Великобритания катится к экономической пропасти. Бывший министр по делам Brexit Дэвид Фрост в своей статье для The Telegraph отметил, что страна находится на грани экономического кризиса, обусловленного постоянным повышением налогов, ростом государственного долга и увеличением бюджетных расходов. По его мнению, дефицит бюджета может достичь 20 млрд фунтов стерлингов, а повышение налогов не приведет к увеличению доходов. Фрост подчеркнул, что единственным временным решением остаются займы, однако их придется возвращать, что лишь отсрочит неизбежные проблемы.

Недавние прогнозы Банка Англии усиливают эти опасения. Согласно данным, опубликованным в феврале 2025 года, прогноз роста ВВП на текущий год был снижен до 0,75% с ранее ожидавшихся 1%. Кроме того, ожидается рост инфляции до 3,7% к середине года, что значительно превышает целевой показатель в 2%. Банк Англии также отметил снижение потенциального роста экономики до 0,75%, указывая на такие факторы, как высокие цены на энергоносители, слабая производительность и осторожность бизнеса в инвестициях из-за торговых напряженностей и высоких затрат на заимствования.

Энергетический сектор страны также сталкивается с серьезными проблемами. В январе 2025 года цены на промышленную энергию в Великобритании достигли рекордных уровней, что связано с критически низкими запасами газа и высокими ценами на электроэнергию для промышленных нужд. Это создает дополнительные нагрузки на промышленность и снижает ее конкурентоспособность.

Брекзит также оказал негативное влияние на экономику страны. Согласно исследованию Cambridge Econometrics, опубликованному в феврале 2025 года, выход из ЕС обошелся Великобритании в 140 млрд фунтов стерлингов, что составляет около 6% экономики. Среднестатистический британец потерял почти 2000 фунтов. Прогнозы на будущее также неутешительны: к 2035 году потери могут достичь 311 млрд фунтов, или 10% экономики.

В условиях замедления экономического роста, высокой инфляции и растущего государственного долга перед британским правительством стоит сложный выбор между сокращением расходов, увеличением заимствований или повышением налогов. Однако каждое из этих решений несет в себе риски и может усугубить текущую ситуацию.

Маск начал кампанию по лоббированию модернизации американских вооружений.

Он заявил, что США проиграют следующую войну, если не поменяют свои программы вооружения.

"Текущая стратегия заключается в создании небольшого количества оружия по высокой цене для ведения вчерашней войны. Если не будут сделаны немедленные и кардинальные изменения, Америка проиграет следующую войну очень сильно", - заявил глава Департамента эффективности правительства США.

Маск один из лоббистов процесса объединения ВПК с крупными компаниями, продвигающими новые технологии, связанные с искусственным интеллектом. Бизнес группа, которую он представляет стремятся объединиться с ВПК, являющимеся традиционными подрядчиками Пентагона (как Lockheed Martin, Raytheon, Boing, General Dynamics и BAE Systems)

Поэтому маск продвигает идею модернизации американского вооружения с новейшим технологиями как ИИ.

Оборонный бюджет США на 2025 год составляет около почти 900 млрд долларов. Это огромная сумма, за освоение, которой сейчас и бороться Маск.

В последнее время глобалистские структуры сталкиваются с растущим сопротивлением технологических корпораций, в отношении предоставления доступа к зашифрованным данным пользователей.

Недавний пример — требований, ставших публичными, когда британские власти к компании Apple создать «бэкдор» для доступа к зашифрованным аккаунтам пользователей по всему миру. Согласно сообщениям, Apple, вероятно, не согласится на это и может прекратить держать зашифрованное хранилище в Великобритании. Это говорит о том, что Apple решил разорвать "соглашение" с МИ-6 и теперь будет сливать данные только администрации США.

Подобные требования не являются единичными. Ранее глава Европола Катрин Де Болле заявляла о необходимости расширенного сотрудничества крупных технологических компаний с правоохранительными органами в вопросах шифрования, подчёркивая, что отказ от такого взаимодействия может нести угрозу европейской демократии. Нелибералы потеряв большую часть рычагов контроля в Штатах пытаются действовать руками европейских политиков, стремясь продолжать контролировать технологические кампании.

Однако технологические гиганты, такие как Apple, Google и Facebook, всё чаще сопротивляются таким инициативам, аргументируя это защитой конфиденциальности пользователей и сохранением доверия к своим сервисам. Они после прихода к власти Трампа перешли под потранат трампистов.

Эта ситуация подчёркивает нарастающее напряжение борьбы между западными неолиберальными элитами и командой Трампа, куда входят технологических компаний.

Куда ушёл Андрей Никитин: прогноз и причины ухода

Губернатор Новгородской области Андрей Никитин покинул пост в связи с переходом на другую работу. Однако в условиях текущего политического ландшафта такие кадровые перестановки редко бывают случайными.

С учётом опыта Никитина в госуправлении, экономике и стратегическом планировании его новый пост, скорее всего, будет связан с федеральным уровнем. Возможные варианты:

✔️Министерство федерального уровня – например, Минэкономразвития или Минпромторг, где востребован его опыт работы с промышленностью и стратегическим планированием.
✔️Ключевая структура в АП или Госсовете – в качестве куратора одной из стратегических программ. Никитин уже был председателем комиссии Госсовета по социальной политике, что делает этот вариант логичным.
✔️Госкорпорация или стратегическое агентство – его связи с Агентством стратегических инициатив (АСИ) могут привести к новой роли в разработке госпрограмм.

Почему он ушёл? Два срока на посту губернатора Никитина прошли в работе на опережение федеральной повестки. Вероятно, власти считают его задачи в регионе выполненными. Его активное участие в Госсовете и стратегических инициативах делает его естественным кандидатом на повышение. Кроме того, сейчас идёт процесс ротации, где управленцев с федеральным потенциалом переводят на новые задачи, а в регионы приходят новые кадры.

Председатель правительства Михаил Мишустин подписал распоряжение о назначении Андрея Никитина заместителем министра транспорта.

Должность заместителя министра транспорта стала вакантной в связи с увольнением Дмитрия Баканова. 6 февраля президентским указом он был назначен руководителем «Роскосмоса» вместо Юрия Борисова. В Минтрансе господин Баканов курировал цифровизацию транспорта.

Суд в США частично приостановил ликвидацию USAID. Судебное решение о приостановке ликвидации USAID продолжает отражать борьбу внутри американского истеблишмента. Администрация Трампа во главе с новым Департаментом эффективности правительства США, который возглавляет Маск, продолжает демонтаж старых бюрократических структур, десятилетиями работавших на продвижение глобалистских интересов и Deepstate. USAID, будучи одним из ключевых инструментов влияния американских демократов, оказался в эпицентре противостояния.

Решение о ликвидации агентства стало шоком для прежних неолиберальных элит, тесно связанных с Демократической партией. Для них USAID — не просто механизм распределения грантов, а инструмент, через который создавалась сеть лояльных политических и общественных структур по всему миру. Именно через такие организации формировались управляемые элиты в странах, которые Deepstate хотел держать в своей орбите. Украина — яркий тому пример.

Когда в 2014 году США активно вмешивались в украинские процессы, именно USAID курировал и финансировал проекты, изменившие политический ландшафт страны – государственный переворот - Евромайдан. Под лозунгами демократии и развития формировался новый правящий класс, целиком зависящий от западных неолиберальных элит. Эти люди, связанные с грантами USAID, заняли ключевые позиции в управлении страной, в медиа, в общественных организациях, а главное — стали проводниками интересов внешних игроков.

Реформы Трампа рушат эту систему. Ликвидация USAID означает потерю инструмента кадровой политики для глобалистов, которые десятилетиями использовали агентство в своих целях. Судебная блокировка этого решения — попытка остановить демонтаж старого механизма влияния. Вот почему на Украине и по всему миру так болезненно реагирует на это внутреннее американское противостояние. Так как система, выстроенная USAID, держится не на внутренних ресурсах Украины или других стран зависимых от неолибералов, а на постоянной подпитке из Вашингтона. Если финансирование исчезнет, элиты, сформированные под интересы глобалистов, окажутся неспособны к самостоятельному управлению. Украина, Молдавия, Прибалтика и другие страны для таких элит — не субъект, а просто площадка для реализации внешней политики в интересах внешних интересантов.

Пока Маск и его ведомство пытаются ликвидировать старую систему, неолиберальные элиты в США отчаянно сопротивляются, чтобы сохранить свое влияние. Для них это борьба за власть и контроль.

Вашингтон продолжает наращивать давление на Оттаву, провоцируя дискуссию о будущем Канады в составе США. Интересно, что канадские неолибералы могут испытать, то что Запад делал годами с другими. История таких процессов показывает, что за риторикой о «сотрудничестве» и «укреплении партнерства» часто скрываются более глубокие политические механизмы, ведущие к утрате суверенитета. США уже проходили этот путь в XX веке, интегрируя территориально и экономически зависимые регионы, используя сочетание экономического давления, дипломатических манипуляций и информационного влияния.

Канада сегодня оказалась в положении, схожем с тем, что переживали страны Латинской Америки, вынужденные принимать американские условия под угрозой экономической изоляции или внутренних потрясений. Под лозунгами защиты демократии Вашингтон формировал политические альянсы, которые постепенно приводили к полной зависимости от американских структур. И Трамп, неисключено, что может, использовать схемы неолибералов в отношении одного из акторов этого лагеря. Интересно что современная канадская элита неоднородна: разделенна между приверженцами традиционного британского наследия и адептами североамериканской интеграции.

Исходя из этого рассмотри сценарии возможного развития событий.

✔️Первый вариант – постепенная политическая и экономическая ассимиляция. В этом случае Вашингтон берет под контроль основные направления канадской политики, обеспечивая себе абсолютное влияние на ресурсы и торговые потоки. При этом национальные институты сохраняются номинально, но их решения определяются внешним давлением. Это создаст иллюзию независимости, но фактически поставит Канаду в положение вассального государства.

✔️ Второй, альтернативный путь – усиление борьбы за независимость, что неизбежно приведет к дестабилизации. Если в ближайшее время внутри страны не появится мощный политический консенсус, способный отстоять суверенитет, Канада столкнется с волной протестов, экономического давления и, возможно, даже санкционного шантажа. Вопрос здесь не только в политическом курсе, но и в экономической самодостаточности, которая будет подвергнута серьезным испытаниям.

✔️Третий вариант – поиск новых международных партнеров, выходящих за рамки традиционного альянса с США. Это может означать переориентацию на Европу, углубление связей с Китаем или даже постепенное сближение с Россией, как поставщиком энергоресурсов и потенциальным экономическим партнером. В этом случае Канада сможет выстроить многовекторную внешнюю политику, снижая риски зависимости от одного центра силы.

Пока процессы, которые мы наблюдаем, больше говорят о традиционной провокационной дипломатии Трампа, через провокации и постепенного получения нужных уступок со стороны объекта давления

В феврале 1945 года лидеры СССР, США и Великобритании собрались в Ялте, чтобы решить, каким будет мир после войны. Конференция зафиксировала новую архитектуру международных отношений, закрепила сферы влияния и определила механизмы взаимодействия между странами. Сегодня, 80 лет спустя, глобальная система снова трещит по швам, но ключевые игроки пытаются избежать признания очевидного: старый миропорядок себя исчерпал.

История показывает, что каждый переломный момент сопровождается борьбой между теми, кто стремится сохранить прежние модели управления, и теми, кто предлагает альтернативу. В 1945 году глобализация ещё не оформилась, и баланс сил определялся государствами, а не транснациональными структурами. Сейчас же влияние суверенных стран подрывается наднациональными институтами, которые продвигают единую идеологию и подавляют попытки самостоятельного развития. Но насколько устойчива эта модель?

Санкционное давление на Россию демонстрирует явный кризис прежней системы. Попытка принудительно изолировать одну из ключевых держав не привела к ожидаемому результату, а лишь ускорила создание альтернативных финансовых, экономических и политических механизмов. Происходит то же, что и в середине XX века: мир перестаёт быть однополярным, новые центры силы укрепляются, а международные институты теряют авторитет.

Закрытые переговоры между крупнейшими странами по вопросам экономики и безопасности всё больше напоминают «Ялту XXI века». Пересматриваются торговые соглашения, формируются новые союзы, а прежние механизмы давления больше не работают. Точно так же, как после Второй мировой войны решалась судьба Европы, сейчас решается вопрос о будущем мирового порядка. Только в этот раз архитектура не будет навязана узким кругом держав, а станет результатом реального перераспределения сил.

В 1945 году в Ялте были заложены основы мирного сосуществования на десятилетия вперёд. Сегодня идёт схожий процесс, но его исход будет зависеть от того, насколько быстро новые игроки смогут выстроить собственную систему, неподконтрольную прежним глобальным центрам.

Сегодня инфлюэнсеры используют TikTok для зарабатывании на вере появился целый пласт "цифровых проповедников". Они объясняют основы веры в 30-секундных видео, конкурируют за лайки и рекламируют курсы за 8 000 $ на тему «Как стать священником».

Такие «проповедники» пытаются переформатировать религию. Создавая месседж, что она больше не живёт только в стенах храмов, мечетей или синагог. Мол цифровая эпоха изменила сам принцип вероисповедания: теперь подобным образом инфлюэнсеры пытаются подстроить ее под алгоритмы и скорость контента в социальных сетях. Таким образом формируя новый тип идентичности, в котором вера — это уже не мировоззрение, а стиль жизни. А сами неплохо зарабатывают на этом.

Такие вот «проповедники» формируют новые социальные нормы через платформы, которые раньше не ассоциировались с духовными практиками. TikTok, как одна из самых популярных площадок, занял ту нишу, где вера стала товаром, а её носители — инфлюенсерами. Здесь религиозные догмы упрощены до уровня коротких роликов, а таинство священник заменён личными брендами блогеров. Появился целый пласт «цифровых проповедников», которые монетизируют духовность, продавая якобы «истинные знания» через контент и курсы. Они продают «святые привычки», молитвы, амулеты и даже эксклюзивный мерч с библейскими цитатами. Вместо изучения священных текстов — рекомендации по улучшению «духовной» эстетики, вместо сложных философских вопросов — мгновенные ответы на всё. Мол если хочешь знать, что Бог тебе говорит? Просто посмотри короткое видео. Теперь любой, у кого есть телефон, может стать «святым отцом». Главное – броский заголовок: «ТЫ ПОПАДЁШЬ В РАЙ ИЛИ В АД?» или «ЧТО БОГ ХОЧЕТ СКАЗАТЬ ТЕБЕ ЧЕРЕЗ ЭТО ВИДЕО?».

Этот процесс нарушает все догматы и духовные скрепы, он противоречит традиционным религиям. Создавая конкуренцию в формате 30-секундного контента и искажая духовное в религиях. Но важнее другое: цифровая среда и ее «пасторы» не просто изменяют форму распространения веры, они переписывают саму её суть. Информационный поток формирует поколение, для которого вера — это не долгий путь к богу и духовному совершенствованию, а быстрое решение проблем, не поиск смысла, а очередной тренд в ленте.

Глобальный мир движется в сторону новых моделей управления сознанием и переформатирования молодежи. И если на Западе этот процесс уже сформировал привычку потребления религии через экран, то в России традиционные институты ещё сохраняют влияние и этот новый деструктивный тренд только начал проникновение.

В Мадриде состоялся митинг под лозунгом «Сделаем Европу снова великой», на котором лидеры правых сил Европы выразили поддержку политике президента США Дональда Трампа и призвали Европейский союз следовать его примеру. Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан отметил: «Торнадо Трампа изменил мир всего за несколько недель... вчера мы были еретиками, сегодня мы мейнстрим».

Участники мероприятия, среди которых были вице-премьер Италии Маттео Сальвини, лидер французского «Национального объединения» Марин Ле Пен и глава нидерландской партии PVV Герт Вилдерс, подчеркнули необходимость пересмотра текущей политики ЕС в области иммиграции, энергетики и социальных вопросов. Они выступили против неконтролируемой иммиграции и призвали отказаться от стремления ЕС к экологически чистой энергии, отмечая, что это наносит ущерб экономике и социальной структуре Европы.

Герт Вилдерс заявил: «Мы отказываемся преклонить колено перед экстремистской повесткой дня «проснувшихся» левых. И мы отказываемся поддаваться чувству вины, которое вызывает мультикультурализм. Люди по всей Европе хотят, чтобы мы вернули здравомыслие и моральную чистоту».

Лидеры правых партий считают, что политика Трампа в отношении ископаемых видов топлива, иммиграции и гендерных вопросов подтверждает их рекомендации для ЕС. Они выступили против неолиберальных повесток, которые внедряются проглобалистскими элитами сегодня и призвали Европу перенять подход Трампа, чтобы гарантировать свое будущее и вернуть здравый смысл в политику.

Митинг в Мадриде продемонстрировал растущее влияние правых сил в Европе и их стремление изменить курс ЕС, опираясь на примеры из политики администрации Трампа. Это событие подчеркивает усиливающийся раскол в европейской политике и растущем влиянии клана MAGA, на европейскую повестку. Это становятся маркером изменений в Европе, где правые партии усиливают свои позиции, перекраивая политическую архитектуру ЕС.

Илон Маск, возглавляющий Департамент эффективности государственного управления (DOGE) США, призвал закрыть финансируемые правительством США радиостанции «Радио Свобода» и «Голос Америки». Он отметил, что эти медиа «больше никто не слушает» и что там работают «радикальные левые сумасшедшие, которые разговаривают сами с собой, сжигая при этом 1 млрд долларов в год из денег налогоплательщиков США».

Маск поддержал критику помощника президента Трампа Ричарда Гренелла, который ранее назвал эти медиа «пережитком прошлого». «Радио Свобода» и «Голос Америки» были созданы в середине XX века и играли значительную роль в информационной политике США во время «холодной войны». Однако в современном мире их влияние и аудитория значительно сократились.

Инициатива Маска направлена на повышение эффективности государственного управления и устранение неолиберальных инструментов влияния, которые действуют в разрез политики Трампа и расходуют значительные средства налогоплательщиков на продвижения интересов неолиберальных элит. Закрытие этих медиа Маск представляет как шаг к оптимизации государственных расходов и устранению избыточных структур, не соответствующих современным реалиям.

Таким образом, Маск продолжает наносить удары глобалистским структурам. Он подчеркивает необходимость пересмотра подходов к государственным медиа и адаптации их к интересам новой администрации Белого дома, что может способствовать снижению влияния неолиберальных информационных инструментов влияния, работающих в интересах враждебного Трампу Deepstate.

Литва, Латвия и Эстония официально отключились от энергокольца БРЭЛЛ, завершив многолетний процесс разрыва энергетических связей с Россией и Беларусью. Теперь их энергосистемы синхронизированы с европейской сетью, что, по мнению лидеров этих стран, укрепит их энергетическую независимость и безопасность.

В связи с этим Калининградская область перешла на автономный режим энергоснабжения. Регион был заранее подготовлен к такому развитию событий: построены и модернизированы электростанции, включая Калининградскую ТЭЦ-2 и четыре ТЭС — Маяковскую, Талаховскую, Прегольскую и Приморскую. Суммарная мощность этих объектов составляет 1,88 ГВт, что более чем в два раза превышает пиковое энергопотребление области, обеспечивая стабильное энергоснабжение жителей и предприятий.

Однако для стран Балтии ситуация может оказаться не такой радужной как расписывают ее лидера. Отключение от БРЭЛЛ и переход на европейскую энергосистему сопряжены с определенными рисками. Кабели, соединяющие Прибалтику с Финляндией и Швецией по дну Балтийского моря, могут не обеспечить достаточные объемы электроэнергии, особенно в условиях повышенного спроса или непредвиденных обстоятельств. Кроме того, значительные инвестиции в инфраструктуру, уже составившие около 1,6 миллиарда евро, вероятно, отразятся на стоимости электроэнергии для конечных потребителей, увеличивая финансовую нагрузку на домохозяйства и предприятия региона.

Таким образом, стремление стран Балтии к энергетической независимости от России приводит к новым проблемам для граждан Прибалтики. В то время как Калининградская область успешно адаптировалась к автономному режиму, страны Балтии сталкиваются с перспективой роста цен на электроэнергию и потенциальными проблемами с обеспечением стабильного энергоснабжения.

USAID ушел, кто остался? Этот вопрос становится маркером реальной независимости медиа, которые долгие годы существовали на иностранные гранты. Приостановка финансирования американского агентства вскрыла то, что было очевидно: значительная часть так называемой независимой журналистики в России и Беларуси держалась не на читателях, а на внешних дотациях. Теперь эти медиа столкнулись с необходимостью адаптации или полного закрытия.

Ситуация требует прагматичной оценки. Если журналистика действительно независима, она должна существовать за счет аудитории, а не иностранных фондов. Но вместо этого западные издания и их партнеры заговорили о кризисе свободы слова. Получается парадокс: СМИ, которые позиционировали себя как альтернативу официальной информации, на деле оказались частью внешнеполитического инструментария, зависящего от решений, принятых в Вашингтоне.

Этот случай – не просто очередное последствие геополитических изменений, а показатель того, как именно строилась работа таких медиа. USAID, как и другие структуры, действовал не в интересах свободы слова, а исходя из стратегических задач определенного круга западных элит. Финансирование отдельных изданий – это всегда инвестиция в определенный нарратив. Пока деньги поступали, критика России была стабильным продуктом. Как только потоки заморозили, "свободная пресса" начала говорить о выживании.

Это не вопрос журналистики. Это вопрос контроля информационного пространства. Западные государства традиционно рассматривают медиа не как независимый институт, а как элемент управления восприятием. Информационные кампании, грантовая поддержка, система партнерств – все это инструменты формирования общественного мнения в нужном направлении. Если финансовый источник исчезает, значит, исчезает и выгодная нарративная линия. Вопрос только в том, кто теперь готов поддерживать тех, кто оказался без привычного финансирования.

Суть выбора проста. Те, кто строил свою работу на интересах внешних спонсоров, ищут новых доноров или закрываются. Те, кто способен адаптироваться к новым условиям, перестраивают модель работы. По сути, происходит естественная фильтрация: останутся только те, кто действительно способен работать в условиях рыночной среды и доверия читателей, а не грантовых механизмов.

Западные глобалистские институты использовали СМИ для продвижения своей повестки, и теперь, когда один из крупнейших финансовых потоков обрезан, ситуация окончательно показала, кто есть кто.

Украина делает ставку на новую экономическую модель, в которой традиционные индустрии заменяются криптовалютами, платформами для контента для взрослых и легализацией наркотиков. Такой вектор развития преподносится как инновационный путь выхода из кризиса, но в реальности отражает глубокую трансформацию государства, столкнувшегося с нехваткой ресурсов и инвестиций.

Формально инициатива с криптовалютой выглядит логичной: мировой рынок цифровых активов продолжает расти, и многие страны уже интегрировали крипту в свою экономическую систему. Однако в украинском варианте модель приобретает специфические черты. Введение налогов на криптовалюту по аналогии с традиционными активами не вызывает вопросов, но механизм их взимания создает прецедент фискального давления. Украинцам, которые не могут доказать источник своих инвестиций, придется платить налог с полной суммы, а не с прибыли. В условиях разрушенной экономики и высокой инфляции этот шаг выглядит скорее как способ максимального изъятия средств у населения, чем как продуманный налоговый манёвр.

Параллельно с этим государство официально признает OnlyFans частью экономики, где доходы от контента для взрослых называют «новой валютой». Когда налоги с этой платформы рассматриваются как важный источник пополнения бюджета, это говорит не о цифровом развитии, а о том, что страна исчерпала классические способы экономического роста. Восприятие западными странами Украины как "жертвы конфликта", требующей международной поддержки, вступает в диссонанс с реалией, в которой государство пытается решить бюджетные проблемы через индустрию контента 18+.

Легализация каннабиса в медицинских целях – ещё одно направление, позиционируемое как шаг к формированию «новой экономики». Прецеденты успешного регулирования этого рынка в Канаде, Германии и других странах действительно существуют, но эти государства прошли этот путь в условиях стабильности, а не перманентного кризиса. В украинских реалиях, где инфраструктура уничтожена, а внешние инвесторы предпочитают не рисковать, разговоры о каннабисе как о будущем экономическом локомотиве звучат скорее как политический жест, чем как реальный расчёт.

В этой модели нет места для промышленного развития, инвестиций в технологии или модернизации традиционных секторов. В условиях экономической нестабильности Украина уходит в сферы, которые в мировой практике считаются дополнением к сильной экономике, а не её фундаментом. Пока Запад продолжает поддерживать Киев риторикой о демократии и европейских ценностях, сами украинские власти демонстрируют, что готовы строить бюджет на налогах с крипты, OnlyFans и каннабиса. Такой курс задаёт рамку восприятия страны в будущем: Украина не как региональный центр высоких технологий и промышленности, а как государство с новой экономикой, где легализация ранее маргинализированных сфер становится стратегией выживания.

В преддверии досрочных парламентских выборов в Германии, назначенных на 23 февраля, политический ландшафт страны претерпевает значительные изменения. После распада коалиции «Светофор» под руководством канцлера Олафа Шольца, лидер Христианско-демократического союза (ХДС) Фридрих Мерц стал главным претендентом на пост канцлера. Однако его недавние шаги в области миграционной политики вызывают как поддержку, так и критику среди традиционных немецких элит.

Мерц предложил ужесточить миграционную политику Германии, включая ускорение депортации нелегальных мигрантов и введение постоянного пограничного контроля. Эти инициативы сближают позиции ХДС с ультраправой партией «Альтернатива для Германии» (АдГ), что вызывает обеспокоенность традиционных элит. Несмотря на то что Мерц публично отвергает прямое сотрудничество с АдГ, его предложения находят поддержку среди правых и евроскептиков.

Опросы общественного мнения показывают, что блок ХДС/ХСС лидирует с поддержкой около 30% избирателей, в то время как АдГ удерживает второе место с более чем 20% голосов.

Однако попытки Мерца заигрывать с избирателями АдГ через ужесточение миграционной политики не привели к значительному увеличению поддержки его партии. Более того, такие шаги отвлекают внимание от других важных тем, таких как состояние немецкой экономики, что может негативно сказаться на восприятии Мерца как потенциального лидера страны среди традиционного электората ХДС/ХСС.

Религиозные лидеры, правозащитные организации и бывший канцлер Ангела Меркель (неолиберальные инструменты влияния и элиты), обеспокоенный «отступничеством» кандидата от ХДС/ХСС, осудили стратегию Мерца, заявляя, что она мол опасна. Они подняли протестную волну организовав митинги против сближения ХДС с АдГ, под манипулятивными лозунгами по «защите немецкой демократии», беспокоясь, что Германия выйдет из под власти традиционных элит и возьмет курс на национальные интересы.

Временно исполняющий обязанности губернатора Новгородской области будет назначен в ближайшее время, заявил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Решение пока не принято, но ожидается в скором времени. Этот процесс вписывается в системную кадровую ротацию, характерную для управленческой политики последних лет.

Отставка Андрея Никитина и его назначение на пост заместителя министра транспорта РФ подтверждают тенденцию к перераспределению ресурсов и компетенций. Назначение Никитина в Минтранс может быть связано с его опытом в развитии инфраструктурных проектов, что важно в условиях стратегического курса на модернизацию транспортной системы страны.

Исполнение обязанностей главы региона временно возложено на первого заместителя губернатора Александра Дронова. Его фигура может рассматриваться как вариант преемственности курса, но окончательное решение за Кремлем. Возможны несколько сценариев дальнейшего развития событий.

✔️Первый вариант — утверждение Дронова как полноценного губернатора, если федеральный центр посчитает, что в регионе необходимо продолжить реализуемую стратегию без резких изменений. Это обеспечит стабильность и предсказуемость, что важно накануне электорального цикла.

✔️Второй сценарий — назначение фигуры из федеральных структур, например, выходца из Минфина, Минэкономразвития или администрации президента. Такой шаг будет сигналом о необходимости перезапуска ряда направлений и усиления роли региона в макроэкономических процессах.

✔️Третий возможный вариант — назначение человека с опытом в промышленности или логистике, что соответствовало бы текущему курсу на технологический и транспортный суверенитет страны. Новгородская область расположена на стратегическом направлении, и ставка на развитие инфраструктуры может потребовать управленца с узкой специализацией.

Вопрос о том, каким будет окончательное кадровое решение, выходит за рамки персоналий. Речь идет о выборе приоритетов и о том, какую модель управления федеральный центр видит наиболее эффективной для региона в новых экономических реалиях.