#Актёрыпоэты #современник #Шагин
Антон Шагин
Иногда я спокоен, забыв вдруг о жизни и смерти.
Дома выключен свет. Шторы спущены. Двери закрыты.
Я на время остался один и на всём белом свете
ни души, только сила молитвы дана для защиты.
Слышу я голоса, поименно назвать их сумею.
Говорю с ними вслух о былом, как положено тихо.
Лёг осенний туман на заросшую в парке аллею
и никак не найти, где из этого парка есть выход.
Тёмен путь, фонари вдоль дороги стоят наизнанку.
И луна исчезает за грудой из спящих домов.
Пьют поэты в метро и выходят на площадь Лубянки.
И читают всю ночь напролёт строки новых стихов.
И встаёт яркий шар в небесах над Москвой златоглавой.
Я не вижу его на последнем своём рубеже.
В забытьи утонул Политех, захлебнувшийся славой.
Это кто-то сказал до меня, я не помню уже.
7.10.2022.Шаг
Telegram-канал Антона Шагина
Антон Шагин
Иногда я спокоен, забыв вдруг о жизни и смерти.
Дома выключен свет. Шторы спущены. Двери закрыты.
Я на время остался один и на всём белом свете
ни души, только сила молитвы дана для защиты.
Слышу я голоса, поименно назвать их сумею.
Говорю с ними вслух о былом, как положено тихо.
Лёг осенний туман на заросшую в парке аллею
и никак не найти, где из этого парка есть выход.
Тёмен путь, фонари вдоль дороги стоят наизнанку.
И луна исчезает за грудой из спящих домов.
Пьют поэты в метро и выходят на площадь Лубянки.
И читают всю ночь напролёт строки новых стихов.
И встаёт яркий шар в небесах над Москвой златоглавой.
Я не вижу его на последнем своём рубеже.
В забытьи утонул Политех, захлебнувшийся славой.
Это кто-то сказал до меня, я не помню уже.
7.10.2022.Шаг
Telegram-канал Антона Шагина
#Бальмонт
Константин Бальмонт. Кто кого
Настигаю. Настигаю. Огибаю. Обгоню.
Я колдую. Вихри чую. Грею сбрую я коню.
Конь мой спорый. Топи, боры, степи, горы пролетим.
Жарко дышит. Мысли слышит. Конь — огонь и побратим.
Враг мой равен. Полноправен. Чей скорей вскипит бокал?
Настигаю. Настигаю. Огибаю. Обогнал.
Константин Бальмонт. Кто кого
Настигаю. Настигаю. Огибаю. Обгоню.
Я колдую. Вихри чую. Грею сбрую я коню.
Конь мой спорый. Топи, боры, степи, горы пролетим.
Жарко дышит. Мысли слышит. Конь — огонь и побратим.
Враг мой равен. Полноправен. Чей скорей вскипит бокал?
Настигаю. Настигаю. Огибаю. Обогнал.
#Актёрыпоэты #современник #Шагин
Антон Шагин
Снова тайными мыслями,
я к тебе возвращаюсь.
Пожелтевшими листьями
над тобой осыпаюсь.
Этот дождь стылой осени
строит кислую мину.
И октябрь возносится
к журавлиному клину.
Он с размахом летит
над поваленным лесом.
Завершится визит
и закончится месяц.
Ты не вспомнишь его
теплых слов напоследок.
Ты идёшь по Тверской
вдоль дорожных разметок.
И, допустим, нашла
ты лекарство от грусти.
И меня ты не любишь,
это тоже допустим.
Пробивается пульс
ровным счётом в запястье.
И колышется тюль
ветром рвётся на части.
И покуда хватает,
мне для жизни резона.
И ещё я не вышел
и не выйду с балкона.
Снова тайными мыслями,
я к тебе возвращаюсь.
Пожелтевшими листьями
над тобой осыпаюсь...
10.10.2022.Шаг
Telegram-канал Антона Шагина
Антон Шагин
Снова тайными мыслями,
я к тебе возвращаюсь.
Пожелтевшими листьями
над тобой осыпаюсь.
Этот дождь стылой осени
строит кислую мину.
И октябрь возносится
к журавлиному клину.
Он с размахом летит
над поваленным лесом.
Завершится визит
и закончится месяц.
Ты не вспомнишь его
теплых слов напоследок.
Ты идёшь по Тверской
вдоль дорожных разметок.
И, допустим, нашла
ты лекарство от грусти.
И меня ты не любишь,
это тоже допустим.
Пробивается пульс
ровным счётом в запястье.
И колышется тюль
ветром рвётся на части.
И покуда хватает,
мне для жизни резона.
И ещё я не вышел
и не выйду с балкона.
Снова тайными мыслями,
я к тебе возвращаюсь.
Пожелтевшими листьями
над тобой осыпаюсь...
10.10.2022.Шаг
Telegram-канал Антона Шагина
Не изменяйся, будь самим собой
Уильям Шекспир
#звучатстихи #Шекспир #Смоктуновский
Сонет №13. Не изменяйся, будь самим собой. Уильям Шекспир. Читает Иннокентий Смоктуновский. Гостелерадиофонд. 1979 г.
Сонет №13. Не изменяйся, будь самим собой. Уильям Шекспир. Читает Иннокентий Смоктуновский. Гостелерадиофонд. 1979 г.
#современник #Мельников
Дмитрий Мельников
О чем, ты помнишь, говорили мы
той осенью, до мировой войны?
Что ветер стих, что сад наполнен светом.
Тогда еще стояло бабье лето,
и белая льняная простыня,
слетев с веревки, на траву упала,
и на нее, исполненный огня,
спустился лист кленовый пятипалый
по воздуху, как с горочки крутой.
Ты волосы поправила рукой
и в дом пошла. Пред домом у крыльца
росла большая старая калина,
и ты еще смахнула паутину
со своего красивого лица.
И, стоя перед зеркалом, в котором
отображались стол и часть стены,
ты грустно говорила мне о скором
великом наступлении зимы,
о том, что все проходит и пройдет,
о том, что ничего не остается,
и лишь звезда во глубине колодца,
как золотая рыбина, плывет.
Telegram-канал Дмитрия Мельникова
Дмитрий Мельников
О чем, ты помнишь, говорили мы
той осенью, до мировой войны?
Что ветер стих, что сад наполнен светом.
Тогда еще стояло бабье лето,
и белая льняная простыня,
слетев с веревки, на траву упала,
и на нее, исполненный огня,
спустился лист кленовый пятипалый
по воздуху, как с горочки крутой.
Ты волосы поправила рукой
и в дом пошла. Пред домом у крыльца
росла большая старая калина,
и ты еще смахнула паутину
со своего красивого лица.
И, стоя перед зеркалом, в котором
отображались стол и часть стены,
ты грустно говорила мне о скором
великом наступлении зимы,
о том, что все проходит и пройдет,
о том, что ничего не остается,
и лишь звезда во глубине колодца,
как золотая рыбина, плывет.
Telegram-канал Дмитрия Мельникова
#современник #Ватутина
Мария Ватутина
Вечерело розово ясно.
Встало небо иконостасно.
На Днепре, Дону, за Непрядвой
Говорили правда с неправдой.
Говорили кривда и правда:
У кого из них круче нрав-то,
Из каких краев в наши дали,
Сколькие за них жизнь отдали.
Холодела в ночь ноосфера.
Говорила кривда: — Я – вера.
Говорила правда: — Я – горе.
Мы с тобою обе в фаворе.
Мы с тобою вечно пируем
То на рождестве, то на тризне.
Захотим – на смерти жируем,
Захотим – воруем от жизни.
Кривда говорила: - За мною
Истовые встали стеною.
Правда отвечала: - Задами
Страстотерпцы ѝдут рядами.
Я пришла к Непрядве с толпою,
Я ступила в воду стопою.
Нету дна у нашего рифта.
Не понять, где правда, где кривда.
Telegram-канал Марии Ватутиной
Мария Ватутина
Вечерело розово ясно.
Встало небо иконостасно.
На Днепре, Дону, за Непрядвой
Говорили правда с неправдой.
Говорили кривда и правда:
У кого из них круче нрав-то,
Из каких краев в наши дали,
Сколькие за них жизнь отдали.
Холодела в ночь ноосфера.
Говорила кривда: — Я – вера.
Говорила правда: — Я – горе.
Мы с тобою обе в фаворе.
Мы с тобою вечно пируем
То на рождестве, то на тризне.
Захотим – на смерти жируем,
Захотим – воруем от жизни.
Кривда говорила: - За мною
Истовые встали стеною.
Правда отвечала: - Задами
Страстотерпцы ѝдут рядами.
Я пришла к Непрядве с толпою,
Я ступила в воду стопою.
Нету дна у нашего рифта.
Не понять, где правда, где кривда.
Telegram-канал Марии Ватутиной
#Брюсов
Валерий Брюсов. Женщине («Ты — женщина, ты — книга между книг…»)
Ты — женщина, ты — книга между книг,
Ты — свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.
Ты — женщина, ты — ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.
Ты — женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты — в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся — от века — на тебя!
11 августа 1899
Валерий Брюсов. Женщине («Ты — женщина, ты — книга между книг…»)
Ты — женщина, ты — книга между книг,
Ты — свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.
Ты — женщина, ты — ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.
Ты — женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты — в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся — от века — на тебя!
11 августа 1899
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
#звучатстихи #Мандельштам
Бессонница. Гомер... Осип Мандельштам. Моноспектакль "Мои любимые стихи". Читает Контантин Райкин. Телеканал "Культура", 2003 г. Telegram-канал источника.
Бессонница. Гомер... Осип Мандельштам. Моноспектакль "Мои любимые стихи". Читает Контантин Райкин. Телеканал "Культура", 2003 г. Telegram-канал источника.
День рождения #деньрождения #Чёрный
Фото Саша Чёрный (Александр Михайлович Гликберг) в разные годы жизни
Фото Саша Чёрный (Александр Михайлович Гликберг) в разные годы жизни
День рождения #деньрождения #Чёрный
🔷 13 октября 1880 г. в Одессе родился русский поэт, прозаик Саша Чёрный (Александр Михайлович Гликберг) (1880-1932 гг.). В детстве убежал из дома, бродяжничал, уже юношей служил рядовым в Галицком пехотном полку, затем работал в таможне. Первое стихотворение под псевдонимом «Саша Чёрный» — сатира «Чепуха», напечатанное 27 ноября 1905 года, привело к закрытию журнала «Зритель» и к всенародной поэтической славе автора. Выпустив сборник сатирической поэзии, попав в опалу к власти, Чёрный в 1906 году уехал в Германию, но вернулся в Петербург в 1908 году и начал сотрудничать с журналом «Сатирикон». В те годы каждый петербуржец не просто знал, а мог процитировать стихи Чёрного. Его книги переиздавались несколько раз. В то же время поэт активно писал и для детей. Революцию Чёрный не принял и уехал в 1918 году в Берлин, где по собственному признанию "был завален работой": переводил, работал в издательствах, журналах, газетах, готовил к печати сборники произведений русских писателей для детей. В 1923 году Чёрный переехал в Рим, затем в Париж, где публиковал юмористические и лирические стихи, критические статьи и рецензии, участвовал в благотворительных вечерах в помощь инвалидам Первой мировой войны, посещал русских эмигрантов, поддерживал молодых русских писателей, выступал на литературных вечерах. В 1932 году Александра Чёрного не стало — он умер от сердечного приступа в своем доме в Провансе.
🔷 13 октября 1880 г. в Одессе родился русский поэт, прозаик Саша Чёрный (Александр Михайлович Гликберг) (1880-1932 гг.). В детстве убежал из дома, бродяжничал, уже юношей служил рядовым в Галицком пехотном полку, затем работал в таможне. Первое стихотворение под псевдонимом «Саша Чёрный» — сатира «Чепуха», напечатанное 27 ноября 1905 года, привело к закрытию журнала «Зритель» и к всенародной поэтической славе автора. Выпустив сборник сатирической поэзии, попав в опалу к власти, Чёрный в 1906 году уехал в Германию, но вернулся в Петербург в 1908 году и начал сотрудничать с журналом «Сатирикон». В те годы каждый петербуржец не просто знал, а мог процитировать стихи Чёрного. Его книги переиздавались несколько раз. В то же время поэт активно писал и для детей. Революцию Чёрный не принял и уехал в 1918 году в Берлин, где по собственному признанию "был завален работой": переводил, работал в издательствах, журналах, газетах, готовил к печати сборники произведений русских писателей для детей. В 1923 году Чёрный переехал в Рим, затем в Париж, где публиковал юмористические и лирические стихи, критические статьи и рецензии, участвовал в благотворительных вечерах в помощь инвалидам Первой мировой войны, посещал русских эмигрантов, поддерживал молодых русских писателей, выступал на литературных вечерах. В 1932 году Александра Чёрного не стало — он умер от сердечного приступа в своем доме в Провансе.
#Чёрный
27 ноября 1905 года в сатирическом журнале «Зритель» вышло стихотворение «Чепуха» Саши Чёрного. В поэтической форме автор высмеивал государственных чиновников, среди которых были генерал Николай Линевич, министр внутренних дел Петр Дурново, председатель Совета министров Сергей Витте и др. Упоминалось так же покушение на царя в Петербурге: «Разорвался апельсин у Дворцова моста...". Весь тираж номера изъяли, журнал закрыли.
Саша Чёрный. Чепуха.
Трепов — мягче сатаны,
Дурново — с талантом,
Нам свободы не нужны,
А рейтузы с кантом.
Сослан Нейдгарт в рудники,
С ним Курлов туда же,
И за старые грехи —
Алексеев даже…
Монастырь наш подарил
Нищему копейку,
Крушеван усыновил
Старую еврейку…
Взял Линевич в плен спьяна
Три полка с обозом…
Умножается казна
Вывозом и ввозом.
Витте родиной живет
И себя не любит.
Вся страна с надеждой ждет,
Кто ее погубит…
Разорвался апельсин
У Дворцова моста…
Где высокий гражданин
Маленького роста?
Самый глупый человек
Едет за границу;
Из Маньчжурии калек
Отправляют в Ниццу.
Мучим совестью, Фролов
С горя застрелился;
Губернатор Хомутов
Следствия добился.
Безобразов заложил
Перстень с бриллиантом…
Весел, сыт, учен и мил,
Пахарь ходит франтом.
Шлется Стесселю за честь
От французов шпага;
Манифест — иначе есть
Важная бумага…
Интендантство, сдав ларек,
Все забастовало,
А Суворин-старичок
Перешел в «Начало».
Появился Серафим —
Появились дети.
Папу видели за сим
В ложе у Неметти…
В свет пустил святой синод
Без цензуры святцы,
Витте-граф пошел в народ…
Что-то будет, б р а т ц ы?..
Высшей милостью труха
Хочет общей драки…
Все на свете — чепуха,
Остальное — враки…
1905
27 ноября 1905 года в сатирическом журнале «Зритель» вышло стихотворение «Чепуха» Саши Чёрного. В поэтической форме автор высмеивал государственных чиновников, среди которых были генерал Николай Линевич, министр внутренних дел Петр Дурново, председатель Совета министров Сергей Витте и др. Упоминалось так же покушение на царя в Петербурге: «Разорвался апельсин у Дворцова моста...". Весь тираж номера изъяли, журнал закрыли.
Саша Чёрный. Чепуха.
Трепов — мягче сатаны,
Дурново — с талантом,
Нам свободы не нужны,
А рейтузы с кантом.
Сослан Нейдгарт в рудники,
С ним Курлов туда же,
И за старые грехи —
Алексеев даже…
Монастырь наш подарил
Нищему копейку,
Крушеван усыновил
Старую еврейку…
Взял Линевич в плен спьяна
Три полка с обозом…
Умножается казна
Вывозом и ввозом.
Витте родиной живет
И себя не любит.
Вся страна с надеждой ждет,
Кто ее погубит…
Разорвался апельсин
У Дворцова моста…
Где высокий гражданин
Маленького роста?
Самый глупый человек
Едет за границу;
Из Маньчжурии калек
Отправляют в Ниццу.
Мучим совестью, Фролов
С горя застрелился;
Губернатор Хомутов
Следствия добился.
Безобразов заложил
Перстень с бриллиантом…
Весел, сыт, учен и мил,
Пахарь ходит франтом.
Шлется Стесселю за честь
От французов шпага;
Манифест — иначе есть
Важная бумага…
Интендантство, сдав ларек,
Все забастовало,
А Суворин-старичок
Перешел в «Начало».
Появился Серафим —
Появились дети.
Папу видели за сим
В ложе у Неметти…
В свет пустил святой синод
Без цензуры святцы,
Витте-граф пошел в народ…
Что-то будет, б р а т ц ы?..
Высшей милостью труха
Хочет общей драки…
Все на свете — чепуха,
Остальное — враки…
1905
#Чёрный
Саша Чёрный. Читатель
Я знаком по последней версии
С настроением Англии в Персии
И не менее точно знаком
С настроеньем поэта Кубышкина,
С каждой новой статьей Кочерыжкина
И с газетно-журнальным песком.
Словом, чтенья всегда в изобилии —
Недосуг почитать лишь Вергилия,
Говорят: здоровенный талант!
Да еще не мешало б Горация —
Тоже был, говорят, не без грации…
А Шекспир, а Сенека, а Дант?
Утешаюсь одним лишь — к приятелям
(Чрезвычайно усердным читателям)
Как-то в клубе на днях я пристал:
«Кто читал Ювенала, Вергилия?»
Но, увы (умолчу о фамилиях),
Оказалось — никто не читал!
Перебрал и иных для забавы я:
Кто припомнил обложку, заглавие,
Кто цитату, а кто анекдот,
Имена переводчиков, критику…
Перешли вообще на пиитику —
И поехали. Пылкий народ!
Разобрали детально Кубышкина,
Том шестой и восьмой Кочерыжкина,
Альманах «Обгорелый фитиль»,
Поворот к реализму Поплавкина
И значенье статьи Бородавкина
«О влиянье желудка на стиль»…
Утешенье, конечно, большущее…
Но в душе есть сознанье сосущее,
Что я сам до кончины моей,
Объедаясь трухой в изобилии,
Ни строки не прочту из Вергилия
В суете моих пестреньких дней!
1911 г.
Саша Чёрный. Читатель
Я знаком по последней версии
С настроением Англии в Персии
И не менее точно знаком
С настроеньем поэта Кубышкина,
С каждой новой статьей Кочерыжкина
И с газетно-журнальным песком.
Словом, чтенья всегда в изобилии —
Недосуг почитать лишь Вергилия,
Говорят: здоровенный талант!
Да еще не мешало б Горация —
Тоже был, говорят, не без грации…
А Шекспир, а Сенека, а Дант?
Утешаюсь одним лишь — к приятелям
(Чрезвычайно усердным читателям)
Как-то в клубе на днях я пристал:
«Кто читал Ювенала, Вергилия?»
Но, увы (умолчу о фамилиях),
Оказалось — никто не читал!
Перебрал и иных для забавы я:
Кто припомнил обложку, заглавие,
Кто цитату, а кто анекдот,
Имена переводчиков, критику…
Перешли вообще на пиитику —
И поехали. Пылкий народ!
Разобрали детально Кубышкина,
Том шестой и восьмой Кочерыжкина,
Альманах «Обгорелый фитиль»,
Поворот к реализму Поплавкина
И значенье статьи Бородавкина
«О влиянье желудка на стиль»…
Утешенье, конечно, большущее…
Но в душе есть сознанье сосущее,
Что я сам до кончины моей,
Объедаясь трухой в изобилии,
Ни строки не прочту из Вергилия
В суете моих пестреньких дней!
1911 г.
#Сологуб
Фёдор Сологуб
Я — бог таинственного мира
Я — бог таинственного мира,
Весь мир в одних моих мечтах.
Не сотворю себе кумира
Ни на земле, ни в небесах.
Моей божественной природы
Я не открою никому.
Тружусь, как раб, а для свободы
Зову я ночь, покой и тьму.
1896 г.
Одиночество общий удел
Одиночество — общий удел,
Да не всякий его сознает, -
Ты себя обмануть не хотел,
И оно тебе ад создает.
И не рад ты, и рад ты ему,
Но с тоской безутешной твоей
Никогда не пойдешь ни к кому —
И чего б ты просил у людей?
Никому не завидовал ты,
Пожелать ничего ты не мог,
И тебя увлекают мечты
На просторы пустынных дорог.
В поле не видно ни зги
В поле не видно ни зги.
Кто-то зовет: «Помоги!»
Что я могу?
Сам я и беден и мал,
Сам я смертельно устал,
Как помогу? Кто-то зовет в тишине:
«Брат мой, приблизься ко мне!
Легче вдвоем.
Если не сможем идти,
Вместе умрем на пути,
Вместе умрем!»
Фёдор Сологуб
Я — бог таинственного мира
Я — бог таинственного мира,
Весь мир в одних моих мечтах.
Не сотворю себе кумира
Ни на земле, ни в небесах.
Моей божественной природы
Я не открою никому.
Тружусь, как раб, а для свободы
Зову я ночь, покой и тьму.
1896 г.
Одиночество общий удел
Одиночество — общий удел,
Да не всякий его сознает, -
Ты себя обмануть не хотел,
И оно тебе ад создает.
И не рад ты, и рад ты ему,
Но с тоской безутешной твоей
Никогда не пойдешь ни к кому —
И чего б ты просил у людей?
Никому не завидовал ты,
Пожелать ничего ты не мог,
И тебя увлекают мечты
На просторы пустынных дорог.
В поле не видно ни зги
В поле не видно ни зги.
Кто-то зовет: «Помоги!»
Что я могу?
Сам я и беден и мал,
Сам я смертельно устал,
Как помогу? Кто-то зовет в тишине:
«Брат мой, приблизься ко мне!
Легче вдвоем.
Если не сможем идти,
Вместе умрем на пути,
Вместе умрем!»
#современник #Орлова
Алиса Орлова
Я, конечно, не самурай
И, тем более, не даймё.
И, конечно, хотела б в рай —
Да какое же там житьё?
Собирать во полях цветы,
Арфу нежно перстом ласкать —
Лучше здесь полоскать бинты
И тебя в блиндажах искать.
Да, я точно не тот поэт,
Что со сцены читает стих;
Но я знаю, что смерти нет —
Ни у нас, ни — представь — у них.
Те и эти, обнявшись, вдаль,
Как на титрах в кино, уйдут…
Жги, Господь, мне уже не жаль,
Мой последний земной редут.
12.10.2022
____________
Ребята, я выгляжу плохо,
Беспечный мой прерван полёт:
Меня догоняет эпоха
И мордой на землю кладёт.
Шмонает карманы нахально
И губы расквасила в кровь.
Поэзия — это фатально.
Фатальнее — только любовь.
14.10.2022
Telegram-канал Алисы Орловой
Алиса Орлова
Я, конечно, не самурай
И, тем более, не даймё.
И, конечно, хотела б в рай —
Да какое же там житьё?
Собирать во полях цветы,
Арфу нежно перстом ласкать —
Лучше здесь полоскать бинты
И тебя в блиндажах искать.
Да, я точно не тот поэт,
Что со сцены читает стих;
Но я знаю, что смерти нет —
Ни у нас, ни — представь — у них.
Те и эти, обнявшись, вдаль,
Как на титрах в кино, уйдут…
Жги, Господь, мне уже не жаль,
Мой последний земной редут.
12.10.2022
____________
Ребята, я выгляжу плохо,
Беспечный мой прерван полёт:
Меня догоняет эпоха
И мордой на землю кладёт.
Шмонает карманы нахально
И губы расквасила в кровь.
Поэзия — это фатально.
Фатальнее — только любовь.
14.10.2022
Telegram-канал Алисы Орловой
День рождения #деньрождения #современник #Заславская
14 октября 1977 года в Лисичанске Луганской области родилась поэт, писатель Елена Александровна Заславская. Закончила физико-математический факультет Луганского национального университета имени Тараса Шевченко. Живет в Луганске. Работает редактором газеты «Камертон» Луганской госакадемии культуры и искусств имени М. Матусовского, преподает. Заславская автор десяти книг стихов любовно-философской и гражданско-патриотической лирики, шести книг для детей. Лауреат многих поэтических и литературных премий. Песни на её стихи вошли в альбомы московской рок-группы «Зверобой». Стихи звучат в фильмах и на радио. От всей души поздравляем Елену Александровну с днём рождения!
Сайт Елены Заславской Telegram-канал Елены Заславской
14 октября 1977 года в Лисичанске Луганской области родилась поэт, писатель Елена Александровна Заславская. Закончила физико-математический факультет Луганского национального университета имени Тараса Шевченко. Живет в Луганске. Работает редактором газеты «Камертон» Луганской госакадемии культуры и искусств имени М. Матусовского, преподает. Заславская автор десяти книг стихов любовно-философской и гражданско-патриотической лирики, шести книг для детей. Лауреат многих поэтических и литературных премий. Песни на её стихи вошли в альбомы московской рок-группы «Зверобой». Стихи звучат в фильмах и на радио. От всей души поздравляем Елену Александровну с днём рождения!
Сайт Елены Заславской Telegram-канал Елены Заславской
#современник #Заславская
Елена Заславская. Эти русские
Эти русские мальчики не меняются:
Война, революция, русская рулетка,
Умереть пока не успел состариться,
В 19, 20, 21 веке.
Эти русские девочки не меняются:
Жена декабриста, сестра милосердия,
Любить и спасать, пока сердце
В груди трепыхается
В 19, 20, 21 веке.
Ты же мой русский мальчик:
Война, ополчение, умереть за Отечество…
Ничего не меняется,
Ничего не меняется,
Бесы скачут,
Ангелы ждут на пороге вечности.
Я твоя русская девочка:
Красный крест, белый бинт, чистый спирт…
В мясорубке расчеловечивания
Будет щит тебе
Из моих молитв.
А весна наступает. Цветущие яблони
Поют о жизни, презревшей тлен,
Так, будто тоже они православные,
Русские и после молитвы встают с колен.
2014
Елена Заславская. Эти русские
Эти русские мальчики не меняются:
Война, революция, русская рулетка,
Умереть пока не успел состариться,
В 19, 20, 21 веке.
Эти русские девочки не меняются:
Жена декабриста, сестра милосердия,
Любить и спасать, пока сердце
В груди трепыхается
В 19, 20, 21 веке.
Ты же мой русский мальчик:
Война, ополчение, умереть за Отечество…
Ничего не меняется,
Ничего не меняется,
Бесы скачут,
Ангелы ждут на пороге вечности.
Я твоя русская девочка:
Красный крест, белый бинт, чистый спирт…
В мясорубке расчеловечивания
Будет щит тебе
Из моих молитв.
А весна наступает. Цветущие яблони
Поют о жизни, презревшей тлен,
Так, будто тоже они православные,
Русские и после молитвы встают с колен.
2014
#Маяковский
Владимир Маяковский
А вы могли бы?
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочёл я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
1913 г.
Я
По мостовой
моей души изъезженной
шаги помешанных
вьют жестких фраз пяты.
Где города
повешены
и в петле о́блака
застыли
башен
кривые выи —
иду
один рыдать,
что перекрестком
ра́спяты
городовые.
1913 г.
Ты
Пришла —
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть —
как девочка мячиком.
И каждая —
чудо будто видится —
где дама вкопалась,
а где девица.
«Такого любить?
Да этакий ринется!
Должно, укротительница.
Должно, из зверинца!»
А я ликую.
Нет его —
ига!
От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.
Владимир Маяковский
А вы могли бы?
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочёл я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
1913 г.
Я
По мостовой
моей души изъезженной
шаги помешанных
вьют жестких фраз пяты.
Где города
повешены
и в петле о́блака
застыли
башен
кривые выи —
иду
один рыдать,
что перекрестком
ра́спяты
городовые.
1913 г.
Ты
Пришла —
деловито,
за рыком,
за ростом,
взглянув,
разглядела просто мальчика.
Взяла,
отобрала сердце
и просто
пошла играть —
как девочка мячиком.
И каждая —
чудо будто видится —
где дама вкопалась,
а где девица.
«Такого любить?
Да этакий ринется!
Должно, укротительница.
Должно, из зверинца!»
А я ликую.
Нет его —
ига!
От радости себя не помня,
скакал,
индейцем свадебным прыгал,
так было весело,
было легко мне.