ИСПОВЕДУЮЩИЙ ИСТИНУ ДУХ СИЛЬНЕЕ ВЛАСТИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ
149 лет назад родился Альберт Швейцер (1875-1965), немецкий и французский протестантский теолог, философ культуры, гуманист, музыкант, врач, лауреат Нобелевской премии мира (1952). Из его автобиографии 1931 года:
"На вопрос о том, пессимист я или оптимист, я отвечаю, что мое познание пессимистично, а мои воля и надежда оптимистичны. Я пессимистичен, глубоко переживая бессмысленность — по нашим понятиям — всего происходящего в мире.
Лишь в редчайшие мгновения я поистине радуюсь своему бытию. Я не могу не сопереживать всему тому страданию, которое вижу вокруг себя, бедствиям не только людей, но и всех вообще живых созданий. Я никогда не пытался избежать этого co-страдания. Мне всегда казалось само собой разумеющимся, что мы все вместе должны нести груз испытаний, предназначенных миру.
Уже в гимназические годы мне было ясно, что меня не могут удовлетворить никакие объяснения зла в мире, что все они строятся на софизмах и, по существу, не имеют иной цели, кроме той, чтобы люди не так живо сопереживали страданиям вокруг себя. Я никогда не мог понять, почему такой мыслитель, как Лейбниц, предложил столь жалкое объяснение, признав, что хотя этот мир и нехорош, но все же он — лучший из возможных миров.
Как ни занимала меня проблема страдания в мире, я, однако, не потерялся в догадках над ней, а твердо держался той мысли, что каждому из нас позволено кое-что уменьшить в этом страдании. Так постепенно я пришел к выводу, что единственное доступное нашему пониманию в этой проблеме, заключается в следующем: мы должны идти своей дорогой, не отступаясь от стремлений принести искупление этим страданиям.
Я пессимист также и в оценке современного состояния человечества. Я не могу позволить убедить себя в том, что оно не так плохо, как кажется, но ясно осознаю, что мы находимся на пути, который приведет нас, если мы и дальше будем следовать по нему, к какой-нибудь новой разновидности средневековья. Я отчетливо представляю себе всю глубину духовного и материального оскудения, к которому пришло человечество, отказавшись от мысли о грядущем разумном идеале.
И все же я остаюсь оптимистом. Я не утратил неистребимой детской веры в истину. Я по-прежнему уверен, что исповедующий истину дух сильнее власти обстоятельств. Я считаю, что у человечества нет иной судьбы, кроме той, которую оно сознательно готовит себе. Поэтому я не верю в то, что ему предопределено до конца пройти путь падения.
Если найдутся люди, способные восстать против духа безмыслия, личности, достаточно чистые и глубокие для того, чтобы утвердить идеалы этического прогресса как действенную силу, — тогда-то и начнется работа духа, формирующая новое сознание человечества.
И моя вера в силу истины и духа — это вера в будущее человечества. Этическое миро- и жизнеутверждение неизменно несет в себе оптимистическую волю и надежду. Поэтому оно бесстрашно взирает на мрачную действительность во всей ее реальной неприглядности".
149 лет назад родился Альберт Швейцер (1875-1965), немецкий и французский протестантский теолог, философ культуры, гуманист, музыкант, врач, лауреат Нобелевской премии мира (1952). Из его автобиографии 1931 года:
"На вопрос о том, пессимист я или оптимист, я отвечаю, что мое познание пессимистично, а мои воля и надежда оптимистичны. Я пессимистичен, глубоко переживая бессмысленность — по нашим понятиям — всего происходящего в мире.
Лишь в редчайшие мгновения я поистине радуюсь своему бытию. Я не могу не сопереживать всему тому страданию, которое вижу вокруг себя, бедствиям не только людей, но и всех вообще живых созданий. Я никогда не пытался избежать этого co-страдания. Мне всегда казалось само собой разумеющимся, что мы все вместе должны нести груз испытаний, предназначенных миру.
Уже в гимназические годы мне было ясно, что меня не могут удовлетворить никакие объяснения зла в мире, что все они строятся на софизмах и, по существу, не имеют иной цели, кроме той, чтобы люди не так живо сопереживали страданиям вокруг себя. Я никогда не мог понять, почему такой мыслитель, как Лейбниц, предложил столь жалкое объяснение, признав, что хотя этот мир и нехорош, но все же он — лучший из возможных миров.
Как ни занимала меня проблема страдания в мире, я, однако, не потерялся в догадках над ней, а твердо держался той мысли, что каждому из нас позволено кое-что уменьшить в этом страдании. Так постепенно я пришел к выводу, что единственное доступное нашему пониманию в этой проблеме, заключается в следующем: мы должны идти своей дорогой, не отступаясь от стремлений принести искупление этим страданиям.
Я пессимист также и в оценке современного состояния человечества. Я не могу позволить убедить себя в том, что оно не так плохо, как кажется, но ясно осознаю, что мы находимся на пути, который приведет нас, если мы и дальше будем следовать по нему, к какой-нибудь новой разновидности средневековья. Я отчетливо представляю себе всю глубину духовного и материального оскудения, к которому пришло человечество, отказавшись от мысли о грядущем разумном идеале.
И все же я остаюсь оптимистом. Я не утратил неистребимой детской веры в истину. Я по-прежнему уверен, что исповедующий истину дух сильнее власти обстоятельств. Я считаю, что у человечества нет иной судьбы, кроме той, которую оно сознательно готовит себе. Поэтому я не верю в то, что ему предопределено до конца пройти путь падения.
Если найдутся люди, способные восстать против духа безмыслия, личности, достаточно чистые и глубокие для того, чтобы утвердить идеалы этического прогресса как действенную силу, — тогда-то и начнется работа духа, формирующая новое сознание человечества.
И моя вера в силу истины и духа — это вера в будущее человечества. Этическое миро- и жизнеутверждение неизменно несет в себе оптимистическую волю и надежду. Поэтому оно бесстрашно взирает на мрачную действительность во всей ее реальной неприглядности".
Алина Перлова: "В 2023 году на русском вышло 37 изданий современной китайской литературы, это довольно много. Для сравнения: в 2013 году вышло всего 2 перевода - “Большая грудь, широкий зад” Мо Яня и сборник "Много добра, мало зла". В 2018 было уже 15 изданий. Сейчас почти 40.
Большинство изданий за 2023 год - условная “небожижа”, китайская жанровая литература, модная сейчас в сегменте янг-эдалт. Не знаю, надолго ли с нами эта мода, но я недавно обнаружила, что некоторые русские жанровые авторы берут себе китайские псевдонимы и тоже катают фэнтези про загадочных героев, чтобы на клинке играли блики луны, а капельки росы переливались на листьях чайного дерева, а благородный герой удалился в горы для самосовершенствования, а в это время мир погряз в войнах и раздорах и т.п. Зайдите в Читай-город и поразитесь ассортименту.
В скобочках: опрашивала в этом году знакомых китайцев, из двадцати человек (возраст 35+, писатели, ученые, переводчики) только одна что-то слышала про Мосян Тунсю. Остальные вообще ни сном ни духом. А в России сейчас это один из самых продаваемых авторов, стартовый тираж под сто тысяч.
Еще в списке 23 года наш любимый Лю Цысинь, переведенный, конечно же, через английский. И детективы Лэй Ми и Чжоу Хаохуэя, тоже через английский. Итого шесть наименований.
И если вычесть небожижу и переводы с английского, останутся по большей части грантовые живопырки с тиражами 300 экземпляров. Там и книги встречаются хорошие, и переводы, но они даже не попадают в продажу. А зачем, юани давно освоены, квест засчитан.
В итоге рекомендовать из всего изданного за 2023 год я могу только две книги - “Расшифровку” Май Цзя и “Зоопарк на краю света” Ма Боюна. Обе книги в прекрасном переводе Ольги Кремлиной.
Май Цзя - известный автор детективов и шпионских романов, долгое время проработавший в спецслужбах. “Расшифровка” - его дебютный роман, мне кажется, более поздние “Донесение” и “Евнух” намного сильнее, но “Расшифровка” тоже хороша. Она про гениального математика, которого вербуют в отдел дешифровки, про работу со сложнейшими шифрами, а фоном - китайская история 20 века.
Ма Боюн пишет популярные исторические романы, и “Зоопарк” - наверное, лучшая его книга. Очень нежная и трогательная сказка в декорациях Китая начала 20 века. Императрица Цыси умерла, империя в упадке, главный герой - проповедник Морган Кэрроуэй покупает в императорском зоопарке старую больную слониху, льва, двух зебр, пять павианов, попугая, питона и со всем этим хозяйством отправляется в неизведанный округ Чифэн, полный бандитов, шаманов и оборотней. Если в современной китайской литературе вас отталкивает жестокость, насилие и беспросветность, очень советую Ма Боюна - то, что доктор прописал)
Еще в этом году на русском вышли “Обыкновенный мир” Лу Яо и “Эхо” Дун Си, оба романа в разное время получили премию Мао Дуня, самую престижную в Китае, но мне как-то не пошло. Лу Яо слишком наивный, а книга Дун Си - такой детектив, написанный сотрудником МФЦ.
Так что в сухом остатке у нас только две стоящие книги, как и в 2013 году".
Большинство изданий за 2023 год - условная “небожижа”, китайская жанровая литература, модная сейчас в сегменте янг-эдалт. Не знаю, надолго ли с нами эта мода, но я недавно обнаружила, что некоторые русские жанровые авторы берут себе китайские псевдонимы и тоже катают фэнтези про загадочных героев, чтобы на клинке играли блики луны, а капельки росы переливались на листьях чайного дерева, а благородный герой удалился в горы для самосовершенствования, а в это время мир погряз в войнах и раздорах и т.п. Зайдите в Читай-город и поразитесь ассортименту.
В скобочках: опрашивала в этом году знакомых китайцев, из двадцати человек (возраст 35+, писатели, ученые, переводчики) только одна что-то слышала про Мосян Тунсю. Остальные вообще ни сном ни духом. А в России сейчас это один из самых продаваемых авторов, стартовый тираж под сто тысяч.
Еще в списке 23 года наш любимый Лю Цысинь, переведенный, конечно же, через английский. И детективы Лэй Ми и Чжоу Хаохуэя, тоже через английский. Итого шесть наименований.
И если вычесть небожижу и переводы с английского, останутся по большей части грантовые живопырки с тиражами 300 экземпляров. Там и книги встречаются хорошие, и переводы, но они даже не попадают в продажу. А зачем, юани давно освоены, квест засчитан.
В итоге рекомендовать из всего изданного за 2023 год я могу только две книги - “Расшифровку” Май Цзя и “Зоопарк на краю света” Ма Боюна. Обе книги в прекрасном переводе Ольги Кремлиной.
Май Цзя - известный автор детективов и шпионских романов, долгое время проработавший в спецслужбах. “Расшифровка” - его дебютный роман, мне кажется, более поздние “Донесение” и “Евнух” намного сильнее, но “Расшифровка” тоже хороша. Она про гениального математика, которого вербуют в отдел дешифровки, про работу со сложнейшими шифрами, а фоном - китайская история 20 века.
Ма Боюн пишет популярные исторические романы, и “Зоопарк” - наверное, лучшая его книга. Очень нежная и трогательная сказка в декорациях Китая начала 20 века. Императрица Цыси умерла, империя в упадке, главный герой - проповедник Морган Кэрроуэй покупает в императорском зоопарке старую больную слониху, льва, двух зебр, пять павианов, попугая, питона и со всем этим хозяйством отправляется в неизведанный округ Чифэн, полный бандитов, шаманов и оборотней. Если в современной китайской литературе вас отталкивает жестокость, насилие и беспросветность, очень советую Ма Боюна - то, что доктор прописал)
Еще в этом году на русском вышли “Обыкновенный мир” Лу Яо и “Эхо” Дун Си, оба романа в разное время получили премию Мао Дуня, самую престижную в Китае, но мне как-то не пошло. Лу Яо слишком наивный, а книга Дун Си - такой детектив, написанный сотрудником МФЦ.
Так что в сухом остатке у нас только две стоящие книги, как и в 2013 году".
В возрасте 76 лет в больнице умер литератор Лев Семенович Рубинштейн. Об этом сообщает РИА Новости со ссылкой на дочь поэта. Напомню, что вечером 8 января его сбила машина на пешеходном переходе в Москве, и с тяжелейшими травмами он был доставлен в НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского.
Для меня Л.С. был олицетворением гражданской свободы. И его уход, конечно, органично вписывается в общую ситуацию в стране. Ну а потом, как пел Высоцкий:
Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт...
Светлая память замечательному поэту - настоящему Льву!
Для меня Л.С. был олицетворением гражданской свободы. И его уход, конечно, органично вписывается в общую ситуацию в стране. Ну а потом, как пел Высоцкий:
Кто кончил жизнь трагически, тот истинный поэт...
Светлая память замечательному поэту - настоящему Льву!
14 января, в 16 часов, на канале «ГражданинЪ TV» состоится премьера двухчасового документального фильма «Слово и дело отца Павла Адельгейма».
Об отце Павле Адельгейме (1938-2013), его христианском и общественном служении, судьбе и наследии говорят председатель приходского совета храма свв. Жён-Мироносиц в 1989-2010 гг. Виктор Яковлев, кандидат исторических наук, член приходского совета храма свв. Жён-Мироносиц в 2006-2010 гг. Константин Обозный, церковный историк, священник Георгий Митрофанов, заслуженный работник культуры России Владимир Шаронов, поэт, сценарист Максим Якубсон, настоятель храма свв. Жён-Мироносиц в 2020-2023 гг. священник Константин Белый, политик Лев Шлосберг. Свои стихи об о. Павле читает поэт Елена Пудовкина.
Об отце Павле Адельгейме (1938-2013), его христианском и общественном служении, судьбе и наследии говорят председатель приходского совета храма свв. Жён-Мироносиц в 1989-2010 гг. Виктор Яковлев, кандидат исторических наук, член приходского совета храма свв. Жён-Мироносиц в 2006-2010 гг. Константин Обозный, церковный историк, священник Георгий Митрофанов, заслуженный работник культуры России Владимир Шаронов, поэт, сценарист Максим Якубсон, настоятель храма свв. Жён-Мироносиц в 2020-2023 гг. священник Константин Белый, политик Лев Шлосберг. Свои стихи об о. Павле читает поэт Елена Пудовкина.
Telegram
Лев Шлосберг
5 августа 2023 года творческая группа «Эхо Псковы» пришла на вечер памяти о. Павла Адельгейма, в день десятилетия его гибели, чтобы подготовить репортаж. Состоявшиеся диалоги показали, что репортажем работа не ограничится. Результатом почти полугодовых трудов…
63-летний водитель Александр Д., виновник ДТП, ставшего причиной смерти поэта Льва Рубинштейна, пока остается на свободе. До сих пор неизвестны ни его фамилия, ни фото.
Историк сталинских репрессий Анатолий Разумов: "При работе с официальной Книгой памяти «Блокада, 1941–1944, Ленинград» мы каждую неделю уточняем опубликованные в ней сведения (ошибок множество) и прибавляем вновь выявленные имена. Помогают родственники погибших и исследователи.
С 1955 по 1963 год органы ЗАГС выдавали свидетельства о смерти расстрелянных во время Большого сталинского террора как об умерших от болезней в 1941–1945 годах. Родные погибших должны были верить лжи. Полную правду о довоенных злодеяниях государство предоставило только в 1989 году. Об этом подробнее см. в предисловии к 1-му тому Книги памяти «Ленинградский мартиролог, 1937–1938» (СПб., 1995).
В случаях, когда после 1963 года лживые сведения в органах ЗАГС не были исправлены, имена расстрелянных ленинградцев вошли в Книгу памяти «Блокада». Таких справок в Книге памяти встречается много. Как правило, в них отсутствуют сведения о месте проживания и месте захоронения.
Вот, в 16-м томе Книги памяти «Блокада» помещена справка:
Кроон Владимир Иванович, 1920 г. р. Дата смерти: март 1943. Место захоронения: неизвестно.
Владимир Иванович не умер в Блокаду. Он расстрелян в ленинградской тюрьме в ночь на 12 октября 1938 года по так называемому списку «Эстонцы» № 50, порядковый номер в предписании на расстрел 32. Всего в эту ночь в Ленинграде расстреляны 152 человека по спискам «Эстонцы» № 50 и «Эстонцы» № 51. Вероятное место их погребения – Левашовское мемориальное кладбище. Это бывший спецобъект госбезопасности и единственное официально признанное место, куда возили трупы расстрелянных до войны, во время войны и после войны вплоть до 1953 года.
Всегда помню запись в Книге посетителей Левашовского мемориального кладбища:
«Здесь лежат лучшие люди, расстреливаемые, уничтожаемые советской властью. Здесь же и палачи и те, кто создавали этот проклятый режим. Господи, если бы хоть это чему-нибудь научило нас! Даниил Гранин, 1 февраля 2005 года.»
Расстрелянные в ночь на 12 октября 1938 года помянуты в 11-м томе «Ленинградского мартиролога». Вот справка о Владимире Ивановиче:
Кроон Владимир Иванович, 1910 г. р., уроженец и житель г. Ленинград, эстонец, беспартийный, зав. инструментальным отделом завода «Ленпишмаш», проживал: ул. 3 Июля, д. 93, кв. 16. Арестован 12 июля 1938 г. Особой тройкой УНКВД ЛО 9 октября 1938 г. приговорен по ст. ст. 58-6-9 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Ленинград 12 октября 1938 г.
Простите, погибшие".
С 1955 по 1963 год органы ЗАГС выдавали свидетельства о смерти расстрелянных во время Большого сталинского террора как об умерших от болезней в 1941–1945 годах. Родные погибших должны были верить лжи. Полную правду о довоенных злодеяниях государство предоставило только в 1989 году. Об этом подробнее см. в предисловии к 1-му тому Книги памяти «Ленинградский мартиролог, 1937–1938» (СПб., 1995).
В случаях, когда после 1963 года лживые сведения в органах ЗАГС не были исправлены, имена расстрелянных ленинградцев вошли в Книгу памяти «Блокада». Таких справок в Книге памяти встречается много. Как правило, в них отсутствуют сведения о месте проживания и месте захоронения.
Вот, в 16-м томе Книги памяти «Блокада» помещена справка:
Кроон Владимир Иванович, 1920 г. р. Дата смерти: март 1943. Место захоронения: неизвестно.
Владимир Иванович не умер в Блокаду. Он расстрелян в ленинградской тюрьме в ночь на 12 октября 1938 года по так называемому списку «Эстонцы» № 50, порядковый номер в предписании на расстрел 32. Всего в эту ночь в Ленинграде расстреляны 152 человека по спискам «Эстонцы» № 50 и «Эстонцы» № 51. Вероятное место их погребения – Левашовское мемориальное кладбище. Это бывший спецобъект госбезопасности и единственное официально признанное место, куда возили трупы расстрелянных до войны, во время войны и после войны вплоть до 1953 года.
Всегда помню запись в Книге посетителей Левашовского мемориального кладбища:
«Здесь лежат лучшие люди, расстреливаемые, уничтожаемые советской властью. Здесь же и палачи и те, кто создавали этот проклятый режим. Господи, если бы хоть это чему-нибудь научило нас! Даниил Гранин, 1 февраля 2005 года.»
Расстрелянные в ночь на 12 октября 1938 года помянуты в 11-м томе «Ленинградского мартиролога». Вот справка о Владимире Ивановиче:
Кроон Владимир Иванович, 1910 г. р., уроженец и житель г. Ленинград, эстонец, беспартийный, зав. инструментальным отделом завода «Ленпишмаш», проживал: ул. 3 Июля, д. 93, кв. 16. Арестован 12 июля 1938 г. Особой тройкой УНКВД ЛО 9 октября 1938 г. приговорен по ст. ст. 58-6-9 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Ленинград 12 октября 1938 г.
Простите, погибшие".
Геоморфолог и искусствовед Елена Левина-Розенгольц: "14 января день рождения писателя АНАТОЛИЯ РЫБАКОВА (1911-1998). Анатолий Наумович Рыбаков был не только замечательный писатель, но и бесстрашный человек. С твердым характером, умный, иногда резкий, ни перед кем не лебезил. Стал писателем не сразу. Не было лёгкого старта. Прошел трудный жизненный путь, прежде чем опубликовать первую книжку. А дальше у него пошло. Прежде всего талант и работа, работа.
«Прежде чем написать, надо писать» - вот его девиз. В юности, еще студентом он был оклеветан, осужден и отправлен в ссылку. Работал и на лесоповале, и обучал в клубах танцам, и на заводе, а больше всего шофером. Стал автомехаником. Когда началась война пошел на фронт, где был до самой победы от рядового механика до командира авто батальона. Рыбаков был блестящим рассказчиком. Его рассказы звучали, как выразительные новеллы. Так он их подавал. А в памяти хранились разнообразные сюжеты, знал хорошо людей, их психологию. Они в его книгах, которые отличаются достоверностью и всегда увлекательны.
Анатолий Наумович родился перед самой революцией - «Дитя Октября». Он и был человеком своего времени. Учился в трудовой школе-коммуне, активный комсомолец, честный парень и вдруг арест и всё обрывается. Вокруг него накручивается клубок ложных обвинений, который невозможно распутать. И у него одно желание и в ссылке, и в жизни доказать правду. Эта больная тема не отпускала его никогда и отразилась в романе «Дети Арбата». В нём правда без всякой маскировки. Невозможно было в то время представить, что роман когда-нибудь напечатают. Но Рыбаков был уверен, что его напечатают непременно и прежде всего у нас. Его не смущало то, что всем казалось не советским. Он всё это видел, пережил, а главное изжил из себя и писать об этом казалось нормальным, естественным, страха не было.
Эта уверенность поддерживалась ещё тем, что роман хотел напечатать Твардовский в «Новом мире» ещё в 1960-е годы. К роману Рыбаков то возвращался, то отходил. С начала 1980-х годов он плотно сел за его редактирование, в основном стилистическое и с дополнениями новых фактов, уточнением. Уже была середина 1980-х, страна менялась, началось более свободное время. Общество было открыто и хотело правды. Анатолий Наумович хорошо понимал политическую обстановку, а также издательскую: книжную, журнальную. Понимал кто не струсит и напечатает. Он стал давать свою рукопись читать творческим людям, в основном коллегам-писателям, которым она очень нравилась, и они оставляли свои автографы-отзывы. Все читали с интересом, ждали, когда получат рукопись. Считалось делом чести написать отзыв.
Я помню Василь Быков послал отзыв через жену, и нужно её было встретить на вокзале. Настолько важную роль играл каждый положительный отзыв для продвижения книги. Постепенно собралось много отзывов - целая книга. Кроме того, заваливали ЦК письмами, рецензиями. Всё это сыграло роль поддержки для публикации романа, который вышел в 1987 году в журнале «Дружба народов». Его читали почти все и повсюду: самые разные люди, студенты, медики во время дежурства, дома, в автобусах, в метро. Обсуждали и в печати и люди между собой. Чуть раньше выхода первого номера вышел фильм «Покаяние», который потряс общество, и уже ждали эту книгу, где будет написано о смерти Кирова.
Действительно такой правды в печати у нас никогда не было. Для многих она была откровением, и книга стала бестселлером. Называли «романом века». Она и заграницей имела огромный успех. Её перевели на множество языков мира. Она оказалась интересна не только европейцам, но и в далёкой Америке, Японии и в Китае. Тема насилия, зла, несправедливости волнует всех. Анатолий Наумович Рыбаков очень сожалел, что в начале перестройки не были разоблачены и осуждены преступления Советской власти. Он считал, что перестройку надо было начинать с основательного разоблачения культа личности, а не с восхваления жизни при царском режиме.
«Прежде чем написать, надо писать» - вот его девиз. В юности, еще студентом он был оклеветан, осужден и отправлен в ссылку. Работал и на лесоповале, и обучал в клубах танцам, и на заводе, а больше всего шофером. Стал автомехаником. Когда началась война пошел на фронт, где был до самой победы от рядового механика до командира авто батальона. Рыбаков был блестящим рассказчиком. Его рассказы звучали, как выразительные новеллы. Так он их подавал. А в памяти хранились разнообразные сюжеты, знал хорошо людей, их психологию. Они в его книгах, которые отличаются достоверностью и всегда увлекательны.
Анатолий Наумович родился перед самой революцией - «Дитя Октября». Он и был человеком своего времени. Учился в трудовой школе-коммуне, активный комсомолец, честный парень и вдруг арест и всё обрывается. Вокруг него накручивается клубок ложных обвинений, который невозможно распутать. И у него одно желание и в ссылке, и в жизни доказать правду. Эта больная тема не отпускала его никогда и отразилась в романе «Дети Арбата». В нём правда без всякой маскировки. Невозможно было в то время представить, что роман когда-нибудь напечатают. Но Рыбаков был уверен, что его напечатают непременно и прежде всего у нас. Его не смущало то, что всем казалось не советским. Он всё это видел, пережил, а главное изжил из себя и писать об этом казалось нормальным, естественным, страха не было.
Эта уверенность поддерживалась ещё тем, что роман хотел напечатать Твардовский в «Новом мире» ещё в 1960-е годы. К роману Рыбаков то возвращался, то отходил. С начала 1980-х годов он плотно сел за его редактирование, в основном стилистическое и с дополнениями новых фактов, уточнением. Уже была середина 1980-х, страна менялась, началось более свободное время. Общество было открыто и хотело правды. Анатолий Наумович хорошо понимал политическую обстановку, а также издательскую: книжную, журнальную. Понимал кто не струсит и напечатает. Он стал давать свою рукопись читать творческим людям, в основном коллегам-писателям, которым она очень нравилась, и они оставляли свои автографы-отзывы. Все читали с интересом, ждали, когда получат рукопись. Считалось делом чести написать отзыв.
Я помню Василь Быков послал отзыв через жену, и нужно её было встретить на вокзале. Настолько важную роль играл каждый положительный отзыв для продвижения книги. Постепенно собралось много отзывов - целая книга. Кроме того, заваливали ЦК письмами, рецензиями. Всё это сыграло роль поддержки для публикации романа, который вышел в 1987 году в журнале «Дружба народов». Его читали почти все и повсюду: самые разные люди, студенты, медики во время дежурства, дома, в автобусах, в метро. Обсуждали и в печати и люди между собой. Чуть раньше выхода первого номера вышел фильм «Покаяние», который потряс общество, и уже ждали эту книгу, где будет написано о смерти Кирова.
Действительно такой правды в печати у нас никогда не было. Для многих она была откровением, и книга стала бестселлером. Называли «романом века». Она и заграницей имела огромный успех. Её перевели на множество языков мира. Она оказалась интересна не только европейцам, но и в далёкой Америке, Японии и в Китае. Тема насилия, зла, несправедливости волнует всех. Анатолий Наумович Рыбаков очень сожалел, что в начале перестройки не были разоблачены и осуждены преступления Советской власти. Он считал, что перестройку надо было начинать с основательного разоблачения культа личности, а не с восхваления жизни при царском режиме.
Не все его устраивало и в отношении реформ, которые свершались у нас в начале перестройки: он не принимал шоковую экономику, которые ввели молодые реформаторы. Считал, что этот «опыт скомпрометировал демократию» Анатолий Наумович до конца жизни работал. Написал ещё несколько книг, в том числе и свою биографию. Он был красивым и оставался таким в старости. Выглядел элегантно, пижонски. Всегда был в центре внимания.
Светлая ему память!"
Светлая ему память!"
Книжный магазин «Библио-Глобус» представил свой рейтинг самых читаемых книг 2023 года. В десятку попали два произведения Захара Прилепина — «Координата Z» и «Шолохов. Незаконный», а также мемуары Николая Цискаридзе.
Среди тенденций ушедшего 2023 года в пресс-службе «Библио-Глобуса» отметили увеличение популярности азиатской литературы.
В офлайн-продаже самым популярным жанром весь 2023 год оставалась художественная литература. Среди авторов лидировали: Виктор Пелевин, Захар Прилепин, Сергей Лукьяненко, Павел Басинский, Евгений Водолазкин и др.
Среди тенденций ушедшего 2023 года в пресс-службе «Библио-Глобуса» отметили увеличение популярности азиатской литературы.
В офлайн-продаже самым популярным жанром весь 2023 год оставалась художественная литература. Среди авторов лидировали: Виктор Пелевин, Захар Прилепин, Сергей Лукьяненко, Павел Басинский, Евгений Водолазкин и др.
6 января в Санкт-Петербурге в возрасте 92 лет умерла Нина Федотовна Буданова, советский и российский литературовед, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Отдела новой русской литературы ИРЛИ РАН, специалист по творчеству Ф.М. Достоевского и И.С. Тургенева.
Прощание с ней состоится в Петербурге 17 января 2024 года с 12.00 — 12.30 в общем зале Крематория.
Она родилась 15 декабря 1931 года в Ленинграде. Окончила библиографический факультет библиотечного института (ЛГБИ). С 1958 года работала в Пушкинском Доме. Была одним из ведущих сотрудников группы по изданию Полного собрания сочинений и писем И.С. Тургенева. В 1967 году защитила кандидатскую диссертацию «Творческая история романа И.С. Тургенева „Новь“». В 1969 году перешла в группу по изданию Полного собрания сочинений Ф. М. Достоевского в 30 томах.
Впервые на академическом уровне ею был подготовлен основной текст и черновые материалы к роману "Бесы". Впоследствии этот текст и комментарий легли в основу трех отдельных изданий «Бесов» в популярных издательствах («Художественная литература», 1989; «Библиополис», 1995; «Речь», 2017).
В 1990-е годы совместно с Г. М. Фридлендером редактировала трехтомную «Летопись жизни и творчества Ф.М. Достоевского». Ответственный редактор 13 - 23 выпусков сборника «Достоевский. Материалы и исследования», выпускаемых ИРЛИ РАН. Ответственный редактор труда "Библиотека Ф.М. Достоевского: Опыт реконструкции. Научное описание" (Наука, 2005) и др.
Входила в редколлегию нового академического издания Полного собрания сочинений Ф.М. Достоевского в 35 томах.
Автор многих научных работ, в том числе монографий: "Роман И.С. Тургенева "Новь" и революционное народничество 1870-х годов" (1983), "Достоевский и Тургенев: Творческий диалог" (1987), ""И свет во тьме светит..." : к характеристике мировоззрения и творчества позднего Достоевского" (2012).
Прощание с ней состоится в Петербурге 17 января 2024 года с 12.00 — 12.30 в общем зале Крематория.
Она родилась 15 декабря 1931 года в Ленинграде. Окончила библиографический факультет библиотечного института (ЛГБИ). С 1958 года работала в Пушкинском Доме. Была одним из ведущих сотрудников группы по изданию Полного собрания сочинений и писем И.С. Тургенева. В 1967 году защитила кандидатскую диссертацию «Творческая история романа И.С. Тургенева „Новь“». В 1969 году перешла в группу по изданию Полного собрания сочинений Ф. М. Достоевского в 30 томах.
Впервые на академическом уровне ею был подготовлен основной текст и черновые материалы к роману "Бесы". Впоследствии этот текст и комментарий легли в основу трех отдельных изданий «Бесов» в популярных издательствах («Художественная литература», 1989; «Библиополис», 1995; «Речь», 2017).
В 1990-е годы совместно с Г. М. Фридлендером редактировала трехтомную «Летопись жизни и творчества Ф.М. Достоевского». Ответственный редактор 13 - 23 выпусков сборника «Достоевский. Материалы и исследования», выпускаемых ИРЛИ РАН. Ответственный редактор труда "Библиотека Ф.М. Достоевского: Опыт реконструкции. Научное описание" (Наука, 2005) и др.
Входила в редколлегию нового академического издания Полного собрания сочинений Ф.М. Достоевского в 35 томах.
Автор многих научных работ, в том числе монографий: "Роман И.С. Тургенева "Новь" и революционное народничество 1870-х годов" (1983), "Достоевский и Тургенев: Творческий диалог" (1987), ""И свет во тьме светит..." : к характеристике мировоззрения и творчества позднего Достоевского" (2012).
Концерты Максима Галкина (признан в РФ иностранным агентом) были отменены в таиландских курортных городах Паттайя и Пхукет из-за политических высказываний юмориста. Об этом сообщает ТАСС со ссылкой на источник в развлекательной индустрии Таиланда.
Артист должен был выступить 24 января в Паттайе и 25 января в Пхукете. Концерт в Паттайе планировался в гостинице Royal Cliff, но ее руководство впоследствии отказалось от его проведения.
Артист должен был выступить 24 января в Паттайе и 25 января в Пхукете. Концерт в Паттайе планировался в гостинице Royal Cliff, но ее руководство впоследствии отказалось от его проведения.
Таганский суд Москвы приговорил директора Института госслужбы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте России (РАНХиГС) Игоря Барцица к пяти годам условно, сообщил ТАСС. Суд признал его виновным по делу о присвоении или растрате средств в особо крупном размере или в составе организованной группы (часть 4 статьи 160 УК, предусматривает до 10 лет лишения свободы).
Другой фигурант дела — декан факультета госуправления экономикой РАНХиГС Светлана Ларина — также признана виновной и приговорена к четырем годам лишения свободы условно. Такой же приговор получила и замдиректора по научной работе Института госслужбы и управления РАНХиГС Галина Ивлеева.
Гособвинение настаивало на том, чтобы приговорить Барцица, Ларину и Ивлееву к реальному лишению свободы на шесть лет.
Другой фигурант дела — декан факультета госуправления экономикой РАНХиГС Светлана Ларина — также признана виновной и приговорена к четырем годам лишения свободы условно. Такой же приговор получила и замдиректора по научной работе Института госслужбы и управления РАНХиГС Галина Ивлеева.
Гособвинение настаивало на том, чтобы приговорить Барцица, Ларину и Ивлееву к реальному лишению свободы на шесть лет.
Forwarded from Отечественные Выписки
Жандармский штаб-офицер представляет в рапорте яркую картину социологии чтения в Рязанской губернии. И статистические данные о местных литераторах, числом три.
И прекрасный вывод: не извольте беспокоиться: в Рязанской губернии "самые условия общественной организации служат уже ручательством в том, по крайней мере, что сочинения Герцена не могут быть распространены".
"Помещичий класс в Рязанской губернии состоит преимущественно из мелкопоместных дворян, стоящих, по большей части, на весьма низкой степени образования и не занимающихся вовсе никаким чтением. Просвещенные же помещики почти все принадлежат к числу богатых владельцев и проживают или в столицах, или за границей, никогда не бывая в имениях, и лишь весьма немногие из них приезжают в имения на короткое время.
Губернский город наполняют исключительно чиновники и лица торгового сословия: масса тех и других по образованию не выше массы мелкопоместных дворян. Образованнейшие из чиновников, хотя и занимаются литературным чтением, но весь выбор читаемых ими книг ограничивается каталогом клубной библиотеки, состоящей из нескольких газет, некоторых журналов и русских классиков.
Домашние библиотеки с новейшими беллетристическими сочинениями имеются у весьма немногих: у губернского предводителя Селиванова, управляющего Палатой государственных имуществ Замятина и чиновника особых поручений при Казенной палате Казначеева, но всех сих лиц я знаю весьма коротко и достоверно убежден, что сочинений Герцена у них нет, как равно нет и никаких рукописей по современным политическим вопросам.
Литераторов в Рязанской губернии весьма мало: чиновник особых поручений при губернаторе Славутинский, Ряжский помещик князь Кропоткин, советник Палаты государственных имуществ Селиванов и Сапожковский помещик Кошелев, из них первые два сочиняют мелкие стихотворения и небольшие повествовательные пьесы, третий – печатает иногда статьи о хозяйстве, и последний, живущий почти постоянно в Москве, редактор «Русской Беседы» и известен вашему сиятельству как составитель одного из проектов об освобождении крепостных крестьян.
Таким образом, самые условия общественной организации служат уже ручательством в том, по крайней мере, что сочинения Герцена не могут быть распространены в Рязанской губернии, как, быть может, в других губерниях, и результат бдительного долговременного наблюдения обязывает меня иметь честь положительно удостоверить ваше сиятельство, что ни в котором из сословий Рязанской губернии не было и ныне нет ни одного случая и ни малейшего проявления к подозрению в существовании означенных сочинений у кого-либо в губернии.
Подполковник Ивашенцов"
И прекрасный вывод: не извольте беспокоиться: в Рязанской губернии "самые условия общественной организации служат уже ручательством в том, по крайней мере, что сочинения Герцена не могут быть распространены".
"Помещичий класс в Рязанской губернии состоит преимущественно из мелкопоместных дворян, стоящих, по большей части, на весьма низкой степени образования и не занимающихся вовсе никаким чтением. Просвещенные же помещики почти все принадлежат к числу богатых владельцев и проживают или в столицах, или за границей, никогда не бывая в имениях, и лишь весьма немногие из них приезжают в имения на короткое время.
Губернский город наполняют исключительно чиновники и лица торгового сословия: масса тех и других по образованию не выше массы мелкопоместных дворян. Образованнейшие из чиновников, хотя и занимаются литературным чтением, но весь выбор читаемых ими книг ограничивается каталогом клубной библиотеки, состоящей из нескольких газет, некоторых журналов и русских классиков.
Домашние библиотеки с новейшими беллетристическими сочинениями имеются у весьма немногих: у губернского предводителя Селиванова, управляющего Палатой государственных имуществ Замятина и чиновника особых поручений при Казенной палате Казначеева, но всех сих лиц я знаю весьма коротко и достоверно убежден, что сочинений Герцена у них нет, как равно нет и никаких рукописей по современным политическим вопросам.
Литераторов в Рязанской губернии весьма мало: чиновник особых поручений при губернаторе Славутинский, Ряжский помещик князь Кропоткин, советник Палаты государственных имуществ Селиванов и Сапожковский помещик Кошелев, из них первые два сочиняют мелкие стихотворения и небольшие повествовательные пьесы, третий – печатает иногда статьи о хозяйстве, и последний, живущий почти постоянно в Москве, редактор «Русской Беседы» и известен вашему сиятельству как составитель одного из проектов об освобождении крепостных крестьян.
Таким образом, самые условия общественной организации служат уже ручательством в том, по крайней мере, что сочинения Герцена не могут быть распространены в Рязанской губернии, как, быть может, в других губерниях, и результат бдительного долговременного наблюдения обязывает меня иметь честь положительно удостоверить ваше сиятельство, что ни в котором из сословий Рязанской губернии не было и ныне нет ни одного случая и ни малейшего проявления к подозрению в существовании означенных сочинений у кого-либо в губернии.
Подполковник Ивашенцов"
Forwarded from Bunin & Co
Лишение сана отца Алексия Уминского демонстрирует сразу несколько проблем Русской православной церкви.
1. Зависимость церкви от государства, которая существовала и в досоветское, и в советское время. Лишали сана священников-депутатов, подписавших Выборгское воззвание в 1906 году и отказавшихся выходить из левых думских фракций в 1907-м. В советское время увольняли на покой архиереев, неугодных власти (архиепископ Ермоген (Голубев) в 1965-м, архиепископ Павел (Голышев) в 1972-м), и запрещали в служении неблагонадежных священников (дело отцов Николая Эшлимана и Глеба Якунина). Сана не лишали только потому, что власть этого жестко не требовала. Так что периоды церковной независимости являются исключениями, причем связанными либо с кровавыми гонениями (первое десятилетие советской власти), либо с дезинтеграционными процессами в стране, травмирующими церковных людей, которые в большинстве своем являются государственниками. Это было и в короткий период Временного правительства, и в 1990-е годы, когда среди немалой части верующих (по происхождению советских технарей и обществоведов) распространялись эсхатологические настроения. И многим в церкви как-то страшновато думать о повторении.
2. Эволюция взаимоотношений церкви и либералов. При патриархе Алексии II сформировалась современная церковная полифония, когда верующим разных политических взглядов можно было выбирать разные же храмы. Среди либералов было распространено уважение к церкви как гонимой в советские времена. Консерваторы еще с 1990-х годов активно критиковали либеральных православных, обвиняя их в «неообновленчестве» (притом, что либералы почитают новомучеников не меньше, чем консерваторов, а часть наиболее радикальных консерваторов эволюционировали в сторону «православного сталинизма»), но смогли лишь локализовать их влияние, но не уничтожить полностью. Однако после дела «пляшущих девушек» среди либералов стали быстро распространяться антиклерикальные настроения, а теперь и священноначалие рассматривает либералов как антигосударственников, подставляющих церковь в отношениях с государством.
3. Уязвимое положение клира. Любой священнослужитель может быть в любой момент переведен на другой приход, запрещен в служении, а при желании и лишен сана, в том числе согласно крайне широко понимаемому 55-му апостольскому правилу («Аще кто из клира досадит епископу: да будет извержен»). Как показало дело отца Алексия, широко понимается и 25-е апостольское правило – о «клятвопреступлении», за которое также лишают сана. Сейчас появилась возможность апелляции в Константинополь (после разрыва его отношений с Московским патриархатом), но восстановленный патриархом Варфоломеем в сане клирик может служить только за пределами России. И, разумеется, Московский патриархат этого восстановления не признает. В начале ХХ века было немало дискуссий о том, как защитить права клириков, но в условиях гонений власть архиереев сохранилась в прежнем объеме, что было понятно – только так можно было сохранить церковь как институт. Но и после восстановления политических свобод ситуация не изменилась – более того, в церкви широко распространено представление о том, что нормативным поведением священнослужителя является отказ от обсуждения правовых норм и терпение, даже если те или иные меры священноначалия кажутся ему несправедливыми.
Алексей Макаркин
1. Зависимость церкви от государства, которая существовала и в досоветское, и в советское время. Лишали сана священников-депутатов, подписавших Выборгское воззвание в 1906 году и отказавшихся выходить из левых думских фракций в 1907-м. В советское время увольняли на покой архиереев, неугодных власти (архиепископ Ермоген (Голубев) в 1965-м, архиепископ Павел (Голышев) в 1972-м), и запрещали в служении неблагонадежных священников (дело отцов Николая Эшлимана и Глеба Якунина). Сана не лишали только потому, что власть этого жестко не требовала. Так что периоды церковной независимости являются исключениями, причем связанными либо с кровавыми гонениями (первое десятилетие советской власти), либо с дезинтеграционными процессами в стране, травмирующими церковных людей, которые в большинстве своем являются государственниками. Это было и в короткий период Временного правительства, и в 1990-е годы, когда среди немалой части верующих (по происхождению советских технарей и обществоведов) распространялись эсхатологические настроения. И многим в церкви как-то страшновато думать о повторении.
2. Эволюция взаимоотношений церкви и либералов. При патриархе Алексии II сформировалась современная церковная полифония, когда верующим разных политических взглядов можно было выбирать разные же храмы. Среди либералов было распространено уважение к церкви как гонимой в советские времена. Консерваторы еще с 1990-х годов активно критиковали либеральных православных, обвиняя их в «неообновленчестве» (притом, что либералы почитают новомучеников не меньше, чем консерваторов, а часть наиболее радикальных консерваторов эволюционировали в сторону «православного сталинизма»), но смогли лишь локализовать их влияние, но не уничтожить полностью. Однако после дела «пляшущих девушек» среди либералов стали быстро распространяться антиклерикальные настроения, а теперь и священноначалие рассматривает либералов как антигосударственников, подставляющих церковь в отношениях с государством.
3. Уязвимое положение клира. Любой священнослужитель может быть в любой момент переведен на другой приход, запрещен в служении, а при желании и лишен сана, в том числе согласно крайне широко понимаемому 55-му апостольскому правилу («Аще кто из клира досадит епископу: да будет извержен»). Как показало дело отца Алексия, широко понимается и 25-е апостольское правило – о «клятвопреступлении», за которое также лишают сана. Сейчас появилась возможность апелляции в Константинополь (после разрыва его отношений с Московским патриархатом), но восстановленный патриархом Варфоломеем в сане клирик может служить только за пределами России. И, разумеется, Московский патриархат этого восстановления не признает. В начале ХХ века было немало дискуссий о том, как защитить права клириков, но в условиях гонений власть архиереев сохранилась в прежнем объеме, что было понятно – только так можно было сохранить церковь как институт. Но и после восстановления политических свобод ситуация не изменилась – более того, в церкви широко распространено представление о том, что нормативным поведением священнослужителя является отказ от обсуждения правовых норм и терпение, даже если те или иные меры священноначалия кажутся ему несправедливыми.
Алексей Макаркин
Forwarded from ЕЖ
Правительство Финляндии готовится полностью запретить гражданам России сделки с недвижимостью уже весной 2024 года, заявил министр обороны страны Антти Хяккянен. По данным Yle, ведомство Хяккянена ищет для этого «юридические основания».
Forwarded from Осторожно, новости
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
«Институт философии РАН — последнее прибежище негодяев, предателей, иноагентов, перебежчиков, русофобов и экстремистов».
Философы-«патриоты» призвали проверить на детекторе лжи и «подвергнуть самой настоящей денацификации» нелояльных России философов.
После увольнения из Института философии РАН ведущего научного сотрудника Анатолия Черняева, который посещал Донбасс и поддерживал СВО, в Москве провели дискуссию о «суверенитете российской философии». Назвали мероприятие «Западники против славянофилов в ИФ РАН». На обсуждение пригласили и самого Черняева, который обвинил ИФ РАН в «пропаганде-ЛГБТ» с помощью gender studies, разрушении института семьи и «самих основ брачных отношений». Собравшиеся предложили провести ревизию российского гуманитарного знания: разработать научную политику в соответствии с указом Путина «О духовно-нравственных ценностях» и «ограничить пропаганду западных концепций», потому что они колонизировали философию.
А вдова философа Александра Зиновьева Ольга назвала «не западниками, а западоидами» философов, которые покинули Россию после начала СВО, и предложила органам проверить научные работы «философов-невозвращенцев» Елены Петровской, Олега Аронсона, Юлии Синеокой, Оксаны Тимофеевой и Рубена Апресяна*. Также Зиновьева призвала проверить сотрудников ИФ РАН на детекторе лжи на предмет их лояльности интересам России. Тем, кто не пройдет проверку, Зиновьева предрекла «самую настоящую денацификацию».
*признан иноагентом
Философы-«патриоты» призвали проверить на детекторе лжи и «подвергнуть самой настоящей денацификации» нелояльных России философов.
После увольнения из Института философии РАН ведущего научного сотрудника Анатолия Черняева, который посещал Донбасс и поддерживал СВО, в Москве провели дискуссию о «суверенитете российской философии». Назвали мероприятие «Западники против славянофилов в ИФ РАН». На обсуждение пригласили и самого Черняева, который обвинил ИФ РАН в «пропаганде-ЛГБТ» с помощью gender studies, разрушении института семьи и «самих основ брачных отношений». Собравшиеся предложили провести ревизию российского гуманитарного знания: разработать научную политику в соответствии с указом Путина «О духовно-нравственных ценностях» и «ограничить пропаганду западных концепций», потому что они колонизировали философию.
А вдова философа Александра Зиновьева Ольга назвала «не западниками, а западоидами» философов, которые покинули Россию после начала СВО, и предложила органам проверить научные работы «философов-невозвращенцев» Елены Петровской, Олега Аронсона, Юлии Синеокой, Оксаны Тимофеевой и Рубена Апресяна*. Также Зиновьева призвала проверить сотрудников ИФ РАН на детекторе лжи на предмет их лояльности интересам России. Тем, кто не пройдет проверку, Зиновьева предрекла «самую настоящую денацификацию».
*признан иноагентом
Дженнингс Э. Сквозь тьму с О. Генри. — СПб. : Нестор-История, 2023. — 280 с.
Аннотация: Книга Эла Дженнингса «Сквозь тьму с О. Генри» вышла на языке оригинала в 1921 году, но до сих пор остается ценнейшим источником информации о жизни знаменитого американского писателя. Уильям Сидней Портер, известный миру как О. Генри, не был человеком публичным, избегал сближения с людьми, тщательно скрывал обстоятельства своей жизни.
Последнее относилось, прежде всего, к самому тяжелому периоду его личной истории: эмиграции (бегству) и пребыванию в каторжной тюрьме. Эл Дженнингс – единственный свидетель этих мрачных лет. Он был одним из очень немногих по-настоящему близких писателю людей, их дружба продолжалась до последних дней О. Генри.
В этой книге Эл Дженнингс талантливо и ярко рассказывает о самом трудном периоде жизни О.Генри, который они пережили вместе.
Предзаказ: https://nestorbook.ru/dzhennings-e-skvoz-tmu-s-o-genri
Аннотация: Книга Эла Дженнингса «Сквозь тьму с О. Генри» вышла на языке оригинала в 1921 году, но до сих пор остается ценнейшим источником информации о жизни знаменитого американского писателя. Уильям Сидней Портер, известный миру как О. Генри, не был человеком публичным, избегал сближения с людьми, тщательно скрывал обстоятельства своей жизни.
Последнее относилось, прежде всего, к самому тяжелому периоду его личной истории: эмиграции (бегству) и пребыванию в каторжной тюрьме. Эл Дженнингс – единственный свидетель этих мрачных лет. Он был одним из очень немногих по-настоящему близких писателю людей, их дружба продолжалась до последних дней О. Генри.
В этой книге Эл Дженнингс талантливо и ярко рассказывает о самом трудном периоде жизни О.Генри, который они пережили вместе.
Предзаказ: https://nestorbook.ru/dzhennings-e-skvoz-tmu-s-o-genri