«Прежде чем продолжить, Мэтлок сделал глубокий вдох. Очень нужно подать это гладко. Не только из уважения к жертве, но и потому что, промахнись он, есть все шансы, что через ленту Твиттера книжного клуба, в котором состояла Нэнси, на Мэтлока посыплются угрозы физической расправы.
Кто эти люди, эти разъяренные твитуны? Мэтлок не уставал удивляться зверству оскорблений. Это касалось не только трансгендеров, то же самое происходило вроде бы вообще со всеми группами самоопределения, что в нынешнем общественном ландшафте, сосредоточенном на самоопределении, включало как будто бы всех поголовно. От мужчин до женщин. От цис до транс-. От Странников Новой эпохи до белых расистов. От веганов до язычников. От кельтов до мясоедов. От антипрививочников до просвещенных гуманистов. От гордых крупноразмерщиков до ассертивных аноректиков. Дылды, гиганты, малютки. Славные, гадкие, жуткие.
У всего населения, казалось, руки чешутся подраться, потому что все кругом выказывают недостаток уважения. Во всяком случае, здесь, в сети.
Странное дело. Разговариваешь лично, на улице или в автобусе — все вроде как совершенно нормальные люди. Никто не обзывает телесным фашистом, не угрожает изнасиловать твою девушку и не орет в лицо,
чтоб ты знал свое место и, блядь, помнил, что тебе повезло больше прочих. Однако в виртуальной социальной интернет-вселенной всё совершенно чокнулось. Мэтлок, конечно, понимал, что люди всегда несколько смелее хамят, когда чувствуют безопасную анонимность, но бывает хамство, а бывает вот это новое хамство — „праведное хамство“, как назвала его констебль Клегг.
Почему? Как? Откуда выперла вся эта ярость?»
Бен Элтон. «Кризис самоопределения». Перевод Шаши Мартыновой.
Кто эти люди, эти разъяренные твитуны? Мэтлок не уставал удивляться зверству оскорблений. Это касалось не только трансгендеров, то же самое происходило вроде бы вообще со всеми группами самоопределения, что в нынешнем общественном ландшафте, сосредоточенном на самоопределении, включало как будто бы всех поголовно. От мужчин до женщин. От цис до транс-. От Странников Новой эпохи до белых расистов. От веганов до язычников. От кельтов до мясоедов. От антипрививочников до просвещенных гуманистов. От гордых крупноразмерщиков до ассертивных аноректиков. Дылды, гиганты, малютки. Славные, гадкие, жуткие.
У всего населения, казалось, руки чешутся подраться, потому что все кругом выказывают недостаток уважения. Во всяком случае, здесь, в сети.
Странное дело. Разговариваешь лично, на улице или в автобусе — все вроде как совершенно нормальные люди. Никто не обзывает телесным фашистом, не угрожает изнасиловать твою девушку и не орет в лицо,
чтоб ты знал свое место и, блядь, помнил, что тебе повезло больше прочих. Однако в виртуальной социальной интернет-вселенной всё совершенно чокнулось. Мэтлок, конечно, понимал, что люди всегда несколько смелее хамят, когда чувствуют безопасную анонимность, но бывает хамство, а бывает вот это новое хамство — „праведное хамство“, как назвала его констебль Клегг.
Почему? Как? Откуда выперла вся эта ярость?»
Бен Элтон. «Кризис самоопределения». Перевод Шаши Мартыновой.
А вот это ирландски-прекрасное охотники от «Скрытого золота XX века» от Шаши Мартыновой смогут изыскать в продаже уже в ближайшие два месяца. Возьмите на заметку: каждая книга "Скрытого золота" автоматически попадает в Красную книгу уже через пару недель после выхода. Достанется настоящим ценителям.
ПЯДАР О’ЛЕРИ (1839–1920) — католический священник, переводчик «Дон Кихота» на ирландский, патриарх ирландского литературного модернизма. Мимоходом отметим, что отец О’Лери происходит из древнейшего манстерского рода, полулегендарный предок которого правил Ирландией из Тары.
Сказочный роман «Шенна» — история об ирландском Фаусте из простого народа — первое произведение большой формы на живом разговорном
ирландском языке. Это настоящий литературный памятник, одновременно и протомодернистская двухслойная сказка-быль, и нравоописательный роман, и притча, и комедия манер.
Впервые «Шенну» опубликовали в журнальном варианте в 1898 году, а в виде книги — в 1904 -м, и в Ирландии роман постоянно переиздается.
«Шенна» Пядара О'Лери знаменует рождение романа на ирландском языке, и читают [эту книгу] до сих пор. Рано или поздно каждый владеющий ирландским языком или увлеченный Ирландией читает «Шенну».
АЙРИШ ТАЙМЗ
ПЯДАР О’ЛЕРИ (1839–1920) — католический священник, переводчик «Дон Кихота» на ирландский, патриарх ирландского литературного модернизма. Мимоходом отметим, что отец О’Лери происходит из древнейшего манстерского рода, полулегендарный предок которого правил Ирландией из Тары.
Сказочный роман «Шенна» — история об ирландском Фаусте из простого народа — первое произведение большой формы на живом разговорном
ирландском языке. Это настоящий литературный памятник, одновременно и протомодернистская двухслойная сказка-быль, и нравоописательный роман, и притча, и комедия манер.
Впервые «Шенну» опубликовали в журнальном варианте в 1898 году, а в виде книги — в 1904 -м, и в Ирландии роман постоянно переиздается.
«Шенна» Пядара О'Лери знаменует рождение романа на ирландском языке, и читают [эту книгу] до сих пор. Рано или поздно каждый владеющий ирландским языком или увлеченный Ирландией читает «Шенну».
АЙРИШ ТАЙМЗ
Отзыв majstavitskaja в ЖЖ-сообществе «Что читать»
«Воздух, которым ты дышишь» Франсиш ди Понтиш Пиблз
«Такой могла бы быть «Земля под ее ногами» Рушди, написанная в манере «Любовников в заснеженном саду» Платовой. Не главное и то, что история сироты, сумевшей стать королевой, уже рассказана многие тысячи раз и будет рассказываться сколько стоит мир. Потому что у нее всегда найдутся слушатели. Важнее не «о чем», а «как», с этим у Франсиш ди Понтиш Пиблз совершенный порядок.
Что может быть печальнее рассказа о «шлюхиной дочке», чудом не выброшенной на корм стервятникам? Удивительно белокожей для ребенка, рожденного от черной матери. И в свете этого обстоятельства многие последующие события обретают более интимное, окрашенное узами крови, звучание. На плантации сахарного тростника, где большинство населения разной степени темнокожести, светлого ребеночка мог заделать лишь кто-то из хозяев.
Потому когда после плантацию унаследует отец Грасы, вполне может статься, что малышке он приходится дядькой. Или даже отцом. А подруга, следовательно, сестрой. Впрочем, этого аспекта писательница, к ее чести, ни разу не коснется. Зато читатель многое узнает об устройстве жизни на бразильской плантации сахарного тростника. Об экономике и политике Бразилии, что будет одновременно похоже на то, что писал Жоржи Амаду, и совсем не похоже.
«Воздух, которым ты дышишь» женская книга, подернутая обаянием глубокого ретро, двадцатых годов прошлого века. И многие темы, которых прежде нельзя было коснуться по цензурным соображениям, здесь звучат во весь голос. Книга производит удивительно свежее впечатление для такой штампованной вещи. А поди ж ты, читается с удовольствием.
Талант сторителлера, богатый этнический колорит, обаяние атмосферы: музыка, криминал, ночная жизнь, киноиндустрия и подробный экскурс в анатомию успеха. Любовь, страсть, одержимость желанием доказать миру и самой себе, что ты есть кто-то. Странная материализация поговорки, что терпение и труд все перетрут, даже в тех областях и сферах, где в качестве значимого актива традиционно рассматривался лишь талант.
Очень приятное чтение. Простое, но не примитивное. https://chto-chitat.livejournal.com/13990071.html
«Воздух, которым ты дышишь» Франсиш ди Понтиш Пиблз
«Такой могла бы быть «Земля под ее ногами» Рушди, написанная в манере «Любовников в заснеженном саду» Платовой. Не главное и то, что история сироты, сумевшей стать королевой, уже рассказана многие тысячи раз и будет рассказываться сколько стоит мир. Потому что у нее всегда найдутся слушатели. Важнее не «о чем», а «как», с этим у Франсиш ди Понтиш Пиблз совершенный порядок.
Что может быть печальнее рассказа о «шлюхиной дочке», чудом не выброшенной на корм стервятникам? Удивительно белокожей для ребенка, рожденного от черной матери. И в свете этого обстоятельства многие последующие события обретают более интимное, окрашенное узами крови, звучание. На плантации сахарного тростника, где большинство населения разной степени темнокожести, светлого ребеночка мог заделать лишь кто-то из хозяев.
Потому когда после плантацию унаследует отец Грасы, вполне может статься, что малышке он приходится дядькой. Или даже отцом. А подруга, следовательно, сестрой. Впрочем, этого аспекта писательница, к ее чести, ни разу не коснется. Зато читатель многое узнает об устройстве жизни на бразильской плантации сахарного тростника. Об экономике и политике Бразилии, что будет одновременно похоже на то, что писал Жоржи Амаду, и совсем не похоже.
«Воздух, которым ты дышишь» женская книга, подернутая обаянием глубокого ретро, двадцатых годов прошлого века. И многие темы, которых прежде нельзя было коснуться по цензурным соображениям, здесь звучат во весь голос. Книга производит удивительно свежее впечатление для такой штампованной вещи. А поди ж ты, читается с удовольствием.
Талант сторителлера, богатый этнический колорит, обаяние атмосферы: музыка, криминал, ночная жизнь, киноиндустрия и подробный экскурс в анатомию успеха. Любовь, страсть, одержимость желанием доказать миру и самой себе, что ты есть кто-то. Странная материализация поговорки, что терпение и труд все перетрут, даже в тех областях и сферах, где в качестве значимого актива традиционно рассматривался лишь талант.
Очень приятное чтение. Простое, но не примитивное. https://chto-chitat.livejournal.com/13990071.html
Livejournal
"Воздух, которым ты дышишь" Франсиш ди Понтиш Пиблз
А в солнечной Бразилии, Бразилии моей такое изобилие невиданных зверей Мы творим не ради того, чтобы доказать, но чтобы поделиться. Такой могла бы быть Земля под ее ногами Рушди, написанная в манере Любовников в заснеженном саду Платовой. Не хочу сказать…
Елизавета Кривощекова, «Коммерческие вести»
«Они тебе хештег прилепят»
Воздушный поцелуй лицемерам всех мастей.
Бен ЭЛТОН
Кризис самоопределения
Пер. с англ. Шаши Мартыновой
«Звезда спектакля, против которого протестовала Крессида Бейнз, находился за кулисами у себя в гримерке и понятия не имел, что его жизнь того и гляди переменится. Родни Уотсон отвел взгляд от зеркала. Нельзя смотреть. Нельзя смотреть. Они теперь и флирт объявят вне закона! Они тебе за это устроят. Ой устроят, будь уверен. Они тебе хештег прилепят, глазом моргнуть не успеешь. Хешнут тебе твой б******* тег. До чего ж скучно. Как же уныло. Как же безрадостно. Он тосковал по тем денькам, когда можно было не только пялиться на груди своей гримерши, пока она поправляет на нем парик, но и комментировать их. „Как пить дать, твой парень ценит эти твои штуки, моя миленькая!“ или „Чуть не забыл — надо прикупить дынь“. Им это нравилось. В те времена девчонки были закаленнее. Чего ж чуток не позубоскалить. В шутку же все. А теперь ему нельзя даже смотреть» (перевод Шаши Мартыновой).
Это фрагмент из главы «Они теперь и флирт объявят вне закона!» Бен ЭЛТОН известен читателям в амплуа сатирика с кинематографическим зрением. Его новая книга — бескомпромиссный роман об «эпохе оскорбленных». Теперь все не танцуют, а с наслаждением и страстью оскорбляются. Сдвинув время всего на несколько лет вперед, ЭЛТОН моделирует возможное развитие событий в Британии в ближайшем будущем, и по его версии, кровопролитие запросто может выплеснуться на тротуары. Скотленд-Ярд, международные махинации и вмешательства в дела суверенных демократий, все цвета спектра гендерной радуги, metoo, убийства, интернет, телевидение — вот лишь немногие хештеги, по которым запомнится этот роман. К слову, «Снежинка» — возникшее в 2010-е годы обозначение, осуждающее человека с чрезмерным чувством собственной уникальности, исключительных прав или же очень сверхчувствительного к мнениям, отличным от собственного. Бытует также понятие «поколение снежинок». http://kvnews.ru/news-feed/knizhnyy-klub-oni-tebe-heshteg-prilepyat
«Они тебе хештег прилепят»
Воздушный поцелуй лицемерам всех мастей.
Бен ЭЛТОН
Кризис самоопределения
Пер. с англ. Шаши Мартыновой
«Звезда спектакля, против которого протестовала Крессида Бейнз, находился за кулисами у себя в гримерке и понятия не имел, что его жизнь того и гляди переменится. Родни Уотсон отвел взгляд от зеркала. Нельзя смотреть. Нельзя смотреть. Они теперь и флирт объявят вне закона! Они тебе за это устроят. Ой устроят, будь уверен. Они тебе хештег прилепят, глазом моргнуть не успеешь. Хешнут тебе твой б******* тег. До чего ж скучно. Как же уныло. Как же безрадостно. Он тосковал по тем денькам, когда можно было не только пялиться на груди своей гримерши, пока она поправляет на нем парик, но и комментировать их. „Как пить дать, твой парень ценит эти твои штуки, моя миленькая!“ или „Чуть не забыл — надо прикупить дынь“. Им это нравилось. В те времена девчонки были закаленнее. Чего ж чуток не позубоскалить. В шутку же все. А теперь ему нельзя даже смотреть» (перевод Шаши Мартыновой).
Это фрагмент из главы «Они теперь и флирт объявят вне закона!» Бен ЭЛТОН известен читателям в амплуа сатирика с кинематографическим зрением. Его новая книга — бескомпромиссный роман об «эпохе оскорбленных». Теперь все не танцуют, а с наслаждением и страстью оскорбляются. Сдвинув время всего на несколько лет вперед, ЭЛТОН моделирует возможное развитие событий в Британии в ближайшем будущем, и по его версии, кровопролитие запросто может выплеснуться на тротуары. Скотленд-Ярд, международные махинации и вмешательства в дела суверенных демократий, все цвета спектра гендерной радуги, metoo, убийства, интернет, телевидение — вот лишь немногие хештеги, по которым запомнится этот роман. К слову, «Снежинка» — возникшее в 2010-е годы обозначение, осуждающее человека с чрезмерным чувством собственной уникальности, исключительных прав или же очень сверхчувствительного к мнениям, отличным от собственного. Бытует также понятие «поколение снежинок». http://kvnews.ru/news-feed/knizhnyy-klub-oni-tebe-heshteg-prilepyat
kvnews.ru
Книжный клуб: «Они тебе хештег прилепят»
Воздушный поцелуй лицемерам всех мастей
Мы помним, мы не забыли: вы не доверяете отзывам на обложках.
Чистый пиар, издательские трюки, ничего настоящего.
И все же… То, что роман мексиканца Луиса Альберто Урреа рекомендуют сразу два пулитцеровских лауреата — автор «Эмпайр Фоллз» Ричард Руссо, знакомый с Урреа лично, и Вьет Тхань Нгуэн, автор «Сочувствующего» — уже о многом говорит. А если к ним еще присоединяются автор «Сферы» Дейв Эггерс и Нил Гейман, понятно, что о проходном романе речь не идет.
Мы тоже можем прибавить свой голос к отзывам мэтров.
Прочли. Пришли в восторг. Издали. Перевела Мария Александрова («Сын» Филиппа Майера, «Прислуга» Кэтрин Стокетт, ««Соловей» Кристин Ханны) — она рекомендует тоже.
Встречайте в конце февраля — начале марта.
Чистый пиар, издательские трюки, ничего настоящего.
И все же… То, что роман мексиканца Луиса Альберто Урреа рекомендуют сразу два пулитцеровских лауреата — автор «Эмпайр Фоллз» Ричард Руссо, знакомый с Урреа лично, и Вьет Тхань Нгуэн, автор «Сочувствующего» — уже о многом говорит. А если к ним еще присоединяются автор «Сферы» Дейв Эггерс и Нил Гейман, понятно, что о проходном романе речь не идет.
Мы тоже можем прибавить свой голос к отзывам мэтров.
Прочли. Пришли в восторг. Издали. Перевела Мария Александрова («Сын» Филиппа Майера, «Прислуга» Кэтрин Стокетт, ««Соловей» Кристин Ханны) — она рекомендует тоже.
Встречайте в конце февраля — начале марта.
#фантом_путешествие
Хамел, штат Иллинойс, трасса 66
«Церковь Неонового Креста», иначе — Лютеранская церковь Святого Павла. Самому зданию немногим более 80 лет, а крест установлен в 1946 году в память об Оскаре Бруннворте, местном жителе, погибшем в бою во Второй мировой войне.
«Проезжаем церковь с массивным голубым неоновым крестом, и меня возносит ввысь сильное религиозное чувство. Да нет же, дурачье, никуда меня не возносит. Неужто поверили? Но что мне нравится в этой дороге — это как китч легко переходит в величие, как безвкусица приживается в повседневности. Невольно восхищаешься при виде того, как местные жители беззастенчиво пытаются привлечь внимание проезжающих, хоть гамбургер им скормить, хоть Спасителя. Наша дорога сливается с автострадой I-270, минуя Сент-Луис. Миссисипи мы переезжаем по длинному и щербатому висячему мосту, он старее нас обоих. Снизу подступает грязная вода, лижет колеса, словно жидкая земля. С облегчением я вижу знак ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МИССУРИ»
Майкл Задурьян. «В погоне за праздником». Перевод Любови Сумм.
Хамел, штат Иллинойс, трасса 66
«Церковь Неонового Креста», иначе — Лютеранская церковь Святого Павла. Самому зданию немногим более 80 лет, а крест установлен в 1946 году в память об Оскаре Бруннворте, местном жителе, погибшем в бою во Второй мировой войне.
«Проезжаем церковь с массивным голубым неоновым крестом, и меня возносит ввысь сильное религиозное чувство. Да нет же, дурачье, никуда меня не возносит. Неужто поверили? Но что мне нравится в этой дороге — это как китч легко переходит в величие, как безвкусица приживается в повседневности. Невольно восхищаешься при виде того, как местные жители беззастенчиво пытаются привлечь внимание проезжающих, хоть гамбургер им скормить, хоть Спасителя. Наша дорога сливается с автострадой I-270, минуя Сент-Луис. Миссисипи мы переезжаем по длинному и щербатому висячему мосту, он старее нас обоих. Снизу подступает грязная вода, лижет колеса, словно жидкая земля. С облегчением я вижу знак ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МИССУРИ»
Майкл Задурьян. «В погоне за праздником». Перевод Любови Сумм.
Forwarded from Литературный нытик
#литератураижизнь Недели две назад писала о романе «Кризис самоопределения» Бена Элтона. Одна из сюжетных линий там — телешоу «Остров любви». Которое после секс-скандала быстренько перепрофилируется в «Остров радуги» — с представителями всех возможных гендерных идентичностей.
Уже неделю по BBC обсуждают смерть ведущей «Острова любви» (такое шоу, оказывается, и правда, есть!) Каролин Флэк. Она покончила с собой после того, как на нее обрушилась травля… за домашнее насилие над её парнем, теннисистом Льюисом Бёртоном.
О времена, о нравы. Бен Элтон, кажется, ты что-то знал.
#литература #жизнь #книги #зарубежные #фантомпресс #британия
Уже неделю по BBC обсуждают смерть ведущей «Острова любви» (такое шоу, оказывается, и правда, есть!) Каролин Флэк. Она покончила с собой после того, как на нее обрушилась травля… за домашнее насилие над её парнем, теннисистом Льюисом Бёртоном.
О времена, о нравы. Бен Элтон, кажется, ты что-то знал.
#литература #жизнь #книги #зарубежные #фантомпресс #британия
С утра пораньше спешим поздравить друга — сегодня день рождения Михаила Литвакова, генерального продюсера студии «Вимбо», благодаря которому (которой и которым) обрели голоса десятки наших книг. Коллеги из «Вимбо» — с общим праздником и очередной миллион респектов и благодарностей! А имениннику лично - приятных подарков от жизни... И любви друзей, которых с каждым годом все больше!
22 февраля 1973 года в Лондоне на 74-м году жизни скончалась Элизабет Боуэн. Но её «Смерть сердца» (такой уж исторический каламбур) жива и поныне, обретя русскую словесную плоть благодаря Анастасии Завозовой.
«После войны Боуэны, разочаровавшись в Лондоне и послевоенной политике, уезжают из столицы. В их дом, Кларенс-террас, несколько раз попадали бомбы, и Боуэн с Кэмероном однажды чудом спаслись. Они все больше времени проводят в Боуэнз-Корт, здоровье Алана ощутимо ухудшается, и 26 августа 1952 года он умирает на руках жены. Вместе с его смертью Элизабет Боуэн будто утратила само чувство дома и теплоты, которое давало ей присутствие Кэмерона. В письме Мэй Сартон она признается: „И самое главное — невозможность разговаривать.
И ох, как же мне без него холодно. Нет и не будет никого
его теплее“.
После смерти Кэмерона Элизабет подолгу не живет в одном месте, она ездит с лекциями, принимает предложения от нескольких американских колледжей — и перебирается в Америку преподавать. В 1960-м Боуэн продает Боуэнз-Корт. И хотя она всю жизнь подчеркивала, что любит свой дом лишь как историческое свидетельство жизни ее семьи, ее глубоко задело то, что новый владелец не стал делать из большого дома семейное гнездо, а попросту его снес.
В последние годы жизни Боуэн перебралась в небольшой коттедж на побережье, неподалеку от тех мест, где она провела счастливые детские годы с матерью. Там она жила до самой смерти в 1973 году — от рака легких. Уже зная, что умирает, она начала новый роман, стала писать
автобиографию и перед смертью попросила издателя подготовить все к публикации. Первая биография Боуэн — авторства ее самого известного биографа Виктории Глендиннинг — вышла уже в 1977 году.»
Из предисловия Анастасии Завозовой к роману «Смерть сердца».
«После войны Боуэны, разочаровавшись в Лондоне и послевоенной политике, уезжают из столицы. В их дом, Кларенс-террас, несколько раз попадали бомбы, и Боуэн с Кэмероном однажды чудом спаслись. Они все больше времени проводят в Боуэнз-Корт, здоровье Алана ощутимо ухудшается, и 26 августа 1952 года он умирает на руках жены. Вместе с его смертью Элизабет Боуэн будто утратила само чувство дома и теплоты, которое давало ей присутствие Кэмерона. В письме Мэй Сартон она признается: „И самое главное — невозможность разговаривать.
И ох, как же мне без него холодно. Нет и не будет никого
его теплее“.
После смерти Кэмерона Элизабет подолгу не живет в одном месте, она ездит с лекциями, принимает предложения от нескольких американских колледжей — и перебирается в Америку преподавать. В 1960-м Боуэн продает Боуэнз-Корт. И хотя она всю жизнь подчеркивала, что любит свой дом лишь как историческое свидетельство жизни ее семьи, ее глубоко задело то, что новый владелец не стал делать из большого дома семейное гнездо, а попросту его снес.
В последние годы жизни Боуэн перебралась в небольшой коттедж на побережье, неподалеку от тех мест, где она провела счастливые детские годы с матерью. Там она жила до самой смерти в 1973 году — от рака легких. Уже зная, что умирает, она начала новый роман, стала писать
автобиографию и перед смертью попросила издателя подготовить все к публикации. Первая биография Боуэн — авторства ее самого известного биографа Виктории Глендиннинг — вышла уже в 1977 году.»
Из предисловия Анастасии Завозовой к роману «Смерть сердца».
…Маленький Бруно из «Мальчика в полосатой пижаме» был бы сегодня старше дряхлой Оливии Киттеридж.
…Крошка Дейзи Фэй легко нашла бы общий язык пожилыми героями Майкла Задурьяна — ведь они ровесники.
…А девочка Лени из «С жизни наедине» Кристин Ханны сегодня, скорее всего, уже прабабушка.
Как же все-таки относителен возраст!
…Нет, не понять нам всех этих попыток поделить нас всех на «бумеров», «зумеров» и «миллениалов» — люди рождаются и вырастают в каждом поколении, как и под одними созвездиями, разными: ленивыми и активными, целеустремленными и робкими, с совестью — и без.
И каждый возраст приносит свое: нет никакого конфликта эпох, есть лишь конфликт разных состояний (и разных возрастов) одной и той же души.
Как реку невозможно разделить на отдельные струи и отрезки, так и человек, проходящий через каждый этап жизни, меняется самым разительным образом. То же происходит и при чтении книг, которые помогают нам порой ощутить самого себя в разном возрасте.
…И если есть книги, идеально подходящие для какого-то времени года, то есть и такие, что возвращают нас в детство — или наоборот, позволяют почувствовать вкус мудрости старшего возраста. «Я никогда не буду женщиной — а интересно, что они чувствуют?» — ну же, Михал Михалыч, это вы зря. Достаточно хорошей книги…
Лучшие книги для того, чтобы понять тех, кто старше:
📕Элизабет Страут. «И снова Оливия» (перевод Елены Полецкой)
📕Майкл Задурьян «В погоне за праздником» (перевод Любови Сумм)
📕Энн Тайлер. «Клок-Данс» (перевод Александра Сафронова)
📕Фэнни Флэгг. «Рай где-то рядом» (перевод Марины Извековой)
📕Амос Оз. «Иуда» (перевод Виктора Радуцкого)
📕Кейт Куинн. «Сеть Алисы» (перевод Александра Сафронова)
…Крошка Дейзи Фэй легко нашла бы общий язык пожилыми героями Майкла Задурьяна — ведь они ровесники.
…А девочка Лени из «С жизни наедине» Кристин Ханны сегодня, скорее всего, уже прабабушка.
Как же все-таки относителен возраст!
…Нет, не понять нам всех этих попыток поделить нас всех на «бумеров», «зумеров» и «миллениалов» — люди рождаются и вырастают в каждом поколении, как и под одними созвездиями, разными: ленивыми и активными, целеустремленными и робкими, с совестью — и без.
И каждый возраст приносит свое: нет никакого конфликта эпох, есть лишь конфликт разных состояний (и разных возрастов) одной и той же души.
Как реку невозможно разделить на отдельные струи и отрезки, так и человек, проходящий через каждый этап жизни, меняется самым разительным образом. То же происходит и при чтении книг, которые помогают нам порой ощутить самого себя в разном возрасте.
…И если есть книги, идеально подходящие для какого-то времени года, то есть и такие, что возвращают нас в детство — или наоборот, позволяют почувствовать вкус мудрости старшего возраста. «Я никогда не буду женщиной — а интересно, что они чувствуют?» — ну же, Михал Михалыч, это вы зря. Достаточно хорошей книги…
Лучшие книги для того, чтобы понять тех, кто старше:
📕Элизабет Страут. «И снова Оливия» (перевод Елены Полецкой)
📕Майкл Задурьян «В погоне за праздником» (перевод Любови Сумм)
📕Энн Тайлер. «Клок-Данс» (перевод Александра Сафронова)
📕Фэнни Флэгг. «Рай где-то рядом» (перевод Марины Извековой)
📕Амос Оз. «Иуда» (перевод Виктора Радуцкого)
📕Кейт Куинн. «Сеть Алисы» (перевод Александра Сафронова)
О грядущей премьере мини-сериала «И повсюду тлеют пожары» пишет «Форбс» — и радует нас новым фото Риз и Керри «в образе».
«Единственная проблема сериала — в том, что 17 марта нам будут доступны только три первых эпизода. Но когда выйдут все девять, бьюсь об заклад, вы сдвинете все дела в своем расписании, чтобы посмотреть шоу целиком».
Ну а мы напоминаем, что обновлённое издание "Пожаров" Селесты Инг в переводе Анастасии Грызуновой доступно уже с декабря. Читайте - как обычно, книга расскажет историю противостояния в Шейкер-Хейтс подробнее и несколько иначе.
Фото @lastichka_swallow_ (Instagram)
«Единственная проблема сериала — в том, что 17 марта нам будут доступны только три первых эпизода. Но когда выйдут все девять, бьюсь об заклад, вы сдвинете все дела в своем расписании, чтобы посмотреть шоу целиком».
Ну а мы напоминаем, что обновлённое издание "Пожаров" Селесты Инг в переводе Анастасии Грызуновой доступно уже с декабря. Читайте - как обычно, книга расскажет историю противостояния в Шейкер-Хейтс подробнее и несколько иначе.
Фото @lastichka_swallow_ (Instagram)
«Книжечки» с Николаем Александровым на «Эхе Москвы»
«Жизнь волоклась за ней, словно невод для ловли сардин, и чего в этом неводе только не было: разные и бесполезные водоросли, осколки раковин, и крошечные серебристые рыбки — те сотни учеников, которых она учила в школе, те парни и девушки в коридорах старшей школы, когда она сама там училась (многие из них — большинство, -— должно быть, уже умерли), миллиарды эмоциональных всплесков, когда она любовалась закатами, восходами либо разглядывала руки официанток, ставивших перед ней чашку кофе… Все исчезло или почти исчезло».
Роман лауреата Пулетцеровской премии Элизабет Страут «И снова Оливия» вышел в издательстве «Фантом пресс». Собственно это роман в рассказах, где есть главный герой Оливия Киттеридж, ее мир, ее родственники, друзья, знакомые, ее переживания и заботы. Это обыденные истории об обычных вещах: дети, жены, мужья, любовники, болезни, смерти, это спокойное, ровное повествование, знакомая просодия классического романа, говорящего — так есть и так будет, проходит время, меняются поколения и каждое новое мучительно приходит к старческой мудрости, любовному приятию мира, который, к сожалению, уже заливает закатный свет.
Элизабет Страут. И снова Оливия. — М.: Фантом Пресс, 2019. — 416 с. Перевод Елены Полецкой. https://echo.msk.ru/programs/books/2592142-echo/
«Жизнь волоклась за ней, словно невод для ловли сардин, и чего в этом неводе только не было: разные и бесполезные водоросли, осколки раковин, и крошечные серебристые рыбки — те сотни учеников, которых она учила в школе, те парни и девушки в коридорах старшей школы, когда она сама там училась (многие из них — большинство, -— должно быть, уже умерли), миллиарды эмоциональных всплесков, когда она любовалась закатами, восходами либо разглядывала руки официанток, ставивших перед ней чашку кофе… Все исчезло или почти исчезло».
Роман лауреата Пулетцеровской премии Элизабет Страут «И снова Оливия» вышел в издательстве «Фантом пресс». Собственно это роман в рассказах, где есть главный герой Оливия Киттеридж, ее мир, ее родственники, друзья, знакомые, ее переживания и заботы. Это обыденные истории об обычных вещах: дети, жены, мужья, любовники, болезни, смерти, это спокойное, ровное повествование, знакомая просодия классического романа, говорящего — так есть и так будет, проходит время, меняются поколения и каждое новое мучительно приходит к старческой мудрости, любовному приятию мира, который, к сожалению, уже заливает закатный свет.
Элизабет Страут. И снова Оливия. — М.: Фантом Пресс, 2019. — 416 с. Перевод Елены Полецкой. https://echo.msk.ru/programs/books/2592142-echo/
Эхо Москвы
Интервью / Элизабет Страут. И снова Оливия. – М.: Фантом Пресс, 2019. – 416 с / Николай Александров
Собственно это роман в рассказах, где есть главный герой Оливия Киттеридж, ее мир, ее родственники, друзья, знакомые, ее переживания и заботы… / Новости