Марсианские треножники в Российской империи — попался мне на глаза свежевышедший трейлер игры «Война Миров: Сибирь».
Это российский проект, за который отвечает 1C Game Studios. И он явно обыгрывает сюжет научно-фантастического романа Герберта Уэллса «Война миров» (The War of the Worlds), увидевшего свет в 1897 году. Оттуда и явились в игру безжалостные марсиане на боевых треножниках, атакующие викторианскую Англию. А теперь они добрались и до заснеженной Сибири, по пути разрушив столицу (как выяснили в комментариях, Санкт-Петербург в этой альтернативной вселенной стал Петроградом задолго до 1914 года, а Романовы превратились в Ромеевых).
Трейлер выглядит, надо сказать, совсем недурно. Мне он напомнил The Order: 1886 (2015) и Vampyr (2018). Несмотря на довольно картонные задники, общая картинка симпатичная, как и костюмы и анимации персонажей. Тем более, игра пока в активной разработке и о дате выхода объявят разве что в конце 2025 года (собственно, в самом видео указано, что это ранняя версия игры и не отражает финальное качество).
Мне вот интересно, устроят ли к выходу игры что-нибудь в духе знаменитой радиопостановки 1938 года — авторства другого Уэллса, Орсона, который впоследствии станет великим режиссером.
Орсон Уэллс оформил спектакль по «Войне миров» как настоящие репортажи в эфире. В итоге, тысячи американцев поверили в нашествие марсиан. Кто-то окапывался дома с оружием в руках, кто-то уже слышал поступь марсианских треножников и бился в истерике, а кто-то вызывал полицию и Национальную Гвардию.
Впрочем, не исключено, что никакой паники не было. И ее просто раздули репортеры, решив сделать сенсацию из радиопостановки. Как бы то ни было, спектакль удался. Настолько, что сообщение о японской атаке на Перл-Харбор в 1941 году многие слушатели приняли за очередной розыгрыш.
А у создателей «Войны Миров: Сибирь», в любом случае, есть еще время подумать до конца следующего года, если марсиане не вторгнутся до этого времени.
Panfilov FM
#игроистория #игромиф #разбормифов
Это российский проект, за который отвечает 1C Game Studios. И он явно обыгрывает сюжет научно-фантастического романа Герберта Уэллса «Война миров» (The War of the Worlds), увидевшего свет в 1897 году. Оттуда и явились в игру безжалостные марсиане на боевых треножниках, атакующие викторианскую Англию. А теперь они добрались и до заснеженной Сибири, по пути разрушив столицу (как выяснили в комментариях, Санкт-Петербург в этой альтернативной вселенной стал Петроградом задолго до 1914 года, а Романовы превратились в Ромеевых).
Трейлер выглядит, надо сказать, совсем недурно. Мне он напомнил The Order: 1886 (2015) и Vampyr (2018). Несмотря на довольно картонные задники, общая картинка симпатичная, как и костюмы и анимации персонажей. Тем более, игра пока в активной разработке и о дате выхода объявят разве что в конце 2025 года (собственно, в самом видео указано, что это ранняя версия игры и не отражает финальное качество).
Мне вот интересно, устроят ли к выходу игры что-нибудь в духе знаменитой радиопостановки 1938 года — авторства другого Уэллса, Орсона, который впоследствии станет великим режиссером.
Орсон Уэллс оформил спектакль по «Войне миров» как настоящие репортажи в эфире. В итоге, тысячи американцев поверили в нашествие марсиан. Кто-то окапывался дома с оружием в руках, кто-то уже слышал поступь марсианских треножников и бился в истерике, а кто-то вызывал полицию и Национальную Гвардию.
Впрочем, не исключено, что никакой паники не было. И ее просто раздули репортеры, решив сделать сенсацию из радиопостановки. Как бы то ни было, спектакль удался. Настолько, что сообщение о японской атаке на Перл-Харбор в 1941 году многие слушатели приняли за очередной розыгрыш.
А у создателей «Войны Миров: Сибирь», в любом случае, есть еще время подумать до конца следующего года, если марсиане не вторгнутся до этого времени.
Panfilov FM
#игроистория #игромиф #разбормифов
Перевел для вас Nosferatu-исповедь Роберта Эггерса — рассказ о создании фильма в изложении самого режиссера.
О чем речь? На днях Эггерс отправил письмо американско-канадской Ассоциации кинокритиков (Critics Choice Association, CCA). Надо сказать, оно явно произвело желаемый эффект, многие критики в восхищении.
Эггерс осыпает похвалами свою команду и актеров (и молодец, правильно делает). Но интересно не это, а другое: история того, как зародилась идея фильма, почему для режиссера это — мечта всей жизни, описание творческого метода, подхода к созданию декораций и костюмов.
И важнее всего слова Эггерса о том, что да, историческая аутентичность в кино, конечно, недостижима (про это я сам давно писал). Но это не повод к ней не стремиться. Потому что цель создать мир, в который хочется верить, который кажется достоверным, а не театральной декорацией — стоит того, чтобы к ней идти.
Письмо довольно обширное, поэтому привожу самые занятные цитаты:
«Я впервые увидел фильм Мурнау, когда мне было девять. Была это видеокассета, записанная с плохой пленки 16-мм. Но из-за пострадавшего качества образы словно казались более живыми. Игра и грим Макса Шрека гипнотизировали. Атмосфера завораживала. <...> Семнадцатилетним я вместе с другом поставил Nosferatu на школьной сцене. Художественный руководитель местного театра увидел ту скромную постановку и пригласил меня представить в своем театре более профессиональную ее версию. Это изменило мою жизнь и подтвердило, что именно режиссером я и хотел стать.»
«Работу над киноверсией я начал лет десять назад. Происходящее в фильме Мурнау оставляло место для интерпретаций, позволив мне расширить историю на свой лад. Очень тщательно я изучил сценарий Хенрика Галеена с примечаниями Мурнау. И погрузился в историю вампира как фольклорного персонажа. Нельзя игнорировать Дракулу, когда имеешь дело с этим произведением. Однако было интересно позабыть все, что я знал о Дракуле и вампирах — и заново узнать все с самого начала. В конечном итоге, я написал новеллу с детальными предысториями всех персонажей. Я знал, что многие сцены никогда не появятся в фильме, но они были необходимы для того, чтобы эта история стала моей».
«Самое заметное отступление от оригинала заключается в том, что это — фильм Эллен. История чужака, женщины, которая не совместима с эпохой, в которую рождена, и является жертвой общества 19 века в той же степени, что и вампиром. Ее любящий муж не способен ее понять. Трагическим образом единственная «личность», с которой она обретает связь, оказывается злокозненной, настоящий демонической силой. Это извращенный любовный треугольник одержимости.»
«Мой типичный подход, начиная с фазы сценария и продолжая в ходе всего процесса кинопроизводства, состоит в том, чтобы стремиться к исторической аутентичности. Конечно, это невозможная цель, но цель, объединяющая всех, потому что мы знаем, чего хотели бы достичь. Вначале — обширные поиски и исследовательские поездки в Трансильванию для посещения замков, музеев народного зодчества и архивов, а также в портовые города Балтики на севере Германии и Польши. Консультанты по оккультизму, алхимии, фольклору Трансильвании, балканским мертвым языкам, цыганскому языку романи, румынской народной музыке, этикету и костюмам в Германии XIX века — и это еще не все — были приглашены для того, чтобы усилить ряды моей привычной команды и верных помощников.»
«Граф Орлок в исполнении Билла Скарсгарда: впервые персонаж Дракулы показан как вампир из фольклора — ходячий труп, внешностью больше похожий на зомби, и впервые он одет как дворянин из Трансильвании. Линда Муир, художник по костюмам, приложила немало усилий, чтобы погрузиться в этот неизвестный мир моды и возродить его».
«Лили-Роуз Депп месяцами неустанно работала над своим диалектом для роли Эллен и с хореографом Мари-Габриэль Рози, специалистом по японскому танцевальному стилю буто, чтобы передать, как жутко выворачивается и гнется тело Эллен»
Полный текст в моем переводе можно прочесть на Дзене. А другие посты о фильме — по тегу #разбор_носферату
Panfilov FM
#макабр_фм #киноистория #киномиф
О чем речь? На днях Эггерс отправил письмо американско-канадской Ассоциации кинокритиков (Critics Choice Association, CCA). Надо сказать, оно явно произвело желаемый эффект, многие критики в восхищении.
Эггерс осыпает похвалами свою команду и актеров (и молодец, правильно делает). Но интересно не это, а другое: история того, как зародилась идея фильма, почему для режиссера это — мечта всей жизни, описание творческого метода, подхода к созданию декораций и костюмов.
И важнее всего слова Эггерса о том, что да, историческая аутентичность в кино, конечно, недостижима (про это я сам давно писал). Но это не повод к ней не стремиться. Потому что цель создать мир, в который хочется верить, который кажется достоверным, а не театральной декорацией — стоит того, чтобы к ней идти.
Письмо довольно обширное, поэтому привожу самые занятные цитаты:
«Я впервые увидел фильм Мурнау, когда мне было девять. Была это видеокассета, записанная с плохой пленки 16-мм. Но из-за пострадавшего качества образы словно казались более живыми. Игра и грим Макса Шрека гипнотизировали. Атмосфера завораживала. <...> Семнадцатилетним я вместе с другом поставил Nosferatu на школьной сцене. Художественный руководитель местного театра увидел ту скромную постановку и пригласил меня представить в своем театре более профессиональную ее версию. Это изменило мою жизнь и подтвердило, что именно режиссером я и хотел стать.»
«Работу над киноверсией я начал лет десять назад. Происходящее в фильме Мурнау оставляло место для интерпретаций, позволив мне расширить историю на свой лад. Очень тщательно я изучил сценарий Хенрика Галеена с примечаниями Мурнау. И погрузился в историю вампира как фольклорного персонажа. Нельзя игнорировать Дракулу, когда имеешь дело с этим произведением. Однако было интересно позабыть все, что я знал о Дракуле и вампирах — и заново узнать все с самого начала. В конечном итоге, я написал новеллу с детальными предысториями всех персонажей. Я знал, что многие сцены никогда не появятся в фильме, но они были необходимы для того, чтобы эта история стала моей».
«Самое заметное отступление от оригинала заключается в том, что это — фильм Эллен. История чужака, женщины, которая не совместима с эпохой, в которую рождена, и является жертвой общества 19 века в той же степени, что и вампиром. Ее любящий муж не способен ее понять. Трагическим образом единственная «личность», с которой она обретает связь, оказывается злокозненной, настоящий демонической силой. Это извращенный любовный треугольник одержимости.»
«Мой типичный подход, начиная с фазы сценария и продолжая в ходе всего процесса кинопроизводства, состоит в том, чтобы стремиться к исторической аутентичности. Конечно, это невозможная цель, но цель, объединяющая всех, потому что мы знаем, чего хотели бы достичь. Вначале — обширные поиски и исследовательские поездки в Трансильванию для посещения замков, музеев народного зодчества и архивов, а также в портовые города Балтики на севере Германии и Польши. Консультанты по оккультизму, алхимии, фольклору Трансильвании, балканским мертвым языкам, цыганскому языку романи, румынской народной музыке, этикету и костюмам в Германии XIX века — и это еще не все — были приглашены для того, чтобы усилить ряды моей привычной команды и верных помощников.»
«Граф Орлок в исполнении Билла Скарсгарда: впервые персонаж Дракулы показан как вампир из фольклора — ходячий труп, внешностью больше похожий на зомби, и впервые он одет как дворянин из Трансильвании. Линда Муир, художник по костюмам, приложила немало усилий, чтобы погрузиться в этот неизвестный мир моды и возродить его».
«Лили-Роуз Депп месяцами неустанно работала над своим диалектом для роли Эллен и с хореографом Мари-Габриэль Рози, специалистом по японскому танцевальному стилю буто, чтобы передать, как жутко выворачивается и гнется тело Эллен»
Полный текст в моем переводе можно прочесть на Дзене. А другие посты о фильме — по тегу #разбор_носферату
Panfilov FM
#макабр_фм #киноистория #киномиф
«Америка — Новый Рим» — пишет эксцентричный миллиардер Илон Маск.
Дело происходит в комментариях к посту, автор которого заявляет: «Америка была основана для того, чтобы стать истинным наследником Древнего Рима. Но большинство не знает, как глубинны параллели между ними».
И выкладывает незамысловатый коллаж. Мол, смотрите — орел, городское планирование, сенат, ну вылитый Рим же!
Тот же Маск постит нейросетевой портрет себя в футуристической броне. Которую, видимо, считает похожей на древнеримское защитное вооружение, хотя сходство угадать там сложно. И подписывает — SPQR (акроним и аббревиатура латинского «Сенат и народ Рима», Senatus Populus Quiritium Romanus).
Конечно, представление о Новом Риме-Америке родилось вовсе не в мозгу Маска.
Среди древних образов и символов идентичности, привезенных в Америку из Старого Света, особенно выделяются два.
Ветхий Завет, история избранного народа, перенесенная на американскую почву неистовыми протестантами-пуританами. Поэтому, например, в резиденции Дональда Трампа красуется золотая «реплика» Ковчега Завета.
И Рим.
Да, римское наследство до сих пор делят в Старом свете. И веками не могут поделить, что само по себе крайне интересно. Участвует в этом и Россия с идеями Третьего Рима и преемственности империи через Византию, Восточную Римскую империю.
Но для Америки Рим имеет свое, особенное значение. Причем скорее Рим языческий, а не христианский. Рим времен республики и ранней империи.
Римом как символом железного порядка и цивилизации восхищался Лавкрафт, творец хтонических ужасов. Рим ровно по тем же причинам ненавидел Роберт Ирвин Говард, придумавший Конана-варвара и Соломона Кейна. Манящий образ великой державы определенно не оставляет американцев равнодушными.
Вот и в крайне специфическом творении Фрэнсиса Форда Копполы, фильме «Мегалополис» (2024), созданием которым режиссер был одержим многие годы, толпа кричит: «Славься, Новый Рим!».
Продолжение — в следующем посте 👇
Panfilov FM
#разбормифов #киномиф #киноистория
Дело происходит в комментариях к посту, автор которого заявляет: «Америка была основана для того, чтобы стать истинным наследником Древнего Рима. Но большинство не знает, как глубинны параллели между ними».
И выкладывает незамысловатый коллаж. Мол, смотрите — орел, городское планирование, сенат, ну вылитый Рим же!
Тот же Маск постит нейросетевой портрет себя в футуристической броне. Которую, видимо, считает похожей на древнеримское защитное вооружение, хотя сходство угадать там сложно. И подписывает — SPQR (акроним и аббревиатура латинского «Сенат и народ Рима», Senatus Populus Quiritium Romanus).
Конечно, представление о Новом Риме-Америке родилось вовсе не в мозгу Маска.
Среди древних образов и символов идентичности, привезенных в Америку из Старого Света, особенно выделяются два.
Ветхий Завет, история избранного народа, перенесенная на американскую почву неистовыми протестантами-пуританами. Поэтому, например, в резиденции Дональда Трампа красуется золотая «реплика» Ковчега Завета.
И Рим.
Да, римское наследство до сих пор делят в Старом свете. И веками не могут поделить, что само по себе крайне интересно. Участвует в этом и Россия с идеями Третьего Рима и преемственности империи через Византию, Восточную Римскую империю.
Но для Америки Рим имеет свое, особенное значение. Причем скорее Рим языческий, а не христианский. Рим времен республики и ранней империи.
Римом как символом железного порядка и цивилизации восхищался Лавкрафт, творец хтонических ужасов. Рим ровно по тем же причинам ненавидел Роберт Ирвин Говард, придумавший Конана-варвара и Соломона Кейна. Манящий образ великой державы определенно не оставляет американцев равнодушными.
Вот и в крайне специфическом творении Фрэнсиса Форда Копполы, фильме «Мегалополис» (2024), созданием которым режиссер был одержим многие годы, толпа кричит: «Славься, Новый Рим!».
Продолжение — в следующем посте 👇
Panfilov FM
#разбормифов #киномиф #киноистория
Восприятие языческой Античности в американской культуре, на мой взгляд, лучше всего передает диалог из фэнтезийного романа американца Рика Риордана «Перси Джексон и похититель молний» (2005):
— Есть гора Олимп. И там место обитания богов, точка, в которой сходятся их силы, действительно существовавшие на горе Олимп. Гора продолжает называться Олимпом из уважения к старине, но чертог перемещается, Перси, так же как перемещаются и боги.
— Вы имеете в виду, что греческие боги здесь? В… Америке?
— Ну конечно. Боги перемещаются вместе с сердцем западного мира.
— С чем?
— Не тормози, Перси. С тем, что вы называете «западной цивилизацией». Ты думаешь, это абстрактное понятие? Нет, это живая сила. Коллективное сознание, которое ярко пылает на протяжении тысяч лет. Боги — часть этого. Можно даже сказать, что они — его источник или, по крайней мере, так тесно связаны с ним, что не могут стереться из памяти, пока не будет уничтожена вся западная цивилизация. Огонь зажегся в Греции. Затем, как тебе известно, поскольку ты слушал мой курс, сердце огня переместилось в Рим, а вслед за ним и боги. О, возможно, им и давали другие имена — так, Зевса назвали Юпитером, Афродиту Венерой и так далее, — но могущество, как и сами боги, оставалось неизменным.
— А потом они умерли.
— Умерли? Нет. Разве Запад умер? Боги просто на время перемещались в Германию, Францию, Испанию. Там, где пламя пылало ярче всего, — там были и боги. Несколько столетий они провели в Англии. Тебе нужно всего лишь взглянуть на архитектуру. Люди не забывают богов. В каждом месте, где они правили последние три тысячи лет, ты можешь увидеть их на картинах, в мраморе, на порталах главных зданий. И конечно, Перси, сейчас они в Соединенных Штатах. Взгляни на ваш символ — это орел Зевса; взгляни на статую Прометея в Рокфеллеровском центре, на греческие фасады ваших правительственных зданий в Вашингтоне. Назови-ка мне хоть один американский город, где олимпийцы не были бы представлены в самых разнообразных местах. Нравится тебе это или нет — кстати, поверь, многие не были в таком уж восторге от Рима, — сердце огня ныне в Америке. Это великая западная держава. Поэтому и Олимп здесь. И мы тоже.*
В общем, старушка Европа увяла, а боги там, где центр силы.
Среди американских небоскребов как раз и показаны божества в завершающих титрах недавнего сериала «Перси Джексон и Олимпийцы» (Percy Jackson and the Olympians, 2024). А сама заставка похоже на ожившее панно, которое вполне могло бы украсить холл одного из таких небоскребов в 1920-е-1930-е годы.
А квинтэссенцией восприятия Америки как Нового Рима, на мой взгляд, во многом стал «Мегалополис» Фрэнсиса Форда Копполы, также вышедший в 2024 году.
Так что этому фильму я посвящу отдельный текст. А еще подробно расскажу о разных отсылках и параллелях с Древним Римом — как очень заметных, так и не столь очевидных (не зря же у меня заготовлены папка скриншотов и отдельный файл с цитатами и комментариями).
*(перевод В.В. Симонова)
Начало — в предыдущем посте 👆
Panfilov FM
#разбормифов #киномиф #киноистория
— Есть гора Олимп. И там место обитания богов, точка, в которой сходятся их силы, действительно существовавшие на горе Олимп. Гора продолжает называться Олимпом из уважения к старине, но чертог перемещается, Перси, так же как перемещаются и боги.
— Вы имеете в виду, что греческие боги здесь? В… Америке?
— Ну конечно. Боги перемещаются вместе с сердцем западного мира.
— С чем?
— Не тормози, Перси. С тем, что вы называете «западной цивилизацией». Ты думаешь, это абстрактное понятие? Нет, это живая сила. Коллективное сознание, которое ярко пылает на протяжении тысяч лет. Боги — часть этого. Можно даже сказать, что они — его источник или, по крайней мере, так тесно связаны с ним, что не могут стереться из памяти, пока не будет уничтожена вся западная цивилизация. Огонь зажегся в Греции. Затем, как тебе известно, поскольку ты слушал мой курс, сердце огня переместилось в Рим, а вслед за ним и боги. О, возможно, им и давали другие имена — так, Зевса назвали Юпитером, Афродиту Венерой и так далее, — но могущество, как и сами боги, оставалось неизменным.
— А потом они умерли.
— Умерли? Нет. Разве Запад умер? Боги просто на время перемещались в Германию, Францию, Испанию. Там, где пламя пылало ярче всего, — там были и боги. Несколько столетий они провели в Англии. Тебе нужно всего лишь взглянуть на архитектуру. Люди не забывают богов. В каждом месте, где они правили последние три тысячи лет, ты можешь увидеть их на картинах, в мраморе, на порталах главных зданий. И конечно, Перси, сейчас они в Соединенных Штатах. Взгляни на ваш символ — это орел Зевса; взгляни на статую Прометея в Рокфеллеровском центре, на греческие фасады ваших правительственных зданий в Вашингтоне. Назови-ка мне хоть один американский город, где олимпийцы не были бы представлены в самых разнообразных местах. Нравится тебе это или нет — кстати, поверь, многие не были в таком уж восторге от Рима, — сердце огня ныне в Америке. Это великая западная держава. Поэтому и Олимп здесь. И мы тоже.*
В общем, старушка Европа увяла, а боги там, где центр силы.
Среди американских небоскребов как раз и показаны божества в завершающих титрах недавнего сериала «Перси Джексон и Олимпийцы» (Percy Jackson and the Olympians, 2024). А сама заставка похоже на ожившее панно, которое вполне могло бы украсить холл одного из таких небоскребов в 1920-е-1930-е годы.
А квинтэссенцией восприятия Америки как Нового Рима, на мой взгляд, во многом стал «Мегалополис» Фрэнсиса Форда Копполы, также вышедший в 2024 году.
Так что этому фильму я посвящу отдельный текст. А еще подробно расскажу о разных отсылках и параллелях с Древним Римом — как очень заметных, так и не столь очевидных (не зря же у меня заготовлены папка скриншотов и отдельный файл с цитатами и комментариями).
*(перевод В.В. Симонова)
Начало — в предыдущем посте 👆
Panfilov FM
#разбормифов #киномиф #киноистория
«Генерал Акаций» в русской локализации «Гладиатора 2» веселит меня всякий раз, когда я читаю обзоры фильма.
Ведь у военачальника, которого играет Педро Паскаль, есть хорошо известный тезка в русской литературе.
Акакий Акакиевич Башмачкин из гоголевской «Шинели».
Acacius — латинизированная форма древнегреческого Ἀκάκιος (Akákios), что означает «не делающий зла, кроткий, неплохой». Видимо, в случае персонажа Педро Паскаля — это личное или наследственное прозвище (поскольку третьего имени нет, то скорее когномен, чем агномен). В сочетании с римским именем латинского происхождения Марк (Marcus) воспринимается оно своеобразно.
На русском языке имя традиционно передается как Акакий (да, «как» перед этим именем смотрится особенно удачно). Например, в случае живших в IV веке н.э. мученика Акакия Каппадокиянина, центуриона, казненного при императоре Максимиане, Акакия Одноглазого, епископа Кесарии Палестинской, епископа Акакия Мелитинского. Правда, все эти персонажи были греками по происхождению, включая центуриона. Но это и подчеркивает некоторую экзотичность «римского» имени Марк Акакий (если пытаться это произнести, то вообще сливается в какого-то единого маркакакия).
Ну и напомню, что «c» в классической латыни произносилась как «к». Например, имя Луций (Lucius), хорошо знакомое всем по Люциусу Малфою из поттерианы или Луцию Ворену из сериала Rome, произносилось как «Лукий» (Lū-ki-us) (имя Лукия, апостола от 70, встречается в книгах Нового Завета). А «Цезарь» (Caesar) — как «Кайсар» (отсюда и «кесарю — кесарево», и кайзер).
«Акаций» же своим звучанием напоминает про колючую акацию. На самом деле, у имени Акакий и названия акации вообще разная этимология. Латинизированная форма acacia происходит от опять же древнегреческого «акакия», ἀκακία, обозначения колючего дерева, которое связывают с ἀκή (шип). А имя образовано от сочетания ἀ, приставки со значением отсутствия, и κακός, «злой, плохой».
Не подумайте, я не виню переводчиков в замене Акакия на Акация. Ясно, что иначе весь зал хохотал бы при каждом упоминании этого имени.
Но сама история явно из той же серии, что превращение темного эльфа-дроу Дриззта До’Урден из вселенной Forgotten Realms в Дзирта в русских переводах (потому что издатель решил, что Дриззт вызовет неприличные ассоциации у русского читателя).
Или в духе истории с Мерлином, который чуть не стал Мердинусом, о чем я недавно рассказывал.
Иллюстрации:
- Педро Паскаль в роли Марка Акация-Акакия в фильме «Гладиатор 2» (Gladiator II, 2024).
- Акакий Акакиевич на рисунке Юрия Норштейна.
- Дриззт До’Урден на рисунке Джеральда Брома.
Panfilov FM
#разбормифов #киноистория #радостиперевода_фм
Ведь у военачальника, которого играет Педро Паскаль, есть хорошо известный тезка в русской литературе.
Акакий Акакиевич Башмачкин из гоголевской «Шинели».
Acacius — латинизированная форма древнегреческого Ἀκάκιος (Akákios), что означает «не делающий зла, кроткий, неплохой». Видимо, в случае персонажа Педро Паскаля — это личное или наследственное прозвище (поскольку третьего имени нет, то скорее когномен, чем агномен). В сочетании с римским именем латинского происхождения Марк (Marcus) воспринимается оно своеобразно.
На русском языке имя традиционно передается как Акакий (да, «как» перед этим именем смотрится особенно удачно). Например, в случае живших в IV веке н.э. мученика Акакия Каппадокиянина, центуриона, казненного при императоре Максимиане, Акакия Одноглазого, епископа Кесарии Палестинской, епископа Акакия Мелитинского. Правда, все эти персонажи были греками по происхождению, включая центуриона. Но это и подчеркивает некоторую экзотичность «римского» имени Марк Акакий (если пытаться это произнести, то вообще сливается в какого-то единого маркакакия).
Ну и напомню, что «c» в классической латыни произносилась как «к». Например, имя Луций (Lucius), хорошо знакомое всем по Люциусу Малфою из поттерианы или Луцию Ворену из сериала Rome, произносилось как «Лукий» (Lū-ki-us) (имя Лукия, апостола от 70, встречается в книгах Нового Завета). А «Цезарь» (Caesar) — как «Кайсар» (отсюда и «кесарю — кесарево», и кайзер).
«Акаций» же своим звучанием напоминает про колючую акацию. На самом деле, у имени Акакий и названия акации вообще разная этимология. Латинизированная форма acacia происходит от опять же древнегреческого «акакия», ἀκακία, обозначения колючего дерева, которое связывают с ἀκή (шип). А имя образовано от сочетания ἀ, приставки со значением отсутствия, и κακός, «злой, плохой».
Не подумайте, я не виню переводчиков в замене Акакия на Акация. Ясно, что иначе весь зал хохотал бы при каждом упоминании этого имени.
Но сама история явно из той же серии, что превращение темного эльфа-дроу Дриззта До’Урден из вселенной Forgotten Realms в Дзирта в русских переводах (потому что издатель решил, что Дриззт вызовет неприличные ассоциации у русского читателя).
Или в духе истории с Мерлином, который чуть не стал Мердинусом, о чем я недавно рассказывал.
Иллюстрации:
- Педро Паскаль в роли Марка Акация-Акакия в фильме «Гладиатор 2» (Gladiator II, 2024).
- Акакий Акакиевич на рисунке Юрия Норштейна.
- Дриззт До’Урден на рисунке Джеральда Брома.
Panfilov FM
#разбормифов #киноистория #радостиперевода_фм
Ночью в Монголии я проснулся от странного шума.
Сквозь плотно закрытые окна прорывался звук барабанов, рев труб и ритмичный гул голосов.
Дело было в прошлом июле.
Я уже несколько дней находился в Улан-Баторе, скоплении небоскребов, втиснутых между ними ламаистских храмов и разбитых улиц. Среди окружавших его зеленых холмов — словно из старой заставки Windows XP — город казался гостем из другого мира. Странным наростом из бетона, стекла и металла на бесстрастном и вечном лике степи.
Со сном все складывалось неважно. И даже не из-за страшной жары, которая все же уравновешивалась прохладными ночами. Просто организм так и не перестроился и не привык к пятичасовой разнице во времени. Поэтому я почти не спал, а держался скорее на энтузиазме и кофеине.
Той ночью я был твердо намерен выспаться. Все-таки утром меня ждало многочасовое путешествие в Хархорин, он же Каракорум, место средневековой ставки великих ханов. Но не тут-то было.
Лежать в четвертом часу утра и прислушиваться к отдаленному, но хорошо различимому шуму, пялясь в потолок — занятие бессмысленное. Вместо этого я решил своими глазами увидеть, что же меня разбудило.
Сперва подумалось, что это ритуальное пение и священные барабаны. Благо, жил я неподалеку от храма Чойджин-ламы. Его превратили в музей, но все равно это место паломничества и совершения ритуалов. Я оказался неправ — храм был закрыт и погружен в дремотную предрассветную тишину.
Идя на шум, я добрался до площади Сухэ-Батора. И понял, что монголы решили загодя готовиться к параду в День Государственного Флага. А когда же еще этим заниматься, как не в прохладную рань?
Постояв час и посмотрев на репетицию, я побрел обратно в отель. Небо за силуэтом памятника Марко Поло уже тлело золотом. В сквере прыгали по веткам и бодро переругивались сороки, не обращая особого внимания на шум.
Сон мне по-прежнему не светил. Стекла оставались жалкой преградой для оркестровой меди и луженых глоток монгольских багатуров. Даже, казалось, слегка вибрировали во время очередного крещендо.
И тогда я вспомнил, как, только добравшись до Монголии, полдня сидел в аэропорту в ожидании багажа. Тот при пересадке остался в Пекине и прилетал только вечерним рейсом.
Как раз тогда в этом канале вышел пост с мини-рассказом. В нем я домыслил и продолжил русскую сказку о жене лешего, пропавшей в лесу поповской дочери. Подписчики в комментариях писали, что охотно прочитали бы такой роман. А я честно ответил, что не прочь его написать, найти бы время.
Так вот, бессонным утром в Улан-Баторе я сел за ноутбук и за несколько часов написал подробный синопсис романа. Который назвал «В темном лесе» — именно лесе, а не лесу, по названию мрачноватой русской народной песни.
С тех пор я потихоньку тружусь над романом. Удается это урывками. Потому что я всегда по уши в работе, а свободное время уходит на более срочные проекты, не говоря о ведении канала. Но все-таки пишу.
И сегодня днем хочу поделиться с вами небольшим отрывком из первой главы — в следующем посте.
Panfilov FM
#творческое_фм #втемномлесе_фм
Сквозь плотно закрытые окна прорывался звук барабанов, рев труб и ритмичный гул голосов.
Дело было в прошлом июле.
Я уже несколько дней находился в Улан-Баторе, скоплении небоскребов, втиснутых между ними ламаистских храмов и разбитых улиц. Среди окружавших его зеленых холмов — словно из старой заставки Windows XP — город казался гостем из другого мира. Странным наростом из бетона, стекла и металла на бесстрастном и вечном лике степи.
Со сном все складывалось неважно. И даже не из-за страшной жары, которая все же уравновешивалась прохладными ночами. Просто организм так и не перестроился и не привык к пятичасовой разнице во времени. Поэтому я почти не спал, а держался скорее на энтузиазме и кофеине.
Той ночью я был твердо намерен выспаться. Все-таки утром меня ждало многочасовое путешествие в Хархорин, он же Каракорум, место средневековой ставки великих ханов. Но не тут-то было.
Лежать в четвертом часу утра и прислушиваться к отдаленному, но хорошо различимому шуму, пялясь в потолок — занятие бессмысленное. Вместо этого я решил своими глазами увидеть, что же меня разбудило.
Сперва подумалось, что это ритуальное пение и священные барабаны. Благо, жил я неподалеку от храма Чойджин-ламы. Его превратили в музей, но все равно это место паломничества и совершения ритуалов. Я оказался неправ — храм был закрыт и погружен в дремотную предрассветную тишину.
Идя на шум, я добрался до площади Сухэ-Батора. И понял, что монголы решили загодя готовиться к параду в День Государственного Флага. А когда же еще этим заниматься, как не в прохладную рань?
Постояв час и посмотрев на репетицию, я побрел обратно в отель. Небо за силуэтом памятника Марко Поло уже тлело золотом. В сквере прыгали по веткам и бодро переругивались сороки, не обращая особого внимания на шум.
Сон мне по-прежнему не светил. Стекла оставались жалкой преградой для оркестровой меди и луженых глоток монгольских багатуров. Даже, казалось, слегка вибрировали во время очередного крещендо.
И тогда я вспомнил, как, только добравшись до Монголии, полдня сидел в аэропорту в ожидании багажа. Тот при пересадке остался в Пекине и прилетал только вечерним рейсом.
Как раз тогда в этом канале вышел пост с мини-рассказом. В нем я домыслил и продолжил русскую сказку о жене лешего, пропавшей в лесу поповской дочери. Подписчики в комментариях писали, что охотно прочитали бы такой роман. А я честно ответил, что не прочь его написать, найти бы время.
Так вот, бессонным утром в Улан-Баторе я сел за ноутбук и за несколько часов написал подробный синопсис романа. Который назвал «В темном лесе» — именно лесе, а не лесу, по названию мрачноватой русской народной песни.
С тех пор я потихоньку тружусь над романом. Удается это урывками. Потому что я всегда по уши в работе, а свободное время уходит на более срочные проекты, не говоря о ведении канала. Но все-таки пишу.
И сегодня днем хочу поделиться с вами небольшим отрывком из первой главы — в следующем посте.
Panfilov FM
#творческое_фм #втемномлесе_фм
Дома жались к реке, теснились на яру стадом испуганных бревенчатых зверей. Боязливо косились на лес из-под резных наличников. Между ними и чащей лежали поля, расчищенные кровью и потом. Но за росчистью все равно высилась стеной койга, непроглядная чаща из елей и сосен. Рыжина коры тонула в темной хвое, и даже в солнечный день в глубине, за вековыми стволами, таился густой мрак.
Жителям Кожлы чудилось, будто каждый вечер — последний на их веку. Вот забудешься неспокойным сном на полатях, а наутро уже не проснешься. Придет лес и сбросит деревню в Сухонь. Всё сгинет, все сорок дворов, солеварня и церквушка. Даже проплешины не останется. Вырастет за ночь на месте Кожлы подлесок, узловатые корни доползут до обрывистого берега, вцепятся в него когтями, моё, мол, не отдам. И не станет деревни.
Наутро все оказывалось на месте. Надрывались петухи, чернели коньки крыш на яркой бирюзе небосвода, сохли снопы ячменя на жердяных пряслах. Жизнь шла своим чередом. И все же древний бор постоянно оставался рядом, молчаливо обступал Кожлу. Иномирье, не всегда враждебное, но неизменно чужое, существующее по своим законам. А прожить без него было невозможно.
Лес не любит чужаков. Не подготовился толком к походу в чащу, нарушил правила — можешь и не вернуться. Кто только не пропадал без вести: и охотники, месяцами жившие в промысловых избах, и лесорубы, и бабы с девками, решившие пойти по грибы-ягоды, да и просто непослушные дети.
На отвоеванной у леса земле сеяли рожь, овес, лен и ячмень. Только просеки зарастали с пугающей быстротой. А урожая едва хватало, чтобы с голоду не пухнуть зимой. Куда уж там торговать.
Пытались было сплавлять лес по Сухони, чтобы выручить деньгу, продав его на уголь, деготь и вар. Так многие деревни кормятся, чем Кожла хуже? Валили всю зиму вековые сосны, а весной сбрасывали в реку и гнали вниз по течению. Только до заказчиков всё доходило в непригодном виде. Сплавляют превосходный лес, а приплывает гнилой, изъеденный древоточцами, чуть ли в труху не рассыпается в руках. Сперва, конечно, пытались понять, в чем дело. Приезжали в Кожлу немцы, приезжали купцы-старообрядцы, которых не обманешь. Проверяли, выспрашивали, приказчиков сажали караулить ночью на берегу, отправляли своих людей с плотами. Да только всё без толку.
Так и вышло, что выживала деревня в основном за счет охотничьего промысла да солеварения. Благо, соляные источники здесь прямо на поверхность выходили. Правда, варница пожирала столько еловых да сосновых дров, что обходились одной, чтобы лес не прогневить.
***
Этот текст — отрывок из первой главы романа «В темном лесе», который я пишу. Его сюжет во многом вдохновлен русским фольклором, прежде всего несколькими сказками из сборника Афанасьева (началось все с этого). Можно сказать, что это магический реализм, можно назвать и темным фэнтези. Хочу время от времени делиться с вами отрывками из разных глав, пока скелет романа будет обрастать плотью текста.
Рисунок — Иван Яковлевич Билибин. Деревня. 1906.
Panfilov FM
#творческое_фм #втемномлесе_фм
Жителям Кожлы чудилось, будто каждый вечер — последний на их веку. Вот забудешься неспокойным сном на полатях, а наутро уже не проснешься. Придет лес и сбросит деревню в Сухонь. Всё сгинет, все сорок дворов, солеварня и церквушка. Даже проплешины не останется. Вырастет за ночь на месте Кожлы подлесок, узловатые корни доползут до обрывистого берега, вцепятся в него когтями, моё, мол, не отдам. И не станет деревни.
Наутро все оказывалось на месте. Надрывались петухи, чернели коньки крыш на яркой бирюзе небосвода, сохли снопы ячменя на жердяных пряслах. Жизнь шла своим чередом. И все же древний бор постоянно оставался рядом, молчаливо обступал Кожлу. Иномирье, не всегда враждебное, но неизменно чужое, существующее по своим законам. А прожить без него было невозможно.
Лес не любит чужаков. Не подготовился толком к походу в чащу, нарушил правила — можешь и не вернуться. Кто только не пропадал без вести: и охотники, месяцами жившие в промысловых избах, и лесорубы, и бабы с девками, решившие пойти по грибы-ягоды, да и просто непослушные дети.
На отвоеванной у леса земле сеяли рожь, овес, лен и ячмень. Только просеки зарастали с пугающей быстротой. А урожая едва хватало, чтобы с голоду не пухнуть зимой. Куда уж там торговать.
Пытались было сплавлять лес по Сухони, чтобы выручить деньгу, продав его на уголь, деготь и вар. Так многие деревни кормятся, чем Кожла хуже? Валили всю зиму вековые сосны, а весной сбрасывали в реку и гнали вниз по течению. Только до заказчиков всё доходило в непригодном виде. Сплавляют превосходный лес, а приплывает гнилой, изъеденный древоточцами, чуть ли в труху не рассыпается в руках. Сперва, конечно, пытались понять, в чем дело. Приезжали в Кожлу немцы, приезжали купцы-старообрядцы, которых не обманешь. Проверяли, выспрашивали, приказчиков сажали караулить ночью на берегу, отправляли своих людей с плотами. Да только всё без толку.
Так и вышло, что выживала деревня в основном за счет охотничьего промысла да солеварения. Благо, соляные источники здесь прямо на поверхность выходили. Правда, варница пожирала столько еловых да сосновых дров, что обходились одной, чтобы лес не прогневить.
***
Этот текст — отрывок из первой главы романа «В темном лесе», который я пишу. Его сюжет во многом вдохновлен русским фольклором, прежде всего несколькими сказками из сборника Афанасьева (началось все с этого). Можно сказать, что это магический реализм, можно назвать и темным фэнтези. Хочу время от времени делиться с вами отрывками из разных глав, пока скелет романа будет обрастать плотью текста.
Рисунок — Иван Яковлевич Билибин. Деревня. 1906.
Panfilov FM
#творческое_фм #втемномлесе_фм