вечера. Привыкнуть к этому, видимо, довольно трудно. Но в конце тренировок мы уже сами смотрим на себя как бы со стороны, анализируем свои действия, оцениваем, вспоминаем, где слишком волновались, где допустили ошибки из-за дефицита времени при контроле и управлении быстротечными процессами…
От такой напряженной жизни и возникает желание побыть иногда вдвоем с другом, обсудить свои личные вопросы, поговорить на темы, не имеющие отношения к работе, а то и просто помечтать. И уж если из двоих один — грибник, а грибники, как правило, рассказчики талантливые, то можно не сомневаться, что вскоре грибником станет и второй. Так, по мнению врачей-психологов, и возникло среди космонавтов дружное увлечение грибами", писал он в своей книге "Родина крылья дала".
Заметим, что Павел Попович и Юрий Артюхин были в одном экипаже «Союз-14» и летали в качестве первой экспедиции на военную станцию "Алмаз" («Салют-3», ОПС-2 или 11Ф71 № 0102) в 1974 году
#грибы #попович #артюхин #коваленок #алмаз
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Миру-мир. Внимательное чтение советских книг на космическую тематику может быть отдельным развлечением, если пытаться понять, что автор мог бы сказать, да недоговорил.
Вот к примеру, пишет Владимир Коваленок в своей книге "Родина крылья дала" вроде как про грибы:
"Но на этот раз разговор пошел совсем иной. Говорили все одновременно, я только слушал. А говорили о делах грибных. Березовой жаловался, что совсем извелись на местах былых опята, Ляхов обещал показать райские уголки, куда надо ехать с косой, а не с ножом. (Помните поговорку: «Грибов — хоть косой коси!») Романенко его озорно подначивал, а Попов советовал поменять наши грибные координаты… на подмосковные рынки, где старушки продают опята и маслята мисочками, а подосиновики и белые — поштучно.
Неожиданно Владимир Ляхов предложил поехать за грибами… ко мне на родину. Все сразу же согласились и начали активно обсуждать, какой устроят лесной обед с белорусской бульбой, драниками, мачанкой. О, мачанка! Пришли к общему мнению, что Владимиру Васютину и Александру Волкову нужно включить ее в бортовой рацион!"
Потом, через пару страниц, пространно рассказывает про мирный советский космос:
"Хочу, однако, остановиться на вопросах, заданных мне в зале университета в Мангейме. На этой встрече спрашивали, например, следующее:
— Господин полковник, мы знаем, что СОИ — стратегическая оборонная инициатива — преследует цель милитаризации космоса. Я не верю, что Советский Союз не предпринимает таких же усилий в своей космической программе и что в этом не участвуете вы — военный.
Да, вопрос прямой. Отвечать надо сразу. И не просто сказать: нет, не занимаемся. Надо ответить так, чтобы поверили в твою правду.
Тогда начинаю с вопроса:
— А какая форма доказательства вам нужна? Непосредственная программа наших космических кораблей? Утверждение, что аппаратуры военного предназначения нет на борту?
Чувствую — зал меня поддерживает...
— На наших кораблях и станциях работали девять космонавтов из социалистических стран, космонавты Франции, Индии, сейчас готовятся к полету представители Сирии. Полагаю, Францию, Индию, Сирию вы не отнесете к социалистическому содружеству? Так что в общей сложности есть двенадцать очевидцев. Можете у любого из них взять интервью, и они подтвердят, что на советских пилотируемых кораблях и станциях аппаратуры и оборудования военного предназначения нет..."
Но мы уже заметили, как он упоминал военных космонавтов Васютина и Волкова-ст, которые входили в состав 4-й основной экспедиции на «Салют-7», во время которой, вы не поверите, использовали военно-прикладной оптический комплекс «Пион-К» с лазерно-электронным телескопом, который предназначался для оптического наблюдения с высоким разрешением в рамках программы «Октант» в интересах системы контроля космического пространства и ПРО.
Неужели хитрый космонавт Коваленок обманул доверчивых немцев ?
Формально нет - аппаратура стояла на транспортном корабле снабжения ТКС «Космос-1686», который а) не был пилотируемым, б) не являлся станцией
#коваленок #васютин #волков #салют #пион #ткс
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Вот к примеру, пишет Владимир Коваленок в своей книге "Родина крылья дала" вроде как про грибы:
"Но на этот раз разговор пошел совсем иной. Говорили все одновременно, я только слушал. А говорили о делах грибных. Березовой жаловался, что совсем извелись на местах былых опята, Ляхов обещал показать райские уголки, куда надо ехать с косой, а не с ножом. (Помните поговорку: «Грибов — хоть косой коси!») Романенко его озорно подначивал, а Попов советовал поменять наши грибные координаты… на подмосковные рынки, где старушки продают опята и маслята мисочками, а подосиновики и белые — поштучно.
Неожиданно Владимир Ляхов предложил поехать за грибами… ко мне на родину. Все сразу же согласились и начали активно обсуждать, какой устроят лесной обед с белорусской бульбой, драниками, мачанкой. О, мачанка! Пришли к общему мнению, что Владимиру Васютину и Александру Волкову нужно включить ее в бортовой рацион!"
Потом, через пару страниц, пространно рассказывает про мирный советский космос:
"Хочу, однако, остановиться на вопросах, заданных мне в зале университета в Мангейме. На этой встрече спрашивали, например, следующее:
— Господин полковник, мы знаем, что СОИ — стратегическая оборонная инициатива — преследует цель милитаризации космоса. Я не верю, что Советский Союз не предпринимает таких же усилий в своей космической программе и что в этом не участвуете вы — военный.
Да, вопрос прямой. Отвечать надо сразу. И не просто сказать: нет, не занимаемся. Надо ответить так, чтобы поверили в твою правду.
Тогда начинаю с вопроса:
— А какая форма доказательства вам нужна? Непосредственная программа наших космических кораблей? Утверждение, что аппаратуры военного предназначения нет на борту?
Чувствую — зал меня поддерживает...
— На наших кораблях и станциях работали девять космонавтов из социалистических стран, космонавты Франции, Индии, сейчас готовятся к полету представители Сирии. Полагаю, Францию, Индию, Сирию вы не отнесете к социалистическому содружеству? Так что в общей сложности есть двенадцать очевидцев. Можете у любого из них взять интервью, и они подтвердят, что на советских пилотируемых кораблях и станциях аппаратуры и оборудования военного предназначения нет..."
Но мы уже заметили, как он упоминал военных космонавтов Васютина и Волкова-ст, которые входили в состав 4-й основной экспедиции на «Салют-7», во время которой, вы не поверите, использовали военно-прикладной оптический комплекс «Пион-К» с лазерно-электронным телескопом, который предназначался для оптического наблюдения с высоким разрешением в рамках программы «Октант» в интересах системы контроля космического пространства и ПРО.
Неужели хитрый космонавт Коваленок обманул доверчивых немцев ?
Формально нет - аппаратура стояла на транспортном корабле снабжения ТКС «Космос-1686», который а) не был пилотируемым, б) не являлся станцией
#коваленок #васютин #волков #салют #пион #ткс
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Питание. Создание первой станции второго поколения "Салют-6" с двумя стыковочными узлами позволило принимать грузовые корабли "Прогресс", которые могли восполнять необходимые ресурсы, в том числе харчи.
До этого космонавты ели и пили только то, что первоначально отправлялось на орбиту внутри станции плюс привезенное с собой.
В результате длительность экспедиций резко возросла - Юрий Романенко и Георгий Гречко летали 84 дня, вторая основная экспедиция Владимира Коваленка и Александра Иванченкова провели в космосе 140 дней.
Но возникли неожиданные проблемы:
"Питание в космосе — особая проблема. Щей свежих там не сваришь, хотя об этом стоит думать. Может, кто и ответит, как сварить в невесомости щи? Мы же питались консервами из туб и сублимированными продуктами. Воды на станции достаточно. Часть ее привозится в шар-баллонах, а часть воспроизводится на станции. Выдыхаемая нами влага, пот собираются системой регенерации водного конденсата и заполняют контейнер для питьевой воды. Проходя по системе, вода насыщается специальными солевыми добавками, пастеризуется нагревом до 90 градусов Цельсия. Часть продуктов была в консервах. Хорошо шел колбасный фарш, сосиски, ветчина, говядина. Но не все мы ели с одинаковым аппетитом.
Первые блюда приелись довольно быстро. Присутствие томатного консерванта делало свое дело. Бывало, прочтешь надпись на иной тубе — и уже это вызывает неприятные ощущения. И мы «обманывали» себя. Выращивали зеленый лук и перед приемом пищи жевали его. Отбивали привкус томата. Земля присылала репчатый лук, чеснок, горчицу. Эти приправы здорово выручали. Но и мы допустили один просчет, от которого здорово пострадали. Во время подготовки к полету мы занимались апробацией продуктов питания, давали свою оценку каждому наименованию. Специалисты потом, на основании наших оценок, составляли бортовой суточный рацион. Среди предложенных нам продуктов был паштет из перепелиной печени необыкновенной вкусноты. Я оценил его на пятерку с тремя плюсами и тремя восклицательными знаками. Александр Иванченков проделал то же с сыром «Рокфор». Девушки из института питания, соревнуясь между собой в лучшей компоновке суточного пайка, решили сделать нам сюрприз. В мои рационы на все 140 суток они заложили на завтрак, обед и ужин паштет из перепелиной печени, а в Иванченковы — сыр «Рокфор». Дней через 10 я не мог равнодушно смотреть в сторону перепелиного паштета и проклинал ни в чем не повинных перепелок за то, что у них есть печень. Сашу передергивало, как от холода, при виде изящной упаковки «Рокфора».
Мы стали меняться — паштет на сыр. Этого тоже хватило ненадолго. Неудобно признаваться, но эти прекраснейшие продукты мы потом с закрытыми глазами извлекали из контейнеров и складывали в отдельный мешок. Мешок этот уложили в грузовой корабль «Прогресс-3», и он потом вместе с кораблем, естественно, сгорел в космосе. О нашей промашке мы рассказали своим товарищам. Никто уже потом таких ошибок не делал", писал в своей книге "Родина крылья дала" Владимир Коваленок.
Подобная проблема изменения вкусовых предпочтений в невесомости решается сейчас на МКС как разнообразием продуктов питания в 16-суточном рационе, так и путем обмена русских харчей на американские и наоборот.
Причем, по слухам, "валютой" являются некие мифические русские "творожки"
#питание #коваленок #иванченков
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
До этого космонавты ели и пили только то, что первоначально отправлялось на орбиту внутри станции плюс привезенное с собой.
В результате длительность экспедиций резко возросла - Юрий Романенко и Георгий Гречко летали 84 дня, вторая основная экспедиция Владимира Коваленка и Александра Иванченкова провели в космосе 140 дней.
Но возникли неожиданные проблемы:
"Питание в космосе — особая проблема. Щей свежих там не сваришь, хотя об этом стоит думать. Может, кто и ответит, как сварить в невесомости щи? Мы же питались консервами из туб и сублимированными продуктами. Воды на станции достаточно. Часть ее привозится в шар-баллонах, а часть воспроизводится на станции. Выдыхаемая нами влага, пот собираются системой регенерации водного конденсата и заполняют контейнер для питьевой воды. Проходя по системе, вода насыщается специальными солевыми добавками, пастеризуется нагревом до 90 градусов Цельсия. Часть продуктов была в консервах. Хорошо шел колбасный фарш, сосиски, ветчина, говядина. Но не все мы ели с одинаковым аппетитом.
Первые блюда приелись довольно быстро. Присутствие томатного консерванта делало свое дело. Бывало, прочтешь надпись на иной тубе — и уже это вызывает неприятные ощущения. И мы «обманывали» себя. Выращивали зеленый лук и перед приемом пищи жевали его. Отбивали привкус томата. Земля присылала репчатый лук, чеснок, горчицу. Эти приправы здорово выручали. Но и мы допустили один просчет, от которого здорово пострадали. Во время подготовки к полету мы занимались апробацией продуктов питания, давали свою оценку каждому наименованию. Специалисты потом, на основании наших оценок, составляли бортовой суточный рацион. Среди предложенных нам продуктов был паштет из перепелиной печени необыкновенной вкусноты. Я оценил его на пятерку с тремя плюсами и тремя восклицательными знаками. Александр Иванченков проделал то же с сыром «Рокфор». Девушки из института питания, соревнуясь между собой в лучшей компоновке суточного пайка, решили сделать нам сюрприз. В мои рационы на все 140 суток они заложили на завтрак, обед и ужин паштет из перепелиной печени, а в Иванченковы — сыр «Рокфор». Дней через 10 я не мог равнодушно смотреть в сторону перепелиного паштета и проклинал ни в чем не повинных перепелок за то, что у них есть печень. Сашу передергивало, как от холода, при виде изящной упаковки «Рокфора».
Мы стали меняться — паштет на сыр. Этого тоже хватило ненадолго. Неудобно признаваться, но эти прекраснейшие продукты мы потом с закрытыми глазами извлекали из контейнеров и складывали в отдельный мешок. Мешок этот уложили в грузовой корабль «Прогресс-3», и он потом вместе с кораблем, естественно, сгорел в космосе. О нашей промашке мы рассказали своим товарищам. Никто уже потом таких ошибок не делал", писал в своей книге "Родина крылья дала" Владимир Коваленок.
Подобная проблема изменения вкусовых предпочтений в невесомости решается сейчас на МКС как разнообразием продуктов питания в 16-суточном рационе, так и путем обмена русских харчей на американские и наоборот.
Причем, по слухам, "валютой" являются некие мифические русские "творожки"
#питание #коваленок #иванченков
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Невесомость. По возвращению из космоса после 235-суточной экспедиции на МКС экипаж миссии Crew-8 был доставлен в местную больницу для обследования.
"Астронавты NASA Мэтью Доминик, Майкл Барратт и Жанетт Эппс, а также космонавт Роскосмоса Александр Гребёнкин были доставлены вместе в больницу Ascension Sacred Heart Pensacola во Флориде. После медицинского обследования трое членов экипажа покинули Пенсаколу и прибыли в Космический центр им. Джонсона в Хьюстоне. Один из астронавтов миссии остаётся в больнице и находится под наблюдением врачей в качестве меры предосторожности, его состояние стабильно. Для защиты медицинской конфиденциальности конкретные данные о состоянии и личности этого человека не будут разглашаться", сообщили далее в НАСА.
Слабость организма после длительных полетов - тема давняя и известная. Бороться с ней можно профилактикой (физкультурой, фармакологией и специальными упражнениями) во время полета и осторожным поведением после посадки.
"После приземления и выхода из спускаемого аппарата я встал на ноги и приветствовал прибывших на место посадки специалистов. Неожиданно в глазах все посерело, лица исчезли, и я еле успел сесть в подготовленное заранее кресло. Сердечно-сосудистая система ослабела, она не могла держать столб крови, чтобы в полную меру питать мозг. Но с каждым часом состояние улучшалось. Часа через три с помощью врачей мы могли передвигаться, но каждый шаг давался с трудом. Казалось, что свинцовой тяжестью налились ноги и руки. Даже ручные часы вызывали ощущение чувства тяжести. Уже в гостинице начались вестибулярные расстройства. Кружилась голова, неприятные ощущения заполняли все уголки организма. Врач экипажа, наш добрый Иван Матвеевич Резников, периодически подносил нашатырь, протирал им виски. Я попросил, чтобы он принес зеркало. Глянул на себя — лицо бледное, серое", писал Владимир Коваленок об ощущениях после 140-суточной экспедиции.
На всякий случай, запомните некоторые рекомендации, вдруг пригодится!
"В первые часы после посадки происходит физиологическая адаптация вестибулярного аппарата к земным условиям. Это проще, чем привыкать к невесомости. Гравитация – это не новая среда, и организм космонавта должен её вспомнить, главное – не мешать неправильными действиями.
Самое важное – это покой в первые часы, минимум движений головой, резких движений, здоровый сон. Если есть обезвоживание организма, то понадобится восполнение жидкостью и симптоматическое лечение при необходимости. Именно поэтому в первые сутки рядом с космонавтами дежурят врачи экипажа, которые строго следят за режимом отдыха, движений, приёма жидкости и назначением лекарственных средств", советует Центр подготовки космонавтов.
Сообщается, что наш космонавт Гребёнкин после больнички выглядел бодрячком!
#невесомость #гребенкин #коваленок #цпк
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
"Астронавты NASA Мэтью Доминик, Майкл Барратт и Жанетт Эппс, а также космонавт Роскосмоса Александр Гребёнкин были доставлены вместе в больницу Ascension Sacred Heart Pensacola во Флориде. После медицинского обследования трое членов экипажа покинули Пенсаколу и прибыли в Космический центр им. Джонсона в Хьюстоне. Один из астронавтов миссии остаётся в больнице и находится под наблюдением врачей в качестве меры предосторожности, его состояние стабильно. Для защиты медицинской конфиденциальности конкретные данные о состоянии и личности этого человека не будут разглашаться", сообщили далее в НАСА.
Слабость организма после длительных полетов - тема давняя и известная. Бороться с ней можно профилактикой (физкультурой, фармакологией и специальными упражнениями) во время полета и осторожным поведением после посадки.
"После приземления и выхода из спускаемого аппарата я встал на ноги и приветствовал прибывших на место посадки специалистов. Неожиданно в глазах все посерело, лица исчезли, и я еле успел сесть в подготовленное заранее кресло. Сердечно-сосудистая система ослабела, она не могла держать столб крови, чтобы в полную меру питать мозг. Но с каждым часом состояние улучшалось. Часа через три с помощью врачей мы могли передвигаться, но каждый шаг давался с трудом. Казалось, что свинцовой тяжестью налились ноги и руки. Даже ручные часы вызывали ощущение чувства тяжести. Уже в гостинице начались вестибулярные расстройства. Кружилась голова, неприятные ощущения заполняли все уголки организма. Врач экипажа, наш добрый Иван Матвеевич Резников, периодически подносил нашатырь, протирал им виски. Я попросил, чтобы он принес зеркало. Глянул на себя — лицо бледное, серое", писал Владимир Коваленок об ощущениях после 140-суточной экспедиции.
На всякий случай, запомните некоторые рекомендации, вдруг пригодится!
"В первые часы после посадки происходит физиологическая адаптация вестибулярного аппарата к земным условиям. Это проще, чем привыкать к невесомости. Гравитация – это не новая среда, и организм космонавта должен её вспомнить, главное – не мешать неправильными действиями.
Самое важное – это покой в первые часы, минимум движений головой, резких движений, здоровый сон. Если есть обезвоживание организма, то понадобится восполнение жидкостью и симптоматическое лечение при необходимости. Именно поэтому в первые сутки рядом с космонавтами дежурят врачи экипажа, которые строго следят за режимом отдыха, движений, приёма жидкости и назначением лекарственных средств", советует Центр подготовки космонавтов.
Сообщается, что наш космонавт Гребёнкин после больнички выглядел бодрячком!
#невесомость #гребенкин #коваленок #цпк
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Ритуалы. Вы знали, что раньше космонавты не сажали деревья перед полетом ?
Подпись к фото с Владимиром Коваленком - "У космонавтов есть традиция — посадить деревце после космического полета".
Дерево Юрия Гагарина вообще пересадили на знаменитую аллею Космонавтов площадки 17 космодрома Байконур из другого места
#ритуалы #дерево #коваленок
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Подпись к фото с Владимиром Коваленком - "У космонавтов есть традиция — посадить деревце после космического полета".
Дерево Юрия Гагарина вообще пересадили на знаменитую аллею Космонавтов площадки 17 космодрома Байконур из другого места
#ритуалы #дерево #коваленок
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Гитаризм. Как космонавт Иванченков сыграл на станции "Салют-6" на гитаре и столкнулся при этом с законами физики.
"ИВАНЧЕНКОВ. Разгружаем грузовой корабль, и вдруг на одном из контейнеров надпись: «Гитара обыкновенная». И действительно, гитара, в хорошей упаковке, очень бережно укутана, защищена от перегрузок, от вибраций. Хорошие слова на гитаре написаны.
Я не могу себя причислить к людям, которые с гитарой на «ты». Играл в туристских походах, для друзей, просто для настроения иногда. И нужно сказать, она свое дело сделала — служила нам хорошо. Пели дуэтом или даже квартетом. Сергей и Татьяна Никитины выходили на связь и вместе с нами пели.
КОВАЛЕНОК. ...Саша стеснялся публично выступать, но Татьяна Никитина очень настойчиво попросила. Смотрю, он согласился, не стал возражать. Я рванулся за гитарой. Прилетел, буквально, за полсекунды. Схватил гитару, принес. Однако, сложно оказалось играть в невесомости.
ИВАНЧЕНКОВ. В космосе, когда трогаешь струны, возникает ответная реакция, и гитара всплывает. Это надо учитывать. Нужна своеобразная космическая техника. Все это нетрудно, конечно. Со временем можно привыкнуть", рассказывалось об этом случае в книге «Салют-6» — «Союз» — «Прогресс». Работа на орбите".
Удивительно, но современные космические гитаристы, такие как канадец Крис Хэдфилд и наш соотечественник Сергей Корсаков, не упоминают о подобном эффекте.
Заказал гитару для космического полёта на Московской экспериментальной фабрике музыкальных инструментов Валерий Рюмин, который был дублёром Александра Иванченкова. На верхней деке под слоем лака мастер оставил надпись: «В минуты отдыха в кабине корабля гитара прозвучит…».
10 августа 1978 года автоматический грузовой корабль «Прогресс-3» доставил её на борт вместе со свежими продуктами (включая клубнику, лук и молоко), воздухом, водой, вещами и письмами для экипажа.
Первой песней под гитару, сыгранной на орбите, стал «Домбайский вальс» Юрия Визбора, в исполнении Александра Иванченкова
#гитара #салют #прогресс #коваленок #иванченков #никитины #хэдфилд #корсаков #рюмин #визбор
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
"ИВАНЧЕНКОВ. Разгружаем грузовой корабль, и вдруг на одном из контейнеров надпись: «Гитара обыкновенная». И действительно, гитара, в хорошей упаковке, очень бережно укутана, защищена от перегрузок, от вибраций. Хорошие слова на гитаре написаны.
Я не могу себя причислить к людям, которые с гитарой на «ты». Играл в туристских походах, для друзей, просто для настроения иногда. И нужно сказать, она свое дело сделала — служила нам хорошо. Пели дуэтом или даже квартетом. Сергей и Татьяна Никитины выходили на связь и вместе с нами пели.
КОВАЛЕНОК. ...Саша стеснялся публично выступать, но Татьяна Никитина очень настойчиво попросила. Смотрю, он согласился, не стал возражать. Я рванулся за гитарой. Прилетел, буквально, за полсекунды. Схватил гитару, принес. Однако, сложно оказалось играть в невесомости.
ИВАНЧЕНКОВ. В космосе, когда трогаешь струны, возникает ответная реакция, и гитара всплывает. Это надо учитывать. Нужна своеобразная космическая техника. Все это нетрудно, конечно. Со временем можно привыкнуть", рассказывалось об этом случае в книге «Салют-6» — «Союз» — «Прогресс». Работа на орбите".
Удивительно, но современные космические гитаристы, такие как канадец Крис Хэдфилд и наш соотечественник Сергей Корсаков, не упоминают о подобном эффекте.
Заказал гитару для космического полёта на Московской экспериментальной фабрике музыкальных инструментов Валерий Рюмин, который был дублёром Александра Иванченкова. На верхней деке под слоем лака мастер оставил надпись: «В минуты отдыха в кабине корабля гитара прозвучит…».
10 августа 1978 года автоматический грузовой корабль «Прогресс-3» доставил её на борт вместе со свежими продуктами (включая клубнику, лук и молоко), воздухом, водой, вещами и письмами для экипажа.
Первой песней под гитару, сыгранной на орбите, стал «Домбайский вальс» Юрия Визбора, в исполнении Александра Иванченкова
#гитара #салют #прогресс #коваленок #иванченков #никитины #хэдфилд #корсаков #рюмин #визбор
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Спокойствие. Как летчик Владимир Коваленок пошел в космонавты, никогда не нюхая валерьянки.
"Исследования вестибулярного аппарата у меня были позади, но однажды снова пригласили в ЛОР-отделение. Оказалось, что забыли проверить пятое чувство — обоняние.
Сидя перед начальником отделения, я нюхал по очереди флакончики из темного стекла с какими-то жидкостями и говорил, чем пахнет. И вот на одном флакончике, что называется, споткнулся. Нигде и никогда не встречал этого запаха.
Удивленный врач несколько раз понюхал содержимое флакона и снова поднес его к моему носу. Однако и на этот раз я не смог определить запах.
Врач начал расспрашивать, были ли у меня в детстве травмы головы, падения, серьезные ушибы. Следует сказать, что обоняние — один из важнейших, главных показателей состояния центральной нервной системы. Нет, ответил я, никаких травм, серьезных ушибов, ничего подобного в моей жизни не было.
Отставив в сторону злополучный флакон, врач вздохнул и потянулся к моим документам. Я не поверил своим глазам, прочитав заключение отоларинголога: «Не годен». «Приговор» был подчеркнут красным карандашом.
Иван Иванович Брянов — он возглавлял отделение — вежливо попрощался со мной. Я вышел в коридор, прислонился к стене. Только бы удержаться, не зареветь, как ребенок.
Постоял, отдышался, вспомнил слова Юрия Алексеевича и вернулся к двери, из которой недавно вышел. Попросил разрешения войти и обратился к Ивану Ивановичу:
— Товарищ полковник, а что же все-таки там было?
Брянцев оторопело уставился на меня.
— Ты что? Валерианку не можешь распознать? Да как же ты вообще живешь, не различая запахи?
— Запахи-то я различаю — сами только что убедились, а вот с валерианкой встречаюсь впервые. А для чего она применяется?
Брянов, охватив руками голову, закачался в кресле, сестры и врачи дружно захохотали. В этот момент в кабинет начальника ЛОР-отделения вошел Павел Иванович Беляев.
— Павел Иванович, — обратился к нему Брянов, — вы можете представить человека, который ни разу в жизни не встречался с запахом валерианки?
— Это, должно быть, очень счастливый человек, — улыбнулся Павел Иванович Беляев.
— Согласен с вами, но только что я чуть не погубил одного из будущих космонавтов. Вот перед вами Коваленок — один из тех счастливчиков, которые не знают этого аромата", писал он в своей книге "Родина Крылья дала".
Ну, за спокойствие!
#коваленок #отбор #валерианка #брянов #беляев
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
"Исследования вестибулярного аппарата у меня были позади, но однажды снова пригласили в ЛОР-отделение. Оказалось, что забыли проверить пятое чувство — обоняние.
Сидя перед начальником отделения, я нюхал по очереди флакончики из темного стекла с какими-то жидкостями и говорил, чем пахнет. И вот на одном флакончике, что называется, споткнулся. Нигде и никогда не встречал этого запаха.
Удивленный врач несколько раз понюхал содержимое флакона и снова поднес его к моему носу. Однако и на этот раз я не смог определить запах.
Врач начал расспрашивать, были ли у меня в детстве травмы головы, падения, серьезные ушибы. Следует сказать, что обоняние — один из важнейших, главных показателей состояния центральной нервной системы. Нет, ответил я, никаких травм, серьезных ушибов, ничего подобного в моей жизни не было.
Отставив в сторону злополучный флакон, врач вздохнул и потянулся к моим документам. Я не поверил своим глазам, прочитав заключение отоларинголога: «Не годен». «Приговор» был подчеркнут красным карандашом.
Иван Иванович Брянов — он возглавлял отделение — вежливо попрощался со мной. Я вышел в коридор, прислонился к стене. Только бы удержаться, не зареветь, как ребенок.
Постоял, отдышался, вспомнил слова Юрия Алексеевича и вернулся к двери, из которой недавно вышел. Попросил разрешения войти и обратился к Ивану Ивановичу:
— Товарищ полковник, а что же все-таки там было?
Брянцев оторопело уставился на меня.
— Ты что? Валерианку не можешь распознать? Да как же ты вообще живешь, не различая запахи?
— Запахи-то я различаю — сами только что убедились, а вот с валерианкой встречаюсь впервые. А для чего она применяется?
Брянов, охватив руками голову, закачался в кресле, сестры и врачи дружно захохотали. В этот момент в кабинет начальника ЛОР-отделения вошел Павел Иванович Беляев.
— Павел Иванович, — обратился к нему Брянов, — вы можете представить человека, который ни разу в жизни не встречался с запахом валерианки?
— Это, должно быть, очень счастливый человек, — улыбнулся Павел Иванович Беляев.
— Согласен с вами, но только что я чуть не погубил одного из будущих космонавтов. Вот перед вами Коваленок — один из тех счастливчиков, которые не знают этого аромата", писал он в своей книге "Родина Крылья дала".
Ну, за спокойствие!
#коваленок #отбор #валерианка #брянов #беляев
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
Люди. Как советский космонавт немецкого экскурсовода поправил.
"В 1979 году с Георгием Тимофеевичем Береговым и Анатолием Васильевичем Филипченко наш экипаж после 140-суточного полета принимал участие в работе XXX астронавтического конгресса в Мюнхене...
Сильное впечатление тогда, во время первой поездки в ФРГ, произвел на меня случай в музее авиации в Мюнхене, куда мы пошли с Георгием Тимофеевичем Береговым. Дольше всего он задержался у самолетов времен второй мировой войны. Стоял долго, сосредоточенно о чем-то думал. Может, вспомнились годы фронтовые, когда вот такие, а может, и эти самые истребители поливали его штурмовик снарядами и пулями? Может, вспомнил свою горящую машину, идущую на вынужденную посадку?
Но вот экскурсовод неточно назвал некоторые тактико-технические данные «мессершмитта», и Георгий Тимофеевич корректно поправил его. Потом еще несколько раз. Наконец немец не выдержал и спросил Берегового, который же раз тот в Германии. Георгий Тимофеевич ответил, что всего лишь второй, а впервые был здесь в 1945 году. Лицо экскурсовода посерело, и он поспешил отвести группу к следующему самолету...", писал Владимир Коваленок в своей книге "Родина Крылья дала".
Георгий Береговой (15 апреля 1921, село Фёдоровка, Полтавская губерния, Украинская ССР — 30 июня 1995, Москва, Россия) — лётчик-космонавт СССР №12, заслуженный лётчик-испытатель СССР, генерал-лейтенант авиации, кандидат психологических наук, дважды Герой Советского Союза (единственный, кто удостоен первой звезды Героя за Великую Отечественную войну, а второй — за полёт в космос), начальник Центра подготовки космонавтов (в 1972—1987 годах)
#коваленок #береговой #филипченко #мюнхен #германия
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"
"В 1979 году с Георгием Тимофеевичем Береговым и Анатолием Васильевичем Филипченко наш экипаж после 140-суточного полета принимал участие в работе XXX астронавтического конгресса в Мюнхене...
Сильное впечатление тогда, во время первой поездки в ФРГ, произвел на меня случай в музее авиации в Мюнхене, куда мы пошли с Георгием Тимофеевичем Береговым. Дольше всего он задержался у самолетов времен второй мировой войны. Стоял долго, сосредоточенно о чем-то думал. Может, вспомнились годы фронтовые, когда вот такие, а может, и эти самые истребители поливали его штурмовик снарядами и пулями? Может, вспомнил свою горящую машину, идущую на вынужденную посадку?
Но вот экскурсовод неточно назвал некоторые тактико-технические данные «мессершмитта», и Георгий Тимофеевич корректно поправил его. Потом еще несколько раз. Наконец немец не выдержал и спросил Берегового, который же раз тот в Германии. Георгий Тимофеевич ответил, что всего лишь второй, а впервые был здесь в 1945 году. Лицо экскурсовода посерело, и он поспешил отвести группу к следующему самолету...", писал Владимир Коваленок в своей книге "Родина Крылья дала".
Георгий Береговой (15 апреля 1921, село Фёдоровка, Полтавская губерния, Украинская ССР — 30 июня 1995, Москва, Россия) — лётчик-космонавт СССР №12, заслуженный лётчик-испытатель СССР, генерал-лейтенант авиации, кандидат психологических наук, дважды Герой Советского Союза (единственный, кто удостоен первой звезды Героя за Великую Отечественную войну, а второй — за полёт в космос), начальник Центра подготовки космонавтов (в 1972—1987 годах)
#коваленок #береговой #филипченко #мюнхен #германия
Подпишись на канал "Такого еще не бывало!"