Иногда у моих историй про первых калининградских переселенцев бывают неожиданные продолжения. Несколько дней назад, когда рассказ Лины Антоновны Жигалиной, переехавшей в Кенигсберг-Калининград в июне 1946 года из Черниговской области, был уже сдан в печать, рассказчица пришла в редакцию.

До этого она говорила, что ее отец, Антон Олифиренко, ушел на фронт с первых дней войны и не вернулся. Больше она якобы ничего о нем не знала. Я немного покопался в архивах и нашел личную карточку Антона Климентьевича из Шталага II Б в Хаммерштайне (сегодня польский город Чарне). В карточке говорилось, что рядовой Олифиренко 12 июля 1941 года попал в плен под Быховом. Далее значилось, что 19 октября 1941 он умер (известно, что в переполненном лагере была эпидемия брюшного тифа).

- Я вам неправду сказала, - говорит Лина Антоновна. – Я знаю про отца. Он не умер в лагере. Приходите ко мне на днях, мы с сыном вам все объясним.

История заинтриговала, поэтому вчера я пришел послушать продолжение. Вот оно:

- Перед самым приходом Красной Армии в Мене, где мы жили, была облава. Как я рассказывала, полицай Иван Бреус посоветовал нам заранее скрыться, и мы сбежали в соседнее село Макошино. Когда мы через несколько дней вернулись, немцев уже прогнали наши войска. Постепенно начали возвращаться и остальные жители, а вместе с ними заявился и мой батька. И такой гарный! В теле, одетый в костюм и с портфелем. Поселился он сначала у нас, но все куда-то ездил. Потом общий приятель отца и матери пришел к нам и говорит моей маме: «Катя, ни под каким предлогом хату не продавай». Он несколько раз это повторил, и мама ничего не могла понять. Буквально через несколько дней отец невзначай предлагает маме продать дом, но она отказалась. Тогда он вышел из себя, хлопнул дверью и убежал. Вскоре все выяснилось. Из концлагеря отца забрал на работы какой-то бауэр. У него он работал почти до конца войны, познакомился там с женщиной по имени Надежда (они вместе работали) и сошелся с ней. На Украину они приехали уже с общим ребенком, с девочкой Славой. Когда мама все это узнала, она сильно заболела. Но тут соседки предложили ей уехать вместе с ними в бывшую Восточную Пруссию. Мама, недолго думая, согласилась.

У этой истории также есть продолжение. Как рассказали Лина Антоновна и ее сын Юрий, Антон Климентьевич в начале 70-х узнал через земляков, где живет его бывшая семья, и приехал в Калининградскую область. На некоторое время он задержался, работал в Светлом мастером по ремонту холодильных установок. После очередного семейного скандала Антон Олифиренко бросил жену и уехал в Житомир.

Бывает, что иногда и документам не стоит верить.

#воскресное_кино

Сегодня в честь наступающего 23 февраля смотреть будем фильм Василия Ордынского «Красная площадь». Состоит он из двух рассказов, связанных общими героями. Первый эпизод – о том, как из бегущей с фронта солдатской массы организуется боеспособный отряд, дающий отпор немцам. Чем становится эта боевая единица через два года, мы видим во втором эпизоде, действие там уже на колчаковском фронте.

Казалось бы, в фильме стандартный набор персонажей картины о Гражданской войне: горящий идеей комиссар, не имеющий боевого опыта; николаевский офицер, превращающийся в красного военспеца; матрос-анархист, накручивающий солдатскую массу; бегущий домой из окопов солдат, готовый для достижения своей цели даже расстреливать сослуживцев… Но к каждому из персонажей мы видим нестандартный подход сценариста и режиссера (спойлерить не буду, сами увидите).

Теперь об интересных открытиях. Во второй части фигурирует бронепоезд «Красный Варяг», которым командует матрос-анархист Володя Кольцов, примкнувший к большевикам (тот самый, что поначалу настраивал фронтовиков на комиссара и офицера-золотопогонника). Бронепоезд с таким именем действительно был, и им тоже командовал анархист – матрос с крейсера «Варяг» по фамилии Никишев. Команда его состояла из балтийских моряков, немцев и мадьяр (в фильме вместо последних эстонец Уно Партс).

И еще один нетипичный момент – большой кусок фильма выделили под сцену с прививкой от тифа. Судя по всему, режиссер ввел его, чтобы обратить внимание зрителя еще на одно преимущество Красной Армии на фоне ее противников. Очень может быть, что это стало дополнительной гирькой на чаше весов большевиков. Не хочешь умереть от эпидемий – иди к красным.

Рисунок из февральского «Крокодила» за 1939 год. О создании мифа о лучшем в Красной Армии стрелке Климе Ворошилове уже писал. Кстати, Ворошилову же принадлежит цитата «Нет плохого оружия, есть плохие стрелки». Фраза эта сыграла злую шутку во время Зимней войны – финны все-таки оказались лучше вооружены, и ошибку наркома вскоре пришлось оперативно исправлять.

О неидеальном состоянии вооружения Красной Армии накануне Великой Отечественной войны можно также судить по любопытной дневниковой записи сотрудника «Правды» Лазаря Бронтмана (более известен под газетным псевдонимом Лев Огнев), сделанной в середине февраля 1939 года:

«Вспоминается одна встреча с Ворошиловым. Я был на заводе № 1, когда неожиданно приехал Клим Ефремович. Он пошел по цехам. Я с ним. Ворошилов внимательно осматривал самолеты, примерялся, спрашивал — удобно ли сидеть в задней кабине, удобно ли стрелять, выяснилось, что неудобно. Директор завода решил показать работу бомбосбрасывателей. Залез в кабину, крутанул, бомбы не сбросились. Ворошилов засмеялся».

О дальнейшей судьбе директора Бронтман умалчивает. Что касается продукции завода №1, то до войны он выпускал самолеты И-15 бис, И-153, ББ-22, МиГ-3. Описанный казус мог случиться с бомбардировщиком ББ-22 (на фото), проходившим на тот момент испытания.

Канал «Германология» — все, что вы хотели знать о современной немецкой политике. Новости и события, факты и документы, анализ и синтез. С картинками.

Рекомендую: @germanologia

Всех подписчиков с праздником!

Бодрого вам настроения - как у будущего политрука с фотографии, козыряющего на заднем ряду под портретом Ворошилова.

Путаница с празднованием 23 февраля и 8 марта будет вечной. Дело в том, что 8 марта – это и есть 23 февраля (вспомним про «старый» и «новый» стиль). К тому же, в России Международный женский день, ставший первым шагом к свержению Николая II (именно 23 февраля 1917 года в Петрограде началась женская демонстрация, плавно перетекшая в Февральскую революцию), был связан пусть и не с Красной, но с армией - демонстрантки требовали увеличить продуктовый паек семьям военнослужащих (внимание на фото). Для понимания – цитата из автобиографии большевика Федора Раскольникова «Кронштадт и Питер в 1917 году»:

— Сегодня женский день, — промелькнуло у меня в голове утром 23 февраля. — Будет ли что-нибудь на улице?» Как оказалось, «женскому дню» суждено было стать первым днем революции. Женщины-работницы, выведенные из себя тяжелыми условиями жизни, терзаемые муками голода, вышли на улицу, требуя «хлеба, свободы, мира».

И еще одна путаница, связанная с сегодняшним праздником:

Да, запись добровольцев в Красную Армию началась 23 февраля 1918 года, на следующий день после подписания Лениным воззвания «Социалистическое отечество в опасности!» (из-за нарушения немцами перемирия и стремительного наступления на Москву). Однако декрет о создании рабоче-крестьянской Красной армии был принят Советом народных комиссаров 28 января.

Через год началась типичная отечественная волокита: 10 января 1919 года председатель Высшей военной инспекции РККА Николай Подвойский предложил отметить годовщину создания Красной Армии, как и полагается, 28 января. Инициативу сначала не поддержали (все-таки разгар Гражданской войны – не время для праздников), потом передумали и решили совместить с благотворительной акцией, приуроченной ко Дню красного подарка - 17 февраля. Но 17 февраля выпало на понедельник, и оба праздника перенесли на ближайшее воскресенье — 23 февраля.

Как бы то ни было, праздник все равно хороший.

Результаты обстрелов Куссена (сегодня поселок Весново Калининградской области), оформленные к 27-й годовщине Красной Армии