Женщинам тут не место
Mikael Persson,Wouter Schakel, Anders Sundell
Главным аргументом в пользу определения гендерного равенства в современном мире считается равенство в правах между женщинами и мужчинами. Однако насколько интересы женщин находят воплощение в государственной политике?
Ученые из Гётеборгского и Амстердамского университетов предложили новый подход, где в центр анализа ставится такое понятие как policy representation (политическая репрезентативность). Его трудно перевести, но легко объяснить: насколько политические решения, принимаемые государством, соответствуют предпочтениям и взглядам женской половины населения.
Исследователи на основе данных множества кросс-национальных опросов (Eurobarometer, EVS и др.), 43 стран, 4.758 политических решений и выборки в 5 миллионов участников социологических исследований попробовали узнать, насколько программные политические и экономические реформы/решения/предложения соответствуют потребностям женщин.
Вот что удалось выявить: ⬇️
▪️Женщины в большей степени отдают поддержку и внимание таким вопросам как медицинское страхование, гей-браки, протекционизм и пособия по безработице, в то время как мужчины — развитию ядерной энергетики/оружия, вступлению в ЕС и создание общей валюты на европейском пространстве
▪️Те предложения, которые поддерживают мужчины, гораздо вероятнее будут приняты, чем те, которые поддерживают женщины. Например, если поддержка решения среди большинства мужчин на 5 % выше, чем у женщин, то вероятность того, что предложение будет принято, выше на 7.9 %
▪️Чем больше среди населения количество образованных и работающих женщин и чем ниже уровень социально-экономического неравенства в стране, то тем ниже гендерное неравенство в вопросах принятия политических решений
Persson, M., Schakel, W., & Sundell, A. (2024). A Man’s World? The Policy Representation of Women and Men in a Comparative Perspective. Perspectives on Politics, 22(1), 11–27.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Mikael Persson,Wouter Schakel, Anders Sundell
Главным аргументом в пользу определения гендерного равенства в современном мире считается равенство в правах между женщинами и мужчинами. Однако насколько интересы женщин находят воплощение в государственной политике?
Ученые из Гётеборгского и Амстердамского университетов предложили новый подход, где в центр анализа ставится такое понятие как policy representation (политическая репрезентативность). Его трудно перевести, но легко объяснить: насколько политические решения, принимаемые государством, соответствуют предпочтениям и взглядам женской половины населения.
Исследователи на основе данных множества кросс-национальных опросов (Eurobarometer, EVS и др.), 43 стран, 4.758 политических решений и выборки в 5 миллионов участников социологических исследований попробовали узнать, насколько программные политические и экономические реформы/решения/предложения соответствуют потребностям женщин.
Вот что удалось выявить: ⬇️
▪️Женщины в большей степени отдают поддержку и внимание таким вопросам как медицинское страхование, гей-браки, протекционизм и пособия по безработице, в то время как мужчины — развитию ядерной энергетики/оружия, вступлению в ЕС и создание общей валюты на европейском пространстве
▪️Те предложения, которые поддерживают мужчины, гораздо вероятнее будут приняты, чем те, которые поддерживают женщины. Например, если поддержка решения среди большинства мужчин на 5 % выше, чем у женщин, то вероятность того, что предложение будет принято, выше на 7.9 %
▪️Чем больше среди населения количество образованных и работающих женщин и чем ниже уровень социально-экономического неравенства в стране, то тем ниже гендерное неравенство в вопросах принятия политических решений
Persson, M., Schakel, W., & Sundell, A. (2024). A Man’s World? The Policy Representation of Women and Men in a Comparative Perspective. Perspectives on Politics, 22(1), 11–27.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Востокоцентричный взгляд на рабство: международные рабовладельческие порядки и типы рабовладельческих государств
Прочитал любопытную обзорную статью от ученых из Кембриджского университета по теме рабства в контексте политологии. Авторы поставили своей целью сделать первый шаг в развитии политологического изучения института рабства и его влияния на современный мир.
Какие теоретические и концептуальные основы они изложили?
Типы государств. Их всего два:
▪️С бюрократией и армией, состоящей из рабов (slaves as the state)
▪️С рабовладельческой экономикой (slaves under the state)
В первом рабы формируют государственный аппарат и армию, что дает правителю возможность максимально сконцентрировать власть над страной (египетские мамлюки и сафавидские гулямы), а во втором рабы выступают в качестве основы экономики (плантации).
Эти государства по-разному участвовали в формировании международных рабовладельческих порядков (international slaves orders). Основным нормативным базисом, двигающим международную работорговлю, было предубеждение против обращения в рабство единоверцев и соплеменников.
Османская империя относилась к первому типу, поэтому нуждалась в огромном притоке рабов для борьбы с местной аристократией (акынджи) и для обслуживания государства. Империю снабжали рабами несколько политий-сателлитов вроде Крымского ханства, берберских корсаров, Эфиопии и т.д. Благодаря рабовладельческой экономике были построены обширные трансрегиональные связи, которые связали в одно целое ряд континентов.
Трансатлантическая работорговля при участии европейских государств относится ко второму типу. Ученые не стали подробной останавливаться на американском регионе, так как он уже подробно изучен и решили обратить внимание на внутриафриканскую динамику работорговли. Во-первых, они указали на то, что торговля рабами в Африке шла в основном руками африканцев, а не европейцев. Европейцы приходили за товаром, которые африканские правители им любезно предоставляли. В качестве примера они приводят две африканские рабовладельческие политии, которые жили за счёт продажи рабов: королевство Сегу (нынешнее Мали) и халифат Сокото (нынешняя Нигерия).
Далее они говорят о парадоксальной вещи: когда европейцы с подачи британцев в XIX веке стали отказываться от рабства, оно получило новый импульс в Африке, где вырос спрос на рабов в результате европейской Промышленной революции. Многие африканские политии стали ускоренно импортировать рабов,а не продавать. Их труд использовался на плантациях для продажи первичного сырья европейским покупателям (например, гвоздика и хлопок, цена на который взлетела после начала Гражданской войны в США). В качестве примера они приводят Дагомею и Занзибар.
И напоследок пара интересных фактов, которые обнаружил в статье:
▪️Исламский мир был построен на рабстве в гораздо большей степени, чем европейские государства в эпоху колониализма
▪️Африканцы (те кто порабощал) получили гораздо больше выгод от рабства, чем европейцы
▪️Около 2.5 миллиона славян было порабощено усилиями крымских татар и продано в рабство в Османскую империю
▪️Монархии Персидского залива продолжали закупать рабов в Африке после 1945 года.
▪️К первой половине XVII века в рабство в мусульманские страны было продано больше европейцев, чем африканцев в европейских колонии за все время существования трансатлантической работорговли.
В общем, хорошая концептуальная и обзорная статья, которая может стать отправной точкой исследования рабства в контексте политологической науки и науки о международных отношениях.
SHARMAN, J. C., & ZARAKOL, A. (2024). Global Slavery in the Making of States and International Orders. American Political Science Review, 118(2), 802–814.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Прочитал любопытную обзорную статью от ученых из Кембриджского университета по теме рабства в контексте политологии. Авторы поставили своей целью сделать первый шаг в развитии политологического изучения института рабства и его влияния на современный мир.
Какие теоретические и концептуальные основы они изложили?
Типы государств. Их всего два:
▪️С бюрократией и армией, состоящей из рабов (slaves as the state)
▪️С рабовладельческой экономикой (slaves under the state)
В первом рабы формируют государственный аппарат и армию, что дает правителю возможность максимально сконцентрировать власть над страной (египетские мамлюки и сафавидские гулямы), а во втором рабы выступают в качестве основы экономики (плантации).
Эти государства по-разному участвовали в формировании международных рабовладельческих порядков (international slaves orders). Основным нормативным базисом, двигающим международную работорговлю, было предубеждение против обращения в рабство единоверцев и соплеменников.
Османская империя относилась к первому типу, поэтому нуждалась в огромном притоке рабов для борьбы с местной аристократией (акынджи) и для обслуживания государства. Империю снабжали рабами несколько политий-сателлитов вроде Крымского ханства, берберских корсаров, Эфиопии и т.д. Благодаря рабовладельческой экономике были построены обширные трансрегиональные связи, которые связали в одно целое ряд континентов.
Трансатлантическая работорговля при участии европейских государств относится ко второму типу. Ученые не стали подробной останавливаться на американском регионе, так как он уже подробно изучен и решили обратить внимание на внутриафриканскую динамику работорговли. Во-первых, они указали на то, что торговля рабами в Африке шла в основном руками африканцев, а не европейцев. Европейцы приходили за товаром, которые африканские правители им любезно предоставляли. В качестве примера они приводят две африканские рабовладельческие политии, которые жили за счёт продажи рабов: королевство Сегу (нынешнее Мали) и халифат Сокото (нынешняя Нигерия).
Далее они говорят о парадоксальной вещи: когда европейцы с подачи британцев в XIX веке стали отказываться от рабства, оно получило новый импульс в Африке, где вырос спрос на рабов в результате европейской Промышленной революции. Многие африканские политии стали ускоренно импортировать рабов,а не продавать. Их труд использовался на плантациях для продажи первичного сырья европейским покупателям (например, гвоздика и хлопок, цена на который взлетела после начала Гражданской войны в США). В качестве примера они приводят Дагомею и Занзибар.
И напоследок пара интересных фактов, которые обнаружил в статье:
▪️Исламский мир был построен на рабстве в гораздо большей степени, чем европейские государства в эпоху колониализма
▪️Африканцы (те кто порабощал) получили гораздо больше выгод от рабства, чем европейцы
▪️Около 2.5 миллиона славян было порабощено усилиями крымских татар и продано в рабство в Османскую империю
▪️Монархии Персидского залива продолжали закупать рабов в Африке после 1945 года.
▪️К первой половине XVII века в рабство в мусульманские страны было продано больше европейцев, чем африканцев в европейских колонии за все время существования трансатлантической работорговли.
В общем, хорошая концептуальная и обзорная статья, которая может стать отправной точкой исследования рабства в контексте политологической науки и науки о международных отношениях.
SHARMAN, J. C., & ZARAKOL, A. (2024). Global Slavery in the Making of States and International Orders. American Political Science Review, 118(2), 802–814.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Пару карт в догонку к теме:
Одна из SlaveVoyages
Остальные из Walvin, J. (2005). Atlas of slavery. Routledge
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Одна из SlaveVoyages
Остальные из Walvin, J. (2005). Atlas of slavery. Routledge
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Социализм для избранных
Уровень дискуссии и выбор тем у патриотической «интеллигенции» так и остались в далёком XIX веке. Славянофилы-западники, которые рассуждают в XXI веке о том, можно ли перескочить стадию капитализма или же сразу перейти к социализму/коммунизму.
Однако, несмотря на весь абсурд, в словах Дугина есть один важный момент, заслуживающий внимания: он говорит то, что хочет слышать начальство.
А начальники при капитализме жить так и не научились. Они хотят жить при социализме, но при весьма специфическом: социализме для элит, где они свободны от конкуренции и от необходимости реагировать на запросы общества.
В такой картине мира капитализм естественно предстает злом. «Мир во зле лежит», как-то так.
Поэтому во «зле» будут барахтаться те, кого в «прекрасное» социалистическое/коммунистическое настоящее не взяли.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Уровень дискуссии и выбор тем у патриотической «интеллигенции» так и остались в далёком XIX веке. Славянофилы-западники, которые рассуждают в XXI веке о том, можно ли перескочить стадию капитализма или же сразу перейти к социализму/коммунизму.
Однако, несмотря на весь абсурд, в словах Дугина есть один важный момент, заслуживающий внимания: он говорит то, что хочет слышать начальство.
А начальники при капитализме жить так и не научились. Они хотят жить при социализме, но при весьма специфическом: социализме для элит, где они свободны от конкуренции и от необходимости реагировать на запросы общества.
В такой картине мира капитализм естественно предстает злом. «Мир во зле лежит», как-то так.
Поэтому во «зле» будут барахтаться те, кого в «прекрасное» социалистическое/коммунистическое настоящее не взяли.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Telegram
AGDchan
Коммунисты настаивают, что социализм может наступить только после капитализма. Это роковая ошибка всего учения, и это положение опровергнуто историей. Социализм должен прийти вместо капитализма. Капитализма вообще быть не должно. Вот так правильно. Но это…
Миф о бедных мигрантах
Есть распространенное заблуждение, утверждающее, что в эмиграцию в поисках лучшей жизни отправляются бедняки, а не обеспеченные люди.
На этом графике на примере индекса человеческого развития (ИЧР) хорошо показано, что лидерами по количеству эмигрантов в современном мире выступают страны со средним уровнем жизни, в то время как страны с низким уровнем являются аутсайдерами. Это связано с особенностями политического и экономического развития: с одной стороны, в динамично развивающихся странах формируется прослойка обеспеченных людей, у которых появляются серьезные денежные накопления и финансовые ресурсы; с другой стороны наличие более развитых государств с высоким уровнем жизни создаёт для таких людей мотивацию улучшить свое положение и переехать в поисках новых возможностей.
В бедных же странах прослойка таких людей незначительна, что ставит серьезные преграды на пути к эмиграции. У бедных просто нет средств, чтобы отправиться в другую страну и остаться там на долгий срок.
Особенно наглядно это продемонстрировал кейс российских мигрантов, которые покинули страну после 2022 года. В основной массе это хорошо обеспеченные люди, у которых были средства, чтобы арендовать жилье, оплатить транспортные расходы и обустроиться на новом месте жительства. Те, кто ринулся за границу, не имея достаточных накоплений и капитала, в итоге начали постепенно возвращаться в Россию.
De Haas, H., Czaika, M., Flahaux, M. L., Mahendra, E., Natter, K., Vezzoli, S., & Villares‐Varela, M. (2019). International migration: Trends, determinants, and policy effects. Population and Development review, 45(4), 885-922.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Есть распространенное заблуждение, утверждающее, что в эмиграцию в поисках лучшей жизни отправляются бедняки, а не обеспеченные люди.
На этом графике на примере индекса человеческого развития (ИЧР) хорошо показано, что лидерами по количеству эмигрантов в современном мире выступают страны со средним уровнем жизни, в то время как страны с низким уровнем являются аутсайдерами. Это связано с особенностями политического и экономического развития: с одной стороны, в динамично развивающихся странах формируется прослойка обеспеченных людей, у которых появляются серьезные денежные накопления и финансовые ресурсы; с другой стороны наличие более развитых государств с высоким уровнем жизни создаёт для таких людей мотивацию улучшить свое положение и переехать в поисках новых возможностей.
В бедных же странах прослойка таких людей незначительна, что ставит серьезные преграды на пути к эмиграции. У бедных просто нет средств, чтобы отправиться в другую страну и остаться там на долгий срок.
Особенно наглядно это продемонстрировал кейс российских мигрантов, которые покинули страну после 2022 года. В основной массе это хорошо обеспеченные люди, у которых были средства, чтобы арендовать жилье, оплатить транспортные расходы и обустроиться на новом месте жительства. Те, кто ринулся за границу, не имея достаточных накоплений и капитала, в итоге начали постепенно возвращаться в Россию.
De Haas, H., Czaika, M., Flahaux, M. L., Mahendra, E., Natter, K., Vezzoli, S., & Villares‐Varela, M. (2019). International migration: Trends, determinants, and policy effects. Population and Development review, 45(4), 885-922.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Forwarded from Толкователь
(к предыдущему посту)
И ещё один интересный момент.
Российская политология воспитана на англо-саксонской научной мысли, если судить по результатам опроса политологов (ответили 828 человек), какая профильная книга повлияла на них больше всего:
«С большим отрывом лидирует книга «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» С.Хантингтона, опубликованная на английском языке в 1996 г. За ней, но с существенным отставанием, следует книга З.Бжезинского «Великая шахматная доска: главенство Америки и её геостратегические императивы», опубликованная в 1997 г. В пятёрку самых популярных книг попало и классическое сравнительно-политическое исследование А.Лейпхарта «Демократия в многосоставных обществах: сравнительное исследование». Сопоставимое с ней число голосов набрала другая классическая сравнительно-политологическая книга – исследование Г.Алмонда и С. Вербы «Гражданская культура и демократия. Политические установки и демократии пяти наций», а также две книги Г.Киссинджера.
Лишь одна вошедшая в топ книга была написана российскими авторами (Шаклеина Т.А., Байков А.А. «Мегатренды. Основные траектории эволюции мирового порядка в XXI веке»), и ни один российский политолог не попал в список авторов образцовых исследований. В обоих списках безусловно преобладают американские имена».
И ещё один интересный момент.
Российская политология воспитана на англо-саксонской научной мысли, если судить по результатам опроса политологов (ответили 828 человек), какая профильная книга повлияла на них больше всего:
«С большим отрывом лидирует книга «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» С.Хантингтона, опубликованная на английском языке в 1996 г. За ней, но с существенным отставанием, следует книга З.Бжезинского «Великая шахматная доска: главенство Америки и её геостратегические императивы», опубликованная в 1997 г. В пятёрку самых популярных книг попало и классическое сравнительно-политическое исследование А.Лейпхарта «Демократия в многосоставных обществах: сравнительное исследование». Сопоставимое с ней число голосов набрала другая классическая сравнительно-политологическая книга – исследование Г.Алмонда и С. Вербы «Гражданская культура и демократия. Политические установки и демократии пяти наций», а также две книги Г.Киссинджера.
Лишь одна вошедшая в топ книга была написана российскими авторами (Шаклеина Т.А., Байков А.А. «Мегатренды. Основные траектории эволюции мирового порядка в XXI веке»), и ни один российский политолог не попал в список авторов образцовых исследований. В обоих списках безусловно преобладают американские имена».
Скажи мне кого ты читаешь, и я скажу кто ты
Все перечисленные авторы, включая Хантингтона, уже устарели. Габриэл Алмонд стоял у истоков сравнительной политологии в первой половине XX века. Это отличный учёный, но сравнительная политология ушла далеко вперёд.
Если российские политологи до сих пор читают и руководствуются только Хантингтоном и Алмондом, то это печально.
На мой взгляд странно и довольно показательно, что в категорию наиболее влиятельных политологов не попал Грэхам Алисон из Гарвардского университета с его монументальной работой «Квинтэссенция принятия решений» (Essence of decision). Это одна из самых влиятельных книг на Западе по политологии и логике принятий решений во внешней и внутренней политике. Или же труды Ганса Моргентау, ещё одного мэтра политологии, правда международной. Сюда же можно отнести Стивена Левицкого и Лукана Вэя, авторов ключевых понятий в современной сравнительной политологии (соревновательный авторитаризм и пр.)
Англосаксонская политологическая традиция доминирует по той простой причине, что там (в США ) она зародилась, там сформировались ключевые школы и там на нее был громадный спрос от разных правительственных структур.
В России же политологи в большинстве служат либо пропагандистами, либо публицистами или политтехнологами. Учёных крайне мало. Отсюда и впечатляющая оторванность от современных академических политологических реалий.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Все перечисленные авторы, включая Хантингтона, уже устарели. Габриэл Алмонд стоял у истоков сравнительной политологии в первой половине XX века. Это отличный учёный, но сравнительная политология ушла далеко вперёд.
Если российские политологи до сих пор читают и руководствуются только Хантингтоном и Алмондом, то это печально.
На мой взгляд странно и довольно показательно, что в категорию наиболее влиятельных политологов не попал Грэхам Алисон из Гарвардского университета с его монументальной работой «Квинтэссенция принятия решений» (Essence of decision). Это одна из самых влиятельных книг на Западе по политологии и логике принятий решений во внешней и внутренней политике. Или же труды Ганса Моргентау, ещё одного мэтра политологии, правда международной. Сюда же можно отнести Стивена Левицкого и Лукана Вэя, авторов ключевых понятий в современной сравнительной политологии (соревновательный авторитаризм и пр.)
Англосаксонская политологическая традиция доминирует по той простой причине, что там (в США ) она зародилась, там сформировались ключевые школы и там на нее был громадный спрос от разных правительственных структур.
В России же политологи в большинстве служат либо пропагандистами, либо публицистами или политтехнологами. Учёных крайне мало. Отсюда и впечатляющая оторванность от современных академических политологических реалий.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Telegram
Толкователь
(к предыдущему посту)
И ещё один интересный момент.
Российская политология воспитана на англо-саксонской научной мысли, если судить по результатам опроса политологов (ответили 828 человек), какая профильная книга повлияла на них больше всего:
«С большим…
И ещё один интересный момент.
Российская политология воспитана на англо-саксонской научной мысли, если судить по результатам опроса политологов (ответили 828 человек), какая профильная книга повлияла на них больше всего:
«С большим…
Уважаемые подписчики, вы знаете, что мы ценим качественный и оригинальный контент.
Поэтому, по совместной инициативе с нашими коллегами, мы хотим поделиться с читателями папкой, куда вошли амбициозные, интеллектуальные и интересные каналы
Что такое папка?
Папка - это единая ссылка-подписка на несколько каналов.
Что в папке?
В папке семь каналов (включая наш) от историков, философов, политологов, арт-энтузиастов и независимых журналистов:
✨ БЛИК — не черно-белая история. С фактологией и во всех красках.
💬 Дискурс — главное неподцензурное издание о культуре и обществе. Больше 8 лет публикуем репортажи, исследования, арт-проекты и литературу от независимых авторов.
👉 Лаборатория Культур — пишем не занудно о философии, культуре, религиоведении и ездим в экспедиции в Африку
😎 Politicanimalis — канал двух преподавателей и ученых-политологов. Пишут обо всем, что связано с академической политологией, социологией и международными отношениями.
🦄 Почему это шедевр? — авторский канал про предметы искусства и деньги, которых они стоят. Помогаем понять, почему этот «объект» стал искусством и как это изменило мир.
🥛moloko plus — канал контркультурного альманаха moloko plus. Новости проекта, ивенты и книжный магазин.
⚜️Атлас амбиций — расскажет о том, как управлять обществом и творить историю. Развеет мифы и укажет путь.
Каждый из каналов — уникален, поэтому все они достоины вашего внимания.
Как подписаться?
— Кликаете по ссылке ;
— Нажимаете «Добавить папку»;
— Делитесь с друзьями.
Поддержим авторов оригинального контента вместе!
Поэтому, по совместной инициативе с нашими коллегами, мы хотим поделиться с читателями папкой, куда вошли амбициозные, интеллектуальные и интересные каналы
Что такое папка?
Папка - это единая ссылка-подписка на несколько каналов.
Что в папке?
В папке семь каналов (включая наш) от историков, философов, политологов, арт-энтузиастов и независимых журналистов:
✨ БЛИК — не черно-белая история. С фактологией и во всех красках.
💬 Дискурс — главное неподцензурное издание о культуре и обществе. Больше 8 лет публикуем репортажи, исследования, арт-проекты и литературу от независимых авторов.
👉 Лаборатория Культур — пишем не занудно о философии, культуре, религиоведении и ездим в экспедиции в Африку
😎 Politicanimalis — канал двух преподавателей и ученых-политологов. Пишут обо всем, что связано с академической политологией, социологией и международными отношениями.
🦄 Почему это шедевр? — авторский канал про предметы искусства и деньги, которых они стоят. Помогаем понять, почему этот «объект» стал искусством и как это изменило мир.
🥛moloko plus — канал контркультурного альманаха moloko plus. Новости проекта, ивенты и книжный магазин.
⚜️Атлас амбиций — расскажет о том, как управлять обществом и творить историю. Развеет мифы и укажет путь.
Каждый из каналов — уникален, поэтому все они достоины вашего внимания.
Как подписаться?
— Кликаете по ссылке ;
— Нажимаете «Добавить папку»;
— Делитесь с друзьями.
Поддержим авторов оригинального контента вместе!
Модернизация, армия и иностранные агенты: почему Османская империя не смогла утвердить всеобщую воинскую повинность
Во второй половине XIX века континентальные империи, среди которых были Российская, Османская и Австро-Венгерская, столкнулись с необходимостью модернизации под влиянием успехов таких держав как Франция и Британская империя. Кроме того, Промышленная и Французская революция подстегнули необходимость модернизации промышленности и формирование национальной идентичности.
Однако для того, чтобы быть способными себя защитить, империи должны были уделить особое внимание армии и рекрутированию солдат. Всеобщая воинская повинность стала обычной практикой после войн Революционной эпохи рубежа XVIII-XIX веков, когда новорожденная Французская Республика призвала под свои знамена множество солдат.
Когда Османская империя решила реформировать армию, она столкнулась с особыми трудностями. Дело в том, что службе в армии на момент проведения реформ подлежали только мусульмане, другие конфессии вроде христиан освобождались от повинности, платя вместо этого особый налог, джизью. Османские бюрократы захотели создать армию, службе в которой будут подлежать все без исключений. И тут что-то пошло не так.
Например, в 1837 году султан Махмуд II решил начать рекрутировать христиан на службу во флот, однако православные греки всеми правдами и неправдами бежали от османских военкомов и прятались. Сопротивление с их стороны было столь сильным, что султану на следующий год пришлось отказаться от этой идеи, так как подобная смута могла ввергнуть страну в хаос.
Почему?
Религиозные меньшинства в Османской империи обладали огромным влиянием и пользовались большими привилегиями в сравнении с большинством мусульман, которые составляли около 80 % населения. Греки, армяне и евреи были гораздо образованнее, контролировали торговлю и пользовались поддержкой иностранных государств, которые вступались за них всякий раз, когда против них начинались гонения или другие репрессивные меры. Собственно, Крымская война началась во многом из-за борьбы за сферу влиянию внутри Османской империи между Россией и Францией. Париж считал себя покровителем католиков и защищал права ливанских христиан-маронитов, пользуясь слабостью центральной власти османов. Романовы, в свою очередь, считали себя покровителями православных.
Такой проблемы не было ни в Российской, ни в Австро-Венгерской монархии, так как меньшинства не обладали столь значительным влиянием и не пользовались покровительством европейских держав.
Западные страны умело пользовались широким культурным и конфессиональным разнообразием Османской империи, где религиозные меньшинства выступали проводниками их влияния и пользовались их заступничеством. Это стало существенным препятствием на пути к модернизации империи, ослабляя центральную власть.
Eissenstat, H. (2015). Modernization, imperial nationalism, and the ethnicization of confessional identity in the late Ottoman Empire. Nationalizing empires, 429-460.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Во второй половине XIX века континентальные империи, среди которых были Российская, Османская и Австро-Венгерская, столкнулись с необходимостью модернизации под влиянием успехов таких держав как Франция и Британская империя. Кроме того, Промышленная и Французская революция подстегнули необходимость модернизации промышленности и формирование национальной идентичности.
Однако для того, чтобы быть способными себя защитить, империи должны были уделить особое внимание армии и рекрутированию солдат. Всеобщая воинская повинность стала обычной практикой после войн Революционной эпохи рубежа XVIII-XIX веков, когда новорожденная Французская Республика призвала под свои знамена множество солдат.
Когда Османская империя решила реформировать армию, она столкнулась с особыми трудностями. Дело в том, что службе в армии на момент проведения реформ подлежали только мусульмане, другие конфессии вроде христиан освобождались от повинности, платя вместо этого особый налог, джизью. Османские бюрократы захотели создать армию, службе в которой будут подлежать все без исключений. И тут что-то пошло не так.
Например, в 1837 году султан Махмуд II решил начать рекрутировать христиан на службу во флот, однако православные греки всеми правдами и неправдами бежали от османских военкомов и прятались. Сопротивление с их стороны было столь сильным, что султану на следующий год пришлось отказаться от этой идеи, так как подобная смута могла ввергнуть страну в хаос.
Почему?
Религиозные меньшинства в Османской империи обладали огромным влиянием и пользовались большими привилегиями в сравнении с большинством мусульман, которые составляли около 80 % населения. Греки, армяне и евреи были гораздо образованнее, контролировали торговлю и пользовались поддержкой иностранных государств, которые вступались за них всякий раз, когда против них начинались гонения или другие репрессивные меры. Собственно, Крымская война началась во многом из-за борьбы за сферу влиянию внутри Османской империи между Россией и Францией. Париж считал себя покровителем католиков и защищал права ливанских христиан-маронитов, пользуясь слабостью центральной власти османов. Романовы, в свою очередь, считали себя покровителями православных.
Такой проблемы не было ни в Российской, ни в Австро-Венгерской монархии, так как меньшинства не обладали столь значительным влиянием и не пользовались покровительством европейских держав.
Западные страны умело пользовались широким культурным и конфессиональным разнообразием Османской империи, где религиозные меньшинства выступали проводниками их влияния и пользовались их заступничеством. Это стало существенным препятствием на пути к модернизации империи, ослабляя центральную власть.
Eissenstat, H. (2015). Modernization, imperial nationalism, and the ethnicization of confessional identity in the late Ottoman Empire. Nationalizing empires, 429-460.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
К 2061 году число коренных европейцев сильно сократится
Итальянский демограф и статист Джампаоло Ланцьери методом анализа динамики рождаемости и темпов миграции в европейские страны смоделировал картину недалекого будущего Европы.
К 2061 почти в половине стран около 30 % жителей будут иметь иностранное происхождение, а в таких странах как Кипр и Люксембург местные и вовсе станут меньшинством. В Ирландии, Германии, Австрии, Испании и Италии доля людей иностранного происхождения будет достигать отметки выше 30 и 40 %. Балтийские и восточноевропейские государства сохранят ту же динамику воспроизводства населения, что и сейчас.
К 2061 темпы роста населения за счет мигрантов будут постепенно исчерпываться. Бывшие мигранты и коренные жители будут стареть вместе.
Lanzieri, G. (2011). Fewer, older and multicultural?: projections of the EU populations by foreign/national background. Luxembourg: Publications Office of the European Union.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Итальянский демограф и статист Джампаоло Ланцьери методом анализа динамики рождаемости и темпов миграции в европейские страны смоделировал картину недалекого будущего Европы.
К 2061 почти в половине стран около 30 % жителей будут иметь иностранное происхождение, а в таких странах как Кипр и Люксембург местные и вовсе станут меньшинством. В Ирландии, Германии, Австрии, Испании и Италии доля людей иностранного происхождения будет достигать отметки выше 30 и 40 %. Балтийские и восточноевропейские государства сохранят ту же динамику воспроизводства населения, что и сейчас.
К 2061 темпы роста населения за счет мигрантов будут постепенно исчерпываться. Бывшие мигранты и коренные жители будут стареть вместе.
Lanzieri, G. (2011). Fewer, older and multicultural?: projections of the EU populations by foreign/national background. Luxembourg: Publications Office of the European Union.
#кратко
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Государственная мигрантофилия
График под названием «Индекс прав иммигрантов» от аналитической платформы MIPEX (Migrant integration policy index), показывающий в каких странах у новоприбывших мигрантов наибольшее количество прав по ряду параметров: мобильность на рынке труда, образование, здравоохранение, политическое участие, постоянное проживание, доступ к гражданству и отсутствие дискриминации. То есть, это страны, где мигранты чувствуют себя наиболее комфортно и имеют больше возможностей для интеграции и реализации своих прав.
В лидерах Швеция, Канада, Австралия, Германия и США. Если бывшие британские колонии — это страны, основанные благодаря мигрантам, то Германия и Швеция — это национальные государства, для которых подобное отношение к мигрантам несвойственно, точнее несвойственно исторически.
Практически всю свою историю Швеция и Германия были экспортёрами рабочей силы; однако, с 1945 года они начали активно приглашать мигрантов для восстановления экономики после войны. Хотя не очень понятно, зачем это было нужно Швеции, чье население несильно пострадало.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
График под названием «Индекс прав иммигрантов» от аналитической платформы MIPEX (Migrant integration policy index), показывающий в каких странах у новоприбывших мигрантов наибольшее количество прав по ряду параметров: мобильность на рынке труда, образование, здравоохранение, политическое участие, постоянное проживание, доступ к гражданству и отсутствие дискриминации. То есть, это страны, где мигранты чувствуют себя наиболее комфортно и имеют больше возможностей для интеграции и реализации своих прав.
В лидерах Швеция, Канада, Австралия, Германия и США. Если бывшие британские колонии — это страны, основанные благодаря мигрантам, то Германия и Швеция — это национальные государства, для которых подобное отношение к мигрантам несвойственно, точнее несвойственно исторически.
Практически всю свою историю Швеция и Германия были экспортёрами рабочей силы; однако, с 1945 года они начали активно приглашать мигрантов для восстановления экономики после войны. Хотя не очень понятно, зачем это было нужно Швеции, чье население несильно пострадало.
#комментарий
🔻 Подпишись на Politicanimalis
Forwarded from Те самые англосаксы
Вокруг американского бэби-бума по графикам.
Про это часто забывают, но уже к 1930-м суммарный коэффициент рождаемости в США, как и во многих западных странах, опустился близко к уровню воспроизводства (график 1). Демографы начали рисовать мрачные прогнозы. Но что же произошло потом?
Как видно, массам мужчин, которым повезло жить в новом гегемоне «повысили рацион» (2), к тому же перераспределив часть дохода верхних страт (3) и дав возможность содержать ту самую идеальную семью из рекламы в собственном доме (4).
Соответственно, произошло сильное повышение рождаемости и переориентация молодых женщин на модель домохозяйки – усилилось неравенство полов в доходах (1), занятости (5, 6) и уровне образования (7-9). Причём, среди рождённых на стыке веков последнее уже было выражено не столь сильно.
Отметим и ещё одну любопытную деталь. Тренды на дистрибутизм (как смягчение классового неравенства) и прогрессизм (как смягчение иного неравенства) идут в противофазе. То есть, рыночные и либеральные двадцатые сменяются эпохой Нового Курса с «социализмом» и tradwives, а победы «культурных марксистов» происходят на фоне постепенного выключения щадящего режима для трудящихся.
Про это часто забывают, но уже к 1930-м суммарный коэффициент рождаемости в США, как и во многих западных странах, опустился близко к уровню воспроизводства (график 1). Демографы начали рисовать мрачные прогнозы. Но что же произошло потом?
Как видно, массам мужчин, которым повезло жить в новом гегемоне «повысили рацион» (2), к тому же перераспределив часть дохода верхних страт (3) и дав возможность содержать ту самую идеальную семью из рекламы в собственном доме (4).
Соответственно, произошло сильное повышение рождаемости и переориентация молодых женщин на модель домохозяйки – усилилось неравенство полов в доходах (1), занятости (5, 6) и уровне образования (7-9). Причём, среди рождённых на стыке веков последнее уже было выражено не столь сильно.
Отметим и ещё одну любопытную деталь. Тренды на дистрибутизм (как смягчение классового неравенства) и прогрессизм (как смягчение иного неравенства) идут в противофазе. То есть, рыночные и либеральные двадцатые сменяются эпохой Нового Курса с «социализмом» и tradwives, а победы «культурных марксистов» происходят на фоне постепенного выключения щадящего режима для трудящихся.