Художник Зигфрид Хенце перед своей картиной, посвященной Максу Гельцу и его ближайшим сподвижникам Полу Поппу, Оскару Хельзелю и Луи Мюллеру, сколотившим рабочий совет в саксонском Фалькенштейне на рубеже 1918-1919 годов.

Современные немцы, оказывается, точно так же боятся своей истории, как и русские. Например, картину с этого снимка, написанную в 1988 году, власти города нигде не показывают, они прячут ее в каком-то сарае в течение 30 лет вместе с бюстом Гёльца. Мемориальные таблички в честь революционеров со стен домов Фалькенштейна скручиваются. Сам Зигфрид Хенце так и не дождался открытого экспонирования своей работы – он умер 12 мая 2020 года.

Мастерская по изготовлению агитматериалов в Пегау (район Лейпцига), 1932 год

Обложка сборника песен Союза красных фронтовиков. По ссылке можно послушать одну из композиций сборника - переведенную на русский язык «Песнь о Красной армии» в исполнении хора Центрального дома Красной армии. По одной из версий, к сочинению песни имеет отношение кёнигсбергский коммунист Эрих Волленберг (в 1918-1919 годах он командовал революционными частями в столице Восточной Пруссии).

К слову, Волленберг в 1933 году был обвинен в «контрреволюционном троцкистско-террористическом заговоре» вместе с «саксонским Пугачёвым» Максом Гёльцем. Но если Гёльц в том же году погиб под Горьким при невыясненных обстоятельствах, то Волленбергу удалось покинуть СССР и сбежать сначала в Прагу, а потом в Париж.

Неделю назад кратко написал о капитане Иване Костылеве, попавшем вместе со своей дивизией в сентябре 1941-го в окружение под Киевом. Он получил ранение в ногу во время одной из контратак. Дальше заражение, гангрена, и красноармейцам пришлось отпилить ему ногу обычной пилой.

А теперь полная версия этой истории, а также рассказ дочери Ивана Васильевича о начале войны и переселении в бывшую Восточную Пруссию. В бывшем Хайлигенбайле, переименованном в Мамоново, как и в других городах и поселках Калининградской области в конце 40-х русские и немцы жили рядом. Побежденные за пару лет пережили те лишения, которые ранее пришлось испытать советским гражданам:

«Мы осенью 1947 года пошли в школу, - вспоминает Тамара Вавилова, - и по дороге в нее иногда встречали тела немцев. Они прямо на обочине лежали. Кто-то из школьников даже подходил посмотреть, а я лично не ходила. Потом в школе обсуждали, какой там немец распухший или еще какие-то подробности».

#истории_первых_переселенцев

В феврале 1920 года остатки Добровольческой армии Деникина спешно эвакуировались из Одессы (необходимость бегства назрела из-за перехода Красной армии в наступление). Воспоминания об этом записал Константин Паустовский, живший там:

«Февральский день 1920 года во время пронзительного норда деникинцы бежали из Одессы, послав напоследок в город несколько шрапнелей. Они лопнули в небе с жидким звоном.

Белые оставили после себя опустошенный город. Ветер наваливал около водосточных труб кучи паленой бумаги и засаленных деникинских денег. Их просто выбрасывали. На них нельзя было купить даже одну маслину. Магазины закрылись. Сквозь окна было видно, как толпы рыжих крыс-"пацюков" судорожно обыскивали пыльные прилавки. Базарные площади - все эти Привозы, Толчки и Барахолки - превратились в булыжные пустыни. Только кошки, шатаясь от голода, неуверенно перебегали через эти площади в поисках объедков. Но ни о каких объедках в то время в Одессе не могло быть и речи.

Жалкие остатки продовольствия исчезли мгновенно. Холод закрадывался в сердце при мысли, что в огромном и опустелом портовом городе ничего нельзя достать, кроме водопроводной воды с привкусом ржавчины. Водопровод каким-то чудом еще качал из Днестра тонкую струю этой воды».

Виктор Малиновский, "На защиту республики Советов" (1972 год)

На картине изображены рабочие Сормовского завода в конце августа 1920 года во время торжественной встречи под звуки духового оркестра первого в России танка. Назывался он «Борец за свободу товарищ В. И. Ленин».

29 января (11 февраля по новому стилю) 1918 года вышел декрет СНК об организации Рабоче-Крестьянского Красного флота. По этому поводу несколько куплетов матросского «Яблочка», сочиненных в различные периоды революции и Гражданской войны:

Эх, яблочко,
Да ты хрустальное.
Революция
Социальная!

Эх, яблочко,
Наливается.
Пролетарии всех стран
Соединяются.

Эх, яблочко,
Сбоку дырочки.
Не дождаться вам, попы,
Учредилочки!

Я на Волге делов
Понаделаю:
Не забудет матроса
Сволочь белая.

Эх, яблочко,
Да ты румяное.
В расход выводить
Белых стану я.

В честь дня создания Рабоче-Крестьянского Красного флота история от Константина Паустовского, работавшего в начале 20-х годов в Одессе в редакции газеты «Моряк»:

«Иванов (технический редактор «Моряка» - КФ) предложил перед заголовком, где у всех газет стояли слова: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!", печатать другой лозунг, совершенно морской: "Пролетарии всех морей, соединяйтесь!".

На заголовке газеты был изображен Воронцовский маяк, бросивший четыре луча света. Слова о "пролетариях всех морей" были напечатаны на этих маячных лучах на четырех языках: английском, русском, французском и немецком.

Но этот номер "Моряка" с таким удивительным лозунгом был первым и последним. Иванова вызвали в губком. Он вернулся неестественно бледный и потому красивый и приказал, заикаясь, тотчас же разбить пышное клише с морским лозунгом и заказать новое, с тем же Воронцовским маяком, лучами света, но с правильным лозунгом».

11 февраля 1940 года советские войска под командованием маршала Тимошенко начали штурм «линии Маннергейма», ставший завершающей фазой Зимней войны. И если в первые дни штурма советские газеты прятали скромную оперсводку где-нибудь в «подвале» первых полос, то через несколько дней тексты стали смелее и обширнее, также возобновились публикации карикатур на оппонентов Красной армии.

Эта карикатура, опубликованная 14 февраля в «Комсомольской правде», посвящена шведскому добровольческому корпусу (к концу войны он насчитывал 8 260 шведов, 725 норвежцев и 600 датчан), принимавшему участие в войне на стороне финнов.

#воскресное_кино
История освобождения Польши от нацистов – сложная штука, так как на территории оккупированной республики действовали несколько подпольных военных формирований, враждовавших между собой. Иногда они вынужденно организовывали временные союзы – как раз об этом фильм Ежи Пассендорфера «Цвета борьбы» (1964 год).

Картина посвящена одному из отрядов Армии Людовой (военная организация Польской рабочей партии – КФ), действовавшему в 1944 году в тылу гитлеровцев в Келецком воеводстве и координировавшему свои действия с командованием Красной Армии. Время от времени партизаны сталкиваются с представителями Армии Крайовой (крупнейшая организация польского Сопротивления - КФ) и боевиками NSZ (Национальные Вооруженные Силы – КФ). Причем, с последними не выходит даже временных договоренностей – и те, и другие терпеть друг друга не могут, обвиняют в сотрудничестве с Москвой и Лондоном соответственно и даже идут на убийства.

А вот с Армией Крайовой тактические союзы время от времени происходят. Во второй части фильма организуется такой союз в условиях немецкого окружения, однако после устранения опасности он снова распадается.

Другими словами, «Цвета борьбы» - хорошее наглядное пособие для тех, кто хочет хотя бы немного разобраться в истории польского Сопротивления. Правда, нужно держать в уме, что сегодня бы поляки такое кино не сняли – в тренде мнение об Армии Людовой как марионетке советского правительства. Историки-националисты иногда даже пытаются доказать, что у «аловцев» вовсе не было поляков, и состояла Армия Людова целиком из переодетых красноармейцев.