Удивительно. Почти двести лет прошло с моментов первых залпов Опиумных войн и более столетия — с момент, когда побежденный Китай открылся для всего мира. И все равно он остается тайной, даже для нас, соседей — тайной великой, непознанной и… опасной. И кто знает, в чем ее главная разгадка — в разительной непохожести наших восточных соседей на нас, да и на европейский мир в целом, во всем, вплоть до мелочей.

«Казалось, что одно это название — Маха-Чин — способно пробудить первобытный страх. О Китае не знали ничего, кроме, разве что, одного: тамошний народ совсем иной даже внешне. Профессиональные солдаты, сипаи обладали крепкой памятью и не забыли о том, что десятилетиями ранее гуркхи, несмотря на всю их воинскую доблесть, были разбиты наголову армией Маха-Чин-ка Фагхфур, китайского императора.
Все это способствовало возникновению дурных предчувствий, усугублявшихся разговорами о том, что китайцы, наделенные сверхъестественной силой, большие мастера в оккультизме и владеют секретным оружием, способным сеять панику среди врагов…»

Амитав Гош. Огненный поток (перевод Александра Сафронова)

#фантомпресс #амитавгош

Екатерина Писарева, для ТАСС.  "Что мы будем читать в 2023 году: самые ожидаемые книги".

В издательстве "Фантом-Пресс", специализирующемся на качественной зарубежной прозе, готовится много интересного. Так, например, издатели Алла Штейнман и Игорь Алюков обещают выпустить роман Дэниела Мейсона "Настройщик" (перевод с английского Марии Кульневой). Главный герой книги — настройщик музыкальных инструментов Эдгар — отправится в загадочное путешествие по Азии и посетит Бирму, где "исцеления" ждет фортепиано доктора Кэрролла. Кстати, надо отметить то, что "Настройщик" — дебютный роман Мейсона и был впервые издан в 2002 году. Рекомендуем обратить на него внимание, если вам понравилось более позднее произведение этого автора "Зимний солдат", выпущенное в "Фантоме" в 2022 году и переведенное на русский Александрой Борисенко и Виктором Сонькиным. Еще в издательстве готовятся новые романы "Наши пропавшие сердца" Селесты Инг (перевод Марины Извековой), "О, Уильям!" Элизабет Страут (перевод Светланы Арестовой), "Повесть о любви и тьме" Амоса Оза (перевод Виктора Радуцкого), "Французская косичка" Энн Тайлер (перевод Марии Александровой), "Борнвилл" Джонатана Коу (перевод Шаши Мартыновой) и "Третья фаза" Осы Эриксдоттер (перевод Сергея Штерна).

#фантомпресс

В «Короткой фантастической жизни Оскара Вау» встречается огромное количество отсылок к комиксам — в конце концов, Оскар был страстным фанатом комикс-культуры. В том числе — и к «Хранителям», который начал выходить осенью 1986 года.

Наверное, Оскару понравилось бы жить в нашем времени, в эпоху ренессанса комикс-культуры.

«Бывают дни, когда я вымотан или мрачен, когда я сижу за письменным столом, не в силах заснуть, и листаю (что бы, вы думали?) Оскаров потрепанный экземпляр «Хранителей». Из вещей Оскара, что он брал
с собой в путешествие к финалу, нам мало что удалось вернуть, но «Хранители» уцелели. Я листаю страницы книги, одной из трех его самых любимых, не задаваясь вопросами до последней ошарашивающей главы «Упроченный мир любви». До единственного кадра, который он обвел. Оскар — в жизни не черкавший в книгах — обвел этот кадр трижды ручкой того же пронзительного цвета, каким написаны его последние письма домой.

Кадр, где Адриан Вейдт и Доктор Манхэттен беседуют напоследок. После того, как мутировавший мозг уничтожил Нью-Йорк; после того, как Доктор Манхэттен убил Роршаха; после того, как план Вейдта «по спасению мира» удался. Вейдт говорит: «Я все сделал правильно, верно? В конце концов все получилось». И Манхэттен, прежде чем исчезнуть из нашей Вселенной, отвечает: «В конце концов? Ничего не кончается, Адриан. Ничего и никогда не кончается».

Джуно Диас. «Короткая фантастическая жизнь Оскара Вау».
Перевод Елены Полецкой.

Одна из лучших и любимых книг «Фантома». Роман с историей, с магическим реализмом, с элементами семейной саги в трех поколениях, с экзотикой, роман, написанный на трех (а то и четырех) языках одновременно. Наконец, роман, который будет понятен и близок и поклонникам Маркеса и другой латиноамериканской классики… И фанатам комиксов, никогда ни читавших ни Борхеса, ни Маркеса, ни Льосу.

#джунодиас #фантомпресс

Москву, Фаху и Макондо, разбросанные по разным уголкам нашего шара (если, конечно, бывает шар с уголками) объединяло этой осенью одно — дождь. У нас, конечно, уже несколько месяцев как не дождливый сезон. Насчет Макондо надо бы спросить того, кто уже несколько десятилетий стоит у стены в ожидании расстрела, а вот за Фаху мы уверены точно. Там дождь закончился еще в начале книги.

Кстати, мало кто мог бы написать о дожде так поэтично, как Найлл Уильямз. И так тепло: если вам вдруг станет холодно, даже в своей дождливой ипостаси книга согреет вас, ибо дождь — это в любом случае плюсовая погода на дворе.

«Дождь здесь, на западном побережье, — условие жизни. Он лупил отвесно и сбоку, с левой руки и с правой, а также и со всех прочих рук, какие только мог удумать Господь. Показывал себя в обличье мороси, бусенца, дымки, ливня, частого и редкого, волглым туманом, влажным днем, капелью, мокрядью, а также разверзшимися хлябями небесными. Приходил в день погожий, солнечный и обещавший быть сухим. Во всякое время дня и ночи заявлялся он, во всякое время года, невзирая на календарь и прогноз, пока одежда ваша в Фахе не превращалась в дождь, и кожа у вас — дождь, и дом — дождь с очагом.

Под личиной града и ледяной крупы приходил он, но как снег — никогда. Являлся он иногда тихонько, иногда нежно, и копья его превращались в поцелуи, таким дождем, какой делает вид, что и не дождь он вовсе, какой нисходит, чтоб стать поближе к полям, чью зелень любит он и пестует — пока не утопит. Все это в подтверждение одной-единственной истины: в Фахе шел дождь.»

Найлл Уильямз. «Вот оно, счастье». Перевод Шаши Мартыновой.


#фантомпресс #найллуильямз #ирландия

Одними из главных героев нового романа Амитава Гоша станут сипаи — индийские солдаты на службе британской армии. Вы наверняка слышали о «восстании сипаев», но это был лишь небольшой эпизод: многие десятилетия сипаи служили своим британским хозяевам, участвуя и в боевых действиях против Китая. Что ж, посмотрим на этих бравых молодцов поближе. Хотя бы на их форму.

«Хукам Сингх принес свой ранец, к верху которого была приторочена шаровидная медная фляга. По уставу, сказал он, сия посудина должна вмещать ровно один сир жидкости и быть укомплектована веревкой, дабы при необходимости черпать воду из колодца. Офицеров хлебом не корми, только дай на параде полюбоваться рядами фляг, сверкающих под солнцем.
Затем появилась аккуратно сложенная форма. Рейтузы — их надевали поверх джанги. Они смахивали на штаны, только без завязок. Кесри не представлял, как можно влезть в нечто, столь узкое в поясе.
Из ранца появилась манишка с завязками. Следом ярко полыхнула алая тужурка.
— Это курти, — пояснил Хукам Сингх. — У англичан точно такой же красный мундир, который они прозвали „обдергайкой“.
Горловина тужурки застегивалась еще одной шнуровкой, но, прежде чем ее затянуть, Хукам Сингх надел на Кесри шейный платок, яркостью не уступавший жесткому стоячему воротнику с золотистым галуном.
— Платок тоже казенный, офицеры требуют, чтоб мы его носили. Потеряешь — лишишься двухнедельного жалованья.
Застегнутый воротник ощущался ярмом. А с кушаком камар-бандх, затянутым на поясе, Кесри и вовсе почувствовал себя курицей, обвязанной для готовки.
— В форме ты должен выглядеть браво: взгляд в небо, грудь колесом.
Из отдельного мешка он достал обтянутую черной блестящей тканью продолговатую шапку высотою в два фута. Под ее весом подбородок ушел в воротник, и Кесри чуть не задохнулся. Хукам Сингх рассмеялся, видя растерянность новобранца. Он снял с него кивер и показал медный каркас под тканевой обшивкой:
— Носить тяжело, но в бою скажешь спасибо. Он защитит твою голову.
Примерив кивер, рекруты не проронили ни слова: тяжеленная штуковина наглядно уведомила, насколько их новая жизнь будет отлична от прежней.»

Амитав Гош. «Огненный поток». Перевод Александра Сафронова.

Наши коллеги, уехавшие на отдых в теплые края, удивляются соотечественникам: те чуть ли не с трапа самолета бросаются искать пельмени, трехлитровые банки для засолки огурцов и сметану. Вокруг столько нового, экзотического, а наших всегда тянет домой. Пусть даже этот дом — на тарелке.
Впрочем, глубоко ошибаются те, кто считает это явление исключительно русским: вот вам итальянцы у Даниэля Шпека или Адрианы Трижиани, которые моментально настраивают всю местную кухню на свой лад в любой точке планеты.
Или чисто американский герой «Случайного Туриста» Энн Тайлер, который как раз и пишет свои путеводители для тех, кто стремится найти в дальних краях хоть немножко дома. Не для космополитов, которым дом — везде, а для тех, у кого он один, в сердце, в душе, в менталитете, наконец.

Многие наши книги именно об этом — о скитаниях вечных и поиске своего дома, своих людей, самого себя, наконец.
Просто об этом можно долго и уныло философствовать.
А Энн Тайлер показывает нам такого человека. И удивительно — многое в ее Америке кажется близким и знакомым и нам. И люди, и ситуации, и даже пейзажи за окном.

Из путеводителя Мэйкона Лири:

«В деловых поездках «прибыл-убыл» никто не видит окрестностей. Командированным желательно обманчивое впечатление, будто и не было разлуки с родиной.»

«Путешествуйте только с ручной кладью. Багаж — лишняя морока».

«Всегда с собой берите книгу, защиту от чужаков. Журналов хватит ненадолго. Отечественные газеты породят тоску по дому, а зарубежные напомнят, что вы тут пришлый. "

«Путеводители советуют, как увидеть побольше городских достопримечательностей, — Но лучше — подсказать, как их увидеть поменьше»

«Снимки лживы по своей природе. Они показывают, каков человек в мимолетную долю секунды, но чтоб толком его разглядеть, нужны долгие неспешные минуты».

https://www.labirint.ru/reviews/goods/579605/

#фантомпресс #эннтайлер