Школа готовит нас к жизни в мире, которого не существует.
Альбер Камю (1913-1960) французский писатель и философ
такого не говорил: убедительных доказательств авторства обнаружить не удалось. Наиболее вероятно, что эта цитата - очередной псиоп Бохана!
@paragnomen
Альбер Камю (1913-1960) французский писатель и философ
@paragnomen
Привели на приём 11-летнего парня с РАС.
Как-то мальчик услышал грохот фейерверка, чрезвычайно испугался и взял привычку ежедневно спрашивать родителей: «а точно сегодня не будет салюта?»
Разубеждению он в целом поддавался плохо, но каким-то образом пришёл к выводу, что вечерний салют может отменить только президент России.
Родители быстро смекнули и принялись показывать сыну со своих телефонов смски примерно такого содержания:
Выраженность предсалютной тревоги стала пониже, но сам вечерний кипиш никуда не исчез.
Ритуал вечернего прочтения судьбоносной смски закрепился и фактически стал семейным обычаем.
@paragnomen
Как-то мальчик услышал грохот фейерверка, чрезвычайно испугался и взял привычку ежедневно спрашивать родителей: «а точно сегодня не будет салюта?»
Разубеждению он в целом поддавался плохо, но каким-то образом пришёл к выводу, что вечерний салют может отменить только президент России.
Родители быстро смекнули и принялись показывать сыну со своих телефонов смски примерно такого содержания:
«Приказываю сегодня не проводить салютов. Президент Российской Федерации, Путин В. В.»Выраженность предсалютной тревоги стала пониже, но сам вечерний кипиш никуда не исчез.
Ритуал вечернего прочтения судьбоносной смски закрепился и фактически стал семейным обычаем.
@paragnomen
Forwarded from affect
Разрешите представиться. Я – Поехавший психолог, приглашаю вас присоединиться к моему неадекватному каналу. Шизу гарантирую, прочувствуйте сами. Вас ждут тематические статьи, анализ актуальных событий, мемы, подборки литературы, психологические тесты и уютный чат, где можно обсудить все и ничего.
Шизофренический Уклад Един. Подписывайтесь (18+) 💊
Поехавший психолог тык
Шизофренический Уклад Един. Подписывайтесь (18+) 💊
Поехавший психолог тык
«Среди задержанных за день оказался сумасшедший, очень высокий молодой красноармеец, с руками и ногами богатыря и с маленькой, детской стриженой головой на длинной детской шее. Не выдержав бомбёжки, он вообразил, что попал в плен к переодетым в красноармейскую форму фашистам, и, выбежав на дорогу, размахивая руками, стал кричать проносившимся над головой немецким самолётам:
— Бейте, бейте!
В его обезумевшем мозгу всё перевернулось: окружающие казались немцами, а немецкие самолёты — нашими. Его с трудом скрутили.
Он стоял бледный, дрожащий и, попеременно впиваясь глазами то в военюриста, то в Синцова, кричал им:
— Зачем вы переоделись, фашисты? Всё равно я вас вижу! Зачем переоделись?!
Все попытки успокоить его и объяснить, что он находится среди своих, ни к чему не привели: чем больше его уговаривали, тем сильнее в его глазах разгорался огонёк безумия.
Вдруг, быстро оглянувшись, он вырвался, метнулся в сторону, схватил прислонённую к дереву винтовку Синцова и в три огромных прыжка выскочил на дорогу.
— Бегите! — закричал он тонким, взвизгивающим, сумасшедшим голосом, закричал так, что все кругом услышали этот нечеловеческий вопль. — Спасайтесь! Фашисты нас окружили! Спасайтесь! — То нагибаясь, то выпрямляясь, он подпрыгивал на дороге, потрясая винтовкой.
Кто-то, увидев этого плясавшего на дороге и панически кричавшего человека, не долго думая, несколько раз подряд выстрелил в него из нагана, но не попал. Потом выстрелил кто-то ещё и тоже не попал.
Синцов понял, что сейчас этого человека непременно убьют, не могут не убить, раз он кричит такие страшные, панические слова. Решив спасти его и не думая в эту минуту ни о чём другом, Синцов бросился к красноармейцу. Но тот, заметив подбегавшего Синцова, повернулся, перехватил винтовку и метнулся навстречу. Синцов увидел совсем близко его вылезшие из орбит, ненавидящие, безумные глаза, отпрыгнул в сторону так, что удар штыком пришёлся по воздуху, и схватился обеими руками: правой — за ложе винтовки, а левой — за ствол. Теперь никто не стрелял, боясь попасть в Синцова, а он и сошедший с ума красноармеец несколько секунд яростно выкручивали друг у друга винтовку. В этой борьбе Синцов постепенно перехватил винтовку обеими руками за ложе, а красноармеец теперь держался за ствол. Синцов, собрав все силы, рванул винтовку к себе и не сразу понял, что произошло: отпустив руки, красноармеец взмахнул ими в воздухе, словно хотел схватиться за голову, и, не донеся рук до лица, ничком свалился на дорогу.
И только когда он упал, Синцов понял, что выстрел, который он слышал за секунду до этого, был не чьим-то чужим, а его собственным. Рванув винтовку, он задел спусковой крючок, и теперь у его ног на дороге лежал убитый им человек.
Что именно убитый, а не раненый, он подумал ещё раньше, чем, отбросив винтовку, присел на корточки над упавшим. Красноармеец лежал ничком, неловко и жалко вывернув набок стриженую детскую голову. Кровь стекала у него по шее на пыльную землю: пуля попала прямо в горло, в адамово яблоко.
— Чуть панику не устроил, гад! — сказал, останавливаясь над мёртвым, рослый капитан с небритой щетиной. В руках у него был наган — это он стрелял первым. — Паникёр, гад! — повторял капитан. — Собаке собачья смерть!
Но, хотя он говорил грубо и уверенно, у него у самого были собачьи, виноватые глаза. А грубостью своих слов он, кажется, хотел убедить самого себя и окружающих в том, что был прав, стреляя в этого человека.
Синцов был как потерянный. Первое, что он сделал на войне, — убил своего! Хотел спасти — и убил!.. Что могло быть бессмысленней и страшней этого?!»
Константин Симонов (1915-1979), «Живые и мёртвые».
@paragnomen
— Бейте, бейте!
В его обезумевшем мозгу всё перевернулось: окружающие казались немцами, а немецкие самолёты — нашими. Его с трудом скрутили.
Он стоял бледный, дрожащий и, попеременно впиваясь глазами то в военюриста, то в Синцова, кричал им:
— Зачем вы переоделись, фашисты? Всё равно я вас вижу! Зачем переоделись?!
Все попытки успокоить его и объяснить, что он находится среди своих, ни к чему не привели: чем больше его уговаривали, тем сильнее в его глазах разгорался огонёк безумия.
Вдруг, быстро оглянувшись, он вырвался, метнулся в сторону, схватил прислонённую к дереву винтовку Синцова и в три огромных прыжка выскочил на дорогу.
— Бегите! — закричал он тонким, взвизгивающим, сумасшедшим голосом, закричал так, что все кругом услышали этот нечеловеческий вопль. — Спасайтесь! Фашисты нас окружили! Спасайтесь! — То нагибаясь, то выпрямляясь, он подпрыгивал на дороге, потрясая винтовкой.
Кто-то, увидев этого плясавшего на дороге и панически кричавшего человека, не долго думая, несколько раз подряд выстрелил в него из нагана, но не попал. Потом выстрелил кто-то ещё и тоже не попал.
Синцов понял, что сейчас этого человека непременно убьют, не могут не убить, раз он кричит такие страшные, панические слова. Решив спасти его и не думая в эту минуту ни о чём другом, Синцов бросился к красноармейцу. Но тот, заметив подбегавшего Синцова, повернулся, перехватил винтовку и метнулся навстречу. Синцов увидел совсем близко его вылезшие из орбит, ненавидящие, безумные глаза, отпрыгнул в сторону так, что удар штыком пришёлся по воздуху, и схватился обеими руками: правой — за ложе винтовки, а левой — за ствол. Теперь никто не стрелял, боясь попасть в Синцова, а он и сошедший с ума красноармеец несколько секунд яростно выкручивали друг у друга винтовку. В этой борьбе Синцов постепенно перехватил винтовку обеими руками за ложе, а красноармеец теперь держался за ствол. Синцов, собрав все силы, рванул винтовку к себе и не сразу понял, что произошло: отпустив руки, красноармеец взмахнул ими в воздухе, словно хотел схватиться за голову, и, не донеся рук до лица, ничком свалился на дорогу.
И только когда он упал, Синцов понял, что выстрел, который он слышал за секунду до этого, был не чьим-то чужим, а его собственным. Рванув винтовку, он задел спусковой крючок, и теперь у его ног на дороге лежал убитый им человек.
Что именно убитый, а не раненый, он подумал ещё раньше, чем, отбросив винтовку, присел на корточки над упавшим. Красноармеец лежал ничком, неловко и жалко вывернув набок стриженую детскую голову. Кровь стекала у него по шее на пыльную землю: пуля попала прямо в горло, в адамово яблоко.
— Чуть панику не устроил, гад! — сказал, останавливаясь над мёртвым, рослый капитан с небритой щетиной. В руках у него был наган — это он стрелял первым. — Паникёр, гад! — повторял капитан. — Собаке собачья смерть!
Но, хотя он говорил грубо и уверенно, у него у самого были собачьи, виноватые глаза. А грубостью своих слов он, кажется, хотел убедить самого себя и окружающих в том, что был прав, стреляя в этого человека.
Синцов был как потерянный. Первое, что он сделал на войне, — убил своего! Хотел спасти — и убил!.. Что могло быть бессмысленней и страшней этого?!»
Константин Симонов (1915-1979), «Живые и мёртвые».
@paragnomen
Беспорядок слов
У пожилого доктора наук, преподающего иностранные языки и знающего о буквах буквально всё, в одно зловещее утро эти самые буквы на мониторе компьютера устроили бунт.
Доселе служившие верой и правдой знаки перестали собираться в слова, сбиваясь вместо этого в несуразные скопления, слова лишь отдалённо напоминающие.
Новые и новые атаки профессора на wordовский файл давали тот же результат: отдельные буквы распознать удавалось, а вот осмыслить, что обозначает та или иная их комбинация - категорически нет. Даже всегда помогавшая перезагрузка компьютера на сей раз не принесла успеха. Оказалось, что невозможность прочесть слова касалась не только монитора, но и любой другой буквосодержащей поверхности.
Если на слух речь воспринималась профессором практически также хорошо, как и раньше, то целостное восприятие читаемых слов стало абсолютно невозможным, что немало огорчило старого филолога.
Странные явления обеспокоили и родственников, спешно потащивших деда к врачу.
На МРТ обнаружился небольшой ишемический инсульт, причём в левой височной доле, а не в теменно-затылочной области, как чаще бывает при такой симптоматике. Старые кисты и очаги глиоза намекали, что данное нарушение мозгового кровообращения было далеко не первым. Но именно возникший после этого инсульта дефект оказался значимым и привлёк внимание.
То ли советская закалка, то ли назначенный по поводу сопутствующей депрессии сертралин сработали: из стационара старый филолог вышел полным энтузиазма.
Он вновь стал проводить много времени за компьютером, тщетно пытаясь победить странный недуг, метко поразивший его профессиональный навык.
По прошествии нескольких месяцев дефект частично регрессировал, но к преподаванию в ВУЗе профессор так и не вернулся.
Впрочем, он не сдаётся, снова и снова штурмуя вдруг ставшую чужой любимую область знаний.
@paragnomen
У пожилого доктора наук, преподающего иностранные языки и знающего о буквах буквально всё, в одно зловещее утро эти самые буквы на мониторе компьютера устроили бунт.
Доселе служившие верой и правдой знаки перестали собираться в слова, сбиваясь вместо этого в несуразные скопления, слова лишь отдалённо напоминающие.
Новые и новые атаки профессора на wordовский файл давали тот же результат: отдельные буквы распознать удавалось, а вот осмыслить, что обозначает та или иная их комбинация - категорически нет. Даже всегда помогавшая перезагрузка компьютера на сей раз не принесла успеха. Оказалось, что невозможность прочесть слова касалась не только монитора, но и любой другой буквосодержащей поверхности.
Если на слух речь воспринималась профессором практически также хорошо, как и раньше, то целостное восприятие читаемых слов стало абсолютно невозможным, что немало огорчило старого филолога.
Странные явления обеспокоили и родственников, спешно потащивших деда к врачу.
На МРТ обнаружился небольшой ишемический инсульт, причём в левой височной доле, а не в теменно-затылочной области, как чаще бывает при такой симптоматике. Старые кисты и очаги глиоза намекали, что данное нарушение мозгового кровообращения было далеко не первым. Но именно возникший после этого инсульта дефект оказался значимым и привлёк внимание.
То ли советская закалка, то ли назначенный по поводу сопутствующей депрессии сертралин сработали: из стационара старый филолог вышел полным энтузиазма.
Он вновь стал проводить много времени за компьютером, тщетно пытаясь победить странный недуг, метко поразивший его профессиональный навык.
По прошествии нескольких месяцев дефект частично регрессировал, но к преподаванию в ВУЗе профессор так и не вернулся.
Впрочем, он не сдаётся, снова и снова штурмуя вдруг ставшую чужой любимую область знаний.
@paragnomen
Медицинской России - удачи, всяческих успехов и не бросать якоря на сто первом 🤝
Forwarded from Зоопарк из слоновой кости
Препараты становятся богами, духами, творимыми в контексте научно-технического прогресса и затем репрезентирующими себя в мире.
В более грубом и откровенном виде реализацию мифа о саморекламе препаратов можно наблюдать на примере наркотиков и галлюциногенных веществ, применяемых в практике шаманизма и при архаических инициациях.
Вещество окружает себя «служебными» и «рекламными» текстами, различными эвфемистическими обозначениями, ритуалами употребления, именами разрешенными и табуированными.
Вспомним Кастанеду: «Не называй его “пейотль”, — говорит дон Хуан Карлосу. — Называй его Мескалито».
В современной культуре те или иные наркотики также «рекламируют» и «репрезентируют» себя через определенные (достаточно стабильные, закрепленные за тем или иным веществом) системы образов, интонаций, тем. Они создают сквозные квазистилистические связи, объединяющие культурные явления, достаточно отделенные друг от друга временем, местом, языком, социальной маркировкой и прочим.
Например, голоса Вертинского и Клауса Номи, звучащие как бы из глыбы льда, из «инеистых садов» кокаиновой «заморозки». И тот и другой выступали в гриме Пьеро. При этом первый был русским декадентом 20-х годов, а второй репрезентантом нью-йоркской постпанковской эклектики начала 80-х.
Культура ACID, детище психоделической революции 70-х годов, представляет собой в настоящее время своего рода рынок массовой «психоделической гимнастики», причем этот рынок сложился уже настолько плотно, поставлен на столь качественную базу (призванную имитировать психоделические эффекты), что если изъять из него этот «сакральный центр» — ЛСД, то ничего особенно не изменится. Миллионы людей, никогда не пробовавшие ЛСД, потребляют продукты культуры ACID.
Это классический пример тотальной идеологизации того, что мы называем «образом эффекта».
Идеологизация наркотиков осуществляется на уровне массовой культуры, примыкая к «большому эпосу транс-евхаристии», куда уже входят детально разработанные идеологии еды, спиртных напитков, табака.
Борьба с наркотиками также осуществляется на масштабном политическом уровне, составляя важную часть идеологических программ таких сверхдержав, как США. Подобным образом исламский фундаментализм рекламирует себя как проводника табу на алкоголь.
Государство вступает с человеческим телом в интимнейшие отношения, контролируя то, что «входит в тело».
Павел Пепперштейн «Апология антидепрессантов». 1996 г.
#afterkunst #сложныевещества
@paragnomen
В более грубом и откровенном виде реализацию мифа о саморекламе препаратов можно наблюдать на примере наркотиков и галлюциногенных веществ, применяемых в практике шаманизма и при архаических инициациях.
Вещество окружает себя «служебными» и «рекламными» текстами, различными эвфемистическими обозначениями, ритуалами употребления, именами разрешенными и табуированными.
Вспомним Кастанеду: «Не называй его “пейотль”, — говорит дон Хуан Карлосу. — Называй его Мескалито».
В современной культуре те или иные наркотики также «рекламируют» и «репрезентируют» себя через определенные (достаточно стабильные, закрепленные за тем или иным веществом) системы образов, интонаций, тем. Они создают сквозные квазистилистические связи, объединяющие культурные явления, достаточно отделенные друг от друга временем, местом, языком, социальной маркировкой и прочим.
Например, голоса Вертинского и Клауса Номи, звучащие как бы из глыбы льда, из «инеистых садов» кокаиновой «заморозки». И тот и другой выступали в гриме Пьеро. При этом первый был русским декадентом 20-х годов, а второй репрезентантом нью-йоркской постпанковской эклектики начала 80-х.
Культура ACID, детище психоделической революции 70-х годов, представляет собой в настоящее время своего рода рынок массовой «психоделической гимнастики», причем этот рынок сложился уже настолько плотно, поставлен на столь качественную базу (призванную имитировать психоделические эффекты), что если изъять из него этот «сакральный центр» — ЛСД, то ничего особенно не изменится. Миллионы людей, никогда не пробовавшие ЛСД, потребляют продукты культуры ACID.
Это классический пример тотальной идеологизации того, что мы называем «образом эффекта».
Идеологизация наркотиков осуществляется на уровне массовой культуры, примыкая к «большому эпосу транс-евхаристии», куда уже входят детально разработанные идеологии еды, спиртных напитков, табака.
Борьба с наркотиками также осуществляется на масштабном политическом уровне, составляя важную часть идеологических программ таких сверхдержав, как США. Подобным образом исламский фундаментализм рекламирует себя как проводника табу на алкоголь.
Государство вступает с человеческим телом в интимнейшие отношения, контролируя то, что «входит в тело».
Павел Пепперштейн «Апология антидепрессантов». 1996 г.
#afterkunst #сложныевещества
@paragnomen
Монреальская когнитивная шкала и внезапный татарский колорит.
Арыслан, мөгезборын, дөя...
@paragnomen
Арыслан, мөгезборын, дөя...
@paragnomen
Основным препаратом в коктейле, прописанном мне психиатром в период обострения депрессии, был Ludiomil*, швейцарский препарат «тонкого психотропного действия», как было написано в аннотации.
Я пристально наблюдал за его эффектами, пожалуй, даже чересчур пристально, как настоящий фетишист. Не буду пересказывать все свои наблюдения, ограничась упоминанием об одном маленьком побочном эффектике, кажется первом, на который я обратил внимание после приема Ludiomil’a.
Этот незначительный эффектик я называл про себя «синдромом Меркурия»: меня преследовала иллюзия, что я ступаю не по земле, а чуть-чуть над землей, как бы по некоей тонкой пленке или эфемерному слою прозрачного жира.
Таким образом буквализировалось «смягчение», «округление углов», «смазка» — последствия антидепрессантов, восстанавливающих «эндорфиновый лак» на поверхности воспринимаемой действительности.
Иногда депрессивный «золотой ящик», застеленный изнутри «периной» антидепрессантов, может показаться моделью рая. Пускай эта модель не является универсальной — ее частный характер отнюдь не устраняет заинтересованность в дальнейшем обустройстве «золотого ящика», где сознание, потерпевшее «великое поражение» в своем стремлении истолковать загадки мира, могло бы спокойно отдыхать от своих мучительных усилий.
Павел Пепперштейн «Апология антидепрессантов». 1996 г.
#afterkunst #сложныевещества
@paragnomen
Я пристально наблюдал за его эффектами, пожалуй, даже чересчур пристально, как настоящий фетишист. Не буду пересказывать все свои наблюдения, ограничась упоминанием об одном маленьком побочном эффектике, кажется первом, на который я обратил внимание после приема Ludiomil’a.
Этот незначительный эффектик я называл про себя «синдромом Меркурия»: меня преследовала иллюзия, что я ступаю не по земле, а чуть-чуть над землей, как бы по некоей тонкой пленке или эфемерному слою прозрачного жира.
Таким образом буквализировалось «смягчение», «округление углов», «смазка» — последствия антидепрессантов, восстанавливающих «эндорфиновый лак» на поверхности воспринимаемой действительности.
Иногда депрессивный «золотой ящик», застеленный изнутри «периной» антидепрессантов, может показаться моделью рая. Пускай эта модель не является универсальной — ее частный характер отнюдь не устраняет заинтересованность в дальнейшем обустройстве «золотого ящика», где сознание, потерпевшее «великое поражение» в своем стремлении истолковать загадки мира, могло бы спокойно отдыхать от своих мучительных усилий.
Павел Пепперштейн «Апология антидепрессантов». 1996 г.
Примечание: Людиомил (Мапротилин) - тетрациклический антидепрессант.#afterkunst #сложныевещества
@paragnomen