#словоРАН — Академия и стратегическое планирование

В интервью «Поиску» о роли РАН в новой парадигме стратегического планирования в России рассказал вице-президент Академии Владимир Иванов.

Закон определил основные механизмы стратегического планирования, порядок координации деятельности различных структур по вопросам целеполагания, прогнозирования, планирования и программирования социально-экономического развития, мониторинга и контроля в данной сфере. Однако за прошедшие семь лет выявились проблемные моменты. Главным из них, пожалуй, стало появление множества несогласованных между собой стратегических документов. Уровень проработки конкретных вопросов во многих из них достаточно высок, но они не связаны в единую систему, поэтому существует риск вместо прогресса получить торможение.

Еще одно узкое место: не прописан порядок научно-методического сопровождения системы стратегического планирования. Например, роль РАН заключается только в подготовке исходных данных для научно-технологического прогноза. От разработки самого прогноза наука фактически отстранена. При этом очевидно, что функции анализа ситуации и планирования развития государства неразделимы и обе они требуют полноценного научного сопровождения.
<…>

В [документе] заложен системный подход и прописаны меры по настройке механизмов, используемых для обозначения горизонтов развития. Установлено, что разрабатываемые на разных уровнях документы стратегического планирования должны быть направлены на достижение национальных целей, обеспечение социально-экономического развития и национальной безопасности, а также сбалансированы по ресурсам и объединены единой системой показателей.
<…>

Организатором и идеологом разработки «Основ» был Совет безопасности РФ. РАН представлял Информационно-аналитический центр «Наука». Участвовали научные организации и вузы, например, ИМЭМО РАН им. Е.М.Примакова, Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН, Институт экономики РАН, Институт проблем развития науки РАН, Финансовая академия при Правительстве России.
<…>

Сегодняшняя система долгосрочного планирования, к сожалению, не обеспечивает темпов развития России, необходимых для ее вхождения в клуб стран – глобальных лидеров. Только один пример. Первый комплексный проект полного инновационного цикла был запущен лишь через пять лет после принятия Стратегии научно-технологического развития, в которой этот механизм был прописан как один из главных драйверов инновационного процесса.

Думаю, можно считать экспериментально доказанным, что альтернативы академической системе организации науки, в том числе в части прогнозирования и стратегического планирования, пока не найдено.
<…>

В 2018 году президент РАН Александр Сергеев обратился к Владимиру Путину с предложением о создании под эгидой Академии наук специализированной структуры по научно-методическому сопровождению системы стратегического планирования. Предложение было поддержано. РАН подготовила проект положения о соответствующем центре, который был в рабочем порядке согласован в Совете безопасности, Минэкономразвития, Минобрнауки. Однако на стадии принятия окончательных документов дело застопорилось.
<…>
[В РАН был] создан Межведомственный координационный совет по проблемам прогнозирования и стратегического планирования под руководством вице-президента РАН Козлова. По заказам различных государственных структур и госкорпораций проводился большой объем аналитических, прогнозных и экспертных работ.

Теперь настало время, когда дальнейшая деятельность РАН по данному направлению требует принятия специальных нормативных актов. Прежде всего необходимо наделить академию правом вести научную деятельность. Радует, что в последнее время в государственных структурах появилось понимание необходимости повышения роли РАН в развитии страны и ее восстановления как научной структуры. Указ президента, о котором мы говорим, это подтверждает.

Можно констатировать, что, наконец, создана основа для развертывания полномасштабных исследований по проблемам стратегического планирования на базе РАН.

Полный текст интервью.

#словоРАН – Климатические шансы России

Президент РАН Александр Сергеев в интервью «Российской газете» рассуждает об углеродном налоге, российских лесах, энергетике и карбоновых полигонах.

Нам надо думать, как войти в новый энергетический уклад, достичь нулевых выбросов с учетом нашей специфики, чтобы сохранить работоспособность нашей экономики и уровень жизни наших граждан.

В свое время Россия подписала документ, где указано, сколько углекислого газа поглощают наши леса и сельхозугодья. Хотя российские ученые предлагали очень широкий диапазон данных, к сожалению, была выбрана самая наименьшая цифра.

Мы не единственные, кто сами себя обидели. И раз такой прецедент есть, нам надо идти по этому пути, доказывать свою правоту.

Есть страны, которые тоже хотят, чтобы вклад их морей и водоемов учитывался, но есть «сухопутные» оппоненты, которые по понятным причинам против.

Надо дискутировать, убеждать. <…> Но чтобы достучаться, чтобы вас услышали, нужны «железные» аргументы по тому же балансу выбросов и поглощения СО2.

Сегодня нам нечем крыть, так как у нас нет обоснованных цифр. <…> Для этого создается сеть карбоновых полигонов, на которых будет идти вся эта работа.

Нам нужны очень сильные аргументы, которые требуют очень масштабных и глубоких исследований. Причем по всему фронту наук. По своим масштабам и экономической значимости для страны эти работы можно сравнить с атомным и космическим проектами. Если мы будем убедительны, то на всей этой «зеленой повестке» можем даже выиграть.

Мы должны убедить прежде всего их ученых. А европейские политики верят и основываются на их мнении. Поэтому мы должны максимально привлекать зарубежных специалистов в наши исследования. <…> Для работы в наших карбоновых проектах мы приглашаем авторитетных иностранных специалистов, и многие уже дали согласие.

Чтобы убедить оппонентов, одними снимками из космоса не обойдешься. Нужно создавать национальную систему мониторинга парниковых газов. Только с выверенными цифрами в руках можно доказывать, что мы «зеленые».

У нас есть и другие козыри, которые пока остаются в тени: атомная энергетика и гидроэнергетика.

Речь о российском проекте «Прорыв», который должен устранить все [атомные] фобии. Впервые будет реализован замкнутый ядерный цикл, который, <…> гарантирует безопасность ядерной энергетики при любых ситуациях.

Решается и проблема ядерных отходов. Они будут служить топливом для реакторов. Остаточная радиация возвращаемых из ядерного цикла отходов будет сравнима с естественным радиационным фоном. <…> На новых реакторах можно применить уран-238, запасы которого огромны.

Если мы к 2030 году запустим проект «Прорыв», и покажем то, что все фобии отбиваются, это может стать сильнейшим аргументом, чтобы признать атомную энергетику «зеленой», а возможно изменить всю картину «зеленой повестки».

У нас в гидроэнергетике огромные ресурсы, сегодня она дает около 20 процентов энергии. <…> Чтобы тщательно разобраться, сейчас Министерство энергетики готовит масштабный проект, в который намерены пригласить ученых разных ведомств.

Пока у нас дешевая другая энергия, поэтому рыночных стимулов для развития возобновляемой энергетики у нас пока нет. <…> Прогресс может привести к сильному удешевлению возобновляемой энергии.

Сейчас наметился прогресс по натриевым батареям. <…> Большие перспективы и у водородных аккумуляторов.

Пока водородная энергетика развивается не потому, что газ выгоден экономически, а в связи с экологической повесткой. Действуют политические, а не экономические стимулы.

С лесами проще расширять посадки тех деревьев, которые лучше поглощают углерод. <…> Для поглощения парниковых газов также можно использовать сельскохозяйственные угодья. Известно, что хорошо поглощает конопля. Есть сорта, которые быстро растут и не содержат токсикологического компонента.

Есть конкретная задача, повысить энергоэффективность. <…> Такие и многие другие эффективные технологии стоят гораздо меньше, чем переход на другой уклад жизни. Давайте будем реалистами.

Полный текст интервью.

#словоРАН: деньги и сила (1/2)

Перед Общим собранием РАН, которое проходит 14-15 декабря, и следующим за ним Российским научно-техническим конгрессом «Направления национального научно-технологического прорыва 2030», президент РАН Александр Сергеев в интервью «Московскому комсомольцу» рассуждал о финансах в науке, а также ее «светлой» и «темной» стороне.

Зарплаты
В институте, как и в целом в науке по стране, кто-то получает больше 200 процентов, кто-то меньше, а в целом выходит так, как требовал президент.

Давайте не будем называть тех, кто получает больше, начальством. Это не директора и не их заместители — те в статистике научными сотрудниками даже и не считаются. Речь в основном идет о ведущих докторах наук, которые в значительной степени обеспечивают себя грантами, хоздоговорными работами. Конечно, они получают больше, чем рядовой младший научный сотрудник.

Я еще раз напоминаю, 200 процентов — это не одно бюджетное финансирование от министра науки. Это суммарное финансирование — от министра, от хоздоговора с какой-нибудь крупной компанией, плюс то, что ученый выиграл грант, например, в РНФ. Это все, просуммированное по институту, поделенное на число научных сотрудников, работающих на полной ставке, и должно дать 200 процентов по региону.

В целом мера правильная и, в контексте нашего разговора, справедливая. Но как только дело доходит до распределения в конкретном коллективе, часть работников воспринимает ее как относительно несправедливую.

Мерки
Основная проблема осталась только в регионах, где научный народ не очень понимает, почему при равной компетенции за работу одного уровня с москвичами они должны получать в два раза меньше (ведь им прибавили до 200 процентов от средней заработной платы по их региону, а это, к сожалению, очень сильно отличается от московских зарплат). Научная продукция должна оцениваться не по региональным, а по федеральным меркам.

Пока по регионам эта задача не решается.

Справедливость
Всеобщей справедливости не может быть, да и не должно быть. Это задача администрации института — заботиться о справедливом распределении зарплат внутри и разъяснять решения сотрудникам.

Всем сестрам по серьгам — это конечно, хорошо. Но ведь студенты перемещаются не только из Москвы за границу, но также и в Москву из регионов, которые чахнут. Спрашивается — это оптимальная модель развития страны? Есть, конечно, по этому поводу дискуссия.

Кто-то резко против этого, а другие говорят: для того чтобы ученые не уезжали за рубеж, пусть хоть Москва их задержит. В Москве в ряде вузов — лучшие условия для работы. А если все будут на среднем уровне, кто тогда останется даже в Москве? Как можно уйти от такой миграции ученых в свободном обществе? Сегодня все ищут для себя лучшие условия для работы и жизни.

Полный текст интервью: https://www.mk.ru/science/2021/12/13/aleksandr-sergeev-temnaya-storona-nauki-budet-sokrashhena-v-obemakh.html

#словоРАН: деньги и сила (2/2)

Решения
Только в регионах сейчас создаются научно-образовательные центры (НОЦы). Это дополнительный канал федерального финансирования плюс возможность привлекать средства от региональной промышленности. В ближайшее время, я надеюсь, руководители регионов получат наконец легальные возможности вкладывать средства местных бюджетов в науку и высшее образование. Конечно, по справедливости надо было бы, чтобы уже сегодня в том же Екатеринбурге или Новосибирске научные сотрудники получали бы не по 200% от средней зарплаты по региону, а, к примеру, 300, но этого нет.

Молодым
Что касается молодежи, у них сейчас появилось много возможностей для получения дополнительного финансирования. Одна из них — участие в различных программах и конкурсах. Есть президентские стипендии для молодых ученых, есть гранты.

Пример — создающийся в Сарове Национальный центр физики и математики. В нем заинтересован «Росатом», который готов платить по 55 тысяч рублей магистрам и еще больше — аспирантам. Это как раз говорит о том, что за высокую стипендию надо конкурировать.

Якоря
Вектор утечки молодых мозгов все еще направлен на Европу.

Люди остаются, когда их что-то притягивает. В науке в первую очередь должна быть интересная работа. Нормальные условия для жизни, определенный уровень благосостояния для многих уже — второй вопрос. То есть мы должны предлагать яркие региональные якорные проекты, создавать институты, лаборатории, которые сдержат эту волну.

Якутское Эльдорадо
Интересно, но иногда мы наблюдаем притяжение ученых в самые неожиданные точки. К примеру, трудно было предположить, что численность ученых будет расти в Якутии.

Якутские ученые очень активны в науке и образовании. За счет этого их Северо-Восточный федеральный университет им. Амосова оказался во главе НОЦа, координируя деятельность коллег из Якутии, Камчатки, Магадана, Сахалина и Чукотки.

Ну и, конечно, людей привлекают в Якутию суперинтересные проекты по изучению вечной мерзлоты и ее деградации, по «оживлению» мамонта.

Конкуренция за мегасайенс
Когда встает вопрос нашего участия в том или ином крупном проекте, всегда идут споры: что важнее. В свое время мы «вошли» в ЦЕРН. Но в мире есть много других установок класса мегасайенс, в которых нам также хотелось бы участвовать. Начинается конкуренция между учеными...

Саров
Этот совместный проект Росатома, РАН и МГУ — интересная и сильная идея. Есть закрытые города — Саров и Снежинск, однако молодежь едет работать в них не очень охотно, потому что работа там сопряжена с определенными ограничениями в плане будущих путешествий. Идея отделить «темную», закрытую часть тематики таких городков от «светлой», приоткрыть на предприятиях этих городков то, что можно, для гражданской тематики, высказывалась давно, еще в 90-е годы.

Имеющиеся уникальные установки должны работать и на открытую науку. А потом, вы же сами понимаете, что «темная» часть науки будет относительно сокращаться в объемах по мере «взросления» человечества, хоть текущий политический момент и не внушает большого оптимизма.

В чем сила?
Основная борьба в мире идет не за военный паритет — он, благодаря в том числе нашей науке, обеспечен, а за паритет в области новых технологий. Мы должны создавать такие центры, которые будут генерировать знания и вбрасывать в жизнь новые технологии.

#словоРАН – Предложения чрезвычайные и системные

Российская академия наук готово по максимуму включиться в решение неотложных проблем научно-технологического развития, которые вызваны агрессивной реакцией недружественных стран на Специальную военную операцию.

Президент РАН Александр Сергеев в своем интервью «Российской газете» рассказал о том комплексе решений, что предлагает Академия.

Векторы
[Программа импортозамещения] подробно обсуждалась на недавнем президиуме академии. Было выделено три блока первоочередных проблем. Первый связан с высокими технологиями. Сейчас надо прямо сказать, что попадаем в технологическую изоляцию.

Второй блок вопросов - как нам организовывать и делать науку в совершенно новых обстоятельствах. И третий - международное сотрудничество. Если кто-то считает, что мы сами все сделаем без сотрудничества с зарубежьем, что сможем самостоятельно угнаться за мировой наукой, тот, мягко говоря, очень наивен.

Трансфер
Речь уже идет не об импортозамещении, а об импортонезависимости. Мы хорошо знаем слабое звено нашей экономики – это инновации.

Опыт оборонки
Именно благодаря тому, что [в ОПК] давно отработан эффективный механизм внедрения научных разработок, многие виды нашей военной техники являются лучшими в мире. Это пример подлинной импортонезависимости. Мы предлагаем такую систему использовать на гражданке.

Двуглавое руководство
Во главе проекта стоят главный конструктор и главный научный руководитель, которые знают ландшафт промышленности и науки, могут точно сказать, где и кто может наиболее лучшим образом решить задачу. Такой тандем работает в постоянном контакте, оперативно решая все возникающие по ходу реализации проекта вопросы.

Приоритеты
Мы определили первоочередные приоритетные направления. Это, в частности, микроэлектроника, медицинская техника и фармакология, космические технологии и средства дистанционного зондирования Земли, промышленное ПО, технологии высокопроизводительных вычислений, ИИ, генетические технологии, технологии эффективного энергообеспечения. Всего в списке около десятка позиций.

Прежде всего нам необходимо поднимать качество российских журналов, о чем давно говорит академия.

Чрезвычайные меры
У нас нет тех сроков, на которые рассчитаны … документы. Ситуация экстремальная, и действовать надо в соответствии с ней. Иначе в сфере высоких технологий Россия отстанет навсегда.

Новые условия требуют серьезно изменить систему управления российской наукой. Госзаданиями теперь должны стать те первостепенные для страны приоритеты, о которых мы говорили.

Вся система функционирования науки, ее управления должна измениться. И здесь важной будет роль РАН. Речь идет не о научно-методическом руководстве институтами - это сегодня является одной из функций академии, а о настоящем и постоянном научном руководстве проектами.

Для научного руководства проектами – а это постановка задачи, координация работ и оценка результатов – академия должна получить от правительства необходимые полномочия.

Практика и госзакупки
Фундаментальные исследования в институтах будут по-прежнему проводиться. Но серьезный крен в прикладные разработки, думаю, неизбежен.

Законодательство не разрешает академическим институтам заниматься производством малых или опытных партий. Мы считаем, что в возникшей сейчас ситуации это надо менять. Как, впрочем, и отменять по отношению к научным организациям действие 44 Федерального закона, что позволит им максимально быстро закупать необходимое оборудование, реагенты, компоненты для прототипов и малых партий.

Научная дипломатия
Нам надо поддерживать связи с теми конкретными людьми, кто считает, что нельзя разрывать сотрудничество.

У нас есть сейчас контакты и обсуждения с несколькими академиями Европы, и мы надеемся предложить новые варианты взаимодействия, которые могут оказаться приемлемыми в новых условиях.

Кадры
Как остановить утечку мозгов? Единственное и очевидное условие: делать науку здесь должно быть лучше, чем там. И уже принятый пакет мер поддержки программистов про это. Эту ситуацию можно спроецировать и на науку.

Полный текст интервью.

#словоРАН – О позиции Российской академии наук

С начала Специальной военной операции многие представители научно-образовательного сообщества требовали от РАН и лично от ее президента Александра Сергеева четко обозначить свою позицию.

В своем интервью он пояснил, почему ее согласование и утверждение оказалось достаточно длительным:

«От нас ждали обращения к научному сообществу. В целом о позиции академии может заявить только общее собрание РАН или ее президиум в период между собраниями. Такие у нас правила. Академия является демократической организацией, ее члены могут иметь разные точки зрения по самым разным вопросам. И могут их открыто высказывать. Это один из главных принципов жизни науки. Наши решения - это результат дискуссий.

На прошедшем недавно президиуме РАН его члены по поводу событий на Украине высказали разные точки зрения. И тем не менее нам удалось найти такой вариант обращения, который поддержали все единогласно. Причем никто не изменил свое мнение, не перешел на сторону оппонентов. Но все согласились с предложенной общей позицией. Она важна и для консолидации РАН, и для того, чтобы оставить открытой дверь для взаимоотношения с зарубежными учеными. Ведь для них РАН - организация, которая отвечает за науку в России. Хотел бы обратить внимание, что наше обращение к ученым России и мира позитивно воспринято многими зарубежными коллегами. Во всяком случае на этой платформе можно начинать разговаривать».

Президент РАН Александр Сергеев действовал в соответствии с академическими традициями демократизма, свободы дискуссии и консенсусного решения вопросов. Как руководитель он не посчитал себя в праве единолично выступать от лица всех коллег. Именно поэтому окончательно позиция была обнародована только после обсуждения и коллегиального согласия на ее выражение.

Итоговая формулировка такова:

«Мы, члены Президиума РАН, обращаемся к ученым России и всех стран мира.

Многолетнее противостояние в Украине, сопровождавшееся гибелью и лишениями мирных людей, переросло в острый военный конфликт. Мы считаем крайне важным путем переговорного процесса достигнуть прекращения боевых действий и скорейшего мирного урегулирования. Испытываем серьезные опасения за жизнь и здоровье людей, в том числе наших коллег-ученых, находящихся в зоне боевых действий на территории Донбасса и Украины.

Мы выступаем за незамедлительное решение гуманитарных вопросов, связанных, в первую очередь, с обеспечением безопасности и нормальных условий жизни мирного населения. Обращаемся с просьбой ко всем сторонам конфликта обеспечить безопасность научных, образовательных, медицинских и культурных учреждений, памятников исторического наследия. Важно предотвратить разрушение центров атомной энергетики, химической промышленности, а также других объектов критической инфраструктуры.

Мы призываем наших коллег из всех стран мира, национальные академии наук, международные и национальные научные объединения, а также других наших партнеров по научно-образовательному пространству воздержаться от позиций и действий, продиктованных не интересами науки, а политической ситуацией и остротой обстановки. Считаем недопустимым любые попытки политического давления на научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов и дискриминации по признакам национальности или гражданства.

Призываем мировое научное сообщество продолжать и развивать сотрудничество, укреплять международные научные и образовательные связи, предотвращать любые попытки ограничения доступа к международной научной инфраструктуре, публикационным возможностям, а также открытым базам данных.

Считаем необходимым активизировать научную дипломатию и развивать движение ученых за мир, международную безопасность, разрешение конфликтов, снижение военной напряженности и предотвращение угрозы ядерной войны».

#словоРАН – Научный фронт

В интервью «МК» президент РАН Александр Сергеев рассказал о своем видении роли науки в новых условиях

Специальный президиум, посвященный выработке первоочередных мер, мы собирали 10 марта, а после расширенную версию с их перечнем послали вице-премьеру Дмитрию Чернышенко.

Одна из главных задач, которую надо сейчас решить, – это технологическая изоляция.

Наши компании … опирались на рыночные критерии успешности – стоимость акций, капитализацию и т.д., которые не связаны с технологической самостоятельностью страны и совсем неоднозначно связаны с пользой для населения страны.

Сейчас мы переходим к другой, реальной оценке нашей экономики. Она будет ставиться в зависимость от того, какие технологии создает сама компания, насколько независима она от зарубежного влияния и насколько быстро эти технологии начнут работать на нужды страны.

Сегодня наша зависимость в сфере наукоемких технологий и высокотехнологической продукции в гражданском секторе приобретает критический характер.

Направления
Притча во языцех – наша электронная компонентная база. Долгие годы идут разговоры, что надо было бы создать свою, но мы все продолжаем покупать микроэлектронику на Тайване, где расположены основные фабрики, работающие на американских и голландских технологиях.

Надо собирать и «ставить под ружье» наши коллективы ученых и инженеров, хотя за год-два задачу импортозамещения в микроэлектронике не решишь. Но надо скорее начинать, головы и руки у нас есть.

На второе место по необходимости мы поставили медицинскую технику.

Фармакология, безусловно, еще одно из самых уязвимых мест в нашей стране. Думаю, что научный потенциал отечественных фармкомпаний, таких как Генериум, Биокад и др., вполне достаточен, чтобы разрабатывать оригинальные препараты в тесном сотрудничестве с нашими исследовательскими центрами. Но надо понять, на что направить усилия.

Семя зависимости
Основная проблема [в АПК] у нас – с обеспечением собственного семенного и племенного фонда. Практически полностью семена для овощеводства, инкубационные яйца и цыплята для наших птицеферм завозятся из-за границы.

В 2017-м году была запущена федеральная научно-техническая программа развития сельского хозяйства. За пять прошедших лет кое-что сделали, но ситуацию все-таки пока не переломили.

[Надо] либо на импортные накладывать пошлины, либо для покупки наших семян выдавать хорошие субсидии.

Китай – сложный союзник
Если [китайцы] поймут, что от санкций, которые наложат на них американцы, они окажутся в большем минусе, чем в плюсе от помощи России, они подумают, как себя вести.

Не догнать, а перепрыгнуть
Мне очень понравилось [то, что сказал] Андрей Иващенко из МФТИ: «Иногда даже тот факт, что мы не вошли в текущий уклад технологических производств, может оказать нам хорошую службу. Ведь мы можем «перепрыгнуть» его и делать что-то совершенно новое».

К примеру, сейчас появляются новые лекарства на основе генетических технологий. За такими лекарствами – будущее. Это передний фронт, на который сейчас надо делать упор, ведь наши генетики имеют достаточный для этого потенциал.

Экспертиза
Потребность в науке объективно возросла. Надо принимать решения не на основе денежных интересов, а исходя из реально необходимых результатов. Должна быть достаточно широкая, объективная, надведомственная экспертиза проектов.

Целеполагание и управление
Нужно, чтобы гром грянул, или политическая воля ударила кулаком по столу.

В большинстве своем институты работают по госзаданиям, которые сами же себе и придумывают, да еще и отчитываются о них потом только публикациями в журналах.

Теперь систему снова надо поставить с головы на ноги – государство при ведущей роли РАН должно формировать тематику госзаданий ученым, прежде всего в зависимости от приоритетов страны. Фундаментальные исследования, конечно, должны продолжаться, но прикладной аспект государственных заданий должен быть существенно усилен.

Очень надеемся, что для научных институтов произойдет такая же мобилизация, какая произошла два года назад для медицинских НИИ.

Полный текст интервью.

#словоРАН – Платформа президента: внешние расширения Академии

Президент РАН Александр Сергеев после череды крупных форумов и в активной фазе предвыборной гонки в Академии дал обстоятельное и системное интервью РБК, в котором изложил свою политическую платформу – как главы РАН и кандидата на второй срок.

Прикладной суверенитет
В контексте разговора о будущем серьезно стоит вопрос организации научной работы, того, как мы будем достигать нашего научно-технологического суверенитета.

В наших теперешних условиях, когда мы говорим о технологическом суверенитете прежде всего, надо смотреть на прикладные исследования.

Наука сейчас должна быть более прикладной. Здесь нет никакого ущемления достоинства ученого, потому что ему всегда хочется увидеть реализацию его идеи — изделие, средство диагностики или вакцину. Сейчас академические институты должны взять на себя роль отраслевых институтов. Отраслевая наука понесла большие потери за последние десятилетия в сравнении с академической. Из системы, где государство заботилось обо всем, мы перешли к системе, где об отраслевой науке должны заботиться крупные компании, заинтересованные во внедрении результатов научных разработок.

Но бизнес будет заинтересован во вложении сюда только в том случае, если в результате этих разработок он будет получать прибыль и использовать ее дальше для того, чтобы реинвестировать в науку. Когда такая связь появится, мы сможем говорить о полноценной инновационной системе.

Сейчас подходящий момент, наши компании уже не могут тратить деньги на [иностранные] разработки, и очень надеемся, что они свое внимание уделят нашим ученым. Тогда произойдет эта смычка, о которой мы с вами мечтали.

Научные занавесы
Права ученых и в целом гуманитарные аспекты до неприличия нарушаются.

Поток интеллекта в одну сторону [раньше] компенсировался потоком интеллекта в другую сторону. Этот обычный распорядок жизни в международном распределении в значительной степени нарушен.

В менталитете ученого результат жизни — не в том, чтобы стать богатым человеком. Ученые реализуются тогда, когда достигают научного успеха, получают признание международного научного сообщества. Поэтому мы должны обеспечить интересную работу, которая была бы интересна ученым и была бы в интересах нашей страны.

Наши уважаемые коллеги на установках мегасайенс — на рентгеновском лазере на свободных электронах в Гамбурге XFEL, на проекте FAIR в Дармштадте и на других установках — ввели ограничения на участие российских ученых, несмотря на серьезные вложения России. Это острополитизированная ситуация. Год-два, может быть, меньше, не будут продолжаться наши эксперименты. Аналогично и с другими странами. Наиболее жесткую позицию занимают США: не впускать российских ученых для проведения исследований и не давать работать американским ученым с российскими.

Политические попытки изолировать российскую науку есть, но не надо зацикливаться.

Обсуждение научных тем с Европой все же продолжается <…>, Но в целом тут больше осторожности: давайте отложим [взаимодействие] до каких-то ближайших недель, месяцев, когда ситуация будет более прозрачной.

С другой стороны, некоторые страны хотят эту ситуацию использовать в своих интересах. Активно приглашают наших ученых: приезжайте работать, обеспечим все условия. Это напоминает ситуацию в спорте, когда россиян приглашают выступать на мировых чемпионатах, Олимпиадах, но без гимна и национальной символики.

Нобелевская премия, конечно, политизирована. Но если не брать номинации за мир, экономику и даже за литературу, а брать естественные науки — физика, химия, — то тут действуют более объективные подходы. Вне всякого сомнения, мы в этих сферах можем претендовать и на Нобелевские премии. Мы сильны в ядерной физике, в области ускорительной физики, в физике космоса.

Подробнее.

#словоРАН – Платформа президента: научная и академическая политика

Суверенизация науки
Цитирование публикаций показывает востребованность научным миром результатов вашей работы. Мы действительно должны соревноваться в качестве наших публикаций со всем миром. Но если какая-то международная база данных говорит, что исключает нас из списков, значит, нам нужны какие-то другие ориентиры.

Мы предлагаем те журналы, у которых закрывается в текущем году контракт с издательством Pleiades Publishing <…> самостоятельно переводить, публиковать и распространять. Если мы не найдем поддержки у властей, будем искать деньги у спонсоров. Хотя, безусловно, публикация научных трудов российских ученых — дело государственное.

Полномочия
Урезание действительно было, но до этого РАН в 2018 г. получила очень большие полномочия научно-методического руководства всеми научными организациями и всеми организациями высшего образования, где есть наука. Фактически это экспертиза всего государственного задания по науке в стране.

Существующая сейчас программа фундаментальных научных исследований до 2030 г., которую координирует РАН, — это управление деньгами на уровне где-то 200 млрд руб. в год. Не видеть, что у Академии есть эти инструменты, тоже нельзя. Да, мы все это и получили, и добились этого. Когда говорят, что теперь что-то откусывают — ну да, откусывают, но от большого пирога

Развилки экспертизы
Государство почувствовало, что это очень важно — иметь правильную экспертизу, чтобы понять, что надо поддерживать, а что — нет. Главная дискуссия касается того, должна ли государственная научно-техническая экспертиза быть «рассироплена» по большому полю организаций или должен быть единый федеральный оператор.

Право на позицию vs государственная функция
В клуб «1 июля» можно вступить, но из него никогда выйти нельзя. Я ценю свое участие в деятельности клуба в первые месяцы его деятельности и с уважением отношусь ко всем его членам, хотя не всегда разделяю его позиции. Я считаю, что неформальные объединения ученых обязательно должны быть и ученые должны высказывать позицию по вопросам организации науки.

Вне всякого сомнения, ученые должны иметь возможность высказывать свою гражданскую позицию. Вопрос в том, в какой форме высказываются позиции. Если эта форма содержит оскорбительные для власти слова, я считаю, что этого категорически делать нельзя. Не только в отношении властей, но и в отношении других общественных институтов и людей.

Просто так бравировать тем, что ты член РАН, не стоит. Высказывать гражданскую позицию нормально, более того, к сожалению, сейчас очень многие не высказываются, а наоборот, отмалчиваются. Но не надо подставлять РАН — это не общественная организация, [а] государственная организация, государственная функция.

Консенсус и доверие
В программе, которую мы вместе с моими коллегами формулировали пять лет назад, первым был пункт именно консенсуса с властью, без этого не удастся развить науку в нашей стране. Потому что наука в основном поддерживается из государственного бюджета. Когда мы не достигаем согласия в понимании того, как эта наука организована, дальнейшие движения протестного характера или оскорбления ни к чему хорошему не приводят. Я на этой позиции остался и буду ее предлагать дальше, она приводит к нормальному результату.

Сейчас мы имеем расположение к этой позиции со стороны руководителя страны и со стороны правительства. Они поддерживают существование и продвижение Академии наук в проактивном режиме.

Я со всеми дискутирую, говорю: а что, вы считаете, если мы пойдем касками стучать на Горбатом мосту или перекроем Ленинский проспект, мы что, большего добьемся? Не добьешься ни в тактическом, ни тем более в стратегическом отношении. Но нужно занимать активную позицию, расширять функционал РАН, возвращать академии подобающую ей роль, чтобы все это видели и признавали.

В 2013 г. Академию наук лишили значительных полномочий, это был акт недоверия власти по отношению к РАН. В первую очередь надо было вернуть доверие. Власти и РАН должны доверять друг другу, без этого ничего не выйдет.

Подробнее.

#выборыРАН и #словоРАН – Голосуй или…

В «Российской газете» вышла статья, где академики Радий Илькаев, Сергей Лукьянов, Юрий Соломонов, Юрий Оганесян описывают успехи и преимущества действующего президента РАН и кандидата на второй срок Александра Сергеева.

Наследие
Избранному в 2017 г. Президентом РАН академику А.М. Сергееву досталось тяжелое наследство: нисходящая траектория постсоветского развития Академии в течении 26 лет (1991-2017 гг.). РАН, превращенную в ФГБУ, лишили руководства и бюджетирования институтов, поставленных под прямой контроль ФАНО/Минобрнауки.

РАНдикалы и лоялисты
Не секрет, что в академической среде есть как отдельные «якобинцы», безответственно призывающие к противоборству с властью (их абсолютное меньшинство), так и «соглашатели» (их куда больше), готовые поступиться традициями и будущим российской академической науки ради дальнейшего безмятежного (и, добавим, прежде всего, личного) существования. Если первые почему-то забывают, что РАН – это организация, финансируемая из госбюджета, а ее президент участвует в работе Правительства, то вторые, под предлогом «спасения» Академии, готовы проголосовать за того, кто, по их произвольным догадкам или под воздействием агрессивного PR, якобы желателен власти. Самое удивительное: для такого рода «соглашателей» воображаемый «административный ресурс» кандидата в президенты РАН может значить больше, чем его личные научные достижения и, тем более интересы науки.

Междисциплинарность мышления
Академик Александр Михайлович Сергеев представляется оптимальной кандидатурой на переизбрание в должности президента РАН. Прежде всего, это крупнейший ученый, специалист в области лазерной физики, физики плазмы, биофотоники, нелинейной динамики оптических систем и высокочувствительных оптических измерений. Будучи видным деятелем естественной науки, он понимает растущее значение проблематики на стыках различных дисциплин и вникает в новейшие направления исследований в области обороны страны и безопасности государства, в области общественных наук, в социально-политических последствиях информационной революции и в других актуальных областях научно-технических прорывов.

Заслуги
Под его руководством создан самый мощный в России лазерный комплекс. Российские лазерные технологи находятся на мировом уровне или его опережают, причем как в военном, так и гражданском применении. (Далее – критический пассаж о нелегкой судьбе российской микроэлектроники).

Эмиссар фундаментальной науки
Академик Александр Сергеев – это представитель именно фундаментальной российской науки, в полной мере осознающий ответственность РАН за развитие научно-технического, экономического и оборонного потенциала России. Он предельно четко определил цель – постепенно возвращать Академии наук тот функционал, который она должна выполнять.

«Наша задача заключается в том, чтобы и власть, и общество поняли в конце концов, что этот интеллект у нас пока используется не по-хозяйски. Об этом идет речь», – говорил А.М. Сергеев.

Не только ученый
Академик Сергеев — это не только ученый с мировым именем, обладающий ярко выраженным научным мировоззрением. Не только прекрасный организатор науки, но и порядочный, интеллигентный человек, не имеющий коммерческих или личных интересов за пределами науки. Он демократичен в общении, имеет четкую и честную гражданскую позицию, продиктованную его пониманием интересов общества и государства, ему чужды крайности.

Он показал, что умеет вести диалог с властью в интересах отечественной науки.

Итог
Объект предвыборной критической риторики понятен – акценты тяжелой пиар-артиллерии напоминают об отдельных заявлениях ещё одного кандидата на пост главы РАН.

«Сегодня принципиальное значение для существования фундаментальной науки в России приобретают предстоящие выборы президента РАН. <…> Ответы на [ключевые] вопросы [о будущем Академии ]во многом будут определяться масштабом личности избранного Президента РАН», - констатируют авторы, словно призывая: «Голосуй [за Сергеева] или проиграешь».

Подробнее.

#словоРАН – О неизолированности академического

Президент ИМЭМО РАН Александр Дынкин в интервью Виктору Лошаку на ОТР рассказал о своем видении трансформации Академии.

Академия – это такая институция, неизолированная от общества. И когда общество переживает процесс такой глубокой трансформации, то, естественно, все его институты так или иначе сталкиваются с большими вызовами.

Централизованно планируемая экономика академии была встроена в тот инновационный процесс, который тогда существовал. А в процессе этого перехода практически исчезла отраслевая наука, и академия оказалась в некоем вакууме. Кроме того, открылись практически все границы, и иностранные технологии захватили отечественный рынок.

Пришли иностранные консалтинговые фирмы, которые как бы [заместили] ИМЭМО. И пока додумались, что иностранные консалтинговые фирмы – это не совсем то, что надо, спрос на нашу продукцию резко сократился. Конечно, там были и компетенции, там были бренды – с ними соревноваться было нелегко. И был известный отток людей из ИМЭМО в эти фирмы.

Так же и с Академией Наук отчасти оказалось – она оказалась … островом, наверное. Но я считаю, что и Академия во многом виновата. Потому что одной из стратегий Академии было такое глухое сопротивление, некая надежда на реставрацию старого – Академия жила как бы с головой, повернутой назад, а не вперед. И это привело к реформе РАН 2013 года.

Болезненной, конечно, реформе. Но это был ответ на то, что с 1991 по 2013 гг. – почти 23 года – Академия не реформировалась. Она старалась окуклиться, защититься. Нужны были новые институты, новые направления. Нужно было ликвидировать старые направления. То есть нужна была внутренняя динамика, которой не было.

Та старая инновационная модель развалилась, а новая даже сегодня еще до конца не создана. А вот такая старая классическая модель – линейная модель инноваций, фундаментальные – прикладные разработки – она осталась в прошлом веке, и в Академии не все еще это поняли.

Сегодня нужно идти от потребности общества, от спроса. То есть Академии нужен квалифицированный заказчик на исследовательскую тематику.

Фундаментальная наука – имеет самостоятельную ценность. Но инновации устроены по-другому. Нельзя ждать, что ученые что-то придумают, и это будет через длинную цепочку реализовано на рынке.

Реструктуризация – самая простая вещь. Сегодня есть тематические отделения, есть региональные отделения. На последнем заседании президиума мы приняли решение о создании Петербургского отделения Академии наук.

Так что дело не в структуре, а дело в том, что реформа 2013 года передала управление институтами сначала в ФАНО, потом в министерство. Идея была очень хорошая: освободить ученых от административно-хозяйственных задач. А на практике [они все равно на дирекциях].

Хорошо бы все-таки вернуть Академии право распределять ресурсы между институтами, потому что это та сфера, где нужна определенная квалификация.

Последние годы заработная плата выровнялась и пошла вверх.

Сегодня, я считаю, что квалификация людей в отраслях высоких технологий не уступает квалификации членов Академии. У них может быть меньше времени на научные исследования, потому что они заняты процессом производственным.

Я думаю, что это, безусловно, новый вызов – новый вызов для Академии и новое окно возможности доказать свою необходимость.

И мы последние 30 лет жили в расслабленном состоянии, когда у бизнеса было скептическое отношение к разработкам российских ученых: «А! Мы там все купим, и все будет хорошо». Сегодня этого нет.

И я думаю, что Академия – это тот институт, который сможет достойно ответить на эти вызовы. Потому что, конечно, Академия наук – это уникальный российский бренд.

Если говорить о Западе, то институционально [сотрудничество] практически закончилось. На личном уровне, с отдельными профессорами, отдельными учеными контакты сохраняются.

У нас иногда присутствует к Индии такое скептическое отношение – что глубокое заблуждение. Я много лет бьюсь, я хочу открыть центр ИМЭМО в Нью-Дели.

Подробнее.

#словоРАН – О вершинах и задачах

Академик РАН, г.н.с. ИОНХ и ИФХЭ РАН, вице-президент Российского химического общества им. Д.И. Менделеева Юлия Горбунова в интервью Indicator.ru рассказала о своем видении будущего Академии.

Профессорское сообщество РАН – очень интересная среда. Она позволила мне узнать очень многих людей из междисциплинарных или из соседних областей науки, в результате чего у нас возникли и научные контакты, и человеческие. Профессорское сообщество было идеей Владимира Евгеньевича Фортова, и, как мне кажется, она выстрелила. Профессора РАН и сегодня, и в будущем будут играть важную роль как готовые помогать, отстаивать интересы Академии.

Да, сегодня, наверное, Академия потеряла свою былую мощь в плане влияния на научную политику, на научные приоритеты, но все меняется, и любые организации тоже. Как люди мы тоже меняемся, проходим этапы расцвета, поднятия на вершину. Да, был период, когда Академия с этой вершины уходила, но, как мне кажется, сейчас в целом отношение в стране изменилось и к науке, и к ученым, и сейчас есть очень хорошая возможность для Академии вернуть свое влияние на всю научно-образовательную сферу.

Я с большим уважением отношусь к нашим коллегам из вузов, более того, сама работаю в университете, как я уже сказала, но все-таки в вузе главная задача — готовить специалистов. Конечно, их нужно готовить на основе современной науки. Но преподавателю, который читает тысячи часов в месяц, бывает очень сложно полноценно погрузиться в науку. Хотя мы знаем полноценных ученых, академиков, которые при этом еще и работают в научных организациях. Мне кажется, что наше будущее во взаимодействии с вузами, с отраслевыми институтами, с высокотехнологичными компаниями.

Сегодняшняя наука построена так, что один в поле - не воин. Для того, чтобы сделать что-то важное и полезное, нужно объединяться. Мне кажется, в этом плане Академия могла бы стать лидером или экспертом, который может создавать прогнозы, определять приоритеты и совместно с вузами, компаниями, отраслевыми институтами, которые, я думаю, будут возрождаться в ближайшее время, осуществлять крупные проекты, ставить сложные задачи и решать их.

Понятно, что институты Академии вряд ли уже вернут, но они и не уходили никуда. Что такое Академия? Это люди, которые в ней работают. Эти же люди работают в отраслевых институтах, в своих научных организациях. Поэтому эта связь, на мой взгляд, основополагающая.

Подробнее: https://yangx.top/rasofficial/5568

#словоРАН – Восстановить доверие

Академик, вице-президент РАН, научный руководитель Института проблем лазерных и информационных технологий РАН Владислав Панченко о своем видении светлого будущего Академии.

У РАН сложная судьба — она фактически стала преемником Академии наук СССР. Академия в Советское время была местом, где вырастали лучшие идеи, во главе ее стояли Александров, Курчатов, Кикоин. Достаточно всего лишь того факта, что Анатолий Петрович Александров был и президентом Академии Наук, и директором Курчатовского института. Это мощнейшее единение привело к результату, что у нас самая сильная в мире атомная энергетика, самый мощный в мире ледокольный флот, не говоря уж о том, что мы владеем огромным запасом всех необходимых ресурсов.

Последние годы в Академии было очень много проблем. Это отдельная история, отдельный разговор. Я отлично знаю это все, тогда я уже был директором РФФИ. Главное, что утеряла современная Академия Наук по сравнению с АН СССР, — она перестала быть тем экспертным и аналитическим органом, на решения которого может опираться руководство страны. Да, у нас были хорошие работы, интересные исследования, мы научились печататься в самых передовых журналах. Мои сотрудники показали мне, что в этом нет ничего сложного. Когда стали платить дополнительные деньги за печать в квартиле, который придумали не мы, а два конкурирующих медиамагната, которые печатались в Web of Science и Scopus, то наши ребята быстро научились печататься в этих журналах. Однажды я спросил об этом у своего коллеги, и он ответил: «Я просто понял, как надо писать, мы просто писали неправильно. Там свои правила жизни, но мы поняли». Была потеряна система эквивалентных оценок в наших журналах. Мы даже были вынуждены принимать на работу людей, оценивая их достижения по критериям, которые не нами придуманы и не нами используются, что, конечно, неправильно.

Сейчас новый состав Академии во главе с Геннадием Яковлевичем Красниковым стоит перед предельно важной задачей — сделать все возможное, чтобы восстановить тот высочайший уровень доверия, который много лет назад был у Академии наук СССР, у руководства страны и в первую очередь у нашего президента, Владимира Владимировича Путина. Мы должны быть тем экспертным органом, который вырабатывает очень достоверные рекомендации. Мы должны построить новые системы экспертизы, и они уже строятся. Последнее правительство нашего премьер-министра говорит, что мы услышаны в самых высших эшелонах власти. По-видимому, мы идем правильным путем. Сейчас многие организации, раньше добивавшиеся выхода из-под экспертизы РАН, теперь туда возвращаются, потому что они поняли, что с той Академией Наук, которая сейчас строится, можно сотрудничать. Наше заключение будет высшим заключением в Российской Федерации, а со временем и в мире.

Подробнее.

#словоРАН – Вредительство и покаяние

Общее собрание РАН запомнилось демаршем Роберта Нигматулина, который прорвался к микрофону и публично раскритиковал работу Минобрнауки. В интервью «Накануне» кандидат в президенты РАН, не прошедший правительственный отбор, рассказывает о своем видении настоящего и будущего российской науки.

О 50 тысячах уехавших
Я думаю, что цифры правильные … за 1 год по 10 тыс. ученых уезжает.

О деньгах
Тут и ситуация прошлого года поспособствовала, но это часть одной большой основной беды. К сожалению, руководство нашей страны до конца не понимает роль науки. Традиционно верхи говорят, что без науки никуда — это так, но ведь слов совершенно недостаточно. Затраты на науку в долях ВВП у нас около 1%, европейская норма — 2,5%, хотя, например, в Израиле 4,5%, есть государства, где 5%.

У нас на образование уходит 4% ВВП, а у них — 8-10%. Это же все особенно важно молодежи.

О вредительстве
Плюс к этому, все 30 лет проводятся вредительские реформы. Вредительские! Я не поклонник товарища Сталина, но это слово «вредительство» — сейчас оно как нельзя кстати. Одно из последних вредительств — надо им было реформировать Академию наук. Вообще прекратить нужно все эти реформы, причем реформируют, как хирург, который совершенно ничего не понимает в медицине, но все равно лезет в организм.

О плохих министрах
Министры, которые занимают должности — они же все негодные… Министры образования, науки — это должны быть крупные ученые, преподаватели, которые читали лекции, руководили школой, писали учебники, у нас все время какие-то нелепые идеи посещают руководителей России. Сейчас идеология такая — для того, чтобы руководить образованием, наукой, не надо быть ученым, преподавателем, нужно быть управленцем.

О подмене понятий
Пытаются заменить науку популяризацией, открывают всякие «Сириусы», говорят, что мы молодежь таким образом привлекаем. Но это ведь только популяризация науки, а сама наука делается молодыми учеными, аспирантами и профессорами. Это как два крыла — и если одного крыла не хватает, то ничего не полетит. И люди, которые руководят, этого не понимают.

Об огне по молодым
Самый сильный удар, конечно, приходится по молодежи и по перспективе, ведь уезжают молодые ученые — они … чувствуют, видят, какое тут приборное оснащение, отношение к людям, отношение к их учителям. Ну вот станет он профессором — чего он в жизни достигнет? Это ведь все видно. И, к сожалению, руководство страны этого не понимает. Они исходят из позиции, что они знают все лучше нас — как лучше наукой, образованием руководить. Но нет, они не знают.

О приказах и советах
У нас же вот руководитель государства приходит и говорит, что делать науке, как организовывать — не должны они этого делать, они должны советоваться! И должны быть люди какого-то более государственного уровня.

О «паркетной» правде
Путину докладывают — «хорошо». У них все хорошо. И если министр образования будет выступать — тоже все хорошо. Но пора понять — не хорошо! В образовании, науке, здравоохранении не все хорошо. Вот молодежь и бежит.

О покаянии
Я ни в коем случае не жажду крови, но должно быть … как минимум покаяние — что они натворили.

Чрез страдания к знаниям
Успешные страны деградируют, потому что перестают понимать, что каждый человек в мучениях должен получить свои знания. В страданиях.

Кто-то ведь даже говорил, что народ можно уничтожить, если просто на экзаменах люди будут списывать, переписывать, то есть фальсификацией на экзаменах можно разрушить нацию.

Слушать и слышать
Мы не должны терять веру и должны оказывать влияние на это современное чиновничество. Надо не бояться. Вот на днях я выступал — там были и первый вице-премьер, и министр науки, министр здравоохранения — я им сказал, что вы лучше с нами больше беседуйте, мы лучше знаем предмет, чем вы, и, в конце концов, послушайте доклад нашего президента. И ведь остались, послушали.

Сейчас — придут, скажут приветственные слова, которые ничего не значат, и убегают тут же. И все это портит атмосферу, поэтому молодежь начинает видеть идеалы не в своем отечестве, а там, в западном мире.

Подробнее.

#словоРАН – АПК: наука и технологический суверенитет

Вице-президент РАН Николай Долгушкин в интервью главреду «Аргументов недели» @argumentiru Андрею Угланову рассказал о своем видении технологического настоящего и суверенного будущего отечественного сельского хозяйства.

Несмотря на то, что основные параметры Доктрины продовольственной безопасности достигнуты, зависимость от импорта в отдельных секторах отрасли остаётся высокой.

Президент России В.В. Путин ещё в 2016 г. подписал указ о необходимости разработки Федеральной научно-технической программы развития сельского хозяйства. Именно для того, чтобы по критическим направлениям уйти от импортной зависимости. Программа была разработана и утверждена правительством России в 2017 г. После этого начали формироваться отдельные подпрограммы – по производству семян сахарной свёклы, картофеля, подсолнечника, овощных и некоторых других культур, производству племенного яйца для мясного птицеводства.

Наука работала, были свои отечественные разработки. Но для их внедрения требуются очень серьёзные капиталовложения. Много лет назад нашим Всероссийским научно-исследовательским технологическим институтом птицеводства был создан кросс «Смена-9», который ни в чём не уступает зарубежным – ни по привесам, ни по расходам кормов, ни по качеству продукции. Но возникла проблема с внедрением. В прошлом году по поручению президента страны в Московской области началось строительство селекционно-генетического центра, в сентябре с.г. он будет запущен.

Академик РАН В.И. Фисинин, профессионал в этом вопросе, считает, что через три года мы будем иметь не менее 25% своего племенного яйца мясных пород, а к 2030 году займём половину рынка.

Правительством России разработана Федеральная научно-техническая программа развития генетических технологий до 2027 года, и по ней имеются конкретные результаты. В ФИЦ животноводства имени Л.К. Эрнста два с половиной года назад получили клонированную тёлочку, а 30 декабря прошлого года от неё родилось абсолютно здоровое потомство. Таким образом, создана платформа применения генетических технологий в области животноводства. А это даёт возможность резко увеличить продуктивность животных, повысить их устойчивость к заболеваниям. Но теперь нужны серьёзные вложения в создание специализированных хозяйств и внедрение в производство. Время вступать в дело и бизнесу.

За рубежом бизнес финансирует до 60–70% стоимости затрат на фундаментальные исследования. У нас не более 30%. А в области сельхознаук – только 15%. А ведь бизнес должен быть заинтересован первым получить новейшие научные разработки и технологии. Необходимо более тесное взаимодействие науки, государства, бизнеса.

На наш взгляд, нужно ужесточать нормативную базу. Забрал у земли миллион тонн питательных веществ – столько же и верни [удобрениями]! … Будем надеяться, что рекомендации учёных будут востребованы и использованы на практике.

В ближайшие годы обеспечение кадрами многих отраслей экономики будет вопросом номер один. К примеру, возьмём создаваемую отрасль беспилотных аппаратов. Это будут и транспортные беспилотники, беспилотные машины в сельском хозяйстве.

Сельское хозяйство очень подходит для ускоренной цифровизации. Беспилотные тракторы и комбайны – это сегодняшняя реальность, опытные образцы уже есть. У нас имеются «умные» фермы и «умные» теплицы, где управляет искусственный интеллект. По расчётам специалистов, только для создаваемой отрасли понадобится не менее ста тысяч операторов. В стране обострилась проблема с инженерными кадрами, сегодня они востребованы как никогда.

Сегодня увеличивается количество бюджетных мест по инженерным, медицинским, педагогическим специальностям. Но для сельского хозяйства проблема по-прежнему остаётся острой.

В сельскохозяйственной науке потеряли 26% исследователей. … Нужно, чтобы сегодня в экономику, в науку пришло молодое креативное поколение. Сегодня это наиважнейшая государственная задача.

Вопрос формирования кадрового потенциала в конце года мы рассмотрим на очередном заседании межведомственного координационного научного совета РАН.

Полный текст интервью.

#словоРАН – Химия высшего образования

Вице-президент и академик РАН @rasofficial, научный руководитель химфака МГУ Степан Калмыков рассказал «Российской газете» о химической междисциплинарности – своем опыте и нынешнем состоянии.

Сегодня требуется важная вещь в плане подготовки кадров: и для современной науки, и для современного бизнеса, и для современного производства требуются кадры которые могут делать междисциплинарные вещи, проводить междисциплинарные исследования и разработки. Недостаточно быть узким специалистом в какой-то одной области, потому что она может через 5-10 лет стать вообще не актуальной. И ты несмотря на большие звания будешь никем, кроме как лаборантом, который может только воспроизводить какие-то вещи. Я всё время студентам говорю: важно учиться хорошо и широко смотреть на мир, на те предметы, которые преподают.

Я занимаюсь вопросами связанными с ядерными медициной: для этого нужна ядерная физика – как получить медицинский радионуклид; инженерные науки – это сложный инженерный процесс технологический, будь то в реакторе или в ускорителе ядерных частиц; затем это совершенно уникальная химия; затем биология и только потом это медицинское применение. Если ты не знаешь одну из этих цепочек – всё рассыпается. Невозможно быть специалистом во всех областях, но ты должен знать основы, представлять основные принципы и понимать, куда пойти и поговорить с кем из специалистов, который мог бы с тобой в сотрудничестве сделать тот или иной проект.

Всё что сейчас происходит нового и современного – это всё междисциплинарные вещи: нет чистой химии, нет чистой физики. В этом понимании у Академии наук и Минобрнауки нет расхождений. Министерство не занимается научной политикой, тем как саму науку строить. Для этого как раз есть Академия наук, учёные, профессора-члены академии или профессора, которые работают в различных университетах. Минобрнауки занимается только действительно общем политикой: куда направлять деньги, как их получать, как отчитываться.

По Московскому [государственному] университету и особенно по химии могу сказать, что у нас небольшой подъём с точки зрения среднего балла. В МГУ сдается 4 ЕГЭ и ещё дополнительный вступительный экзамен по химии – по каждому из них нужно набрать 86 или 87 баллов. А дальше получается, что мало школ, где одновременно хорошо ярко и доступно преподают химию и физику (что сложно) или химию и биологию (что еще встречается).

Дальше мы смотрим количество выпускников, которые сдают в химию и физику по стране. По физике статистика падает из года в год. Это даже не демографические вещи, которые есть. Но есть и тот фактор, что это сложно. И это вопрос преподавания в школе.

Здесь целая система – человеку, который будет учиться на инженера – понятно, что речь идёт о продвинутых инженерах, которые современные процессы технологические способны разрабатывать, эксплуатировать усовершенствовать и т.д. – нужно показать, что он будет востребован рынком, что у него будет хорошая зарплата и интересная работа. Первую часть сделали, имидж востребованности качества и уровня жизни у выпускников пока не создан. У нас пока есть некая иллюзия о том, что менеджеры и управленцы будут более успешными с точки зрения значит своей карьеры, чем физики, химики и уж тем более инженеры.

Что касается химии и химфака: я не помню, что кто-то из выпускников не нашел себе нормальной работы. А мы делаем опросы – сейчас глубина до выпускников 2012 года. Восемьдесят с лишним процентов так или иначе работают по специальности, в том числе кто-то в науку пошёл, кто-то остаётся в МГУ, кто-то идет в бизнес, но связанный так или иначе каким-то химическим процессом, кто-то идёт в госструктуры и так или иначе связанные с химией или близкими навыками.

Очень важна роль научного руководителя. Я всё время студентам говорю: в науке нет не интересных вещей – важно то, как и где ты себя найдёшь, где тебе комфортно для саморазвития.

Полное интервью.

#словоРАН – Эволюция экспертизы

На полях Технопрома-2023 президент РАН @rasofficial Геннадий Красников рассказал в интервью каналу «Сибирь-24» о будущем академической экспертизы.

Еще чуть меньше двух лет назад мы жили в определенных иллюзиях, мы жили в комфортной обстановке. Мы думали, что не так важно, что где-то наши исследования запаздывают, не выходят на какой-то результат. Были уверены, что все можем купить, как в магазине. Наш бизнес и технологичные компании даже порой не знали, какие исследования есть рядом, под боком, но знали, какие есть за рубежом. Сегодня маски сброшены, всем понятно, что никто не хочет сильной России. Перед нашей страной сегодня стоят высокие вызовы. Я считаю, что при помощи наших ученых и науки мы должны с этим справиться

Обсуждалась особая роль академии наук в этом вопросе. Главное – это экспертиза: высокопрофессиональная, объективная, непредвзятая. Это должна быть экспертиза с рейтингом, где мы должны выделять главное направление, главные научные коллективы, которые в первую очередь должны получать финансовое обеспечение.

Сейчас нет такой общей экспертизы. Во-первых до недавнего времени было очень много экспертных советов фактически при каждом ведомстве и зачастую эти ведомственные советы были уже ангажированы тем или иным ведомством для одобрения тех или иных решений и была предопределенность. Мы считаем очень важно, чтобы в этом это рейтинговании предложений было несколько больше, чем выделено средств на финансирование работ. Зачастую раньше происходила ситуация, когда ведомство само по каким-то своим соображениям принимало решение: вот именно столько-то работ на такую-то сумму. И мы [РАН] уже делали экспертизу, где фактически со 100% вероятности эти работы формально проходили.

Сегодня мы меняем эту ситуацию как по срокам подачи, так и по самому подходу. Мы считаем, что должны быть обязательно рейтинги Академии наук в лице её экспертов: мы должны говорить – такое 1 и 2 и 3 место по важности финансирования. И уже каждое ведомство и министерство должно в зависимости от того, сколько у них есть финансов и обеспечивать финансирование в соответствии с этим рейтингом. Это принципиальный момент.

Во-вторых, очень важно, что сегодня помимо публикационной активности мыв вводим такое понятие как востребованность научных исследований. Она является неотъемлемой частью технологического развития нашей страны.

С точки зрения фундаментальной и поисковой науки всегда очень сложно выделить приоритеты. Даже вот на примере Нобелевских премий: там есть и определённые не только гениальная идея и выдающиеся исследователи, но и эффект случайности и везения. Сложно найти приоритеты, но мы ориентируемся здесь на промышленность и различные Министерства, которые определяют приоритеты, и мы в рамках этих приоритетов смотрим: как поддерживать исследования, какие у нас есть результаты или какие новые работы [начать].

Сточки зрения фундаментальных поисковых исследования мы каждый год формируем так называемая форсайт – те важные направление развития, которые наши исследователи рассматривать как приоритетные. Второе – совместно с ними с партнерскими высокотехнологичными компаниями рассматриваем их программу развития и также смотрим, какие могут быть здесь фундаментальные и поисковые исследования для решения их задач, чтобы продукция была мирового уровня и конкурентоспособна.

У нас несколько региональных отделений: Дальневосточное, Сибирское, Уральское отделение. У нас открылось новое отделение спасения западу в Санкт-Петербургское отделение сегодня мы активно работаем с югом России, где большие перспективы этого региона в том числе и с учётом новых наших регионов.

Каждый регион имеет определённую специфику, у каждого есть и свои проблемы, и свои выдающиеся достижения. Академия наук помогает в этом отношении работать с нашими региональными отделениями, университетами и научными институтами, которые находятся на этом регионе, для решения в том числе и региональных проблем. У каждого они свои специфические.

Полное интервью.