О том, как на Западе формируется мнение о происходящем в Беларуси и не только. Рекомендуемый западным СМИ список экспертов для освещения происходящего. Естественно, все кадры выверенные, как на подбор, соответствующее мнение обеспечено.
https://belarusdigest.com/story/need-a-commentator-on-belarus-we-complied-a-list-for-you/

Тезисы к Экономике Красоты
Откуда же миру ждать спасения?
Мы убеждены, что новая экономика (да и политика) будут вращаться вокруг культурных ценностей и нематериальных активов. Для этого необходимо: переоценка культурных ценностей страны (совершенно недооценённых), создание и должная оценка интеллектуального продукта. Главными ценностями человечества провозглашаются не сырьё и не виртуальные патенты браузеров, но культурные шедевры!
С точки зрения практики Экономика красоты подразумевает собой несколько вещей: https://www.gumilev-center.ru/ehkonomika-krasoty/

В 2019 году на европейские экраны вышел норвежский серил «Пришельцы из прошлого». Его ключевая идея проста: в один прекрасный день в большинстве стран мира появились странные пришельцы, причем, выныривая прямо из морей, рек и озер. Выяснилось, что это - жители прошедших эпох, которые непонятным образом попали в наше время; в основном – из каменного века, эпохи викингов и XIX века. Конечно, они ведут себя странновато с точки зрения наших современников - в лифтах домов, куда их поселили, разводят коз, живут на деревьях и т.д. и т.п. Это раздражает обывателей. На заборах появились надписи: «Убирайтесь домой!». Государство, наоборот, требует политкорректности и пытается их адаптировать.
В общем неприкрытый намек на нашествие мигрантов из Африки и стран Ближнего Востока в Европу. Художественный замысел, конечно, интересный, но меня поразило одно обстоятельство. Уже около 100 лет (наверное, начиная со Шпенглера) европейские интеллектуалы восстают против линейного понимания истории и доказывают: другие культуры – это не отставшие во времени «недоевропейцы» это - самобытные, самостоятельные культуры, которые просто развивались в другом, своем направлении. Особенно много об этом писали начиная с 60-х. Соответствующее эссе Леви-Стросса, где он доказывает, что если взять за критерий развитости приспособление к суровой природе, то самый передовой этнос – эскимосы, даже изучают в лицеях. И – на тебе! – в массовой европейской культуре все тот же дремучий европоцентризм, что и 100 лет назад!

Рекомендую канал моего старого друга и соратника Павла Зарифуллина - идеолога скифства и народнического евразийства! Also sprach Zarifullin. Магический евразофутуризм каждый день!

https://yangx.top/AlsosprachZarifullin

Telegram
Also sprach Zarifullin
Экономика Красоты и календарные знаки

ЗАПАДНЫЙ И РУССКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ

Лосев однажды сказал, что либерализм весь живет за счет отрицания предшествовавшего ему авторитарного режима. Но отрицание имеет одно очень любопытное свойство, на которое обычно не обращают внимание. Отрицание несет на себе своеобразный отпечаток того, что отрицается. Грубо говоря, удар лбом о стену – тоже очень простая форма отрицания стены, но при этом на лбу останутся отпечатки всех шероховатостей и трещин, которые были на стене. Именно поэтому можно говорить о различиях между либерализмами разных народов и цивилизаций, потому что эти типы либерализма отрицали разные и очень непохожие формы авторитаризма.
Западноевропейский и особенно англосаксонский либерализм – отрицание сословного феодального средневекового западноевропейского общества, где были сложнейшие отношения между разными рангами феодалов, где между ними царствовал принцип взаимоуважения, дистанции, определенной, пусть и ограниченной автономии и личной свободы, которую не мог отнять даже король (вспомним возглас французских феодалов при коронации: «мы будем служить тебе, если хотим, а если нет – не будем»). Поэтому и западноевропейский либерализм так подчеркивает права личности, уважение к ней, ее «правейси». «Мне отвратительны Ваши воззрения, но я отдам жизнь, чтоб Вы их могли высказать!» - восклицает Вольтер и от этих слов веет духом рыцарского средневековья, из которого родился европейский либерализм, отвергший это средневековье по закону извечного конфликта отцов и детей.
Впрочем, не будем преувеличивать благородство классического западного либерализма. Самый отвратительный социал-дарвинизм – тоже его неотъемлемое свойство, но и он оттуда - из западной средневековой культуры, в которой презрение высших слоев к низшим – норма.
Наш русский либерализм отрицает совершенно иной авторитарный режим – служилое государство, где все равны в подчинении всевластному правителю, где нет универсального закона, а есть лишь воля правителя, где нет личного пространства, автономии индивидуальности, частной собственности, а есть всепроникающая власть государства с его полицией и общества с его моралью и традициями. У нас был либерализм XIX-начала XX веков, который отрицал православно-самодержавное государство, советский либерализм, который отрицал коммунистически-партийное государство, новейший либерализм путинской генерации, который отрицает своеобразную, эклектическую смесь, «мезотес» первых двух государств – но в сущности своей эти разные типы либерализмов едины, как и эти разные типы государств. Отсюда и тоталитарный, непримиримый к другим мнениям, агрессивный, антидемократический характер русского либерализма, лучше всего выражающийся в современном неолиберализме поклонников «Новой газеты» и «Эха Москвы». В отличие от Вольтера наш либерал мог бы воскликнуть: «Мне отвратительны Ваши взгляды я сделаю все, чтобы опорочить Вас и сделать Вашу жизнь невыносимой, чтоб уничтожить Вас морально и социально!». Как это ни парадоксально прозвучит, в эпохах нашей деспотии (возьмите, например, ранний сталинизм) больше демократии и свободы, чем в удушающем тоталитарном мировоззрении нашего либерала.
Впрочем, и западный либерализм теперь тоже постепенно приобретает тоталитарный характер, особенно если дело касается разного рода «меньшинств». Еще бы, ведь послевоенный либерализм Запада отрицает уже не благородное феодальное средневековье, а плебейский фашизм…

Манифест левого евразийства, написанный мной в начале 2000-х, но основные идеи, по-моему, актуальны до сих пор http://nevmenandr.net/vaxitov/lefteurasia.php

Моя статья о реакции левых на события в Белоруссии https://www.imhoclub.lv/ru/material/sobitija_v_belorussii_i_raskol_levogo_dvizhenija

Полушутливая культурология :-) БОРОДА МАРКСА

Мало кто знает, что знаменитый фотоснимок Карла Маркса 1882 года, где ученый и революционер сидит с огромной кустистой бородой, так потом возмущавшей Герберта Уэллса, был сделан Марксом в Алжире перед походом к цирюльнику, который эту бороду сбрил. В письме к Энгельсу Маркс написал: «Чтоб угодить солнцу, я избавился от своей бороды пророка и от шевелюры, но я сфотографировался до того, как принести свои волосы в жертву на алтарь алжирского цирюльника» (Письмо Энгельсу от 28 апреля 1882)».
Можно ли себе представить огромное количество портретов Маркса в СССР, где он был бы изображен без бороды, а возможно, и без усов и даже без волос на голове? И нельзя ли предположить, что такой безбородый и безволосый образ Маркса оказал бы существенное влияние на развитие революции и социализма в СССР? Всякий, кто читал книгу Лосева о мифе и осознал, какую роль играет миф в жизни общества и отдельных людей, вероятно, согласится, что это не просто шуточное предположение (хотя элемент шутки в нем, разумеется, есть). Советская идеология коммунизма (равно как и любая другая политическая идеология), безусловно, в глубине своей не была лишена мифологичности и в этом мифе Карл Маркс был бородатым пророком – предтечей нового социалистического эона (забавно, что сам Маркс это интуитивно предчувствовал, в шутку назвав свою бороду бородой пророка в письме к другу). И совсем не случайно Уэллс хотел эту бороду «сбрить» хотя бы символически, назвав книгу «Обритие бороды Карла Маркса»; борода основоположника – мощный по воздействию символ, затрагивающий самую суть созданного и осмысленного им мифа. Борода означает не что иное как революционность, ведь она – признак естественности, а естественность в западном новоевропейском мифе равнозначна возвращению к доцивилизованному состоянию, то есть к войне всех против всех, к революции как хтоническому хаосу, из которого рождается новое структурированное общество.
В России же, где через тридцать с небольшим лет после смерти Маркса случилась революция, освященная его именем и образом, метафизика и мифология бороды имела еще и собственную национальную историю. После того как Петр Первый обязал всех госслужащих империи брить бороды и усы, ношение бороды всеми, кроме православных священников (в православии борода несет свою семиотику), стало знаком оппозиционности, нежелания служить этому государству и даже борьбы с ним. Все русские революционеры – от Лаврова до Чернышевского носили по возможности густые (впрочем, тут уж кому как повезло) бороды и усы. И когда на место посконному народничеству приходит западное революционное учение, то именно такое, основоположник которого также – обладатель огромной кустистой бороды.
Один из пользователей Живого журнала (насколько я понял, троцкист по убеждениям) остроумно заметил, что в споре между сторонниками и противниками «социализма в отдельно взятой стране», апологеты мировой революции были бородатыми, а противники – безбородыми (Троцкий носил бороду, хотя не такую патриархальную как Маркс, Сталин – брил бороду и носил лишь усы). Это и понятно: Сталин и его фракция в ВКП (б) воспринимали себя уже как служащих нового послереволюционного государства, а не как бунтарей-космополитов, курсирующих между городами и странами в надежде разжечь пожар революции хоть где-нибудь. И СССР для них был уже не плацдарм мирового пролетариата, а Россия, пусть новая, социалистическая, но в глубине сохранившая остов Петровской России, а то и Московской Руси (во всяком случае часты сравнения сталинской номенклатуры даже не с петровскими рангами чиновников, а с московским служилым дворянством).

ГОСУДАРСТВО и STATE

Читая статью одного современного юриста и политолога (Ю.В. Лексина) натолкнулся на интересное рассуждение. Он указывает на то, что русское слово «государство» (то есть институализированная власть государя) эквивалентно латинскому «principatus», которое имело в средние века производные в европейских языках, например, английское «principate» («принципат, высшая власть, княжество»). Соответствующие слова есть и во французском, и в итальянском. То есть в средние века англичане, называли свое государство не «state», а «principate» и это соответствовало истине, тогда ими правил не закон, а король (принцепс).
Однако с XVI века эти слова стали вытесняться словами, происходящими от латинского «status», пример - английское «state» (состояние, положение, строение). Это отражало переход европейского сознания от понимания государства как власти персоны, государя, к власти безличного закона, распространяющегося на всех и установленного раз и навсегда, в Конституции, как неизменное положение вещей.
Очевидно, предполагаю я, в сознании носителей русского языка такой переход не произошел. Поэтому с точки зрения людей Запада, например носителей английского языка, политическая конструкция, именующаяся в России государством, вовсе не является «state». Она - «principate», нечто вроде античной империи или средневековой монархии. Россияне могут называть своего правителя «генсек партии», «президент», «премьер-министр», но от этого суть не меняется. Он – не высший чиновник, ограниченный универсальным законом, воплощающим суверенитет нации. Он – сам суверен, устанавливающий законы, отменяющий их и решающий, кто их будет выполнять, а кого можно от этого освободить. Он глава не чего-нибудь иного, а именно государства, пирамиды власти, завершающейся фигурой государя. В русском языке нет слова для обозначения англо-американского «state», потому что и феномена такого нет в нашей российской действительности.
Но имеется и другая сторона. С точки зрения носителей русского языка, Франция, Германия и США – вовсе не государства, потому что всевластных государей, персон, олицетворяющих синтез власти и личности, там нет (хотя россияне иногда и склонны воспринимать их как таковых, по привычке, путая чужие реалии со своими). Правители этих стран ограничены законами, принятыми гражданским обществом, ядро которого составляет промышленная, финансовая и торговая элита – буржуазия. Эту ситуацию метко обозначил еще Иван Грозный в своем письме к английской королеве: «какая же ты царица, если у тебя правят торговые мужики?!»
Такой «правитель» смешон для россиянина, он правит лишь номинально, просто исполняя внешний по отношению к нему, никак не выражающий его личность закон. Он не может вмешаться в ситуацию, исправить несправедливость, если она совершена по закону. Сам по себе он может быть каким угодно- добрым, злым, умным, глупым, его даже можно вообще заменить говорящей куклой, он ведь и не человек вовсе, а так – медиум, через который говорит закон… И от этого нам страшно, потому что кому, как не нам знать, что закон - что дышло…

Становой хребет ЕВРАЗЭС – союз Белоруссии, России и Казахстана. Однако все говорят про реакцию России на события в Белоруссии и почти ничего не слышно про реакцию в Казахстане. Я решил глянуть в Интернете (благо, большинство СМИ Казахстана - русскоязычные) и вот какое сложилось впечатление.
В социальных сетях соседней республики много постов, поддерживающих «бело-красно-белых» протестующих. Это понятно: Интернет-сообщество всегда настроено более радикально, чем сообщество «по эту сторону экрана».
Бизнес озабочен последствиями для РК, если в Белоруссии придут к власти противники евразийской интеграции. Дело даже не в торговле с РБ – на нее приходится лишь 3,4% товарооборота в рамках ЕВРАЗЭС – а в судьбе товаропотока, который идет в ЕВРАЗЭС из Европы через Белоруссию. Кроме того, казахский бизнес боится, что могут последовать новые санкции Запада против России и это отразится на курсе тенге (казахской национальной валюты).
Реакция государства сдержанная, и это ожидаемо. Казахстан – тоже авторитарная, гиперпрезидентская республика, правда, «казахский Лукашенко» – Назарбаев – недавно успел провести транзит (относительно успешный, хотя преемник Токаев уже немного «показывает зубы»). Однако через несколько лет Токаеву снова идти на выборы. Бывший посол Казахстана в Беларуси Ертысбаев на вопрос о том, возможно ли некое подобие минского майдана в РК, ответил: «Я думаю, что, если будут массовые фальсификации или полная подмена цифр при выборах в мажилис, сенат и иные органы власти, массовые протесты будут неизбежны. Мы должны кардинально поменять видение и понять, что сменяемость власти – это нормально. …. Главный носитель власти всегда должен иметь преемника и знать, когда нужно уйти».
Опасения правящего класса Казахстана и вытекающее отсюда желание предупредить события понятны. В странах мусульманского Востока эксперименты с «цветной демократией» часто кончаются плохо (как показал пример Египта и тем более – Ливии). Все начинается с «интернет-хомячков» и «студентов со светлыми лицами», а заканчивается приходом к власти религиозных экстремистов. «Азиатская улица» зачастую далека от идеалов «западной демократии».
В целом официальный Нур-Султан (Астана) – на стороне Лукашенко. Пожизненный лидер нации (Елбасы) Назарбаев поздравил Лукашенко с победой в выборах, вслед за ним это сделал президент Токаев. Но у Нур-Султана (Астаны), как всегда, вызывают тревогу действия России. Кое-кто в казахстанском руководстве склонен рассматривать поддержку Москвы как попытку «мягко», в определенных аспектах подчинить себе Беларусь и видит схожую опасность и для РК (недоверие началось еще с «Крымской весны» – казахов заставила тогда понервничать «проблема северных территорий»).
Есть и реакции казахских националистов. Один из их идеологов – политолог Айдос Сарым – уже заявил, что не считает протесты в Минске майданом (то есть искусственной, «цветной» революцией). Он высказывается о белорусской оппозиции комплиментарно: «Даже если власть сменится, у белорусов интересные времена впереди – развитие экономики». Это логично: Сарым –давний враг евразийской интеграции и сторонник превращения Казахстана в этнонационалистическое государство (он яростно критикует нынешнюю концепцию «казахстанской» многонародной нации). Россию он обвиняет в «имперских амбициях» и в своей русофобии сходится с радикальными «бело-красно-белыми».

Акорда ("Белая Орда") - Президентский дворец в Нур-Султане (Астане)

Немного теории "левого консерватизма". Моя статья на сайте "Новый социализм. XXI век" "Базис левого патриотизма — идеологическое осмысление сути советской цивилизации. Осмысление это может происходить через призму двух подходов – формационного, марксистского и цивилизационного, уходящего корнями в русскую религиозную, прежде всего, славянофильскую философию." http://novsoc.ru/r-vahitov-sushhnost-levogo-patriotizma/

​​ЦИВИЛИЗАЦИЯ РУБЛЯ И ЦИВИЛИЗАЦИЯ ЗЕМЛИ

Существуют не только субъективные, личностные и не только верхушечные, актуальные, политические причины происходящего сегодня в Белоруссии. Есть еще и глубинные социологические причины, о которых в газетах не пишут и по телевизору не говорят, но которые более или менее ясны специалистам. И главная среди них – ускоренная урбанизация республики в последние 20 лет.
Это давно уже известный факт. Лукашенко пришел к власти в 1994 году в республике, где селяне составляли до 40%, да и многие горожане были таковыми лишь номинально. Они жили в малых и средних городах и были полуаграриями (совмещали работу в городском госсекторе с садоводчеством и огородничеством, чувствуя себя наполовину крестьянами – почти как их отцы и деды). Лукашенко был для них «своим», он воплощал их представления о руководителе, их менталитет, он говорил, как они и думал как они.
Теперь в Белоруссии горожан – около 80%. Беларусь одна из самых урбанизированных республик на постсоветском пространстве. И без сомнений – это следствие эффективности политико-экономического курса Лукашенко. Но, по законам диалектики, успех белорусского социализма подготовил и почву для его кризиса (как это произошло и с советским социализмом в целом). Итак, белорусы теперь – нация горожан. Причем значительная их часть живет в мегаполисе – Минске. Молодежь из малых и средних городов стремится в Минск, как в России их сверстники – в Москву. А демограф Вишневский в книге «Серп и рубль» отмечал, что горожанин отличается от селянина ментально: горожанин – индивидуалист, он не знает даже соседей, он обеспечивает себя не при помощи своего хозяйства, а при помощи продажи на рынке своей силы и умений, для него большую роль играют деньги. Это уже «цивилизация рубля», а не «цивилизация земли». Люди «цивилизации рубля» ориентированы на рынок, выгоду, деньги, на договорные отношения, а не на общинную патриархальную взаимопомощь. Они – в большей мере циники, воспринимают себя как «высшее сословие» по сравнению с селянами. Посмотрите на интернет-хомячков с шариками на улицах Минска. Они презрительно смотрят на Лукашенко, да и на все прежнее поколение – то есть на своих отцов. Отцы для них – «колхозники», которые «не врубаются в современную жизнь». Это – постмодернистские Эдипы.
Их уже много, но не критически. Однако ближайшие лет 15 станут решающими. Если не удастся возродить село (и цивилизовать его, чтоб люди оттуда не бежали), а также создать небуржуазный вариант урбанизма, то все проиграно (не только в Белоруссии, но и в России). Городская цивилизация тоже необходима и тоже имеет свои плюсы, но она не должна конфликтовать с «почвой», из которой выросла. У нас между городом и селом еще ведь – цивилизационный раскол, наш урбанизм – западнический.
К тому же в наших же условиях, на периферии мирового капитализма местная либерально-западническая «цивилизация рубля» вообще мало жизнеспособна. У нее нет «своей периферии», которую можно высасывать, как делает «цивилизация доллара» (а если и есть более бедные страны, то это временно, и много из них не высосешь).

Открываю воскресную неполитическую рублику «Музыка Евразийского Союза». О музыке и вообще культуре народов постсоветского евразийского пространства. Музыка разная: народная, советская, современная – какая понравится читателям. Поскольку сейчас в топе новостей - Белоруссия, предлагаю начать с классики - белорусского ВИА «Сябры», который многим из нас навевает волшебные образы детства. «Вы шуміце бярозы». https://www.youtube.com/watch?v=i6t5OFEpcQE

В телеграме идет дискуссия о значении народничества для России и мира в ХХ веке (трудно не увидеть сходство с народничеством в идеологиях левых режимов Африки, Азии и Латинской Америки). При этом противопоставляют народничество и большевизм и зря. Ленин во многом воспринял и переработал в марксистском духе идеи народников. Об этом у меня есть статья "Народнические корни ленинизма" http://www.peoples-rights.ru/narodnicheskie-korni-leninizma/

От российских либералов, комментирующих события в Белоруссии, мы сегодня слышим: «Россия следующая! Это скоро повторится в России!». Говорят, европейцам, которые никогда не сталкивались с китайцами, кажется, что все китайцы – на одно лицо. Так же и либералам (кроме политологов-специалистов по авторитарным режимам) кажется, что все авторитарные режимы одинаковы и то, что происходит в одном, точно так же будет идти во втором.
Однако между Белоруссией и Россией есть ряд принципиальных различий.
Во-первых, разница геополитическая. Белоруссия – лимитроф, она зажата между авторитарной Россией и «демократическим» Западом, причем Запад начинается для нее сразу после Бреста, так что польские «специалисты по революциям» не имеют проблем для посещения страны и влияния на нее. Россия – в глубине континента и отделена от Запада лимитрофами, западное влияние на нее ограниченно. С востока же у нее – авторитарные режимы Средней Азии, которые для нее не опасны (если оставить в стороне исламистское влияние на мусульманские регионы России, пока незначительное).
Во-вторых, Белоруссия - практически этнокультурно однородное пространство (если не считать вкраплений поляков), Россия – очень сложное по составу государство с национальными регионами. Хаос здесь чреват распадом.
В-третьих, Белоруссия имеет полусоциалистическую экономику, промышленность, находящуюся в госсобственности, плановое регулирование производства, фиксированные государством цены. Отсюда бонус – отсутствие олигархических группировок. Россия – олигархическое государство, даже госкомпании по сути подмяты различными кланами (силовыми, бюрократическими, экономическими). Олигархи и силогархи имеют собственность и счета за границей, многие имеют гражданство западных государств. Это «ахиллесова пята» российского режима.
В-четвертых, на белорусских экономикодержащих предприятиях – разбалованный социализмом рабочий класс, который легко ведется на политическую пропаганду либералов. Причем ему нет альтернативы – в стране близка к нулю безработица и отсутствуют общины мигрантов. В России экономика держится на нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятиях. Рабочие там хорошо получают и понимают ценность этого на фоне фактической безработицы и низких зарплат в других отраслях. Они просто так свой достаток не отдадут, тем более – ради победы московских либералов. Но даже если бы они и забастовали, их всегда можно заменить иностранной рабочей силой – дешевой, покорной, абсолютно не интересующейся политикой в чужой для них стране.
В -пятых – политический режим в Беларуси персоналистический. Партийная система слаба, правящей партии нет. Все завязано на одну фигуру – президента (и в этом – слабость этого режима). В России есть парламентская партийная оппозиция, есть непарламентские партии, президент опирается на «партию власти» (правда, сейчас сильно ослабшую), на ОНФ. Либералы – абсолютно непопулярны за пределами МКАД, если власть и падет, она, по крайней мере на первых порах, перейдет к парламенту и к системной оппозиции (как после февраля 17 она перешла к кадетам). Условному «Навальному» и «демонстрантам со светлыми лицами» здесь ничего не светит.
И шестое, может, самое главное: Россия – ядерная держава, что заставляет Запад относиться к ней совсем по-другому. По крайней мере до тех пор, пока наши ракеты совсем уж не устарели, а Запад не разработал надежную защиту от них.
Отсюда видно, что если в России и начнется нечто подобное, то проходить все будет совсем по-другому, чем в Белоруссии. Вряд ли в России вообще возможна победа классической цветной революции.

Евразийцы – диалектики и на все происходящее глядят диалектически. Вот и я как евразиец попробую это сделать по отношению к проблеме насилия в Белоруссии (и призываю к этому вас). Отвлечемся сейчас от эмоций (хотя, конечно, с точки зрения морали нет ничего хорошего в избиениях людей). Констатируем, что перед нами рисуют типичную картинку «цветной революции»: «до зубов вооруженный тиран» (Лукашенко с автоматом) против «мирных демонстрантов со светлыми лицами» (девушки с цветами). Эта картинка, как и всякий пропагандистский штамп, очень упрощает ситуацию: отдельные «мирные демонстранты» на машинах въезжали в милицию, а «тиран» приезжал на заводы – с небольшой охраной в гущу толпы! - словом убеждать рабочих. Но речь сейчас не об этом. Применение насилия, действительно, шокировало определенную часть белорусского общества, особенно городскую молодежь и вообще городских жителей. Но никто ведь даже не спрашивает: «почему?», а между тем ответ очень интересен. Потому что современная белорусская молодежь выросла в обществе, где преступность – одна из самых низких на постсоветском пространстве. Фактически криминогенная обстановка в белорусских городах близка к показателям благополучной, сытой Восточной Европы (да и Западной до «нашествия мигрантов»). Количество убийств на 100 тысяч человек в 2018 году было в России 11, 3, в Казахстане – 8, 1, в Латвии (это уже Евросоюз!) – 6, в Белоруссии – 5, 2! (данные ВОЗ). А в 2017 Белоруссия вошла в топ-10 самых безопасных стран мира по версии Numbeo (Россия там – на 67-месте). Кстати, самой безопасной страной мира является в этом рейтинге … Катар – абсолютная монархия! Его эмир – Тамим бин Хамад бин Халифа Аль Тани правит с 2013 года (до этого с 1995 года правил его отец Халиф бин Хамад). В стране нет выборов, партий, профсоюзов. Внимание граждан с шариками – демонстрации в самой безопасной стране мира запрещены. Любые, даже провластные!
За Катаром в списке идут такие «демократии» как ОАЭ, Тайвань, Гонконг… США – на «почетном» 50-м месте – перед Ираком и Ганой…
Однако в начале 90-х в Белоруссии, как в России был разгул преступности, и остановил его не кто иной как Лукашенко, причем, достаточно жесткими полицейскими мерами. С тех пор в Белоруссии выросло 2 поколения, привыкшие к безопасным улицам ночью и не знающих, что такое рэкет. Их-то шокирует «брутальность милиционеров».
Короче, «протестующие Белоруссии» такие мирные и так возмущены действиями ОМОНа, потому что они привыкли к низкому уровню насилия, которому во многом обязаны «диктатору» и его «силовикам». Вспомним, что в 1994, когда Батька шел к власти, он был, собственно, не менее брутален и никого это не пугало, а наоборот - восхищало. В 90-х бандитов на белорусских дорогах уничтожали на месте фуры, набитые силовиками, мало отличавшимися от нынешних… И граждане с восторгом голосовали за Батьку.
Кстати, у нас, в России в 2000-х люди, измученные криминальным уличным насилием, тоже голосовали за человека в камуфляжных штанах, голого по пояс, на коне и с ружьем наперевес. Того самого, кто обещал врагов «в сортире замочить». Да и даже в 2011 российской провинции, еще помнившей о бандах 90-х, казались смешными московские белоленточники с их «культом ненасилия» и «осуждением диктатуры».
О чем это говорит? О том, что власть в Белоруссии упустила, что выросло новое поколение. Оно подобно всем представителям «восставших масс» (по Х. Ортеге-и-Гассету) воспринимает с трудом созданные хрупкие институты цивилизации как естественную данность, за которую никого благодарить не надо. И о том, что если это поколение сейчас победит, то после нескольких лет хаоса они и их дети снова проголосуют за человека с автоматом. Который тогда им уже не будет казаться таким отталкивающим…