#Фантом_живопись
Два портрета Элизабет Боуэн. Интересно, какой из них кажется вам более точным и ярким?
🖌 Андре Дюран — канадский художник, работающий в европейской герметической традиции. Испытал влияние Рубенса, Тициана, Микеланджело и Веласкеса. Портрет Элизабет Боуэн (1969) хранится в Национальной портретной галерее (Лондон).
🖌 Патрик Хеннесси (1915-1980) — ирландский художник. тяготевший к сюрреализму и магическому реализму. Его «Портрет Элизабет Боуэн в Боуэнс-Корте» (1957) экспонируется в Crawford Art Gallery в ирландском городе Корк.
«Этот рисунок, хоть и неумелый, выхватил что-то инертное, что обычно прячется за все понимающим, живым взглядом. Ни один портрет с натуры не бывает неудачным, каждый прибавляет что-то новое, высказывает невысказанное. Любое лицо, любой пейзаж на самой плохой картине еле заметно, но неотвратимо меняется в так называемой реальной жизни — и чем хуже картина, тем сильнее эта перемена.»
Элизабет Боуэн. «Смерть сердца». Перевод Анастасии Завозовой.
Два портрета Элизабет Боуэн. Интересно, какой из них кажется вам более точным и ярким?
🖌 Андре Дюран — канадский художник, работающий в европейской герметической традиции. Испытал влияние Рубенса, Тициана, Микеланджело и Веласкеса. Портрет Элизабет Боуэн (1969) хранится в Национальной портретной галерее (Лондон).
🖌 Патрик Хеннесси (1915-1980) — ирландский художник. тяготевший к сюрреализму и магическому реализму. Его «Портрет Элизабет Боуэн в Боуэнс-Корте» (1957) экспонируется в Crawford Art Gallery в ирландском городе Корк.
«Этот рисунок, хоть и неумелый, выхватил что-то инертное, что обычно прячется за все понимающим, живым взглядом. Ни один портрет с натуры не бывает неудачным, каждый прибавляет что-то новое, высказывает невысказанное. Любое лицо, любой пейзаж на самой плохой картине еле заметно, но неотвратимо меняется в так называемой реальной жизни — и чем хуже картина, тем сильнее эта перемена.»
Элизабет Боуэн. «Смерть сердца». Перевод Анастасии Завозовой.
#фантом_живопись
«Долгие месяцы господский дом стоял пустым, я проводила в нем целые дни. Прыгала по плитам каменного пола. Запускала руки под чехлы на мебели, и пальцы ощупывали холодную гладкость мрамора, покатости
изогнутых ножек, позолоченные рамы зеркал. Я снимала с полок книги и широко раскрывала их, чтобы услышать тихий треск переплета. Я гордо спускалась по широкой деревянной лестнице — как, по моим представлениям, положено спускаться хозяйке дома. Впервые за всю мою девятилетнюю жизнь у меня появилась такая роскошь, как время и свобода, — я могла исследовать мир, воображать себя кем угодно, играть без боязни, что меня ударят или выругают, я жила, не тревожась, что меня могут вышвырнуть за малейшую провинность. Мне словно разрешили быть ребенком, и я уже начинала верить, что останусь свободной навсегда. Как же я ошибалась…
…Все книги, которые я осторожно вытаскивала с полок, все безделушки из стекла и слоновой кости, которые я начищала и гладила, стол, под которым пряталась, воображая, что живу в палатке в какой-то экзотической стране, зеркала, в которых я изучала себя, — никогда больше я не буду играть с ними. Мне предстояло в одночасье снова сделаться полезной и невидимой, повиноваться — или быть выброшенной прочь.
В сказках, которые читала нам сеньора Пиментел, в историях из детства, которые она рассказывала, я слышала новые, незнакомые мне слова. Длинные слова. В них было столько слогов, что они казались заклинаниями. Вздорный. Преодолевать. Поверженный. Инспектировать. Я просила сеньору Пиментел повторить новые слова, а потом — объяснить их. Она с удовольствием делала это. По ночам, лежа напротив Нены в нашей каморке при кухне, я снова и снова шептала слова, которым научилась за день, словно твердила заклинания. Я обожала то, как они звучат и сколько мыслей, сколько чувств с их помощью можно передать: для каждого, даже самого сложного и странного, найдется свое слово! Мне хотелось собрать их все.»
Франсиш ди Понтиш Пиблз. «Воздух, которым ты дышишь». Перевод Елены Тепляшиной
Картина: Portrait Of Woman by Karen Whitworth
«Долгие месяцы господский дом стоял пустым, я проводила в нем целые дни. Прыгала по плитам каменного пола. Запускала руки под чехлы на мебели, и пальцы ощупывали холодную гладкость мрамора, покатости
изогнутых ножек, позолоченные рамы зеркал. Я снимала с полок книги и широко раскрывала их, чтобы услышать тихий треск переплета. Я гордо спускалась по широкой деревянной лестнице — как, по моим представлениям, положено спускаться хозяйке дома. Впервые за всю мою девятилетнюю жизнь у меня появилась такая роскошь, как время и свобода, — я могла исследовать мир, воображать себя кем угодно, играть без боязни, что меня ударят или выругают, я жила, не тревожась, что меня могут вышвырнуть за малейшую провинность. Мне словно разрешили быть ребенком, и я уже начинала верить, что останусь свободной навсегда. Как же я ошибалась…
…Все книги, которые я осторожно вытаскивала с полок, все безделушки из стекла и слоновой кости, которые я начищала и гладила, стол, под которым пряталась, воображая, что живу в палатке в какой-то экзотической стране, зеркала, в которых я изучала себя, — никогда больше я не буду играть с ними. Мне предстояло в одночасье снова сделаться полезной и невидимой, повиноваться — или быть выброшенной прочь.
В сказках, которые читала нам сеньора Пиментел, в историях из детства, которые она рассказывала, я слышала новые, незнакомые мне слова. Длинные слова. В них было столько слогов, что они казались заклинаниями. Вздорный. Преодолевать. Поверженный. Инспектировать. Я просила сеньору Пиментел повторить новые слова, а потом — объяснить их. Она с удовольствием делала это. По ночам, лежа напротив Нены в нашей каморке при кухне, я снова и снова шептала слова, которым научилась за день, словно твердила заклинания. Я обожала то, как они звучат и сколько мыслей, сколько чувств с их помощью можно передать: для каждого, даже самого сложного и странного, найдется свое слово! Мне хотелось собрать их все.»
Франсиш ди Понтиш Пиблз. «Воздух, которым ты дышишь». Перевод Елены Тепляшиной
Картина: Portrait Of Woman by Karen Whitworth
#фантом_живопись
" — Скажи, — продолжал Старший, — я сделал для тебя хоть что-то хорошее?
— Ты давал мне книги, — не раздумывая ответил Младший.
— Да. Книги — это хорошо. Я давал тебе хорошие книги.
— И плохие тоже.
— Верно. Но плохие книги — это тоже хорошо, дружок. Лучше, чем вообще без книг.»
Луис Альберто Урреа. «Дом Падших Ангелов». Перевод Марии Александровой.
На фото: картина Дорис Розенталь «Мексиканские мальчики» (ок. 1935)
" — Скажи, — продолжал Старший, — я сделал для тебя хоть что-то хорошее?
— Ты давал мне книги, — не раздумывая ответил Младший.
— Да. Книги — это хорошо. Я давал тебе хорошие книги.
— И плохие тоже.
— Верно. Но плохие книги — это тоже хорошо, дружок. Лучше, чем вообще без книг.»
Луис Альберто Урреа. «Дом Падших Ангелов». Перевод Марии Александровой.
На фото: картина Дорис Розенталь «Мексиканские мальчики» (ок. 1935)
#фантом_живопись
Художница: Мэдлин Эмили Грин (Madeline Emily Green) (1884-1947). «Танцовщица» (The step-dancer) (1918).
Книга: Элизабет Боуэн. «Смерть сердца»
При жизни Мэдлин Грин, ее картины были представлены в 18 галереях Англии, Шотландии и Ирландии, на Венецианской биеннале, парижских салонах (где она дважды была награждена медалями), в Аделаиде и Мельбурне.
В 1912–1943 годах её картины 32 раза выставлялись на Летних выставках Королевской академии.
Последняя выставка картин художницы под названием «Моменты во времени» была проведена в 2011 году в поместье Питжангер в Илинге.
Картина «Танцовщица» была впервые опубликована в журнале «Панч» в 1918 году — предполагается, что это автопортрет самой Медлин.
Полного перечня работ художницы не составлено, однако известно примерно о сотне нарисованных ею картин. Мэдлин Грин была разносторонним художником. В своих произведениях она использовала различные приемы и материалы, включая акватинта (разновидность офорта), уголь, сухую иглу (техника гравирования на металле), масло и акварель.
В 2018 году картина продана на аукционе Bonhams за 26 250 фунтов стерлингов.
Художница: Мэдлин Эмили Грин (Madeline Emily Green) (1884-1947). «Танцовщица» (The step-dancer) (1918).
Книга: Элизабет Боуэн. «Смерть сердца»
При жизни Мэдлин Грин, ее картины были представлены в 18 галереях Англии, Шотландии и Ирландии, на Венецианской биеннале, парижских салонах (где она дважды была награждена медалями), в Аделаиде и Мельбурне.
В 1912–1943 годах её картины 32 раза выставлялись на Летних выставках Королевской академии.
Последняя выставка картин художницы под названием «Моменты во времени» была проведена в 2011 году в поместье Питжангер в Илинге.
Картина «Танцовщица» была впервые опубликована в журнале «Панч» в 1918 году — предполагается, что это автопортрет самой Медлин.
Полного перечня работ художницы не составлено, однако известно примерно о сотне нарисованных ею картин. Мэдлин Грин была разносторонним художником. В своих произведениях она использовала различные приемы и материалы, включая акватинта (разновидность офорта), уголь, сухую иглу (техника гравирования на металле), масло и акварель.
В 2018 году картина продана на аукционе Bonhams за 26 250 фунтов стерлингов.
#фантом_живопись
Картина: Антонио Донги ≪Женщина в кафе≫ (Antonio Donghi, Donna al caffè, 1931)
Музей: Fondazione Musei Civici di Venezia
Книга: Даниэль Шпек. «Bella Германия»
Не самая раскрученная массовой культурой картина одного из самых ярких представителей итальянского неоклассицизма XX века — о нем даже нет статьи в русской «Вики» (в отличие, например, от шведской).
Картины Донги, кстати, причисляют к тому же направлению «магического реализма», что и картину Эндрю Уайета «Мир Кристины» (тоже знакомой многим по книге «Фантома».
В середине 20-х годов прошлого века Антонио Донги называли одним из лидеров этого направления в Италии, а на начало 30-х пришелся его звездный час: в 1930-х годах Донги стал участником более десятка выставок, как в фашистской Италии, так и в Америке, где его живопись высоко ценили. Впрочем, в 1940-е его работы перестали пользоваться популярностью у критиков — хотя выставки Донги по-прежнему привлекали публику. В последние годы он концентрировался в основном на пейзажах, написанных в стиле, который подчеркивает линейные узоры.
Донги был еще жив, когда в 1954 году молодой немецкий инженер Винсент в романе Даниэля Шпека "Bella Германия" приезжает на автомобильный завод в Милан, чтобы договориться о покупке прав на «Изетту»… И еще мог написать с натуры юную Джульетту…
Антонио Донги умер в Риме 16 июля 1963 года.
В 2018 году картина Антонио Донги «Ваза с цветами» 1936 года была продана на аукционе за 56 250 евро. Это, конечно, не сотни миллионов. в которые оцениваются картины его современника (и отчасти — коллеги по жанру) Рене Магритта, но нам они нравятся и без фантастических ценников.
Понравятся и вам — как, надеемся, и роман Даниэля Шпека…
Картина: Антонио Донги ≪Женщина в кафе≫ (Antonio Donghi, Donna al caffè, 1931)
Музей: Fondazione Musei Civici di Venezia
Книга: Даниэль Шпек. «Bella Германия»
Не самая раскрученная массовой культурой картина одного из самых ярких представителей итальянского неоклассицизма XX века — о нем даже нет статьи в русской «Вики» (в отличие, например, от шведской).
Картины Донги, кстати, причисляют к тому же направлению «магического реализма», что и картину Эндрю Уайета «Мир Кристины» (тоже знакомой многим по книге «Фантома».
В середине 20-х годов прошлого века Антонио Донги называли одним из лидеров этого направления в Италии, а на начало 30-х пришелся его звездный час: в 1930-х годах Донги стал участником более десятка выставок, как в фашистской Италии, так и в Америке, где его живопись высоко ценили. Впрочем, в 1940-е его работы перестали пользоваться популярностью у критиков — хотя выставки Донги по-прежнему привлекали публику. В последние годы он концентрировался в основном на пейзажах, написанных в стиле, который подчеркивает линейные узоры.
Донги был еще жив, когда в 1954 году молодой немецкий инженер Винсент в романе Даниэля Шпека "Bella Германия" приезжает на автомобильный завод в Милан, чтобы договориться о покупке прав на «Изетту»… И еще мог написать с натуры юную Джульетту…
Антонио Донги умер в Риме 16 июля 1963 года.
В 2018 году картина Антонио Донги «Ваза с цветами» 1936 года была продана на аукционе за 56 250 евро. Это, конечно, не сотни миллионов. в которые оцениваются картины его современника (и отчасти — коллеги по жанру) Рене Магритта, но нам они нравятся и без фантастических ценников.
Понравятся и вам — как, надеемся, и роман Даниэля Шпека…