В Институте философии РАН на днях прошёл круглый стол, посвящённый 90-летию со дня рождения Вадима Михайловича Межуева. Учитывая, что Вадим Михайлович до сих пор остаётся одним из наиболее интересных отечественных философов советского периода, было бы здорово, наверное, сделать формат данного мероприятия относительно регулярным. Лично я с большим удовольствием был бы рад принять участие.

В последний день старого года вышел новый выпуск журнала "Социологическое обозрение", посвящённый области взаимоотношений политической теологии и международной справедливости. Сам данный журнал уже кстати (в шутку) успели окрестить "Вестником Карла Шмитта" (как будто это что-то плохое).

В своём предновогоднем рассказе о планах на будущий год я упомянул, что скорее всего всё как всегда может ещё десять раз измениться. Касательно моих ориентиров в последние дни именно так всё ровным счётом и произошло. В связи с завершающей стадией работы над кандидатской диссертацией я вдруг совершенно внезапно осознал, что весьма поверхностно знаком с работами Этьена Балибара (да и к тому же уже сам слегка успел многое забыть из прочитанного). По этой причине мне скорее всего точно придётся отложить в долгий ящик Ханну Арендт, и в первую очередь заняться любимым учеником Альтюссера, о котором в современной России вероятно знают ещё меньше чем о его наставнике. C учётом того факта, что я обычно люблю изучать того или иного мыслителя вдоль и поперёк, скорее всего по итогу у меня выйдет не только раздел в диссертации, но и некоторые иные материалы (вроде статьи или лекции). Также в этом году мне наверное придётся несколько снизить степень запланированной включённости в творчество Жан-Жака Руссо, сосредоточившись лишь на альтюссерианском подходе к интерпретации его текстов (как-то изначально у меня это не задалось). Также учитывая, что ещё в самом начале зимы я решил несколько подтянуть свои чисто исторические знания, я совсем забыл рассказать о появлении интереса к творчеству Адама Туза, которого наверное можно назвать одним из величайших историков нашего времени. Короче говоря, с планированием собственной работы у меня в последнее время как-то очень сложно. Планы меняются почти как зимняя погода в Петербурге. Здесь есть над чем поработать.

О книге Родиона Бельковича (1)

Так уж получилось, что первой прочитанной мною книгой в 2024 году стала "Кровь патриотов" Родиона Бельковича. О существовании самого автора я узнал ещё несколько лет назад при просмотре ряда его лекций и публичных выступлений в интернете, однако, непосредственно с его книгой смог ознакомиться только сейчас (так как её до сих пор не слили в сеть, я взял её почитать у друга). В начале я должен сказать, что первоначально я подошёл к прочтению данной книги с некоторым скепсисом, связанным в первую очередь с общими впечатлениями от выступлений самого Бельковича. Как-то так вышло, что я никогда не воспринимал либертарианство в качестве серьёзного направления внутри политической философии в принципе. Связано это не только с моей искренней нелюбовью к различного рода романтикам и утопистам, но и с общим моим моральным нигилизмом, который просто никогда не позволял мне всерьёз воспринимать те политические теории, в основании которых лежали различного рода этические суждения (вроде принципов ненасилия, недопустимости агрессии, священный характер частной собственности и так далее).

По этой причине я первоначально не хотел вообще даже начинать читать данную работу, однако после прочтения я ни коем образом не пожалел о потраченном времени. В своё время я много раз говорил, что при чтении различных политико-философских текстов я стараюсь сочетать в собственном восприятии взгляд исследователя (старающегося быть более менее объективным) и непосредственно взгляд философа, который уже оценивает качество самых концептуальных построений. В этом смысле я вынужден признать, что книга Бельковича оказалось весьма хороша. В ней есть серьёзная концептуальная работа с понятиями, общая проработка истории американского радикализма (которую сам автор связывает с анархо-капиталистической идеологией) и собственно весьма оригинальный взгляд на историю американской Войны за независимость, о котором я ранее вообще не слышал. При всём том, что мне данная тема не интересна от слова совсем, я прочитал книгу Бельковича с удовольствием так как мне как исследователю было приятно увидеть серьёзную работу коллеги по цеху.

Вместе с этим у меня возникли серьёзные подозрения, касающиеся самого существования той традиции о которой пишет Белькович. Так как я сам очень плохо знаком с интеллектуальной историей Американской революции (не лежит у меня душа к философии народа этой страны в принципе) я могу лишь озвучить совершенно непрофессиональные предположения о том, что взгляд Бельковича на идеологию первых колонистов в Новой Англии как на воззрения рыночных анархистов, объединяя их в дальнейшем с идеями теоретиков Австрийской экономической школы и взглядами представителей движения "Ку-клукс-клан" , выглядит несколько притянутым за уши с исторической точки зрения. С одной стороны можно, конечно, сказать, что это общая проблема сторонников методологии Кембриджской школы (которую явно использует автор) так как все попытки соединить в одну традицию слишком разных мыслителей различных эпох под соусом неких общим принципов (вроде республиканизма) обречена на упрощение их отдельных позиций, однако даже в этом случае вся традиция американского радикализма, которую сам Белькович описывает в качестве некоторого мировоззренческого соединения таких принципов как традиционализм, антикоммунизм и либертарианство выглядит как некоторый исторический фантом, существующий исключительно для обоснования собственной политико-философской системы.

О книге Родиона Бельковича (2)

При всём этом даже в случае согласия с фактом откровенно антиисторического характера книги Бельковича (я уж не берусь судить так ли это на самом деле) книга всё равно является блестящим примером замечательной концептуальной проработки как отдельных политико-философских понятий, как и многих мыслителей, которых сам автор приписал к рассматриваемой традиции. В конце концов в деконструкции классических произведений нет ничего плохого, если итоговый результат претендует на качественное обновление материала. Фактически именно данная практика и является в полной мере настоящей политической философией (а не историей). Хорошо известно, что именно аналогичным образом в своё время возникла и альтюссерианская школа, основанием которой стала масштабная деконструкция текстов Маркса. Как бы это возможно пафосно не звучало, но Белькович в данном случае пошёл по тому же самому пути, и это замечательно (я могу только порадоваться).

Что же касается практического применения всей той концептуальной работы, которую он провёл в своей книге, то я не буду много писать о том, что для меня всё это остаётся лишь красивой сказкой для носителей определённых этических воззрений. Разумеется, Белькович проделал серьёзную работу как историк и политический философ, однако, данный вид политического знания при всём желании не имеет никакого выхода на существующую политическую реальность (прямо совсем). Даже в случае принятия того факта, что первые колонисты в Новом Англии рассматривали своё политического образование в схожем с теоретиками анархо-капитализма ключе (хоть это и максимально сомнительное высказывание) не означает для современного мира ровным счётом ничего. Более того, зная о содержании многих публичных выступлений Бельковича, где он на полном серьёзе заявлял о том, что государство как понятие в политической философии мертво и бесперспективно, или о том, что все те, кто не являются либертарианцами в принципе не являются субъектами (а лишь объектами), можно лишь задастся вопросом об адекватности данного человека в принципе.

При этом, как я и говорил, его книга является весьма добротным исследованием, которое можно с уверенностью назвать качественным и интересным. Даже зная о том факте, что всё это остается лишь политической сказкой, можно абсолютно объективно оценить тот уровень проработки деталей, который проделал в своей книге Белькович. Для сравнения можно вспомнить книгу другой анархистски (уже левой) Марии Рахманиновой, которая абсолютно также как и работа Бельковича не имела никакого отношения к адекватным системах осмысления современной политики (о ней я писал коротенький отзыв). Но при этом, в отличие от работы Бельковича, которая действительно является качественным исследованием, книга Рахманиновой представляла собой просто низкокачественный пересказ идей множества авторов, отобранных совершенно хаотичным образом. Я хорошо помню как в своё время в принципе не мог понять, как такую докторскую диссертацию (книга была основана именно на ней) вообще приняли к защите. В этом смысле можно лишь констатировать, что профессионально заниматься анархизмом действительно можно совершенно по разному. Короче говоря, если у вас вдруг появится возможность прочитать "Кровь патриотов" Родиона Бельковича (само название книги кстати является отсылкой на известное высказывание Томаса Джефферсона), то прочитайте её, не пожалеете.

Чтож, вот я и подошёл к последней лекции в рамках своего курса, который начал читать ещё в далёком 2020 году. Так уж получилось, что сам Негри ушёл из жизни буквально за неделю до данной лекции, однако, я абсолютно искренне убеждён в том, что лучшим способом почтить память этого великого философа будет обсуждение его работ. Философы должны жить вечно!

Думаю, что философия в целом есть не только наука, но прежде всего политическая идеология, которая действительно вписана в некоторый политический, идеологический, какой-угодно проект. Таковым проектом является прежде всего проект Просвещения. Если мы отменяем Просвещение, оказывается не нужна и философия, которая есть ни что иное, как рефлексия по поводу этого проекта или же отмены этого Проекта. В чем главная теоретическая ошибка борцов с Институтом философии? Они полагают, что философию можно превратить просто в отдел информации и пропаганды их собственного политштаба. Типа: Дугин сказал "Надо". ИФАН ответил "Есть". На самом деле институционализированная философия - это всегда решение одной проблемы, в какой мере и как то или иное государство совместимо с проектом Просвещения. Проще говоря, в какой мере и как государственная идеология включает в себя, подразумевает и учитывает интересы интеллектуального класса своей страны. И если говорить о государстве-цивилизации, то ровно эта и есть задача философии - ответить на вопрос, может или нет российская цивилизация вместить в себя идеи и принципы Просвещения, то есть быть консервативным Просвещением.

В своём исследовании философии Маркса Этьен Балибар, несмотря на альтюссерианские истоки собственной исследовательской позиции, интересным образом подмечает серьёзное противоречие между понятием идеологии, имеющим чисто гегельянское происхождение и непосредственно идеей фетишизма, которую сам он прочно связывает с марксистской феноменологией анализа повседневной жизни. В этом смысле все те теоретики (включая самого Альтюссера), которые используют концепцию идеологии, оказываются, с его точки зрения, в гораздо большей степени близкими к Гегелю и к государству как к понятию в противовес Марксу и идее рынка. Таким образом, согласно Балибару, теория идеологии сама по себе является теорией государства так как именно оно оказывается главной институцией господства (reichsstadt), осуществляющей гегемонию над обществом (это как раз можно найти в работах Гегеля). Неслучайно при этом, что такие авторы как Грамши, Альтюссер и Бурдье в этом смысле оказываются фактически в одной лодке, в то время как альтернативная традиция, включающая в свой состав теоретиков Франкфуртской школы, Лефевра, Ги Дебора и Бодрийяра, описывается Балибаром в совершенно иных категориях. Учитывая, что понятие фетишизма также предполагает исследовательскую практику анализа повседневных структур символического обмена и состояния потребительной стоимости, Бодрийяр с этой точки зрения удивительным образом оказывается большим марксистом чем Альтюссер, который как известно в гораздо большей степени интересовался исследованием идеологических аппаратов государства чем символической стоимостью произведённых товаров. То есть в данном противоречии мы также может обнаружить столкновение понятий государства и рынка как главных объектов философского осмысления, что в свою очередь также предполагает столкновение Гегеля и Маркса, учитывая, что последний в данном случае как раз ориентировался на традицию Смита и Рикардо с их либеральным представлением об автоматическом регулировании рынка совокупностью индивидуальных обменов. Должен сказать, что данная мысль Балибара несколько дней назад меня просто поразила, что, вероятно, заставит меня переписать несколько уже написанных глав в диссертации. Пусть это и будет весьма трудозатратой задачей, но видимо такова уж судьба любого уважающего себя историка идей.

Закончил на днях читать книгу Балибара "Философия Маркса". Несмотря на то, что объём данной работы весьма скромный (всего 139 страниц), по итогу, я могу сказать, что это одна из лучших о Марксе из всех тех, что я прочёл на данный момент. Постом выше я уже описывал различие между идеологией и фетишизмом, которое анализирует Балибар, однако помимо данного момента в книге можно найти весьма оригинальный подход к интерпретации "Немецкой идеологии" (особенно в контексте противостояния со Штирнером). При всём этом Балибар остаётся верен многим альтюссерианским принципам, что не мешает ему совершенно спокойно переворачивать традиционный взгляд на работы и своего собственного собственного учителя. Так или иначе, настоятельно рекомендую данную книгу к прочтению (файл я оставлю в комментариях).

В самом конце прошлого года я окончил свой лекционный курс, который начал читать ещё в 2020 году (то есть ещё до появления данного канала). По этой причине скидываю ссылку на плейлист всех 10 лекций на YouTube. Не могу сказать, что данная платформа в настоящее время вызывает исключительно доверие, однако, живых альтернатив ей пока не появилось. Впрочем, если вы предпочитаете Telegram, то те же самые лекции можно найти через поиск в канале проекта Decimation. Кстати так как последовательность лекций мною была выбрана не совсем хорошая, смотреть их лучше в таком порядке:

1) Макс Вебер;
2) Карл Шмитт;
3) Антонио Грамши;
4) Раймон Арон;
5) Лео Штраус;
6) Луи Альтюссер;
7) Жак Рансьер;
8) Пьер Розанваллон;
9) Шанталь Муфф;
10) Антонио Негри.

В ноябре прошлого года в онлайн-формате прошёл большой симпозиум об Альтюссере и его современниках. Организатором выступил журнал "Décalages", хорошо знакомый любому современному исследователю, занимающемуся творчеством теоретиков альтюссерианского направления (и не только).
Этьен Балибар, Стефано Пиппа, Панайотис Сотирис, Уоррен Монтаг - вот лишь некоторые имена участников данного мероприятия. Интересно, кстати, что в одной из сессий также принимал участие специалист из Грузии, о котором лично я ранее не слышал (это не может не радовать).

Успели вскользь затронуть и политическую философию Фуко, о которой, однако, можно сказать ещё очень много, и в самых различных областях знания. Впрочем, у каждого исследователя всегда должны быть свои любимые работы Фуко, о которым он непременно должен высказаться, как я считаю.

Приглашаю на следующей неделе (в среду) посетить семинар моей близкой подруги и коллеги Анастасии Тороповой, посвящённый такой дисциплине как философия телесности. Несколько недель назад у Насти вышла книга с одноимённым названием (которую я кстати также советую приобрести). Присоединяйтесь, будет интересно!

30 января на 66 году из жизни ушел Яков Иосифович Свирский, известный переводчик Делёза, сотрудник ИФ РАН, крупный специалист по синергетике. Лично знаком я с ним не был, однако несколько моих очень хороших друзей имели счастье с ним работать и взаимодействовать. Титаны прошлого продолжают уходить...

Альтюссер vs. Гегель: перспективы

Не секрет, что на протяжении практически всего творческого пути Альтюссера именно автор "Феноменологии духа" являлся главной мишенью для его философской критики. За исключением нескольких работ раннего периода (вроде выпускной диссертации периода окончания ВНШ) Альтюссер практически всегда негативно высказывался о Гегеле, пытаясь отделить учение Маркса от его собственных гегельянских истоков. Некоторое время назад я уже высказывался на тот счёт, что несмотря на весьма данную антагонистическую историю взаимоотношений между данными мыслителями, их тем не менее никак нельзя назвать в полном смысле абсолютными противоположностями.

Разумеется, сам Гегель является настолько важной фигурой в истории философии, что полностью разорвать с ним все возможные концептуальные пересечения вряд ли теоретически возможно. При этом традиционно существуют и альтернативные традиции, представители которых всячески противопоставляют своё учение гегельянцам. Речь в данном случае, конечно, идёт о неокантианцах и позитивистах. Стоит ли в этом смысле вообще упоминать, что Альтюссер весьма негативно относился и к данным направление тоже? При этом конкретно о них он на протяжении всей жизни практически никогда и не высказывался (в отличие от Гегеля, которому он всегда посвящал отдельные несколько абзацев в самых различных работах).

Я уже как-то отдельно писал о том, почему я считаю, что на самом деле между Альтюссером и Гегелем примерно столько же общего сколько и различного (главным образом из-за их общей критики тенденциозности экономического либерализма), однако как мне кажется, данная тема заслуживает куда более серьёзной проработки чем несколько постов в социальных сетях или маленький раздел в кандидатской диссертации. Всё-таки даже при чтении многих зарубежных монографий мне всегда казалось, что данная тема до сих пор остаётся одной из самых малоисследованных в контексте изучения всего творческого наследия обоих мыслителей. Эта тема на 100% заслуживает несколько статей как минимум. Конечно, заниматься деконструкцией, пытаясь представить самого Альтюссера некоторым латентным гегельянцем (как, например, делает Жижек в отношении того же Делёза) было бы неправильно. Впрочем, пересмотреть традиционный взгляд на отношения философских систем этих мыслителей было бы, с моей точки зрения, весьма полезно. В крайней случае я бы точно освежил свои знания о творчестве Гегеля, произведения которого я последний раз читал ещё в период обучения в университете.

👑 Сегодня мы поднимемся на самый верх! Туда, где обитают политические элиты

Традиционно в обыденном языке мы постоянно говорим об элитах. Спортивные элиты, образовательные элиты, и, конечно, политические элиты, определяющие то как должны жить рядовые граждане. Однако как в современном мире происходит изучение этих самых элит? Какие существуют для этого методики, и как современные специалисты решают проблему так называемых «серых кардиналов»? Далеко ли продвинулась в данной области современная политическая наука со времён Парето, Моски и Михельса?

Все эти крайне сложные вопросы в новом выпуске Пивной Политологии обсудили наши ведущие Гарри Азарян и Сергей Ребров вместе с Александром Дукой — политическим социологом и одним из наиболее известных представителей российской школы элитологии. Подключайтесь и не забудьте тоже налить себе чего-нибудь. Поехали!

#Пивная_Политология

Приобрёл несколько книг одного из величайших историков современности (как о нём иногда говорят). Впрочем, возможно, что работы Адама Туза имеют более широкий потенциал. По крайней мере описание структуры взаимоотношений между политикой и экономикой в период господства нацистов в Германии концептуально выглядит весьма любопытно.

Сегодня Исламская республика Иран празднует 45-ю годовщину

Периодически слышу, что иранское государство выглядит архаизмом, пережитком прошлого, чем-то средневековым. Мол это чуждый для XXI и XX века режим.

Боюсь, что это совсем не так. Исламская республика Иран порождена модерном. Ничего подобного не могло появиться раньше, чем во второй половине XX века.

Исламская республика - это попытка прогрессистского, левого (местами марксистского) осмысления ислама. В самом названии “Исламская революция” содержатся два понятия, сочетание которых было невозможным в более ранние эпохи: традиционалистского и консервативного “ислам” и лево-прогрессистского “революция”. Традиция предписывает сохранить все как есть или вернуться к истокам, революция же - радикально перестроить все с самых основ.

Современное иранское государство стало прямым продолжением этих идей. Иранские исламисты никогда не стремились ввести шариат или пересадить людей на ослов, как во времена пророка. Они взяли современное светское государство и добавили в него исламское содержание. Законы - это французский кодекс с добавлением исламских норм, высшее образование - американская система с внедрением мусульманских предметов, даже старую армию не стали упразднять, но добавили параллельную исламскую структуру - Корпус стражей исламской революции.

Средневековый шариат предполагает огромную автономию для людей. Мусульмане сами решают, какую одежду им надевать, неверные платят джизью и делают внутри своей общины что хотят. При этом современные государства, даже самые демократические, регулируют жизнь человека сверху до низу: масса обязательных налогов, лицензии на работу и бизнес, обязательная военная повинность, горы документов и тонны законов. Средневековый житель никогда и представить себе не мог, что может быть столько запретов и ограничений.

Современный Иран использует и демократические практики (выборы парламента и президента), и тоталитарные механизмы (контроль частной жизни: что можно носить, что пить). И то, и другое - порождение современности. Шариатские порядки в Иране были не так уж давно - в XIX веке, и тогда в стране не было тюрем. Этот институт в шарите не нужен, большинство вопросов решались по обоюдному согласию: украл - возмести ущерб и свободен. Первые тюрьмы появились в Иране тогда, когда Реза-шах начал строить современное светское национальное государство. Исламская республика этот институт, конечно, оставила.

Я понимаю, что многим не нравится современный Иран, включая многих иранцев. Но не надо думать, что все вам противное - это архаизм и традиционализм, а прогресс и новшества вам всегда будут нравиться. В тоталитаризме, сталинизме, нацизме не было ничего архаичного, и они не могли появиться раньше XX века. Исламская республика Иран - это продукт своего времени, а уж нравится или не нравится - это другой вопрос.

@irandezhurniy

Отмечу в рамках данной дискуссии несколько интересных деталей. Разумеется в рамках истории политической философии и теории международных отношений Кант стал одним из основателей такого направления как политический либерализм, в основании которого, несомненно, лежит идея о необходимости создания универсальных правил взаимоотношения между различными государствами (тот самый пресловутый "порядок, основанный на правилах"). При этом конкретно в данном вопросе Кант скорее просто следовал за голландским философом Гуго Гроцием, который в своё время в гораздо большей степени повлиял на дальнейший процесс оформления либеральной концепции мировой политики. Фактически именно Гроций (а не Кант) стал идейным вдохновителем будущей Лиги Наций и других подобных организаций, однако в данном случае наиболее интересным моментом, на мой взгляд, является то обстоятельство, что основные противники политического либерализма (реалисты) исторически отвергают данного учения не потому, что оно ими всячески концептуально отрицается, но потому, что оно с их точки зрения просто никак не соответствует реалиям межгосударственных отношений. Далеко за примерами ходить не надо: одни государства имеют право на самоопределение, а другие нет, в то время как в одних случаях военная агрессия рассматривается как необходимая самооборона, а в других как признак фашизма и так далее. То есть традиционно со стороны реалистов главным аргументом против либералов оказывается простое несоответствие их системы описания политической реальности и непосредственно самого реального мира, который, зачастую, до сих пор оказывается не столь далёким от классических европейских военных конфликтов XIX-го века. В отношении же конкретно Канта главная ошибка, исключительно на мой взгляд, заключается в чрезмерно повышенном внимании к его политико-философским работам, которые, объективно говоря, не имеют столь большой значимости в контексте истории философии как его знаменитые тексты по теории познания. К тому же, достаточно вспомнить про историю взаимоотношений Канта с Фихте, когда при общем согласии в метафизических вопросах, между данными мыслителями произошло полное взаимное недопонимание из-за разногласий в политико-философской сфере, что заставляет нас ещё больше усомниться в том, что любые высказывания самого Канта имеют прямое отношение к его знаменитой системе трансцендентального идеализма.