Теперь возвращаемся непосредственно к танкам...

В качестве весьма яркого и вместе с тем комплексного примера хочу привести ситуацию со штурмом авдеевской промзоны в ходе финальной наступательной операции, начавшейся 10-го октября прошлого года. Вот так характеризует роль танков применительно конкретно к промзоне один из непосредственных участников от лица нашей пехоты: если бы не танкисты с их машинами, хрен бы мы взяли промку.

Если брать промзону как того сферического коня, в отрыве от фактических обстоятельств, и умозрительно подтаскивать к ней те или иные юниты в качестве эксперимента, то, вероятно, взять её можно было бы и с помощью каких-то других средств. Или вообще силами одной пехоты с троекратно минимальными потерями. Но в то самое время и в том самом месте дело решил именно танковый полк.

Прямой связи с танками у пехоты не было, но не было у них и непосредственного взаимодействия. Танки по сути выступали в роли гибрида САУ и штурмовых орудий, обособленно, однако именно в интересах обеспечения штурмовых действий пехоты.

Танкисты были на связи со своим КНП и отрабатывали по определённым для них целях. Их работа корректировалась офицером с КНП с помощью разведывательного дрона в режиме реального времени.

Тот же корректирующий офицер принимал решение по штурмам в зависимости от результатов работы танкистов, и штурмовые группы получали команду на заход только после того, как танки отработали и уехали. Либо не уехали. Потому что их регулярно жгли. Причём основные потери были от дронов-камикадзе.

В первое время машины работали парами, затем танки стали заканчиваться и выезжали уже по одному. За время этих боёв полк потерял два состава техники, но оборону противника размотал и работал до самого конца, пока пехота не взяла промзону.

Резюмировать могу следующим образом.

С одной стороны, мы видим в принципе действенное огневое обеспечение штурмовых действий пехоты. Плюс к этому надо отметить достаточно эффективное использование разведывательно-огневого контура и хорошую работу непосредственно корректирующего и координирующего офицера. В результате мы имеем продавленное до логического завершения выполнение боевой задачи оперативно-тактической значимости.

С другой стороны, очевидно отсутствие эффективной антидронной защиты непосредственно на машинах, плюс не просматривается организации активной антидронной борьбы если не средствами самого полка (ввиду вероятного отсутствия таковых), то средствами старшего начальника. Отсюда - тяжёлые потери в материальной части.

Также надо отметить не вполне целевое использование машин целого танкового полка, но тут вопрос неоднозначный. Во-первых, это сложившаяся практика, вне зависимости от того, насколько в принципе адекватной она представляется. Во-вторых, если иных эффективных средств огневого обеспечения в наличии не было, то данное решение можно рассматривать как вполне адекватное конкретной обстановке. Другое дело - соотношение достигнутого эффекта с понесёнными потерями.

Правда, остаётся только гадать, получилось бы обеспечить взятие промзоны быстрее при условии более высокой сосредоточенности (хотя бы мини-массирования) и выделения части машин в качестве танков непосредственной поддержки пехоты, и каким при этом мог бы быть уровень потерь.

Плюс к этому, танки, потерянные на обеспечении взятия промзоны, уже никак не могли сыграть в качестве подвижного эшелона развития успеха после взятия самой Авдеевки, их из процесса повыключали, причём в массе своей - крайне дешёвыми средствами поражения. Но это, опять же, не вина танков.

В общем, остаюсь при мнении, что танки в принципе - это очень хороший инструмент, который не надо никуда списывать; чрезмерное увлечение творческим освоением бюджетов на создание вундерпанцерваффе, которое получается столь дорогим, что его становится невозможно использовать в реальной войне, - это тупиковый путь; ответы на вопросы повышения живучести и эффективности применения имеющихся и разумно модернизируемых танков лежат в комбинировании технических решений в части радиоэлектронной и активной защиты и в нормальной организации общевойскового боя.

Итак, насколько мы видим, на линии Бердычи - Семёновка - Орловка - Тоненькое есть успехи. В территориальном выражении продолжаются подвижки по Тоненькому и Орловке, вплоть до продвижения наших штурмовиков к повороту на Семёновку, зафиксированного противником ещё 8-го числа. По состоянию на вечер 10-го числа противник отмечает, что на Авдеевском направлении ад продолжается и в целом ситуация очень сложная, при том что контратаки противника по факту имеют спорадический характер и служат целям не столько стабилизации положения, сколько замедления продвижения нашего наступления. Но есть нюансы.

Вполне очевидно, что перед войсками нашей наступающей группировки стоит задача выбивания противника с оборонительной линии Бердычи - Орловка - Тоненькое. Наступление изначально шло по трём условным операционным направлениям: Степовое - Бердычи, Ласточкино - Орловка, Северное - Тоненькое, при этом Орловка и Тоненькое находятся в непосредственной близости друг от друга и продвижение в Орловке позволило в итоге наползти на Тоненькое ещё и с северной стороны. Соединительным звеном в цепи между Бердычами и Орловкой выступает Семёновка, вопрос с которой сейчас неоднозначен, поскольку с востока она прикрыта водной преградой, т.е. выходы к ней в текущей конфигурации фронта имеются только со стороны Бердычей и Орловки, поэтому говорить о ней пока ещё преждевременно.

Так вот, с одной стороны, прямой взаимосвязи между положением в Бердычах и в Орловке с Тоненьким нет; с другой стороны, влияние косвенное определённо имеет место, поскольку силы и средства противника, задействованные на удержании данного рубежа, входят в одну группировку войск "Таврия".

Ввиду этого косвенного влияния наши атаки на Бердычи, задача на овладение которыми однозначно стоит со второй половины февраля, ситуативно превратились в сковывающие действия, которые в определённой степени обеспечивают те самые подвижки в Орловке и Тоненьком. Сложившаяся вторичность операционного направления на Бердычи очевидна уже по тому, что усилия нашей авиации акцентируются на участке Орловка - Тоненькое. И вот здесь имеет смысл отметить два момента.

Во-первых, крайне досадным упущением представляется нереализованная возможность закрепиться в Бердычах уже в конце февраля, когда ещё в Степовом продолжались бои и Бердычи были относительно расслабленным вторым эшелоном. Тогда в Бердычи заскочил один штурмовой отряд на танках, но другая колонна пробиться не смогла, сил на овладение и удержание не хватило (подробнее смотрите здесь).

Между тем, закрепление в Бердычах именно в те дни было способно в той или иной степени сыграть на дезорганизацию и снижение устойчивости всего оборонительного рубежа, а также на перераспределение сил и средств противника в более выгодных для нас условиях, при которых противнику самому пришлось бы в спешном порядке организовывать и проводить контратаки, подставляя свои штурмовые группы под огонь.

Во-вторых, сам по себе формат сковывающих действий не представляет собой ничего экстраординарного, ибо в теории является нормальной боевой практикой. Другое дело, каким образом этот формат реализуется. Плюс к этому, задача по овладению Бердычами в принципе не снимается, и сковывающие действия по сути представляют собой ситуативную производную от реализации данной задачи. А вот как на практике идут бои за Бердычи, я достаточно подробно разбирал несколько дней назад (первую часть смотрите здесь).

По факту после удачного заскока, первоначальный успех которого не получилось закрепить, дальнейшие боевые действия скатились к штурмовой мясорубке всё с теми же самыми плохо организованными и слабо обеспеченными атаками, в результате чего наши дистанционные средства огневого поражения перемалывают живую силу и технику противника, который в свою очередь весьма эффективно перемалывает наши штурмовые группы с техникой.

Таким образом, наступательные действия наших войск на операционном направлении на Бердычи выливаются в неоправданные потери, и цена как непосредственно овладения Бердычами, так и сопутствующего ему сковывающего эффекта становится избыточно высока.

Окончание ниже👇🏻

Что касается участка Орловка - Тоненькое, то здесь картина тоже ни разу не благостная, несмотря на неуклонные подвижки. В качестве иллюстрации приведу свидетельство с операционного направления Северное - Тоненькое по состоянию на первые числа марта. Думаю, это будет значительно нагляднее общих слов о деградации культуры штабной работы, слабой подготовке комсостава, плохой организации и обеспеченности, отсутствии должной координации и взаимодействия.

Итак, цитирую (с некоторой редакторской правкой):

Вчера вернулся из Северного, прокидывали хоть какую-то связь для подразделения. Могу сказать, что наше наступление - это полный пиздец. Все подвалы заняты, люди сидят как крысы. Частей много, и не то что взаимодействия между ними нет, они вообще часто не понимают, кто в ста метрах от них сидит. Система наблюдения устроена хорошо если у одной группы из пяти. Я своё подразделение искал почти час, никто ничего не знает, тупо ходишь по разрушенному селу и орёшь своих, надеясь, что услышат. Там тупо бардак.

И при этом всех загоняют в Тоненькое малыми группами. Зачем, нафига, как взаимодействовать - хрен его знает. Тупо гонят людей, лишь бы отчитаться. Люди потоком, иногда под обстрелом, идут на Тоненькое. Редкие люди, что идут назад, говорят - нечего там делать, людей как сельдей в бочке, все подвалы и блиндажы заняты. Мне напрямую по рации говорят - просто обозначьтесь, что вы там есть, будет проверка, после неё откатывайтесь. Это всё чисто для отчётов, что типа такие-то подразделения участвовали во взятии.

Второй задачей после связи было найти и забрать наших двухсотых. Пацаны погибли тупо - точку высадки указали слишком близко к противнику, они сразу попали под миномёты и были рассеяны. Всё потому, что задача сверху была спущена так - идите, вот точка на карте, там дальше сами разберётесь. Я не жалуюсь, там и наши косяки были, нехер верить на слово и лезть без разведки. Но проблема в том, что заставляют двигаться, не давая времени даже организовать движение. Типа - у вас есть три часа, выполняйте.

Надо ещё как-то дополнительно пояснять, насколько такая организация процесса влияет на избыточность цены вот этих самых идущих подвижек?

Что ещё хотел бы отметить... Противник сейчас самым очевидным образом бьётся за узнаваемые названия конкретных локаций, и это само по себе как раз весьма неплохо, поскольку позволяет нам перемалывать его, а не просто перемалываться самим. Между тем, рубеж обороны противника с опорой на рельеф, пусть даже недостаточно оборудованный и укреплённый, может таки сыграть.

Здесь благоприятствующий обороне рельеф не ограничивается водными преградами. Те самые локации с названиями станут в первую очередь контрольными реперами для служебных докладов и медийных сообщений. Во вторую очередь - в этих локациях есть подвалы, которые обеспечивают укрытия. Но эти локации находятся в наших горячо любимых, внезапных и неизбывных низинах.

Вообще взятие всего рубежа Бердычи - Семёновка - Орловка - Тоненькое укладывается в логику развития наступления, но это всё же промежуточный этап, и очень важно не зависнуть на этом этапе с номерами частей вместо частей, а с такой организацией наступления это ни разу не иллюзорная перспектива.

Получится ли вслед за этими локациями взять и прилегающие с запада высоты? Или наша пехота печально засядет в подвалах? Подвалы, конечно, надёжнее, чем норы в земле, но зависание в низинах по определению ставит войска в невыгодное и уязвимое положение. Если выйти на высоты и закрепиться на них всё же удастся, то останутся ли у группировки силы для дальнейших активных действий? В самом хреновом варианте группировку вообще можно постачивать ещё в этих самых локациях с названиями, а потом безрезультатно добить о высоты.

Бодрые доклады о минимальных потерях могут, конечно, тешить царственное ухо, но людей и технику на земле словами не заменишь. И Очеретино докладом не возьмёшь.

Кстати, мне вообще не вполне понятно, почему в приоритете у наступающей в этой полосе группировки оказались Орловка и Тоненькое. Перспективы там тухловатые. В текущем контексте как раз Бердычи выглядят интереснее.

По сообщению ТАСС от 10 декабря прошлого года, "Президент РФ Владимир Путин назвал приоритетом сохранение жизни бойцов на передовой, боевая работа должна идти постепенно, без победных реляций". Может быть, ТАСС что-то вдруг напутал? Да вроде нет, слова президента живым голосом вошли в сюжет программы "Москва. Кремль. Путин" на телеканале "Россия-1".

Но вот мы наблюдаем заявление старшего офицера пресс-центра группировки "Юг" от 12 марта текущего года на официальном канале Минобороны, в котором сообщается: "На Донецком направлении подразделения «Южной» группировки войск активными действиями освободили населенный пункт Невельское Донецкой Народной Республики..."

Что характерно, ещё за пару часов до опубликования указанного заявления одни товарищи в теме написали: "Странно, что бригада, которая штурмует Невельское, не знает об этом". Ну а после опубликования товарищей просто прорвало: "Невельское не взято. Вы там совсем охуели в своих сказочных отчётах? А потом под радужную картинку отчёта о взятии Невельского погоните бригаду на убой?"

Никогда ведь такого не было, и вот опять, да... Т.е. армейские структуры неуклонно продолжают упорствовать в скоропалительных победных реляциях, дезинформируя высшее политическое руководство страны и прямо нарушая его установки на планомерность работы и сбережение личного состава.

Почему это реально бесит?

Потому что в самую первую очередь за этим стоят жизни людей, которых при неудачном развитии событий галопом гонят либо срочно отбивать утраченное, либо столь же срочно брать невзятое любой ценой просто потому, что доклад успел пройти наверх. Вот именно на очередном таком отбивании невзятого недавно погибли знакомые парни.

Кроме того, как мне представляется, преждевременное сообщение о взятии (типа как в Победе, когда по факту только зацепились за два дома) или же утрата взятого в результате контратаки противника (как, например, получилось в Бердычах после первого удачного заскока) будет означать имиджевый урон. В текущих условиях тотальной медийности войны это, казалось бы, должно иметь особое значение.

Или это я такой наивный? Упоротым медийщикам, смотрю, вообще похер, какие волны гнать. Тут уже внезапно оказывается, что взятие Невельского "означает полное окружение группировки ВСУ в Первомайском". Понимаете уровень бреда? Ну это же тупо информационная ссанина!

Вот как раз на днях дорогой товарищ Исаев (конечно же, исключительно по совпадению) приводил характерный пример того, как ошибочный доклад стал концом карьеры командира танкового корпуса в марте 1944 года, подчёркивая, что в целом "подход исповедовался именно такой".

А здесь что? У кого-то подгорает внеочередное звание? Решили информационно перебить медийную перемогу противника в Тёткино?

Да хрен с ними, с ситуативными обстоятельствами. Главное - проблема общего принципа, который хромает на обе ноги. Так вот, специально для всех альтернативно одарённых выделяю: "докладывать о «взято» надо о закреплённом и уверенно удержанном". От себя ещё добавлю, что зачистка - это не уличные бои с бронетехникой.

P.S. А Крынки... Да с Крынками вообще пиздец какое позорище получилось. Что тут ещё сказать...

Если вдруг потеряли, то не теряйте. Не обрили ещё)) Просто озадачился очередным текстом. Проблематика в целом сложная и местами больная, ну и букОв опять получается много. Всё, как я люблю, дааа...

Согласно данным февральского исследования ВЦИОМ, решение о проведении СВО поддерживают сейчас 68% граждан России, что на 3% больше, чем в 2022 году.

Указанный уровень поддержки представляется достаточно высоким, однако имеет смысл соотнести эти 68% и озвученное Президентом в середине декабря количество добровольцев, подписавших контракты с Минобороны в течение прошлого года (около 490 тысяч), которое составляет лишь около 2% от заявленной Сергеем Шойгу в сентябре 2022 года численности мобилизационного ресурса страны порядка 25 миллионов человек.

На первый взгляд, мы имеем просто фактическую данность неготовности подавляющей части целевой аудитории государственной агитации добровольно принимать участие в боевых действиях, в основе которой лежит вполне объяснимое нежелание обычного человека покидать привычную среду и уходить в зону тягот, лишений и рисков для жизни, что отражает состояние, характерное для преобладающей части общества.

Однако ситуация сложнее.

Транслируемые официальной пропагандой победительные нарративы элементарно не способствуют стимулированию целевой аудитории к активным действиям и фактически диссонируют с государственной же агитацией, выполняя роль своего рода диванного успокоительного.

Государство уже отметилось внезапным ушатом ледяной воды осенью 2022 года, поэтому рискну предположить, что в огромной части общества, исповедующей дистанционный патриотизм, превалирует не столько наивная уверенность в беспроблемном ходе процесса, сколько внутренее самооправдание вот этой диванной успокоительностью, влекущее за собой личное отчуждение от СВО.

Государственная агитация и предлагаемые меры материального стимулирования потенциальных добровольцев, конечно, играют свою роль, иначе с количественным наполнением армии всё было бы совсем невесело.

Однако общее число контрактников, доведённое за счёт добровольцев до более чем 640 тысяч по состоянию на конец декабря (согласно официальной информации от Минобороны), хотя и представляет собой уже неплохую величину, не обеспечивает должной численности действующей армии, ведь государство сих пор не настроено рассматривать вариант замены мобилизованных (порядка 240 тысяч на декабрь прошлого года).

Кроме того, распространённый фактор преобладания материальной заинтересованности ведёт к прогрессирующему ухудшению качества добровольцев.

Плюс к этому, немалая часть добровольцев не утруждается изучением проблематики, ориентируясь на официальный пропагандистский фон в федеральных новостях и токшоу. Откровенно шапкозакидательские настроения и посылы изначально расхолаживают таких добровольцев, которые поначалу игнорируют важность боевой подготовки, что закономерно сказывается на их уровне боеготовности, а затем в полной мере ощущают разительный контраст между пропагандой и фактическими реалиями.

Потенциальные добровольцы, погружённые в проблематику, включая участников СВО, отслуживших ранее по срочным контрактам в различных добровольческих формированиях, в существенной своей массе вообще не горят желанием идти на службу по контракту с Минобороны.

При всём этом государство умудрилось отличиться столь специфическими мерами, как введение автоматического продления формально годовых контрактов на неопределённый срок и повышение предельного возраста контрактников до 65 лет, что никак не способствуют мотивированию потенциальных добровольцев.

Что характерно, представленные ВЦИОМ данные показывают ещё и отсутствие положительной корреляции между количеством поддерживающих СВО и желающих принять в ней личное участие, что косвенно свидетельствует о снижении потенциала комплектования армейских частей за счёт привлечения добровольцев, т.е. актуальные проблемы количественного и качественного наполнения армии имеют неиллюзорную тенденцию к усугублению.

Таким образом, приходится констатировать явно невысокую эффективность предпринимаемых государством усилий по стимулированию добровольцев, включая официальную пропаганду, что является следствием неспособности государства вести прямой и честный диалог с обществом, признавать допущенные просчёты и оперативно решать имеющиеся проблемы.

Проблемы количественного и качественного наполнения действующей армии определённо имеют место, независимо от того, насколько хорошую мину старается делать государство при своей откровенно странной игре.

С одной стороны, это проблемы с набором добровольцев, которые я обозначил в предыдущем посте.

Об этих проблемах говорит фактическое обессрочивание нахождения мобилизованных и контрактников на службе в зоне СВО, имеющее очевидной целью удержания личного состава.

Кроме того, повышение в июне прошлого года предельного возраста военнослужащих по контракту (от рядовых до старших офицеров включительно) до 65 лет на период частичной мобилизации не только сыграло на легитимизацию удержания на службе уже действующих военнослужащих, но также значительно расширило целевую аудиторию агитации и мобилизационный ресурс в целом.

С другой стороны, это проблемы с рациональным использованием человеческого ресурса непосредственно в зоне боевых действий. (Я сейчас сознательно отодвигаю в сторону эмоции и говорю о личном составе не как о людях, но именно как о ресурсе.)

Так вот, как показывает практика, оставляет желать много лучшего общая организация боевых действий, что закономерно влечёт за собой неоправданные потери.

Плюс к этому, несмотря на недвусмысленные публичные установки высшего руководства страны о необходимости беречь жизни бойцов, значительная часть армейского командования на разных уровнях данные установки самым прямым образом игнорирует.

Соответственно, наши войска регулярно несут избыточные потери, т.е. мы имеем бездарную растрату человеческого ресурса, которого, как мы видим, и без того не хватает.

Речь, разумеется, не о том, чтобы разом нагнать непосредственно в зону боевых действий и наши ближайшие тылы, т.е. в пределы эффективной досягаемости вражеских средств высокоточного и массового поражения, какой-нибудь условный миллион человек, его там просто негде будет разместить без опасного и хорошо наблюдаемого противником скучивания.

Речь о другом.

Проблемы с количественным наполнением действующей армии выливаются в неналаженность обеспечения регулярных ротаций подразделений на передовой и плановых отпусков, отсутствие системной практики отвода частей в тыл на отдых и доукомплектование (части зачастую принимают маршевые пополнения прямо в зоне боевых действий), широкое распространение практики досрочного возврата в строй недолеченных раненых и больных.

Данные обстоятельства сопряжены с прогрессирующим физическим и психологическим износом личного состава действующих частей, плюс дополняются проблемами оснащённости и общего уровня качества поступающих пополнений, что самым непосредственным образом влияет на боеспособность подразделений и крайне негативно сказывается на выполнении боевых задач и уровне потерь, переходящих в категорию избыточных.

При этом избыточные потери закономерно снижают эффект насыщения действующей армии поступающими пополнениями.

Действующие части при активных боевых действиях достаточно быстро стачиваются и требуют всё новых и новых пополнений, что в свою очередь имеет прямым следствием крайне сжатые сроки подготовки личного состава пополнений (вплоть до эксцессов в виде отсутствия предварительной подготовки). Слабая подготовка личного состава опять же влечёт за собой избыточные потери.

В реалиях технологий 21 века информация имеет внезапную тенденцию распространяться достаточно быстро и широко, и заинтересованная аудитория имеет представление о происходящем (не говоря уже об имеющих личный опыт), а отсюда государство закономерно сталкивается с проблемой сокращения добровольческого потенциала.

Такое вот наслоение взаимозамкнутых кругов.

А можно было бы обеспечить адекватную обратную связь с землёй; уделить особое внимание налаживанию системного взаимодействия между родами войск и организации общевойскового боя; обеспечить должное функционирование органов военной прокуратуры и военной контрразведки в части реагирования на заявления личного состава; скорректировать официальную пропаганду, которая радикально диссонирует с фактическими реалиями на земле. Результат бы сильно огорчил противника.

Опыт возвращения отколовшихся территорий Малороссии и Новороссии в состав единого государства большевиками (говорю сейчас о самом факте, безотносительно доктринально мотивированной ошибки создания УССР и политики украинизации) и освобождения территории УССР в ходе Великой Отечественной войны в нынешних реалиях представляется в значительной степени неактуальным ввиду специфики текущей ипостаси нашего государства, включая его организационные и ресурсные возможности, и самого общества.

Однако можно провести некоторые параллели с русско-польской войной 1654-1667 годов, результатом которой стало возвращение территорий Смоленщины, Северских земель, левобережной Гетманщины и города Киева в лоно Русского государства. Проецирование данного исторического опыта на СВО, которая продолжается уже третий год, красноречиво намекает на затяжной характер процесса.

В этой связи, как мне наивно представляется, особого внимания требуют вопросы максимально возможного сбережения и профессиональной прокачки человеческих ресурсов, необходимых для успешной реализации задачи ликвидации целенаправленно враждебного государственного образования на территории бывшей УССР и возвращения под свой контроль критически важных территорий (особенно учитывая то обстоятельство, что по итогу развала СССР нами оказались утрачены территории Новороссии и части исторической Слобожанщины).

При этом смею заметить, что принципы комплектования войск, порядок и условия прохождения службы, в том числе в военное время, характер войны и устройство общества во времена Алексея Михайловича всё же несколько отличаются от нынешних. Можно разве что соотнести предоставление военной ипотеки для кадровых военных с выделением поместий для дворянской поместной конницы. Однако в целом хотелось бы не скатываться в наиболее дремучие проявления семнадцатого века.

Принятый государством подход возлагания львиной доли тяжести непрерывного ведения боевых действий на плечи достаточно ограниченного контингента мобилизованных и контрактников, фактически закабалённых на службе в зоне СВО на неопределённую перспективу, представляется весьма спорным ввиду его откровенно сомнительной эффективности.

Кроме того, весьма негативный эффект такого подхода самым существенным образом усугубляется широко распространёнными специфическими практиками организации и ведения боевых действий, ярчайшим проявлением которых стали мясные штурмы.

На фоне неопределённости, и без того естественным образом присущей участию в боевых действиях, навязанная государством временная неопределённость является в принципе серьёзным демотивирующим фактором для личного состава боевых частей.

Накопление различного рода житейских проблем в семьях, которые не получается разрешить во время кратких и нерегулярных отпусков, является дополнительным фактором демотивации. В первую очередь это касается мобилизованных, внезапно вырванных из обычной жизни.

Продолжительное пребывание в зоне боевых действий без нормальных перерывов на отдых и восстановление ведёт к нарастанию физического и психологического перенапряжения, что сказывается на выполнении боевых задач и ведёт к избыточным потерям ввиду хронически прогрессирующей усталости и апатии к процессу.

В этих обстоятельствах имеется чётко прослеживаемый тренд на отказы личного состава от выполнения приказов на самоубийственные атаки.

При этом имеется распространённая практика отправки на штурм вновь прибывших пополнений, не только не имеющих практического опыта, но и не получивших должной подготовки, что выливается в бездарную растрату ресурса вообще без реализации его потенциала.

Наконец, планомерное стачивание получивших практический опыт кадров выливается в утрату этого опыта, ущерб для боевой подготовки пополнений и отсутствие формирования на перспективу массового мобилизационного резерва, имеющего ценный опыт современной масштабной войны в целом и общевойского боя с применением технических новинок. Игнорирование государством столь очевидной опции представляется тем более удивительным, что официальная пропаганда не забывает подсвечивать растущие риски глобальной дестабилизации.

В своих предшествующих усилиях, направленных на количественное наполнение армии, государство сделало ставку на привлечение добровольцев на контракты с Минобороны, очевидно рассматривая очередной мобилизационный призыв как нежелательный как минимум до президентских выборов.

Смею предполагать, что нежелательность очередной волны мобилизации оценивалась в первую очередь с точки зрения рисков социальной напряжённости и вероятности очередной волны массового отъезда граждан из страны по аналогии с осенью 2022 года, что было бы чревато для государства ещё и имиджевым ущербом на внешнем контуре.

Конкретно в части массового отъезда хочу сказать, что явление это, безусловно, неприятное, однако сам факт открытости наших границ на выезд и закрытость таковых у противника, равно как и соотношения ранее выехавших относительно общей численности населения говорят в нашу пользу.

Об озабоченности государства вопросом социальной напряжённости свидетельствует, в частности, запущенный осенью 2022 года проект по набору добровольцев в особые штурмовые отряды из числа спецконтингента, призванный закрывать определённую долю потребности в личном составе без создания напряжения в обществе.

Правда, с осени прошлого года контракты на службу в таких отрядах также перевели на фактически бессрочную основу, и поток добровольцев стал закономерно сокращаться, поскольку к заведомо повышенным рискам добавилась временная неопределённость.

В послевыборный период, учитывая неоднозначную перспективу дальнейшего комплектования частей за счёт привлечения добровольцев, очередной мобилизационный призыв можно было бы рассматривать как достаточно логичный вариант решения проблемы количественного наполнения как действующей армии, так и стратегических резервов.

При этом, однако, пока никак не просматриваются веские основания предполагать, что гипотетическое проведение такого призыва будет подразумевать автоматическую демобилизацию предыдущей волны призванных осенью 2022 года.

Сама идея мобилизации, прямо говоря, не пользуется широкой популярностью в обществе, поэтому очередная её волна в любом случае представляется фактором социальной напряжённости.

Более того, в настоящее время общий градус такой напряжённости будет закономерно выше ввиду наблюдаемых всей неравнодушной частью общества государственных испытаний предыдущей волны мобилизованных на прочность.

В общем, какое-то наслоение взаимоувязанных проблем.

Проводить очередной призыв без замены предыдущего - повышать градус напряжения как в тылу, так и на фронте среди мобилизованных предыдущей волны. Проводить более массовый призыв с заменой предыдущего - повышать градус напряжения в тылу и опять же на фронте, но уже среди добровольцев с обессроченными контрактами, плюс поиметь ещё более существенные сложности с обеспечением призванных. Не проводить призыв - повышать градус напряжения на фронте и поиметь сложности с комплектованием боевых частей.

И вот это проблемное наслоение весьма гадским образом возникает именно тогда, когда мобилизационный потенциал противника уже достаточно звучно начинает потрескивать. Разумеется, было бы намного хуже, если бы он не начинал потрескивать. Но тут же проглядывает робкая перспектива продавить, а дальше уже есть реальные шансы, что пойдёт не столь тяжело и кроваво.

По всей видимости, непростые решения - это наше всё. По-другому категорически не получается.

P.S. Если что, все эти градусы напряжений можно в той или иной степени понизить результативными набросами планирующих и барражирующих авиабомб в ассортименте и товарных количествах и системной наладкой разведывательно-огневых/-ударных контуров в чёткой увязке с наступательными действиями.

P.P.S. Уважаемое государство, полководящие мясники со своими грёбаными мясными штурмами, возможно, тешат тебя красивыми докладами, но по факту только усугубляют все эти проблемы, над которыми ты определённо ломаешь голову, бездумными и бездарными потерями, а ты между тем, продолжая ломать голову, долбишься в шары и жалуешь этих мясников мужиками и героями, да ещё и содержишь птиц-говорунов, которые этих мясников пытаются отмазывать.

Реакция на печальную злобу дня была у меня простая и короткая: Блять... Ну и всё, дальше только размышления с максимально возможной трезвостью мысли.

А вот бурный всплеск изумлённого святого простатизма с негодующими истериками навеял такой вот маленький поэтический экспромт (не сочтите за цинизм, хотя похер):

- Что происходит в столице? - А просто война.
- Просто война, полагаете вы? - Полагаю.
Я ведь давно эту ёбань войной называю,
Но до людей не доходит подчас нихрена...

Слушайте, если не ебстись в шары, то должно же быть понятно, что рано или поздно случится и такое? И скорее всего в столице. Это никак не отменяет вероятности проведения аналогичных акций в других городах, но именно столица особенно актуальна. Я вот удивлён только тем, что оно раньше не случилось.

Просто надо бы уже наконец осознать и принять как данность комплексную работу противника по дестабилизации наших тылов, ближних и дальних, с сознательным включением мирняка в круг объектов воздействия, в общем формате ведения войны с задействованием всей номенклатуры доступных средств и использованием всех возможных проёбов отечественной системы.

Это ведь не какой-то отдельный чудовищный теракт в Москве, а один из элементов системного воздействия: ...артиллерийские удары по Белгороду - диверсионно-террористический акт в Москве - ночные атаки БПЛА с пропущенным ударом по Куйбышевскому НПЗ в Самарской области - артиллерийские удары по Белгороду... Война продолжается.

Если вдруг кому-то интересно, то может быть нелишним напомнить несколько моих старых материалов с поправками на то, что тексты в принципе писались для СМИ, соответственно, имеет место определённая доля пафосного официоза; британцы, если не ошибаюсь, тогда ещё не перетянули на себя роль ведущего куратора украинских спецслужб; проблема бесконтрольной миграции деструктивных элементов тогда ещё не обрела текущую остроту. Итак:

- об исламистском подполье в России (апрель 2017), в том числе о внезапных удивлениях незамутнённых граждан;

- о взаимодействии спецслужб Украины с исламистами (октябрь 2017) с разъяснениями на пальцах, почему этот Карфаген должен быть разрушен к херам собачьим;

- о том, почему не стоит смеяться над украинскими спецслужбами (июль 2018), с учётом того, что не иСБУшкой единой, ведущую роль сейчас играет несмешной ГУР.

Отдельный пламенный привет проповедникам и адептам школы бесконтактного победительства подниманием бровей. Вы бы как-то уже веки приподняли бы что ли...

Суровый пердёж в лужу давно уже противника не пугает, но изрядно веселит. Только неумолимая холодная реализация с последующей бесстрастной констатацией факта. Вот тогда уже предупреждением Вам пизда, спокойным таким, без надрыва, можно будет вгонять кого-то в состояние крайней душевной обеспокоенности. Сейчас нет. Причём такой подход именно при качественной реализации может иметь ещё и определённый профилактирующий эффект.

При этом удары возмездия являются хоть и важным элементом, но всё же вспомогательным. Войну надо в принципе воевать проактивно, ибо одним только реагированием на пропущенные удары по тылам войны не выигрываются.

И да, наши погибшие в Москве - это не просто жертвы теракта в вакууме. Это такие же наши потери в этой войне. Carthago delenda est.

По результатам наблюдений за медийной ситуацией вокруг событий в "Крокус Сити Холле" хочу обрисовать несколько немаловажных моментов.

Подозреваю, что рассказывать о подковёрных боданиях Штатов с Британией в последние годы (включая борьбу за ведущую роль в контроле над украинскими спецслужбами, которую выиграла как раз-таки Британия) - это слишком сложно и лениво, ибо давать простые ответы на сложные вопросы всегда проще.

Но главное! В этом случае страдает удобная пропагандистская концепция коллективного Запада (в которой США - единственный флагман, а все остальные просто тянутся по ранжиру в его фарватере), и у думающих людей появляется намного больше неудобных вопросов, чем хотелось бы государству (в том числе, фундаментального характера - почему не играем на противоречиях и почему так плохо воюем).

Соответственно, в массе своей отечественная официозная медийка уверенно следует официальному нарративу о нашем противостоянии коллективному Западу и, как я погляжу, страстно упоролась по вскрытию именно американского следа, топорно обрубая цитату из Нуланд месячной давности и откровенно передёргивая нервические заикания Кирби, договорившись в итоге до того, что он вообще оправдывает теракт.

Американцев вполне устраивает формат конвенциональной войны на истощение, но без каких-либо критических внутренних потрясений в России, которые могут привести не пойми к чему и похерить им получаемый с Европы профит.

В этой войне они практически участвуют предоставлением нашему непосредственному противнику военно-технологической поддержки по части связи, разведданных и целеуказаний, военного консалтинга, а также хотя и лимитированных, но чувствительных военных поставок, достаточных для затягивания войны.

Причём уже продолжительное время американцы ведут горячие внутренние дискуссии относительно объёмов финансовых средств, которые они готовы вкладывать в проект, и усиленно стараются перекладывать груз финансовой и материальной ответственности на европейцев и прочих своих партнёров, что самым прямым образом сказывается на поставках, отчего их украинские союзники просто откровенно бесятся и кроют их всякими нехорошими словами.

В самой России, если не касаться высокопоставленных кротов и агентов влияния (боль, печаль, тоска), ЦРУ прямо курировало главным образом ФБКшные сетки, но не притекающих в страну мигрантов. Как показывает практика, явно деструктивные и экстремистские элементы из ФБКшных сеток выловить можно, но такая работа с этими сетками делегирована напрямую в ГУР, которым рулят британцы. И на повышение ставок, в том числе путём интенсификации диверсионно-террористической работы в тылах, играют именно они.

Поэтому не вижу ничего удивительного в том, что до американцев дошла какая-то информация либо от их украинской клиентелы, либо непосредственно от британских коллег, они всполошились и тиснули экстренное предупредительное объявление 7 марта, ну и британцам, разумеется, пришлось сделать то же самое.

Нашим же американцы, рискну предположить, передали некую информацию только очень общего характера элементарно потому, что сами не владели конкретикой.

Вероятно, некоторое время шли какие-то кулуарные дискуссии, по результатам которых и родилось заявление Путина от 19 марта:

"Напомню и о недавних, прямо скажем, провокационных заявлениях ряда официальных западных структур о возможности терактов в России. Всё это напоминает откровенный шантаж и намерение запугать, дестабилизировать наше общество".

Т.е. по факту государство приняло вызов, о чём также свидетельствует заявление Пескова от 22 марта:

"Мы находимся в состоянии войны. Да, это начиналось как специальная военная операция, но как только там образовалась эта компашка, когда коллективный Запад стал участником этого на стороне Украины, для нас это уже стало войной. Я в этом убеждён. И каждый должен это понимать, для своей внутренней мобилизации".

Другое дело, что моральная готовность принять вызов не означает практической готовности ответить на него со всесторонней адекватностью, не говоря уже о сложности с принятием действенных превентивных мер.

Продолжение ниже👇🏻

Нельзя исключать, что американцы в силу своих собственных озабоченностей сработали на перенос акции, равно как и того, что рассинхрон в действиях противника по приграничью и по Москве случился банально ввиду организационных затыков (ибо все люди и умеют рукожопить), и американцы просто промахнулись с фактическим таймингом, который у ГУР получилось реализовать.

В любом случае, не вижу смысла натягивать сову на глобус. Перевод американцами и британцами стрелок с ГУР на ИГИЛ абсолютно логичен, им не надо сейчас подставлять свою хищную дитятку, ибо проект ещё далеко не отыгран.

При этом запущенный американцами пропагандистский посыл о том, что ИГИЛовские людоеды внезапно подкрались с тыла исключительно потому, что Путин увяз со своей агрессией на Украине, вполне укладывается в рамки их работы с нашими внутренними нетвойняшками из ФБКшных сеток и агентами влияния во властных и деловых структурах.

Кирби же на той самой прессухе говорил по факту вообще не о том, что ему пытается многозначительно приписать наш медийный официоз.

Вот те самые слова Кирби (за вычетом всяких заикательных нестройностей):

"Clearly there are people in Moscow and in Russia that object to the way Mr. Putin is governing the country, but I don’t think this early hour we can make a link between the shopping mall attack and political motivations".

Т.е. здесь Кирби по факту наоборот проталкивает мысль об отсутствии связи между недовольными Путиным как руководителем страны (я вот, скажем, тоже восторга не испытываю) и произошедшим терактом. Да, дорогая медийка, проснись, ты обосралась.

Плюс к этому, заявление Кирби в принципе выглядит весьма нервным, он всем своим видом и тоном говорит: мы всё понимаем, но ведь нормально же общались, давайте дальше воевать как воевали.

Далее, на всякий случай уточню ещё пару моментов.

В сообщении американского посольства от 7 марта говорится:

"The Embassy is monitoring reports that extremists have imminent plans to target large gatherings in Moscow, to include concerts, and U.S. citizens should be advised to avoid large gatherings over the next 48 hours".

Ага! - шумит наш медийный официоз, - они точно знали про концерт! Но это на самом деле вообще ничего не значит, поскольку массовые скопления людей (large gatherings) вполне естественным образом подразумевают - в числе прочего (to include) - концерты (concerts).

Нашлись также изумительные расследователи, которые типа поймали Кирби на оговорке по Фрейду: он сказал "торговый центр"! но как можно перепутать торговый центр с концертным залом? он знал! просто место поменялось, а он проговорился по предварительной заготовке! Между тем, "Крокус Сити Холл" находится на территории "Крокус-Сити", который внезапно обозначается по-английски именно как shopping mall. И похер, кстати, что такие расследования прямо сходу противоречат версии с "концертом". Главное - найти американский след!

В общем, дорогая медийка и здесь обосралась не приходя в сознание.

Ну и, наконец, просто эпическая хрень произошла со словами Нуланд от 22 февраля, причём что показательно: если поначалу фразу на видео давали целиком, обрубая хвост только в тексте, то затем обрубили ещё и ту самую последнюю секунду видео. Т.е. тут дорогая медийка обосралась уже вполне сознательно, но всё так же чётко руководствуясь посылом не ломать устоявшуюся картину, тем более что Нуланд - это действительно наша давняя и матёрая вражина, ну и плюс крайне удобный объект, поскольку была главным куратором Евромайдана.

А Нуланд на самом деле сказала следующее:

"And as I said in Kyiv three weeks ago, this supplemental funding will ensure Putin faces some nasty surprises on the battlefield this year".

Данная фраза вырвана из контекста, дальше по тексту речь идёт конкретно о предоставлении военной помощи для повышения боеспособности ВСУ (т.е. именно о том, чем американцы и занимаются), но даже в ней присутствует чёткое указание на область, в которой нам хотят подготовить неприятные сюрпризы: on the battlefield, т.е. на театре военных действий. И с таким подходом, кстати, эти сюрпризы вполне можно просохатить.

Окончание ниже👇🏻

Вот этот показательный американоцентризм в поисках чёрных кошек, которые на самом деле есть, но не всегда там, где их ищут, очевидно проистекает из приверженности государства пропагандистскому нарративу о коллективном Западе.

Этот нарратив особенно удобен сейчас для оправдания наших неудач на первых двух этапах операции и последующего тяжёлого хода войны.

В отсылках к иностранной помощи Украине присутствует немалая доля истины, однако далеко не вся, и у неравнодушной части общества накопилась уже хренова гора вопросов и претензий, на которые у государства не находится иных ответов, кроме тягот борьбы с коллективным Западом.

Проблема в том, что такие пропагандистские посылы от государства воспринимает и ретранслирует не только официозная медийка.

Американоцентризмом сообразно линии партии страдают также серьёзные структуры, заточенные на некую практическую работу, в том числе напрямую в интересах национальной безопасности.

В результате на основе недостаточно адекватных посылов эти структуры могут закономерно генерировать и реализовывать недостаточно годные решения, плюс вообще ориентироваться в качестве приоритетов на не слишком годные объекты, растрачивая и без того ограниченные силы и время, что особенно чревато при общей перегруженности как непосредственно работой, так и всякой сопутствующей хернёй (журналы, отчёты, презентации).

В качестве наглядной иллюстрации приведу несколько отвлечённый, однако весьма показательный пример событий января 2022 года в Казахстане.

Тогда, если вдруг вы помните, наша медийка сначала впала в ступор, потому что картинка радикально не билась с нарративом о прекрасном наследии мудрого Назарбаева, который продвигался нашим же официозом, а затем разродилась потоками расследований на тему происков коварного коллективного Сороса - ЮСАИДа - ЦРУ - Госдепа.

Что характерно, в аналогичные поиски происков ударились ммм... не только в медийке. Пришлось объяснять, что курируемые американцами группы политических активистов сами по себе никаким значимым мобилизационным потенциалом не обладают и просто влились в процесс, организованный и запущенный определёнными силами внутри казахстанской элиты из близкого окружения Назарбаева, завязанными на турок и британцев. А американцы, кстати, сами офигели.

А что ещё более характерно, уже сейчас, после "Крокуса", наблюдаю в медийке очередное прекрасное. Как раз в официально обозначенном русле поисков известных происков люди на вполне серьёзных щщах пишут, что "Раскачивать обстановку в Центральной Азии будут на гендерной тематике и экологических проблемах" и "на американские деньги".

Тупые необучаемые идиоты, которые нихера не вдупляют, что реальная центрально-азиатская уличная массовка этих ваших гендерных экологов в итоге и забьёт камнями. И поднимать эту массовку будут ни разу не американцы, нет у них там таких мобилизационных рычагов.

Разве так сложно понять, что ущербные посылы ведут к ущербному экспертному анализу, который в свою очередь выливается в ущербные решения?

В "Крокусе" наших людей убивали никакие не соросята и не ЮСАИДовцы. С нынешними центрально-азиатскими басмачами работают не американцы. При этом этих басмачей старательно и целенаправленно подвязывают на украинские спецслужбы, у которых уже есть достаточный опыт работы с ичкерийцами, имаратышами, хизбами, игилоидами.

Уважаемое государство, раздуплись ты уже наконец, пожалуйста. Британия уже несколько лет как вернулась в ту самую Большую Игру.

Из постов самой Насти Кашеваровой я был в курсе развития ситуации, но специально видео г-на Соловьёва не искал, а тут на канале тёти Тани всё же узрел вот это изумительное.

Очередной обличительный аттракцион с назначением очередного врага, теперь уже в лице Насти, выглядит вполне рутинно (здесь хоть без падучей истерики обошлось, и то ладно), однако у меня есть что сказать по этому поводу, и это касается далеко не только самой Насти. Триггернуло, знаете ли.

Так вот, я не знаком с Настей лично, но по содержанию её канала вижу, что она, во-первых, достаточно в теме относительно тех проблем, о которых пишет; во-вторых, в принципе регулярно поднимает острые вопросы, касающиеся в первую очередь наших действующих военнослужащих и их семей. Вот же вражина!

Вообще, именно сейчас я поймал себя на мысли, кого пытается косплеить г-н Соловьёв. Мехлиса! Однако хочу отметить один нюанс. Принципиальный.

При всей сложности своей натуры и неоднозначности действий, Мехлис уделял самое пристальное внимание нуждам бойцов действующей армии, а свои жёсткие претензии адресовал в первую очередь высоким чинам - представителям комсостава, интендантам и политработникам.

А вот, скажем, в состоянии ли г-н Соловьёв съездить на Лиманское направление и с тем же суровым пылом, с каким он тут клеймит Кашеварову, задать прямой вопрос генералу Ахмедову, за каким хреном тот убивает 20-ю армию под Тернами, а затем уже перед Верховным поставить вопрос о снятии, разжаловании и отправке этого мясника в штурмовой отряд?

Конечно же, нет. Анти-Мидасы могут породить только квази-Мехлиса, способного беспощадно клеймить разве что волонтёров-гуманитарщиков, рядовых участников СВО, матерей и жён этих участников... Так что мимо. Настолько мимо, что аж мне со стороны неудобно, как человек надрывается, пытаясь вписаться в образ, которому он противоположен.

Возвращаясь непосредственно к видео, вот это "Я поехал в Белгород..." случилось именно потому, что Настя устроила свою мерзкую истерику (начало здесь), от которой подгорели чьи-то чиновничьи жопы. Так что лицемерно как-то получается...

Далее, "...и я со своей съёмочной группой попали под один из обстрелов, не первый раз в истории нашей съёмочной группы". Вот же достижение какое! Под обстрел! Так там вообще-то война идёт, попадать под обстрел - это нормально. Ненормально то, что на третий год СВО война идёт на нашей территории. В том числе потому, что наш квази-Мехлис всеми силами старается отмазывать тупоголовых и рукожопых мудаков в погонах.

Ну и наконец такое вот прекрасное обвинение Насте: "Ты врала мне про то, как под Бахмут загоняют раненого в окопы. Я тебя несколько месяцев просил - дай мне название части и фамилию, ты это не сделала".

Т.е. есть один какой-то раненый и его загоняют? Эпичная картина, да... Сдаётся мне, г-н Соловьёв ёрничает. Ну, ему не впервой ёрничать на крови наших бойцов. Мы же помним, например, про Крынки-Шмынки? Взятые 20 февраля. Где наши парни до сих пор подвалы штурмуют...

Так вот, проблему можно обрисовать замкнутым кругом: хреновая организация боя - избыточные потери - переполненные госпиталя - досрочные выписки с отправкой в ПВД - нехватка личного состава ввиду избыточных потерь - возвращение недолеченных в окопы - хреновая организация боя...

Если г-н Соловьёв не в курсе данной конкретной проблемы, значит, он мало что понимает в происходящем на фронте и не вправе это происходящее комментировать. Если же в курсе, но изволит придуриваться, тогда он - лицемер и подлец.

Какие там вообще части и фамилии? В любую часть можно тыкать! И не только под Бахмутом. Потому что речь на самом деле идёт не о каких-то отдельных случаях, но о распространённой практике, которую я лично наблюдал с мая 2023 года.

И не надо быть моральным содомитом, утверждая, что такой проблемы не существует. Как и многих иных проблем.

👆🏻Меньше всего хотелось инициировать внутренний срач, который никак не помогает делу, поэтому хвост обрубил. А вот вопрос о ситуации в 20-й армии остаётся. Как и многое прочее.

Процитирую несколько моментов из открытого ответа Насти Кашеваровой г-ну Соловьёву:

"...вы имеете опосредованное отношение к журналистике, вы не разбираетесь в темах, у вас поверхностные знания, заученные цитаты из великих сочинений великих людей, но вы не можете эти знания применить в жизни. Поэтому ваше состояние - либо агрессор, либо жертва. Ваши сюжеты, основанные только на разговорах с властями - смешны..."

"Вы не журналист. Задача журналиста - донесение информации до населения, выявление истины, чтобы люди и во власти, и в обществе могли решать проблемы оптимально. Вы же работаете и против задач журналистики, и против государства. Потому что замалчивание проблем, а с вашей стороны и вовсе агрессивное отрицание их, приводит к социальной напряжённости и взрыву..."

"Вы говорите, что я не сказала фамилию того бойца, которого отправили на фронт с ранением.
Я вам никогда и не скажу фамилию бойца, и это был не один боец, я вам рассказывала очень ужасную историю, а вы сразу сказали мне, что я вру. Заняли агрессивную позицию. Я рассказала ситуацию ДВКР, переслала видео и телефоны. Эти ребята помогли, они не чешут языком. Вы ничего не решаете и никому не помогаете, вы подставляете реальных бойцов. Защищаете только тех, кто их права ущемляет."

Вот точно в десятку.

На самом деле хотелось бы вот эту вот всю деятельность г-на Соловьёва просто игнорировать, но иногда не получается. Ведь проблема в том, что г-н Соловьёв уверенно узурпирует роль ведущего медийного рупора государства, которому он при этом сам же действительно откровенно вредит.

За констатацией данного обстоятельства возвращаюсь к наблюдениям и размышлениям по иным практическим вопросам.