📄 Читайте статью Заместителя Председателя Совета Безопасности Российской Федерации Д.А.Медведева «Утраченные иллюзии, или Как Международный уголовный суд стал юридическим ничтожеством», опубликованную в журнале «Правоведение» 23 апреля 2025 г.:

Основные тезисы:

• После государственного переворота к власти в Киеве в 2014 г. пришел полностью контролируемый западными странами несамостоятельный политический режим. Часть бывшей Украины, одурманенная и йуправляемая им, de facto более не является суверенным государством. Соответственно, защиту Россией Донбасса, который не признал государственный переворот и подвергся нападению со стороны незаконной с 2014 г. киевской власти, нельзя юридически квалифицировать как «агрессию».

• В соответствии с Уставом ООН установить факт «агрессии» и осуществить действие в отношении акта агрессии вправе только Совет Безопасности ООН (включая совпадающие голоса пяти государств – его постоянных членов). Иной орган, будь то орган ООН или другой орган, или иная международная организация, таких полномочий не имеет. Их заявления лишены правовой основы и юридически ничтожны.

• Посягательство Гаагского уголовного суда на ограничение суверенитета государства – постоянного члена Совета Безопасности ООН (требования ареста главы этого государства и таким образом воспрепятствование осуществлению им его должностных функций) следует квалифицировать в качестве преступления против международного права. Прежде всего потому, что Совет Безопасности ООН несет главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности (ст. 24 Устава ООН).

• Россия не является участником Римского статута 1998 г., на основе которого создан Международный уголовный суд. В 2016 г. Россия отказалась становиться стороной данного международного договора. Соотвественно, Статут Суда не создает для нашей страны никаких обязательств.

• Деятельность Гаагского уголовного суда, его позиция противоречат нашедшему свое отражение в обычном международном праве и в ст. 34 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. принципу “pacta nec nocent prosunt” («договор не создает обязательств или прав для третьего государства без его на то согласия»).

• Согласно Римскому статуту, смысл выдачи ордера на арест заключается в появлении у МУС дальнейшей возможности потребовать от государств-участников Статута, в частности, арестовать лицо, в отношении которого выдан ордер, и предоставить его в распоряжение Cуда (ст. 58 Римского статута). Однако в случае, когда данное лицо пользуется иммунитетом как должностное лицо государства, не участвующего в Статуте, а Гаагский уголовный суд не заручился сотрудничеством такого государства, выдача подобного ордера и направление Судом просьбы государству-
участнику арестовать указанное лицо и передать его в распоряжение Cуда противоречат ст. 98 Статута.

• Президент Российской Федерации, будучи действующим главой суверенного государства, пользуется абсолютным иммунитетом от иностранной уголовной юрисдикции: и иммунитетом ratione materiae, и иммунитетом ratione personae. В отсутствие явно выраженного отказа от этого иммунитета юрисдикция международных судебных органов на главу суверенного государства не распространяется. <…>

• По состоянию на февраль 2025 г. сторонами Римского статута являются 125 государств (членов ООН насчитывается 193). Несмотря на такой численный состав, МУС не представляет международное сообщество государств в целом и не действует от его имени. В нем не участвуют три из пяти государств – постоянных членов Совета Безопасности ООН (Россия, Китай и США), промышленно развитые и густонаселенные государства Азии (Индия, Пакистан, Турция, Малайзия, Индонезия), многие государства Арабского Востока.

• Принявшие противоправные решения судьи, прокуроры и прочие должностные лица могут и должны преследоваться за преступления, предусмотренные российским уголовным правом.

Полный текст

Фото: МИД России