Марина КУДИМОВА

Оркестр на «Титанике»

Разберёмся спокойно, без паники,
Кто пожизненно здесь, а кто врио.
Но играет оркестр на «Титанике»,
Даже два – то квинтет, а то трио.
Пени вычтены, поданы жалобы,
Но в Ухане, Бергамо, Париже
С подтопляемой шлюпочной палубы
Слышен гимн «К Тебе, Господи, ближе».
Подвела толерантность иммунная,
Обнулились, иссякли слова.
Только музыка, музыка струнная
Напоследок жива и права.
Маски сорваны, розданы пряники,
Шаровые заклинило краники.
Трюмы полны и танкеры тоже.
Как играет оркестр на «Титанике» –
Ближе, ближе, о Господи Боже!

Невозможно не согласиться!
К сожалению, типичную «обзывалку» наших оппонентов и врагов - «zет-поэзия» мы стали повторять сами применительно к поэтам популярных антологий. Но еще не поздно опомниться. «Военная поэзия», «Поэзия Третьей мировой», - да как угодно, только не так, как тебя называет враг…

Буква Z как политический символ - очень неудачная идея.
Вполне возможно, что родилась она стихийно, сама, но агитпропу, не будь он так безнадежно глуп, не стоило ее подхватывать и триумфально раскручивать.
И дело даже не в том, что национальное чувство оказывается обозначено латинской буквой, к тому же известно что напоминающей, - это неприятно, но Бог с ним.
Важнее то, что дурацкая буква дала возможность другой стороне не называть русских патриотов русскими патриотами, а называть зетовцами, Z-активистами и так далее. И, таким образом, теперь любой пропагандист может с важным видом сказать: настоящий русский патриот это профессор Зубов, профессор Соловей, профессор Гасан Гусейнов, а это так, зишники какие-то.
Буква закрыла собой смысл происходящего, закрыла собой главное слово русский, и без того полузапрещенное в фантомной "российской" реальности.
Как будто бы русский народ вступил на путь тяжелейшего испытания и противостояния со всем западным миром - не ради своего национального воссоединения, а во имя какого-то бессодержательного Z.
В футболе бывает так, что растерявшийся вратарь или защитник буквально накидывает мяч на ногу нападающему чужой команды.
Это наш случай.

ТО ЛИ ДЕЛО, БРАТЦЫ, ДОМА!..

Ураган, раскаты грома,
В тучах – сполохи огня.
То ли дело, братцы, дома!..
Пушкин – дома у меня.

Больше нет аэродрома,
Где война и всё горит.
"То ли дело, братцы, дома!.." –
Это Пушкин говорит.

А в Одессе – там свидомо
Жарят заживо людей.
То ли дело, братцы, дома –
До майданских психвождей!..

То ли дело – до разгрома,
Где кровавая река.
То ли дело, братцы, дома!..
Это – Пушкина строка,

Простота её бездонна –
Боль, тоска и благодать.
То ли дело, братцы, дома!..
Пушкин знал – за что страдать.

«ШАХМАТЫ - ЭТО МУЗЫКА МЫСЛИ»
Все пишут сегодня о дне смерти (или убийства?) Сталина. Но в этот же день 70 лет назад скончался великий русский композитор Сергей Сергеевич ПРОКОФЬЕВ. Народный артист РСФСР. Лауреат шести (!) Сталинских премий (1943, 1946 - трижды, 1947, 1952) Лауреат Ленинской премии (1957, посмертно)
Сын сельского агронома и внук купца, один из ярчайших музыкальных новаторов, оказавший огромное влияние на развитие всей музыки XX века. Родился Сергей Прокофьев в глухой российской провинции, в селе Екатеринославской губернии, называвшейся так по имени города Екатеринослава, ставшего в 1926 году - Днепропетровском. (Если вы думаете, что в названии Днепропетровск, кроме реки Днепр, упомянут Петр Великий, то ошибаетесь. Советское название включало в себя фамилию украинского революционера и партийного деятеля Григория Петровского, ставшего наркомом внутренних дел РСФСР. Ну, это так, apropos.) Дед композитора по отцовской линии был купцом, по материнской - крепостным графа Шереметьева. Отец Сергея Сергеевича закончил Петровскую сельскохозяйственную академию в Москве. Мать композитора, дочь того самого крепостного крестьянина, переехавшего в Петербург и женившегося на горожанке, родилась уже в столице и окончила там гимназию с золотой медалью. Небогатая в общем семья Прокофьевых может служить ещё одним примером того, что в исторической России не просто существовали, но и отлично работали так называемые «социальные лифты». Музыкальные наклонности мальчика проявились очень рано: в 5 с половиной лет при одобрении матери, любившей музицировать, он уже сочинял небольшие фортепьянные пьесы, а в 9 написал свою первую оперу «Великан». Петербургскую консерваторию 18 летний Прокофьев окончил в 1909 году - как композитор и в 1914 году - 23-лет, как дирижер и пианист. Первые же публичные выступления молодого музыканта резко размежевали слушателей; середины не было - либо полное неприятие и шиканье в зале, либо восторг и приветствие новаторства, открыто заявленного композитором. Это устремление юной дерзости он затем подтверждал каждым своим новым сочинением. Мобилизации на фронт Первой Мировой войны Прокофьев не подлежал как единственный сын в семье. Биографы Прокофьева считают, что одарен он был множеством разных талантов. Не став композитором, мог бы стать значительным литератором. Написанные им «Автобиография» - тому свидетельство. И мог бы также достичь невероятных успехов в шахматах, если бы определил их для себя выше музыки. Даже будучи любителем в этом деле, касался необыкновенных высот. Принимал участие в сеансах одновременной игры и даже выиграл одну партию у самого Х. Р Капабланки, играл с выдающимися шахматистами Э.Ласкером, С. Тартаковером. «Шахматы - это музыка мысли» - лаконичный афоризм принадлежит также Прокофьеву.
Жизнь Сергея Сергеевича невероятно разнообразна. В конце 1917 года он решил покинуть Россию. Жил в Америке, куда уехал в 1918 по командировке, подписанной Луначарским. Позже перебрался в Париж. Много гастролировал по миру, в том числе, в Москве, Ленинграде и на Кавказе. Утратил советское гражданство. Но в 1936 с нансеновским паспортом и просроченными советскими документами окончательно вернулся в СССР. Сегодня кажется невероятным, что - будучи уже пятикратным лауреатом Сталинской премии, в феврале 1948 года Сергей Прокофьев подвергся резкой критике за «формализм» (наряду с Шостаковичем, Хачатуряном, Мурадели и др), и ряд его сочинений секретным приказом Комитета по делам искусства был запрещен к исполнению. А через год по личному распоряжению Сталина этот секретный приказ был отменен. Из сегодняшнего дня все эти перипетии кажутся невероятными. Во всяком случае, в поздние советские годы, свидетелями которых стало мое поколение, подобное было бы немыслимым. “В наши дни Прокофьев воспринимается как Чайковский, является Моцартом XX века» (Валерий Гергиев)
Прожил Прокофьев всего 62 года. Наследие его огромно. Но есть одна малоизвестная деталь. Перед своей смертью С.С. Прокофьев засекретил свой архив, в том числе, «дневники», на 100 лет, до 2053 года.

Что же там может находиться?! Мне и моему поколению этого уже не узнать.
P.S. Село Сонцевка ныне, кстати, числится в Донецкой области. А это значит, что и малая родина С.С. Прокофьева вернулась в Россию, домой.

А вот вам, дорогие друзья, ещё немного чудесных стихов от прекрасного русского поэта Светланы КЕКОВОЙ.

***
Дал Господь мне дожить до Успения.
Слыша сердца последний удар,
получила я голос для пенья
и опасный пророческий дар.

И теперь не с тобой я, а с теми,
кто, как ангелы, нищ и убог.
Отражается в зеркале время -
время Бога и времени бог.

Если кровь, как мгновение, длится,
мы текущую смерть переждем,
а слезам невозможно не литься
бесконечным соленым дождем.

9 МАРТА 2022 ГОДА
Снова крест воздвигается царский -
мы не слышим об этом вестей,
Но ревёт водопад Ниагарский
новостей, новостей, новостей.

Снова в жертву приносится овны,
горек сладкий Отечества дым.
Мы виновны - и мы не виновны.
Мы в слезах перед Богом стоим.

На развалинах Третьего Рима
слышен глас, обращенный ко мне:
«Устоишь ли ты в страшной, незримой,
проходящей сквозь сердце войне?»

День обретения главы Пророка,
Предтечи и
Крестителя Господня Иоанна.

Владимир СОКОЛОВ (1928-1997)

Я устал от двадцатого века,
От его окровавленных рек.
И не надо мне прав человека,
Я давно уже не человек.

Я давно уже ангел, наверно,
Потому что, печалью томим,
Не прошу, чтоб меня легковерно
От земли, что так выглядит скверно,
Шестикрылый унёс серафим.
1988

Владимир КОСТРОВ (1935-2022)
В. Соколову
Ты сказал, что от страшного века устал.
И ушёл, и писать, и дышать перестал.
Мне пока помогает аптека.
Тяжело просыпаюсь, грущу и смеюсь,
Но тебе-то признаюсь: я очень боюсь,
Да, боюсь двадцать первого века.
Здесь бумажным рулоном шуршит Балахна,
На прилавках любого полно барахла,
И осенний русак не линяет,
И родное моё умирает село,
И весёлая группа «Ногу свело»
Почему-то тоску навевает.
Знать бы, как там у вас?
Там, поди, тишина,
Не кровит, не гремит на Кавказе война.
И за сердце инфаркт не хватает.
Здесь российская муза гитарой бренчит
Или матом со сцены истошно кричит.
Нам сегодня тебя не хватает.
Я почти не бываю у близких могил,
Но друзей и родных я в душе не избыл.
Мне они как Афон или Мекка.
Я боюсь, чтобы завтра не прервалась
Меж живыми и мёртвыми вечная связь,
Я боюсь двадцать первого века.
-
2004

Cancellation of Russian Culture?
Почти 100 назад это уже, оказывается, было. Правда, смешно, что в «интеллигенты» попали Толстой с Достоевским, да еще и Тургенев впридачу. Но что поделать, начало XX века было не умнее - начала века нынешнего.

«Вот самое не-модное, самое легкоуязвимое слово: интеллигенция. В советской России оно просто бранное - интеллигент всегда верхушка, некий «кулак» умственный: стало быть, надо его изымать…
И в моей любимой Италии заметно - в смягченной латинской форме - то же недоверие к интеллигентству, т.е. всяким духовным утонченностям. И в Италии молодое здоровье, увлеченное тракторами, футболом и американизмом переливается через край. (Недавно там было запретили старых русских «интеллигентов» - Толстого, Достоевского, Тургенева! - из опасений, что они отравят сложностями итальянскую душу»
Борис ЗАЙЦЕВ «Об интеллигенции», 1930

Юрий БЕЛАШ (1920-1988)

«ВОТ МЧИТСЯ ТРОЙКА ПОЧТОВАЯ…»

Война - войной, а песня - песней:
Не все ж стрелять передовой!
Попеть - оно порой полезней.

И вот - звенит передовая,
и «мчится тройка почтовая»
эх, по траншее фронтовой!

И в этой песне величавой
такая ширь, такая даль,
что даже немцы нам кричали:
- Noch einmal! Noch einmal *


* Еще раз! Повторите! (нем)

Сегодня, 14 марта, день святой мученицы Антонины. Так звали мою свекровь. Так звали маму Светланы КЕКОВОЙ, о которой написано ею такое чистое, дивное стихотворение. Это и о моей маме стихи… Они из одного поколения были, из одной русской жизни… А также - о сонме других пленниц той жизни и того быта… Подлинная поэзия оживляет ушедшего от нас человека, воскрешает его в нашем сердце. И это в поэзии - главное.

Светлана КЕКОВА

ЩЕГОЛ
        
Я, вступившая в мамин посмертный возраст,
вдруг да вспомню вечером, как она
посыпала сахарной пудрой хворост
и стирала скатерти изо льна,
 
огурцы с грибами солила в кадках –
были эти хлопоты ей близки,
шила детям платьица в лёгких складках
и вязала варежки и носки.
 
Было разных дел и забот немало,
не кончался вечером день её,
и сияло в панцире из крахмала
на шершавой полке в шкафу бельё.
 
Есть у быта русского сонмы пленниц,
несть и русским мученицам числа,
но она – смиренница из смиренниц
так светло и ясно свой крест несла.
 
Ей печаль
         открыла свои объятья,
а болезнь
          в свою занесла графу,
и всего одно выходное платье
много лет висело в её шкафу.
 
И когда ушла из земного плена
птица светлая об одном крыле,
в День святого
                   мученика Гермогена
мы предали тело её земле.
 
Я возьму засохшего хлеба крошку,
что она когда-то давно пекла,
и надену варежку на ладошку,
на которой жив силуэт щегла.
 
И, как будто празднуя именины,
запоёт в конце февраля щегол,
и икона мученицы Антонины
увенчает наш поминальный стол.
 
 
 
 

«Читайте и перечитывайте классику!» - так каждый раз завершает очередную передачу «Игры в бисер» ее ведущий Игорь Волгин. Но мы - по Пушкину - «ленивы и нелюбопытны». Меж тем, именно перечитывание книг, прочитанных в другую эпоху и в другом возрасте! - открывает много неожиданного, пропущенного, забытого или затерянного в суете и шелухе наших недавних времен. Считается, что только 90-е годы открыли нам великие книги, спрятанные большевиками в спецхранах. Но это и так, и не так. Дело в том, что в Москве, Ленинграде, Саратове, Оренбурге и т.д. - в конце 60-х- конце 80х годов можно было купить у букинистов практически любую книгу, изданную в РИ, либо в первое десятилетие после ее крушения - а тогда тоже вышло немало ценного, например, «Письма о русской поэзии» Гумилева, изданные уже после его расстрела (бывали и такие казусы!) Помимо этого, советская власть издала почти всех русских поэтов, включая (хоть и в урезанном виде) поэтов Серебряного века - в «Библиотеке поэта» (Большая и Малая серии) Тираж от 15 000 до 100 000 экз. А с дореволюционным творчеством последних - тоже можно было знакомиться по их прижизненным книгам, купленным у тех же букинистов за небольшие деньги. И совершенно замечательным изданием были «Литературные памятники». Большая и Малая серии)! Выходили они в издательстве «Наука», тиражом от 50 000 до 200 000 экз.
А еще «Наукой» в СССР было издано почти сто томов «Литературного наследства». Помню, что каждый том, будь это переписка Блока с женой или «Неизданный Достоевский», - вызывали ажиотаж, а при получении заветного тома - тихое блаженство чтения и вчитывания.
Большим подарком стали вышедшие в 1988 году в «Литнаследстве» два огромных тома Федора Ивановича Тютчева - его публицистика и письма. Сейчас сняла с полки первый том и вижу - всё прочитано с карандашом, стоят мои восклицательные знаки, мои комментарии… Перечитываю и многое - будто в первый раз вижу! Тогда - было отмечено, подчеркнуто, но сейчас - трогает, вызывает желание немедленно поделиться. Совершенно очевидно, что посылы Европы, безжалостно точно зафиксированные Тютчевым, совпали с тем, что происходит в тех же пространствах - сейчас. Тогдашняя русофобия совпала с сегодняшней. Вчера из Германии вновь позвонил мой немецкий друг. Он удручен, он не понимает, что случилось с немцами. А я его хотела утешить, но еще больше огорчила цитатой из письма Ф.И. Тютчева, где он говорит как раз о немцах: НЕНАВИСТЬ ИХ К РОССИИ ПЕРЕСИЛИЛА ЧУВСТВО САМОСОХРАНЕНИЯ»

При этом мой немецкий друг сказал и утешительное: по замерам независимых социологов, около четверти немцев - поддерживает Россию, и чуть более 50% - против поставок оружия Украине.

Поэтому, вот Вам еще немного хороших цитат из великого русского дипломата, разведчика и поэта Ф.И. Тютчева.

«В окончательном же утешном идеале я - по всем историческим аналогиям - нисколько не сомневаюсь. Возрождение Восточной Европы остановить или устранить невозможно, и возрождение это вне России или против неё - тоже совершиться не может…»

«Инстинкт народных масс выше умозрений образованного класса»

«Есть у Славянства злейший враг, и еще более внутренний, чем немцы, мадьяры и турки. Это их так называемые
и н т е л л и г е н ц и и. Вот что может окончательно погубить славянское дело, извращая его правильные отношения к России. Эти глупые, тупые, с толку сбитые интеллигенции до сих пор не смогли себе уяснить, что для славянских племён нет и возможности самостоятельной исторической жизни вне законно-органической их зависимости от России. Чтобы возродиться славянами, им следует прежде всего окунуться в Россию. Массы славянские это, конечно, инстинктивно понимают, но на то и
и н т е л л и г е н ц и я, чтобы развращать и н с т и н к т»

Рубрика: СБЕРЕЖЕНИЕ РУССКОГО ЯЗЫКА

И вот еще один уродец появился в последнее время в современной речи -
«Доброго времени суток!»
По-русски нельзя так ни говорить, ни писать. Это безграмотно.
А как можно и нужно?

«Добрый день!» - это
исчерпывающее приветствие, равнозначное ему - «Здравствуйте!»

Утром можно сказать
«Доброе утро!»
Вечером -
«Добрый вечер!»

В дружеском или родственном общении, накоротке - допустимо короткое «Привет!»

Я лично, как только услышу «доброго времени суток», сразу отключаю говорящего, ибо очевидно - перед тобой малокультурный, малограмотный, а скорее - просто невежественный человек. Ничего путного такой человек ни сказать, ни написать - не может. Грамотная речь - один из признаков развитого ума.

СЕГОДНЯ 220 ЛЕТ - БЛИСТАТЕЛЬНОМУ НИКОЛАЮ ЯЗЫКОВУ!
(1803-1846)

«С самого появления своего сей поэт удивляет нас огнём и силою языка. Никто самовластнее его не владеет стихом и периодом. Кажется, нет предмета, коего поэтическую сторону не мог бы он постигнуть и выразить с живостью, ему свойственною. Пожалеем, что доныне почти не выходил он из пределов одного слишком тесного рода, и удивимся, что издатель журнала, отличающегося слогом неправильным до бессмыслицы, мог вообразить, что ему возможно в каких-то пародиях подделаться под слог Языкова, твердый, точный и полный смысла»
А.С. ПУШКИН

«Имя Языкова пришлось ему недаром. Владеет он языком, как араб диким конем своим, да еще как бы хвастается своей властью…»
Н.В. ГОГОЛЬ

Николай ЯЗЫКОВ (1803-1846)

К ХАЛАТУ

Как я люблю тебя, халат!
Одежда праздности и лени,
Товарищ тайных наслаждений
И поэтических отрад!
Пускай служителям Арея
Мила их тесная ливрея;
Я волен телом, как душой.
От века нашего заразы,
От жизни бранной и пустой
Я исцелен — и мир со мной!
Царей проказы и приказы
Не портят юности моей —
И дни мои, как я в халате,
Стократ пленительнее дней
Царя, живущего некстате.
Ночного неба президент,
Луна сияет золотая;
Уснула суетность мирская —
Не дремлет мыслящий студент:
Окутан авторским халатом,
Презрев слепого света шум,
Смеется он, в восторге дум,
Над современным Геростратом;
Ему не видятся в мечтах
Кинжалы Занда и Лувеля,
И наша слава-пустомеля
Душе возвышенной — не страх.
Простой чубук в его устах,
Пред ним, уныло догорая,
Стоит свеча невосковая;
Небрежно, гордо он сидит
С мечтами гения живого —
И терпеливого портного
За свой халат благодарит.

Иван ЖДАНОВ - поэт чистой, прозрачной, ключевой воды, сквозь толщу которой сверху вроде и не видишь этих ключей, бьющих на дне речном, но знаешь точно, что они ТАМ есть. А еще «ключ» зовется на Руси словом «родник», однокоренным со словами род, народ, родина. Вот подземные эти ключи-родники и питают невысыхающую реку чистой русской поэзии.

Иван помнит все свои стихи наизусть, реально может читать их несколько часов подряд - не подглядывая в книгу. Даже в свои 75 лет! Кстати, это один из маркеров подлинности поэзии: то есть, если сам автор не помнит написанного, значит все это было выдумано им в «творческих муках». У настоящих поэтов этих «мук» не бывает, их заменяет наслаждение ловить слова и успевать их записывать. И обливаться слезами над вымыслом, в котором значительна доля Промысла.

Сейчас Иван живет в Крыму и болеет за русский Крым. А в 2014 он был в Киеве, снимал происходящее на майдане своей неподкупной живой камерой. Я видела некоторые из этих кадров - ошеломляющее впечатление. Документ. Думаю, когда-нибудь обязательно проведем полномасштабную фотовыставку Ивана в Москве.

Иван ЖДАНОВ (р.1948)
***
Я не ветка, я только предветвие.
Я не птица, а имя её.
Я не ворон, но где-то в предветрии
обсуждает меня вороньё.

Мой Крым. Церковь в Форосе.

Лучшая книга о Крыме - это, конечно, «Очерки Крыма» Евгения Маркова, плодовитого писателя и этнографа, директора училищ Таврической губернии. «Очерки Крыма» по выходе имели большой читательский успех, мне известно, как минимум, 4 дореволюционных переиздания. В личной библиотеке - издание 1884 года. Куплено в Москве в 1976 году за 15 тогдашних рублей. Сейчас цена старинного издания - от 30 000 до 60 000 рубликов нынешних. Написаны «Очерки» волшебным русским языком, каким пишутся только хорошие и очень хорошие книги такого рода. Автор начинает с того, что сначала живописно и с большим чувством юмора описывает дорогу в Крым - по русским дорогам… Первая глава имеет подзаголовок: «Хохлы и страна хохлов»
«Малороссия гораздо упоительнее России: тише, проще, постояннее и поэтичнее… Здесь нет энциклопедичности и дерзости в предприятиях, которые отличают великоросса… Хохол осторожнее и степеннее русского, частью от честности своей натуры, частью от ненаходчивости и неуверенности в самом себе… Тут причина одна - не органическая разница, а просто может быть, разность исторических возрастов. Хохол - житель черноземной степи и юга - опоздал в истории…» И дальше - множество теплого по отношению к этим «опоздавшим» но из нынешнего дня - порою настолько неполиткорректного, что пожалуй, этого Евгения Львовича Маркова можно прямо отправлять на «Миротворец»: «Да, хохол несметлив, умственно неповоротлив, мозговой желудок его варит туго и долго; хохол еще ленив вдобавок. Но зато хохол честнее и задушевнее москаля. Самая лень его несколько благородного характера, лень юга и жизненного простора. Араб тоже ленив и итальянец ленив…»

18 марта 1874 года в Киевской губернии Российской Империи родился Николай Александрович Бердяев, один из самых знаменитых русских философов, автор многих известных работ - «Русская идея», «Смысл творчества», «Миросозерцание Достоевского», «Ветхий и Новый Завет в религиозном сознании Л.Толстого», «Русский соблазн», «Сумерки Европы» , «Новое Средневековье» и др. Бердяев принадлежал к старинному дворянскому роду, известному в России с середины XV века. Прадед - генерал-аншеф, отец тоже военный, кавалергард, и мальчику готовили такую же судьбу, отдав на учебу - в Кадетский корпус. Но не сложилось. Поступил на юридический факультет Киевского университета. За увлечение модным марксизмом, был изгнан из студентов и сослан в Вологду. Но как это часто бывает, в ссылке произошли перемены в его образе мыслей - и на свет Божий явился философ, по его же словам, «повернувший от марксизма к идеализму». События октябрьской революции он, один из противников большевизма, (его статьей открывались знаменитые «Вехи», сборник статей о русской интеллигенции) принял спокойно. В 1917 году создал «Вольную академию духовной культуры», просуществовавшую 3 года. В 1920 году избран профессором Московского университета, но уже в 1922 году по решению советского правительства был выслан из страны. Плодотворно работал во Франции. В 1942—1948 годах был семь раз (!) номинирован на Нобелевскую премию по литературе. Умер за рабочим столом в Кламаре под Парижем.
Ровно через год будет - 150 лет со дня рождения Н.А. Бердяева.
Солидный возраст.