Forwarded from И Грянул Грэм
☝️Женя Беркович #Премьера: стихотворение из письма, присланного из СИЗО Печатники
(опубликовала Арина Бородина)
"... Еще, по другой традиции, я к Рождеству должна написать стишок. К православному ещё время есть, но в праздники у меня вообще связи с миром не будет. Попробовала написать заранее, но нет, не пишется ничего. Вместо этого вдруг откуда-то вылез голос, точно не мой. Наверное, это сотни и сотни писем со всего света молодились в строчки и постучались на выход. Тоже про бездомность, поэтому пусть здесь побудут. А все пусть хоть немного побудут дома, где бы он ни был".
Поменяли столько домов, номеров и фраз,
Что стали сухие и древние, как ацтеки.
Научили старшую определять на глаз
Путь от бомбоубежища до аптеки.
Перестали даже пытаться учить язык,
Этот, шепчущий, или другой, певучий.
Младший сначала плакал, потом привык.
Знает четыре слова, на всякий случай.
Что это был за город, где синий свет,
Много собак и всюду лотки с черешней?
Аня нашла работу, а Костя — нет.
Странно, в такой-то жизни он был успешней.
Вытряхнешь из карманов огрызки слов,
В раковинах застывшие, как моллюски,
И, разбирая жалкий ночной улов,
Вдруг и не вспомнишь, как оно там, по-русски.
Только зачем-то звякнут в груди, внутри,
Где не осталось номера, дома, слова,
Те сто тридцать-семьдесят-тридцать три.
Первого. Семизначного. Городского.
29.12.23
ФКУ СИЗО-6 «Печатники»"
(опубликовала Арина Бородина)
"... Еще, по другой традиции, я к Рождеству должна написать стишок. К православному ещё время есть, но в праздники у меня вообще связи с миром не будет. Попробовала написать заранее, но нет, не пишется ничего. Вместо этого вдруг откуда-то вылез голос, точно не мой. Наверное, это сотни и сотни писем со всего света молодились в строчки и постучались на выход. Тоже про бездомность, поэтому пусть здесь побудут. А все пусть хоть немного побудут дома, где бы он ни был".
Поменяли столько домов, номеров и фраз,
Что стали сухие и древние, как ацтеки.
Научили старшую определять на глаз
Путь от бомбоубежища до аптеки.
Перестали даже пытаться учить язык,
Этот, шепчущий, или другой, певучий.
Младший сначала плакал, потом привык.
Знает четыре слова, на всякий случай.
Что это был за город, где синий свет,
Много собак и всюду лотки с черешней?
Аня нашла работу, а Костя — нет.
Странно, в такой-то жизни он был успешней.
Вытряхнешь из карманов огрызки слов,
В раковинах застывшие, как моллюски,
И, разбирая жалкий ночной улов,
Вдруг и не вспомнишь, как оно там, по-русски.
Только зачем-то звякнут в груди, внутри,
Где не осталось номера, дома, слова,
Те сто тридцать-семьдесят-тридцать три.
Первого. Семизначного. Городского.
29.12.23
ФКУ СИЗО-6 «Печатники»"