Происходящее в Южной Корее не связано с милитаризацией на острове или ухудшением отношений с КНДР. Президент Южной Кореи ставит страну в ружье из-за внутриполитических причин — речь идет о политическом кризисе, в котором нынешнему президенту светит импичмент. При военном положении процедуры отстранения от власти не работают, да и президент получает определенные полномочия — вкупе с теми, что у него уже есть, Республика Корея характеризуется как президентская республика, в которой у президента много власти, в том числе и в исполнительной.

Совсем смешно звучит официальная причина военного положения — ради борьбы с агентами КНДР в Корее и сторонниками чучхе. Вот уж сложно представить, чтобы в Южной Корее были реальные адепты северокорейского социализма, да еще и на таком уровне, что представляют угрозу государственного переворота. Впрочем, южнокорейцев кормят довольно бескомпромиссной пропагандой, которая откровенно демонизирует КНДР и северокорейцев — поэтому на каких-то граждан такое объяснение работать будет. Поиск и борьба с внутренними врагами всегда была одной из самых вкусных уловок для общественного мнения.

В реальности нынешний президент просто боится отставки от оппозиции, которая контролирует парламент и уже начала чистки от команды президента. Южная Корея, в общем, довольно привычна к диктатурам — и нельзя сказать, что автократия вызывает у корейцев ужас, в стране много сторонников жестких лидеров, которые правили страной с 1960-х по 1980-е. Куда больший страх — угроза от КНДР и экономические неурядицы. Если автократы решают эти проблемы, корейцы готовы расстаться с рядом свобод и политических прав.

Сейчас страна явно находится в кризисе. Посмотрим, как президент воспользуется военным положением и будут ли арестованы видные члены оппозиции — или же военное положение введено ради того, чтобы все политические акторы смогли договориться, а режим Южной Кореи не претерпел особых изменений.

Тем не менее боеготовность Южной Кореи, так или иначе, усилена. А значит, Северная Корея тоже ощетинится, потому что любые политические пертурбации у соседа могут привести к началу боевых действий.

Путч президента Южной Кореи провалился. И дело не в том, что Южная Корея — это какая-то демократия с устойчивыми институтами. Вы уже наверняка видел хронологию южнокорейских лидеров и президентов, которые почти все были осуждены/подвергнуты импичменту.

В Южной Корее как раз нет институтов политической демократии, несмотря на все попытки американцев создать из Южной Кореи жемчужину западного политического лагеря. Без США страна стала бы типовой диктатурой, к авторитаризму Южную Корею тянуло все недолгое время ее существование.

Проблема в том, что главный путчист переоценил свои возможности как автократа — проще говоря, король оказался голым и никто его поддерживать не захотел. Никто — это, в первую очередь, военные, которые и могли бы обеспечить успешный путч. Однако, силы парламента быстро вышли с ними на связь и все политические элиты Южной Кореи решили, что лучше не нагнетать и вернуть ситуацию в статус-кво. На дурачка-президента сейчас скинут всех собак — вот что называется не чувствовать остроту политического момента.

В Грузии продолжаются протесты — можно было бы их назвать майданом или «цветной революцией», как делают многие коллеги, но пока ситуация не достигла такого пика. Ключевой вопрос в том, есть ли в правящей элите Грузии достаточное количество акторов, которые могут и способны поддержать протестующих.

Пока из таких можно условно назвать лишь президента Грузии, чьи полномочия истекают в декабре. Плюс Грузия — парламентская республика, что означает, что президент несет скорее ритуальную и церемониальную функцию, нежели обладает реальной полнотой власти в стране.

У протестующих, несмотря на кадры противостояния, нет никакого силового фактора — а без него уличная политика не строится. На Майдане, как мы помним, были собственные бойцы, которые сумели занять ключевые главные площади — в Грузии, к слову, таковых нет. Нет единой центральной площади, которую можно оккупировать.

При этом у грузинских протестующих все еще сильный мотив — отказ от сотрудничества с ЕС бьет по идее образа европейской Грузии, которую насаживали последние лет 20. То есть выросло поколение людей, у которых уже есть эта прошивка.

С другой стороны, есть и грузины, которые живут здесь и сейчас, а не фантазиями, что через n лет их возьмут в ЕС, где потекут молочные реки и будут кисельные берега. Для них «Грузинская мечта» — это реалии экономического развития, прежде всего. Напоминаем, что Грузия зажата между сильными игроками, поэтому выбирать себе покровителя, с которым придется соблюдать какие-то отношения и договоренности, — это единственный путь выживания.

По поводу грядущего перемирия/договорняка. Благодаря Reuters известно 3 плана по прекращению боевых действий на Украине. Это план советника Вэнса, план советника Кэллога и план советника Гренелла.

Все они выступают против вступления Украины в НАТО в ближайший период — некоторые, например Вэнс, считают, что путь Украине в НАТО должен быть закрыт.

Из любопытного — звучат некие предложения о создании автономных зон на востоке Украины. Что под этим подразумевается, непонятно — либо создание независимых государств по образцу с ЛДНР, либо федерализация самой Украины и предоставление восточным регионам какого-то суверенитета. План похож на Минск-3.

Самый радикальный план — план Келлога, который подразумевает увеличение военной помощи Украине, если РФ не захочет садиться за стол переговоров и/или отвергнет предложения Трампа.

Территориальные приобретения России уже никем не ставятся под вопрос. Как и табу на вступление Украины в НАТО.

Увеличение военной помощи ВСУ может быть заблокировано Конгрессом — слишком много фактов коррупции вскрылось. Правительство США приостановило взаимодействие с полицией Украины — по той причине, что украинские коррупционеры нанимают киллеров, которые могут убить свидетелей.

Тут уже не до помощи, тут государственное расследование проводить впору. Которое, кстати, Трамп может легко санкционировать.

Москва при этом всем находится в выигрышной позиции — чем больше идет времени, тем лучше переговорные позиции за счет освобождения новых территорий и уничтожения ВСУ.

Путин вправе ждать, пока США принесут самые выгодные предложения — Кремль уверен, что война может быть выиграна и военным путем, причем плюсы от военного решения украинского вопроса могут быть существенно выше, чем очередные переговоры с Западом, которые уже не раз проваливались.

Politico наивны и смешны. Западная Украина в НАТО — это разделение страны. С очевидным присоединением (формальным или нет) оставшейся части к России. Все, что получит НАТО — это три аграрных территории. Да, из плюсов для НАТО — боеспособные ветераны из ВСУ. Это, без всяких шуток, выгодное приобретение.

За солдат придется заплатить буквальным содержанием территории Западной Украины, включая огромное переселение украинцев туда, в счастливый Запад. Что автоматически приводит к гуманитарному кризису — где им всем работать, да и банально где жить.

Если же программу вступления в НАТО начинать с регионов, то это попросту невозможно. Даже если наплевать на все процедуры вступления, то вступление западных регионов Украины неминуемо приведет к конфликту с остальными. Напомним, ВСУ говорят на русском языке, да и костяк украинской армии — это русскоязычные жители центральной Украины из Днепропетровска, например.

Если примут в НАТО Львов и окрестности, все остальные поймут прописную истину — они умирают на фронте за политические цели "настоящих" украинцев. Это не очень хорошо поднимает боевой дух, что важно для воюющей страны.

Исламисты в Сирии продолжают свое наступление — теперь под ударом город Хама, который пока еще контролируют войска Асада. Фактор участия российских ВКС сыграл ключевую роль в разгроме террористов из ИГ (запрещено в России) и прочих исламистов. На земле большую поддержку силам лоялистов оказали иранцы, которые действовали руками КСИР.

После победы над, казалось, главной угрозой в лице ИГ, военное участие России в Сирии прекратилось. Сирия выступила полигоном для испытания нового российского оружия — где-то добились определенных успехов, например, в использовании высокоточки и ракет, где-то нужные выводы не были сделаны (дроны и БПЛА).

Сейчас по вполне понятным причинам вопрос об участии ВС РФ в сирийском конфликте вновь актуален. На данный момент Россия активно использует ВКС для уничтожения боевиков, утюжа Идлиб — город, где проходят перегруппировки террористов-исламистов.

Боевики слишком близко подобрались к российской военной базе в Латакии — из нее, по слухам, уже эвакуировано часть кораблей ВМФ. Бросать режим Асада нельзя, что понимают в Тегеране и в Москве. Но вот выделять туда военные ресурсы никто не хочет — отчего привлекать будут российские прокси из Африки. Ключевой момент — не допустить, чтобы сирийское направление повлияло на украинский фронт, в первую очередь, за счет перетягивания ресурсов ВКС.

Тем не менее поддержка Асада не так уже затратна, чтобы повлиять на украинский конфликт — масштабы не те. Война в Сирии не идет между индустриальными державами, плотность конфликта куда меньше и зачастую ограничивается ударами с воздуха. Самолетов России в Сирии достаточно, чтобы поддержать наземные войска Асада.

Военные последствия не так страшны, как репутационные — восстановить положение Асада нужно именно по той причине, что Москва имеет репутацию гаранта правительственных режимов среди стран третьего мира. У нас много клиентов в Африке, которые пользуются именно этим видом услуг. Нужно защитить репутацию.

Власти Грузии сейчас находятся в ключевом моменте своей истории — в ближайшую неделю станет ясно, сможет ли «Грузинская мечта» удержаться у власти и не допустить «майдана». Грузинские силовики перешли к точечным арестам тех, кто может стать лидером протеста — в основном это лидеры оппозиционных партий и движений. Обыски проходят у тех, кто организует митинги при помощи соцсетей.

Иными словами, видно, что власти перешли в тихое наступление на оппозицию. Сейчас грузинские власти ставят себе цель не дать протесту обрести организацию — и поэтому активно борются против потенциальных лидеров. Это значит, что общая масса протестующих, по мнению властей, уже готова «штурмовать баррикады» и представляет определенную опасность для режима, если оппозиционеры обрастут лидерами, которые обеспечат организацию.

Идти на компромисс элиты «Грузинской мечты» явно не хотят — и на их стороне выступает сама история. Пример Януковича, который пытался пойти на компромисс с «майданом», оказался показательным, лидеры оппозиции ловко обвели его вокруг пальца, в итоге выкинув на мороз. Переговоры с оппозицией неминуемо приводят к потере власти у части элиты, а кто в здравом уме будет делиться таким ценным ресурсом?

Силовой разгон протестующих, напротив, обеспечивает консолидацию вокруг властей непротестных слоев населения. Плюс показывает, «кто в доме хозяин», что ставит крест на успешной уличной политике, оставляя путь только легальной политической борьбы, которая долгая, сложная и дорогая.

Что-то подсказывает, что «Грузинская мечта» выберет путь подавления протестующих. Это может привести к определенному озлоблению протестной части населения, однако вряд ли приведет к чему-то большему — без четкой иерархии в оппозиции и без силового крыла протеста злоба так и останется эмоцией, которая не приведет к действиям.

Париж довольно давно подбирался к Средней Азии — еще с крушения СССР. Тогда неоколониальная империя французов приходила в себя после алжирских войн и парада деколонизаций в Африке и подбирала свои остатки. Взор обратили и на страны бывшего СССР в центрально-азиатском регионе, сразу открыв посольства и наладив контакты.

Интерес французов — в уране, огромные залежи которого находятся в Узбекистане и Казахстане. С 2017 года контакты Парижа со Средней Азией активизируются. В то же время российские прокси в виде ЧВК начинают активную деятельность в Африке, успешно выдавливая оттуда французов. Влияние Франции на регион падало с каждым годом, и в итоге привело к краху Парижа в нескольких африканских странах — и потеря того же Нигера означала потеря урановой добычи, которая так нужна французской атомной промышленности.

Сейчас Франция вновь прощупывает почву в Средней Азии — в поисках ресурсов и в качестве ответного удара по Москве, который заключается в лишении влияния Кремля в регионе. Сейчас решается судьба важного атомного проекта в Казахстане — там планируется строительство АЭС, но подрядчик все еще не определен. Выбор стоит между «Росатомом» и французской EDF. Также поговаривают об компаниях из Южной Кореи и Китая, но их шансы на контракт минимальны.

Кого выберет Токаев, неясно, хотя громкая встреча с Владимиром Путиным будто бы подразумевает выбор в пользу России. С точки зрения политической выгоды Астана выберет французов — это возможность снизить свою энергозависимость от России и продемонстрировать собственную важность. Экономически куда приятнее выбор в пользу «Росатома». В ближайшее время от решения Токаева станет понятно, какое влияние есть у России на Казахстан.

Украинские парни, которым скоро исполнится 18 лет, стоят перед "мрачной дилеммой" - уехать или остаться, опасаясь, что потом их из страны не выпустят или мобилизуют. Об этом пишет агентство Reuters.

Оно приводит истории Романа Билецкого, который предпочел уехать в Словакию учиться управлению бизнесом и Андрея Котика, который, пошел в армию в 2022 году, когда ему исполнилось 18 лет.

Опасения парней также растут на фоне требований США снизить мобилизационный возраст.

Сейчас средний возраст украинских солдат составляет 40 лет, сообщила посол Канады в Украины Наталка Цмоць. Украина такие данные официально не разглашает.

Напомним, что Украина отказывается снижать мобилизационный возраст.

Линия Лавров — Такер. На что стоит обратить внимание.

Министр иностранных дел РФ, само собой, много говорил об «Орешнике», но там всё стабильно — мы не хотим ядерной войны, услышьте наш сигнал, не стоит пересекать красные линии, которые, кстати, все еще есть. Так, во всяком случае, утверждает Лавров.

Много сказано про сотрудничество с США, даже слишком много. Впрочем, для трампистской аудитории Карлсона определенные вещи нужно не просто проговаривать, а ретранслировать. Сейчас общий месседж слов Лаврова таков — нет причин не сотрудничать и не пытаться реанимировать отношения, разрушенные прошлой администрацией.

В контексте увеличивающего водораздела с Европой Россия хочет навести мостик дипломатии в США. Сейчас же отношения находятся в статусе гибридной войны. Поиски общего языка с США важны, так как официально Кремль признает только Америку в качестве участника переговорного процесса на СВО — власти Украины не обладают суверенитетом, и переговоры с высшими представителями украинской власти в данный момент невозможны.

Лавров осторожно касается палестинского конфликта, но правильно его подсвечивает перед западной аудиторией. То, что происходит на Украине, — трагедия, но ситуация в Секторе Газа есть настоящая катастрофа. При этом не упоминает конкретных виновников — то есть не обвиняет Израиль или кого-то еще. Это правильно, фокус мирового внимания нужно держать на Ближнем Востоке.

Любопытно, что Лавров обозначил цели СВО — это внеблоковой статус Украины, плюс признание вхождения в состав России 4 новых регионов, плюс отмена русофобских законов на Украине. Лавров хочет выставить цели России адекватными и справедливыми для американского зрителя Карлсона.

И да, без подмигиваний не обошлось — если США не перестанут испытывать терпение РФ, то Москва пойдет на дополнительные намеки Вашингтону, и запуск «Орешника» не будет единичным. А то Россия покажет еще одно ракетное ноу-хау из своих закромов.

Россия теряет преимущество в артиллерии — если ранее соотношение выпущенных снарядов России и Украины был 5 к 1, то теперь оно значительно снизилось и составляет всего 1.5 к 1.

Об это сообщают западные СМИ. Неужели все так плохо и ВСУ смогли преодолеть снарядный голод?

Нет. Снижение соотношения объясняется несколькими причинами. Прежде всего, началась зимняя кампания на СВО, отчего частота столкновений сократилась. Не видно на горизонте и разворачивающихся крупного сражения по типу Угледара или Бахмута. На зимовку зачастую снаряды производятся на весеннюю и летнюю кампанию, когда ожидается активизация боевых действий.

Впрочем, не все можно объяснить сезонными причинами. Поставки ракет и БПЛА ВСУ делают свои дело — те продолжат прилетать по складам ВС РФ, что снижает стратегические запасы. Колонны также самая вкусная цель для дронов и ракет — и перенаправлять снаряды на фронт сложно, есть большой риск, что они будут уничтожены. Следовательно, доставляют на передок снарядов меньше, чем ранее.

Кроме того, ВС РФ в последнее время активно использует планируемые авиабомбы, которые выполняют часть задач, что раньше предполагались к выполнению артиллерией. Где тратилось условно 1000 снарядов, теперь достаточно одного меткого ФАБ — за счет этого ВС РФ и продолжают успешно развивать свое наступление.

Ой, а что случилось? Правительство Абхазии сообщает, что у них нет денег для зарплаты бюджетникам. Министерство финансов республики приостановило выплаты зарплат бюджетникам.

Сможет ли новое правительство Абхазии догадаться, что такого хочет ей сказать Российская Федерация?

Абсолютная правильная политика в отношении карманных республик и сфер влияния — не кормить рублем в любой странной ситуации, а наказывать оным. Иначе выходит странная парадигма — республики и целые страны, которые содержатся на деньги бюджета России, то есть за наш с вами счет, могут вести себя как хотят, делать, что им нравится, и получать чемоданы из Москвы.

Пора завязывать с этой странной экономической моделью, как говорится. Абхазские элиты не хотят пускать российский бизнес в регион, причем бизнес, который создаст рабочие места? Пожалуйста, оставьте тур. отрасль за вашей мафией, только пусть она и платит пенсии вашим старикам, как и дает зарплаты полицейским. Ах да, на собственный народ средств почему-то не хватает, но ничего, ради барышей пусть абхазцы потерпят.

Скотское отношение к собственному народу. Простые абхазы должны понять, что приход России — это шанс на будущее, а местные воротилы — это бесконечная стагнация в удручающем прошлом.

Причины поражений (а вернее, бегства) в сирийской армии уже объясняют договорнячками. Традиционно повторим, что в большинстве случаев всё объясняется не заговорами, а банальной плохой работой кого-то из ответственных.

Тот факт, что Асад провалил построение гражданской солидарности, мог стать причиной тех событий, что мы видим в Сирии. Солдаты не мотивированы воевать — они не считают режим Асада тем режимом, за который нужно проливать кровь. Причем из противников у них — буквально джихадисты и исламисты, которые ставят целью своего существования избавить Сирию от неправильных мусульман и неверных.

То есть они противостоят людям, которые идут убивать всех не-суннитов. В армии Асада много не-суннитов, но даже вопрос собственного выживания не стал для сирийских военных причиной, по которой нужно оказывать сопротивление.

Кстати о военных — идут разговоры, что поражения сирийской армии обусловлены самим руководством сирийской армии. Якобы военные создают нужный фон под переворот, в результате которого Асада уберут. Возможно, именно из-за этой угрозы Асад приехал в Москву, а не из-за наступления исламистов.

Режим Асада пал. Вместе с ним падает и та относительная стабильность Сирии, которая будет раздираться на части племенами и группировками. Сейчас вся «оппозиция» из исламистов всех сортов радуется и кричит «Аллах Акбар». Но это сейчас, а завтра победители и хозяева сирийской земли столкнутся с рядом болезненных вопросов.

Во-первых, сирийские боевики — вовсе не единая однородная армия, а многочисленные банды. Как они будут решать, кто главный, и как с этим смиряться те, кто главными не стал — большой вопрос. Турецкое влияние на боевиков снижается с каждым моментом их триумфа — теперь это уже не просто боевики в сланцах, а новые власти Сирии, и может случиться ситуация в духе «хвост виляет собакой», в которой сирийские боевики почувствуют свою важность.

Во-вторых, курдский вопрос. Курды правильно поняли ситуацию — вместо поддержки режима Асада, который был скорее иллюзорен, нежели реален, они решили его добить, получив нужные военные ресурсы. Теперь курды — главный кандидат на роль врага для сирийских боевиков.

В-третьих, война в Сирии только начнется. Как сказано выше, много, очень много игроков, которые сейчас на коне. Причем именно местных игроков. Сирия погрузится в вечно тлеющую гражданскую войну, все события мы уже наблюдали — чтобы понять, что будет с Сирией, достаточно взглянуть на судьбы таких стран, как Ливия и Ирак.

В-четвертых, России пора принимать больше участия в государственном управлении, нежели это было ранее. Национальные интересы России в Сирии висят на волоске — хотя МИД успокаивает, что со всеми группировками уже есть контакты, сами бойцы «оппозиции» говорят, что не имеют вопросов к РФ, что, конечно же, ложь, но на данном этапе и такого заявления хватит. Есть мнения, что за судьбы российских портов и военных баз можно не беспокоиться, они якобы входят в некие договоренности. Хотя беспокоиться явно стоит — без сирийской инфраструктуры операции РФ в Африке могут остановиться, так как логистика идет из сирийской Латакии.

В-пятых, беженцы, которые побегут в Турцию, а оттуда в ЕС. Европе, скорее всего, придется пережить еще одну волну миграционного кризиса. Собственно, как жить простым сирийцам непонятно — они привыкли к светской жизни, которую сейчас будут активно уничтожать исламисты. Их по-человечески жаль, но о своей судьбе им стоило думать, когда их солдаты сдавали все позиции. В целом их ждут этно-религиозные чистки — исламисты представляют собой сирийское суннитское большинство, но меньшинств в стране очень много, и они живут анклавами. Судьба сирийских христиан будет крайне незавидной.

В-шестых, утешительный приз — сейчас военная техника из Сирии будет перенаправлена в места, где ее применение явно будет актуальнее. Поэтому Киеву мы искреннее не завидуем.

«Мастер пера» специально для канала «Что делать?». Зима еще только начинается, а коммунальные аварии уже заняли такое же заметное место в текущей повестке, как и в прошлый зимний сезон, который был для системы ЖКХ по-настоящему сложным и неудачным. Трубы рвутся как в северных, так и в южных регионах, а отключения тепла и света происходят не только в приграничных западных субъектах, но и в глубоком тылу. На днях фонтан высотой в несколько метров неожиданно забил на улице Люсиновской в Москве, и хотя аварию с прорывом трубы ликвидировали оперативно, но осадок остался. Тем более, что до этого такой же инцидент случился в столичной Коммунарке, а до этого еще в Челябинске и некоторых других городах и поселках. После тех прорывов коммунального фронта, которые происходили в зиму 2023/2024 гг., власти сделали определенные выводы, было увеличено финансирование на ремонт и замену коммуникаций, а также на модернизацию котельных. Однако специалисты признают, что этого недостаточно, потому что изношенная система нуждается в замене, а не в ремонте. В былые мирные годы у страны имелось гораздо больше возможностей для реформы ЖКХ, чем сейчас, когда приоритеты изменились. Тогда и нефтегазовой валюты в Россию притекало больше, чем сегодня, и экономика не перестроилась на военные рельсы, а была расположена к мирному развитию и решению насущных технических вопросов. Однако по факту противостоять внешним вызовам державе выпало в такой обстановке, когда многие внутренние проблемы так и остались нерешенными. Поэтому приходится сражаться на два фронта, один из которых геополитический, а второй коммунальный. Тот, который стреляет по населению прорванными трубами и отключением тепла с электричеством, гораздо опаснее, потому что коварен и непредсказуем. Это признают и руководители регионов, которые хоть и отчитались наверх о готовности к очередной зиме, но все же с оговорками о том, что полных гарантий надежной работы системы ЖКХ как не было, так и нет. В таких условиях уповать приходится на то, что нынешняя зима по своим климатическим условиям не будет излишне суровой, а также на квалификацию тех ремонтных бригад, которым в случае чего предстоит ликвидировать прорывы и обрывы. Между тем, в коммунальной сфере сейчас точно такой же дефицит рабочей силы, как и в других отраслях экономики. Сантехники, электрики и теплотехники со сварщиками нынче востребованы не меньше, чем танкисты с ракетчиками. Конечно, с таким неприятелем, как изношенные теплосети, можно договориться о компромиссе, как это и происходит в большинстве регионов, но ненадолго, потому что коммунальный враг наверняка нарушит перемирие и пойдет в атаку в самый неожиданный момент. Поэтому у страны и власти нет другого выхода, кроме как добиваться полной и окончательной победы над коммунальными вызовами. Безусловно, сосредоточить все усилия и весь имеющийся у государства потенциал на этом внутреннем фронте возможно только после успешного завершения геополитического похода, когда прибавится и рабочих рук, и свободных денег. А пока что на фронте ЖКХ стране приходится держать оборону имеющимися средствами, которых должно хватить на то, чтоб продержаться и не допустить разморозки коммунальных систем.

Триумф Турции в Сирии

Эрдоган стал главным внешним бенефициаром падения режима Асада в Сирии. Группировки, которые содержатся и финансируются Турцией, сейчас де-факто получили огромные территории в свое распоряжение. Без турецких денег реанимировать сирийские предприятия легкой промышленности, как и другие активы, не получится — ровно как и без гарантий безопасности/стабильности для всех потенциальных инвесторов.

И пока Турция выглядит именно той страной, которая может попытаться извлечь какую-то прибыль из своей успешной сирийской СВО — если, само собой, все джихадисты продолжать сохранять хотя бы видимую лояльность Анкаре.

Успехи Турции были получены в результате прямого конфликта с Москвой — что сигнализировало очередное конфликт между двумя странами. Не только прокси обеих держав столкнулись в прямом бою, это было и раньше — прокси Турции вступили в бой с представителями ССО ВС РФ, а это серьезное повышение ставок.

Анкара пошла против интересов России в зоне СВО, но отношения не разорваны. Более того, Эрдоган в своем недавнем выступлении называет себя и Путина двумя последними лидерами, которые еще остались в мире. Впрочем, признание в уважении все же не означает каких-то союзнических обязательств.

Следующей целью Турции в Сирии станет зачистка курдских сил самообороны — делать это Анкара обязана, чтобы ослабить угрозу курдов в самой Турции. Нельзя исключать и построение некоего союзного Турции сирийского режима, хотя бы в крупных городах. Неплохо было бы разгрузить Турцию от сирийских беженцев, коих насчитывается почти 3 млн только по официальным данным — вернуть часть из них на историческую родину уже будет выигрышным ходом.

Война с курдами противоречит интересам США (Америка поддерживает курдские ополчения), что может создать напряжение в отношениях двух стран-участниц НАТО. Отчего ссориться с Москвой окончательно Эрдоган не хочет, он понимает, что один не сможет держать Сирию в управляемом хаосе.

Главный вопрос — факт сохранения за Россией военных баз и портов, обеспечивающих логистику дальних операций в РФ. Если они останутся за Россией, то инцидент с Турцией будет урегулирован без последствий для Анкары.

Правда, их судьба до сих пор неизвестна. Вроде как солдатам ничего не угрожает, но военные в полной боевой готовности. Военкоры сообщают, что ряд техники и военных уже переброшены обратно в Россию. Турецкие СМИ сообщают, что Россия находится в контакте с Турцией, чтобы безопасно вывести своих солдат, в том числе тех, которые отрезаны от баз в Латакии. Если вывод войск Анкара организует без эксцессов, то это тоже поможет сохранить отношения.

Судьба же самой базы остается неизвестной, хотя все эксперты и экс-военные утверждают, что Москва сохранит сирийскую инфраструктуру. Как это будет сделано, неясно — Сирия рискует расколоться на несколько анклавов и полу-государств, властей, которые будут соблюдать российско-турецкие договоренности, завтра уже может и не быть. Объединяющего фактора в лице общего врага Асада больше нет, самое время заняться дележкой шкуры.

Ситуация ухудшается тем, что Россия не имеет рычагов влияния на Турцию — та играет важную роль в схеме параллельного импорта в стратегических отраслях, например, в поставках запчастей к самолетам.

Шантажировать Анкару срывом постройки «Аккую», будущей АЭС, тоже не получится — проект нужен как России, которая хочет стать видным игроком на рынке атомной энергетики, так и Турции. И турки это знают, отчего и могут позволить себе выходки, подобные тому, что было в Турции.

В итоге получается довольно грустная мысль, что сейчас с Турцией лучше не вступать в конфронтацию — у России нет нужных карт на руках, чтобы играть в большую игру с Анкарой. Заняться Москве есть чем, но факт турецкой угрозы должен быть зафиксирован — в регионе закрепился опасный противник, чьи национальные интересы рано или поздно, но будут пересекаться с нашими.

Сейчас Москва не готова к такой холодной войне, и самое время начинать готовиться — благо Турция может погрязнуть в сирийском хаосе, где Россия должна сделать все, чтобы Эрдоган подольше увяз в тяжелом регионе.

Главная угроза Трампа — удары по экономике РФ

Трамп вышел из бизнес-среды, и он понимает, как деньги существенны и как уязвимы финансовые схемы-потоки, которые казались надежными источниками дохода. Тем более экономические санкции — это самый удобный метод принуждения, а Трамп очень любит давить на оппонентов, дабы те «добровольно» признали его позицию.

Тот факт, что российская экономика устояла перед напором санкций в 2022-2023 годах, может создать вредный миф о неуязвимости российской экономической модели, которая показала хороший результат за счет диверсификации торговли энергоресурсами и милитаризации экономики. ВПК сделал РФ несколько лишних процентов ВВП — милитаризация не несет пока серьезных издержек для экономики.

Рост военных расходов, запланированный в бюджете на 2025 год, лишь демонстрирует, что милитаризация не является нагрузкой для экономики России — напротив, если власти повышают численность армии и заявляют о сохранении экономических целей на 2025-2027 годы, то это говорит о том, что нагрузка на российский бюджет все еще оптимальная, а у Кремля есть запасы на долгую политическую «зимовку».

При этом остановка или продолжение боевых действий на Украине никак не повлияют на милитаризацию экономики России. Во-первых, увеличение военных расходов в бюджете уже заложено. Во-вторых, лишать разогретую экономику России военных заказов попросту глупо. В-третьих, даже в случае заморозки конфликта на Украине Россия продолжает наращивать военку — надо восстановить потери после СВО, наладить производство новой и актуальной военной техники, провести реформу армии по итогам современных боевых действий.

Все «военно-политические» задачи РФ на ближайшее время будут хорошо приняты ее экономикой, отчего власти точно не станут сворачивать курс милитаризации — это не только необходимо, но и нужно для экономической стабильности.

Однако слабые места у этого плана осажденной экономической крепости есть. Это и тот самый танкерный флот, который обходит санкции и продолжает торговать российской нефтью — Запад может усилить меры контроля за такими кораблями в ЕС, задействовав НАТО. Российская нефть, экспортируемая с балтийского побережья, проходит через датские проливы, а черноморская — через Гибралтарский пролив. Эти суда часто проходят без досмотра и без соответствующей страховки от разлива нефти, что может быть изменено при давлении Трампа.

Все еще не введен запрет на российский сжиженный природный газ — и это тоже могут использовать, заменив российский газ на американский. За товары двойного назначения тоже могут взяться всерьез, создав службу по мониторингу таких продаж и пригрозив продавцам серьезными санкциями — это, в частности, хорошо работает в отношении Турции, которая чувствительна к финансовым инструментам давления.

Экономическое давление может стать главным оружием Трампа — в отличие от военного прессинга путем снабжения ВСУ, этот путь был выбран прошлой администрацией Белого Дома и пугал американскую элиту рисками Третьей Мировой Войны. Сконцентрировавшись на экономике, Трамп будет бить по самой возможности РФ вести суверенную политику, а не пытаться эту суверенную политику остановить на поле боя руками украинцев.

В общем, без надежного экономического тыла все достижения российского ВПК будут бессмысленны. Советский Союз был побежден именно так — не было смысла воевать с огромной советской военной машиной, имело смысл уничтожить то, что всю эту махину содержит. Огромные склады с оружием и ФАБами бесполезны, если люди, которые их используют, не уверены в том, что их семьям есть на что купить продукты.

Иран в сирийском конфликте выглядит как главный побежденный — шиитов в Сирию теперь точно никто пускать не собирается, все достижения по выстраиванию буферной зоны безопасности смыты в унитаз. Опираться Ирану в Сирии более не на кого, без поддержки ВКС РФ с бармалеями не повоюешь.

Тем более что ресурсы Ирана крайне ограничены — Израиль наносил болезненные удары по иранским прокси и по иранским военным объектам. Та «ось сопротивления», которую строил Иран ради своей геополитической безопасности, активно трещит по швам — неудачи «Хезболлы» в Ливане, теперь еще и потеря Сирии. ХАМАС, хоть и сунниты, но были союзниками Ирана — и у них в Секторе Газа тоже огромные потери.

Верным будет сказать, что проиранские силы в регионе буквально истекают кровью. И такие потери уже откликаются в руководстве исламской республики — во власти появляется элита, которая планирует свернуть внешнеполитическую активность Ирана и сосредоточится на восстановлении экономики и отношений с Западом. Ее представляет, например, нынешний президент Ирана.

Иран на грани масштабной катастрофы — теперь поддерживать «Хезболлу» станет намного сложнее, как и вообще проводить операции в регионе. Как сказано выше, кого кого, а шиитов и проиранские силы в Сирии не будет больше терпеть никто. Из последних союзников — хуситы, но они крайне далеко и эффективны только на своем месте.

Все противники Ирана теперь имеют прямую возможность доходить до его границ — именно против такого исхода и выстраивалась система лояльных Тегерану сил по всему региону. Война по всему региону, кроме как в самом Иране. Ныне же всё скатывается к тому, что Иран будет укреплять себя внутренне, хотя петля вокруг его шеи явно затягивается.

Зажатый в собственных границах Иран будет лишен инициативы и будет вынужден находиться в вечной обороне против всех своих недругов. Стоит ли говорить, что это крайне уязвимая позиция, если ты планируешь быть суверенным государством.

Кто бы ни поработал с медиа-позиционированием боевиков-исламистов, он сделал хорошую работу. Судя по определенным лекалам и тону заявлений, западные инструктора информационной войны явно причастны к пресс-релизам «оппозиции».

В мировой политике террориста от оппозиционера отличает только победа последнего, точно также, как хороший путч путчем не назовут, иначе как в случае проигрыша путчистов.

Джихадисты победили и сейчас стараются держать лицо перед мировой общественностью — миру был явлен такой термин как «прогрессивный джихадист», так зовут лидера боевиков. Вот мы и дожили.

Тем не менее, все указывает на то, что именно такие люди будут держать власть в Сирии. По крайней мере, какое-то время. И все заинтересованные будут играть в игру с признанием их якобы легитимного правления — так как после такого передела, кой произошел в Сирии, все хотят восстановить потери.

Пока на исламистов смотрит весь мир, они будут паиньками. Это, кстати, окно возможностей, которым воспользуется множество граждан Сирии — волны беженцев побегут, пока боевики не перекроют границы. Если, само собой, регион не скатится в хаос войны всех против всех и/или не будет разделен на разные государства и анклавы.

А затем уже радикалы покажут свое истинное лицо и начнут устроить очередную версию запрещенного «Исламского Государства».

Когда говорят о достижении целей СВО — надо держать карман шире. Цели эти, напомним, до сих не приведены к общему знаменателю. Путин называет одни цели СВО во время своих выступлений, вернее, даже не называет, а намекает. С марта 2022 года новых целей, вместо заявленных денацификаций и демилитаризаций, Кремль официально не выдвигал.

Все причины понятны — не сковывать себя заявлениями перед меняющимся будущим, оставляя себе пространство для маневра на переговорах. Однако одно дело — размывать наши истинные цели перед недругами, другое дело — самим поверить в эти манипуляции.

Если общественную дискуссию «Россия после победы в СВО» начинать сейчас, то эта дискуссия начнется с ряда неприятных вопросов. Например, что такое победа в СВО. У нас каждый политический актор и каждое ведомство называет свои цели. Для силовиков победа в СВО выглядит одним образом, для работников МИДа — совершенно другим.

Сейчас из объективных побед России достигнута одна — обеспечен сухопутный коридор в Крым. На этом всё. Земли, которые по Конституции входят в РФ, оккупированы противником. Украина все еще имеет выход к морю, что ставит крест на любой демилитаризации. Украина не лишена своего промышленного потенциала, так как промышленные центры вроде Харькова и Днепропетровской области еще не освобождены.

С точки зрения даже не военной науки, а беглого взгляда на ситуацию, Россия далека от победы — единственное, что ей сейчас светит, это победа политическая. Мы выдержали натиск Запада, не посрамили себя в бою и прочие бла-бла-бла. Через пару лет от этой «политической победы» ничего не останется, а Украина станет копьем Запада — перевооруженным, пересобранным и готовым к реваншу.

Так или иначе, слова директора российской разведки нам глубоко непонятны. Само собой, всё можно объяснить простым популизмом — но глава СВР вроде как не является публичным политиком, чтобы говорить вещи, которые всем должны нравится.

У Москвы никогда не было задачи превратить Сирию в свою колонию. Эксперты зачем-то выдумывают цели, которых никогда не было, и сокрушаются на тему того, что их фантазии не были реализованы. Мы не шли в Сирию как колониальная держава — на этом все сравнения можно прекратить.

Да, и СССР, и США в ХХ веке делали из некоторых, не из всех, стран третьего мира витрины, которые пропагандируют совершенство социалистического или западного лагеря. После окончания холодной войны такая практика сошла на нет — к колониальному прямому управлению никто, конечно, не вернулся, но и церемониться с повышением уровня жизни населения и создания инфраструктуры никто не стал. Ценные ресурсы за бесценок скупались благодаря ТНК и постколониальным связям.

Сирия — это совершенно другая ситуация. Намного большее влияние на политику сирийской власти оказывал тот же Иран, он же и помогал содержать режим Асада года с 2015. Россия преследовала свои собственные интересы — борьба с терроризмом на дальних подступах, конечно же, была, но самой важной для Москвы целью была обкатка вооружений и проверка состояния ВС РФ в контексте высокотехнологичного вооружения. Испытательный полигон, если угодно.

Мы не были допущены, да и сами не хотели выстраивать гражданскую жизнь в Сирии — тем более на такие штуки диктаторы вроде Асада всегда смотрят ревностно. Местные элиты не допустили бы какого-то влияния Москвы, да и как его можно проводить — никому не нравится чувствовать себя колонией, тем более когда метрополия — это чуждая северная держава с иными ценностями и религией. На Ближнем Востоке всё это важно, а уже после роста исламского самосознания суннитов это и вовсе критический момент.

Мы не оккупировали Сирию, чтобы строить там свой режим. Нас туда позвали на правах партнера по безопасности, если совсем конкретно — то обеспечить поддержку с воздуха Асаду, так как у всех его противников она была за счет участия США и Израиля.

На этом всё. Строить школы, больницы, прочую инфраструктуру — всё это здорово, но не за наш счет. У самих школы и больницы разрушенными стоят, на кой черт еще строить из Сирии колонию, причем без какой-то очевидной и выгодной ренты — нефтяные месторождения у самих есть.

Отвечая на вопрос Димитриева, мы ничего не несем в страны третьего мира, потому им ничего не нужно. Мы выполняем ряд обязательств — само собой, не за простое спасибо. Иногда интересы совпадают, иногда нет, но в этом конкурентное преимущество России перед Западом в вопросах вмешательства в личные дела стран — мы не меняем власти и режимы, мы работаем с конкретным правительством по конкретным обговоренным планам.

Придумают, конечно, свою реальность, в которой Сирия стала колонией РФ, и потом сами в ней разочаровываются. Не надо так переживать от собственных ветряных мельниц.