День рождения #деньрождения #Шефнер
12 января 1915 года в Петрограде родился поэт, прозаик, корреспондент Вадим Сергеевич Шефнер (1915 - 2002 гг.). Трудился рабочим на ленинградских заводах, в годы войны был рядовым, затем - с 1942 г. — фронтовым корреспондентом газеты «Знамя победы». Стихи писал с детства. В 1940 году издал первую книгу стихов «Светлый берег». Вторая - «Защита» - вышла в 1943 году в блокадном Ленинграде. В 1943—1945 годах создал своё наиболее крупное поэтическое произведение — поэму «Встреча в пригороде», в которой отражены события героической обороны Ленинграда. В послевоенные годы, наряду с поэтическим творчеством, также занимался стихотворным переводом. Прозу публиковал в журналах с 1940 года. Первый сборник прозы «Облака над дорогой» издан в 1957 году. С 1960-х гг. работал также в жанре фантастики, определяя свои фантастические произведения как «полувероятные истории» и «сказки для умных»... В Санкт-Петербурге одна из улиц Васильевского острова носит имя Вадима Шефнера. Википедия.
12 января 1915 года в Петрограде родился поэт, прозаик, корреспондент Вадим Сергеевич Шефнер (1915 - 2002 гг.). Трудился рабочим на ленинградских заводах, в годы войны был рядовым, затем - с 1942 г. — фронтовым корреспондентом газеты «Знамя победы». Стихи писал с детства. В 1940 году издал первую книгу стихов «Светлый берег». Вторая - «Защита» - вышла в 1943 году в блокадном Ленинграде. В 1943—1945 годах создал своё наиболее крупное поэтическое произведение — поэму «Встреча в пригороде», в которой отражены события героической обороны Ленинграда. В послевоенные годы, наряду с поэтическим творчеством, также занимался стихотворным переводом. Прозу публиковал в журналах с 1940 года. Первый сборник прозы «Облака над дорогой» издан в 1957 году. С 1960-х гг. работал также в жанре фантастики, определяя свои фантастические произведения как «полувероятные истории» и «сказки для умных»... В Санкт-Петербурге одна из улиц Васильевского острова носит имя Вадима Шефнера. Википедия.
День рождения #деньрождения #Шефнер
Вадим Шефнер. Пятое
Любовь — это пятое время суток, -
Не вечер, не ночь, не день и не утро.
Придешь ты — и солнце сияет в полночь,
Уйдешь ты — и утро темнее ночи.
Любовь — это пятое время года, -
Не осень она, не весна, не лето,
Она не зима, а то, что ты хочешь,
И все от тебя одной зависит.
Любовь ни с чем на свете не схожа:
Не детство, не старость, не юность, не зрелость;
Любовь — это пятое время жизни.
____________
Я мохом серым нарасту на камень,
Где ты пройдешь. Я буду ждать в саду
И яблонь розовыми лепестками
Тебе на плечи тихо опаду.
Я веткой клена в белом блеске молний
В окошко стукну. В полдень на углу
Тебе молчаньем о себе напомню
И облаком на солнце набегу.
Но если станет грустно нестерпимо,
Не камнем горя лягу я на грудь —
Я глаз твоих коснусь смолистым дымом:
Поплачь еще немного — и забудь…
____________
Удача
Под Кирка-Муола ударил снаряд
В штабную землянку полка.
Отрыли нас. Мертвыми трое лежат,
А я лишь контужен слегка.
Удача. С тех пор я живу и живу,
Здоровый и прочный на вид.
Но что, если все это — не наяву,
А именно я был убит?
Что, если сейчас уцелевший сосед
Меня в волокуше везет,
И снится мне сон мой, удачливый бред
Лет эдак на двадцать вперед?
Запнется товарищ на резком ветру,
Болотная чвякнет вода, —
И я от толчка вдруг очнусь — и умру,
И все оборвется тогда.
____________
Вещи
Умирает владелец, но вещи его остаются,
Нет им дела, вещам, до чужой, человечьей беды.
В час кончины твоей даже чашки на полках не бьются
И не тают, как льдинки, сверкающих рюмок ряды.
Может быть, для вещей и не стоит излишне стараться,-
Так покорно другим подставляют себя зеркала,
И толпою зевак равнодушные стулья толпятся,
И не дрогнут, не скрипнут граненые ноги стола.
Оттого, что тебя почему-то не станет на свете,
Электрический счетчик не завертится наоборот,
Не умрет телефон, не засветится пленка в кассете,
Холодильник, рыдая, за гробом твоим не пойдет.
Будь владыкою их, не отдай им себя на закланье,
Будь всегда справедливым, бесстрастным хозяином их,-
Тот, кто жил для вещей,- все теряет с последним
дыханьем,
Тот, кто жил для людей,- после смерти живет средь
живых.
Вадим Шефнер. Пятое
Любовь — это пятое время суток, -
Не вечер, не ночь, не день и не утро.
Придешь ты — и солнце сияет в полночь,
Уйдешь ты — и утро темнее ночи.
Любовь — это пятое время года, -
Не осень она, не весна, не лето,
Она не зима, а то, что ты хочешь,
И все от тебя одной зависит.
Любовь ни с чем на свете не схожа:
Не детство, не старость, не юность, не зрелость;
Любовь — это пятое время жизни.
____________
Я мохом серым нарасту на камень,
Где ты пройдешь. Я буду ждать в саду
И яблонь розовыми лепестками
Тебе на плечи тихо опаду.
Я веткой клена в белом блеске молний
В окошко стукну. В полдень на углу
Тебе молчаньем о себе напомню
И облаком на солнце набегу.
Но если станет грустно нестерпимо,
Не камнем горя лягу я на грудь —
Я глаз твоих коснусь смолистым дымом:
Поплачь еще немного — и забудь…
____________
Удача
Под Кирка-Муола ударил снаряд
В штабную землянку полка.
Отрыли нас. Мертвыми трое лежат,
А я лишь контужен слегка.
Удача. С тех пор я живу и живу,
Здоровый и прочный на вид.
Но что, если все это — не наяву,
А именно я был убит?
Что, если сейчас уцелевший сосед
Меня в волокуше везет,
И снится мне сон мой, удачливый бред
Лет эдак на двадцать вперед?
Запнется товарищ на резком ветру,
Болотная чвякнет вода, —
И я от толчка вдруг очнусь — и умру,
И все оборвется тогда.
____________
Вещи
Умирает владелец, но вещи его остаются,
Нет им дела, вещам, до чужой, человечьей беды.
В час кончины твоей даже чашки на полках не бьются
И не тают, как льдинки, сверкающих рюмок ряды.
Может быть, для вещей и не стоит излишне стараться,-
Так покорно другим подставляют себя зеркала,
И толпою зевак равнодушные стулья толпятся,
И не дрогнут, не скрипнут граненые ноги стола.
Оттого, что тебя почему-то не станет на свете,
Электрический счетчик не завертится наоборот,
Не умрет телефон, не засветится пленка в кассете,
Холодильник, рыдая, за гробом твоим не пойдет.
Будь владыкою их, не отдай им себя на закланье,
Будь всегда справедливым, бесстрастным хозяином их,-
Тот, кто жил для вещей,- все теряет с последним
дыханьем,
Тот, кто жил для людей,- после смерти живет средь
живых.
#Шефнер
Вадим Шефнер. 22 июня
Не танцуйте сегодня, не пойте.
В предвечерний задумчивый час
Молчаливо у окон постойте,
Вспомяните погибших за нас.
Там, в толпе, средь любимых, влюблённых,
Средь весёлых и крепких ребят,
Чьи-то тени в пилотках зелёных
На окраины молча спешат.
Им нельзя задержаться, остаться –
Их берёт этот день навсегда,
На путях сортировочных станций
Им разлуку трубят поезда.
Окликать их и звать их – напрасно,
Не промолвят ни слова в ответ,
Но с улыбкою грустной и ясной
Поглядите им пристально вслед.
1961
Вадим Шефнер. 22 июня
Не танцуйте сегодня, не пойте.
В предвечерний задумчивый час
Молчаливо у окон постойте,
Вспомяните погибших за нас.
Там, в толпе, средь любимых, влюблённых,
Средь весёлых и крепких ребят,
Чьи-то тени в пилотках зелёных
На окраины молча спешат.
Им нельзя задержаться, остаться –
Их берёт этот день навсегда,
На путях сортировочных станций
Им разлуку трубят поезда.
Окликать их и звать их – напрасно,
Не промолвят ни слова в ответ,
Но с улыбкою грустной и ясной
Поглядите им пристально вслед.
1961
#Шефнер
Вадим Шефнер. Слова
Много слов на земле. Есть дневные слова —
В них весеннего неба сквозит синева.
Есть ночные слова, о которых мы днем
Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.
Есть слова — словно раны, слова — словно суд,-
С ними в плен не сдаются и в плен не берут.
Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.
Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.
Но слова всем словам в языке нашем есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.
Повторять их не смею на каждом шагу,-
Как знамена в чехле, их в душе берегу.
Кто их часто твердит — я не верю тому,
Позабудет о них он в огне и дыму.
Он не вспомнит о них на горящем мосту,
Их забудет иной на высоком посту.
Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,
Оскорбляет героев бесчисленный прах,
Тех, что в темных лесах и в траншеях сырых,
Не твердя этих слов, умирали за них.
Пусть разменной монетой не служат они,-
Золотым эталоном их в сердце храни!
И не делай их слугами в мелком быту —
Береги изначальную их чистоту.
Когда радость — как буря, иль горе — как ночь,
Только эти слова тебе могут помочь!
1956
Вадим Шефнер. Слова
Много слов на земле. Есть дневные слова —
В них весеннего неба сквозит синева.
Есть ночные слова, о которых мы днем
Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.
Есть слова — словно раны, слова — словно суд,-
С ними в плен не сдаются и в плен не берут.
Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.
Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.
Но слова всем словам в языке нашем есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.
Повторять их не смею на каждом шагу,-
Как знамена в чехле, их в душе берегу.
Кто их часто твердит — я не верю тому,
Позабудет о них он в огне и дыму.
Он не вспомнит о них на горящем мосту,
Их забудет иной на высоком посту.
Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,
Оскорбляет героев бесчисленный прах,
Тех, что в темных лесах и в траншеях сырых,
Не твердя этих слов, умирали за них.
Пусть разменной монетой не служат они,-
Золотым эталоном их в сердце храни!
И не делай их слугами в мелком быту —
Береги изначальную их чистоту.
Когда радость — как буря, иль горе — как ночь,
Только эти слова тебе могут помочь!
1956
#Шефнер
Вадим Шефнер. Городской сад
Осенний дождь — вторые сутки кряду,
И, заключенный в правильный квадрат,
То мечется и рвется за ограду,
То молчаливо облетает сад.
Среди высоких городских строений,
Над ворохами жухлого листа,
Все целомудренней и откровенней
Деревьев проступает нагота.
Как молода осенняя природа!
Средь мокрых тротуаров и камней
Какая непритворная свобода,
Какая грусть, какая щедрость в ней!
Ей всё впервой, всё у нее — вначале,
Она не вспомнит про ушедший час,-
И счастлива она в своей печали,
И ничего не надо ей от нас.
Вадим Шефнер. Городской сад
Осенний дождь — вторые сутки кряду,
И, заключенный в правильный квадрат,
То мечется и рвется за ограду,
То молчаливо облетает сад.
Среди высоких городских строений,
Над ворохами жухлого листа,
Все целомудренней и откровенней
Деревьев проступает нагота.
Как молода осенняя природа!
Средь мокрых тротуаров и камней
Какая непритворная свобода,
Какая грусть, какая щедрость в ней!
Ей всё впервой, всё у нее — вначале,
Она не вспомнит про ушедший час,-
И счастлива она в своей печали,
И ничего не надо ей от нас.
#Шефнер
Вадим Шефнер. Движение
Как тревожно трубят старики паровозы,
Будто мамонты, чуя свое вымиранье, —
И ложится на шпалы, сгущается в слезы
Их прерывистое паровое дыханье.
А по насыпи дальней неутомимо,
Будто сами собой, будто с горки незримой,
Так легко электрички проносятся мимо —
Заводные игрушки без пара и дыма.
И из тучи, над аэродромом нависшей,
Устремляются в ночь стреловидные крылья,
Приближая движенье к поэзии высшей,
Где видна только сила, но скрыты усилья.
Вадим Шефнер. Движение
Как тревожно трубят старики паровозы,
Будто мамонты, чуя свое вымиранье, —
И ложится на шпалы, сгущается в слезы
Их прерывистое паровое дыханье.
А по насыпи дальней неутомимо,
Будто сами собой, будто с горки незримой,
Так легко электрички проносятся мимо —
Заводные игрушки без пара и дыма.
И из тучи, над аэродромом нависшей,
Устремляются в ночь стреловидные крылья,
Приближая движенье к поэзии высшей,
Где видна только сила, но скрыты усилья.
#Шефнер
Вадим Шефнер
Забывают, забывают —
Будто сваи забивают,
Чтобы строить новый дом.
О великом и о малом,
О любви, что миновала,
О тебе, о добром малом,
Забывают день за днем.
Забывают неумело
Скрип уключин ночью белой,
Вместе встреченный рассвет.
За делами, за вещами
Забывают, не прощая,
Все обиды прошлых лет.
Забывают торопливо,
Будто прыгают с обрыва
Иль накладывают жгут…
Забывают, забывают —
Будто клады зарывают,
Забывают —
как сгорают,
Забывают —
будто жгут.
Забывают кротко, нежно,
Обстоятельно, прилежно,
Без надсады и тоски.
Год за годом забывают —
Тихо-тихо обрывают
У ромашки лепестки.
Не печалься, друг сердечный:
Цепь забвенья — бесконечна,
Ты не первое звено.
Ты ведь тоже забываешь,
Забываешь, забываешь —
Будто якорь опускаешь
На таинственное дно.
1974 г.
🔷 5 января — день памяти поэта, прозаика Вадима Сергеевича Шефнера (1915 — 2002 гг.)
Вадим Шефнер
Забывают, забывают —
Будто сваи забивают,
Чтобы строить новый дом.
О великом и о малом,
О любви, что миновала,
О тебе, о добром малом,
Забывают день за днем.
Забывают неумело
Скрип уключин ночью белой,
Вместе встреченный рассвет.
За делами, за вещами
Забывают, не прощая,
Все обиды прошлых лет.
Забывают торопливо,
Будто прыгают с обрыва
Иль накладывают жгут…
Забывают, забывают —
Будто клады зарывают,
Забывают —
как сгорают,
Забывают —
будто жгут.
Забывают кротко, нежно,
Обстоятельно, прилежно,
Без надсады и тоски.
Год за годом забывают —
Тихо-тихо обрывают
У ромашки лепестки.
Не печалься, друг сердечный:
Цепь забвенья — бесконечна,
Ты не первое звено.
Ты ведь тоже забываешь,
Забываешь, забываешь —
Будто якорь опускаешь
На таинственное дно.
1974 г.
🔷 5 января — день памяти поэта, прозаика Вадима Сергеевича Шефнера (1915 — 2002 гг.)
День рождения #деньрождения #Шефнер
🔷 12 января 1915 года в Петрограде родился поэт, прозаик, корреспондент Вадим Сергеевич Шефнер (1915 — 2002 гг.).
В юности Шефнер трудился рабочим на ленинградских заводах, в годы войны был рядовым, затем — с 1942 г. — фронтовым корреспондентом газеты «Знамя победы». Стихи писал с детства. В 1940 году издал первую книгу стихов «Светлый берег». Вторая - «Защита» - вышла в 1943 году в блокадном Ленинграде. В 1943—1945 годах создал своё наиболее крупное поэтическое произведение — поэму «Встреча в пригороде», в которой отражены события героической обороны Ленинграда. В послевоенные годы, наряду с поэтическим творчеством, также занимался стихотворным переводом. Прозу публиковал с 1940 года. Первый сборник прозы «Облака над дорогой» издан в 1957 году. С 1960-х гг. работал также в жанре фантастики, определяя свои фантастические произведения как «полувероятные истории» и «сказки для умных»... В Санкт-Петербурге одна из улиц Васильевского острова носит имя Вадима Шефнера.
🔷 12 января 1915 года в Петрограде родился поэт, прозаик, корреспондент Вадим Сергеевич Шефнер (1915 — 2002 гг.).
В юности Шефнер трудился рабочим на ленинградских заводах, в годы войны был рядовым, затем — с 1942 г. — фронтовым корреспондентом газеты «Знамя победы». Стихи писал с детства. В 1940 году издал первую книгу стихов «Светлый берег». Вторая - «Защита» - вышла в 1943 году в блокадном Ленинграде. В 1943—1945 годах создал своё наиболее крупное поэтическое произведение — поэму «Встреча в пригороде», в которой отражены события героической обороны Ленинграда. В послевоенные годы, наряду с поэтическим творчеством, также занимался стихотворным переводом. Прозу публиковал с 1940 года. Первый сборник прозы «Облака над дорогой» издан в 1957 году. С 1960-х гг. работал также в жанре фантастики, определяя свои фантастические произведения как «полувероятные истории» и «сказки для умных»... В Санкт-Петербурге одна из улиц Васильевского острова носит имя Вадима Шефнера.
#Шефнер
Вадим Шефнер
Встреча в пригороде /Отрывок из поэмы/
Прекрасна и туманна неизменно,
Лишая землю отдыха и сна,
Из волн залива
Анадиоменой
Выходит ленинградская весна.
В плаще туманов и жемчужной пене,
Она идет, невинна и горда,
И укрощено лижет ей колени
Строптивая балтийская вода.
Она идет, не торопя событий,
И смотрится в витрины, как в трюмо,
И шествуют в ее весенней свите
Подснежники, кальцекс и эскимо.
В порту ревут охрипшие сирены,
Ползет Невой буксирный пароход,
Цветут улыбки, морем дышат стены,
И плесень на брандмауэрах цветет.
Весна!
В туманы розовые заткан
Высокий мир, и высота близка,
И вдруг, в порыве легком и внезапном,
Прихлынет к сердцу сладкая тоска.
И тосковать-то не о чем, - а все же
Нас тянет сила, сильная, как смерть,
Шататься по просторам бездорожий
И в омуты бездонные глядеть.
Завидовать растеньям, звездам, птицам
И, отвергая тишь да благодать,
О неизбежном счастии томиться,
И верить в сны, и встреч нежданных ждать.
И жечь костры на берегу пологом,
И слушать, как во тьме поет вода,
И изменять проторенным дорогам
Для узких троп, идущих в никуда.
1943-45
Вадим Шефнер
Встреча в пригороде /Отрывок из поэмы/
Прекрасна и туманна неизменно,
Лишая землю отдыха и сна,
Из волн залива
Анадиоменой
Выходит ленинградская весна.
В плаще туманов и жемчужной пене,
Она идет, невинна и горда,
И укрощено лижет ей колени
Строптивая балтийская вода.
Она идет, не торопя событий,
И смотрится в витрины, как в трюмо,
И шествуют в ее весенней свите
Подснежники, кальцекс и эскимо.
В порту ревут охрипшие сирены,
Ползет Невой буксирный пароход,
Цветут улыбки, морем дышат стены,
И плесень на брандмауэрах цветет.
Весна!
В туманы розовые заткан
Высокий мир, и высота близка,
И вдруг, в порыве легком и внезапном,
Прихлынет к сердцу сладкая тоска.
И тосковать-то не о чем, - а все же
Нас тянет сила, сильная, как смерть,
Шататься по просторам бездорожий
И в омуты бездонные глядеть.
Завидовать растеньям, звездам, птицам
И, отвергая тишь да благодать,
О неизбежном счастии томиться,
И верить в сны, и встреч нежданных ждать.
И жечь костры на берегу пологом,
И слушать, как во тьме поет вода,
И изменять проторенным дорогам
Для узких троп, идущих в никуда.
1943-45
#Шефнер
Вадим Шефнер. Переулок памяти
Есть в городе памяти много домов,
Широкие улицы тянутся вдаль,
Высокие статуи на площадях
Стоят – и сквозь сон улыбаются мне.
Есть в городе памяти много мостов,
В нём сорок вокзалов и семь пристаней,
Но кладбищ в нём нет, крематориев нет, –
Никто в нём не умер, пока я живу.
Есть в городе памяти маленький дом
В глухом переулке, поросшем травой;
Забито окно, заколочена дверь,
Перила крыльца оплетает вьюнок.
...Когда это дело случится со мной, –
С проспектов стремительно схлынет толпа
И, за руки взявшись, друзья и враги
Из города памяти молча уйдут.
И сразу же трещины избороздят
Асфальт и высокие стены домов,
Витрины растают, как льдинки весной,
И башни, как свечи, начнут оплывать.
Вадим Шефнер. Переулок памяти
Есть в городе памяти много домов,
Широкие улицы тянутся вдаль,
Высокие статуи на площадях
Стоят – и сквозь сон улыбаются мне.
Есть в городе памяти много мостов,
В нём сорок вокзалов и семь пристаней,
Но кладбищ в нём нет, крематориев нет, –
Никто в нём не умер, пока я живу.
Есть в городе памяти маленький дом
В глухом переулке, поросшем травой;
Забито окно, заколочена дверь,
Перила крыльца оплетает вьюнок.
...Когда это дело случится со мной, –
С проспектов стремительно схлынет толпа
И, за руки взявшись, друзья и враги
Из города памяти молча уйдут.
И сразу же трещины избороздят
Асфальт и высокие стены домов,
Витрины растают, как льдинки весной,
И башни, как свечи, начнут оплывать.