Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
— А в этой комнате что? — спросил он, указывая на дверь.
– Душ Шарко, ваше превосходительство!
Чехов А. П. (1860-1904), русский писатель, врач. «На святках» (1899).
@paragnomen
– Душ Шарко, ваше превосходительство!
Чехов А. П. (1860-1904), русский писатель, врач. «На святках» (1899).
@paragnomen
Forwarded from Загадки истории с Лысым Камрадом
В 1893 году 50-летняя швея Агнес Рихтер оказалась в психиатрической больнице в качестве пациента. Находясь там, она вышивала на больничной куртке короткие тексты, например, как этот: «Я ныряю головой вперед в катастрофу». Выйти оттуда ей было уже не суждено — 25 долгих бесконечных лет взаперти до самой смерти...
Ее поместили психиатрическую больницу Гейдельберга по распоряжению отца и братьев после нескольких острых бредовых эпизодов. В итоге ей поставили диагноз — паранойя, и она была изолирована от социума на всю оставшуюся жизнь. Наследие Рихтер сохранилось в первую очередь благодаря ее «дневнику» на куртке, который она вышила во время своего длительного пребывания в учреждении. Сшитая из коричневой шерсти ткани и грубого полотна, куртка покрыта трудночитаемыми строками текста, вышитого синими, красными, желтыми, оранжевыми и белыми нитями.
Слова появляются и исчезают в швах и под слоями других нитей. Нет начала и конца, только спирали пересекающихся фрагментарных повествований. Они декларативны: «Я», «Моя куртка», «Я нахожусь в Хубертусбурге на первом этаже», «1894, я сегодня женщина». Она также повторно раз за разом вышивала инвентарный номер куртки, поставленный штемпелем «583 Hubertusburg», словно превращая его в нечто интимное, навязчивое и принадлежавшее исключительно ей.
Жизнь в немецких приютах в конце XIX века строго регламентировалась. Пациентки должны были шить,чистить, штопать и стирать больничную униформу и белье. Используя эти возможности, Агнес сама сшила себе больничную куртку, на которой теперь видны следы долгого использования, включая потертости, пятна пота и вытачку на спине, предназначенную для компенсации ее физического изъяна — что-то вроде горба.
Спустя столетие куртка демонстрирует нам, как женщина превратила безличную одежду в рассказ о своей жизни в заключении. Маниакально расшитая вещь завораживает, напоминая о том, что стремление к творчеству даже в такой страшной ситуации сильнее болезни.
Коллекция Принцхорна, клиника общей психиатрии Гейдельбергской университетской больницы, Германия
Загадки истории с Лысым Камрадом
#новейшая_история #искусство
Ее поместили психиатрическую больницу Гейдельберга по распоряжению отца и братьев после нескольких острых бредовых эпизодов. В итоге ей поставили диагноз — паранойя, и она была изолирована от социума на всю оставшуюся жизнь. Наследие Рихтер сохранилось в первую очередь благодаря ее «дневнику» на куртке, который она вышила во время своего длительного пребывания в учреждении. Сшитая из коричневой шерсти ткани и грубого полотна, куртка покрыта трудночитаемыми строками текста, вышитого синими, красными, желтыми, оранжевыми и белыми нитями.
Слова появляются и исчезают в швах и под слоями других нитей. Нет начала и конца, только спирали пересекающихся фрагментарных повествований. Они декларативны: «Я», «Моя куртка», «Я нахожусь в Хубертусбурге на первом этаже», «1894, я сегодня женщина». Она также повторно раз за разом вышивала инвентарный номер куртки, поставленный штемпелем «583 Hubertusburg», словно превращая его в нечто интимное, навязчивое и принадлежавшее исключительно ей.
Жизнь в немецких приютах в конце XIX века строго регламентировалась. Пациентки должны были шить,чистить, штопать и стирать больничную униформу и белье. Используя эти возможности, Агнес сама сшила себе больничную куртку, на которой теперь видны следы долгого использования, включая потертости, пятна пота и вытачку на спине, предназначенную для компенсации ее физического изъяна — что-то вроде горба.
Спустя столетие куртка демонстрирует нам, как женщина превратила безличную одежду в рассказ о своей жизни в заключении. Маниакально расшитая вещь завораживает, напоминая о том, что стремление к творчеству даже в такой страшной ситуации сильнее болезни.
Коллекция Принцхорна, клиника общей психиатрии Гейдельбергской университетской больницы, Германия
Загадки истории с Лысым Камрадом
#новейшая_история #искусство
Медачу - всяческие поздравления и лучи добра! Продолжайте в том же духе!
Та редкая популяризация медицины, что не свалилась в глянцевый кринж.
Поэтому вражеский холуин мы праздновать не будем, а вместо этого накатимна дежурстве за 11-летие Медача.
Сейчас наша вменяемая популяризация медицины ориентируется именно на этих врачей. По крайней мере эти те немногие, кто создали годный медицинский ресурс. Это классика, это знать надо!
@paragnomen
Та редкая популяризация медицины, что не свалилась в глянцевый кринж.
Поэтому вражеский холуин мы праздновать не будем, а вместо этого накатим
Сейчас наша вменяемая популяризация медицины ориентируется именно на этих врачей. По крайней мере эти те немногие, кто создали годный медицинский ресурс. Это классика, это знать надо!
@paragnomen
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Становление массовых движений хорошо отражено в сюрреалистических «Бакенбардах» Юрия Мамина с Сухоруковым в главной роли.
Не столь важно, что становится объектом поклонения – самая богоугодная религия, самая высшая нация или самый мудрый вождь. Суть движения остаётся единой, а объекты поклонения взаимозаменяемы.
Доводя этот тезис до абсурда, Мамин взгромоздил на пьедестал культа Наше Всё из школьной программы.
В фильме имеется множество хохм и отсылок; чуть менее, чем все менты с «Улиц разбитых фонарей» и высокопарный слог идеолога пушкинизма:
«Чацкий-то как раз владел великим и могучим. Он умел смутить знатную чернь не видом голой задницы, а сильным, вдохновенным словом. А ныне это смешно, потому что не только прекрасные здания порушены — мозги порушены, вот что страшно».
Согласимся с героем Сухорукова как в плане порушенности прекрасных зданий, так и в плане порушенности мозгов в самом широком смысле.
А вот знатную чернь уже ничем не смутишь - ни словом, ни голой задницей.
#afterkunst
@paragnomen
Не столь важно, что становится объектом поклонения – самая богоугодная религия, самая высшая нация или самый мудрый вождь. Суть движения остаётся единой, а объекты поклонения взаимозаменяемы.
Доводя этот тезис до абсурда, Мамин взгромоздил на пьедестал культа Наше Всё из школьной программы.
В фильме имеется множество хохм и отсылок; чуть менее, чем все менты с «Улиц разбитых фонарей» и высокопарный слог идеолога пушкинизма:
«Чацкий-то как раз владел великим и могучим. Он умел смутить знатную чернь не видом голой задницы, а сильным, вдохновенным словом. А ныне это смешно, потому что не только прекрасные здания порушены — мозги порушены, вот что страшно».
Согласимся с героем Сухорукова как в плане порушенности прекрасных зданий, так и в плане порушенности мозгов в самом широком смысле.
А вот знатную чернь уже ничем не смутишь - ни словом, ни голой задницей.
#afterkunst
@paragnomen
Вот избран новый Президент
Соединенных Штатов
Поруган старый Президент
Соединенных Штатов
А нам-то что - ну, Президент
Ну, Съединенных Штатов
А интересно все ж - Прездент
Соединенных Штатов
Дмитрий Пригов, 1983 г.
#afterkunst
@paragnomen
Соединенных Штатов
Поруган старый Президент
Соединенных Штатов
А нам-то что - ну, Президент
Ну, Съединенных Штатов
А интересно все ж - Прездент
Соединенных Штатов
Дмитрий Пригов, 1983 г.
#afterkunst
@paragnomen
Стихотворение Владимира Котовского к картине Андрея Шишкина «История болезней», 26.03.13.
- Я, мил мой, мучаюсь
С пятнадцати годов,
И как жива-т ещё, ума не раздобуду?..
Супруг мой первый-то, уж был, скажу, каков –
По жизни гроб его, ей-Богу, не забуду!..
- Вернёмся к Вам, мадам…
У Вас, значит, мигрень*?..
Какая боль, когда, и от чего стихает?..
(Она последняя за этот трудный день,
Но в это время он обычно отдыхает…)
- Мигрени, батюшка,
Покоя не дают,
Уж коли где кольнёт, ей-Богу, не отпустит!..
А мой второй супруг был этот, как же, «ют»,
Уж коли прибыль где, так точно не упустит!..
- Вернёмся к Вам, мадам!..
Что пьёте перед сном,
Вам натирания попробовать бы надо…
(Он еле слушает, все мысли об одном:
В саду щеглы поют, в саду сейчас прохлада…)
- А третий мой супруг
Обычно на ночь пил,
Настойку ландыша я для себя держала…
И ревновал меня к усопшим, даже бил,
Уж я, мой батенька, так от него дрожала!..
- Вернёмся к Вам, мадам.
В глаза не отдаёт?!..
Боль очень острая, или совсем тупая?!..
(Так сколько ж было их, супругов?!.. Вот даёт!..
Жила по-своему, и им не уступая!..)
- Четвёртый, батенька,
Тот был вообще-т судьёй,
Подслеповат чуток, но юбку не пропустит!..
Уж я намаялась, поверишь, ой-ёй-ёй!..
Надеюсь, в рай его Господь наш не допустит!..
- Вернёмся к Вам, мадам!!..
Советую Вам мёд,
По чайной ложечке, и рюмочку настойки…
(Пора бы ей уйти… Когда она уйдёт?..
Какой там сад ему, тут доползти б до койки…)
- Весенний-т мёд хорош,
Да я-т опять одна…
Гляжу, и Вы-т один, уж в этом глаз намётан!..
Я хоть и вдовая, но, мил мой, не бедна…
Так я по поводу: в супруги не возьмёте ль?
*Пик распространенности мигрени приходится на возраст 30 лет. После 60 лет нередко наступает полная ремиссия, либо значительное урежение приступов. Клиническая картина этого заболевания у пожилых имеет нетипичный для мигрени характер.
#afterkunst
@paragnomen
- Я, мил мой, мучаюсь
С пятнадцати годов,
И как жива-т ещё, ума не раздобуду?..
Супруг мой первый-то, уж был, скажу, каков –
По жизни гроб его, ей-Богу, не забуду!..
- Вернёмся к Вам, мадам…
У Вас, значит, мигрень*?..
Какая боль, когда, и от чего стихает?..
(Она последняя за этот трудный день,
Но в это время он обычно отдыхает…)
- Мигрени, батюшка,
Покоя не дают,
Уж коли где кольнёт, ей-Богу, не отпустит!..
А мой второй супруг был этот, как же, «ют»,
Уж коли прибыль где, так точно не упустит!..
- Вернёмся к Вам, мадам!..
Что пьёте перед сном,
Вам натирания попробовать бы надо…
(Он еле слушает, все мысли об одном:
В саду щеглы поют, в саду сейчас прохлада…)
- А третий мой супруг
Обычно на ночь пил,
Настойку ландыша я для себя держала…
И ревновал меня к усопшим, даже бил,
Уж я, мой батенька, так от него дрожала!..
- Вернёмся к Вам, мадам.
В глаза не отдаёт?!..
Боль очень острая, или совсем тупая?!..
(Так сколько ж было их, супругов?!.. Вот даёт!..
Жила по-своему, и им не уступая!..)
- Четвёртый, батенька,
Тот был вообще-т судьёй,
Подслеповат чуток, но юбку не пропустит!..
Уж я намаялась, поверишь, ой-ёй-ёй!..
Надеюсь, в рай его Господь наш не допустит!..
- Вернёмся к Вам, мадам!!..
Советую Вам мёд,
По чайной ложечке, и рюмочку настойки…
(Пора бы ей уйти… Когда она уйдёт?..
Какой там сад ему, тут доползти б до койки…)
- Весенний-т мёд хорош,
Да я-т опять одна…
Гляжу, и Вы-т один, уж в этом глаз намётан!..
Я хоть и вдовая, но, мил мой, не бедна…
Так я по поводу: в супруги не возьмёте ль?
*Пик распространенности мигрени приходится на возраст 30 лет. После 60 лет нередко наступает полная ремиссия, либо значительное урежение приступов. Клиническая картина этого заболевания у пожилых имеет нетипичный для мигрени характер.
#afterkunst
@paragnomen
Школа готовит нас к жизни в мире, которого не существует.
Альбер Камю (1913-1960) французский писатель и философ
такого не говорил: убедительных доказательств авторства обнаружить не удалось. Наиболее вероятно, что эта цитата - очередной псиоп Бохана!
@paragnomen
Альбер Камю (1913-1960) французский писатель и философ
@paragnomen
Привели на приём 11-летнего парня с РАС.
Как-то мальчик услышал грохот фейерверка, чрезвычайно испугался и взял привычку ежедневно спрашивать родителей: «а точно сегодня не будет салюта?»
Разубеждению он в целом поддавался плохо, но каким-то образом пришёл к выводу, что вечерний салют может отменить только президент России.
Родители быстро смекнули и принялись показывать сыну со своих телефонов смски примерно такого содержания:
Выраженность предсалютной тревоги стала пониже, но сам вечерний кипиш никуда не исчез.
Ритуал вечернего прочтения судьбоносной смски закрепился и фактически стал семейным обычаем.
@paragnomen
Как-то мальчик услышал грохот фейерверка, чрезвычайно испугался и взял привычку ежедневно спрашивать родителей: «а точно сегодня не будет салюта?»
Разубеждению он в целом поддавался плохо, но каким-то образом пришёл к выводу, что вечерний салют может отменить только президент России.
Родители быстро смекнули и принялись показывать сыну со своих телефонов смски примерно такого содержания:
«Приказываю сегодня не проводить салютов. Президент Российской Федерации, Путин В. В.»Выраженность предсалютной тревоги стала пониже, но сам вечерний кипиш никуда не исчез.
Ритуал вечернего прочтения судьбоносной смски закрепился и фактически стал семейным обычаем.
@paragnomen
Forwarded from affect
Разрешите представиться. Я – Поехавший психолог, приглашаю вас присоединиться к моему неадекватному каналу. Шизу гарантирую, прочувствуйте сами. Вас ждут тематические статьи, анализ актуальных событий, мемы, подборки литературы, психологические тесты и уютный чат, где можно обсудить все и ничего.
Шизофренический Уклад Един. Подписывайтесь (18+) 💊
Поехавший психолог тык
Шизофренический Уклад Един. Подписывайтесь (18+) 💊
Поехавший психолог тык
«Среди задержанных за день оказался сумасшедший, очень высокий молодой красноармеец, с руками и ногами богатыря и с маленькой, детской стриженой головой на длинной детской шее. Не выдержав бомбёжки, он вообразил, что попал в плен к переодетым в красноармейскую форму фашистам, и, выбежав на дорогу, размахивая руками, стал кричать проносившимся над головой немецким самолётам:
— Бейте, бейте!
В его обезумевшем мозгу всё перевернулось: окружающие казались немцами, а немецкие самолёты — нашими. Его с трудом скрутили.
Он стоял бледный, дрожащий и, попеременно впиваясь глазами то в военюриста, то в Синцова, кричал им:
— Зачем вы переоделись, фашисты? Всё равно я вас вижу! Зачем переоделись?!
Все попытки успокоить его и объяснить, что он находится среди своих, ни к чему не привели: чем больше его уговаривали, тем сильнее в его глазах разгорался огонёк безумия.
Вдруг, быстро оглянувшись, он вырвался, метнулся в сторону, схватил прислонённую к дереву винтовку Синцова и в три огромных прыжка выскочил на дорогу.
— Бегите! — закричал он тонким, взвизгивающим, сумасшедшим голосом, закричал так, что все кругом услышали этот нечеловеческий вопль. — Спасайтесь! Фашисты нас окружили! Спасайтесь! — То нагибаясь, то выпрямляясь, он подпрыгивал на дороге, потрясая винтовкой.
Кто-то, увидев этого плясавшего на дороге и панически кричавшего человека, не долго думая, несколько раз подряд выстрелил в него из нагана, но не попал. Потом выстрелил кто-то ещё и тоже не попал.
Синцов понял, что сейчас этого человека непременно убьют, не могут не убить, раз он кричит такие страшные, панические слова. Решив спасти его и не думая в эту минуту ни о чём другом, Синцов бросился к красноармейцу. Но тот, заметив подбегавшего Синцова, повернулся, перехватил винтовку и метнулся навстречу. Синцов увидел совсем близко его вылезшие из орбит, ненавидящие, безумные глаза, отпрыгнул в сторону так, что удар штыком пришёлся по воздуху, и схватился обеими руками: правой — за ложе винтовки, а левой — за ствол. Теперь никто не стрелял, боясь попасть в Синцова, а он и сошедший с ума красноармеец несколько секунд яростно выкручивали друг у друга винтовку. В этой борьбе Синцов постепенно перехватил винтовку обеими руками за ложе, а красноармеец теперь держался за ствол. Синцов, собрав все силы, рванул винтовку к себе и не сразу понял, что произошло: отпустив руки, красноармеец взмахнул ими в воздухе, словно хотел схватиться за голову, и, не донеся рук до лица, ничком свалился на дорогу.
И только когда он упал, Синцов понял, что выстрел, который он слышал за секунду до этого, был не чьим-то чужим, а его собственным. Рванув винтовку, он задел спусковой крючок, и теперь у его ног на дороге лежал убитый им человек.
Что именно убитый, а не раненый, он подумал ещё раньше, чем, отбросив винтовку, присел на корточки над упавшим. Красноармеец лежал ничком, неловко и жалко вывернув набок стриженую детскую голову. Кровь стекала у него по шее на пыльную землю: пуля попала прямо в горло, в адамово яблоко.
— Чуть панику не устроил, гад! — сказал, останавливаясь над мёртвым, рослый капитан с небритой щетиной. В руках у него был наган — это он стрелял первым. — Паникёр, гад! — повторял капитан. — Собаке собачья смерть!
Но, хотя он говорил грубо и уверенно, у него у самого были собачьи, виноватые глаза. А грубостью своих слов он, кажется, хотел убедить самого себя и окружающих в том, что был прав, стреляя в этого человека.
Синцов был как потерянный. Первое, что он сделал на войне, — убил своего! Хотел спасти — и убил!.. Что могло быть бессмысленней и страшней этого?!»
Константин Симонов (1915-1979), «Живые и мёртвые».
@paragnomen
— Бейте, бейте!
В его обезумевшем мозгу всё перевернулось: окружающие казались немцами, а немецкие самолёты — нашими. Его с трудом скрутили.
Он стоял бледный, дрожащий и, попеременно впиваясь глазами то в военюриста, то в Синцова, кричал им:
— Зачем вы переоделись, фашисты? Всё равно я вас вижу! Зачем переоделись?!
Все попытки успокоить его и объяснить, что он находится среди своих, ни к чему не привели: чем больше его уговаривали, тем сильнее в его глазах разгорался огонёк безумия.
Вдруг, быстро оглянувшись, он вырвался, метнулся в сторону, схватил прислонённую к дереву винтовку Синцова и в три огромных прыжка выскочил на дорогу.
— Бегите! — закричал он тонким, взвизгивающим, сумасшедшим голосом, закричал так, что все кругом услышали этот нечеловеческий вопль. — Спасайтесь! Фашисты нас окружили! Спасайтесь! — То нагибаясь, то выпрямляясь, он подпрыгивал на дороге, потрясая винтовкой.
Кто-то, увидев этого плясавшего на дороге и панически кричавшего человека, не долго думая, несколько раз подряд выстрелил в него из нагана, но не попал. Потом выстрелил кто-то ещё и тоже не попал.
Синцов понял, что сейчас этого человека непременно убьют, не могут не убить, раз он кричит такие страшные, панические слова. Решив спасти его и не думая в эту минуту ни о чём другом, Синцов бросился к красноармейцу. Но тот, заметив подбегавшего Синцова, повернулся, перехватил винтовку и метнулся навстречу. Синцов увидел совсем близко его вылезшие из орбит, ненавидящие, безумные глаза, отпрыгнул в сторону так, что удар штыком пришёлся по воздуху, и схватился обеими руками: правой — за ложе винтовки, а левой — за ствол. Теперь никто не стрелял, боясь попасть в Синцова, а он и сошедший с ума красноармеец несколько секунд яростно выкручивали друг у друга винтовку. В этой борьбе Синцов постепенно перехватил винтовку обеими руками за ложе, а красноармеец теперь держался за ствол. Синцов, собрав все силы, рванул винтовку к себе и не сразу понял, что произошло: отпустив руки, красноармеец взмахнул ими в воздухе, словно хотел схватиться за голову, и, не донеся рук до лица, ничком свалился на дорогу.
И только когда он упал, Синцов понял, что выстрел, который он слышал за секунду до этого, был не чьим-то чужим, а его собственным. Рванув винтовку, он задел спусковой крючок, и теперь у его ног на дороге лежал убитый им человек.
Что именно убитый, а не раненый, он подумал ещё раньше, чем, отбросив винтовку, присел на корточки над упавшим. Красноармеец лежал ничком, неловко и жалко вывернув набок стриженую детскую голову. Кровь стекала у него по шее на пыльную землю: пуля попала прямо в горло, в адамово яблоко.
— Чуть панику не устроил, гад! — сказал, останавливаясь над мёртвым, рослый капитан с небритой щетиной. В руках у него был наган — это он стрелял первым. — Паникёр, гад! — повторял капитан. — Собаке собачья смерть!
Но, хотя он говорил грубо и уверенно, у него у самого были собачьи, виноватые глаза. А грубостью своих слов он, кажется, хотел убедить самого себя и окружающих в том, что был прав, стреляя в этого человека.
Синцов был как потерянный. Первое, что он сделал на войне, — убил своего! Хотел спасти — и убил!.. Что могло быть бессмысленней и страшней этого?!»
Константин Симонов (1915-1979), «Живые и мёртвые».
@paragnomen