Константин Паустовский – о коррупции в российском военном ведомстве во время Первой Мировой войны, спровоцировавшей серию революционных взрывов 1917 года:

«Воровали все, вплоть до старых гвоздей и старых рогож. Это делалось внизу. А что происходило вверху, об этом можно было только догадываться. Все темное, мелкое и алчное было взвинчено до истерии примером Распутина. О нем говорили всюду. Тобольский конокрад, кулак с блудливыми глазами, властвовал над страной, сидел на российском престоле.

- Чем мы хуже Гришки Распутина, - гоготали ломовые извозчики и свистели вслед проходящим женщинам. - Навались, ребята! Тащи, пока есть, что брать! Григорий Ефимович за нас постоит. Небось, знаем, как ханжу варят, как коней по ярмаркам воруют.

У всей этой банды воров было одно нерушимое святое правило - делиться. Делиться с каждым, кто замешан в краже, давать ему его "законную" долю. А склады! Я видел огромные подвалы, набитые вещами для армии: папахами, что расползались в руках, продувными шинелями из сукна, похожего на рядно, фуражками, потерявшими всякую форму, с поломанными козырьками и кокардами, бутсами с подошвами из горелой кожи, бязевым бельем, раздиравшим до крови тело, - столько в этой бязи было каких-то колючих остей. Все это зашивали в пахучие новые рогожки и отправляли на фронт. Пожалуй, рогожи были единственным добротным товаром в этом навале гнилья и брака».

Антивоенные и антифашистские плакаты, которые несли жители Шварценберга (Саксония) во время демонстрации 1 августа 1931 года. Фото - Эрих Майнхольд.

Однажды уже писал об Обществе пролетарского туризма и экскурсий, образованном с СССР весной 1930 года. Занималось это общество чем-то вроде хождения в народ: комсомольцы пробирались в отдаленные местности пешком, на лыжах или на велосипедах и приносили свежие советские идеи "темному" крестьянскому населению. Кроме того, было у ОПТЭ и милитаристское направление, которое развивалось, в основном, на приграничных территориях. Его активисты изучали местность на случай военной агрессии соседних государств.

Однако комсомольский туризм развивался и в 20-е годы, то есть до появления официальных структур. В середине 30-х это самодеятельное и свободолюбивое направление было задавлено. Его начали называть обидным словом «бродяжничество». Недавно на «Мешке», например, продавалась вот эта открытка 1928 года, на которой изображен некий комсомолец Федор Нырков, одетый в тельмановку. Он путешествовал по СССР пешком и занимался пропагандой идей ОСОАВИАХИМа в деревнях.

Николай Долгоруков, «Российская социалистическая республика в огненном кольце интервентов и их прислужников». Рисунок был опубликован в «Огоньке», к 30-летию РККА.

На тему Советской России в кольце врагов есть и белогвардейский плакат. Оппоненты большевиков, сами того не подозревая, поставили себя в один ряд с интервентами.

К слову, образ англичанина, который тащит за собою связку крошечных корабликов, художники ОСВАГа уже использовали в другом не очень удачном пропагандистском плакате.

Музыкальная пауза. Слушаем неофициальный гимн пролетарских районов Берлина – «Der Rote Wedding» под видеонарезку конца 1920-х. Помимо колоритных персонажей и интересных деталей формы членов Союза красных фронтовиков, на видео можно увидеть:

0:34 – транспарант в поддержку Макса Гёльца;
0:37 – митинг 1928 года в честь освобождения Гёльца из тюрьмы;
1:03 – газетные заголовки, посвященные «Кровавому маю» 1929 года;
1:14 – кадры «Кровавого мая», драк рабочих с полицией и баррикад в пролетарских районах;
1:42 – похороны жертв «Кровавого мая»;
2:02 – митинг с выступлением Эрнста Тельмана у памятника Карлу Либкнехту и Розе Люксембург.

Слова Эриха Вайнерта, музыка Ганса Эйслера, исполняет Герман Хэнель.

Карикатура из февральского «Бегемота» за 1928 год, посвященная нападению фашистов из «Бельгийского национального союза молодежи» на выставку советского культурного и хозяйственного строительства в Антверпене.

Самарский историк Григорий Циденков написал сегодня об абсурдистской демонстрации лейпцигских комсомольцев. Его рассказ основан на воспоминаниях Ханны Гиммлер, участницы тех событий:

«В 1924 году в Лейпциге участились пожары на крупных оборонных фабриках. Причем пожары сопровождались взрывами. Пресса заподозрила "саботаж большевиков". Местные коммунисты отнекивались, но пожары не утихали. Кому-то, видать с пьяных глаз, померещилось, что на территорию одного из заводов забегали кошки с привязанными к хвостам бомбами. Эту околесицу перепечатали газеты. Полиция, поддавшись поднятой истерии, начала аресты местных лидеров левых. Ничего у них, естественно, не находила. Тем не менее, их привлекли к суду, где предъявили обвинение в саботаже "по заданию Чека".

Союз коммунистической молодежи Саксонии решил провести по этому поводу акцию. Так как в Лейпциге полиция была на нервах, то поехали в Хемниц. Молодежь, в основном девчонки, надела картонные кошачьи ушки и несла длинные шесты, на которых были картонные красные кошки с привязанными к хвостам шарами. Колонна маршировала и пела:

Мы - союз красных кошек.
Мяу! Мяу! Мяу!
Мы помогаем Чека бросать бомбы.
Мяу! Мяу! Мяу!

Сначала молодых людей было всего несколько десятков, но очень скоро к шествию присоединились местные студенты и подростки, и толпа выросла до тысячи человек».

Пообщался с жительницей поселка Домново Калининградской области Ириной Свириденко, переехавшей вместе с родителями весной 1948 года из Костромской области:

«Поначалу, когда вербовщики в 1946 году приезжали, родители побоялись ехать. Все-таки Германия, немцы там. А когда второй раз вербовали, они уже были морально готовы. У мамы брат Петр Николаевич Булыгин воевал в Восточной Пруссии, Кёнигсберг брал. Он и говорит однажды: «Ненка (у нас так Анна звалась), да поезжайте вы, там все есть! Ничего с собой не берите. Климат там хороший, яблоки растут».

А уже после переезда семья столкнулась с таким же голодом, как и на родине:

«Мне один случай запомнился, и эта картина до сих пор у меня перед глазами. Немец-мальчонка у стенки сидит, как будто бы уже на последнем издыхании, лягушку в руках держит, сдирает с нее шкуру и ест. Прямо сырую! Были случаи, когда люди умирали от голода. С моим братом, которого тетка Александра Михайловна вскоре привезла, нянчился такой же мальчишка, его звали Вальтер. Он постоянно водил его за руку. Мы-то от него убегали, потому что с маленькими играть было неинтересно, они же плачут все время. А немчонок нянчился только из-за того, что они вместе ели».

#истории_первых_переселенцев

Наверное, помните красноармейский лозунг «Пролетарий – на самолет!» У Юрия Анненкова есть рисунок с таким названием, который он сделал специально для журнала «Красная нива» в 1923 году.

Предпринял вторую попытку досмотреть сериал «Троцкий». В первый раз меня хватило только на две серии, а сейчас еле превозмог себя, чтобы дотянуть до конца третью. Особенно, конечно, доставил эпизод с рубкой кладбищенских крестов на растопку паровоза с последующим бессмысленным расстрелом похоронной процессии. Само собой, все это делает личная охрана Льва Троцкого во главе с начальником поезда Николаем Сермуксом на глазах у вождя, а тот только равнодушно переступает трупы и говорит: «Заканчивайте погрузку, и едем».

Думаю, не стоит объяснять, что ничего подобного в реальности и близко не было. Собственно, ранее этот эпизод уже разбирали серьезные историки. Например, представитель истфака МГУ Алексей Гусев (автор диссертации «Троцкистская оппозиция в СССР в конце 20-х – начале 30-х гг.») назвал эту сцену научной фантастикой и «совершенным вымыслом».

Что касается использования крестов в качестве топлива для паровозов, то такое, конечно, вполне могло быть. О подобном писал в своей книге «Начало неведомого века» сочувствовавший большевикам Константин Паустовский:

«Множество бандитов, переодетых солдатами, подбивало демобилизованных на бесчинства. На станциях били окна, разбирали на дрова для паровозов заборы, а иногда и целые дома железнодорожников. О ближайших к полотну кладбищах нечего и говорить, - в первую очередь в паровозные топки летели кресты с могил. Заржавленные кладбищенские венки из жестяных лилий и роз солдаты прикручивали проволокой в виде украшения к вагонам. В этих розах уныло посвистывал поездной ветер».

#воскресное_кино

О том, что Восточная Пруссия была захвачена не с первой, а со второй попытки, знают, вероятно, только военные историки и жители Калининградской области. Первая попытка известна как Гумбиннен-Гольдапская операция, и она была предпринята командованием 3-го Белорусского фронта в середине октября 1944 года. Как это было, рассказывает «Фронтовой выпуск №11» (так как фильм пропагандистский, в нем ничего не говорится о трудностях продвижения советских войск и вынужденном переходе к обороне). Для удобства подписчиков расставил тайм-коды:

0:51 – автографы на пограничном столбе;
1:34 – система укреплений на границе Восточной Пруссии;
2:07 – допрос пленных немцев, включая представителей парашютно-танкового корпуса «Герман Геринг»;
4:58 – брат Зои Космодемьянской Александр, командир самоходки (он получил смертельное ранение уже после штурма Кёнигсберга, в бою у Метгетена);
5:03 – работа бомбардировщиков Пе-2;
6:18 – еще один боевой эпизод с Александром Космодемьянским;
7:29 – командующий 3-м Белорусским фронтом генерал Черняховский и комсостав фронта;
9:01 – прорыв первой линии немецкой обороны, трупы немецких солдат;
10:16 – работа штурмовиков Ил-2;
11:04 – вступление в Ширвиндт (сегодня нежилой поселок Кутузово);
11:44 – первые пленные, захваченные на немецкой территории;
13:54 – разрушенный памятник Вильгельму I;
14:23 – освобождение советских пленников;
15:47 – митинг в Ширвиндте;
16:33 – Эйдткунен (сегодня Чернышевское) – «гнездо разбойничьего пруссачества»;
17:08 – бой за Шталлупёнен (сегодня Нестеров), взятие города.

В продолжение темы Гумбиннен-Гольдапской операции и взятия пограничного Эйдткунена.

Пару лет назад делал серию материалов о тех, кто воевал в Восточной Пруссии. Героев искал по разным каналам. Например, иногда просто покупал фотографии фронтовиков на «Мешке», после чего копал их истории в архивах. Так я увидел в продаже магазинный бланк из Эйдткунена, подписанный лейтенантом Иваном Овсянниковым. Продавец сказал, что бумагу эту принесла на растопку вместе с ворохом фотографий его жена, часть уже успели спалить. Пришлось выкупить все, что оставалось. История об Иване Ивановиче тут.

С первым днем весны!
На фото Евгения Халдея советские офицеры возлагают цветы к могиле Иоганна Штрауса сына, похороненного на центральном кладбище Вены (апрель 1945 года).

Сегодня ровно 100 лет началу антибольшевистского кронштадтского мятежа.

На фото повреждения на линкоре «Петропавловск», экипаж которого принимал активное участие в восстании. После подавления бунта корабль был переименован в «Марат». Второй бунтовавший линкор, «Севастополь», после событий марта 1921 года назвали «Парижской коммуной».

К слову, со стороны восставших было около тысячи погибших, а со стороны штурмовавших город и форты красноармейцев – около 1900 человек.