Фантом-путешествия. Мумбаи, Индия. Библиотека Азиатского Сообщества.

«Когда такси остановилось, Тара распахнула дверцу, и за ней открылся мир, какого я никогда еще не видела. Тара сказала, что это Азиатская библиотека. Что такое библиотека, я не знала, но когда надо мною выросло огромное здание с лестницами, я поняла, что это храм, книжный храм с белыми стенами, необозримый в своем величии. Замерев у подножия лестницы, я оглядывала здание и думала: нет, должно быть, глаза меня обманывают! Тара взяла меня за руку и потянула к лестнице, а я, пораженная теплотой ее внезапного прикосновения, последовала за ней.

Воздух внутри оказался спертым, но мне было все равно. Пожилые люди вокруг читали газеты, а винтовая лестница вела наверх, к другим книгам. Разглядывая книги, я пыталась осознать всю значимость собранных в них сокровищ — знаний. Как мне хотелось прикоснуться к этим мыслям! Я открыла книгу и погладила пальцами буквы, удивляясь власти слов, заставивших людей выстроить ради них целый храм.

Сагиб показывал Таре мраморные статуи и рассказывал о редких золотых монетах, принадлежавших императору Акбару, но слушала я невнимательно. В моем сердце пробудилось желание читать, совсем как в тот день, когда мы с аммой шли по деревне и она в первый раз показала мне деревенскую школу. Мне довелось прикоснуться к величию этого
места, и я не могла поверить своему счастью.»

Амита Траси. «Небо цвета надежды». Перевод Анастасии Наумовой.

Мы обходимся без фанфар. Без тизеров. Без ауры секретности. Мы не берем подписок о неразглашении с авторов, переводчиков и блогеров.
Мы просто говорим — скоро они выйдут.
Пять новых книг от «Фантома», намеченные на май-начало июня.
…И вот теперь мы хотим спросить вас — какую книгу вы ждете больше других? На какую возлагаете самые большие надежды?
📗В одной из них есть драконы и целый набор игрищ престолов.
📗В другой — маленькая девочка-подросток со сталью в глазах и тоской по отцу в душе.
📗В третьей — аристократическая вальяжность старой империи.
📗В четвертой смешались в кучу мертвые и живые, молчаливые дети и разговорчивые животные, сны и реальность.
📗В пятой вас ждет смерть, предательство и одинокая воительница.

…Нам есть чем удивить. Выбирайте!

📙Стивен Фрай. «Герои»
📒Элизабет Боуэн. «Смерть сердца»
📘Анна Козлова. «Рюрик»
📕Этгар Керет. «Внезапно в дверь стучат»
📓Тана Френч. «Тень за спиной»

Писатель о книгах. Анна Берсенева — о романе Джонатана Коу «Срединная Англия».

«В „Срединной Англии“ представлены характерные человеческие типы и жизненные ситуации, по которым узнается современность.

Вот растерянный старик вдруг сознает, что там, где всю его жизнь, жизнь его матери, бабушки и прабабушки люди работали, производя что-то нужное для себя и страны, теперь не производится ничего, а предлагается лишь бесконечно потреблять нечто, созданное другими и неизвестно где, и для всех одинаковое — и как такое могло получиться, и как можно считать это нормальным?

Вот мужчина, толковый, умный, в расцвете лет, вдруг понимает, что ему невозможно рассчитывать на жизненный успех, потому что предпочтение в карьерной гонке всегда будет отдано азиатской женщине или представителю какого-нибудь меньшинства, и ни у кого из тех, от кого этот успех зависит, не хватит духу пойти против общественных устоев — и как же это сделалось, что такое вдруг стало устоями, и как же ему жить, сознавая свой жизненный тупик, на что рассчитывать и надеяться? Или дело только в нем — это он недостаточно талантлив для того, чтобы рассчитывать на большее?

Вот женщина, умная, талантливая, доброжелательная, приимчивая, тактичная, толерантная изгнана из университета, преподаванию в котором посвятила свою жизнь, только потому, что студентам понравилось безнаказанно упиваться своей левизной, дошедшей до состояния фантасмагории, и травить каждого, кто имел неосторожность пошутить в аудитории или просто показался им подходящим объектом для травли, потому что по их мнению слишком нормален — и что этой университетской преподавательнице теперь делать, когда вся жизнь пошла прахом из-за сместившихся в человеческом общежитьи представлений?

А вот талантливая девочка „из смуглых“, и она тоже загнана в житейский тупик нищетой ее семьи и не знает, удастся ли вырваться из колеи, проложенной просто по факту ее рождения. Растерянность, сплошная растерянность у всех!» https://www.facebook.com/photo.php?utm_campaign=%2540phantombooks&set=a.1388578994742127&utm_term=2019_04_30_18_00&utm_content=117087704&fbid=2310963185837032&utm_source=telegram&utm_medium=phantombooks&type=3

Чуть не пропустили, а ведь событие-то серьезное.
Сегодня исполнилось 48 лет Джону Бойну — многоликому протею ирландской литературы.
…Вот что, казалось бы, общего между пронзительным «Мальчиком в полосатой пижаме», залихватским «Бунтом на «Баунти», мистической стилизации «Здесь обитают призраки» и шокирующими «Незримыми фуриями сердца»?
Ничего.
Только имя автора.
И образ ребенка, который живет где-то глубоко у нас в сердце.
А у самого автора остался в душе навсегда.
«Детские травмы сильно бьют по нам, когда мы взрослеем.» — эта цитата могла бы стать эпиграфом к любой книге Бойна.
С днем рождения, Джон!

С выходными, с маем! Почему бы не встретить их в Италии? Очередное «путешествие с «Фантомом» начинается именно сегодня — и прямо с начала одной из самых весенних наших книг.

Розето-Вальфорторе, коммуна в Италии, располагается в регионе Апулия, в провинции Барлетта-Андрия-Трани. Население — 1066 человек. Входит в список самых красивых деревень Италии.
Климат Розето Вальфорторе довольно влажный и холодный, и здесь часто бывают снегопады, довольно интенсивные зимой, также из-за его близости к Монте Корнаккия, самой высокой вершине Апулии. Зато лето здесь относительно прохладное, с мягким климатом.

Сегодня в Розето Вальфорторе — +11-13 дождь.

«1 мая 1949 г. Розето-Вальфорторе, Италия.

Прохладный ветерок качнул старинную ветроловку на балконе спальни посла и его жены. Хрупкие стеклянные колокольчики зазвенели, словно хрусталь на свадебном застолье.

До войны палаццо славилось своим великолепием: терракотовая черепичная крыша, мраморные полы, резные монастырские двери. Расположенное на самом высоком холме Розето-Вальфорторе, оно напоминало горделивую колокольню, разве что колокола не хватало. Величали его Палаццо Фико Регале: склоны холмов, каскадом спускавшихся к дороге на Рим, были сплошь покрыты смоковницами. Летом смоквы пышно зеленели, обремененные фиолетовыми плодами. Зимой их голые сучья, обмотанные тюрбанами из мешковины, напоминали салютующих чернорубашечников Муссолини.

Солнце омывало городишко белым светом, когда Карло в костюме и фетровой шляпе и Элизабетта в соломенной шляпке, льняном пальто и парадно-выходных черных туфлях появились на пороге своего дома. Блестящая пара внушала уверенность на фоне послевоенной разрухи: дырявые черепичные крыши многих строений были наспех залатаны первыми попавшимися досками, древние каменные стены лежали в руинах, мощенные булыжником улочки щерились глубокими выбоинами.»

Адриана Трижиани. «Поцелуй, Карло!» (перевод Елены Калявиной)

С сегодняшнего дня и до конца мая «Эйфория» Лили Кинг — книга месяца в магазине «Москва»!

А вот одна из первых рецензий на LiveLib — от нашей коллеги Марии Павловецкой.

«Что сказать о книге Лили Кинг „Euphoria“? Кроме того, что она оправдывает свое название полностью. Это эйфория от сюжета, от стиля, это наслаждение текстом!

Пара антропологов (Нелл и Фенвик) в Новой Гвинее изучают различные племена. Он — австралийский парень, выпустивший небольшую монографию об одном из племен, она — американка, автор знаменитой книги о другом племени. Это их первая совместная экспедиция. А также Энди Бэнксон — сын родителей-биологов, зоологов, третий сын, надеявшийся прожить относительно независимую от ожиданий отца жизнь, но, после смертей двух старших братьев, вынужденный идти по стопам отца. Пока однажды, в экспедиции, он не открыл для себя антропологию. Уехал в Нов Гвинею и провел порядка двух лет в одном из племен. И однажды встретил Нелл и Фенвика.

Не получается назвать эту книгу любовным треугольником — сюжет намного глубже, чем просто любовная драма. Речь идет о 30-хх гг., и наша американская героиня, конечно же, переживает и в работе, и в браке различные трудности, связанные с трансформацией роли женщин. Очень печальна ее личная ситуация с мужем, который намного более примитивен, не заинтересован в науке, успех жены для него — острый нож.

Образ англичанина Бэнксона выполнен в полном соответствии с духом изображаемого времени, что особенно трудно достигается в повествовании от первого лица! Стилистически книга безупречна, читается взахлеб и нигде не режет слух. Внимание к антропологии, различным научным экспедициям первой половины 20 века — прекрасный материал, как мы видели на примере романа Элизабет Гилберт The Signature of All Things. Подавляемая сексуальность, презрительное отношение к женщине в науке, взгляд на разные племена как на нормальные, человеческие прежде всего — эти темы присутствуют в обоих романах, но Лили Кинг написала прежде всего, имхо, книгу о любви. О воспитании в семье и в племени. Очень рекомендую прочесть.»

«Сноб» публикует большой отрывок из романа Анны Козловой «Рюрик» (книга выходит в «Фантоме» в мае), крайне удачно отображающий все грани романа — от почти мистического хоррора и бытовой драмы до иронично-лукавого гротеска.

«Марта стояла в паре метров от клетки и смотрела на попугая. Он неистовствовал. Перья на шее и груди встали дыбом, отчего он походил на разъяренного кота. Черный, заостренный книзу клюв был угрожающе разверст, а в маленьком горле дрожал от негодования фиолетовый язык. Марта шагнула к клетке, и попугай перешел на рычание; никогда раньше Марте не встречалось существо, способное воспроизводить столь широкую гамму звуков.

Рюрик хлопал крыльями, хрипел и шипел, но Марта не испугалась, более того, издаваемые им вопли не причиняли ей страданий, как Яше. Вслед за восхищением она ощутила какую-то трагическую нежность к этому неуместному в бывшей кладовке на Ленинском проспекте существу, к его желтым, расширенным от ужаса глазам, морщинистым черным лапкам и короткому, словно испачканному в крови хвостику.

— Рюрик, — сказала она громко. — Рюрик!

Попугай внезапно умолк, спрыгнул с жердочки и поспешно, будто куда-то опаздывал, проковылял в дальний угол клетки, где стояла темно-синяя ванночка с водой. Клювом он в две секунды перекусил проволоку, которой ванночка крепилась к прутьям, и перевернул поильник, подцепив его бортик лапой. Вода забарабанила на пол.

Попугай торжествующе глянул на Марту, точно хотел убедиться, что она видит, до чего его довела.

Вытирать воду пришлось Ире, поскольку она была единственным человеком, которого Рюрик подпускал к своей клетке. За обедом Марта узнала историю попугая — историю скотства, как анонсировала Ира.» https://snob.ru/entry/176207?utm_campaign=%2540phantombooks&utm_term=2019_05_01_18_00&utm_medium=phantombooks&utm_source=telegram&utm_content=117044705

Крайне спорный, но небезынтересный взгляд на киноверсию «Последствий» Ридиана Брука — и сравнение фильма с книгой.

«Кира Найтли красива. Особенно, когда горюет и злится. В ее прекрасных горюющих черных глазах тонет не только несчастный архитектор, но и добрая половина книги.
Тонут развалины Гамбурга, стаи похожих на крыс голодных подростков…
Тонет даже ее собственный второй сын, вроде бы показанный в первых кадрах фильма — а затем испарившийся в никуда. В отличие от книги, Киру решили оставить с собственным горем наедине — так она горюет гораздо эффектнее.
Сколько сюжетных линий, драм историй и персонажей пошло под нож ради эффектных глаз и длинных ног Киры! Особенно жалко Фриду — в фильме она практически безмолвствует, а ее роман с Альтертом вообще сведен до пары кадров.
Роман — скорее история детей, чем взрослых: Брук постоянно отсылает то к „Повелителю Мух“ Голдинга („закольцовывая“ роман этими аллюзиями в начале и в конце книги), то к „Капитанам песка“ Жоржи Амаду. „Последствия“ или „После войны“, как и вытекает из названия — книга не столько о прошлом, сколько о будущем, о семенах, которые посеяла война, и о том, какие они дали всходы.
Фильм же, увы, направлен исключительно в прошлое: и Рэйчел на экране выбирает выжженное „вчера“, тогда как в книге, при номинально той же фактуре, атмосфера окрашена совершенно в другие тона.

Сильнейшая сторона книги Брука — попытка осмыслить и понять СВОЮ роль в трагедии чужого народа:

" — Американцы получили виды, французы — вино, а мы — руины.
— Ну, руины сотворили мы сами.»

Англичанин Брук осознанно беспощаден, делая британцев соучастниками преступления наряду с немцами. Фанатику-немцу Альберту скорее сочувствуешь, безжалостный фанатик-англичанин майор Бернэм, изображающий высшего судию и одновременно набивающий чемоданы украденным у немцев барахлом, не вызывает никаких чувств, кроме омерзения.

В итоге, как обычно, фильм и книга вышли совершенно о разном.
Фильм неплох в качестве тягучей мелодрамы с длинноногой Найтли о том, что „врага можно полюбить“, особенно если он красив и сексуален.
Книга — о трагедии осознания, соучастия в преступлении. И о том, что в войне не бывает победителей.

В «Читаем вместе» — большая статья Сергея Верескова об Энн Тайлер и ее новом романе.

«Тайлер не боится смерти, хотя та через близких напоминает о себе: ее муж умер от лимфомы, отец — от заболевания сердца, мать — от болезни Альцгеймера. „Часть меня мечтает о небесах и думает, что я снова смогу увидеть мужа, родителей и брата, которые ушли, — говорит Тайлер. — Но я не чувствую, что это правда“. Слова, которые из уст другого писателя звучали бы трагично, лишены у Тайлер надлома и драматизма, и в этом приятии жизни такой, какая она есть — со всеми невзгодами, радостями и неизбежным концом, — заключается тихое обаяние ее прозы. „Меня вдохновляет только время, обычный круговорот событий, нормальные вещи, которые случаются с каждым: брак, рождение детей, смерть“, — признается она. Время, кстати, является единственным соперником всех ее персонажей — слегка чудаковатых мужчин и женщин, которые с удивлением обнаруживают лет в пятьдесят, что и не жили вовсе — а если и жили, то как-то не так, как хотелось. Тайлер, как сострадательный бог, предлагает своим героям в виде утешительного приза возможность совершить какой-то экстравагантный жест — сбежать из семьи, например, — чтобы они наконец хоть немного пожили для себя.

…Тайлер и сама знает за собой грешок однообразия: „Я никогда не планировала быть писателем, который пишет только о семьях. Но каждый раз, когда я сажусь за новую книгу, через некоторое время я понимаю — боже, кажется, я снова пишу о семье!“

Но именно в этом постоянстве — сила Тайлер. Рассказывая историю за историей, она показывает, до чего люди похожи и одновременно не похожи друг на друга. При этом среди всего многообразия ее персонажей нет ни одного по-настоящему плохого человека. За десятки лет она с любовью создала прекрасную маленькую Вселенную, населила ее милыми людьми, обставила в ней каждый дом. Она сделала мир уютным. И каждая книга является билетом в этот литературный мираж — Балтимор, в котором порой хочется остаться навсегда.» http://chitaem-vmeste.ru/zvyozdy/person/enn-tajler-bog-literaturnyh-melochej-ili-v-poiskah-utrachennogo-vremeni?utm_campaign=%2540phantombooks&utm_term=2019_05_02_10_30&utm_medium=phantombooks&utm_source=telegram&utm_content=117173351

«Картина мира». Кристина Бейкер Клайн. Перевод Шаши Мартыновой.

Все мы несем свое бремя — Кристина Олсон усвоила этот урок в раннем детстве. Кристина с детства страдала недугом, лишающим её возможности полноценно двигаться. Пока суставы и кости позволяли, она ходила — хромала, падала, но ходила. Когда ходить уже не могла — болезнь прогрессировала — стала ползать, но от инвалидной коляски отказалась, называя ее клеткой. Она была готова платить увечьями и унижением, но двигаться так, как решит сама.

Анна Кристина Олсон — главная героиня романа американской писательницы Кристины Бейкер Клайн «Картина мира» — реальный человек. Именно ее изобразил на своей знаменитой картине «Мир Кристины» американский художник Эндрю Уайет (1917 — 2009). Автор книги рассказывает о реальной дружбе художника и мисс Олсон, которая длилась почти 20 лет.

Кристина всю жизнь провела в родительском «суровом доме на голом холме в Кушинге». Ей рано пришлось узнать, каково это — чувствовать себя прикованной к населенному призраками дому — миру искателей приключений и домоседов, сэлемских ведьм и их гонителей.

Этот мир привлек художника Эндрю Уайета — каждое лето он рисовал его, пытаясь передать его величие, его историю. «Царапины, оставленные псом на синей двери сарая. Трещины в белом чайнике. Потрепанные кружевные занавески и затянутые паутиной окна». Он не считал, как другие, что все это нуждается в починке. «В отбелённых костях битого бурями дома величия больше, заявлял он, чем в унылой опрятности».

…«Это ты», — говорит Эндрю. Кристина вновь смотрит на картину:

«Девушка на желтом поле, в розовом платье с тонким черным поясом. Темные волосы плещут на ветру. Лицо скрыто. Она тянется к призрачному серебристому дому и сараю, пристроившимся на горизонте, под бледной лентой неба. … Девушка прижимается к земле, но при этом едва ли не висит в воздухе. Словно кентавр или русалка, она едина в двух ипостасях: это мое платье, мои волосы, мои хрупкие руки, но годы жизни устранены из моего тела. Девушка на картине кажется и вечно юной, и старой, как сама земля». http://www.knigikratko.ru/blogs/5-knig-aktivatorov-priyatnyh-myslej-specialno-na-majskie-prazdniki?utm_campaign=%2540phantombooks&utm_term=2019_05_02_14_00&utm_medium=phantombooks&utm_source=telegram&utm_content=117163621

Репост от Игоря Алюкова:

«Пока все собирают грибы и ягоды, закапывают на удачу в землю картошку или просто счастливые лежат в холодной весенней грязи, трудолюбивый Стивен Фрай отправился в типографию, намереваясь вернуться в последних числах мая. Переводила (и даже больше, с благословения Стивена) Шаши Мартынова, редактировал Максим Немцов, обложку придумывал Андрей Бондаренко, картинки к ней рисовали древние греки.»