«Официально в Баку был закрыт офис Красного Креста. Это означает, что мы больше не можем получать никакой информации о наших военнопленных, находящихся в бакинской тюрьме, подвергающихся пыткам, ставших жертвой позорного фарса в военном суде Баку. Ведь единственная связь, позволявшая семьям хотя бы периодически говорить с родными по видеосвязи, передавать письма и получать их, теперь тоже прервана. В Баку, как заявил Алиев, в XXI веке больше не действуют ни конституции, ни законы, действует исключительно железный кулак. И этим железным кулаком, попирая международное сообщество, в Баку закрыли офис Красного Креста.

Я говорю очень жестокую вещь: отныне любую информацию о военнопленных мы сможем получать лишь тогда, когда Баку сам этого захочет, да ещё и в той интерпретации, какую он сочтёт нужным нам передать. Накануне я разговаривала с сыном ливанского армянина Вигена Эулджекджяна. Сын пытался уточнить информацию, появившуюся в прессе, что его отец уже 20 дней держит голодовку. Эту информацию невозможно было подтвердить даже через Красный Крест. Теперь представляете, насколько сведены к нулю возможности что-либо узнать о судьбе любого из наших пленных?

К этому добавим и тот позорный фарс, что происходит в Баку. Накануне адвокат Рубена Варданяна вновь пожаловался, что перевод ведётся с искажениями. Рубен Варданян, Бако Саакян, Левон Мнацаканян говорят одно, а азербайджанская пресса, суд и переводчики переводят совершенно другое.

Я понимаю, что бессмысленно обращаться к вам, еврочиновники, но всё же обращаюсь ещё раз. Баку заявляет, что процесс открыт. Несколько участников премии «Аврора» официально обратились с требованием разрешить им присутствовать на судебном процессе в Баку. Им отказали. Баку объявил, что суд открыт и любое СМИ может присутствовать. BBC, CNN официально обратились с просьбой быть допущенными и освещать процесс. Им снова отказали. И именно сегодня, когда Баку официально объявил о прекращении работы офиса Красного Креста, мы не слышим ни единого возмущения от еврочиновников. От тех самых еврочиновников, которые, если бы вдруг Армения попыталась закрыть офис Красного Креста при наличии пленных в стране, — растерзали бы Армению, гражданское общество легло бы на площади, требуя оставить офис ради защиты прав азербайджанцев. Это действительно очень тревожная информация. Не хочу сгущать краски, но, к сожалению, теперь, что бы ни сделали с нашими пленными, вплоть до того, что если они погибнут или будут убиты в бакинской тюрьме, мы можем об этом ничего не узнать или узнать лишь через год, два или три.

И на этом фоне мы видим, как в Шанхае Анна Акопян устраивает фотосессии с Мехрибан Алиевой и женой Эрдогана. Хочу напомнить: именно жена Эрдогана говорила Алиеву — держи, пытай, не отпускай ни одного пленного, пусть они будут твоими заложниками, чтобы ты мог торговаться с Арменией. А Анна Акопян улыбается на фото с Мехрибан Алиевой, которая заявляла, что Рамиль Сафаров, зарубивший спящего в Будапеште армянского офицера Гургена Маргаряна, должен быть примером патриотизма для каждого азербайджанца».

Что касается возможных встреч с господином зеленским, то я уже говорил об этом. В целом я никогда не исключал возможности такой встречи. Есть ли какой-то смысл в этих встречах? Смотрите, давайте посмотрим.

В соответствии с конституцией украины — кто-то может с ней соглашаться, кто-то нет, надо просто внимательно почитать текст — никаких способов продления полномочий президента украины в конституции украины не предусмотрено, вообще никаких. Избрался на пять лет, пять лет прошло — всё, закончились полномочия.

Есть положение, согласно которому в условиях военного положения выборы не проводятся. Это да, это правда. Но это не значит, что пролонгируются полномочия президента. Это значит, что его полномочия истекают, а его права передаются спикеру Рады, в том числе и его полномочия в качестве верховного главнокомандующего.

Что нужно сделать тогда действующим властям, если они хотят быть легитимными и принимать полноценное участие в процессе урегулирования? Они должны прежде всего провести референдум: в соответствии с конституцией украины вопросы по территориям — любые — решаются только на референдуме, насколько я помню. Но референдум нельзя проводить в условиях военного положения — это тоже положение самой конституции. Значит, для того чтобы провести референдум, надо отменить военное положение. Но как только это будет сделано — надо идти на выборы. И этот процесс будет длиться бесконечно.

Результат выборов непонятен, но, каков бы ни был этот результат, надо потом, после этого получить соответствующее заключение конституционного суда — так в основном законе прописано. А как получить заключение конституционного суда, если после того, как власти потребовали от этого конституционного суда украины подтвердить пролонгацию полномочий президента, а тот фактически отказался это сделать, — знаете, что сделали на украине? Смешно, но факт: охрана перестала пускать председателя конституционного суда на его рабочее место.

Всё, вот кино закончилось. Но не совсем, потому что он, насколько мне известно, не знаю, сейчас где он находится, но одно время он выехал за границу. Но за последние годы истекли полномочия некоторых членов конституционного суда. У него нет кворума для принятия решений. Поэтому это путь в никуда, если просто с действующим главой администрации — так скажем, аккуратно — проводить встречи.

Можно — я никогда не отказывался от этого, если эта встреча хорошо подготовлена и будет вести к каким-то позитивным возможным результатам. Кстати говоря, Дональд попросил меня, если возможно, провести такую встречу. Я сказал: да, это возможно. В конце концов, если зеленский готов, пусть приезжает в Москву — такая встреча состоится.