Männerparteien
Забавное слово встретил у политического ученого Каса Мюдде: Männerparteien.
Если дословно — «партии мужчин». Так обычно называют ультраправые партии, так как они преимущественно состоят из представителей мужского пола. Термин завоевал популярность и теперь его активно используют в политических исследованиях.
И еще один интересный факт: современные левые партии и их повестка устойчиво ассоциируется в глазах общества и СМИ с феминностью, с женскими образами и стереотипами. Интересно, что это совпадает с поддержкой женщинами более «прогрессивных» ценностей. Это говорит об увеличении разрыва в понимании между полами.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Забавное слово встретил у политического ученого Каса Мюдде: Männerparteien.
Если дословно — «партии мужчин». Так обычно называют ультраправые партии, так как они преимущественно состоят из представителей мужского пола. Термин завоевал популярность и теперь его активно используют в политических исследованиях.
И еще один интересный факт: современные левые партии и их повестка устойчиво ассоциируется в глазах общества и СМИ с феминностью, с женскими образами и стереотипами. Интересно, что это совпадает с поддержкой женщинами более «прогрессивных» ценностей. Это говорит об увеличении разрыва в понимании между полами.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Женщины, ультраправые и политтехнологии
Ультраправые партии обычно ассоциируются с мужчинами. Даже термин, оказывается, специальный есть. В современном мире это скорее недостаток, чем преимущество. После того как женщины получили избирательные права, они стали играть гораздо большую роль в политике. Они в ряде стран голосуют активнее мужчин, а где-то и успешно реализуют себя как политики, так и государственные служащие.
Лидеры ультраправых не могли игнорировать этот факт. Они стараются адаптироваться к новой реальности, поэтому активно подталкивают женщин занимать лидерские позиции в своих партиях. В качестве примера можно привести израильского политика Айелет Шакед от партии «Ямина», лидера норвежской «Партии Прогресса» Сильви Листхёуг и одного из лидеров «Альтернативы для Германии» Алису Вайдель.
Однако влияет ли ребрендинг ультраправых партий на мнение избирателей? Согласно последним исследованиям — да. Теперь осталось понять как.
Для этого воспользуемся результатами исследования, которое проанализировать такой феномен как gender mainstreaming model of democratic backsliding (GMM). Под этим термином исследователи понимают «использование гендера как инструмента дедемократизации».
При помощи опросов они захотели узнать две вещи: ⬇️
📍Какими чертами, более феминными или маскулинными, избиратели наделяют партии разного политического спектра
📍Влияет ли женский пол политика на более одобрительное отношение к авторитарным мерам и предложениям (чрезмерное усиление исполнительной власти и свертывание гражданских прав)
Во-первых, большинство участников опроса указали, что партии с консервативной повесткой ассоциируются в их глазах больше с мужчинами, чем с женщинами, а с левой повесткой — наоборот.
Во-вторых, выяснилось, что пол влияет. Например, участники опроса с левыми взглядами более одобрительно высказывались в поддержку авторитарных мер и ультраправых партий, если их представляла политик-женщина, а не мужчина. Аналогичным образом реагировали и участники опроса женского пола в независимости от политических взглядов.
Поэтому стратегия ультраправых партий на продвижение политиков–женщин имеет под собой реальные основания. Ориентация только на мужской электорат в современных условиях будет обрекать их на маргинализацию.
Кстати, это касается не только вопросов гендера. Ультраправые также отказываются от антисемитизма, чтобы снять с себя неприятное клеймо и занимают проеврейские позиции.
ELAD‐STRENGER, J. U. L. I. A., BEN‐SHITRIT, L. I. H. I., & HIRSCH‐HOEFLER, S. I. V. A. N. (2024). Mainstreaming democratic backsliding: The role of gender stereotypes. European Journal of Political Research.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Ультраправые партии обычно ассоциируются с мужчинами. Даже термин, оказывается, специальный есть. В современном мире это скорее недостаток, чем преимущество. После того как женщины получили избирательные права, они стали играть гораздо большую роль в политике. Они в ряде стран голосуют активнее мужчин, а где-то и успешно реализуют себя как политики, так и государственные служащие.
Лидеры ультраправых не могли игнорировать этот факт. Они стараются адаптироваться к новой реальности, поэтому активно подталкивают женщин занимать лидерские позиции в своих партиях. В качестве примера можно привести израильского политика Айелет Шакед от партии «Ямина», лидера норвежской «Партии Прогресса» Сильви Листхёуг и одного из лидеров «Альтернативы для Германии» Алису Вайдель.
Однако влияет ли ребрендинг ультраправых партий на мнение избирателей? Согласно последним исследованиям — да. Теперь осталось понять как.
Для этого воспользуемся результатами исследования, которое проанализировать такой феномен как gender mainstreaming model of democratic backsliding (GMM). Под этим термином исследователи понимают «использование гендера как инструмента дедемократизации».
При помощи опросов они захотели узнать две вещи: ⬇️
📍Какими чертами, более феминными или маскулинными, избиратели наделяют партии разного политического спектра
📍Влияет ли женский пол политика на более одобрительное отношение к авторитарным мерам и предложениям (чрезмерное усиление исполнительной власти и свертывание гражданских прав)
Во-первых, большинство участников опроса указали, что партии с консервативной повесткой ассоциируются в их глазах больше с мужчинами, чем с женщинами, а с левой повесткой — наоборот.
Во-вторых, выяснилось, что пол влияет. Например, участники опроса с левыми взглядами более одобрительно высказывались в поддержку авторитарных мер и ультраправых партий, если их представляла политик-женщина, а не мужчина. Аналогичным образом реагировали и участники опроса женского пола в независимости от политических взглядов.
Поэтому стратегия ультраправых партий на продвижение политиков–женщин имеет под собой реальные основания. Ориентация только на мужской электорат в современных условиях будет обрекать их на маргинализацию.
Кстати, это касается не только вопросов гендера. Ультраправые также отказываются от антисемитизма, чтобы снять с себя неприятное клеймо и занимают проеврейские позиции.
ELAD‐STRENGER, J. U. L. I. A., BEN‐SHITRIT, L. I. H. I., & HIRSCH‐HOEFLER, S. I. V. A. N. (2024). Mainstreaming democratic backsliding: The role of gender stereotypes. European Journal of Political Research.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Forwarded from Григорий Голосов
Ivan Kurilla пишет о том, что сходные институты в разных широких контекстах могут иметь разное значение и вести к разным последствиям. Ну да. Я сейчас пишу книгу о военных режимах и как раз дошел до сравнения институциональных структур Бразилии и Индонезии во время авторитаризма. В обеих странах президент избирался не напрямую, а парламентами, но при этом располагал полными президентскими полномочиями, и это, конечно, очень фундаментальное сходство. Однако в Бразилии выборы в парламенте служили реальным механизмом ротации военачальников, которые договорились избегать продолжительной концентрации власти в одних руках. Индонезийский режим был персоналистской диктатурой Сухарто. Он вполне мог бы выигрывать президентские выборы, результаты которых в Индонезии все равно фальсифицировались бы, как фальсифицировались результаты парламентских. Но зачем напрягаться и тратиться на два комплекта выборов, если можно обойтись одним? Последствия тоже были разными: в Бразилии непрямые выборы президента (как и борьба за возвращение прямых) сыграли решающую роль в мирном переходе к демократии, а в Индонезии режим пал вследствие отказа военных и полиции защитить его от массовых протестов.
#григорийголосов
#григорийголосов
Пишут, что сегодня скончался Фрэнсис Фукуяма.
Для тех кто не в курсе: он — автор нашумевшей книги «Конец истории и последний человек». Знаковая фигура. Можно сказать, человек ушедшей эпохи.
А.Т.
🔹Подпишись на Political Animals
Для тех кто не в курсе: он — автор нашумевшей книги «Конец истории и последний человек». Знаковая фигура. Можно сказать, человек ушедшей эпохи.
А.Т.
🔹Подпишись на Political Animals
Political Animals
Пишут, что сегодня скончался Фрэнсис Фукуяма. Для тех кто не в курсе: он — автор нашумевшей книги «Конец истории и последний человек». Знаковая фигура. Можно сказать, человек ушедшей эпохи. А.Т. 🔹Подпишись на Political Animals
Хех, те кто об этом сообщил, сейчас говорят, что это ошибка. На Вики уже удалили инфу. Так что Фукуяма жив, все с ним в порядке (скорее всего).
А.Т.
🔹Подпишись на Political Animals
А.Т.
🔹Подпишись на Political Animals
Расширение избирательного права и рынок государственных облигаций
Расширение избирательного права в XIX-XX веках — это было благо в глазах элит? Судя по рынку государственных облигаций за рассматриваемый период — не совсем. Предоставление прав широким слоям населения грозила многими опасностями. Например, правительство под влиянием масс могло проводить популистскую фискальную и монетарную политику, стимулирующую расходы и разгоняющую инфляцию. Кроме того, государство могло объявить дефолт по своим обязательствам, а также становилось более подверженной риску финансового кризиса.
Как реагировал рынок?
Как отметил политический ученый Дэниел Зиблатт и его коллега, расширение избирательных прав сопровождалось ростом доходности государственных облигаций. Это отражало опасения инвесторов по поводу сохранности их активов. Расширение избирательных прав на все мужское население сопровождалось ростом доходности на 31%. Однако, когда расширение прав было неполным, эффект был чуть менее выраженным. Например, после принятия новой конституции в Дании в 1849 году, которая давала права голоса мужчинам от 30 лет, доходность выросла на 21%.
Однако спустя некоторое время доходность облигаций начинала падать, а уязвимость финансовой системы снижалась. Почему? Элита, владевшая значительным объемом активов, нашла два способа снизить риски от чрезмерной демократизации:
▪️Введение золотого стандарта
▪️Институционализация политических партий
Золотой стандарт обеспечивал мобильность капитала и стабильность цен. Мобильность капитала вынуждала правительства более осторожно проводить фискальную и монетарную политику, избегая проинфляционных мер, чтобы не провоцировать бегство капитала.
Институционализация партий позволила избежать роста популярности популизма, продвигаемого массами. Партии переварили энергию масс и интегрировали их в систему парламентской демократии.
Dasgupta, A., & Ziblatt, D. (2022). Capital meets democracy: The impact of franchise extension on sovereign bond markets. American Journal of Political Science, 66(3), 630-647.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animal
Расширение избирательного права в XIX-XX веках — это было благо в глазах элит? Судя по рынку государственных облигаций за рассматриваемый период — не совсем. Предоставление прав широким слоям населения грозила многими опасностями. Например, правительство под влиянием масс могло проводить популистскую фискальную и монетарную политику, стимулирующую расходы и разгоняющую инфляцию. Кроме того, государство могло объявить дефолт по своим обязательствам, а также становилось более подверженной риску финансового кризиса.
Как реагировал рынок?
Как отметил политический ученый Дэниел Зиблатт и его коллега, расширение избирательных прав сопровождалось ростом доходности государственных облигаций. Это отражало опасения инвесторов по поводу сохранности их активов. Расширение избирательных прав на все мужское население сопровождалось ростом доходности на 31%. Однако, когда расширение прав было неполным, эффект был чуть менее выраженным. Например, после принятия новой конституции в Дании в 1849 году, которая давала права голоса мужчинам от 30 лет, доходность выросла на 21%.
Однако спустя некоторое время доходность облигаций начинала падать, а уязвимость финансовой системы снижалась. Почему? Элита, владевшая значительным объемом активов, нашла два способа снизить риски от чрезмерной демократизации:
▪️Введение золотого стандарта
▪️Институционализация политических партий
Золотой стандарт обеспечивал мобильность капитала и стабильность цен. Мобильность капитала вынуждала правительства более осторожно проводить фискальную и монетарную политику, избегая проинфляционных мер, чтобы не провоцировать бегство капитала.
Институционализация партий позволила избежать роста популярности популизма, продвигаемого массами. Партии переварили энергию масс и интегрировали их в систему парламентской демократии.
Dasgupta, A., & Ziblatt, D. (2022). Capital meets democracy: The impact of franchise extension on sovereign bond markets. American Journal of Political Science, 66(3), 630-647.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animal
Спрос на обыкновенность. Как бэкграунд влияет на восприятие человека глазами общества
Читая книгу про британские элиты, встретил результаты исследования, которые в 2023 году авторы провели среди британцев. Его результаты — очень показательны. Они составили репрезентативную выборку из 500 британцев. Их просили оценить вымышленного человека по ряду параметров; насколько он умный, трудолюбивый, профессионал своего дела и т.д.
Что хотели узнать исследователи? Как влияют косвенные классовые маркеры на восприятие одних людей другими.
Респондентам в каждой ситуации представили двух человек:
▪️Ученый, чей отец работал в отделе технического обслуживания и ученого, чей отец был академиком. Карьерная траектория была одинаковая (из Шеффилдского в Манчестерский университет). Оба выступали по ТВ и презентовали результаты своих исследований
▪️Генеральный директор, который любить проводить время с семьей, с собакой и в пабе с друзьями и генерального директора, который проводит время с женой, посещая театр и оперу.
Участники опроса наделили позитивным качествами ученого из простой семьи и генерального директора-семьянина, любящего выпить. Ученого из семьи академика респонденты считали менее профессиональным, менее способным, а его исследование — менее полезным для общества.
В отношении любителя качественного культурного досуга участники опроса были беспощадны: по их мнению он совершенно точно оторван от простых людей и руководствуется в своей работе больше выгодой, чем пользой для общества.
Интересные наблюдения. Можно сделать вывод, что массам( в Великобритании как минимум) чужда высокая культура, так как, по их мнению, она является привилегией элит, а все успехи, настоящие или мнимые, представителей высшего класса они приписывают их происхождению.
Интересно, а если провести подобный опрос в России?
Я думаю, что результаты были бы совсем иными, как минимум в отношении культуры. А вот если бы его провели, эдак, в 1916 году, то думаю, что восприятие высокой культуры как вотчины элит совпало бы с мнением британских респондентов.
Reeves, A., & Friedman, S. (2024). Born to Rule: The Making and Remaking of the British Elite. Harvard University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Читая книгу про британские элиты, встретил результаты исследования, которые в 2023 году авторы провели среди британцев. Его результаты — очень показательны. Они составили репрезентативную выборку из 500 британцев. Их просили оценить вымышленного человека по ряду параметров; насколько он умный, трудолюбивый, профессионал своего дела и т.д.
Что хотели узнать исследователи? Как влияют косвенные классовые маркеры на восприятие одних людей другими.
Респондентам в каждой ситуации представили двух человек:
▪️Ученый, чей отец работал в отделе технического обслуживания и ученого, чей отец был академиком. Карьерная траектория была одинаковая (из Шеффилдского в Манчестерский университет). Оба выступали по ТВ и презентовали результаты своих исследований
▪️Генеральный директор, который любить проводить время с семьей, с собакой и в пабе с друзьями и генерального директора, который проводит время с женой, посещая театр и оперу.
Участники опроса наделили позитивным качествами ученого из простой семьи и генерального директора-семьянина, любящего выпить. Ученого из семьи академика респонденты считали менее профессиональным, менее способным, а его исследование — менее полезным для общества.
В отношении любителя качественного культурного досуга участники опроса были беспощадны: по их мнению он совершенно точно оторван от простых людей и руководствуется в своей работе больше выгодой, чем пользой для общества.
Интересные наблюдения. Можно сделать вывод, что массам( в Великобритании как минимум) чужда высокая культура, так как, по их мнению, она является привилегией элит, а все успехи, настоящие или мнимые, представителей высшего класса они приписывают их происхождению.
Интересно, а если провести подобный опрос в России?
Я думаю, что результаты были бы совсем иными, как минимум в отношении культуры. А вот если бы его провели, эдак, в 1916 году, то думаю, что восприятие высокой культуры как вотчины элит совпало бы с мнением британских респондентов.
Reeves, A., & Friedman, S. (2024). Born to Rule: The Making and Remaking of the British Elite. Harvard University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Новинки от издательств Принстонского, Гарвардского и Йельского университетов.
Как боги среди людей: История богатых на Западе
Богатые всегда вызывали интерес, иногда не совсем однозначный. Средневековые мыслители опасались, что сверхбогатые будут вести себя «как боги среди людей». Совсем недавно Томас Пикетти выдвинул богатство на первый план в дискуссиях о неравенстве.
В своей книге Гвидо Альфани исследует историю богатых и сверхбогатых людей на Западе. Он рассказывает о том, кем они были, как накапливали своё состояние и какую роль играли в обществе. Охватывая последнюю тысячу лет, с частыми экскурсами в древность и учитывая современные исследования экономического неравенства, Альфани приходит к выводу, что, несмотря на разные пути к богатству в разные эпохи, существует фундаментальная преемственность в поведении богатых и отношении общества к богатству на протяжении всей западной истории. Его книга предлагает новый взгляд на текущие дискуссии о неравенстве богатства и доходов.
Колониальное наследие и современная социальная мысль: французская социология и заморская империя.
В своей провокационной и оригинальной интерпретации истории французской общественной мысли Джордж Стейнмец исследует возникновение и развитие современной французской социологии в контексте французской империи после Второй мировой войны. Стейнмец связывает расцвет всех социальных наук с попытками Франции и других имперских держав усилить контроль над своими охваченными кризисом колониями. Он утверждает, что именно колониальные исследования стали основой возрождающейся академической дисциплины социологии, особенно в период с конца 1930-х по 1960-е годы.
Социологи стали важными партнерами колониальных правительств, их просили применить свой опыт к таким «социальным проблемам», как детриптизация, урбанизация, бедность и трудовая миграция. Стейнмец утверждает, что колониальная ориентация пронизывала все основные направления социологических исследований и была в центре внимания четырех влиятельных ученых: Раймонда Арона, Жака Берка, Жоржа Баландье и Пьера Бурдье.
Empire, Incorporated. Корпорации, которые лежали в основе британского колониализма
На протяжении четырех столетий, от Ирландии до Индии, от Северной и Южной Америки до Африки и Австралии, британский колониализм был прежде всего делом корпораций. Эти корпорации разрабатывали, продвигали, финансировали и управляли процессом зарубежной экспансии, претендуя на территории и народы. Они привлекали инвестиции британского и колониального общества, буквально вкладывая в свои предприятия.
Однако колониальные компании не всегда были успешными. Они часто сталкивались с финансовыми трудностями и были подвержены банкротствам. Корпорация хорошо подходила для зарубежной экспансии не потому, что была неизбежной силой, а потому что, как и сама империя, она представляла собой неуловимое противоречие. Она сочетала в себе публичное и частное, личность и общество, подчиненное и автономное, централизованное и рассеянное, бессмертное и ненадежное, национальное и космополитическое. Это была юридическая фикция, обладавшая очень реальной властью.
Что будем читать?
А.Т.
#книги
🔹Подпишись на Political Animal
Как боги среди людей: История богатых на Западе
Богатые всегда вызывали интерес, иногда не совсем однозначный. Средневековые мыслители опасались, что сверхбогатые будут вести себя «как боги среди людей». Совсем недавно Томас Пикетти выдвинул богатство на первый план в дискуссиях о неравенстве.
В своей книге Гвидо Альфани исследует историю богатых и сверхбогатых людей на Западе. Он рассказывает о том, кем они были, как накапливали своё состояние и какую роль играли в обществе. Охватывая последнюю тысячу лет, с частыми экскурсами в древность и учитывая современные исследования экономического неравенства, Альфани приходит к выводу, что, несмотря на разные пути к богатству в разные эпохи, существует фундаментальная преемственность в поведении богатых и отношении общества к богатству на протяжении всей западной истории. Его книга предлагает новый взгляд на текущие дискуссии о неравенстве богатства и доходов.
Колониальное наследие и современная социальная мысль: французская социология и заморская империя.
В своей провокационной и оригинальной интерпретации истории французской общественной мысли Джордж Стейнмец исследует возникновение и развитие современной французской социологии в контексте французской империи после Второй мировой войны. Стейнмец связывает расцвет всех социальных наук с попытками Франции и других имперских держав усилить контроль над своими охваченными кризисом колониями. Он утверждает, что именно колониальные исследования стали основой возрождающейся академической дисциплины социологии, особенно в период с конца 1930-х по 1960-е годы.
Социологи стали важными партнерами колониальных правительств, их просили применить свой опыт к таким «социальным проблемам», как детриптизация, урбанизация, бедность и трудовая миграция. Стейнмец утверждает, что колониальная ориентация пронизывала все основные направления социологических исследований и была в центре внимания четырех влиятельных ученых: Раймонда Арона, Жака Берка, Жоржа Баландье и Пьера Бурдье.
Empire, Incorporated. Корпорации, которые лежали в основе британского колониализма
На протяжении четырех столетий, от Ирландии до Индии, от Северной и Южной Америки до Африки и Австралии, британский колониализм был прежде всего делом корпораций. Эти корпорации разрабатывали, продвигали, финансировали и управляли процессом зарубежной экспансии, претендуя на территории и народы. Они привлекали инвестиции британского и колониального общества, буквально вкладывая в свои предприятия.
Однако колониальные компании не всегда были успешными. Они часто сталкивались с финансовыми трудностями и были подвержены банкротствам. Корпорация хорошо подходила для зарубежной экспансии не потому, что была неизбежной силой, а потому что, как и сама империя, она представляла собой неуловимое противоречие. Она сочетала в себе публичное и частное, личность и общество, подчиненное и автономное, централизованное и рассеянное, бессмертное и ненадежное, национальное и космополитическое. Это была юридическая фикция, обладавшая очень реальной властью.
Что будем читать?
А.Т.
#книги
🔹Подпишись на Political Animal
Правда ли что демократизация ведет к всплеску преступности?
Есть такой аргумент у противников демократии, что демократизация режима становится причиной разгула криминала. Здесь сразу же всплывает пример России 90-х, когда уровень преступности зашкаливал. Не стоит и забывать и про Мексику, где демократизация совпала с резкой активизацией деятельности наркокартелей и убийств.
В общем, этот аргумент имеет место быть: транзитный период действительно сопровождается ослаблением государственной власти и ее способности поддерживать общественный порядок. Однако и здесь есть свои нюансы. Эрика Франц предлагает взглянуть не просто на динамику перехода от авторитаризма к демократии, а на конкретный тип режима, подверженный транзиту. И тут все становится интереснее.
Ключевая гипотеза Франц заключается в следующем: демократизация военных диктатур ведет к более сильному всплеску преступности, чем демократизация персоналистских и партийных режимов.
Почему?
Дело в милитаризации органов правопорядка. Кадровый состав полиции при военных хунтах формируется преимущественно из военных. Это влияет на подход к поддержанию правопорядка, где упор делается на чрезмерное насилие. Когда происходит демократизация, то государство сталкивается со следующей дилеммой:
▪️Сохранить кадровый состав. Полицейские и далее будут укомплектованы в основном военным, а они, в свою очередь, будут определять тактику борьбы с преступностью
▪️Уволить военных из полиции. Оказавшись без работы, бывшие офицеры с большей вероятность станут преступниками, используя свои навыки и опыт для преступной деятельности.
Любой из этих вариантов, так или иначе, приведет к росту преступности. Франц показала это количественным путем. Она использовала широкий объем данных, измеряя уровень насилия через количество убийств, совершенных в стране. Она установила, что увеличение числа лет правления военных ведет к росту уровню убийств стране. Если стране треть ее существования правили военные, то это вело к увеличению кол-ва насильственных смертей на 26%.
Очень сильно на фоне остальных регионов выделяет Латинская Америка. Здесь характерен пример Сальвадора, который пребывал под правлением военной хунты до 1982 года. С этого момента и до прихода к власти Наиба Буккеле латиноамериканская страна отличалась одним из самых высоких уровней преступности. Кроме хунты на это повлияла и гражданская война, шедшая до 1993 года.
Вторым примером может служить Панама. С 1962 года она находилась под негласным правлением военных во главе с Омаром Торрихосом, а затем Мануэля Норьегой, который потерял власть в результате вторжения войск США в 1989 году.
Надо иметь в виду, что не везде действовала подобная закономерность. Чили после Пиночета, например, удалось избежать всплеска насилия, в то время как в Мексике, наоборот, наблюдался стремительный рост насильственных смертей. Однако в среднем по разным странам эта динамика сохраняется.
Frantz, E. (2019). The legacy of military dictatorship: Explaining violent crime in democracies. International Political Science Review, 40(3), 404-418.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Есть такой аргумент у противников демократии, что демократизация режима становится причиной разгула криминала. Здесь сразу же всплывает пример России 90-х, когда уровень преступности зашкаливал. Не стоит и забывать и про Мексику, где демократизация совпала с резкой активизацией деятельности наркокартелей и убийств.
В общем, этот аргумент имеет место быть: транзитный период действительно сопровождается ослаблением государственной власти и ее способности поддерживать общественный порядок. Однако и здесь есть свои нюансы. Эрика Франц предлагает взглянуть не просто на динамику перехода от авторитаризма к демократии, а на конкретный тип режима, подверженный транзиту. И тут все становится интереснее.
Ключевая гипотеза Франц заключается в следующем: демократизация военных диктатур ведет к более сильному всплеску преступности, чем демократизация персоналистских и партийных режимов.
Почему?
Дело в милитаризации органов правопорядка. Кадровый состав полиции при военных хунтах формируется преимущественно из военных. Это влияет на подход к поддержанию правопорядка, где упор делается на чрезмерное насилие. Когда происходит демократизация, то государство сталкивается со следующей дилеммой:
▪️Сохранить кадровый состав. Полицейские и далее будут укомплектованы в основном военным, а они, в свою очередь, будут определять тактику борьбы с преступностью
▪️Уволить военных из полиции. Оказавшись без работы, бывшие офицеры с большей вероятность станут преступниками, используя свои навыки и опыт для преступной деятельности.
Любой из этих вариантов, так или иначе, приведет к росту преступности. Франц показала это количественным путем. Она использовала широкий объем данных, измеряя уровень насилия через количество убийств, совершенных в стране. Она установила, что увеличение числа лет правления военных ведет к росту уровню убийств стране. Если стране треть ее существования правили военные, то это вело к увеличению кол-ва насильственных смертей на 26%.
Очень сильно на фоне остальных регионов выделяет Латинская Америка. Здесь характерен пример Сальвадора, который пребывал под правлением военной хунты до 1982 года. С этого момента и до прихода к власти Наиба Буккеле латиноамериканская страна отличалась одним из самых высоких уровней преступности. Кроме хунты на это повлияла и гражданская война, шедшая до 1993 года.
Вторым примером может служить Панама. С 1962 года она находилась под негласным правлением военных во главе с Омаром Торрихосом, а затем Мануэля Норьегой, который потерял власть в результате вторжения войск США в 1989 году.
Надо иметь в виду, что не везде действовала подобная закономерность. Чили после Пиночета, например, удалось избежать всплеска насилия, в то время как в Мексике, наоборот, наблюдался стремительный рост насильственных смертей. Однако в среднем по разным странам эта динамика сохраняется.
Frantz, E. (2019). The legacy of military dictatorship: Explaining violent crime in democracies. International Political Science Review, 40(3), 404-418.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Я где-то в августе хохотнул над союзом Дональда Трампа и Роберта Кеннеди-мл. Предположил, что в случае победы экс-президента он предложит Кеннеди ответственную должность в области здравоохранения.
Посмотрел сегодня, как развивается их союз. Узнал, что Трамп на одном из своих предвыборных выступлений пообещал ему дать возможность «оторваться по полной в здравоохранении» (go wild on health).
Если не прокатит в администрации, то вместо отказа от членства во Всемирной организации здравоохранения, как хотел того Трамп, можно туда отправить Кеннеди в качестве представителя США. Там он точно оторвется по полной.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
Посмотрел сегодня, как развивается их союз. Узнал, что Трамп на одном из своих предвыборных выступлений пообещал ему дать возможность «оторваться по полной в здравоохранении» (go wild on health).
Если не прокатит в администрации, то вместо отказа от членства во Всемирной организации здравоохранения, как хотел того Трамп, можно туда отправить Кеннеди в качестве представителя США. Там он точно оторвется по полной.
А.Т.
#комментарий
🔹Подпишись на Political Animals
От охоты и скачек до культурной всеядности. Почему британские элиты так зациклены на меритократии?
Изучая историю какой-нибудь социальной группы, будь то евреи или аристократы, очень часто можно получить представление о более широких социально-экономических процессах. Именно такое ощущение у меня сложилось, наблюдая за эволюцией хобби и интересов британской элиты.
Согласно социологам Аарону Ривзу и Сэму Фридману ее можно разделить на три этапа:
▪️Аристократическая культура
▪️Богемная городская культура
▪️Всеядная культура
До наступления XX века среди интересов британской знати преобладали охота, скачки и гольф. Порог вхождения для участия в этих увеселениях был чрезвычайно высокий. Поэтому эти хобби оставались привилегией британских аристократов. Однако с начала XX века среди американцев и британцев начали появляться богатые люди, сколотившие состояние в промышленности. Они постепенно начали вытеснять родовую знать, у которой дела в то время шли из рук вон плохо. Их доходы падали, а средств на поддержание прежнего образа жизни уже не хватало. Поэтому они стали массово перебираться в города.
Следующим этапом в становлении вкусов британской элиты стала так называемый период «высокой культуры» (highbrow culture). В этот период британская знать обратилась к увлечению театром, чтением интеллектуальной литературы, классической музыкой, оперой, изобразительными искусствами. Потеряв монополию в традиционно аристократических способах времяпровождения, элита застолбила за собой высокую городскую культуру и превратилась в богему. Наглядным воплощением этой перемены стал Блумсберийский кружок (Bloomsbury group), где состояли, например, писательница Вирджиния Вульф и экономист Джон Мейнард Кейнс.
В этот период и начала оформляться такая черта самосознания британской элиты как меритократичность. Дело в том, что элитарии наделяли свою способность наслаждаться высокими искусствами как признак особого вкуса и таланта. Более того, они были убеждены, что эти искусства обладали «облагораживающим» эффектом, способствующий духовному и интеллектуальному росту человека. Поэтому они стали высоко ценить образование, которое могло привить соответствующие знания и вкус.
Уже с 1950-х годов произошел другой поворот — к культурной всеядности. Среди их интересов все чаще встречаются такие как «сходить с друзьями в бар и попить пивка», «гулять с собакой» и т.д. Со временем элиты все меньше и меньше упоминают об интересах, связанных с культурным досугом.
С начала XX века британское общество претерпело масштабную демократизацию. Поэтому элитам, а особенно политикам, чтобы снискать успех у избирателей, приходится выстраивать образ, который понравится среднему избирателю. А ему очень не нравится, когда кто-то говорит о непонятной для него культуре или чем-то подобном. Для него это снобизм чистой воды. Поэтому, чтобы не раздражать избирателей и простой народ, британские элиты усиленно мимикрируют под культурный и образовательный уровень своих избирателей. Отсюда и акцент на меритократичность.
Краткий итог: когда элиты проживали в своих поместьях, не попадались на глаза другим и не делили избирательные права с остальными, они поддерживали изоляцию от населения. Когда социально-экономические изменения вынудили их переехать в город, им пришлось искать новые основания своего привилегированного положения. Это место заняли образование и культура с принципом меритократии. В сочетании с богемным образом жизни и демократизацией британская знать, как минимум публично, старается не выделяться на фоне остальных.
Reeves, A., & Friedman, S. (2024). Born to Rule: The Making and Remaking of the British Elite. Harvard University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Изучая историю какой-нибудь социальной группы, будь то евреи или аристократы, очень часто можно получить представление о более широких социально-экономических процессах. Именно такое ощущение у меня сложилось, наблюдая за эволюцией хобби и интересов британской элиты.
Согласно социологам Аарону Ривзу и Сэму Фридману ее можно разделить на три этапа:
▪️Аристократическая культура
▪️Богемная городская культура
▪️Всеядная культура
До наступления XX века среди интересов британской знати преобладали охота, скачки и гольф. Порог вхождения для участия в этих увеселениях был чрезвычайно высокий. Поэтому эти хобби оставались привилегией британских аристократов. Однако с начала XX века среди американцев и британцев начали появляться богатые люди, сколотившие состояние в промышленности. Они постепенно начали вытеснять родовую знать, у которой дела в то время шли из рук вон плохо. Их доходы падали, а средств на поддержание прежнего образа жизни уже не хватало. Поэтому они стали массово перебираться в города.
Следующим этапом в становлении вкусов британской элиты стала так называемый период «высокой культуры» (highbrow culture). В этот период британская знать обратилась к увлечению театром, чтением интеллектуальной литературы, классической музыкой, оперой, изобразительными искусствами. Потеряв монополию в традиционно аристократических способах времяпровождения, элита застолбила за собой высокую городскую культуру и превратилась в богему. Наглядным воплощением этой перемены стал Блумсберийский кружок (Bloomsbury group), где состояли, например, писательница Вирджиния Вульф и экономист Джон Мейнард Кейнс.
В этот период и начала оформляться такая черта самосознания британской элиты как меритократичность. Дело в том, что элитарии наделяли свою способность наслаждаться высокими искусствами как признак особого вкуса и таланта. Более того, они были убеждены, что эти искусства обладали «облагораживающим» эффектом, способствующий духовному и интеллектуальному росту человека. Поэтому они стали высоко ценить образование, которое могло привить соответствующие знания и вкус.
Уже с 1950-х годов произошел другой поворот — к культурной всеядности. Среди их интересов все чаще встречаются такие как «сходить с друзьями в бар и попить пивка», «гулять с собакой» и т.д. Со временем элиты все меньше и меньше упоминают об интересах, связанных с культурным досугом.
С начала XX века британское общество претерпело масштабную демократизацию. Поэтому элитам, а особенно политикам, чтобы снискать успех у избирателей, приходится выстраивать образ, который понравится среднему избирателю. А ему очень не нравится, когда кто-то говорит о непонятной для него культуре или чем-то подобном. Для него это снобизм чистой воды. Поэтому, чтобы не раздражать избирателей и простой народ, британские элиты усиленно мимикрируют под культурный и образовательный уровень своих избирателей. Отсюда и акцент на меритократичность.
Краткий итог: когда элиты проживали в своих поместьях, не попадались на глаза другим и не делили избирательные права с остальными, они поддерживали изоляцию от населения. Когда социально-экономические изменения вынудили их переехать в город, им пришлось искать новые основания своего привилегированного положения. Это место заняли образование и культура с принципом меритократии. В сочетании с богемным образом жизни и демократизацией британская знать, как минимум публично, старается не выделяться на фоне остальных.
Reeves, A., & Friedman, S. (2024). Born to Rule: The Making and Remaking of the British Elite. Harvard University Press.
А.Т.
#кратко
🔹Подпишись на Political Animals
Иметь взвешенный взгляд на вещи стало проще:
Лучшие авторские каналы о России и мире — теперь в одной папке 👉 Подписаться
🇩🇪 «Бундесканцлер» — канал политолога-германиста, сопровождающий русскоязычного читателя в недра современного немецкого политикума.
— От каких структурных проблем страдает экономика Федеративной Республики, и что предлагают разные партии?
— Почему правящая трёхпартийная коалиция «Светофор» рискует не дожить до выборов 2025 года?
— Как фрагментация партийного ландшафта приводит к появлению ранее немыслимых союзов?
🇷🇺 «Политфак на связи» — его автор разжевывает актуальные события через призму академической политологии и научных исследований — без пропаганды и вангования.
— Какие политические режимы выделяют исследователи?
— Как и зачем в нашей стране проводятся выборы?
— Можно ли доверять опросам общественного мнения в нынешней ситуации?
⚜️«Атлас амбиций» — практический канал о всем, что связано с политическими элитами.
А самое главное — о том, как ими стать.
— Как Яндекс уничтожает рынок труда задолго до появления роботов?
— Какие нововведения вносит ИИ в пропаганду?
— Почему одержимость контролем сделала из России инвестиционного аутсайдера?
🏛 «Латынь по-пацански» — канал переводчика, писателя и просто энтузиаста. Лингвистические разборки и исторические справки в контексте латинского языка.
— Кто из императоров подмешивал гостям в еду всякое, а кто из Римских Пап — рекордсмен по оргиям?
— Почему латынь в Baldur's Gate 3 — плохая?
— Связаны ли этимологически слова salary и salt?
Лучшие авторские каналы о России и мире — теперь в одной папке 👉 Подписаться
🇩🇪 «Бундесканцлер» — канал политолога-германиста, сопровождающий русскоязычного читателя в недра современного немецкого политикума.
— От каких структурных проблем страдает экономика Федеративной Республики, и что предлагают разные партии?
— Почему правящая трёхпартийная коалиция «Светофор» рискует не дожить до выборов 2025 года?
— Как фрагментация партийного ландшафта приводит к появлению ранее немыслимых союзов?
🇷🇺 «Политфак на связи» — его автор разжевывает актуальные события через призму академической политологии и научных исследований — без пропаганды и вангования.
— Какие политические режимы выделяют исследователи?
— Как и зачем в нашей стране проводятся выборы?
— Можно ли доверять опросам общественного мнения в нынешней ситуации?
⚜️«Атлас амбиций» — практический канал о всем, что связано с политическими элитами.
А самое главное — о том, как ими стать.
— Как Яндекс уничтожает рынок труда задолго до появления роботов?
— Какие нововведения вносит ИИ в пропаганду?
— Почему одержимость контролем сделала из России инвестиционного аутсайдера?
🏛 «Латынь по-пацански» — канал переводчика, писателя и просто энтузиаста. Лингвистические разборки и исторические справки в контексте латинского языка.
— Кто из императоров подмешивал гостям в еду всякое, а кто из Римских Пап — рекордсмен по оргиям?
— Почему латынь в Baldur's Gate 3 — плохая?
— Связаны ли этимологически слова salary и salt?
До выборов в США остаются считанные дни! И уже в следующую субботу мы соберемся, чтобы обсудить их последствия и будущее глобальной политики вместе с ведущими экспертами.
Вас ждет глубокий анализ, смелые выводы и обсуждение самых острых моментов этой исторической гонки🇺🇸
Присоединяйтесь 9 ноября в Москве — билеты еще в продаже, успейте занять свое место!
Вас ждет глубокий анализ, смелые выводы и обсуждение самых острых моментов этой исторической гонки
Присоединяйтесь 9 ноября в Москве — билеты еще в продаже, успейте занять свое место!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Бундесканцлер
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM