#Левитанский
Юрий Левитанский
Диалог у новогодней елки
— Что происходит на свете? — А просто зима.
— Просто зима, полагаете вы? — Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.
— Что же за всем этим будет? — А будет январь.
— Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
— Чем же все это окончится? — Будет апрель.
— Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.
— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить.
— Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить,
недолговечны ее кабала и опала.
— Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, вам предложить!
— Месяц — серебряный шар со свечою внутри,
и карнавальные маски — по кругу, по кругу!
— Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,
и — раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три!..
___________________
Рубеж
Из старой тетради
Травка в окопе жесткая и шершавая.
Лётное небо, невыносимо синее.
Пьем скупыми глотками
болотную воду ржавую,
и жажда становится невыносимее.
Есть же на свете реки —
где-то Волга, а где-то Висла,
вода родниковая
зябкая, как ветер рассвета.
А здесь одно это солнце,
солнце над нами повисло
и снижается медленно,
как осветительная ракета.
А вдали качаются ветлы над тихой рекою,
и за час до атаки
у водного рубежа
хочется просто,
как в детстве,
воду потрогать рукою,
забрести по пояс
и пить ее не спеша.
Но она смеется над нами —
вода без меры и счета.
Стороной идут облака,
черные и горбатые.
Раненый просит воды,
поминая бога и черта,
Большое горячее солнце
медленно,
медленно падает.
И когда мы вылазим на бруствер,
и бежим по песку прибрежному,
и немцы бросаются вплавь,
не надеясь на нашу милость, —
чувствую я,
что солнце
висит над нами по-прежнему,
но что-то такое
в мире
переменилось.
Это воде возвращается
ее изначальная ценность.
Волны зализывают
кровь на песке
и следы.
И мир, на части разрозненный,
вновь обретает цельность
и вновь состоит из простых вещей —
из солнца,
земли,
воды.
___________________
Каждый выбирает для себя
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Мера окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже — как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
1983 г.
Юрий Левитанский
Диалог у новогодней елки
— Что происходит на свете? — А просто зима.
— Просто зима, полагаете вы? — Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.
— Что же за всем этим будет? — А будет январь.
— Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
— Чем же все это окончится? — Будет апрель.
— Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.
— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить.
— Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить,
недолговечны ее кабала и опала.
— Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, вам предложить!
— Месяц — серебряный шар со свечою внутри,
и карнавальные маски — по кругу, по кругу!
— Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,
и — раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три!..
___________________
Рубеж
Из старой тетради
Травка в окопе жесткая и шершавая.
Лётное небо, невыносимо синее.
Пьем скупыми глотками
болотную воду ржавую,
и жажда становится невыносимее.
Есть же на свете реки —
где-то Волга, а где-то Висла,
вода родниковая
зябкая, как ветер рассвета.
А здесь одно это солнце,
солнце над нами повисло
и снижается медленно,
как осветительная ракета.
А вдали качаются ветлы над тихой рекою,
и за час до атаки
у водного рубежа
хочется просто,
как в детстве,
воду потрогать рукою,
забрести по пояс
и пить ее не спеша.
Но она смеется над нами —
вода без меры и счета.
Стороной идут облака,
черные и горбатые.
Раненый просит воды,
поминая бога и черта,
Большое горячее солнце
медленно,
медленно падает.
И когда мы вылазим на бруствер,
и бежим по песку прибрежному,
и немцы бросаются вплавь,
не надеясь на нашу милость, —
чувствую я,
что солнце
висит над нами по-прежнему,
но что-то такое
в мире
переменилось.
Это воде возвращается
ее изначальная ценность.
Волны зализывают
кровь на песке
и следы.
И мир, на части разрозненный,
вновь обретает цельность
и вновь состоит из простых вещей —
из солнца,
земли,
воды.
___________________
Каждый выбирает для себя
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Мера окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже — как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
1983 г.
Audio
#звучатстихи #Левитанский
Юрий Левитанский. Музыка, свет неближний... Читает автор. Источник.
Музыка, свет неближний,
дождь, на воде круги.
Музыка, третий лишний,
что же ты, ну, беги!
Выдохлась? Притомилась?
Хочешь не хочешь — пой?
Музыка, сделай милость,
очередь за тобой.
С каждою перебежкой —
дождь, на воде круги.
Музыка, ну, не мешкай,
музыка, ну, беги!
Не дожидаясь зова,
не выбирая дня,
круг обеги,
и снова
встань впереди меня.
Да не сочтем за муку
этот,
из века в век,
по роковому кругу
завороженный бег.
Этот смиренный пафос
и молчаливый зов
перемещенья пауз,
звуков и голосов.
Это чередованье
флейты и бубенца.
Это очарованье
дудочки и скворца.
Это —
сплетенье вьюги
с песенкою дрозда.
Это —
синицей в руки
выпавшая звезда.
Это —
звезда и полночь,
дождь, на воде круги.
Этот призыв на помощь —
музыка, помоги!
Юрий Левитанский. Музыка, свет неближний... Читает автор. Источник.
Музыка, свет неближний,
дождь, на воде круги.
Музыка, третий лишний,
что же ты, ну, беги!
Выдохлась? Притомилась?
Хочешь не хочешь — пой?
Музыка, сделай милость,
очередь за тобой.
С каждою перебежкой —
дождь, на воде круги.
Музыка, ну, не мешкай,
музыка, ну, беги!
Не дожидаясь зова,
не выбирая дня,
круг обеги,
и снова
встань впереди меня.
Да не сочтем за муку
этот,
из века в век,
по роковому кругу
завороженный бег.
Этот смиренный пафос
и молчаливый зов
перемещенья пауз,
звуков и голосов.
Это чередованье
флейты и бубенца.
Это очарованье
дудочки и скворца.
Это —
сплетенье вьюги
с песенкою дрозда.
Это —
синицей в руки
выпавшая звезда.
Это —
звезда и полночь,
дождь, на воде круги.
Этот призыв на помощь —
музыка, помоги!
Forwarded from ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня
Стихотворение дня #стихотворениедня #Левитанский
16 мая 1896 года в петербургском театре-саду «Аквариум» состоялся первый в России киносеанс. На месте легендарного сада «Аквариум» сейчас располагается киностудия «Ленфильм».
Юрий Левитанский. Кинематограф /отрывок/
...Я люблю твой свет и сумрак — старый зритель, я готов
занимать любое место в тесноте твоих рядов.
Но в великой этой драме я со всеми наравне
тоже, в сущности, играю роль, доставшуюся мне.
Даже если где-то с краю перед камерой стою,
даже тем, что не играю, я играю роль свою.
И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,
как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,
как сплетается с другими эта тоненькая нить,
где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,
потому что в этой драме, будь ты шут или король,
дважды роли не играют, только раз играют роль.
И над собственною ролью плачу я и хохочу.
То, что вижу, с тем, что видел, я в одно сложить хочу.
То, что видел, с тем, что знаю, помоги связать в одно,
жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
1970
16 мая 1896 года в петербургском театре-саду «Аквариум» состоялся первый в России киносеанс. На месте легендарного сада «Аквариум» сейчас располагается киностудия «Ленфильм».
Юрий Левитанский. Кинематограф /отрывок/
...Я люблю твой свет и сумрак — старый зритель, я готов
занимать любое место в тесноте твоих рядов.
Но в великой этой драме я со всеми наравне
тоже, в сущности, играю роль, доставшуюся мне.
Даже если где-то с краю перед камерой стою,
даже тем, что не играю, я играю роль свою.
И, участвуя в сюжете, я смотрю со стороны,
как текут мои мгновенья, мои годы, мои сны,
как сплетается с другими эта тоненькая нить,
где уже мне, к сожаленью, ничего не изменить,
потому что в этой драме, будь ты шут или король,
дважды роли не играют, только раз играют роль.
И над собственною ролью плачу я и хохочу.
То, что вижу, с тем, что видел, я в одно сложить хочу.
То, что видел, с тем, что знаю, помоги связать в одно,
жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!
1970
Audio
Полностью стихотворение "Кинематограф" можно послушать в исполнении автора. 👇
#звучатстихи #Левитанский
Кинематограф. Читает автор - Юрий Левитанский. Источник.
#звучатстихи #Левитанский
Кинематограф. Читает автор - Юрий Левитанский. Источник.
День рождения #деньрождения #Левитанский
Юрий Левитанский
Вот приходит замысел рисунка.
Поединок сердца и рассудка.
Иногда рассудок побеждает:
он довольно трезво рассуждает,
здравые высказывает мысли —
ну, и побеждает в этом смысле…
Сердце бьется, сердце не сдается,
ибо сердце сердцем остается.
Пусть оно почаще побеждает!
Это как-то больше убеждает.
🔷 22 января 1922 года родился поэт, переводчик, фронтовик Юрий Давидович Левитанский (1922 —1996).
В начале ВОВ поэт со второго курса института добровольцем ушёл на фронт, был рядовым, затем лейтенантом, военкорром. Начал печататься в 1943 году во фронтовых газетах. Демобилизовался из армии в 1947 году, награждён медалями. Первый сборник стихов «Солдатская дорога» вышел в 1948 году в Иркутске. Кроме стихов поэт занимался переводами, пародиями. Многие стихи Левитанского были положены на музыку, звучат в нескольких кинофильмах.
Юрий Левитанский
Вот приходит замысел рисунка.
Поединок сердца и рассудка.
Иногда рассудок побеждает:
он довольно трезво рассуждает,
здравые высказывает мысли —
ну, и побеждает в этом смысле…
Сердце бьется, сердце не сдается,
ибо сердце сердцем остается.
Пусть оно почаще побеждает!
Это как-то больше убеждает.
🔷 22 января 1922 года родился поэт, переводчик, фронтовик Юрий Давидович Левитанский (1922 —1996).
В начале ВОВ поэт со второго курса института добровольцем ушёл на фронт, был рядовым, затем лейтенантом, военкорром. Начал печататься в 1943 году во фронтовых газетах. Демобилизовался из армии в 1947 году, награждён медалями. Первый сборник стихов «Солдатская дорога» вышел в 1948 году в Иркутске. Кроме стихов поэт занимался переводами, пародиями. Многие стихи Левитанского были положены на музыку, звучат в нескольких кинофильмах.
Forwarded from ПОЭЗИЯ | Стихи нового дня
#Левитанский
Юрий Левитанский
Диалог у новогодней елки
— Что происходит на свете? — А просто зима.
— Просто зима, полагаете вы? — Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.
— Что же за всем этим будет? — А будет январь.
— Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
— Чем же все это окончится? — Будет апрель.
— Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.
— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить.
— Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить,
недолговечны ее кабала и опала.
— Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, вам предложить!
— Месяц — серебряный шар со свечою внутри,
и карнавальные маски — по кругу, по кругу!
— Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,
и — раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три!..
___________________
Рубеж
Из старой тетради
Травка в окопе жесткая и шершавая.
Лётное небо, невыносимо синее.
Пьем скупыми глотками
болотную воду ржавую,
и жажда становится невыносимее.
Есть же на свете реки —
где-то Волга, а где-то Висла,
вода родниковая
зябкая, как ветер рассвета.
А здесь одно это солнце,
солнце над нами повисло
и снижается медленно,
как осветительная ракета.
А вдали качаются ветлы над тихой рекою,
и за час до атаки
у водного рубежа
хочется просто,
как в детстве,
воду потрогать рукою,
забрести по пояс
и пить ее не спеша.
Но она смеется над нами —
вода без меры и счета.
Стороной идут облака,
черные и горбатые.
Раненый просит воды,
поминая бога и черта,
Большое горячее солнце
медленно,
медленно падает.
И когда мы вылазим на бруствер,
и бежим по песку прибрежному,
и немцы бросаются вплавь,
не надеясь на нашу милость, —
чувствую я,
что солнце
висит над нами по-прежнему,
но что-то такое
в мире
переменилось.
Это воде возвращается
ее изначальная ценность.
Волны зализывают
кровь на песке
и следы.
И мир, на части разрозненный,
вновь обретает цельность
и вновь состоит из простых вещей —
из солнца,
земли,
воды.
___________________
Каждый выбирает для себя
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Мера окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже — как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
1983 г.
Юрий Левитанский
Диалог у новогодней елки
— Что происходит на свете? — А просто зима.
— Просто зима, полагаете вы? — Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.
— Что же за всем этим будет? — А будет январь.
— Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
— Чем же все это окончится? — Будет апрель.
— Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.
— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить.
— Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить,
недолговечны ее кабала и опала.
— Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, вам предложить!
— Месяц — серебряный шар со свечою внутри,
и карнавальные маски — по кругу, по кругу!
— Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,
и — раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три!..
___________________
Рубеж
Из старой тетради
Травка в окопе жесткая и шершавая.
Лётное небо, невыносимо синее.
Пьем скупыми глотками
болотную воду ржавую,
и жажда становится невыносимее.
Есть же на свете реки —
где-то Волга, а где-то Висла,
вода родниковая
зябкая, как ветер рассвета.
А здесь одно это солнце,
солнце над нами повисло
и снижается медленно,
как осветительная ракета.
А вдали качаются ветлы над тихой рекою,
и за час до атаки
у водного рубежа
хочется просто,
как в детстве,
воду потрогать рукою,
забрести по пояс
и пить ее не спеша.
Но она смеется над нами —
вода без меры и счета.
Стороной идут облака,
черные и горбатые.
Раненый просит воды,
поминая бога и черта,
Большое горячее солнце
медленно,
медленно падает.
И когда мы вылазим на бруствер,
и бежим по песку прибрежному,
и немцы бросаются вплавь,
не надеясь на нашу милость, —
чувствую я,
что солнце
висит над нами по-прежнему,
но что-то такое
в мире
переменилось.
Это воде возвращается
ее изначальная ценность.
Волны зализывают
кровь на песке
и следы.
И мир, на части разрозненный,
вновь обретает цельность
и вновь состоит из простых вещей —
из солнца,
земли,
воды.
___________________
Каждый выбирает для себя
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Мера окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже — как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
1983 г.
#Левитанский
Юрий Левитанский
Замирая, следил, как огонь подступает к дровам.
Подбирал тебя так, как мотив подбирают к словам.
Было жарко поленьям, и пламя гудело в печи.
Было жарко рукам и коленям сплетаться в ночи...
Ветка вереска, черная трубочка, синий дымок.
Было жаркое пламя, хотел удержать, да не мог.
Ах, мотивчик, шарманка, воробышек,
желтый скворец —
упорхнул за окошко, и песенке нашей конец.
Доиграла шарманка, в печи догорели дрова.
Как трава на пожаре, остались от песни слова.
Ни огня, ни пожара, молчит колокольная медь.
А словам еще больно, словам еще хочется петь.
Но у Рижского взморья все тише стучат поезда.
В заметенном окне полуночная стынет звезда.
Возле Рижского взморья, у кромки его берегов,
опускается занавес белых январских снегов.
Опускается занавес белый над сценой пустой.
И уходят волхвы за неверной своею звездой.
Остывает залив, засыпает в заливе вода.
И стоят холода, и стоят над землей холода.
Юрий Левитанский
Замирая, следил, как огонь подступает к дровам.
Подбирал тебя так, как мотив подбирают к словам.
Было жарко поленьям, и пламя гудело в печи.
Было жарко рукам и коленям сплетаться в ночи...
Ветка вереска, черная трубочка, синий дымок.
Было жаркое пламя, хотел удержать, да не мог.
Ах, мотивчик, шарманка, воробышек,
желтый скворец —
упорхнул за окошко, и песенке нашей конец.
Доиграла шарманка, в печи догорели дрова.
Как трава на пожаре, остались от песни слова.
Ни огня, ни пожара, молчит колокольная медь.
А словам еще больно, словам еще хочется петь.
Но у Рижского взморья все тише стучат поезда.
В заметенном окне полуночная стынет звезда.
Возле Рижского взморья, у кромки его берегов,
опускается занавес белых январских снегов.
Опускается занавес белый над сценой пустой.
И уходят волхвы за неверной своею звездой.
Остывает залив, засыпает в заливе вода.
И стоят холода, и стоят над землей холода.