Интересен комментарий мэра Челябинска Натальи Котовой в связи с отменой шоу дронов (цитирую):

В сети интернет появилась недостоверная информация о том, что администрация Челябинска планирует потратить денежные средства на шоу дронов, тогда как беспилотных летательных аппаратов не хватает на фронте. Важно уточнить: шоу планировалось как подарок Челябинску, горожанам от одного из предприятий, полностью на внебюджетной основе. Принято решение об его отмене. Челябинск и Челябинская область регулярно отправляет грузы, в том числе с дронами, на передовую. Это поддержка системная. И сейчас готовим очередной большой гуманитарный груз для жителей Курской области.

Т.е. городская администрация представляет ситуацию в таком ключе, что мы, угрюмые истерички, раздули из дрона мухи слона в медийном поле и в конечном итоге загубили подарок горожанам и лишили их праздника. Ну-ну...

Хочу поделиться соображениями одного замечательного человека на злободневную тему. Цитирую:

Фортификация прифронтовых и не только областей в спокойном режиме. Почему мы, видимо, её не увидим?

Понятно, что делать укрепления лучше не в режиме аврала, не под огнём противника, а в спокойной обстановке, пока она есть. Но...

Я так понимаю, проблемы две. Субъективная и объективная.

Субъективная состоит в том, что население охуеет от вида окопов в Тульской, Воронежской, Брянской областях. И спросит: что это за СВО и что это за обещенная стабильность? И власти, конечно, пойти на это не могут. Пойти на беспрепятственный заход противника на нашу территорию могут, а на видимое всем признание реального состояния дел - нет.

Объективная. Глядя на раскуроченую Москву и набравшую безумный темп смену старой (годовой давности) плитки на новую, на ремонты ещё недавно отремонтированых газонов, складывается впечатление, что это какое-то агональное воровство. Даже умирая, тимуры ивановы последним движением будут, наверное, пытаться украсть вводимое им лекарство. То есть, даже если решатся на фортификацию - делать её будет кто? Всё те же освоители бюджета. То есть - спиздят же...

(15 млрд. рублей, выделенные на строительство фортификационных сооружений в Курской области, как бы намекают...)

К вышесказанному имеет смысл добавить следующее. Очень сильно подозреваю, что реально ощутимые успехи наших войск на Покровском направлении в сочетании с волной зрадоёбия по этому поводу в медийном поле противника создаёт нехорошую иллюзию скорого приближения тотального обвала обороны противника. А раз так, то зачем вообще суетиться?

Думаю, будет нелишним вынести сюда. В том числе для размышления. Информация по обучению личного состава противника за рубежом. Цитирую:

За кордон на обучение попадают лучшие, в основном с минимальным знанием английского или польского. Военнослужащие стараются для того, чтобы попасть, учат как могут языки. Есть предварительный отбор. Могут уже оттуда отчислить, если долбаёб или алкаш, тогда сразу на ЛБС.

Питание по типу шведского стола. Если на полигоне, то в контейнере, есть варианты на выбор, всё по высшему разряду. В столовой все едят одинаково, вроде даже вместе с младшими офицерами НАТО чуть ли не за одним столом. Про старших не всё понятно, может отдельно.

Вообще офицеров в процессе обучения почти не видно, то ли чем-то заняты, то ли их штатно меньше, чем у укров или у нас.

Всех туда попавших осматривают медики. Берут анализы, делают УЗИ, МРТ и т.д. Очень хорошо лечат зубы.

Само обучение ведут сержанты. Максимально строго, но в целом без избиений. Поляки могут перейти на "курва" и дать пинка.

Причём нет такого, что массовый заезд и всех под одну гребёнку. Тестируют способности и по результатам направляют кого на БПЛА, кого на технику, кого водилой, кого в пехоту. Т.е. индивидуальный подход. Также кто-то приезжает, кто-то, закончив обучение, уезжает. Т.е. процесс обучения получается разнопрограммный и непрерывнопотоковый.

Такой подход может быть обеспечен только в учебном центре при наличии соответствующих возможностей самого центра и соответствующих продуманных программ обучения. Индивидуальные погрешности инструктора на процесс влияют минимально.

Всё обучающее оборудование и тренажёры - какая-то фантастика и "дополненная реальность". Техника оснащена какими-то датчиками и её видно на экране инструктора, кто куда едет и т.д., с привязкой к карте, даже если сверху нет БПЛА.

Принцип (один из) у НАТО, видимо, - возможность эффективно управлять боем даже при посредственных исполнителях.

Мотивация у тех, кто обучался в странах НАТО, зашкаливает. Там, например, построение, офицер говорит - вы такие же солдаты НАТО как и мы, вместе мы непобедимы, Россия типа очень слабая и т.п.

Там в порядке вещей в выходные по барам и платным девушкам.

Вообще военные навыки, методики и технологии отрабатываются до автоматизма, на выходе получаются какие-то биороботы с ИИ.

Несколько дней назад, набравшись наглости обозначить свой пост как открытое обращение к Координационному совету по вопросам военной безопасности приграничных территорий и лично Министру обороны А.Р. Белоусову, я отмечал, что для понимания фактических потребностей группировки нельзя полагаться только на официальные заявки и формальное закрытие официальных заявок никоим образом не означает фактического решения вопросов.

И вот наблюдаю отчётное сообщение пресс-службы Минобороны об очередном заседании Координационного совета, на котором Министр обороны доводит следующий посыл:

На чём сейчас хотел бы акцентировать внимание. Все решения, которые мы принимаем, должны быть доведены до фактического результата. Это крайне важно. Необходимо не формально выполнять заявки, а организовать реальное улучшение обеспечения бойцов, которые находятся сегодня на передовой в регионах, которые выполняют свой долг, защищая страну. Задача - обеспечить их всем необходимым.

Избыточных надежд не питаем, но нас хотя бы готовы слышать.

В том самом обращении, ключевой посыл которого в аналогичных формулировках официально озвучил Министр обороны, я цитировал сообщение товарища Грубника о катастрофичной ситуации со связью во многих подразделениях на Курском направлении.

Что характерно, на заседании Координационного совета Андрей Рэмович поручил обратить особое внимание на обеспечение нашей действующей группировки средствами защиты, бронетехникой, средствами огневого поражения и боеприпасами и... средствами связи. Т.е. нас услышали не только концептуально, но и в части конкретного проблемного вопроса.

При этом смею заметить, что в данном вопросе не вижу смысла изобретать велосипед. Огромный практический опыт в обеспечении армии защищённой связью есть у команды Владимира Грубника. Их работа по теме связи прослеживается на канале ПриZрак Новороссии по тегу #цифровизация_связи.

С другой стороны, как показывает практика, проблема носит комплексный характер и упирается не только в физическое наличие средств связи, но и в уровни соответствующих компетенций военнослужащих, включая вновь поступающих добровольцев, которые не получают адекватной подготовки по разделу связи.

Некомпетентность значительной части военнослужащих в вопросах связи чревата использованием на фронте в буквальном смысле смертельно опасных средств связи.

Кроме того, такая некомпетентность позволяет определённым персонам паразитировать на данной теме и проводить сборы средств на закупку незащищённых Баофенгов, переговоры по которым легко и непринуждённо становятся достоянием противника. В данном случае считаю жизненно необходимым обратить внимание сотрудников ДВКР на целенаправленные поставки в части действующей армии раций Баофенг.

Кое-что о невесёлом.

Общие впечатления от одного замечательного человека, который недавно ездил волонтёрить по медицинской части (насколько ему позволило время) на Курское направление:

Моя краткая поездка закончилась. Новый опыт. И новый опыт, как надо делать. И новый опыт, как делать не надо.

Теперь я побольше увидел состояние МО. Печально.

На низах есть вменяемые командиры, делающие решительные и правильные шаги вопреки бюрократии и официозу, которыми пытаются хоть как-то компенсировать плачевное состояние армии.

Ранее не раз уже слышал от квалифицированных врачей, что они пытаются устроиться в МО, ждут места, возможности, кто-то там пытается им это место организовать.

В то же время на армейском фронте спрашиваем командира - где ваши медики? а ответ простой: а их нет.

Понятно, что квалифицированные хотят в основном в госпиталя. В первичные пункты уже очереди нет. В поле... нет ни очереди, ни желающих, ни врачей.

Надо учиться.

Небольшая зарисовка из поездки (по состоянию на середину августа):

Группы местных хулиганов вместе с девицами неспокойного характера ищут на передке (с дробовиками) брошенных раненых и тащат к нам - группе "врачей", среди которых самый квалифицированный - приезжая медсестра, второй - я, студент. Время от времени приезжает врач и учит нас. По сути мы - медслужба фронта.

Примечание: избыточная (на мой субъективный взгляд) скромность не позволила человеку добавить про свой полевой санинструкторский опыт в музыкальных штурмах.

Общий вывод по направлению:

Реально очень нужны КВАЛИФИЦИРОВАННЫЕ медики. Медсёстры, фельдшера.

Реквизиты.

Благотворительный фонд гуманитарной помощи населению Донбасса «Но Пасаран»
(сокращенное наименование – Благотворительный фонд «Но Пасаран»)
ИНН 7707354180, КПП 770701001,
р/с 40703810238000003202
в ПАО «Сбербанк России», г. Москва, доп.офис №9038/01610
к/с 30101810400000000225, БИК 044525225
ОГРН 1157700017243

***

Если кому-то трудно по реквизитам - есть «общаковая» карта Сбербанка, привязана к телефону +79057405422. Колесников Алексей Владимирович

👆🏻Прошу поддержать товарища Родригеса‼️

Об одной оценке западной военной бюрократии (снова про дроны) | Центр стратегической конъюнктуры
Автор: Олег Пономаренко
23 Авг 2024 • 09:23

Среди огромной массы обсуждений, свидетельств, фактов, касающихся вопросов оснащения и применения дронов в зоне СВО и не только, обратил внимание — читаяi telegram-канал «Русский инженер» (@rusengineer) Алексея Васильева, — на следующий фрагмент из размещённого им поста от Андрея Медведева:

«К счастью для нас, западные военные бюрократы, пока ещё плохо понимают возможности применения дронов, особенно FPV. Но, когда они окончательно сообразят и посчитают, сколько дронов можно произвести по цене одного F16, и начнут целенаправленно финансировать эту облать военных разработок на Украине, нам придётся туго»ii [орфография источника сохранена].

Слова, привлекшие мое внимание — не про дроны как таковые, а про западных военных бюрократов и их оценку. Адекватна ли она?

Как можно видеть по публикациям западных военных ресурсов, ситуацию, с одной стороны, вроде бы и можно характеризовать таким образом — видимых резких и внятных шагов, аналогичных украинским, кажется что там на Западе и нет. Но, с другой стороны, есть масса фактов и признаков, указывающих на значительные усилия, предпринимаемые во всех направлениях развития сферы, связанной с дронами — разработка, производство, внедрение в войска, организационные изменения в вооружённых силах, создание средств противодействия по разным направлениям.

В этом плане показательны, как минимум, публикации о больших финансовых ресурсах, направляемых в область разработки и производства дронов, об испытаниях, экспериментах на полигонах и учениях. В ряду показательных событий создание, в частности, международной коалиции из 14 стран НАТО для снабжения Украины этой техникой, в которой ведущими выступают Латвия, Швеция и Великобритания, с задействованием разработчиков и производителей из Латвии, Эстонии. Отмечаю именно эти небольшие страны, так как их усилия, их результат весьма показательны относительно размера этих стран и их экономики. Лишь два штриха. Так, в июле 2024 г. министр обороны Латвии заявлял, что в течение месяца Украина получит от Латвии 2500 дронов различного назначения, произведенных 7 латвийскими компаниямиiii. Эстония также активно работает в области беспилотных систем, в частности, в июле 2024 г. сообщалось, что её компания Milrem Robotics выходит в своей производственной деятельности уже за пределы страны — создаёт предприятие по производству наземных боевых роботов в Варшаве, привлекая в том числе свыше 20 польских инженеровiv.

Надо учитывать и большое количество разработок, проводимых в США и Европе, в Азии. Причём это и контрактные разработки, и те, что выполняются в инициативном порядке, в расчёте на рост рынка, в том числе ориентированные на заказчиков из стран, не способных выполнить такие разработки самостоятельно.

При этом умышленно оставляю в стороне то, что предпринимается в Украине, поскольку это воюющая страна и у неё иная мотивация.

На отдельную заметку хотел обратить особое внимание.

На сайте Центра стратегических и международных исследований (Center for Strategic & International Studies) в июле 2024 г. появилась заметка Бенджамина Дженсена (Benjamin Jensen) с броским заголовком Raising an Army of Dronesv. Оставим в стороне политические обоснования автора заметки с отсылкой к России. Автор с ходу отмечает, что демографические проблемы и сдвиг отношения к воинской службе в странах НАТО вынуждают в поисках решения задачи сохранения боевого потенциала армий переориентироваться на масштабное использование дронов (в широком значении) в боевых подразделениях.

Продолжение ниже👇🏻

Строго говоря, основных проблем он называет три: 1) сокращённые, недостаточно укомплектованные вооружённые силы, 2) демография, 3) отношение населения к войне. Б. Дженсен указывает на давний очевидный тренд убывающего населения и увеличения доли пожилых людей с соответствующим увеличением бюджетных расходов, на сложности и провалы попыток привлечь в вооружённые силы людей за счёт мигрантов, на отсутствие желания коренного населения воевать и поступать на военную службу. Выход, со ссылкой на опыт Украины, он видит в замене людей — то есть бойцов, — машинами (роботами, дронами), причём масштабно. Далее в статье идут уже технические наброски по каким направлениям действовать в этом направлении. Вывод же, по мнению Б. Дженсена, очевиден — новые армии дронов могут помочь НАТО преодолеть барьеры, стоящие на пути сохранения и роста мощи вооружённых сил. Роботы не нуждаются в пенсиях и не накапливают проблемы со здоровьем, они значительно дешевле людей, особенно в паре с подразделениями опытных операторов и техников. Повышение боевых возможностей при этом будет достигнуто без каких-либо социальных протестов, связанных с возможными призывными, мобилизационными наборами в вооружённые силы. Добавляя культивирование экспериментирования и инноваций на этом пути, армии дронов, подводит итог автор, потенциально могут стать спусковым крючком новой революции в военном деле.

При этом нельзя сказать, что в публикации Б. Дженсена есть что-то новаторское. Отметим известные уже реализованные организационные мероприятия в ВСУ (создание специализированных войск, а не только подразделений), обсуждения в США создавать ли отдельные формирования, оснащённые дронами, или встраивать подразделения дроноводов в существующие структуры. Польша весной 2024 озвучивала планы пойти по пути Украины, создавая отдельные войска (Drone Forces, министр обороны Польши отмечал, что он видит будущие войска как отдельные компоненты оперативного уровня)vi. Но характер публикаций, и, в частности, Б. Дженсена, указывает на продвижение идеи, а может скорее даже отражает идущие процессы, ну и, вероятно, стимулирует тоже — такие материалы как раз могут быть адресованы той части западной военной бюрократии, о которой говорил А. Медведев. Поэтому слова А. Медведева представляются спорными.

К утверждению «пока ещё плохо понимают возможности применения дронов, особенно FPV» хотелось бы добавить следующее.

Как всё новое во все времена пробивало и пробивает себе дорогу описано в военной литературе на огромном числе примеров, к данному же случаю приведу недавно попавшиеся на глаза красноречивые зарисовки — вековой давности из истории рейхсвера, будущего вермахта, и современную из истории уже нашей страны.

Алькмар Гове, автор книги «Внимание, парашютисты!», изданной в СССР в 1957 г., начал Вторую мировую войну рядовым стрелком-парашютистом, а закончил её обер-лейтенантом, командиром стрелково-парашютной роты. Однако, скромное звание не должно вызывать у читателя предубеждения. В предисловии полковник И.И. Лисов — в последующем генерал-лейтенант, заместитель командующего Воздушно-десантными войсками СССР, — отмечает: «Известно, что книга написана с помощью и при непосредственном участии (хотя на титульном листе и нет их фамилий) бывших руководителей немецких воздушно-десантных войск генералов Штудента и Рамке. Штудент, вероятно, был даже негласным редактором немецкого издания книги… » vii.

При описании трудностей, с которыми внедряются новые идеи, А. Гове приводит показательный пример из карьеры Гудериана:

«В 1924 году Гудериан, работавший в то время под руководством инспектора автомобильных войск полковника Натцмера, проводил учения по использованию танков во взаимодействии с кавалерией для разведывательных целей. Удовлетворенный результатами учений, он в заключительном разборе выразил надежду на то, эти учения смогут послужить толчком для превращения автомобильных войск в настоящие боевые войска. Его инспектор был совершенно противоположного мнения, он заявил: «К чёрту боевые войска! Ваше дело муку возить!»viii.

Продолжение ниже👇🏻

А. Гове отмечает — и эти формулировки, похоже, совершенно не устаревают:

«Новым идеям, опрокидывающим то, что было до сих пор привычным, всегда приходиться преодолевать известное сопротивление. Прежде всего они наталкиваются на сильную оппозицию консервативно настроенных людей, которые крепко держатся за старые традиции и почти или совершенно ничего не хотят знать о новых, не проверенных и ещё не оправдавших себя на практике методах. Особенно трудно и мучительно протекает такая борьба в военной сфере, где господствуют приказ и послушание. Здесь слишком легко можно заставить человека замолчать или охладить его пыл» ix.

Что касается дней сегодняшних, то, к сожалению, можно видеть и вот такие примеры из недавнего прошлого, уже касающиеся непосредственно «эпохи дронов». В данном случае остается поблагодарить Святослава Голикова (участник Русской Весны и СВО, инструктор штурмовых подразделений) за откровенность, его постx привожу целиком. Он пишет (курсив С. Голикова):

«Однако сейчас я хочу особо отметить главный, на мой взгляд, проблемный аспект непубличной профессиональной военной экспертизы. В качестве примера для понимания приведу практическую иллюстрацию из личного опыта.

На момент нашего знакомства Н.В. был полковником ГРУ в отставке и военным консультантом по линии ОДКБ. Это был ветеран целого ряда конфликтов предшествующих десятилетий в самых разных точках с богатейшим практическим опытом. Н.В. искренне любил Родину и честно служил ей, настоящий герой и профессионал своего времени. Он сопереживал происходящему на Донбассе и оказывал содействие в меру своих возможностей. На Донбассе, кстати, в специфическом профессиональном качестве работала его племянница. В общем, портрет человека, думаю, понятен.

И вот как-то раз в одном закрытом чатике выложили ссылку на статью об американских разработках в направлении роя боевых мини-дронов, способных действовать автономно в рамках заданных установок, включая определение биометрических параметров при необходимости отработки по конкретной цели.

В 14-ом году мы сталкивались с малыми дронами-разведчиками. Затем из Сирии и с Донбасса нарастающим потоком пошла информация об использовании уже малых дронов со сбросами. Информацию о применении малых дронов я, среди прочего, получал ещё и по своим личным контактам от непосредственно причастных.

В техническом плане я в этих штуках почти ничего не понимаю, однако я был в курсе проблемы в целом, включая тактическую значимость этих летающих хреновин, и моя техническая малограмотность никак не мешала мне оценивать потенциальные угрозы дальнейшего развития дронных технологий. Не буду сочинять, что я предвидел появление на поле боя тех же FPV-дронов, но главное, что у меня в принципе было осознание необходимости отслеживать развитие этих технологий, прогнозировать риски и заниматься своими собственными разработками.

Поэтому с моей стороны было совершенно логичным выразить обеспокоенность в связи с вышеупомянутой статьёй из чатика.

Моё замечание прокомментировал Н.В. Знаете, что он сказал? Это всё херня, наши системы РЭБ все эти дроны заглушат. Что характерно, никто из профессиональных военных в чатике мою озабоченность не поддержал.

Тогда я ещё не знал, как накрывают артой фонтанирующие радиоизлучением установки РЭБ, но успешная атака малыми дронами на авиабазу в Хмеймиме в ночь на 1 января 2018 года уже показала, что даже на казалось бы защищённом средствами РЭБ военном объекте можно найти окно. А что говорить о городе? Скажем, о том же Донецке? И тут я понял, что искренне уважаемый мной и по-настоящему заслуженный товарищ полковник несёт дичь. Просто потому, что не в состоянии увидеть, глаз замылился. При этом, повторюсь, он был военным консультантом по линии ОДКБ, т.е. как раз генератором той самой непубличной профессиональной военной экспертизы.

Товарища полковника уже нет. У меня о нём осталась светлая память именно как о герое своего времени. И мне очень неприятно сейчас вот это вот всё рассказывать. Но рассказать считаю необходимым, потому что это очень большая проблема.

Окончание ниже👇🏻

Проблема стагнации компетенций, которая на фоне чужого развития оборачивается профессиональной деградацией. А эта профессиональная деградация в итоге отливается большой кровью».

Таким образом, приведённые цитаты, иллюстрирующие чем сопровождаются процессы изменений в данном случае в военной области, указывают на то, что независимо от доминирующих установок, порядков, воззрений, оценок новое и эффективное пробьёт себе дорогу, а стороннему и нестороннему наблюдателю следует делать существенную поправку на актуальность наблюдаемой, доступной информации. Да, какие-то структуры и отдельные руководители — похоже, везде и всегда, — спят и долго раскачиваются, какие-то реагируют и действуют быстро, баланс между теми и другими разный и подвижен. Разумнее предположить, что, несмотря на оговорки, сделанные в начале заметки о кажущейся ограниченности шагов в деле масштабирования дроновойск на Западе, которые, похоже, и сподвигли А. Медведева на озвученное им скептическое замечание в адрес западной военной бюрократии, вероятно, новые Гудерианы уже здесь, просто мы с ними не знакомы. И существующий задел на Западе по разработке, производству, насыщению армий дронами и отработке их применения может быть фатально не оценён должным образом.
__

i  https://yangx.top/rusengineer/4791.

ii https://yangx.top/MedvedevVesti/18174.

iii Inder Singh Bisht. Ukraine to Receive Over 2,500 Drones From Latvia. 08.07.2024 // https://www.thedefensepost.com/2024/07/08/ukraine-2500-drones-latvia/.

iv Rojoef Manuel. Milrem Inaugurates Ground Robotics Facility in Poland. 10.07.2024 // https://www.thedefensepost.com/2024/07/10/milrem-ground-robotics-facility-poland/.

v Benjamin Jensen. Raising an Army of Drones. 08.07.2024 // https://www.csis.org/analysis/raising-army-drones.

vi Jaroslaw Adamowski. Polish defense leaders push ‘dronization’ of the armed forces. 08.04.2024 // https://www.defensenews.com/global/europe/2024/04/08/polish-defense-leaders-push-dronization-of-the-armed-forces/.

vii Гове А. Внимание, парашютисты! Идея прокладывает себе дорогу. М.: Издательство иностранной литературы, 1957. С. 5.

viii Гове А. Внимание, парашютисты! Идея прокладывает себе дорогу. М.: Издательство иностранной литературы, 1957. С. 24-25.

ix Гове А. Внимание, парашютисты! Идея прокладывает себе дорогу. М.: Издательство иностранной литературы, 1957. С. 29.

x https://yangx.top/philologist_zov/860.

В рамках импровизированной рубрики "Гляжусь в тебя, как в зеркало" хочу привести один весьма занимательный текст👇🏻

Я смотрю, что для многих наших сограждан настоящим открытием стал факт наличия значительных отличий в уровне боеспособности наших подразделений, частей и соединений.

Одни демонстрируют стойкость и выносливость под неистовым давлением врага, другие оставляют передовые позиции и рубежи уже после первых, не самых интенсивных атак/штурмов.

Серьёзно? Вас это удивляет?
Тогда напомню...

В поддержании уровня боеспособности любого военного формирования существует немало факторов, непосредственно на него влияющих и позволяющих это делать в приемлемых и нужных объёмах.

В этом смысле имеет значение почти всё:
- как солдат одет и снаряжен;
- как он накормлен;
- как и чем вооружён;
- что у него в голове, на душе, насколько он мотивирован к участию в боевых действиях, в том числе, размером денежного содержания;
- как им руководят и управляют - начиная с отделения и заканчивая слаживанием на уровне батальона, полка, бригады;
- ну и т.д. по списку.

Но когда вопрос становится ребром, то есть, формирование вовлекается в непосредственное участие в боевых действиях, на первый план выходит так называемая "группа ключевых факторов".

И оказывается, что среди них... фигасе... морально-психологическое состояние (МПС) как отдельного бойца, так и коллективное, всего личного состава формирования, является одним из КЛЮЧЕВЫХ факторов.

Ибо если даже научить бойца, образно говоря, отстреливать комару на лету правое-левое яйцо по его выбору, но при этом у него в голове постоянно пульсирует вопрос "нафига оно мне нужно?" и он искренне не понимает, зачем ему защищать свою страну, то, конечно, позиции будут сданы и сёла захвачены противником.

Кто бы мог подумать...

В реальности для решения вопроса МПС в армии существует два основных метода, которые УСЛОВНО разделяются по принципу действия их основного механизма - метод страха (принуждения), и метод положительной мотивации.

Первый - понятный. ВСП, трибуналы, "заградотряды". Достаточно эффективен, потому что даёт результат в конкретном месте в конкретный момент времени. Но только на недлительный, короткий период и в среднесрочной перспективе недостаточно эффективен.

Второй - более сложный и длительный. Однако позволяет достичь желаемого эффекта более устойчивого и на более значительный временной промежуток. Заместители по воспитательной работе. Образно говоря, тыл и обеспечение, военно-патриотическое воспитание, информационное пространство и т.д.

В армии любого заместителя по воспитательной работе (замполита) принято считать, как формально, так и неформально, этаким бездельником-тунеядцем.
На этот счёт в самом войске существует множество шуток и подъёбок... от "рот закрыл - рабочее место убрано" к вопросу "чем замполит отличается от бурого медведя?"

Командиры, начальники (т.е., почти все органы военного управления) на всех этих военных психологов, социологов и других "народоведов", как правило, смотрят как на "дураков в погонах", которые занимаются мало нужным или даже совершенно ненужным в армии делом. Тем более, что сами замполиты случайно дают достаточно веские основания так считать.

Соответственно, сам вопрос МПС СИСТЕМНО рассматривается органами военного управления как второстепенный, если не "десятирядный", во всём комплексе управления войсками.

В том числе, при реальной оценке уровня боеспособности подразделения, части или соединения.

В результате, имея с формальной точки зрения все основания считать формирование боеспособным (ведь все оценки уровня боеспособности по многим указателям приемлемы), на практике (в реале) оно не является таким по одному, но КЛЮЧЕВОМУ фактору - МПС личного состава формирования является неудовлетворительным (или как сейчас принято оценивать - "не позволяющим выполнять боевое задание").

Окончание ниже👇🏻