Щупальца осьминога и женский затылок — почему японцев возбуждают эти образы? Как не перепутать гейшу с куртизанкой? Каким был старинный косплей? Что писали в японской желтой прессе XIX века? И для чего мужчины-актеры даже вне сцены всю жизнь притворялись женщинами?

Об этом пишет лингвист и поэт Рита Гафи в авторском канале «Деликатесы Укиё-э».

Мне нравится то, как задорно и нескучно Рита рассказывает о японской гравюре. Например, про безумную бабку-собирательницу демонических котов, стеснительных актеров, поедающих своих зрителей перед каждым выступлением или заживо сваренного в масле японского Робин Гуда.

А еще — про загадочных призраков в виде лиц на коленных чашечках, мстительных духов старых вещей, любопытного феодала, помешанного на снежинках, бюрократическую перепись золотых рыбок.

И мне очень импонирует энтузиазм, с которым Рита охотится за монографиями по теме, отыскивая редкие и необычные иконографические сюжеты, вроде этой "ароматной" гравюры с китайской принцессой.

К слову, она сейчас работает над целой серией книг о японском искусстве. И параллельно делится исследовательскими находками и изображениями из закрытых архивов, многие из которых вы не найдете в свободном доступе в сети.

Так что рекомендую — канал веселый, яркий и неординарный. А по пятницам там еще и можно заглянуть в тайный мир эротики, запрещенной сегунами)

Львиные морды на плечах и коленях персонажа на первой картинке — не просто плод фантазии неизвестного художника первой четверти XIX века.

На самом деле, придумывая костюмы для петербургской постановки оперы «Пустынник Дикой горы», автор рисунков продолжал давнюю традицию.

Откуда взялась мода украшать наплечники и наколенники львиными головами? И как она, пережив Ренессанс и эпоху романтизма, благополучно дожила до современных сериалов?

Об этом я подробно рассказываю в нескольких постах:

Как в эпоху Возрождения придумали львиную Античность

Львы на «римских» и «героических» доспехах Ренессанса

Щеголеватый свадебный Ромул с львиными наплечниками

Львиные доспехи в «Игре Престолов»

... и в «Доме Дракона»

Ну, а опера «Пустынник Дикой горы» на музыку Микеле Карафы была основана на одном из абсолютных бестселлеров эпохи романтизма.

Романе французского историка, писателя и поэта Виктора д’Арленкура Le Solitaire.

Книга вышла в 1821 году. И сразу началось полное безумие. За несколько месяцев тираж повторяли дюжину раз, текст перевели на десять языков. Как грибы после дождя, появлялись всё новые и новые оперы и пьесы по роману. И это не говоря о множестве пародий, музыкальных сочинений, картин и литографий по мотивам.

Д’Арленкур считается одним из самых читаемых писателей эпохи романтизма, его даже называли «Принцем романтики». Крайне популярен он был и в России, которую посетил в 1842 году.

Рисунок же находится в экспозиции Музея театрального и музыкального искусства в Санкт-Петербурге. На нем в бутафорских доспехах изображен тенор Василий Самойлов (1782-1839), выходец из купеческой семьи, ставший родоначальником целой актерской династии.

Panfilov FM

#арсенал_фм #разбормифов

Дева и чудовищная Смерть — образы, которые вспоминались мне при просмотре «Носферату» Эггерса:

— Никлаус Мануэль Дойч. Смерть и Дева. 1517. Базельский художественный музей.
— Ханс Бальдунг, прозванный Грин. Смерть и Дева. 1517. Базельский художественный музей.
— Ханс Бальдунг, прозванный Грин. Смерть гонится за девой. Ок. 1513. Музей Барджелло.
— Ханс Бальдунг, прозванный Грин. Смерть и Дева (деталь). Ок. 1518-1520.
— Ханс Шварц. Смерть и Дева. Ок. 1520. Музей Боде, Берлин.
— Эдвард Мунк. Смерть и Жизнь. 1894. Музей Мунка в Осло.
— Рисунок Вани Журавлева.

Сам мотив Смерти и Девы, Der Tod und das Mädchen, был распространен в искусстве Северного Возрождения. Как видите, особенно его любил Ханс Бальдунг. А новый пик популярности сюжет пережил в эпоху романтизма. Когда и происходит действие «Носферату» — о чем я писал в своей рецензии на фильм.

Panfilov FM

#макабр_фм #галерея_фм #разбор_носферату

Мир «Сонной Лощины» Бёртона и настоящий 1799 год — как они соотносятся?

Понятно, что эта готическая сказка создает собственный мир. А не пытается перенести на экран прошлое.

И всё же речь идет о конкретной эпохе, что учитывали и создатели фильма. Особенно художник по костюмам, знаменитая Коллин Этвуд (четыре «Оскара» за лучший дизайн костюмов).

В начале «Сонной Лощины» мы видим мрачный, задыхающийся от преступности Нью-Йорк, жуткую тюрьму, пародию на правосудие.

Все эти образы, как и гротескные орудия пыток, призваны создать контраст между отсталым, варварским, псевдосредневековым прошлым — и той эпохой прогресса и разума, наступления которой жаждет Икабод.

Конечно, они изрядно театрализованы и связаны с разными историческими мифами. О «железной деве» я подробнее рассказывал в другом посте.

Тем не менее, дела в Нью-Йорке 1799 года обстояли не лучшим образом. Приток иммигрантов вызывал конфликты и всплески преступности. Тюрем, как и стражей порядка, банально не хватало. Задержанных могли запирать в пустых амбарах.

Как ни парадоксально, система тюрем стала развиваться именно под лозунгом более просвещенного подхода к наказанию. В сочетании с идеей перевоспитания. И началось это как раз в Нью-Йорке, где уже в 1796 году открывается тюрьма в Гринвич-Виллидж. Неофициально ее прозвали Ньюгейтской, как главную тюрьму Лондона.

Бывшая метрополия послужила примером и для нью-йоркской полиции. Ее униформа следовала образцу темно-синей формы лондонских полицейских. Вот только произошло все это гораздо позже событий «Сонной Лощины». Пускай мы и видим Икабода в униформе в начале фильма.

Нью-йоркскую полицию официально учредили в 1844 году, а форму цвета navy ввели в 1853 году. До этого стражи порядка были немногочисленны и разношерстны. Хотя и носили жетон полицейского.

При этом в фильме заметно внимание к бытовым деталям и реквизиту. Например, хотя в кино часто путают оружие из разных эпох, здесь пользуются ружьями и пистолетами с ударно-кремневыми замками.

По словам Коллин Этвуд, «этот фильм — не урок истории, что сделало мой труд очень импрессионистским» [не в смысле связи с импрессионизмом, а как субъективный творческий подход, основанный на собственных впечатлениях — Ф.М.]. Что не помешало ей изучать картины и сохранившиеся костюмы конца XVIII века, погрузиться в эпоху и рисовать много эскизов.

Наряды зажиточных обитателей Сонной Лощины намеренно сделаны архаичными для 1799 года, но отражающими достаток и статус. «Жители глубинки, на пять-шесть лет отставшие от текущего момента», по замечанию Этвуд. По той же причине фасон женских платьев ближе к середине 1780-х, чем к 1790-м.

Палитра костюмов в этом фильме имела немалое значение из-за особого подхода к свету. Как считает кинооператор Эммануэль Любецки, именно гардероб персонажей позволял добавить цветовые акценты в почти монохромный мир «Сонной Лощины». О костюмах мы и поговорим в следующих постах.

Все мои тексты о «Сонной Лощине» можно прочитать по хэштегу #разбор_соннаялощина

Panfilov FM

#разбормифов #киноистория #панфилов_обозревает #разбор_соннаялощина