Национализм и шовинизм как его империалистическая форма зациклены на теме национальной идентичности. Причём она здесь рассматривается как перманентный и неизменяемый конструкт. Возьмём к примеру польский шовинистический национализм. Он ретранслирует существование польской нации со времен Пястов. Поэтому для него все жители старой Речи Посполитой поляки. Не было никаких там белорусов. Нет. Только поляки. Но понятно, что такой миф, называемый примардиалистским, не соответствует современной науке, т.к в докапиталистическую эпоху современных наций и идентичностей попросту не существовало. Были сословные общества с привилегированными и непривилегированными сословиями. Подавляющее большинство жителей было непривилегированными. Существовало глубокое социальное отчуждение между аристократией и остальными.
Но в 19 веке, в романтическую эпоху, когда произошла Французская революция, польские шовинисты, видя реальные социальные и культурные различия, выдумали другую формулу, называемую "триединым польским народом", состоящим по их мнению из короняжей (жителей бывшей короны Польской), литвинов (жителей старого ВКЛ) и русинов (жителей современной Украины). Особым обоснованием являлась культурная, политическая и ценностная связь аристократии этих земель, т.н. культура шляхты Речи Посполитой. Эта аргументация после легла в обоснование Ю. Пилсудским потребности создания Польши именно в границах Речи Посполитой 1772 года. Мол, поляки это исторический народ высокой культуры, а белорусы, литовцы и украинцы - это плебейская этническая масса. Даже их элиты ополячились, перешли на рельсы ценностей Речи Посполитой и стали нести более "высокую" шляхетско-польскую культуру плебейским массам. Это был польский мессианизм на Восток, положенный в основе шовинизма Пилсудского. Отсюда и появилась война с Польшей 1919-1921 гг.
Но имелись и более радикальные формы. Если шляхетская культура более "высокая" и "цивилизованная", значит и её элементы в России являются светочем развития. Отсюда появились идеи Третьей России, т.е России с польским цивилизаторским компонентом. На фото одна из таких книг, опирающаяся на аристократические истоки России в польском дворянстве. В ней и Гоголь, и Потемкин, и Пржевальский с Глинкой и Римским-Корсаковым являются поляками. Это типичное проявление польского шовинистического национализма примардиалистского типа с колонизаторским подтекстом.

А теперь посмотрим, чем качественно отличались взгляды белорусского движения от польского шовинистического национализма. Возьмем к примеру Франтишка Богушевича. Выходец из шляхетской католической семьи татарского происхождения, воспитанный, что было естественно для аристократа-католика в культуре Речи Посполитой обоих народов. А что здесь говорить, если до 1864 года, т.е до того времени как Богушевичу было уже 24 года, царские власти в Виленском образовательном округе вот уже более 70 лет организовали сплошь польскоязычное образование. Кадры учителей были в основном польскоязычными, т.к польский язык и культура считались царскими властями аристократическими, высокими, цивилизованные, заслуживающими того, чтобы использоваться в образовании, науке, делопроизводстве. А вот белорусский язык плебейским, низким, "негодным" для этих целей. Попытки внедрить в учебный процесс белорусский язык в 1862 году провалились. Даже после январского восстания польскоязычная пресса при царизме развивалась. Хотя по количеству грамотных белорусские губернии были в аутсайдерах европейской части империи. Образование было недоступно для большинства. А здесь ещё ударил аграрный кризис 1880-х гг.
И в этой ситуации, вернувшись из Черниговской губернии Богушевич становится на жёстко социальные рельсы солидарности с простым народом. Позже, в 1908 г. в делах судебной палаты Санкт-Петербурга о возбуждении судебного преследования против уже умершего на тот момент Ф. Богушевича четка оговариваются причины. И этими причинами являются не его шляхетское происхождение, от которого он по факту отрекся и относился негативно и пренебрежительно, а именно критика с его стороны всей аристократии (панов, баринов и т.д), но также буржуазии. Фактически мы видим у него три момента: критика пана и аристократии в целом, критика царизма как системы, обслуживающей аристократию (пан/барин), критика буржуазии. Вся она строится на осознании несправедливости "противной интересам крестьянской массы", если цитировать делопроизводителя по делу Ф. Богушевича графа Головина.
Т.е мы видим глубокую социалистическую составляющую: отказ от сословности и аристократизма и недопущение капитализма. И одно и второе радикально противопоставлено шовинизмам и национализмам, т.к имеет в центре ценность справедливости без шляхты и дворян, без буржуазии. В этом её фундаментальная разница. Здесь не стоит вопрос идентичности и происхождения. Белорусом может быть человек любой национальной идентичности и вероисповедания, кто разделяет ценности белорусского социализма. Здесь стоит вопрос ценностного выбора.