#Алтаузен
Джек Алтаузен. Письмо от жены
Там, где яворы мирно дремали,
Тишиной и прохладой полны,
В незнакомом селе, на привале,
Поучил я письмо от жены.
И прочел я, волненьем объятый,
Дорогие для сердца слова.
На конверте был адрес обратный
И отчетливый штемпель «Москва».
А потом незаметно я снова
Все письмо перечел в тишине,
Отзывалось в нем каждое слово
Самой нежной любовью ко мне.
Я читал, и росла моя сила,
Мне казалось, что вместе с женой
Тем же голосом мне говорила
Вся страна: «Будь здоров мой родной!»
Обо всем мне жена написала
И в конце, вместо слов о любви,
Вместо «крепко целую», стояло:
«Ты смотри, мой хороший, живи!
Ну, а если от пули постылой…»
Тут шли точки неровной строкой,
И стояло: «Запомни, мой милый,
Есть бессмертие в смерти такой».
Буду жить, буду драться с врагами,
Кровь недаром во мне зажжена.
Наше счастье топтать сапогами
Мы с тобой не позволим, жена.
Над бойцами плыл дым от цигарок,
За деревней гремел еще бой,
И лежал у меня, как подарок,
На ладони конверт голубой.
Я глядел, а улыбка сияла,
И глаза были счастьем полны:
Это Родина мне написала
Чистым почерком верной жены.
Джек Алтаузен. Письмо от жены
Там, где яворы мирно дремали,
Тишиной и прохладой полны,
В незнакомом селе, на привале,
Поучил я письмо от жены.
И прочел я, волненьем объятый,
Дорогие для сердца слова.
На конверте был адрес обратный
И отчетливый штемпель «Москва».
А потом незаметно я снова
Все письмо перечел в тишине,
Отзывалось в нем каждое слово
Самой нежной любовью ко мне.
Я читал, и росла моя сила,
Мне казалось, что вместе с женой
Тем же голосом мне говорила
Вся страна: «Будь здоров мой родной!»
Обо всем мне жена написала
И в конце, вместо слов о любви,
Вместо «крепко целую», стояло:
«Ты смотри, мой хороший, живи!
Ну, а если от пули постылой…»
Тут шли точки неровной строкой,
И стояло: «Запомни, мой милый,
Есть бессмертие в смерти такой».
Буду жить, буду драться с врагами,
Кровь недаром во мне зажжена.
Наше счастье топтать сапогами
Мы с тобой не позволим, жена.
Над бойцами плыл дым от цигарок,
За деревней гремел еще бой,
И лежал у меня, как подарок,
На ладони конверт голубой.
Я глядел, а улыбка сияла,
И глаза были счастьем полны:
Это Родина мне написала
Чистым почерком верной жены.
#Алтаузен
Джек Алтаузен. Разгримированная красавица
Женщина
С огромною
Причёской,
Должен я сознаться,
Что, по сути,
Ты мне тоже
Нравилась
Чертовски
В детстве
На фарфоровой посуде.
В блюдечке –
За небольшую
Плату –
Ты бежишь
К реке
На деревяшках,
Расползлись
По твоему халату
Золотые пчёлки
И букашки.
Твой любимый,
Человечек
Едкий,
Хитрое,
Вертлявое
Созданье,
На фарфоре
Под вишнёвой веткой
Назначает он
Тебе
Свиданье.
Сжата злая
Выпуклая
Челюсть.
Губы,
Как у хищника,
Упруги.
Плеч твоих
Фаянсовую прелесть
Обнимают
Обезьяньи
Руки.
Где сейчас он?
Может быть,
Он умер
На песках
Маньчжурии
В атаке?
Или ходит
В новеньком костюме,
В том,
Что сшил портной
Из Нагасаки?
Задремал,
Облитый
Светом лунным,
Домик твой
Бамбуковый,
Старинный,
По нему
Скользнула
Наша юность
Длинной
Серой тенью карабина.
Много лет
Мы не встречались
Взглядом, –
Наша юность
Парнем смуглолицым
По фарфору
Стукнула
Прикладом
И пошла шататься
По границам…
Женщина
С огромною
Причёской,
Пчёлок
Золотое окруженье,
Ты хотела
Этим хитрым лоском
Обмануть
Моё воображенье.
Но давным-давно
Ты не такая,
Хоть и уверяешь,
Как когда-то,
В том,
Что танки
На полях Китая
Лишь букашки
С твоего
Халата.
Джек Алтаузен. Разгримированная красавица
Женщина
С огромною
Причёской,
Должен я сознаться,
Что, по сути,
Ты мне тоже
Нравилась
Чертовски
В детстве
На фарфоровой посуде.
В блюдечке –
За небольшую
Плату –
Ты бежишь
К реке
На деревяшках,
Расползлись
По твоему халату
Золотые пчёлки
И букашки.
Твой любимый,
Человечек
Едкий,
Хитрое,
Вертлявое
Созданье,
На фарфоре
Под вишнёвой веткой
Назначает он
Тебе
Свиданье.
Сжата злая
Выпуклая
Челюсть.
Губы,
Как у хищника,
Упруги.
Плеч твоих
Фаянсовую прелесть
Обнимают
Обезьяньи
Руки.
Где сейчас он?
Может быть,
Он умер
На песках
Маньчжурии
В атаке?
Или ходит
В новеньком костюме,
В том,
Что сшил портной
Из Нагасаки?
Задремал,
Облитый
Светом лунным,
Домик твой
Бамбуковый,
Старинный,
По нему
Скользнула
Наша юность
Длинной
Серой тенью карабина.
Много лет
Мы не встречались
Взглядом, –
Наша юность
Парнем смуглолицым
По фарфору
Стукнула
Прикладом
И пошла шататься
По границам…
Женщина
С огромною
Причёской,
Пчёлок
Золотое окруженье,
Ты хотела
Этим хитрым лоском
Обмануть
Моё воображенье.
Но давным-давно
Ты не такая,
Хоть и уверяешь,
Как когда-то,
В том,
Что танки
На полях Китая
Лишь букашки
С твоего
Халата.