Все как всегда пропустили, а в августе вышла новая «Социология власти», где можно прочесть рецензию Кралечкина на перевод книги Пасквинелли, статью Утехина о том, что психиатрия – это такой перформанс, Рогозина о том, почему ЗОЖ – это для стариков, Волковой про переводы, а также материалы про «бумажное тело» новорожденного, Батая, думскроллеров, почему мужики за рулем опаснее женщин и многое другое и интересное. Уже в «Фаланстере» за 495 рублей.

Сегодня 80-летие самого прямого, системного и открытого человека, Симона Кордонского. Точность и сложность его высказываний поражает, терпение к непониманию и поддержка окрыляют, присутствие в твоей жизни радует и вдохновляет. Поздравляю юбиляра и поздравляю всех, кто рядом, кто смог услышать и осознать его высказывания, кто сформировал полевую хамовническую школу, пропитанную идеями Кордонского! Будем размышлять о времени во времени. Будем наблюдать за историками, описателями и фантастами. Будем развивать идеи полевого исследователя и гуру для нескольких поколений текущих, знающих Симона лично, читающих его работы, и для поколений из будущего, которые будут узнавать Симона только из книг. Будем учиться. Здоровья и долголетия!

Ответственно заявляю: тюрьма, клиника и школа — уникальные среды для дисциплинирования и формирования современного человека, подготовке его к смерти. Моя академическая больничная шконка этих дней. Учусь умирать у людей, разговаривающих со смертью без посредников; на этот раз качественно, без дураков приобщаюсь к сакральному.

— Я буду просить вас выполнить простые команды: закрыть глаза, открыть глаза, пошевелить рукой…

Вот-вот, а может чуть позже, выйдет в свет второе издание нашей с Анной Ипатовой книжке о смерти. Только новое предисловие добавили по содержанию, а коллеги изменили дизайн (скоро покажем). И будем просить выполнять простые команды: листать, смотреть, временами моргать...

Рогозин, Д., Ипатова, А. (Не)случайный разговор о смерти: как говорить на сложные темы с незнакомыми людьми. 2-е изд. М.: Common Place, 2024.

Что такое социологический аргумент? То есть, что такое доказательное, убедительное и осмысленное может произнести социолог, определив тем самым своё место в производстве социального знания? Произнести, обосновать и убедить других в оправданности своего существования, востребованности представленного знания. Что?

Несмотря на актуальность и оправданность такого вопроса, навряд ли можно его вынести за пределы студенческой аудитории. Только студент, подчинившийся дисциплинарным рамкам учебного заведения, может безропотно, порой с большим энтузиазмом внимать рассуждениям о базовых социологических понятиях и аргументах, пережевываемых научным сообществам уже второе столетие. Ещё Леонард Хобхаус, которого считают основателем дисциплинарного прочтения социологии, писал в программной статье, открывающей публикации в авторитетнейшем социологическом журнале Sociological Review:

«Мы пока не можем допустить, что социология для всех означает одно и то же и, что получим всеобщее одобрение о содержании социологического журнала. Не только много тех, кто отрицает само существование социологии, но не меньше и самих социологов, у которых присутствуют глубокие расхождения во взглядах на сущность социологических исследований, которые они якобы совместно проводят» [Hobhouse, 1908, p. 1].

Ничего не изменилось. Сомнения и ныне распространены по всем континентам. Социологическое сообщество кратно увеличилось, и кратно разошлось во взглядах и представлениях о своей дисциплине. Потому во внеаудиторных мирах вопрос о социологическом аргументе вызывает скуку, если не сказать недоумение. К чему знать то, что не прибавляет ничего к практическому знанию, к выбору, решению проблем, не имеет точного определения ни в рамках дисциплины, ни за её пределами? Зачем тратить время на рассуждения о некоторых общих, абстрактных, находящихся в смысловом вакууме сущностях? Зачем ставить под вопрос социологическое знание, означающее без означаемого?

Погадай мне, цыганка, на медный грош,
растолкуй, отчего умру.
Отвечает цыганка, мол, ты умрёшь,
не живут такие в миру.
Станет сын чужим и чужой жена,
отвернутся друзья-враги.
Что убьёт тебя, молодой? Вина.
Но вину свою береги.
Перед кем вина? Перед тем, что жив.
И смеётся, глядит в глаза.
И звучит с базара блатной мотив,
проясняются небеса.

Сегодня есть кого поминать и кого читать, как впрочем всегда. Вечная память, Рыжий, Борис Рыжий (1974–2001)

Незачем.

Прикладной нигилизм, помноженный на экспансию цифрового масштабирования любого явления, не оставляет места не только для социологического аргумента, но и для социологии как таковой. Когда есть возможность собрать и структурировать цифровые следы не только совершаемых действий и высказываний, но и определить семантический, социальный, временной и географический контексты последних, потребность в многословных рассуждениях о социальном отпадает. Пандемия многократно ускорила цифровой прогресс, и теперь оправданы лишь те инвестиции, которые подразумевают цифровой след [Ambrozie, 2024, p. xx-xxi]. Вне цифры нет развития ни для бизнеса, ни для государства, ни здесь, у нас в России, ни в мире, дружественный он или враждебный, не суть.

Социологический аргумент пасует перед бесконечными наборами цифр, красочно и ярко описывающих социальную реальность, поддерживающих ощущение всеохватности цифрового ока, сообразности и тотальности цифрового отображения и цифрового гражданства [Lips, 2020, p. 222–246]. Цифровизация государственного образца не нуждается в публичности, дискуссионности, альтернативности и аргументированности знания – всего того, что и определяет в аргументе социологичность, или нацеленность на экспликацию, согласование или конфликт различных разделяемых индивидуально или коллективно перспектив на происходящее, перспектив, определяющих формирование и развитие социальных и общественных явлений.

Незачем и не о чём.

Возьмем, к примеру, ситуацию на российском рынке труда. Только увлеченный чем-то другим, невнимательный и невзыскательный исследователь не заметит перелома последних лет, связанного с перетоком дефицита спроса к дефициту предложения. Уровень безработицы стремится к нулю. Поддерживаемый внешними политическими и социальными причинами отток рабочей силы сопровождается ростом спроса на отдельные виды продукции, прежде всего связанной с ВПК и сопутствующими производствами. Ужесточение политики в отношении трудовой миграции, введение квот на внешнюю рабочую силу, а то и прямой запрет на её присутствие обнажает до того, наполненные трудовыми мигрантами отрасли, ничего не предлагая взамен. Добавим к этому межотраслевые перетоки рабочей силы, основанные на разном уровне оплаты труда (например, газовые вахты, хабы ритейла и доставки вносят значительный вклад неустойчивость и текучесть персонала традиционных отраслей) и не останется сомнений в том, что рынок труда изменился кардинально. Если раньше основные усилия тратились на защиту интересов работников (см., например: [Заздравных, Родионова, 2024; Ефимова, 2015; Кашепов, Афонина, Головачев, 2021]), теперь пришло время задуматься над защитой интересов работодателей.

Что к текущим замерам, цифровым ведомственным и корпоративным потокам может добавить социология? Где здесь место социологическому аргументу? Где потребность в разных перспективах и договоренностях?

Нигде и не для чего.

Ни один государственный служащий или предприниматель не найдет здесь места для социологии. И правильно сделает. Как вы думаете почему не найдет? И почему правильно даже не искать? Почему правильно, рационально и на короткой дистанции эффективно, с точки зрения служащего или предпринимателя, отвечающего за формирования цифровой повестки, не проблематизировать, не замечать социологическую составляющую, произошедшего на рынке труда перелома? Почему не важен социологический аргумент?

Ходил я давеча к Собчак, а что ходил – не знаю

Берлинская, Д., Страхова, К., Рогозин, Д., Лещенко, Г. [Видео] Бабулинг. Исследование российской старости // Осторожно Собчак. 2024. 2 сентября. [Электронный ресурс] <https://youtu.be/RnUGIQNCGn4?si=u0K_leRu_sRBP9Yf> [Дата обращения] 09.09.2024.

Осталось всего несколько дней. В конце этой недели выйдет в свет третий номер Путей России.

🗞СОДЕРЖАНИЕ. ПУТИ РОССИИ. 2024. Т.2. № 3.

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Ю. А. Крашенинникова, С. Г. Кордонский
Терапевтическая картина эпидемии: COVID-19 в представлениях медиков российского первичного здравоохранения

С. В. Старцев, М. А. Мальцев
Полевые заметки о Жителях Башен: опыт экспедиционного исследования молодежи Республики Ингушетия

А. Е. Илецкая, А. М. Ремчуков
Метафизики физиков: понимания этничности учёными-физиками

Э. Э. Ольховская,А. А. Иващенко, П. А. Рассудихина
Наркокатастрофа в Кимрах: признаки коллективной травмы в нарративе

ВИННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Д. В. Иванов
Винные исследования: предварительные рассуждения об их предметном содержании и символической значимости

Д. Ингалс
Как сконструировать социологию вина: об империализме, этничности, гендере

ИМЕНА, ИСТОРИИ, АРХИВЫ

Т. Шанин
Размышления о социологии знания

М. М. Соколов
Памяти ленинградской школы: социология массовой культуры

Б. З. Докторов
Андрей Алексеев: журналист, социолог и автоэтнограф. 90 лет со дня рождения А. Н. Алексеева

РЕЦЕНЗИИ, ОБЗОРЫ, РЕФЕРАТЫ

А. С. Новиков
Хан, Б.-Ч. Кризис повествования. Как неолиберализм превратил нарративы в сторителлинг. М.: АСТ, 2023

В. В. Фёдоров
Беляева, М. Щепки летят. Как устроен лесозаготовительный промысел на Вологодчине. М., Фонд «Хамовники», Common Place, 2024

А. А. Тесля
Кочукова, О. В., Кочуков С. А. В Сербию из Саратова: Русские добровольцы в борьбе за национальную свободу южных славян (1876). М.: Политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2023

П. И. Тынкова
Гиффорд, Б. Стареть не обязательно! Будь вечно молодым (или сделай для этого всё возможное). М.: Альпина Паблишер, 2019

В. С. Роговский
Зубок, В. М. Коллапс. Гибель Советского Союза / Пер. с англ. Т. Алшичевой, А. Кана, Ю. Трепалиной. Москва: Издательство АСТ: ОГИЗ, 2023

Н. С. Сюндюков
Фёдоров, А. А. Производство будущего: мир двойного двоеточия. Спб: Гуманитарная академия, 2023

А. А. Тесля
Муратов, П. П. Римские письма / Сост., науч. ред. П. Деотто, М. Г. Талалай. М.: Индрик, 2024

Д. М. Рогозин
55 книг по автоэтнографии издательства Routledge, изданных за последние десять лет

Сегодня 11 сентября, а значит Всероссийский день трезвости. Было время, был батл о методе. Теперь напрашивается о вине. Никогда ни приму, ни пойму трезвенников, а главный из них - господин Задорин. Сам не пьет и другим не дает. Напитку богов дорогу! Слава Италии! Трезвости бой!

Ядова, М.А. Методический баттл: Стандартизация полевых работ: Задорин vs Рогозин. Обзор по итогам мероприятия // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Реферативный журнал. Серия 11: Социология. 2019. № 1. С. 106–109.

Зачем нам автоэтнография?

Сегодня мы живём в радикально атомизированном мире: уходят в прошлое многие коллективные практики, мы редко покидаем пределы своих медиапузырей, а геополитические катастрофы возводят между нами новые коммуникативные барьеры. И тем не менее, социальные исследователи всё чаще предпочитают говорить о себе. Почему?

Отец Дэвида И. Ханауэра был спасён от Холокоста благодаря операции «Киндертранспорт». В 1939 году родители выслали его вместе со многими другими детьми на корабле в Англию, где его приютила другая семья. На прощание они сказали ему, что через несколько месяцев увидятся, но сами понимали, что это скорее всего не случится. Так и вышло — бабушка и дедушка Дэвида погибли в концентрационном лагере.

В своей статье Growing Up in the Unseen Shadow of the Kindertransport: A Poetic-Narrative Autoethnography (Quantitive Inquiry, 12/2012) Дэвид Ханауэр пытается понять, как прошлое его семьи связано лично с ним. Если идентичность формируется опытом, то выходит, что Дэвид не имеет никакого отношения к этой истории и не имеет права на её рассказывание — ведь он не переживал не то, что Холокост, но даже вынужденную миграцию, как его отец. Но как быть, если бабушка и дедушка мертвы, а отец, как и многие другие выжившие, предпочитает об этом не говорить?

Разрешить это противоречие Ханауэру помогает сочетание автоэтнографического подхода и художественного письма. Он находит точку входа в это исследование: с 8 лет ему снится один и тот же навязчивый сон о том, что бабушка и дедушка подходят к постели и стремятся заглянуть ему в лицо. С этого странного кошмара он начинает разматывать клубок собственного опыта, в который, как становится ясно, семейная трагедия давно проникла: тут и тяжёлые отношения с ментально нестабильным отцом, и страх перед людьми в униформе, и сложные чувства по отношению даже к современной Германии. И так через личный опыт Дэвида уже мы — читатели статьи — начинаем что-то понимать о природе коллективной травмы.

Этот приём делает автоэтнографию особенно важным инструментом в сегодняшнем контексте — иногда дорогу к Другому получается найти только через обращение к себе.

Фото: Сергей Карпов / «Поле»

При нашем краевом Минэке функционирует специальная комиссия, где согласовывали квоты по иностранным гражданам, в частности китайцам. Ажиотажа на китайцев у нас никогда не было. Только у одного хозяйства владелец родом оттуда. Она всегда заявлялась на эту квоту. Сейчас всё ужесточилось. С учетом текущей ситуации, поездок Президента по странам ближнего зарубежья, может что-то поменяется. Но это не нам решать – федерального масштаба вопрос. Пока работодателей оставили один на один с этим. Поток мигрантов перекрыли, в отношении наших граждан давим на социалку, что для работодателя дополнительные выплаты, плюс вахты, специальная военная операция. Много чего происходит, чтобы кадровый вопрос стал одним из самых значимых. #рынокТруда

Николаю Сванидзе вечная память. 69 лет совсем не возраст, но правдивые уходят рано.

Вышел в свет третий номер Путей России за 2024 год. Смотрите вложенный файл, листайте, читайте, критикуйте. Будем рады отзывам и предложениям любого толка.

Не большое и не малое, не качественное и не количественное, не консервативное и не либеральное, а съедобное и несъедобное.

Товарищ по полевой работе написал, да так, что захотелось примерить его рассуждения на себя. А вам? Как вам текст? Пришло ли ваше время, открылись ли врата свободы "уже поздно"? Ведь это и есть осмысленная жизнь, или старость, что равновевесные понятия, вне всяких сомнений.

Уже поздно...
Замечательный советский философ М.К. Мамардашвили писал, что рефлексия возникает в ситуации "уже поздно". Пока еще не поздно возникает не рефлексия, а действие. Все, как у собачки Павлова, - стимул/реакция.
В последние годы у меня все чаще возникают новые и новые возможности, куча предложений, приглашений. При этом, что уже совсем удивительно, находятся ресурсы для реализации каких-то совершенно воздушных проектов. Казалось бы - вперед, к вершинам, к звездам. Вот тут и возникает синдром чеховского профессора из "Скучной истории". Поздно. Не хочу. Мне уже поздно делать карьеру. Даже академическую. Тем более, административную карьеру (стать начальником, руководятелом), от которой я всячески отлынивал и в более молодые годы. Мне поздно (просто не хочу) заводить новые, пусть и совершенно замечательные знакомства. Круг друзей и близких знакомых застыл. И мне в нем вполне комфортно. Новые туда не вписываются. Мне поздно даже пытаться стать каким-то сильно богатым человеком. Когда мне в руку попадают относительно большие деньги, я даже не знаю, что с ними делать. Мой образ жизни не предполагает больших трат. Потому деньги и утекают на всяческую ерунду. Или не на ерунду, а на то, что мне нравится в данную секунду.
Плохо ли это? Не знаю. Не уверен. У меня появилась возможность (воспользуюсь ли, другой вопрос) сесть на лавочку и подумать, посмотреть на происходящее со стороны. А ведь, собственно, это и есть философия. Не для Хирша или дефективного контракта, а для себя. Та самая, которая возникает в ситуации "уже поздно". Ее время пришло. (Леонид Бляхер. Уже поздно. 2024. 13 сентября)

Из разговора в региональном министерстве:

Есть значительная доля работников в сельском хозяйстве, которые работают либо на краткосрочных договорах, либо простой найм, – получают наличкой. Эти факты имеют место быть. Но в Крае есть определённые инструменты поддержки, которые без насилия и лишнего надзора подталкивают сельхозпроизводителей оформлять трудовые договоры официально, со стажем, отчислениями, в белую. Во-первых, инструмент по компенсации выплаты заработной платы, до 70% компенсируется из краевого бюджета. Во-вторых, выпускники университетов до 35 лет, приходящие в сельхозорганизацию, получают подъемные в два транша: первые три года 500 тысяч, если остаешься, ещё 500. В-третьих, работники, которые хотят повысят квалификацию, могут получить возмещение за обучение. В-четвертых, компенсация до 90% от стоимости жилья для новоселов. Единственное условие: нужно иметь 10% своего софинансирования. Это если специалист самостоятельно строит. Если решение принял работодатель, у нас есть программа 50 на 50. Потому есть факты теневой занятости, но уже много у нас фактов осветления рынка труда.

Интересно, насколько распространена такая практика в регионах? Есть ли различия? Регионы передовики и аутсайдеры в предложении условий, косвенно способствующих легализации оплаты труда? #рынокТруда #занятость

Субсидии раньше были только на высшее образование. много билась над тем, чтобы дали на средне-профессиональное, и не одна я. дали, поняли, что спо – более важно для хозяйства. теперь задача получить субсидию на дополнительное образование, дпо теперь, в условиях дефицита кадров, особенно актуально. приходит ко мне хороший экономист, всю жизнь работала в бюджете, не имеет навыков планирования в сельском хозяйстве. немного подготовить и цены ей не будет. каждый год законы меняются. не было в штате эколога, теперь эколог есть. менеджер по управлению стадом появился, работает за компьютером. много изменений, динамичным, гибким стал рынок труда, потому обязательно нужно динамичное дополнительное образование.

И те же вопросы? Развиваются ли региональные субсидии на СПО и ДПО? Есть ли в этом вопросе регионы лидеры или все ориентируются на федеральный центр? И может кто писал, анализировал? Почитать бы что толкового. #рынокТруда #занятость