Минутка цитат.

Не просто цитат, заметьте, а с последующим разоблачением. Но сначала поиграем. Вот вам цитаты, догадаетесь, какое издание цитирую?

Из новостей:

«Историку Юрию Дмитриеву увеличили срок наказания с 3,5 до 13 лет. Правозащитник должен был выйти на свободу в ноябре.
…Ранее Петрозаводский городской суд признал Дмитриева виновным в насильственных действиях сексуального характера в отношении малолетней приемной дочери. Его приговорили к 3,5 годам колонии строгого режима. Ожидалось, что правозащитник выйдет на свободу уже в ноябре. По мнению его соратников, дело связано с деятельностью историка по реабилитации жертв репрессий. Юрий Дмитриев занимался составлением книги памяти жертв политических репрессий в Карелии за 1930-40-е годы».

Из статьи о насущном:

«В ПНИ живут и молодые люди, им нечем заняться, неужели их энергия не выразит себя? – говорит Мария Сиснёва. – Ну обеспечьте этим людям доступ к противозачаточным средствам! А ведь с ними никто не проводит даже образовательных семинаров».

Из Нобелевской лекции Светланы Алексиевич:

«Я жила в стране, где нас с детства учили умирать. Учили смерти. Нам говорили, что человек существует, чтобы отдать себя, чтобы сгореть, чтобы пожертвовать собой. Учили любить человека с ружьем. Если бы я выросла в другой стране, то я бы не смогла пройти этот путь. Зло беспощадно, к нему нужно иметь прививку. Но мы выросли среди палачей и жертв. Пусть наши родители жили в страхе и не все нам рассказывали, а чаще ничего не рассказывали, но сам воздух нашей жизни был отравлен этим. Зло все время подглядывало за нами».

Из интервью Людмилы Улицкой:

«— Но тратите вы свою жизнь, в итоге, не на это, а на поездку в Петрозаводск на суд к Дмитриеву и на стояние на площади с плакатом в поддержку Сенцова.
— Это стояние заняло 15 минут моей жизни. И я должна была это сделать. Потому что при полном ощущении, что ничего сделать нельзя, есть еще ощущение, что ничего не делать хуже. Вот и полезла».

Из покаянных воспоминаний ветерана Великой Отечественной:

«Как я первый раз убил немца… Мне было десять лет, партизаны уже брали меня с собой на задания. Этот немец лежал раненый… Мне сказали забрать у него пистолет, я подбежал, а немец вцепился в пистолет двумя руками и водит перед моим лицом. Но он не успевает первым выстрелить, успеваю я…
Я не испугался, что убил… И в войну его не вспоминал. Вокруг было много убитых, мы жили среди убитых. Я удивился, когда через много лет, вдруг появился сон об этом немце. Это было неожиданно … Сон приходил и приходил ко мне … То я лечу, и он меня не пускает. Вот поднимаешься…Летишь… летишь… Он догоняет, и я падаю вместе с ним. Проваливаюсь в какую-то яму. То я хочу встать… подняться… А он не дает… Из-за него я не могу улететь…»

И снова о насущном:

«Чем больше становится гендерного равноправия, тем более неуместными становятся домогательства и злоупотребление властью.
…Но ощущение небезопасности все-таки осталось. Я видела, как женщины в фейсбуке обсуждают, что они делают, когда идут домой поздно вечером: кто-то вызывает такси, кто-то просит, чтобы их встретили, кто-то зажимает в кулаке ключи для самообороны».

Продолжение следует.

#опрос #сми #интервью #Улицкая #Алексиевич #ЮрийДмитриев #мемориал #медуза #бодипозитив #щаранский #спутникИпогром #энтео #репрессии #секспросвет #феминизм #протесты

https://vk.com/photo-198720978_457239056