Карты, деньги, высший свет
Во времена Пушкина мода на азартную карточную игру распространилась в русском обществе подобно эпидемии. Заядлый игрок князь Вяземский называл карты одной из непреложных стихий русской жизни. О «запойной» игре он говорил: «Подобная игра, род битвы на жизнь и смерть, имеет своё волнение, свою драму, свою поэзию»
В отличие от домашних игр типа преферанса, азартная игра не требовала особого искусства или напряжения интеллектуальных сил и подчинялась самым примитивным приёмам и правилам. Это открывало широкий простор для нечестной игры. Круг карточных шулеров неожиданно чрезвычайно вырос. За карточным столом плутовали не только профессиональные игроки, но и люди из высшего общества.
Нащокин описал эпизод, имевший место в 1835 г. Пушкин явился к троюродному дяде, князю Оболенскому с просьбой занять деньги. Князь денег не дал, но
предложил играть пополам. Пушкин принял вызов, рискуя наделать новые долги. Оболенский выиграл много денег. Когда проигравший ушёл, «Оболенский стал отсчитывать половину денег племяннику, сказавши: «Каково! Ты не заметил, ведь я играл наверное!» Поэт пришёл в ярость и, бросив деньги, в которых крайне нуждался, пулею вылетел из квартиры».
Всякие отступления от законов честной игры Пушкин отвергал с презрением. Но играя с подобной публикой постоянно оставался в проигрыше. Однажды Пушкину довелось проиграть в карты рукопись - первый в его жизни сборник стихов.
Опомнившись, он обратился к «лучшему из друзей моей минутной младости», «милому, беспамятному эгоисту» Никите Всеволожскому со словами: «Помнишь ли, что я тебе полупродал, полупроиграл рукопись моих стихотворений? Ибо, знаешь, игра несчастливая родит задор. Я раскаялся, но поздно....Продай мне назад мою рукопись за ту же цену 1000». Всеволожский великодушно предложил вернуть рукопись за 500 рублей, но поэт не согласился принять жертву. Из-за проигрыша и долгой переписки сборник вышел в свет с большой задержкой.
Книга: «Дуэль Пушкина», Руслан Скрынников
#нравы #19век #деньги
Во времена Пушкина мода на азартную карточную игру распространилась в русском обществе подобно эпидемии. Заядлый игрок князь Вяземский называл карты одной из непреложных стихий русской жизни. О «запойной» игре он говорил: «Подобная игра, род битвы на жизнь и смерть, имеет своё волнение, свою драму, свою поэзию»
В отличие от домашних игр типа преферанса, азартная игра не требовала особого искусства или напряжения интеллектуальных сил и подчинялась самым примитивным приёмам и правилам. Это открывало широкий простор для нечестной игры. Круг карточных шулеров неожиданно чрезвычайно вырос. За карточным столом плутовали не только профессиональные игроки, но и люди из высшего общества.
Нащокин описал эпизод, имевший место в 1835 г. Пушкин явился к троюродному дяде, князю Оболенскому с просьбой занять деньги. Князь денег не дал, но
предложил играть пополам. Пушкин принял вызов, рискуя наделать новые долги. Оболенский выиграл много денег. Когда проигравший ушёл, «Оболенский стал отсчитывать половину денег племяннику, сказавши: «Каково! Ты не заметил, ведь я играл наверное!» Поэт пришёл в ярость и, бросив деньги, в которых крайне нуждался, пулею вылетел из квартиры».
Всякие отступления от законов честной игры Пушкин отвергал с презрением. Но играя с подобной публикой постоянно оставался в проигрыше. Однажды Пушкину довелось проиграть в карты рукопись - первый в его жизни сборник стихов.
Опомнившись, он обратился к «лучшему из друзей моей минутной младости», «милому, беспамятному эгоисту» Никите Всеволожскому со словами: «Помнишь ли, что я тебе полупродал, полупроиграл рукопись моих стихотворений? Ибо, знаешь, игра несчастливая родит задор. Я раскаялся, но поздно....Продай мне назад мою рукопись за ту же цену 1000». Всеволожский великодушно предложил вернуть рукопись за 500 рублей, но поэт не согласился принять жертву. Из-за проигрыша и долгой переписки сборник вышел в свет с большой задержкой.
Книга: «Дуэль Пушкина», Руслан Скрынников
#нравы #19век #деньги
Курица и возвращение Наполеона
В первой половине XIX века вера в магию политических знаков оставалась по-прежнему жива. Разумеется, она носила остаточный характер, не была привязана к определенной социальной группе, хотя чаще всего встречалась среди неграмотных сельских жителей,
В январе 1816 года в департаменте Мёз проходит слух, что в Нанси родился ребенок, у которого на груди виден «орел с широко раскрытыми крыльями», и это предвещает чудесное возвращение императора. Этот орел на теле новорожденного напоминает о средневековом
веровании в «королевский знак» - сверхъестественный крест алого или белого цвета либо лилию, являющуюся на теле короля .
В том же 1816 году, как рассказывает с удивлением Стендаль, в одной из деревень департамента курица снесла яйцо, на котором виднелись и орел, и портрет Наполеона, «плоский, как на пятифранковой монете». В деревню немедленно потянулись люди, желающие взглянуть на яйцо; о нем пошли разговоры. Префект в ответ приказал, уверяет Стендаль, арестовать хозяев курицы и саму эту виновницу происшествия.
Современники, разумеется, в основном относятся к этим «чудесным» знакам с иронией, однако находится число «верующих» или «колеблющихся», которые принимают коллективные слухи близко к сердцу и тем вызывают тревогу властей. В деревнях департамента Воклюз в конце марта - начале апреля 1815 года ходит слух о магическом золотом орле, которого Наполеон носил на сердце в качестве талисмана-оберега, дарующего неуязвимость. На улицах города Апт неграмотный ветеран не менее двадцати пяти раз повторяет:
«Да здравствует император, короля на свалку, да здравствует Мария-Луиза и тот, у кого на сердце золотой орел, потому что он хороший солдат и добрый малый».
Книга: «Оскорбленный взор», Эмманюэль Фюрекс
#нравы #мистика #19век
В первой половине XIX века вера в магию политических знаков оставалась по-прежнему жива. Разумеется, она носила остаточный характер, не была привязана к определенной социальной группе, хотя чаще всего встречалась среди неграмотных сельских жителей,
В январе 1816 года в департаменте Мёз проходит слух, что в Нанси родился ребенок, у которого на груди виден «орел с широко раскрытыми крыльями», и это предвещает чудесное возвращение императора. Этот орел на теле новорожденного напоминает о средневековом
веровании в «королевский знак» - сверхъестественный крест алого или белого цвета либо лилию, являющуюся на теле короля .
В том же 1816 году, как рассказывает с удивлением Стендаль, в одной из деревень департамента курица снесла яйцо, на котором виднелись и орел, и портрет Наполеона, «плоский, как на пятифранковой монете». В деревню немедленно потянулись люди, желающие взглянуть на яйцо; о нем пошли разговоры. Префект в ответ приказал, уверяет Стендаль, арестовать хозяев курицы и саму эту виновницу происшествия.
Современники, разумеется, в основном относятся к этим «чудесным» знакам с иронией, однако находится число «верующих» или «колеблющихся», которые принимают коллективные слухи близко к сердцу и тем вызывают тревогу властей. В деревнях департамента Воклюз в конце марта - начале апреля 1815 года ходит слух о магическом золотом орле, которого Наполеон носил на сердце в качестве талисмана-оберега, дарующего неуязвимость. На улицах города Апт неграмотный ветеран не менее двадцати пяти раз повторяет:
«Да здравствует император, короля на свалку, да здравствует Мария-Луиза и тот, у кого на сердце золотой орел, потому что он хороший солдат и добрый малый».
Книга: «Оскорбленный взор», Эмманюэль Фюрекс
#нравы #мистика #19век
Человек и машина
Первый бой двух броненосцев состоялся 9 марта 1862 года в заливе Хэмптон-Роудс. Monitor северян строился как бронированный корабль и был полон новаторских средств. Virginia южан был обычным деревянным фрегатом, который обшили сталью. Тот бой длился недолго и не принес однозначного результата. Убитых не было. Пули и ядра просто отскакивали от бронированных листов кораблей.
Уильям Килер, судовой казначей Monitor, делился в письмах с женой Анной тем, что чувствовал внутри машины. Килер размышлял над вопросами героизма и мужества на войне, где людей защищает броня. Не отняла ли наука у них смелость? И можно ли вести войну без риска или с асимметричным риском, когда одни находятся в безопасности, а другие уязвимы? «На мой взгляд, нас превозносят за этот бой больше, чем мы того заслуживаем, - любой мог бы сражаться за непроницаемой броней».
Килер восхищался своим кораблем и его механическими чудесами, однако страдал от темноты и шума. В летние месяцы условия на корабле стали почти невыносимыми: температура внутри достигала 55-65°C.
Жизнь в замкнутом пространстве ниже уровня воды требовала огромного напряжения. Защита могла оказаться ловушкой. В своем первом плавании, до битвы в Хэмптон-Роудс, корабль попал в шторм, и вода проникла внутрь через палубные люки. Она залила вентиляторы и намочила кожаные ремни, приводившие в движение механизмы. В результате отказали вентиляторы в машинном отделении, которое заполнилось токсичными продуктами горения угля. Инженеры не могли заниматься внизу ремонтом, поскольку теряли сознание.
Проблема была решена классически: инженеры собрались на палубе и выработали план ремонта. Затем они по очереди спускались вниз, выполняли конкретную задачу и сразу же возвращались.
Килер в письме жене задавался вопросом, можно ли считать, что героизм команды Monitor заключался не в участии в битве, а в готовности жить в таких чуждых человеку условиях?
Книга: «Разум в тумане войны», Сьюзан Линди
#19век #война #машина
Первый бой двух броненосцев состоялся 9 марта 1862 года в заливе Хэмптон-Роудс. Monitor северян строился как бронированный корабль и был полон новаторских средств. Virginia южан был обычным деревянным фрегатом, который обшили сталью. Тот бой длился недолго и не принес однозначного результата. Убитых не было. Пули и ядра просто отскакивали от бронированных листов кораблей.
Уильям Килер, судовой казначей Monitor, делился в письмах с женой Анной тем, что чувствовал внутри машины. Килер размышлял над вопросами героизма и мужества на войне, где людей защищает броня. Не отняла ли наука у них смелость? И можно ли вести войну без риска или с асимметричным риском, когда одни находятся в безопасности, а другие уязвимы? «На мой взгляд, нас превозносят за этот бой больше, чем мы того заслуживаем, - любой мог бы сражаться за непроницаемой броней».
Килер восхищался своим кораблем и его механическими чудесами, однако страдал от темноты и шума. В летние месяцы условия на корабле стали почти невыносимыми: температура внутри достигала 55-65°C.
Жизнь в замкнутом пространстве ниже уровня воды требовала огромного напряжения. Защита могла оказаться ловушкой. В своем первом плавании, до битвы в Хэмптон-Роудс, корабль попал в шторм, и вода проникла внутрь через палубные люки. Она залила вентиляторы и намочила кожаные ремни, приводившие в движение механизмы. В результате отказали вентиляторы в машинном отделении, которое заполнилось токсичными продуктами горения угля. Инженеры не могли заниматься внизу ремонтом, поскольку теряли сознание.
Проблема была решена классически: инженеры собрались на палубе и выработали план ремонта. Затем они по очереди спускались вниз, выполняли конкретную задачу и сразу же возвращались.
Килер в письме жене задавался вопросом, можно ли считать, что героизм команды Monitor заключался не в участии в битве, а в готовности жить в таких чуждых человеку условиях?
Книга: «Разум в тумане войны», Сьюзан Линди
#19век #война #машина
Воздух Альбиона
Викторианская Британия страдала от колоссального загрязнения. Миллионы домашних угольных жаровен, фабричные трубы и проходящие мимо паровые локомотивы загрязняли воздух дымом и сажей. Огромное количество промышленных предприятий выбрасывало в атмосферу множество химических веществ, большинство из которых отличалось высокой токсичностью. Особенно плохо дела обстояли в гончарных поселках, где воздух, насыщенный выбросами обжиговых печей, приобретал отчетливый коричнево-жёлтый оттенок
Не меньше проблем создавали лондонские густые туманы, получившие название «гороховый суп». С годами угольных жаровен в городе становилось все больше и положение постепенно ухудшалось. В каком-то смысле люди воспринимали туман как должное. Но туман был вовсе не безобиден.
Лондон расположен на естественной низменности. Над ним возникает нечто вроде атмосферной крышки, не имея возможности рассеиваться, воздух становится все плотнее, и концентрация загрязняющих веществ возрастает. В худшие дни можно было протянуть перед собой руку и не увидеть собственных пальцев. О том, что
навстречу кто-то идет, вы догадывались по звуку - прохожие кашляли на ходу. Посыльному приходилось звать на помощь мальчика-проводника, который шел вдоль бордюра, держа одной рукой поводья лошади, и на каждом шагу стучал о бордюр ногой.
Весь город тащился, едва переставляя ноги. Выходя на улицу, люди закрывали рот и нос шарфом — кроме этого незамысловатого фильтра они мало чем могли себе помочь. Несмотря на советы медиков, предупреждавших, что людям со слабой грудью в такое время следует оставаться в помещении, большинству все же приходилось выходить из дома, чтобы по мере сил заработать себе на жизнь.
Уличные воры и грабители могли действовать почти безнаказанно: они бесследно исчезали буквально в паре шагов от места преступления — это было еще одной опасностью смога.
Книга: «Как жить в викторианскую эпоху», Рут Гудман
#19век #нравы
Викторианская Британия страдала от колоссального загрязнения. Миллионы домашних угольных жаровен, фабричные трубы и проходящие мимо паровые локомотивы загрязняли воздух дымом и сажей. Огромное количество промышленных предприятий выбрасывало в атмосферу множество химических веществ, большинство из которых отличалось высокой токсичностью. Особенно плохо дела обстояли в гончарных поселках, где воздух, насыщенный выбросами обжиговых печей, приобретал отчетливый коричнево-жёлтый оттенок
Не меньше проблем создавали лондонские густые туманы, получившие название «гороховый суп». С годами угольных жаровен в городе становилось все больше и положение постепенно ухудшалось. В каком-то смысле люди воспринимали туман как должное. Но туман был вовсе не безобиден.
Лондон расположен на естественной низменности. Над ним возникает нечто вроде атмосферной крышки, не имея возможности рассеиваться, воздух становится все плотнее, и концентрация загрязняющих веществ возрастает. В худшие дни можно было протянуть перед собой руку и не увидеть собственных пальцев. О том, что
навстречу кто-то идет, вы догадывались по звуку - прохожие кашляли на ходу. Посыльному приходилось звать на помощь мальчика-проводника, который шел вдоль бордюра, держа одной рукой поводья лошади, и на каждом шагу стучал о бордюр ногой.
Весь город тащился, едва переставляя ноги. Выходя на улицу, люди закрывали рот и нос шарфом — кроме этого незамысловатого фильтра они мало чем могли себе помочь. Несмотря на советы медиков, предупреждавших, что людям со слабой грудью в такое время следует оставаться в помещении, большинству все же приходилось выходить из дома, чтобы по мере сил заработать себе на жизнь.
Уличные воры и грабители могли действовать почти безнаказанно: они бесследно исчезали буквально в паре шагов от места преступления — это было еще одной опасностью смога.
Книга: «Как жить в викторианскую эпоху», Рут Гудман
#19век #нравы
День Гатлинга
Внедрение пулемета - как и внедрение нарезной, заряжающейся с казенной части артиллерии, магазинной винтовки и бронированного корабля - совпало с расцветом империализма, когда промышленные европейские державы делали попытки захватить и подчинить себе остальную часть мира. Пулемету Гатлинга суждено было сыграть выдающуюся роль в этом разгуле империализма
Британская армия получила свои первые «Гатлинги» в 1869 г., хотя имелось большое количество офицеров, которые были решительно уверены, что новое оружие должно быть предано анафеме и, если это возможно, должно быть вообще исключено из армейского реестра. Тем не менее даже наиболее косным полковникам придется согласиться, что в определенных обстоятельствах - таких, например, как отражение атаки туземных войск, - орудие Гатлинга имело отличный шанс наносить страшные потери и спасать положение.
Нам доподлинно известно, когда британская армия впервые применила пулеметы в боевых действиях. Это произошло 4 июля 1879 г. во время битвы при Улунди, на втором этапе войны против зулусского короля Кетчвайо.
Лорд Челмсфорд повел против зулусов британский корпус, состоявший из 4000 пехотинцев и 1000 кавалеристов. При этом войске имелись два пулемета Гатлинга. Перейдя ранним утром 4 июля реку Умвалоси, корпус Челмсфорда достиг королевского крааля Улунди, для защиты которого Кетчвайо собрал 20 000 воинов. Зулусская армия атаковала британцев, построившихся в большое каре.
Этот день стал днем «Гатлингов». Результаты говорят сами за себя. Корреспондент «Лондон Ивнинг Стэндард» так описывал картину по окончании сражения:
«Когда мы сосчитали мертвых, то в радиусе пяти сотен ярдов нашли 473 зулуса. Скошенные огнем «Гатлинга», они лежали группами, в некоторых местах насчитывалось от четырнадцати до тридцати трупов»
Всего зулусы потеряли более 1500 человек, а урон британцев составил 15 убитых и 78 раненых. С этого времени пулемет Гатлинга стал очень желанным дополнением любого экспедиционного отряда.
Книга: «Адский косильщик», Роджер Форд
#машина #19век
Внедрение пулемета - как и внедрение нарезной, заряжающейся с казенной части артиллерии, магазинной винтовки и бронированного корабля - совпало с расцветом империализма, когда промышленные европейские державы делали попытки захватить и подчинить себе остальную часть мира. Пулемету Гатлинга суждено было сыграть выдающуюся роль в этом разгуле империализма
Британская армия получила свои первые «Гатлинги» в 1869 г., хотя имелось большое количество офицеров, которые были решительно уверены, что новое оружие должно быть предано анафеме и, если это возможно, должно быть вообще исключено из армейского реестра. Тем не менее даже наиболее косным полковникам придется согласиться, что в определенных обстоятельствах - таких, например, как отражение атаки туземных войск, - орудие Гатлинга имело отличный шанс наносить страшные потери и спасать положение.
Нам доподлинно известно, когда британская армия впервые применила пулеметы в боевых действиях. Это произошло 4 июля 1879 г. во время битвы при Улунди, на втором этапе войны против зулусского короля Кетчвайо.
Лорд Челмсфорд повел против зулусов британский корпус, состоявший из 4000 пехотинцев и 1000 кавалеристов. При этом войске имелись два пулемета Гатлинга. Перейдя ранним утром 4 июля реку Умвалоси, корпус Челмсфорда достиг королевского крааля Улунди, для защиты которого Кетчвайо собрал 20 000 воинов. Зулусская армия атаковала британцев, построившихся в большое каре.
Этот день стал днем «Гатлингов». Результаты говорят сами за себя. Корреспондент «Лондон Ивнинг Стэндард» так описывал картину по окончании сражения:
«Когда мы сосчитали мертвых, то в радиусе пяти сотен ярдов нашли 473 зулуса. Скошенные огнем «Гатлинга», они лежали группами, в некоторых местах насчитывалось от четырнадцати до тридцати трупов»
Всего зулусы потеряли более 1500 человек, а урон британцев составил 15 убитых и 78 раненых. С этого времени пулемет Гатлинга стал очень желанным дополнением любого экспедиционного отряда.
Книга: «Адский косильщик», Роджер Форд
#машина #19век
Соус и яблоки любви
В Англии ХVIII века кетчуп, катчуп или кэтсуп означал анчоусовый соус. Слово ketchup происходит от индонезийского kecap ikan - так называется соус из рыбы и сои. В названия нескольких других индонезийских соусов тоже входит слово kecap; оно читается как «кечап», и этим словом обозначается основа для темного густого соевого соуса.
Кетчуп превратился в томатный соус в Америке, что более чем естественно: ведь помидор - американское растение. В странах Средиземноморья помидор был принят с энтузиазмом, однако в Северной Европе к нему долго относились с большим подозрением. Первый известный рецепт томатного кетчупа (так первоначально назывался этот соус в Америке) принадлежит одному жителю Нью-Джерси. Рецепт был составлен до 1782 года.
Первый опубликованный в печати рецепт томатного кетчупа появился в 1812 году и принадлежал выдающемуся Филадельфийскому врачу и садоводу Джеймсу Мизу. Уже в 1804 году Миз обратил внимание, что из яблок любви (так в то время в Соединенных Штатах называли помидоры) «получается превосходный кетчуп». Миз писал, что эту приправу часто используют французы. Французы вроде бы никогда не были замечены в особых симпатиях к томатному соусу, так что, судя по дате, можно предположить, что Миз на самом деле имеет в виду гаитянских плантаторов, бежавших с острова после восстания рабов.
Кэтсуп из ЯБЛОК ЛЮБВИ
Тонко нарежьте яблоки и поверх каждого слоя насыпьте немного соли, накройте их и дайте полежать двадцать четыре часа; затем хорошенько разомните их и полчаса варите на медленном огне в широком металлическом котелке, не доводя до кипения; добавьте мейс и молотый ямайский перец. Когда остынет, добавьте две мелко нарезанные головки сырого лука-шалота. Разлейте в бутыли и добавьте по полгилла бренди в каждую бутыль, плотно заткните их и храните в прохладном месте.
Книга: «Всеобщая история соли», Марк Курлански
#еда #19век
В Англии ХVIII века кетчуп, катчуп или кэтсуп означал анчоусовый соус. Слово ketchup происходит от индонезийского kecap ikan - так называется соус из рыбы и сои. В названия нескольких других индонезийских соусов тоже входит слово kecap; оно читается как «кечап», и этим словом обозначается основа для темного густого соевого соуса.
Кетчуп превратился в томатный соус в Америке, что более чем естественно: ведь помидор - американское растение. В странах Средиземноморья помидор был принят с энтузиазмом, однако в Северной Европе к нему долго относились с большим подозрением. Первый известный рецепт томатного кетчупа (так первоначально назывался этот соус в Америке) принадлежит одному жителю Нью-Джерси. Рецепт был составлен до 1782 года.
Первый опубликованный в печати рецепт томатного кетчупа появился в 1812 году и принадлежал выдающемуся Филадельфийскому врачу и садоводу Джеймсу Мизу. Уже в 1804 году Миз обратил внимание, что из яблок любви (так в то время в Соединенных Штатах называли помидоры) «получается превосходный кетчуп». Миз писал, что эту приправу часто используют французы. Французы вроде бы никогда не были замечены в особых симпатиях к томатному соусу, так что, судя по дате, можно предположить, что Миз на самом деле имеет в виду гаитянских плантаторов, бежавших с острова после восстания рабов.
Кэтсуп из ЯБЛОК ЛЮБВИ
Тонко нарежьте яблоки и поверх каждого слоя насыпьте немного соли, накройте их и дайте полежать двадцать четыре часа; затем хорошенько разомните их и полчаса варите на медленном огне в широком металлическом котелке, не доводя до кипения; добавьте мейс и молотый ямайский перец. Когда остынет, добавьте две мелко нарезанные головки сырого лука-шалота. Разлейте в бутыли и добавьте по полгилла бренди в каждую бутыль, плотно заткните их и храните в прохладном месте.
Книга: «Всеобщая история соли», Марк Курлански
#еда #19век
Не грабитель, но экспроприатор
Место возникновения экспроприаций практически точно локализуется в анархо-террористической среде царской России 1860-1870-х годов. Бомба - средство русских экспроприаторов указывает на их террористическое происхождение (в западной традиции грабители банков, любой политической окраски вплоть до нейтральной, всегда предпочитали огнестрельное оружие)
«Экспроприация» постепенно устоялась в качестве формального термина, означающего кражу денег ради нужного дела, обычно - что значимо - у банков, символизирующих безличную власть капитала. Ленин приложил массу усилий, чтобы отделить «экспроприации» от обычных преступлений и неорганизованного мародерства с помощью разработанной аргументации: их следовало проводить только под прямым контролем партии, в рамках социалистической идеологии и подготовки, чтобы не скатиться в преступность и «проституцию»; они могли быть обращены только против буржуазной государственной собственности
Как это ни парадоксально, «экспроприация» вызвала скандал в международном революционном движении в основном не из-за местных и точечных акций анархистов и народников, а благодаря деятельности большевиков во время революции 1905 года и после нее; а конкретно, знаменитое тифлисское ограбление 1907 года, принесшее более 200000 рублей дохода, но несчастливым образом в крупных и легко отслеживаемых купюрах, что вызвало проблемы с полицией при их обмене на Западе
Книга: «Бандиты», Эрик Хобсбаум
#нравы #20век #19век
Место возникновения экспроприаций практически точно локализуется в анархо-террористической среде царской России 1860-1870-х годов. Бомба - средство русских экспроприаторов указывает на их террористическое происхождение (в западной традиции грабители банков, любой политической окраски вплоть до нейтральной, всегда предпочитали огнестрельное оружие)
«Экспроприация» постепенно устоялась в качестве формального термина, означающего кражу денег ради нужного дела, обычно - что значимо - у банков, символизирующих безличную власть капитала. Ленин приложил массу усилий, чтобы отделить «экспроприации» от обычных преступлений и неорганизованного мародерства с помощью разработанной аргументации: их следовало проводить только под прямым контролем партии, в рамках социалистической идеологии и подготовки, чтобы не скатиться в преступность и «проституцию»; они могли быть обращены только против буржуазной государственной собственности
Как это ни парадоксально, «экспроприация» вызвала скандал в международном революционном движении в основном не из-за местных и точечных акций анархистов и народников, а благодаря деятельности большевиков во время революции 1905 года и после нее; а конкретно, знаменитое тифлисское ограбление 1907 года, принесшее более 200000 рублей дохода, но несчастливым образом в крупных и легко отслеживаемых купюрах, что вызвало проблемы с полицией при их обмене на Западе
Книга: «Бандиты», Эрик Хобсбаум
#нравы #20век #19век
Рок-стар
Вершин славы Лист достиг во время больших гастролей по Европе, начатых в 1838 году, когда композитор, переезжая из Вены в Берлин, из Лондона в Париж, покорил европейскую публику, подчас доводя зрителей до экстаза. Ажиотаж, сопровождающий берлинский концерт 1842 года, достигает таких масштабов, что приковывает к себе внимание критиков и журналистов. Сами концерты отходят на второй план: возникает потребность описать и понять состояние коллективного неистовства, в которое впадает публика
На карикатурах тех лет часто можно видеть, как слушателей Листа прямо с концерта уводят в сумасшедший дом. Либералы усматривают в популярности музыканта признаки отсутствия политической свободы: должна же энергия толпы получать какой-то выход! Консерваторам не по душе подобная экзальтированность чувств. Они встревожены реакцией женской части аудитории, намекая на сексуальную подоплеку увлечения виртуозом.
Чем объяснить такую популярность? Исполняя свои собственные или чужие композиции, Лист с 1835 года вводит практику индивидуальных
концертов, на которых музыкант появляется на сцене перед публикой один, без сопровождения. Даже великий виртуоз Паганини играл
вместе с оркестром. Лист изобретает сольный концерт.
Мастерство виртуоза характеризуется не столько совершенством исполнения, сколько способностью пробуждать в зрителях сильные эмоции. Люди приходят посмотреть на музыканта, умеющего добиться того, что кажется невыполнимым с точки зрения возможностей человека.
Книга: «Публичные фигуры», Антуан Лилти
#нравы #музыка #19век
Вершин славы Лист достиг во время больших гастролей по Европе, начатых в 1838 году, когда композитор, переезжая из Вены в Берлин, из Лондона в Париж, покорил европейскую публику, подчас доводя зрителей до экстаза. Ажиотаж, сопровождающий берлинский концерт 1842 года, достигает таких масштабов, что приковывает к себе внимание критиков и журналистов. Сами концерты отходят на второй план: возникает потребность описать и понять состояние коллективного неистовства, в которое впадает публика
На карикатурах тех лет часто можно видеть, как слушателей Листа прямо с концерта уводят в сумасшедший дом. Либералы усматривают в популярности музыканта признаки отсутствия политической свободы: должна же энергия толпы получать какой-то выход! Консерваторам не по душе подобная экзальтированность чувств. Они встревожены реакцией женской части аудитории, намекая на сексуальную подоплеку увлечения виртуозом.
Чем объяснить такую популярность? Исполняя свои собственные или чужие композиции, Лист с 1835 года вводит практику индивидуальных
концертов, на которых музыкант появляется на сцене перед публикой один, без сопровождения. Даже великий виртуоз Паганини играл
вместе с оркестром. Лист изобретает сольный концерт.
Мастерство виртуоза характеризуется не столько совершенством исполнения, сколько способностью пробуждать в зрителях сильные эмоции. Люди приходят посмотреть на музыканта, умеющего добиться того, что кажется невыполнимым с точки зрения возможностей человека.
Книга: «Публичные фигуры», Антуан Лилти
#нравы #музыка #19век
Печальная слава абсента
Абсент делают из смеси истолченных трав и пряностей-ароматизаторов, в число которых входят горькая полынь, анис, фенхель и душица. Настоянный на этой смеси алкоголь подвергают дистилляции, и получается горький ликер грушевого цвета. Подобные препараты использовали еще древние греки и римляне — как антисептики. Версия 19-го века также первоначально предназначалась для медицинских нужд
Пьер Ординер, известный французский медик, использовал старинный рецепт для создания тонизирующего средства для своих пациентов. В свободной продаже абсент появился на рубеже XIX века, но по-прежнему считался преимущественно медицинским средством: французским солдатам в Африке его выдавали как средство от малярии. Вскоре, однако, люди распробовали его вкус.
Абсент наливали в стакан, а потом разбавляли ключевой водой, пропуская ее через кубик сахара, лежащий в специальной абсентной ложечке.
После того как в 60-х годах XIX века производители начали использовать более дешевый зерновой алкоголь, абсент стремительно набрал популярность. К 1870-м годам порция абсента в Париже стоила всего 10 сантимов, много дешевле стакана вина, а абсент составлял 90% потребления аперитивов. Во второй половине XIX века целые районы Парижа, говорят, с пяти до шести пополудни пахли травами и пряностями. Это время называли l’heure verte — «зеленым часом».
Французские врачи заподозрили, что абсент — ядовитый наркотик. Позже исследования показали, что большинство «свидетельств» вредоносной природы абсента являются выдумками. Полынь не вызывает галлюцинаций. Галлюциноген туйон, один из компонентов абсента, действительно ядовит в больших количествах, но человеку для наступления фатальных последствий требуется так много туйона, что потребитель абсента умрет от алкогольного отравления гораздо быстрее. Реальная опасность абсента заключалась лишь в его крепости.
Книга: «Тайная жизнь цвета», Кассия Сен-Клер
#нравы #19век
Абсент делают из смеси истолченных трав и пряностей-ароматизаторов, в число которых входят горькая полынь, анис, фенхель и душица. Настоянный на этой смеси алкоголь подвергают дистилляции, и получается горький ликер грушевого цвета. Подобные препараты использовали еще древние греки и римляне — как антисептики. Версия 19-го века также первоначально предназначалась для медицинских нужд
Пьер Ординер, известный французский медик, использовал старинный рецепт для создания тонизирующего средства для своих пациентов. В свободной продаже абсент появился на рубеже XIX века, но по-прежнему считался преимущественно медицинским средством: французским солдатам в Африке его выдавали как средство от малярии. Вскоре, однако, люди распробовали его вкус.
Абсент наливали в стакан, а потом разбавляли ключевой водой, пропуская ее через кубик сахара, лежащий в специальной абсентной ложечке.
После того как в 60-х годах XIX века производители начали использовать более дешевый зерновой алкоголь, абсент стремительно набрал популярность. К 1870-м годам порция абсента в Париже стоила всего 10 сантимов, много дешевле стакана вина, а абсент составлял 90% потребления аперитивов. Во второй половине XIX века целые районы Парижа, говорят, с пяти до шести пополудни пахли травами и пряностями. Это время называли l’heure verte — «зеленым часом».
Французские врачи заподозрили, что абсент — ядовитый наркотик. Позже исследования показали, что большинство «свидетельств» вредоносной природы абсента являются выдумками. Полынь не вызывает галлюцинаций. Галлюциноген туйон, один из компонентов абсента, действительно ядовит в больших количествах, но человеку для наступления фатальных последствий требуется так много туйона, что потребитель абсента умрет от алкогольного отравления гораздо быстрее. Реальная опасность абсента заключалась лишь в его крепости.
Книга: «Тайная жизнь цвета», Кассия Сен-Клер
#нравы #19век
Квартирный вопрос
Арендованное жилище всегда составляло бо́льшую часть жилищного фонда Петербурга, к концу XIX века оно достигло 94%
Среди многочисленных обязанностей домовладельцев XVIII века, пожалуй, самой обременительной была постойная повинность. Редчайшие дома освобождались от постоя, о чем сообщала специальная доска на фасаде. С середины XVIII века для размещения полков начали строиться слободы, а спустя полвека - казармы.
Специальный указ Петра I от 1723 года запрещал домовладельцам принимать приезжих за деньги, дабы последние пользовались постоялыми дворами. Но постепенно об этом указе забыли, и к началу XIX века сложилась денежная аренда жилья.
Стоимость наемных квартир в Петербурге для разных социальных слоев отличалась в сотни раз. Обычно стоимость арендуемого жилья составляла около четверти семейного бюджета.
Пушкин осенью 1831 года, вскоре после женитьбы, за квартиру в бельэтаже из девяти комнат на Галерной улице, близ Английской набережной, платил в год 2500 рублей. Последняя, снятая осенью 1836 года квартира поэта из одиннадцати небольших комнат в бельэтаже дома на Мойке обходилась в 4300 рублей в год.
Много это или мало? 3500 рублей составляли расходы на еду за весь год всей семьи и прислуги, за четверку лошадей Пушкин платил содержателю извоза 3600 рублей в год.
Чиновник Гоголь, получавший 400 рублей жалованья в год, тратил на квартиру … 37 рублей в месяц.
Книга: «Петербургские доходные дома», Екатерина Юхнёва
#нравы #деньги #19век
Арендованное жилище всегда составляло бо́льшую часть жилищного фонда Петербурга, к концу XIX века оно достигло 94%
Среди многочисленных обязанностей домовладельцев XVIII века, пожалуй, самой обременительной была постойная повинность. Редчайшие дома освобождались от постоя, о чем сообщала специальная доска на фасаде. С середины XVIII века для размещения полков начали строиться слободы, а спустя полвека - казармы.
Специальный указ Петра I от 1723 года запрещал домовладельцам принимать приезжих за деньги, дабы последние пользовались постоялыми дворами. Но постепенно об этом указе забыли, и к началу XIX века сложилась денежная аренда жилья.
Стоимость наемных квартир в Петербурге для разных социальных слоев отличалась в сотни раз. Обычно стоимость арендуемого жилья составляла около четверти семейного бюджета.
Пушкин осенью 1831 года, вскоре после женитьбы, за квартиру в бельэтаже из девяти комнат на Галерной улице, близ Английской набережной, платил в год 2500 рублей. Последняя, снятая осенью 1836 года квартира поэта из одиннадцати небольших комнат в бельэтаже дома на Мойке обходилась в 4300 рублей в год.
Много это или мало? 3500 рублей составляли расходы на еду за весь год всей семьи и прислуги, за четверку лошадей Пушкин платил содержателю извоза 3600 рублей в год.
Чиновник Гоголь, получавший 400 рублей жалованья в год, тратил на квартиру … 37 рублей в месяц.
Книга: «Петербургские доходные дома», Екатерина Юхнёва
#нравы #деньги #19век
Накормить женщину
Для женщин еще в конце девятнадцатого века, как в Лондоне, так и Париже, возможности поесть на людях без сопровождения оставались такими же ограниченными, как и в предыдущем веке, когда одинокую даму, сидящую за столиком парижского кабаре или лондонской таверны (кроме кондитерских) скорее всего сочли бы проституткой
Когда же женщины «вышли на свободу» и сами отправились по ресторанам, рестораторы страшно забеспокоились. В «Трокадеро», например, официантов инструктировали докладывать о любой незнакомке, появлявшейся в зале ресторана без сопровождения. После тщательного фейс-контроля дамы, прошедшие проверку, могли занять маленькие столики в дальнем углу с тем, чтобы «в случае неприличного поведения их можно было отгородить от основного зала ширмой».
При такой конъюнктуре неудивительно, что в 1880–1890-х годах как грибы, выросли кафе, рестораны и клубы, обслуживавшие исключительно женщин: их клиентками становились офисные работницы и дамы, совершавшие в городе покупки. В 1888 году выпускник колледжа Гертон открыл ресторан для женщин «Дороти» на Мортимер-стрит. «Чайные комнаты Лайонса», которые начали появляться в Лондоне в 1890-х годов, с их nippies — девушками-официантками, тоже были явно рассчитаны на женщин.
Книга: «Из жизни двух городов», Джонатан Конлин.
#нравы #19век
Для женщин еще в конце девятнадцатого века, как в Лондоне, так и Париже, возможности поесть на людях без сопровождения оставались такими же ограниченными, как и в предыдущем веке, когда одинокую даму, сидящую за столиком парижского кабаре или лондонской таверны (кроме кондитерских) скорее всего сочли бы проституткой
Когда же женщины «вышли на свободу» и сами отправились по ресторанам, рестораторы страшно забеспокоились. В «Трокадеро», например, официантов инструктировали докладывать о любой незнакомке, появлявшейся в зале ресторана без сопровождения. После тщательного фейс-контроля дамы, прошедшие проверку, могли занять маленькие столики в дальнем углу с тем, чтобы «в случае неприличного поведения их можно было отгородить от основного зала ширмой».
При такой конъюнктуре неудивительно, что в 1880–1890-х годах как грибы, выросли кафе, рестораны и клубы, обслуживавшие исключительно женщин: их клиентками становились офисные работницы и дамы, совершавшие в городе покупки. В 1888 году выпускник колледжа Гертон открыл ресторан для женщин «Дороти» на Мортимер-стрит. «Чайные комнаты Лайонса», которые начали появляться в Лондоне в 1890-х годов, с их nippies — девушками-официантками, тоже были явно рассчитаны на женщин.
Книга: «Из жизни двух городов», Джонатан Конлин.
#нравы #19век
Непросто читать Гоголя вслух
Русская разговорная речь дворянства в целом сохраняла в начале XIX века свою близость к «простонародной» стихии. Но существовало различие между салонной и обиходной речью дворянства: в первой простонародные элементы употреблялись в гораздо меньшей степени
В светской беседе было не принято называть вещи своими именами. Бытовой язык света был насыщен эвфемизмами, выражениями, которые заменяли другие, неудобные для обстановки. Например, сказать о девушке, что «она дурнушка» считалось большим невежеством. Обыкновенно говорили: elle a changé de grimme или «у нее доброе сердце».
Маремьяна Бабровна Набатова в комедии Ф. В. Ростопчина «Вести, или Убитый живой» замечает со знанием дела: «И уж это дурной знак, когда станут говорить, что девушка-невеста имеет доброе сердце, добрую душу. Я наперед знаю, что это значит: либо дурочка, либо скверная лицом»
Разговорный язык светского общества ориентировался на речь дам, которые, по словам Н. В. Гоголя, отличались «необыкновенною осторожностью и приличием в словах и выражениях». Это подтверждает и свидетельство актрисы П. И. Орловой-Савиной:
«Муж и другие любили слушать, когда я читаю. Но при первом появлении "Мертвых душ" вышла неудача. В этот вечер у нас были и еще кто-то из хороших знакомых. Меня попросили читать вслух, я с жадностию начала... но в наше время стыдно было сказать при людях, что Петрушка потел... плевал и мн. др., так что я при каждом вульгарном слове краснела... конфузилась и кончила тем, что перестала читать».
Книга: «Повседневная жизнь дворянства Пушкинской эпохи», Елена Лаврентьева
#нравы #19век
Русская разговорная речь дворянства в целом сохраняла в начале XIX века свою близость к «простонародной» стихии. Но существовало различие между салонной и обиходной речью дворянства: в первой простонародные элементы употреблялись в гораздо меньшей степени
В светской беседе было не принято называть вещи своими именами. Бытовой язык света был насыщен эвфемизмами, выражениями, которые заменяли другие, неудобные для обстановки. Например, сказать о девушке, что «она дурнушка» считалось большим невежеством. Обыкновенно говорили: elle a changé de grimme или «у нее доброе сердце».
Маремьяна Бабровна Набатова в комедии Ф. В. Ростопчина «Вести, или Убитый живой» замечает со знанием дела: «И уж это дурной знак, когда станут говорить, что девушка-невеста имеет доброе сердце, добрую душу. Я наперед знаю, что это значит: либо дурочка, либо скверная лицом»
Разговорный язык светского общества ориентировался на речь дам, которые, по словам Н. В. Гоголя, отличались «необыкновенною осторожностью и приличием в словах и выражениях». Это подтверждает и свидетельство актрисы П. И. Орловой-Савиной:
«Муж и другие любили слушать, когда я читаю. Но при первом появлении "Мертвых душ" вышла неудача. В этот вечер у нас были и еще кто-то из хороших знакомых. Меня попросили читать вслух, я с жадностию начала... но в наше время стыдно было сказать при людях, что Петрушка потел... плевал и мн. др., так что я при каждом вульгарном слове краснела... конфузилась и кончила тем, что перестала читать».
Книга: «Повседневная жизнь дворянства Пушкинской эпохи», Елена Лаврентьева
#нравы #19век
От вокзала до дурдома
Сегодня мы смотрим на появление железных дорог исключительно в положительном свете, как на потрясающее достижение, но нельзя забывать, что «современная жизнь» оказалась в то время травматичным опытом для многих сотен тысяч людей. Многие оказались не готовы к жизни в городах, потому что их культура была основана на сложном наборе доверительных отношений внутри сельской общины. Тысячи людей не смогли стать частью нового общества
В Англии в 1845 г. каждое графство обязали открыть сумасшедший дом, куда семьи отправляли родственников, которые не смогли адаптироваться в новых условиях. Перечитывая реестры этих сумасшедших домов, мы видим сотни печальных историй. Посещаемость церквей между 1850 и 1900 г. уменьшилась с 40 до 20 процентов. Некоторые деревенские церкви закрылись, а вместе с ними погибли и их общины. Города высосали жизнь из сельской местности, а «соломинками» для этого послужили железные дороги.
Для многих других, однако, железные дороги открыли целый мир возможностей. Молодые мужчины и женщины теперь путешествовали по всей стране, к их услугам открылись тысячи гостиниц и пансионатов. До 1850 г. подавляющее большинство англичан вступали в брак с представителями своего или соседнего прихода. После этого времени количество людей, вступавших в брак с жителями другого графства или даже другой страны, значительно увеличилось.
Книга: «Века Перемен», Ян Мортимер
#19век
Сегодня мы смотрим на появление железных дорог исключительно в положительном свете, как на потрясающее достижение, но нельзя забывать, что «современная жизнь» оказалась в то время травматичным опытом для многих сотен тысяч людей. Многие оказались не готовы к жизни в городах, потому что их культура была основана на сложном наборе доверительных отношений внутри сельской общины. Тысячи людей не смогли стать частью нового общества
В Англии в 1845 г. каждое графство обязали открыть сумасшедший дом, куда семьи отправляли родственников, которые не смогли адаптироваться в новых условиях. Перечитывая реестры этих сумасшедших домов, мы видим сотни печальных историй. Посещаемость церквей между 1850 и 1900 г. уменьшилась с 40 до 20 процентов. Некоторые деревенские церкви закрылись, а вместе с ними погибли и их общины. Города высосали жизнь из сельской местности, а «соломинками» для этого послужили железные дороги.
Для многих других, однако, железные дороги открыли целый мир возможностей. Молодые мужчины и женщины теперь путешествовали по всей стране, к их услугам открылись тысячи гостиниц и пансионатов. До 1850 г. подавляющее большинство англичан вступали в брак с представителями своего или соседнего прихода. После этого времени количество людей, вступавших в брак с жителями другого графства или даже другой страны, значительно увеличилось.
Книга: «Века Перемен», Ян Мортимер
#19век