Иван Курилла.

Несколько тезисов, очевидных в России, но не очевидных для взгляда извне.

1. Большинство россиян не поддерживают войну. Сохраняют лояльность - да (во многом потому, что не видят другого выхода), ее чаще всего и принимают за "поддержку войны", в том числе при публикации опросов. Но нет, никакой массовой поддержки войны нет.

2. Руководство России не является избранным и не получало мандата на агрессию. Демократической легитимации у него и его политики нет.

3. Коллективная ответственность есть, - но это не то, к чему можно "призывать", находясь снаружи коллектива. А идея "коллективной вины" - плод эпохи национализма. Не случайно она наиболее популярна в восточноевропейских странах, находящихся на стадии нациестроительства. В России нациестроительство то ли давно закончилось, то ли так и не началось, поэтому здесь этот концепт вызывает удивление.

4. Тем не менее, нам никуда не деться от ответственности за действия российского руководства и российской армии: не в смысле стыда или уголовного преследования, а в смысле разгребания последствий.

5. Обсуждаемое закрытие Европы от россиян может стать большой ошибкой европейцев (и будет продолжением ошибочной же политики отказа от интеграции России в 1990-е), - но объемы обсуждения этих предложений в российском обществе уже гипертрофированы и вызывают неловкость из-за очевидного сопоставления с бомбежками и беженцами. Впрочем, объяснение этой гипертрофии частично содержится в обсуждавшемся чуть ранее письме Дмитрия Травина: эта мера ложится в популярную среди российской интеллигенции идею "предательства Европы".

6. Обсуждений Украины в российском антивоенном сегменте стало очень мало, - это не значит, будто всем россиянам "наплевать" на страдания украинцев, - это значит, что никто не знает, что делать (многие помогают беженцам, - это выглядит как единственное осмысленное действие), а за перепосты информации о трагедиях несколько человек реально попали в тюрьму.

7. Россия никуда не денется с карты мира после войны и после Путина. Поэтому обсуждение России и ее будущего имеет смысл - не только психотерапевтический (хотя и такой тоже). Прежде всего оно имеет смысл для россиян (хотя и не только для них).

В 2013-м мы защищали геев и думали, что это ужасно важно и ужасно страшно. Чуть ранее мы смеялись над красным пьяным Жераром Депардье в кокошнике и с русским паспортом и думали, что это ужасно забавно. Ещё на полном серьёзе обсуждали разницу между протестной концепцией Лимонова и Акунина.

А сейчас единственное, что хочется сделать – это разжечь большой костёр в густой темноте и осторожно заорать: эээээй, мы здесь, мы всё ещё живы!

Одинцовский район. Сейчас.

Лида Мониава.

Последние 4 месяца я каждый день администрирую заявки от беженцев. Среди прочего, проверяю корректность указанных адресов. Смотрю на все эти уже привычные названия улиц и поселков новыми глазами людей, которые впервые тут оказались. И в ужасе от названий улиц в Москве и Московской области. Я верю в поговорку, что как корабль назовешь, так он и поплывет. Вот как называется корабль, на котором мы сейчас плывем:

Знамя Октября, Совхозная, Ленина, Калинина, Пионерская, Карла Маркса, Первого мая, Советская, 50 лет ВЛКСМ, Коммунистическая, Фрунзе, Коммунальная, Кирова, Энгельса, Андропова, Марксистская, Дзержинец, Энтузиастов, Ленинский проспект, Профсоюзная, Ленинского Комсомола, 60 лет СССР, Инессы Арманд...

А еще вот так: Снайперская, героев панфиловцев, 26 бакинских комиссаров, маршала Савицкого, маршала Василевского, Красноармейская, 9 мая, Подольских курсантов, генерала Тюленева, Триумфальная, 40 Лет Победы…

Отдельно пытаюсь представить, что думают беженцы, когда живут в Москве и Московской области на улицах с названием Херсонская, Изюмская, Азовская, Крымская, Севастопольский проспект.

Калужская область. Сейчас.

Здравствуйте, Роман.

Несколько месяцев назад мы с семьёй уехали из России. Это третья страна в моей жизни.

Когда я была маленькая, я жила в городе Тирасполь. Он находится совсем рядом с Одессой, в 100 километрах. В Приднестровье. Или в Молдове. Черт знает. Но в 1992 году из-за того, что политики делили эти территории, началась война. Я хорошо помню обстрелы, ультиматумы, комендантские часы. Это было страшно, хотя, наверное, не так страшно, как в Мариуполе.
Мама увозила меня, маленькую, в эвакуацию в Одессу. Одесса жила своей мирной жизнью. Никто не выходил на пикеты, митинги, не требовал, чтобы под боком прекратилась война. Это просто факт.

У человека только одна жизнь, и он живет ее своими заботами. Долгое время, уже став взрослой, я продолжала пугаться звуков фейерверков на Новый год. И, конечно, никогда не могла даже подумать, что в мою жизнь снова вернётся слово «война». Первые недели я была в таком парализующем ужасе и, видимо, настолько не могла это контролировать, что мой ребёнок перестал спать ночами.

Да, есть русские, одурманенные телевизором или руководствуясь какими-то другими соображениями, которые поддерживают агрессию против Украины. Есть русские, которые продолжают жить жизнью, как будто это их не касается. Но есть тысячи, сотни тысяч, если не миллионы русских по всему миру, чья прежняя жизнь тоже изменилась 24 февраля. Часть из них прямо сейчас помогает украинским беженцам и в России (несмотря на угрозы и преследования), и в Европе. Нельзя ровнять всех под одну гребенку. Иначе что же делать с жителями Мариуполя или Бердянска, которые принимают российское гражданство?Для них, возможно, это единственный шанс остаться в живых.

Что делать с родственниками, одни из которых живут в России, а другие в Украине, и любят, поддерживают друг друга, переживают вместе? Что делать с украинцами, которые жили и по-прежнему живут и работают в России? Прямо сейчас они ничего сделать не могут, а кормить семью нужно. Что делать с теми украинцами, которые давно уехали в Европу и сейчас выкладывают сторис о том, как весело они проводят время? И что делать с русскими людьми, которые все эти месяцы помогают?

И совсем уж странно, что под такое «собрать всех и швырнуть обратно» попадают и белоруссы. Мир же видел, как они ценой жизни, здоровья, свободы пытались изменить ситуацию в своей стране. Но жестокость, агрессия, бесчеловечность, алчность, идея насилия работает в обе стороны: не только вовне, но и внутрь, на своих. Жители России и Белоруссии — заложники.

Я понимаю боль, горечь, злость людей, которые прямо сейчас испытывают страдания и ужас. Но увидьте человеческие лица Пугачевой, Полозковой, Серебренникова, Хаматовой, Дудя, Гребенщикова, Земфиры... Это тоже Россия.

Увидьте нас и позовите. Убеждена, многие русские с удовольствием и готовностью приедут восстанавливать страну, захотят принести ей пользу.

Станьте таким Израилем Европы. Соберите всех под своей крышей. Будьте лучше, дальновиднее, милосерднее и счастливее. У человеческой расы только одна национальность — человек. Мне кажется, я имею право это сказать.

Москва. Сейчас.

Доброе утро, потомки.

Привет, Рома.

Мне 23 года. Я в Москве. Угораздило меня ещё в прошлом году познакомиться через сеть и влюбиться в парня из Винницы. Все было чудесно. Были планы. Мечты. Договаривались о том, как закончу институт, приеду к нему. Изучала язык.

Но 24 февраля разрушило это. Он мне запретил выходить на митинги, видел, что там делают, а я с первого дня подписана на всевозможные ТГ каналы Украины. Когда у него работает тревога, на моем телефоне тут же оповещения об этом. Мне все говорят - живи обычно. И я живу. Ходила на учебу. На курсы. Пью чай с подругой. Иногда хожу в магазины. Вот только ничто из этого не имеет смысла, ведь вся жизнь свелась мыслям о том, что этот кошмар должен закончится.

Я уже не верю, что буду вместе с ним. Хотя гражданство у меня и грузинское, я живу в России. Выбора мне никто не давал.

Друзья? Моя бывшая лучшая подруга назвала меня «шлюхой хохла». Друзей не осталось.

Родные? Мать смотрит Соловьева.

Спасают морально посты Александра Роднянского и Михаила Козырева. Спасают серии Масяни. Я их показывала друзьям и родственникам - и знаете каков ответ: «Ты слишком молода и глупа». Я знаю, что такое война, мой папа прошёл 92-й год, я была в Южной Осетии в 2008. И, черт побери, это не должно повторяться.

Но самую большую надежду сейчас, мне дают ребята, с которыми мы работаем в фондах. Которые, несмотря на все страхи, помогают беженцам. Я считаю себя виноватой в том, что происходит, я считаю себя виноватой в том, что родину моего любимого человека бомбят и мне очень и очень страшно, что в один момент я не увижу сообщения от него.

Убеждён, что это самое распространённое мнение среди граждан Российской Федерации, как и граждан других стран. Сформулировал его Юрий Шевчук, но носителями здравого смысла являются почти все прямоходящие.

Обратную точку зрения безуспешно пытается навязать некоторое очень ограниченное количество военных преступников, которые по какому-то недоразумению всё ещё управляют Россией и толкают её в пропасть каждый день.

Дмитрий Нагиев больше не будет вести шоу «Голос» на Первом, о чём в общем-то стало понятно в самом начале войны, когда ведущий осторожно осудил вторжение в Украину.

Друзья с Первого говорят, что вероятнее всего и Иван Ургант в новом сезоне со своим развлекательным вечерним шоу в эфире не появится. Но, возможно, появится с другим форматом.

Хозяйке на заметку.

Дом там, где твоя семья. Работа там, где есть ноутбук и выход в интернет.

Вот эта формула мне много лет казалась издевательской сказкой, доступной только для каких-то избранных людей с какими-то уникальными мозгами. Теперь же я понимаю, что это абсолютно выполнимая задача, к которой имеет смысл стремиться прямо сейчас (пока планета Земля не свихнулась и не схлопнулась окончательно).

Онлайн-образование, новое дело, новые навыки, новый опыт — это новая нефть, стоимость которой обязательно взлетит в космос (без Рогозина). Да уже взлетела. Ваша личная капитализация – это нужная в любой точке планеты профессия, которую можно оседлать как раз с помощью ноутбука и интернета.

Большие данные уже много лет формируют наш образ жизни. Почти каждое наше действие кем-то записывается и становится частью больших данных. Побеждает тот, кто этими данными умеет управлять. Поэтому специалисты по анализу данных сейчас одни из самых востребованных в мире.

Не важно, какой у вас паспорт и на каком языке вы видите сны. Обучиться этой профессии могут все. Математические модели поведения данных, нейросети, анализ данных – вот новые универсальные паспорт и язык, которые откроют глобальный мир даже во время страшных событий.

Обратите внимание на курсы моих товарищей из SkillFactory и на их мощных преподавателей из крупнейших IT-компаний. По моему промокоду СУПЕР – скидка 45 процентов: https://go.skillfactory.ru/G1bkEQ

Москва. Сейчас.