В Грустный понедельник вам, несомненно, нужны фото из Аптекарского огорода, где 20 января зацвели подснежники.

💃@russ_krasota

Русские вегетарианцы

На днях, в разговоре, упоминая одного человека, уточнила, что он вегетарианец. Моя собеседница засмеялась: он что, нерусский?

Но подобное предвзятое отношение несправедливо, поскольку вегетарианство было довольно популярно в конце XIX-начале ХХ века.

В Москве и Петербурге действовало порядка 15 вегетарианских столовых, и по данным, которые приводит Лев Лурье по книге Петера Бранга, их посещаемость поражает воображение: в одном только заведении в Газетном переулке обедали 1300 человек ежедневно, а все 4 московских столовых за год(1914) приняли 642 тысячи посетителей!

Трудно поверить в такие цифры, но в воспоминаниях Чуковского о Репине находим:

Помню, он привел меня как-то в вегетарианскую столовку (в Петербурге, за Казанским собором). Там приходилось подолгу простаивать в очереди и за хлебом, и за посудой, и за какими-то жестяными талонами[...].
Главными приманками в этой вегетарианской столовке были гороховые котлеты, капуста, картошка. Обед из двух блюд стоил тридцать копеек.

Причина такого спроса кроется больше в дешевизне, чем в идеологии — студенты и разные сотрудники нижнего звена составляли основной контингент.

Однако и идейные встречались — прежде всего, поклонники Льва Толстого, "флагмана" русского вегетарианства. Среди них самый известный, конечно, Репин, жена которого, Наталья Нордман, и вовсе практиковала веганство и сыроедение, поэтому на столе в "Пенатах" были только всевозможные соленья, размоченные крупы, травы. Благо, воспоминаний об этих застольях сохранилось немало от многочисленных репинских гостей. Удивительно, но и на лекциях Нордман о новейших практиках питания было не протолкнуться — вероятно, подкупало то, что прямо в процессе можно было продегустировать все эти чудеса растительной кулинарии.

Менее известно сейчас, что "безубойными" вегетарианцами были, например, художник Николай Ге(под влиянием Толстого) и писатель Николай Лесков.

Именно Лесков ввел первого главного героя-вегетарианца в русскую литературу(да и в мировую наверное) — прогрессивную девицу Клавдию в "Полунощниках", прототипом которой, по словам писателя, стала племянница Саввы Морозова, которая якобы пыталась раздать миллион из своего наследства голодающим, "не привлекая попов и чиновников".

Клавдинька следует прогрессивным взглядам своего времени и на церковь, и на семейные отношения, и на питание — "не люблю видеть перед собой трупы". Окружающие подозревают, что этим взглядам ее кто-то научил, и надо сказать, оказываются правы, на Клавдиньку сильно повлиял знакомый студент-медик, немец.

Само же Вегетарианское общество пришло из Великобритании, откуда распространилось по всей Европе, России и далее, такое вот НКО XIX века.

С началом Первой Мировой идеи вегетарианства пришли в упадок — общество сочло, что странно плакать о животных, когда в мясорубке войны люди гибнут миллионами, а еще больше вынуждены голодать и буквально есть траву, но вовсе не по убеждениям.

💃@russ_krasota

Кстати, у того же Лурье говорится, что вегетарианство в СССР сразу запретили, и даже цитируется БСЭ: "вегетарианство, основанное на ложных гипотезах, в Советском Союзе приверженцев не имеет". Но похоже, что речь шла о запрете различных "толстовских" сект и упомянутого Общества, которые, в том числе, издавали литературу и проводили мероприятия о вегетарианстве и веганстве.
Может, у кого-то есть более точные данные на этот счет.

Что касается БСЭ, то я ради интереса открыла соответствующую статью, и в моем издании 1971 года прямых нападок на вегетарианство нет. Впрочем и "безубойная" идея полностью опущена, оставлена только сторона, связанная со здоровым питанием.

А новая волна популярности началась уже в перестройку, вместе с модой на различные духовные и эзотерические практики.

💃@russ_krasota

Мысли вдогонку о совриске(не только российском).
Основная претензия к нему в том, что искусство остается непонятным и непонятым без трактовки или контекста.

Но разве так уж нам понятно классическое искусство? Много ли людей, глядя на фламандский натюрморт, замечают увядшие цветы, думают о библейских смыслах, скрытых в устрицах, окороках ветчины и порхающих бабочках? А если нет, то что находят в разглядывании десятков картин с едой на столе?

Или произведения 18-19 века с многочисленными аллюзиями на античные сюжеты. У современников они от зубов отлетали, а многим из нас без справки не вспомнить, что за персонажи на картине, в каких они отношениях и с каким мифом связаны. Даже на "Передвижниках" без пространных эскпликаций работы воспринимаются совсем иначе.

Или Филонов, которого называют одним из самых "непонятных" художников, сам максимально ясно рассказывает о смысле и задумках своих работ, но без них они могут остаться шифром.

А еще неочевидный смысл классических работ нам объясняли на уроках и лекциях, и теперь для нас эти трактовки стали данностью, будто мы сами всегда это знали и понимали.

Необходимость пояснений никогда не подвергалась критике, если речь идет о классическом искусстве, как и необходимость в случае отсутствия пояснений воспринимать предмет "как есть".

Мы считываем вечное: героизм, любовное томление или печаль, бедность и порок, ценим сложность и тонкую работу. Или просто смотрим на пейзаж с березками. Думаю, именно поэтому отторжение начинается с авангарда и абстракции, часто работавших с чистой эмоцией, понятием, или, наоборот чистой формой и
геометрией.

Именно этому нашему свойству воспринимать художественно изображенный "предмет как есть" первыми бросили вызов дадаисты, а за ними уже и все подряд. Но если подумать, между "Фонтаном" Дюшана, который совсем не фонтан, и раковинами ренессансных голландцев, которые совсем не раковины, не такая уж большая разница. Дело эпохи.

💃@russ_krasota