Нюанс в том, что эндшпиль хоть и выглядит манительным, но по факту ещё достаточно иллюзорен. Однако похоже, что высшее военное руководство на полном серьёзе верит в возможность додавить, не меняя подходов к боевой работе и боевой подготовке, а чтобы не поиметь внезапно бледный вид, экстренно активизирована вот эта шобла с тупыми драконскими мерами по закручиванию гаек.

Окончательный проект закона о запрете гаджетов на фронте - не читали в Госдуме большинство. Как я выяснила на комитете не в полном составе быстро обсудили поправки, и на следующий же день комитет по обороне рекомендовал закон к принятию. Изначально в законопроекте не было пункта про гаджеты и запрета на защиту своих прав. Были действительные нарушения, которыми страдают не только солдаты, но и командиры, в том числе и пьянство.

Я поговорила с рядом депутатов, а также с их помощниками, многие просто не понимали, а в чем проблема. Пришлось рассказывать то, что не рассказал Картаполов (вот тут).

Если законопроект примут в том виде, в каком в срочном порядке его провела Госдума - значит, власть считает солдат и членов их семей - бесправным быдлом, которое можно уничтожать.

Теперь хочу обратиться к генералу Картаполову - вы дискредитируете честь офицера и всю армию, обзывая всех солдат, которые воюют, пока вы принимаете законы антиконституционные и вредительские, противоречащие самому понятию «право». Вы обзываете ребят, которые бьются за свои права - «пьяницами, беспредельщиками и самовольщиками».

А теперь расскажите лучше нам сколько получает депутат Госдумы, председатель комитета и сколько раз он появляется в Госдуме? Сколько реально сидят в зале заседаний, а сколько на кнопки соседа жмут? Сколько было в зале депутатов на момент принятия закона?

Про пьяниц, я жду подробнее ответ. Может, господин Картаполов расскажет нам, как проходят парламентские визиты в другие государства? Может расскажет как некоторые напиваются, что не успевают на официальные мероприятия?

Может, я не знаю, и работа депутата настолько тяжелая, что он сходит с ума, так как его до обеда 15 раз пытался убить противник? Может, вы под обстрелами без еды, воды и выплат сидите? Я думаю, что народ России сделал вывод по голосовавшим.

А теперь обращаюсь к Минобороны и администрации президента - без вашего согласия данный закон бы не прошел. А теперь расскажите мне, кто-нибудь из командиров наказан за бесконечные построения на ЛБС? Кто-нибудь наказан за мясные безрезультативные штурмы? За продажу справок? За откаты, чтобы сидеть на третьей линии? За отправление в бой на костылях и без глаза?

P.S.: С фронта предлагают вам всем поклониться в пояс бойцам, и не разгибаться какое-то время.

Уровни некомпетентности бывают разные, вплоть до минусовых, да и маразм определённо присутствует, но всё же практически уверен, что суть дела совсем в другом.

Весьма показательно, что оживления изымательской активности уже были отмечены не только на следующий день после принятия закона Госдумой, до поступления его на обсуждение в Совет Федерации, но даже ранним утром 24-го числа, т.е. ещё до того, как Госдума вообще за этот закон проголосовала.

На самом деле совсем не удивительно, что львиная доля внимания в обсуждениях одиозного закона оказалась прикована именно к смартфонам и данные гаджеты являются первоочередными объектами изымательства.

С одной стороны, у людей на смартфонах - электронные карты, специальные программы, необходимые для боевой работы, справочные и учебные материалы, закрытые тележные чаты, в которых идёт обмен практическим опытом и оперативной информацией, и т.п.

С другой стороны, смартфоны у личного состава как средство фиксации, хранения и передачи видео-, аудио- и фотоматериалов о происходящем на земле представляют угрозу для армейских консерваторов, поскольку информация о фактическом положении дел имеет тенденцию опровергать несоответствующие реальности бравурные доклады, отпугивать потенциальных добровольцев и усиливать недовольство неравнодушной части общества обеспечением операции, самим её ходом и уровнем потерь.

Поэтому предложение товарища Сапонькова продвигателями данного закона даже не рассматривается, при том что оно абсолютно логично:

...вырубите вы какую-то часть телефонов, тем самым облегчите противнику фильтрацию и прослушивание оставшихся. Надо не сушить канал, а наоборот, раздувать его как можно шире. Пусть противник утонет в бурной реке перехватов. Пусть у него голова пухнет. Надо максимально загадить инфополе, оставить только ключи для себя.

(Молчу уже про оперативные игры с целенаправленными вбросами, контролируемыми сливами и т.п.)

И не рассматривается данное предложение не только потому, что для защитников армейского мастодонта это слишком сложно, а в первую очередь потому, что озабочены они проблемой защиты этого самого мастодонта, но не безопасности войск. В противном случае, как мы понимаем, эти защитники, например, давным-давно бы уже озаботились проблемой массовых построений в зоне досягаемости высокоточных дистанционных средств поражения. Но столь же яростная борьба с такими построениями означала бы прямой конфликт с действующими ментально-панцирными армейскими функционерами, что кардинально противоречит поставленной задаче.

Соответственно, вместо чёткого грамотного доведения до личного состава вопросов обеспечения информационной безопасности (что необходимо включать в общий курс подготовки), оперативного реагирования на запросы и обращения людей, системной работы на искоренение имеющихся в армии проблем, включая улучшение качества боевой работы и боевой подготовки в целом, без лишних изысков предлагается ужесточение дисциплинарного воздействия на личный состав, которое по факту открывает дополнительное поле для нехитрых волюнтаристских манёвров.

Само по себе такое ужесточение с мутными перспективами уже чревато нарастанием напряжения в действующем контингенте. При этом не надо забывать, что посредством тех же смартфонов люди из простой русской народной пехоты, у которых на этих гаджетах по определению не будет, скажем, ни артиллерийских блокнотов, ни программ для управления дронами, могут отслеживать поступления денежных средств, делать переводы своим семьям, оплачивать кредиты, приобретать необходимые для себя вещи и т.д. Обрубание людям этих возможностей ещё больше накалит и без того неблагостную обстановку.

Товарищи, докладываю по сбору на станцию РЭБ "Капюшон" К-8 для медиков-эвакуаторов добровольческой бригады "Волки".

За два дня получилось насобирать порядка 330 тысяч, а затем к сбору на нашу карту подключилась группа поддержки нижегородского Центра специальной подготовки "Гвардия", который помогает "Волкам" по медицинской части (Док сам оттуда).

Стоимость станции при покупке физическим лицом оказалось существенно (!) ниже 625 тысяч, в итоге сумму мы с вами закрыли и станция уже закуплена. Всем причастным огромное спасибо!

Хочу обратить внимание на очень важную тему, которую подсветил товарищ Живов. Как показывают результаты проведённого им опроса, более половины наших бойцов вообще никогда не сталкивались с корректировкой штурмовой работы с квадрокоптеров, а треть лишь изредка наблюдали такую работу.

Совершенно логично предполагать, что отсутствие широкой практики такой корректировки проистекает в первую очередь из банальной нехватки малых разведывательных коптеров. Между тем ситуация по факту оказывается неоднозначной.

В методических рекомендациях "Особенности ведения боевых действий в населённом пункте (городе) и лесозащитной полосе в составе штурмового отряда (роты, взвода)", подготовленных Главным управлением боевой подготовки ВС РФ в 2022 году, указывается (стр. 12, предпоследний абзац): "Квадрокоптеры необходимо применять для разведки противника, а не для контроля действий своих войск".

С 2022 года утекло уже очень много воды, пота и крови, однако в данном вопросе официальная военная мысль как будто застыла на месте.

В учебном пособии "Боевое применение штурмовой роты (группы) в наступлении", изданной Командованием Воздушно-десантных войск уже в 2024 году, говорится (стр. 5, первый абзац): "Группа (взвод) БпЛА предназначена для ведения воздушной разведки и разведывательно-ударного поражения огневых средств противника".

Таким образом, здесь мы имеем выделение малых разведывательных коптеров в качестве элемента разведывательно-ударного контура (и это замечательно), однако при этом какая-либо системная увязка их с корректировкой действий штурмовых групп отсутствует так же принципиально, как и в 2022 году.

Можно, конечно, допустить, что официальная военная мысль просто отражает фактические реалии нехватки квадрокоптеров, но это выглядит откровенно странно, поскольку военная мысль по логике должна была бы стимулировать насыщение армии техническими средствами, необходимыми для обеспечения определённых тактических действий.

Однако в условиях, когда сама официальная военная мысль не отражает такой необходимости, мы продолжаем иметь вот эту самую нехватку приспособленных под военные задачи коммерческих квадрокоптеров, которыми нашу действующую армию в огромной степени обеспечивают волонтёры-гуманитарщики.

При этом, как показывает практика, сопровождение и корректировка штурмовых действий с квадрокоптеров (при должной организации иных видов обеспечения) существенно повышает их эффективность и снижает потери в штурмовых группах. Т.е. нам, помимо разведывательно-ударного (огневого) контура, необходимо на системной основе выстраивать и разведывательно-штурмовой контур.

Выношу из комментариев:

Если в уставе прописать обязательное сопровождение штурмовых групп квадрокоптерами, то уже нельзя будет командовать в стиле "идите туда, там никого нет".

Вернёмся к изумительному дисциплинарно-гаджетному закону. Если думные г-ны Картаполов и Соболев в своей публичной аргументации делали упор на дисциплинарном аспекте, то медийные г-ны Гаспарян и Якеменко откровенно запалили контору непосредственно в гаджетной части.

Посыл на закручивание информационных гаек очевиден в обоих случаях, поскольку контакты личного состава с волонтёрами-гуманитарщиками самым прямым образом способствует распространению дискредитирующей информации, подрывающей докладные устои. При этом вопрос с гаджетной частью на самом деле глубже и сложнее.

Вот мы имеем очевидный вопрос: кто и как будет определять статус гаджетов, львиная доля которых является бытовыми и не имеет никакого отношения к Министерству обороны. Ответ же на этот вопрос открывается как раз в вербальных испражнениях г-нов Гаспаряна и Якеменко. Причём г-н Якеменко, как мы видим, особенно постарался.

Так вот, птички уже приносят на хвостах, что некий г-н Ваганов опять пролизывает путь к теме дронов с тем, чтобы именно поделия его конторы были официально определены как боевые. Весьма показательно, не правда ли?

Учитывая особенности системы, это вполне себе рабочая схема, которую всякие хитромудые (это не описка) господины могут благодаря данному закону использовать для проталкивания собственных финансовых интересов.

Закручивание же информационных гаек призвано, помимо ущербных попыток предохранить высшее военное руководство от впадания в бледный вид, минимизировать поступление с фронта нелицеприятных вердиктов в стиле эта аналоговнетная хрень не работает. На кону у хитромудых господинов не только устои, но и надои. По факту дело не столько в некомпетентности и маразме, сколько в шкурническом вредительстве и саботаже.

Касательно озвученной министром обороны цифры изготовляемых у нас ежедневно FPV-дронов.

По оценкам противника, наращивание применения нашими войсками FPV-дронов хоть и имеет системный характер (причём в июле отмечается рекордный рост), однако средний показатель применения FPV-дронов в сутки составляет порядка 350-400 единиц, и если бы на фронт на самом деле поставлялось 4 тысячи FPV-дронов в сутки, то противник бы критически ощутил эти поставки по всей линии боевого соприкосновения.

Т.е. либо происходит накопление ударно-дронного ресурса, либо... до министра обороны довели излишне оптимистичные цифры.

Публичные цифры на войне - вещь в принципе достаточно лукавая, и это вполне логично.

Нестыковка может быть в том, что противник отмечает только результативные поражения, тогда как до 90% ударных дронов может утрачиваться ввиду целого ряда факторов, и тогда 4 тысячи в сутки вполне могут биться с реальностью.

Но есть нюансы.

С одной стороны, это не мы пока закошмарили все ближние тылы противника FPV-дронами, не у нас установлены избыточные нормы поражения единиц бронетехники и личного состава теми же FPV-дронами, и не у нас созданы отдельные части ударных БПЛА.

С другой стороны, фактический процент утрачиваемых дронов всячески намекает на недостатки и недоработки в антиРЭБной борьбе, качестве изготовления определённых дронов, уровнях подготовки операторов, организации применения ударных дронов.

Т.е. нам есть куда расти, причём расти надо быстро, но при этом комплексно и грамотно.

Привожу цитату из сообщения ТАСС:

Один из бойцов сообщил министру, что "хотелось бы иметь в каждом отряде определённое количество квадрокоптеров, чтобы было как можно меньше потерь личного состава и наблюдать за самими задачами непосредственно". На что министр ответил, что "количество FPV-дронов резко увеличилось". "Сейчас я посмотрел, у нас под 4 тыс. Под 4 тыс. в сутки [поставляется в войска]", - сказал Белоусов.

А теперь, если кто сразу не отметил, внимательно перечитываем сообщение неназванного бойца и ответ министра. Теперь отметили?

Я, конечно, понимаю, что в огороде бузина, а в Киеве дядька... но! кто-нибудь! пожалуйста! доведите до министра обороны, что FPVшки - это ударные дроны-камикадзе, но никак не наблюдательные дроны, о которых задаёт вопрос боец!

Также хочу занудно подчеркнуть, что под "наблюдать за самими задачами непосредственно" как раз и скрывается тот самый искомый разведывательно-штурмовой контур, о котором я говорил выше!

Т.е. необходимость сопровождения и корректировки действий штурмовых групп с квадрокоптеров в полной мере осознаётся в действующих частях на земле!

При этом требуется не только насыщение войск малыми наблюдательными дронами (а попутно ещё и надёжной и устойчивой связью! в том числе с бронёй!), но и приведение официальной военной мысли по данному вопросу в соответствие фактическим реалиям современного штурмового боя пехоты.

Итак, поступила уже более подробная информация от товарища Романова об одном из специфических аспектов пропихивания дисциплинарно-гаджетного закона, на который я указывал выше.

Как мы видим, закон оказался доработан фактически без устранения критической коллизии с запретом (цитирую) иметь при себе электронные изделия (приборы, технические средства), в которых могут храниться или которые позволяют с использованием информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" распространять или предоставлять аудио-, фото-, видеоматериалы и данные геолокации (Статья 2, пункт 20).

Далее по тексту указывается:

Данное положение не распространяется на военнослужащих и приравненных к ним лиц в случае, если указанные электронные изделия используются ими для выполнения своих обязанностей в порядке, установленном нормативными правовыми актами федеральных органов исполнительной власти или федеральных государственных органов, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба.

Казалось бы... Но нет!

Монополизация изготовления и поставок тех или иных гаджетов по схеме, которую товарищ Романов обрисовал применительно к малым ударным FPV-дронам, рискует обеспечить установление такого порядка, что нам опять ружья кирпичом придётся чистить.

Романов поднял очень серьёзную тему. Настолько серьезную, что многие, кто не в теме и не поймут, что это вопрос жизни и смерти нашего будущего перевооружения Российской армии. Я неоднократно писал, что монополия на инновационные технологии в системе разработок новых типов вооружений это очень плохо. Особенно на начальном этапе. Потому что монополия всегда порождает коррупцию. Херятся перспективные проекты не имеющие административного ресурса и лоббистов и продвигаются по блату посредственные проекты и изделия, к которым много вопросов у реальных пользователей и специалистов. Делается это все с одной целью - распилить бюджет.
Сейчас все говорят про необходимость создания новых проектов, про обновление в обществе и армии. Но пока видим, как одних сажают за коррупцию, а на их место ползут другие, не менее коррумпированные люди, которые не думают о Победе и пользе дела, а думают только о бабле и возможности нажиться.
Если бы всем перспективным разработчикам в России, а их не так уж и много, раздали эти 120 млрд рублей, то пользы от этого было бы гораздо больше.
Я знаю о чём говорю. Мы с командой барахтаемся и по крохам собираем деньги, чтобы продолжать свои проекты по разработке БПЛА, у нас есть положительные отзывы от специалистов и от пользователей, которым мы даём свои изделия. Я знаю ещё ряд команд разработчиков, которые делают хороший продукт. Но у нас, "гаражных" разработчиков тупо средств катастрофически не хватает. Мы всё делаем тупо на сборы и пожертвования неравнодушных спонсоров.
Еще и еще раз повторю - только здоровая конкуренция и никакой монополии может дать сильный толчок нашему кластеру разработчиков БПЛА и инновационных разработок в сфере вооружения.
Монополия = коррупция. Так было всегда.

@notes_veterans