А как индусские националисты относились к рабочему движению? А вот тут всё было весьма и весьма интересно. Да, руководители правого движения очень нервничали по поводу того, что рабочие ходят под знамёнами безбожных и анитнациональных коммунистов. При этом гандистского отвращения к новым технологиям они не разделяли и считали, что рабочие Индии безусловно требуются. Вот только этих рабочих хорошо бы переманить под шафрановые знамёна.
Даттопант Бапурао Тхенгади, организатор правых профсоюзов, в юности сам был социалистом и почитателем Ленина. Позднее он разочаровался в левых идеях и в 1942 стал членом "Союза добровольных служителей Родины". В 1955 году он получил от руководства индусского движения задание организовать "национальный" профсоюз - не коммунистический и не конгрессистский.
Тхенгади отличным образом понимал, как должны функционировать профсоюзы. "Бхаратия маздур сангх" (Союз индийских рабочих") весьма напоминал левые профессиональные объединения. Конечно, на первомайские демонстрации члены БДС не ходили - вместо этого они отмечали праздник в честь "божественного мастера" Вишвакармана. Идеи классовой борьбы Тхенгади тоже не признавал - членам БДС объясняли, что всё дело в "антинациональной" сущности индусского капитализма. Вот когда Джана сангх придёт к власти, то тогда будет национализация промышленности и полное счастье для всех рабочих.
Большинству рабочих было по существу всё равно, буржуазия там наверху или антинациональные элементы. Правые сидели в оппозиции, терять им было нечего и возглавляемый Тхенгади профсоюз с удовольствием участвовал в любой заварушке. На местном уровне БМС достаточно часто блокировался с "красными" профсоюзами и перетягивал их активистов на свою сторону.
В начале 1990-ых гг. БМС был самым крупным профсоюзом Махараштры и большинства хиндиязычных штатов. Тхенгади обличал неолиберальные реформы правительства Нарасимхи Рао, его профсоюз немало сделал для того, чтобы националисты из БДП наконец-то пришли к власти.
Но тут выяснилось, что в экономическом смысле ничего не поменялось. Наоборот, правительство Ваджпаи стало проводить курс на приватизацию госсектора ещё активнее. Для Тхенгади это стало огромным разочарованием - судя по всему, он на самом деле верил в "национализацию промышленности".
Тхенгади умер в 2004 году, но БМС продолжил своё существование. С 2014 года профсоюз разрывается на части - с одной стороны, у власти находятся "свои", с другой стороны, курс Моди не соответствует идеям Тхенгади. Достаточно часто БМС принимает участие в забастовках вместе с левыми силами.
Даттопант Бапурао Тхенгади, организатор правых профсоюзов, в юности сам был социалистом и почитателем Ленина. Позднее он разочаровался в левых идеях и в 1942 стал членом "Союза добровольных служителей Родины". В 1955 году он получил от руководства индусского движения задание организовать "национальный" профсоюз - не коммунистический и не конгрессистский.
Тхенгади отличным образом понимал, как должны функционировать профсоюзы. "Бхаратия маздур сангх" (Союз индийских рабочих") весьма напоминал левые профессиональные объединения. Конечно, на первомайские демонстрации члены БДС не ходили - вместо этого они отмечали праздник в честь "божественного мастера" Вишвакармана. Идеи классовой борьбы Тхенгади тоже не признавал - членам БДС объясняли, что всё дело в "антинациональной" сущности индусского капитализма. Вот когда Джана сангх придёт к власти, то тогда будет национализация промышленности и полное счастье для всех рабочих.
Большинству рабочих было по существу всё равно, буржуазия там наверху или антинациональные элементы. Правые сидели в оппозиции, терять им было нечего и возглавляемый Тхенгади профсоюз с удовольствием участвовал в любой заварушке. На местном уровне БМС достаточно часто блокировался с "красными" профсоюзами и перетягивал их активистов на свою сторону.
В начале 1990-ых гг. БМС был самым крупным профсоюзом Махараштры и большинства хиндиязычных штатов. Тхенгади обличал неолиберальные реформы правительства Нарасимхи Рао, его профсоюз немало сделал для того, чтобы националисты из БДП наконец-то пришли к власти.
Но тут выяснилось, что в экономическом смысле ничего не поменялось. Наоборот, правительство Ваджпаи стало проводить курс на приватизацию госсектора ещё активнее. Для Тхенгади это стало огромным разочарованием - судя по всему, он на самом деле верил в "национализацию промышленности".
Тхенгади умер в 2004 году, но БМС продолжил своё существование. С 2014 года профсоюз разрывается на части - с одной стороны, у власти находятся "свои", с другой стороны, курс Моди не соответствует идеям Тхенгади. Достаточно часто БМС принимает участие в забастовках вместе с левыми силами.
Читатели задают вопрос: а как так получилось, что Индия в 1975 году взяла и присоединила независимый Сикким? И почему, раз уж взялась за дело, не присоединила заодно и Бутан?
С гималайскими монархиями всё было сложно ещё с XIX века. Формально Бутан и Сикким не входили в состав Британской Индии, а были отдельными британскими протекторатами. Фактически же все всё прекрасно понимали, Бутан и Сикким воспринимались как обычные "салютные" княжества. "Салютов" им кстати полагалось всего по полтора десятка, место в княжеской иерархии у них было сильно ниже, чем у Хайдарабада и Кашмира. Но вот в 1947 году в состав Индии Сикким с Бутаном не вошли. Место Британской империи заняла Индия - "соглашения о дружбе", которые она подписала с гималайскими монархиями слова "протекторат" не содержали, но этот самый протекторат вполне подразумевали. Так почему же Бутан сохранил независимость и в 2007 году даже избавился от индийского "руководства" внешней политикой, а Сикким превратился в индийский штат? Главных причин тут две.
1) География. Бутан - государство не такое уж и маленькое, чуть меньше Швейцарии. Граничит Бутан с Индией и с Китаем (Тибетом), но вот попасть из Бутана в Тибет весьма затруднительно - на границе цепочка из вершин-семитысячников, нормальных перевалов нет, есть несколько горных троп, по которым можно пройти только пешком. Сикким же в пять раз меньше Бутана, но его с Тибетом соединяет весьма удобный перевал Нату-Ла. В 1903 году через этот перевал прошли войска Фрэнсиса Янгхазбенда, направившиеся прямиком в Лхасу. Пограничный конфликт 1967 года показал, что перевал теоретически можно использовать и в обратную сторону. Китайские войска могли бы захватить его, а дальше ничего не помешало бы им за пару дней блокировать "коридор Силлигури", также известный как "куриное горлышко" - узкую полосу, соединяющую индийский северо-восток с остальной территорией страны.
2) Население. Бутан был и остаётся буддийской монархией, на престоле сидят "короли-драконы", официальным языком является разновидность тибетского. Сиккимские "праведные правители" (чогьялы) тоже были буддистами и разговаривали на той же разновидности тибетского. Вот только религия правителей Бутана соответствовала религии населения, а в Сикким с начала XVIII века стали массово переселяться непальцы. К середине XX века непальцы-индусы составляли более 60% населения Сиккима, особого энтузиазма по поводу священной буддийской монархии они не испытывали.
Как видим, ситуации разные. В следующий раз поговорим о том, как Индия Сикким всё же прибрала к рукам.
С гималайскими монархиями всё было сложно ещё с XIX века. Формально Бутан и Сикким не входили в состав Британской Индии, а были отдельными британскими протекторатами. Фактически же все всё прекрасно понимали, Бутан и Сикким воспринимались как обычные "салютные" княжества. "Салютов" им кстати полагалось всего по полтора десятка, место в княжеской иерархии у них было сильно ниже, чем у Хайдарабада и Кашмира. Но вот в 1947 году в состав Индии Сикким с Бутаном не вошли. Место Британской империи заняла Индия - "соглашения о дружбе", которые она подписала с гималайскими монархиями слова "протекторат" не содержали, но этот самый протекторат вполне подразумевали. Так почему же Бутан сохранил независимость и в 2007 году даже избавился от индийского "руководства" внешней политикой, а Сикким превратился в индийский штат? Главных причин тут две.
1) География. Бутан - государство не такое уж и маленькое, чуть меньше Швейцарии. Граничит Бутан с Индией и с Китаем (Тибетом), но вот попасть из Бутана в Тибет весьма затруднительно - на границе цепочка из вершин-семитысячников, нормальных перевалов нет, есть несколько горных троп, по которым можно пройти только пешком. Сикким же в пять раз меньше Бутана, но его с Тибетом соединяет весьма удобный перевал Нату-Ла. В 1903 году через этот перевал прошли войска Фрэнсиса Янгхазбенда, направившиеся прямиком в Лхасу. Пограничный конфликт 1967 года показал, что перевал теоретически можно использовать и в обратную сторону. Китайские войска могли бы захватить его, а дальше ничего не помешало бы им за пару дней блокировать "коридор Силлигури", также известный как "куриное горлышко" - узкую полосу, соединяющую индийский северо-восток с остальной территорией страны.
2) Население. Бутан был и остаётся буддийской монархией, на престоле сидят "короли-драконы", официальным языком является разновидность тибетского. Сиккимские "праведные правители" (чогьялы) тоже были буддистами и разговаривали на той же разновидности тибетского. Вот только религия правителей Бутана соответствовала религии населения, а в Сикким с начала XVIII века стали массово переселяться непальцы. К середине XX века непальцы-индусы составляли более 60% населения Сиккима, особого энтузиазма по поводу священной буддийской монархии они не испытывали.
Как видим, ситуации разные. В следующий раз поговорим о том, как Индия Сикким всё же прибрала к рукам.
В 1950 году король (чогьял) Сиккима Таши Намгьял подписал с Индией договор о дружбе. Индия обязывалась защищать Сикким от внешних угроз, а чогьял должен был уступить Дели право проводить внешнюю политику, принять на место британского резидента индийского, а главное - учредить народное представительство.
С последним обязательством возникли сложности: непальцев в Сиккиме было уже большинство, практически все они поддерживали местное отделение Конгресса. Чогьял это понимал и выстроил выборы в государственный совет по весьма сложной системе - треть депутатов назначал он сам, остальные избирались по квотам от буддистов и индусов, ещё были отдельно представители крупных монастырей. Квоты для двух основных общин были равными, но в реальности избирателей-индусов было раза в четыре больше чем буддистов. Индийские власти всё более и более настоятельно рекомендовали чогьялу ввести систему "один избиратель - один голос", но сиккимский правитель отлично понимал, что избранный по такой схеме совет будет полностью подконтролен Дели.
В 1963 году на престол в Гангтоке взошёл Палден Тондуп Намгьял. Новый чогьял эпатировал население женитьбой на американской студентке, да и вообще не пользовался большой популярностью. В оппозицию перешла даже часть буддистов во главе с Кази Лхендупом Дорджи. На фоне всего этого случился китайско-индийский пограничный конфликт, подчеркнувший значимость Сиккима. В конце 1960-ых гг. Индира уже начала серьёзно давить на чогьяла, требуя реформировать избирательную систему.
Весной 1973 года в Сиккиме начались выступления оппозиции, протестующие дрались с гвардией чогьяла. Индира выдвинула ультиматум: либо сиккимский монарх начинает переговоры со своими политическими оппонентами, либо Индия вводит войска и обеспечивает порядок в Гангтоке и окрестностях своими силами. Чогьял был вынужден принять конституцию и провести выборы без системы квотирования. В новом парламенте 31 место из 32 заняли сторонники союза с Индией, а главой правительства стал Лхендуп Дорджи, провозгласивший курс на объединение с Индией. Чогьял заявил, что по этому вопросу нужен референдум. Парламент тоже настаивал на референдуме, но выражал сомнение в том, что администрация чогьяла может подсчитать голоса честно. Вопрос решили индийские войска, которые в апреле 1975 года всё же вошли в Гангток, окружили дворец и разоружили гвардию чогьяла. Один гвардеец был застрелен, один ранен, больше жертв не было. Через несколько дней был проведён референдум с предсказуемыми результатами - 97% проголосовавших выступило за упразднение монархии и присоединение к Индии. Чогьял результатов не признал и уехал с женой в США.
Вялые протесты по поводу произошедшего высказывали КНР и Пакистан. В ответ Индира напомнила китайцам про Тибет и про то, что она вообще-то может взять и официально признать сидящее в Дхарамсале правительство Далай-ламы XIV. В остальном мире на произошедшее не обратили внимания, Сикким и так считался де-факто индийской территорией.
Кроме того, народ Сиккима видимо действительно был за вхождение - даже намёка на какие-то роялистские настроения в последующие годы не было, не было и партизан-сепаратистов. Да, тон в сиккимской политике задают региональные партии, одна из них находится сейчас у власти, но из состава Индии выходить никто не хочет.
С последним обязательством возникли сложности: непальцев в Сиккиме было уже большинство, практически все они поддерживали местное отделение Конгресса. Чогьял это понимал и выстроил выборы в государственный совет по весьма сложной системе - треть депутатов назначал он сам, остальные избирались по квотам от буддистов и индусов, ещё были отдельно представители крупных монастырей. Квоты для двух основных общин были равными, но в реальности избирателей-индусов было раза в четыре больше чем буддистов. Индийские власти всё более и более настоятельно рекомендовали чогьялу ввести систему "один избиратель - один голос", но сиккимский правитель отлично понимал, что избранный по такой схеме совет будет полностью подконтролен Дели.
В 1963 году на престол в Гангтоке взошёл Палден Тондуп Намгьял. Новый чогьял эпатировал население женитьбой на американской студентке, да и вообще не пользовался большой популярностью. В оппозицию перешла даже часть буддистов во главе с Кази Лхендупом Дорджи. На фоне всего этого случился китайско-индийский пограничный конфликт, подчеркнувший значимость Сиккима. В конце 1960-ых гг. Индира уже начала серьёзно давить на чогьяла, требуя реформировать избирательную систему.
Весной 1973 года в Сиккиме начались выступления оппозиции, протестующие дрались с гвардией чогьяла. Индира выдвинула ультиматум: либо сиккимский монарх начинает переговоры со своими политическими оппонентами, либо Индия вводит войска и обеспечивает порядок в Гангтоке и окрестностях своими силами. Чогьял был вынужден принять конституцию и провести выборы без системы квотирования. В новом парламенте 31 место из 32 заняли сторонники союза с Индией, а главой правительства стал Лхендуп Дорджи, провозгласивший курс на объединение с Индией. Чогьял заявил, что по этому вопросу нужен референдум. Парламент тоже настаивал на референдуме, но выражал сомнение в том, что администрация чогьяла может подсчитать голоса честно. Вопрос решили индийские войска, которые в апреле 1975 года всё же вошли в Гангток, окружили дворец и разоружили гвардию чогьяла. Один гвардеец был застрелен, один ранен, больше жертв не было. Через несколько дней был проведён референдум с предсказуемыми результатами - 97% проголосовавших выступило за упразднение монархии и присоединение к Индии. Чогьял результатов не признал и уехал с женой в США.
Вялые протесты по поводу произошедшего высказывали КНР и Пакистан. В ответ Индира напомнила китайцам про Тибет и про то, что она вообще-то может взять и официально признать сидящее в Дхарамсале правительство Далай-ламы XIV. В остальном мире на произошедшее не обратили внимания, Сикким и так считался де-факто индийской территорией.
Кроме того, народ Сиккима видимо действительно был за вхождение - даже намёка на какие-то роялистские настроения в последующие годы не было, не было и партизан-сепаратистов. Да, тон в сиккимской политике задают региональные партии, одна из них находится сейчас у власти, но из состава Индии выходить никто не хочет.
Попросили тут объяснить ситуацию в Пакистане, где в парламенте вынесли вотум недоверия Имран Хану. Я в геополитических раскладах особенно не разбираюсь (да и тошнит от них в последнее время), попробую рассказать, как всё это выглядит с точки зрения пакистанской внутренней политики.
Кто сверг Имран Хана?
Абсолютное большинство депутатов, выразивших недоверие правительству, принадлежит к двум партиям - Пакистанской мусульманской лиге (ПМЛ) и Пакистанской народной партии (ПНП).
ПМЛ не имеет прямого отношения к той партии, которую когда-то основал "отец Пакистана" Мухаммад Али Джинна. "Новую" Лигу создал в 1988 году Наваз Шариф, сын одного из крупнейших пакистанских бизнесменов. Шариф возглавлял правительство три раза - в 1993 году его по-хорошему попросили уйти военные, в 1999 году генерал Мушарраф устроил военный переворот, сверг Шарифа и выслал его из страны, в 2017 году Верховный суд отрешил его от должности на волне коррупционных скандалов. Но Шариф раз за разом возвращается к власти, явно хочет вернуться и сейчас вернуться из лондонского изгнания - вернулся бы и раньше, но как-то не вполне оправился после коронавируса, до сих пор страдает от проблем с лёгкими и панических атак. К тому же на родине Шариф должен прямо из аэропорта отправиться в тюремную камеру, он приговорён к десятилетнему заключению. Но это дело поправимое, теперь приговор лидеру ПМЛ могут и отменить. На родине интересы Наваза представляет его брат Шахбаз Шариф (лидер оппозиции в парламенте) и дочка Марьям (вице-президент ПМЛ). Козыри ПМЛ - безграничное богатство семьи Шарифов и их клиентов, поддержка избирателей в сельском Панджабе. Основной минус - Шарифов традиционно не жалуют военные. Ну и коррупционных скандалов вокруг ПМЛ столько, что про них даже лень рассказывать.
ПНП основал в 1967 году Зульфикар Али Бхутто, пришедший к власти после проигранной войны с Индией и отделения Бангладеш. Бхутто свергли военные, в 1979 году он был казнён, а его семья оказалась в эмиграции. Дочь Зульфикара Беназир Бхутто в 1990-ые гг. дважды возглавляла пакистанское правительство, была лидером оппозиции режиму Мушаррафа, а в 2007 году её взорвали талибы (или люди Мушаррафа, тут вопрос дискуссионный). Сейчас партию возглавляет сын Беназир Бхутто Билавал Бхутто-Зардари. Партия по пакистанским меркам считается "левой" и "секулярной", основной её электорат - в провинции Синд.
Также против Имран Хана голосовали исламисты из партии "Объединённый совет действия" и ряд мелких политических сил. Видно, что против премьера объединился почти весь пакистанский политический мир, забыв про старые разногласия. Те же Шарифы и Бхутто любят друг друга примерно так же, как Монтекки и Капулетти, но уже ходят слухи, что в новом правительстве Шахбаз Шариф будет премьером, а Билавал Бхутто возглавит МИД.
Возникает вопрос - а как на всё это действо с отстранением Имран Хана смотрят пакистанские военные? Известно ведь, что "у каждого государства есть своя собственная армия и только у пакистанской армии имеется своё собственное государство". Про позицию армии поговорим в следующем выпуске - если до этого самого выпуска в Пакистане не случится военного переворота (но это вряд ли).
Кто сверг Имран Хана?
Абсолютное большинство депутатов, выразивших недоверие правительству, принадлежит к двум партиям - Пакистанской мусульманской лиге (ПМЛ) и Пакистанской народной партии (ПНП).
ПМЛ не имеет прямого отношения к той партии, которую когда-то основал "отец Пакистана" Мухаммад Али Джинна. "Новую" Лигу создал в 1988 году Наваз Шариф, сын одного из крупнейших пакистанских бизнесменов. Шариф возглавлял правительство три раза - в 1993 году его по-хорошему попросили уйти военные, в 1999 году генерал Мушарраф устроил военный переворот, сверг Шарифа и выслал его из страны, в 2017 году Верховный суд отрешил его от должности на волне коррупционных скандалов. Но Шариф раз за разом возвращается к власти, явно хочет вернуться и сейчас вернуться из лондонского изгнания - вернулся бы и раньше, но как-то не вполне оправился после коронавируса, до сих пор страдает от проблем с лёгкими и панических атак. К тому же на родине Шариф должен прямо из аэропорта отправиться в тюремную камеру, он приговорён к десятилетнему заключению. Но это дело поправимое, теперь приговор лидеру ПМЛ могут и отменить. На родине интересы Наваза представляет его брат Шахбаз Шариф (лидер оппозиции в парламенте) и дочка Марьям (вице-президент ПМЛ). Козыри ПМЛ - безграничное богатство семьи Шарифов и их клиентов, поддержка избирателей в сельском Панджабе. Основной минус - Шарифов традиционно не жалуют военные. Ну и коррупционных скандалов вокруг ПМЛ столько, что про них даже лень рассказывать.
ПНП основал в 1967 году Зульфикар Али Бхутто, пришедший к власти после проигранной войны с Индией и отделения Бангладеш. Бхутто свергли военные, в 1979 году он был казнён, а его семья оказалась в эмиграции. Дочь Зульфикара Беназир Бхутто в 1990-ые гг. дважды возглавляла пакистанское правительство, была лидером оппозиции режиму Мушаррафа, а в 2007 году её взорвали талибы (или люди Мушаррафа, тут вопрос дискуссионный). Сейчас партию возглавляет сын Беназир Бхутто Билавал Бхутто-Зардари. Партия по пакистанским меркам считается "левой" и "секулярной", основной её электорат - в провинции Синд.
Также против Имран Хана голосовали исламисты из партии "Объединённый совет действия" и ряд мелких политических сил. Видно, что против премьера объединился почти весь пакистанский политический мир, забыв про старые разногласия. Те же Шарифы и Бхутто любят друг друга примерно так же, как Монтекки и Капулетти, но уже ходят слухи, что в новом правительстве Шахбаз Шариф будет премьером, а Билавал Бхутто возглавит МИД.
Возникает вопрос - а как на всё это действо с отстранением Имран Хана смотрят пакистанские военные? Известно ведь, что "у каждого государства есть своя собственная армия и только у пакистанской армии имеется своё собственное государство". Про позицию армии поговорим в следующем выпуске - если до этого самого выпуска в Пакистане не случится военного переворота (но это вряд ли).
Рассуждения про пакистанские дела, часть вторая.
Сам Имран Хан говорит о том, что за его отстранением от власти стоит некий международный заговор и прозрачно намекает на США. Оппозиция в долгу не осталась и обвиняет премьера в сотрудничестве с Индией. Тут ещё надо помянуть "сионистское образование" и всё, пакистанский политический паззл сложился. Давайте же не будем обращать внимание на все эти константы, отойдём от геополитических проблем (напоминаю читателям, что геополитика - это вредная лженаука) и ещё раз посмотрим на Пакистан изнутри.
Отстранившие Имран Хана от власти ПМЛ и ПНП - не просто "политические партии". Это практически государства в государстве, огромные клиентские сети, в центре которых находятся семьи Шарифов и Бхутто. Эти конструкции без проблем пережили даже военную диктатуру.
"Техрик-е Инсаф" (Движение справедливости) - это политическая сила совершенно иного типа, создавалась она под конкретного человека - Имран Хана. А Имран Хан - это вообще-то капитан пакистанской сборной по крикету, выигравший чемпионат мира в 1992 году. Это все равно, если бы в Аргентине политическую партию создал Диего Марадона. Имран Хан присутствовал в политике с конца 1990-ых гг., критиковал всех за коррупцию, выступал за "государство исламского благосостояния", что бы это ни значило. "Техрик-е Инсаф" быстро достигло успехов в родной для Имран Хана провинции Хайбер-Пахтунхва - лидер партии был не только крикетистом, но и пуштуном. Но это были успехи локальные, а вот победы на выборах в 2018 году партия Имран Хана не добилась бы без совершенно явной помощи пакистанской армии.
Тогда многие обозреватели писали, что пакистанским военным надоела постоянная борьба ПМЛ и ПНП, но и устраивать очередной военный переворот они не хотят - дескать, низкий сорт, нечистая работа. Вот генштаб в Равалпинди и решил поиграть в "управляемую демократию", выдвинув Имран Хана, который очаровывал народ обещаниями борьбы с коррупцией и антизападной риторикой. Всё прошло как по нотам, Имран Хан сел в премьерское кресло. И вот теперь мы видим, что ПМЛ и ПНП свалили этого "ставленника военных". Да, с соблюдением всех правовых формальностей, но факт остаётся фактом. Почему же так происходит?
Вариант 1 - руководство ПМЛ, ПНП и прочих партий одержимо мазохистскими фантазиями и мечтает о том, чтобы военные устроили переворот и положили парламентариев лицом в пол. Маловероятно, в противоестественных наклонностях пакистанские политики замечены не были
Вариант 2 - пакистанские военные именно сейчас решили полностью самоустраниться из политической жизни, "пусть в парламенте всё идёт так, как идёт". Даже вариант с парламентариями-мазохистами вероятнее.
Вариант 3 - Шарифы, Бхутто и их союзники получили некие неформальные, но весомые гарантии того, что армия в происходящее не вмешается и Имран Хана не поддержит. Во всяком случае, оппозиция в парламенте вела себя так, как будто за Имран Ханом нет армейской поддержки.
О противоречиях между Имран Ханом и военными СМИ писали в последние месяцы, а глава пакистанского генштаба генерал Камар Баджва позволял себе открыто критиковать внешнеполитический курс правительства. Индийские СМИ (со ссылкой на индийские спецслужбы) пишут, что Имран Хан пытался сместить Баджву с должности, но натолкнулся на открытое противодействие собственного министерства обороны. В Пакистане эти "безосновательные фейки" опровергают, но в тех же пакистанских СМИ есть утверждения о том, что Баджва встречался с Имраном за пару дней до голосования в парламенте и уговаривал премьера "не дурить". В пользу третьей версии говорит ещё и позиция Верховного суда. Как бы это странно ни звучало, но суд в Пакистане независимый, даже военные вынуждены с ним считаться. Сейчас Верховный суд единогласно подтвердил законность действий ПНП и ПМЛ.
(Есть ещё вариант 3-А - армия действительно дала гарантии невмешательства, но эти гарантии ложные, сейчас они дадут Шарифам и Бхутто проявить себя, а потом уж вмешаются по полной, объявив военное положение. Возможно, но маловероятно - руководители ПНП и ПМЛ вряд ли попались бы на такую двухходовку)
Сам Имран Хан говорит о том, что за его отстранением от власти стоит некий международный заговор и прозрачно намекает на США. Оппозиция в долгу не осталась и обвиняет премьера в сотрудничестве с Индией. Тут ещё надо помянуть "сионистское образование" и всё, пакистанский политический паззл сложился. Давайте же не будем обращать внимание на все эти константы, отойдём от геополитических проблем (напоминаю читателям, что геополитика - это вредная лженаука) и ещё раз посмотрим на Пакистан изнутри.
Отстранившие Имран Хана от власти ПМЛ и ПНП - не просто "политические партии". Это практически государства в государстве, огромные клиентские сети, в центре которых находятся семьи Шарифов и Бхутто. Эти конструкции без проблем пережили даже военную диктатуру.
"Техрик-е Инсаф" (Движение справедливости) - это политическая сила совершенно иного типа, создавалась она под конкретного человека - Имран Хана. А Имран Хан - это вообще-то капитан пакистанской сборной по крикету, выигравший чемпионат мира в 1992 году. Это все равно, если бы в Аргентине политическую партию создал Диего Марадона. Имран Хан присутствовал в политике с конца 1990-ых гг., критиковал всех за коррупцию, выступал за "государство исламского благосостояния", что бы это ни значило. "Техрик-е Инсаф" быстро достигло успехов в родной для Имран Хана провинции Хайбер-Пахтунхва - лидер партии был не только крикетистом, но и пуштуном. Но это были успехи локальные, а вот победы на выборах в 2018 году партия Имран Хана не добилась бы без совершенно явной помощи пакистанской армии.
Тогда многие обозреватели писали, что пакистанским военным надоела постоянная борьба ПМЛ и ПНП, но и устраивать очередной военный переворот они не хотят - дескать, низкий сорт, нечистая работа. Вот генштаб в Равалпинди и решил поиграть в "управляемую демократию", выдвинув Имран Хана, который очаровывал народ обещаниями борьбы с коррупцией и антизападной риторикой. Всё прошло как по нотам, Имран Хан сел в премьерское кресло. И вот теперь мы видим, что ПМЛ и ПНП свалили этого "ставленника военных". Да, с соблюдением всех правовых формальностей, но факт остаётся фактом. Почему же так происходит?
Вариант 1 - руководство ПМЛ, ПНП и прочих партий одержимо мазохистскими фантазиями и мечтает о том, чтобы военные устроили переворот и положили парламентариев лицом в пол. Маловероятно, в противоестественных наклонностях пакистанские политики замечены не были
Вариант 2 - пакистанские военные именно сейчас решили полностью самоустраниться из политической жизни, "пусть в парламенте всё идёт так, как идёт". Даже вариант с парламентариями-мазохистами вероятнее.
Вариант 3 - Шарифы, Бхутто и их союзники получили некие неформальные, но весомые гарантии того, что армия в происходящее не вмешается и Имран Хана не поддержит. Во всяком случае, оппозиция в парламенте вела себя так, как будто за Имран Ханом нет армейской поддержки.
О противоречиях между Имран Ханом и военными СМИ писали в последние месяцы, а глава пакистанского генштаба генерал Камар Баджва позволял себе открыто критиковать внешнеполитический курс правительства. Индийские СМИ (со ссылкой на индийские спецслужбы) пишут, что Имран Хан пытался сместить Баджву с должности, но натолкнулся на открытое противодействие собственного министерства обороны. В Пакистане эти "безосновательные фейки" опровергают, но в тех же пакистанских СМИ есть утверждения о том, что Баджва встречался с Имраном за пару дней до голосования в парламенте и уговаривал премьера "не дурить". В пользу третьей версии говорит ещё и позиция Верховного суда. Как бы это странно ни звучало, но суд в Пакистане независимый, даже военные вынуждены с ним считаться. Сейчас Верховный суд единогласно подтвердил законность действий ПНП и ПМЛ.
(Есть ещё вариант 3-А - армия действительно дала гарантии невмешательства, но эти гарантии ложные, сейчас они дадут Шарифам и Бхутто проявить себя, а потом уж вмешаются по полной, объявив военное положение. Возможно, но маловероятно - руководители ПНП и ПМЛ вряд ли попались бы на такую двухходовку)
Итак, Шахбаз Шариф возглавил пакистанское правительство, что было достаточно предсказуемо. Интересно другое - у сидящего в Лондоне Наваза Шарифа волшебным образом проходят последствия коронавируса, пакистанского климата он больше не боится и собирается вернуться в страну в начале мая, после празднования Ид-аль-Фитра. Есть ли среди моих подписчиков медики, кто может найти объяснение этому феномену? Полтора года человек был на смертном одре и вдруг за несколько дней полностью выздоровел, да ещё проявляет такую энергию, что двадцатилетние позавидуют.
(— Осмелюсь доложить, господин фельдкурат,— заметил Швейк — вот ведь гидра! Совсем как Боушек из Либени. Восемнадцать раз за один вечер его выкидывали из пивной "Экснер", и каждый раз он возвращался — дескать, "забыл трубку". Он лез в окна, двери, через кухню, через забор в трактир, через погреб к стойке, где отпускают пиво, и, наверно, спустился бы по дымовой трубе, если б его не сняли с крыши пожарные)
(— Осмелюсь доложить, господин фельдкурат,— заметил Швейк — вот ведь гидра! Совсем как Боушек из Либени. Восемнадцать раз за один вечер его выкидывали из пивной "Экснер", и каждый раз он возвращался — дескать, "забыл трубку". Он лез в окна, двери, через кухню, через забор в трактир, через погреб к стойке, где отпускают пиво, и, наверно, спустился бы по дымовой трубе, если б его не сняли с крыши пожарные)
Мы когда-то говорили про то, какую роль играют определённые элементы национальной одежды в индийской политике. Как Ганди всех переодел в "народную одежду", так до сих пор и идёт. В Пакистане с этим всё не так строго - и Шарифы, и Бхутто, и Имран Хан могут носить как курту и безрукавку, так и европейский костюм с галстуком. Ну есть ещё определённая часть пакистанских политиков, которая появляется на публике в мундире, но редакция надеется, что нынешний виток пакистанского кризиса обойдётся без них. Но есть ещё и региональные варианты политической униформы.
Формально все пакистанцы составляют единую нацию, но в некоторых регионах это как-то не очень ощущается. Особенно это касается провинции Синд. Народ синдхи составляет примерно 15% от пакистанского населения и сильно уступает панджабцам, которых примерно 40%. Панджабцы синдхов всегда подозревали в недостаточной преданности Пакистану - этим только дай волю, они отделятся, а то и в Индию сбегут. Синдхи же были не очень довольны тем, что их не стремятся брать на высшие посты в армии, а их язык не имеет официального статуса.
Самым известным политиком-синдхи стал Зульфикар Али Бхутто, пришедший к власти после проигранной войны 1971 года и отделения Бангладеш. В 1977 году Бхутто был свергнут и казнён военными. Сменивший Бхутто генерал Зия (панджабец) воспринимал Синд как "неверную провинцию". Синдхи отвечали взаимностью, поддерживали наследников Бхутто, запрещённую Пакистанскую народную партию и всячески демонстрировали свою региональную самобытность. Одним из символов такой самобытности стала "синдхи топи" - круглая вышитая шапочка с характерным вырезом на лбу.
Ношение "синдхи топи" в 1980-ые гг. было своеобразной формой пассивного протеста, ну а сейчас это практически обязательная униформа для политиков из Синда, особенно для членов ПНП. Конечно, не обязательно носить её всё время, но достаточно часто надо демонстрировать уважение к местной культуре.
Формально все пакистанцы составляют единую нацию, но в некоторых регионах это как-то не очень ощущается. Особенно это касается провинции Синд. Народ синдхи составляет примерно 15% от пакистанского населения и сильно уступает панджабцам, которых примерно 40%. Панджабцы синдхов всегда подозревали в недостаточной преданности Пакистану - этим только дай волю, они отделятся, а то и в Индию сбегут. Синдхи же были не очень довольны тем, что их не стремятся брать на высшие посты в армии, а их язык не имеет официального статуса.
Самым известным политиком-синдхи стал Зульфикар Али Бхутто, пришедший к власти после проигранной войны 1971 года и отделения Бангладеш. В 1977 году Бхутто был свергнут и казнён военными. Сменивший Бхутто генерал Зия (панджабец) воспринимал Синд как "неверную провинцию". Синдхи отвечали взаимностью, поддерживали наследников Бхутто, запрещённую Пакистанскую народную партию и всячески демонстрировали свою региональную самобытность. Одним из символов такой самобытности стала "синдхи топи" - круглая вышитая шапочка с характерным вырезом на лбу.
Ношение "синдхи топи" в 1980-ые гг. было своеобразной формой пассивного протеста, ну а сейчас это практически обязательная униформа для политиков из Синда, особенно для членов ПНП. Конечно, не обязательно носить её всё время, но достаточно часто надо демонстрировать уважение к местной культуре.
Беназир Бхутто (крайняя справа, смотрит куда-то вбок) возглавит ПНП, будет одним из лидеров демократической оппозиции, вернётся в Пакистан в 1987 году, а после гибели генерала Зии возглавит правительство. После переворота Мушаррафа всё повторится по второму кругу - изгнание, возвращение в страну в октябре 2007 года, претензии на верховную власть. В декабре 2007 года Беназир взорвал террорист-смертник, угробив заодно ещё 30 человек. Официальная версия - за убийством Беназир стояли талибы и только талибы.
Шахнаваз Бхутто (в костюме, самый маленький) в эмиграции будет одним из руководителей организации "Аль-Зульфикар", пытвашейся свергнуть генерала Зию вооружённым путём. Жил в Кабуле, потом переехал во Францию. В 1985 году найден мёртвым в своём доме в Ницце. То ли до него добрались люди генерала Зии, то ли отравила собственная жена, то ли не надо было смешивать алкоголь и наркотики.
Муртаза Бхутто (в белой рубашке и при галстуке) в 1980-ые гг. носился по всем столицам исламского мира, пытаясь найти помощь против генерала Зии. Руководимый им "Аль-Зульфикар" угонял пакистанские самолёты и пытался поднять в стране вооружённое восстание. К наступившей после 1988 года эпохе парламентской политики Муртаза оказался не приспособлен, потерял влияние в ПНП, рассорился с сестрой и попытался заключить союз с семейством Шарифов. В 1996 году в Карачи кортеж Муртазы был остановлен полицейскими, началась перестрелка, в Муртазу попала шальная пуля. Дети Муртазы считают, что их отца "заказала" Беназир.
Про кого мы ещё не сказали? Второй слева стоит Санам Бхутто. Она на данный момент жива и здорова, живёт в пригороде Лондона, нянчит внуков и занимается домашним хозяйством. Раз в несколько лет её навещают представители Пакистанской народной партии с заманчивыми предложениями - участие в избирательной кампании, место в правительстве и т. д. Санам Бхутто так же регулярно посылает их по самому дальнему адресу - из Кенсингтона в Пакистан она возвращаться явно не собирается.
Шахнаваз Бхутто (в костюме, самый маленький) в эмиграции будет одним из руководителей организации "Аль-Зульфикар", пытвашейся свергнуть генерала Зию вооружённым путём. Жил в Кабуле, потом переехал во Францию. В 1985 году найден мёртвым в своём доме в Ницце. То ли до него добрались люди генерала Зии, то ли отравила собственная жена, то ли не надо было смешивать алкоголь и наркотики.
Муртаза Бхутто (в белой рубашке и при галстуке) в 1980-ые гг. носился по всем столицам исламского мира, пытаясь найти помощь против генерала Зии. Руководимый им "Аль-Зульфикар" угонял пакистанские самолёты и пытался поднять в стране вооружённое восстание. К наступившей после 1988 года эпохе парламентской политики Муртаза оказался не приспособлен, потерял влияние в ПНП, рассорился с сестрой и попытался заключить союз с семейством Шарифов. В 1996 году в Карачи кортеж Муртазы был остановлен полицейскими, началась перестрелка, в Муртазу попала шальная пуля. Дети Муртазы считают, что их отца "заказала" Беназир.
Про кого мы ещё не сказали? Второй слева стоит Санам Бхутто. Она на данный момент жива и здорова, живёт в пригороде Лондона, нянчит внуков и занимается домашним хозяйством. Раз в несколько лет её навещают представители Пакистанской народной партии с заманчивыми предложениями - участие в избирательной кампании, место в правительстве и т. д. Санам Бхутто так же регулярно посылает их по самому дальнему адресу - из Кенсингтона в Пакистан она возвращаться явно не собирается.
А вот тот самый генерал Зия-уль-Хак, свергнувший и казнивший Зульфикара Али Бхутто и отправивший его семью в изгнание. Утвердить в каком-нибудь фильме актёра с такой внешностью на роль "военного диктатора" наверное не дадут - скажут, что всё слишком прямолинейно да и вообще китч какой-то. А генерал Зия вполне существовал в реальной жизни. И, надо сказать, полностью своей внешности соответствовал.
Далеко не все члены семьи Бхутто сейчас принимают участие в политической жизни Пакистана. Сын Беназир Бхутто сейчас возглавляет Пакистанскую народную партию, а вот его кузина Фатима, дочь Муртазы Бхутто, в партийную политику особо не рвётся, зато играет большую роль в пакистанском феминистском движении. Окончила Лондонский университет, вернулась в Карачи, занялась литературой. В 2011 году Фатима издала историю семьи Бхутто под названием Songs of Blood and Sword. В Пакистане книга получила большой резонанс прежде всего потому, что Фатима прямо обвинила в убийстве своего отца собственную тётю Беназир.
Тут мне говорят, что у Фатимы Бхутто в пакистанской политике никакой карьеры случится не может, слишком уж у неё "эмансипированный вид". Знаете что, вы её брата ещё не видели.
Зульфикар Али Бхутто-младший, более известен под псевдонимом Фалуда Ислам. Внук Зульфикара Али-старшего, племянник Беназир, выпускник института искусств Сан-Франциско, современный художник. Живёт, что удивительно, не в Калифорнии, а в Карачи, работает над "повышением видимости квир-сообщества Пакистана". Последний его проект назывался "The Third Muslim: Queer and Trans Muslim Narratives of Resistance and Resilience".
Я вот думаю, что и для Зульфикара Али "Фалуды Ислама" Бхутто дорога в пакистанскую политику совершенно не закрыта.
Зульфикар Али Бхутто-младший, более известен под псевдонимом Фалуда Ислам. Внук Зульфикара Али-старшего, племянник Беназир, выпускник института искусств Сан-Франциско, современный художник. Живёт, что удивительно, не в Калифорнии, а в Карачи, работает над "повышением видимости квир-сообщества Пакистана". Последний его проект назывался "The Third Muslim: Queer and Trans Muslim Narratives of Resistance and Resilience".
Я вот думаю, что и для Зульфикара Али "Фалуды Ислама" Бхутто дорога в пакистанскую политику совершенно не закрыта.
Отвлечёмся от вопросов историко-политических, поговорим о самой что ни на есть прикладной индологи. У админа тут недавно спрашивали - а что у индийцев вообще с культурой потребления алкоголя? Как пьют, что пьют и чем закусывают? Неужели там только один Old Monk?
Сначала надо развеять один миф - Индия вовсе не страна трезвенников, там пьют, и пьют не так уж и мало. Официальная статистика гласит, что по уровню потребления алкоголя на душу населения Индия находится примерно на одном уровне с Мексикой, Кубой и рядом других латиноамериканских стран. И это ещё надо учитывать, что индийская официальная статистика несколько занижена, чуть позже объясню почему.
Дальше надо честно сказать одну очень неприятную вещь об изучаемой стране: индийский алкоголь в целом ужасен, индийской алкогольной "культуры" как таковой нет, всё очень и очень плохо.
Во-первых, забудьте про Old Monk и про виски, абсолютное большинство выпивающих индийцев эти благородные напитки в глаза не видели. Пьют рядовые индийцы жидкость, именуемую "шараб" или "дару". На русский это переводится как "вино", но на самом деле это какой-нибудь фруктовый дистиллят. Его могут изготовить как официально, так и (гораздо чаще) перегнать кустарно из какого-нибудь показавшегося подходящем сырья. Большая часть деревенского "вина" нигде и никем не учитывается - к вопросу о достоверности статистики алкопотребления.
Пьётся "шараб" следующим образом - следует отвинтить крышку маленькой бутылочки, в которой он обычно продаётся, и, не обращая внимания на запах, быстро влить эту жидкость в ротовое отверстие. Затем следует призвать на помощь всю силу воли, так как организм попытается незамедлительно от этой дряни избавиться. После победы над организмом желающие мазохисты могут повторить вышеизложенную операцию ещё раз. Иногда шараб закусывают чипсами или арахисом, но админ этого делать не рекомендует - шараб не надо закусывать, не надо пытаться дополнительно растягивать собственные мучения.
Админ несколько раз видел, как индийцы потребляют шараб именно таким образом - глоток, борьба с собственным организмом, новый глоток. Через несколько глотков наступает опьянение и дальше можно себя уже не мучить. Однажды админ поддался на уговоры знакомых и из этнографического интереса шараб попробовал - напиток был куплен в государственном магазине, за последствия можно было быть хотя бы относительно спокойным. После первого глотка админ попытался вспомнить, из чего состоял коктейль "Слеза комсомолки". После второго он уже ничего не пытался вспомнить - опьянение шарабом вообще настраивает на крайне мрачный образ мыслей. В ночь после потребления шараба админу приснилось, что ему надо распилить Боснию и Герцеговину пилой, да так, чтобы сербы хорваты и бошняки остались довольны. Довольны они не были, постоянно друг в друга стреляли и отзвуки этих выстрелов остались у админа в голове на весь следующий день.
Говорят, что гоанский вариант шараба под названием "фени" эволюционировал во что-то чуть более пристойное, но админ на Гоа не был и судить не берётся. Что же касается северных штатов, то большая часть населения там потребляет вот эту чудовищную сивуху. Если вы в путешествии по Индии всё же купили сей продукт народного творчества, то лучшим способом потребления является выливание его в раковину.
Вот так обстоит дело с потреблением "народного" алкоголя. Про то, как пьют чуть более зажиточные индийцы, мы поговорим в следующий раз. Заодно попытаемся узнать, есть ли в индийском алкогольном мире что-то хорошее.
Сначала надо развеять один миф - Индия вовсе не страна трезвенников, там пьют, и пьют не так уж и мало. Официальная статистика гласит, что по уровню потребления алкоголя на душу населения Индия находится примерно на одном уровне с Мексикой, Кубой и рядом других латиноамериканских стран. И это ещё надо учитывать, что индийская официальная статистика несколько занижена, чуть позже объясню почему.
Дальше надо честно сказать одну очень неприятную вещь об изучаемой стране: индийский алкоголь в целом ужасен, индийской алкогольной "культуры" как таковой нет, всё очень и очень плохо.
Во-первых, забудьте про Old Monk и про виски, абсолютное большинство выпивающих индийцев эти благородные напитки в глаза не видели. Пьют рядовые индийцы жидкость, именуемую "шараб" или "дару". На русский это переводится как "вино", но на самом деле это какой-нибудь фруктовый дистиллят. Его могут изготовить как официально, так и (гораздо чаще) перегнать кустарно из какого-нибудь показавшегося подходящем сырья. Большая часть деревенского "вина" нигде и никем не учитывается - к вопросу о достоверности статистики алкопотребления.
Пьётся "шараб" следующим образом - следует отвинтить крышку маленькой бутылочки, в которой он обычно продаётся, и, не обращая внимания на запах, быстро влить эту жидкость в ротовое отверстие. Затем следует призвать на помощь всю силу воли, так как организм попытается незамедлительно от этой дряни избавиться. После победы над организмом желающие мазохисты могут повторить вышеизложенную операцию ещё раз. Иногда шараб закусывают чипсами или арахисом, но админ этого делать не рекомендует - шараб не надо закусывать, не надо пытаться дополнительно растягивать собственные мучения.
Админ несколько раз видел, как индийцы потребляют шараб именно таким образом - глоток, борьба с собственным организмом, новый глоток. Через несколько глотков наступает опьянение и дальше можно себя уже не мучить. Однажды админ поддался на уговоры знакомых и из этнографического интереса шараб попробовал - напиток был куплен в государственном магазине, за последствия можно было быть хотя бы относительно спокойным. После первого глотка админ попытался вспомнить, из чего состоял коктейль "Слеза комсомолки". После второго он уже ничего не пытался вспомнить - опьянение шарабом вообще настраивает на крайне мрачный образ мыслей. В ночь после потребления шараба админу приснилось, что ему надо распилить Боснию и Герцеговину пилой, да так, чтобы сербы хорваты и бошняки остались довольны. Довольны они не были, постоянно друг в друга стреляли и отзвуки этих выстрелов остались у админа в голове на весь следующий день.
Говорят, что гоанский вариант шараба под названием "фени" эволюционировал во что-то чуть более пристойное, но админ на Гоа не был и судить не берётся. Что же касается северных штатов, то большая часть населения там потребляет вот эту чудовищную сивуху. Если вы в путешествии по Индии всё же купили сей продукт народного творчества, то лучшим способом потребления является выливание его в раковину.
Вот так обстоит дело с потреблением "народного" алкоголя. Про то, как пьют чуть более зажиточные индийцы, мы поговорим в следующий раз. Заодно попытаемся узнать, есть ли в индийском алкогольном мире что-то хорошее.
Админ в это воскресенье будет в ГИМ рассказывать про то, как индийцы относятся к своей национальной истории. Южноазиатские исторические мифы (с частичным их разоблачением), материализация духов и раздача слонов. Если кто вдруг в Москве, то приходите.
Forwarded from Исторический музей. Официально
Лекции к выставке «Россия. Дорогами цивилизаций» 🌐
Лекция «Война и мир в верхнем палеолите» 📍
22 апреля в 19:00
Время начала вооруженного противоборства между людьми или отдельными коллективами часто вызывает интерес и множество вопросов. В учебниках и общественно-медийном поле регулярно встречаются утверждения о борьбе неандертальцев и сапиенсов или борьбе человека и крупных хищников за естественные убежища. Бывает, что научный термин «каменные орудия» подсознательно путают с термином «оружие», что приводит к искаженному восприятию мира и деятельности человека последнего ледникового периода. Участники лекции узнают, как современная наука смотрит на мир верхнего палеолита, межличностные и межгрупповые взаимодействия.
Лектор — Владислав Житенев, доктор исторических наук, доцент Исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова
Лекция «Удивительная Византия: феномен восточнохристианской цивилизации» 📍23 апреля в 14:00
У истоков Византийского государства лежали римская государственность и римское право, христианское вероучение и античная культура. Со временем эти элементы тесно переплелись и причудливым образом трансформировались в так называемый «византинизм» — совокупность политических, экономических, мировоззренческих и культурных особенностей, носителем которых была не только Византия, но и целый ряд государств, возникавших на ее территориях и находившихся под ее влиянием. Выйдя далеко за пределы пространственных и временных границ Византийской империи, византинизм в течение столетий поддерживал жизнь восточнохристианской цивилизации.
Что представляла собой эта цивилизация? Какими были ее базовые элементы и основные этапы развития? Какую роль сыграла Византия в становлении восточнохристианской цивилизации? На эти и другие вопросы можно будет найти ответы в ходе лекции.
Лектор — Александр Чернов, научный сотрудник Исторического музея
Лекция «Индия и ее место в истории» 📍24 апреля в 14:00
Считают ли индийцы свою страну отдельной цивилизацией? Как в этой стране проходит осмысление колониального периода? С чего начинается национальная индийская история, есть ли в ней «золотой век» и «темные пятна»? Попытаемся ответить на эти вопросы, а также узнаем, как в Индии менялось отношение к собственной истории в XX веке.
Лектор — Илья Спектор, кандидат исторических наук, индолог, автор проекта «Пробковый шлем»
Выставка проходит в Выставочном комплексе Исторического музея до 16 августа.
#ГИМ150 #ДорогамиЦивилизаций
Лекция «Война и мир в верхнем палеолите» 📍
22 апреля в 19:00
Время начала вооруженного противоборства между людьми или отдельными коллективами часто вызывает интерес и множество вопросов. В учебниках и общественно-медийном поле регулярно встречаются утверждения о борьбе неандертальцев и сапиенсов или борьбе человека и крупных хищников за естественные убежища. Бывает, что научный термин «каменные орудия» подсознательно путают с термином «оружие», что приводит к искаженному восприятию мира и деятельности человека последнего ледникового периода. Участники лекции узнают, как современная наука смотрит на мир верхнего палеолита, межличностные и межгрупповые взаимодействия.
Лектор — Владислав Житенев, доктор исторических наук, доцент Исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова
Лекция «Удивительная Византия: феномен восточнохристианской цивилизации» 📍23 апреля в 14:00
У истоков Византийского государства лежали римская государственность и римское право, христианское вероучение и античная культура. Со временем эти элементы тесно переплелись и причудливым образом трансформировались в так называемый «византинизм» — совокупность политических, экономических, мировоззренческих и культурных особенностей, носителем которых была не только Византия, но и целый ряд государств, возникавших на ее территориях и находившихся под ее влиянием. Выйдя далеко за пределы пространственных и временных границ Византийской империи, византинизм в течение столетий поддерживал жизнь восточнохристианской цивилизации.
Что представляла собой эта цивилизация? Какими были ее базовые элементы и основные этапы развития? Какую роль сыграла Византия в становлении восточнохристианской цивилизации? На эти и другие вопросы можно будет найти ответы в ходе лекции.
Лектор — Александр Чернов, научный сотрудник Исторического музея
Лекция «Индия и ее место в истории» 📍24 апреля в 14:00
Считают ли индийцы свою страну отдельной цивилизацией? Как в этой стране проходит осмысление колониального периода? С чего начинается национальная индийская история, есть ли в ней «золотой век» и «темные пятна»? Попытаемся ответить на эти вопросы, а также узнаем, как в Индии менялось отношение к собственной истории в XX веке.
Лектор — Илья Спектор, кандидат исторических наук, индолог, автор проекта «Пробковый шлем»
Выставка проходит в Выставочном комплексе Исторического музея до 16 августа.
#ГИМ150 #ДорогамиЦивилизаций