#референдумы #ЛДНР #мобилизация
Текущий накал страстей вокруг референдумов и темы мобилизации говорит о том, что конфликт с Украиной проходит новую точку невозврата, эдакое «24 февраля 2.0». Анонс референдумов (которые ранее озвучивались неоднократно, но даты переносились), - теперь реальность ближайших дней.
Это значит, что в Кремле окончательно решили отказаться от любых попыток выйти на переговоры с Украиной (и Западом). Последняя такая попытка имела место во Львове при посредничестве Эрдогана. Зеленский тогда резко отмел условия России, после чего началось харьковское контрнаступление. Оно поломало единственную невидимую и негласную договоренность о том, что стороны фиксируются на зиму для восстановления сил и ресурсов.
Затем последовали удары России по украинской критической инфраструктуре, затем ответная артподготовка ВСУ, теракты и жестокие обстрелы в ЛДНР. Ответ на что мы и видим сейчас: конфликт форсированно переходит в новое качество, имея шансы формализоваться как полноценная война с Украиной.
За этой чертой дипломатия завершается и судьба конфликта будет решаться исключительно на поля боя, с использованием всего арсенала имеющихся вооружений. Больше никаких «стамбульских и львовских» переговорных площадок - не будет. При текущей постановке вопроса, - прологом к переговорам будет только капитуляция одной из сторон. Ярчайший намек на исчерпание дипломатии - отказ Кремля от разговора с Макроном, который пытался быть «лицом» западной дипломатии. Этот эпизод наглядно показывает глубину трансформации в позиции Кремля, если она закрепится сегодняшним обращением Владимира Путина.
Текущий накал страстей вокруг референдумов и темы мобилизации говорит о том, что конфликт с Украиной проходит новую точку невозврата, эдакое «24 февраля 2.0». Анонс референдумов (которые ранее озвучивались неоднократно, но даты переносились), - теперь реальность ближайших дней.
Это значит, что в Кремле окончательно решили отказаться от любых попыток выйти на переговоры с Украиной (и Западом). Последняя такая попытка имела место во Львове при посредничестве Эрдогана. Зеленский тогда резко отмел условия России, после чего началось харьковское контрнаступление. Оно поломало единственную невидимую и негласную договоренность о том, что стороны фиксируются на зиму для восстановления сил и ресурсов.
Затем последовали удары России по украинской критической инфраструктуре, затем ответная артподготовка ВСУ, теракты и жестокие обстрелы в ЛДНР. Ответ на что мы и видим сейчас: конфликт форсированно переходит в новое качество, имея шансы формализоваться как полноценная война с Украиной.
За этой чертой дипломатия завершается и судьба конфликта будет решаться исключительно на поля боя, с использованием всего арсенала имеющихся вооружений. Больше никаких «стамбульских и львовских» переговорных площадок - не будет. При текущей постановке вопроса, - прологом к переговорам будет только капитуляция одной из сторон. Ярчайший намек на исчерпание дипломатии - отказ Кремля от разговора с Макроном, который пытался быть «лицом» западной дипломатии. Этот эпизод наглядно показывает глубину трансформации в позиции Кремля, если она закрепится сегодняшним обращением Владимира Путина.
#мобилизация #референдумы #расклад
В прогнозах, которые мы делали накануне обращения Владимира Путина - верным оказалось всё, кроме самого главного. Мы ожидали, что тема мобилизации будет внедрятся в общественное сознание плавно, а она стала центральным событием в речи Путина.
Она дополняет тот набор посылов, которые адресованы, прежде всего, Западу - о том, что Россия готова задействовать весь потенциал вооруженных сил, включая применение ядерного оружия и мобилизацию широкого контингента для участия в СВО.
Фактически, это можно рассматривать как аргументы, призванные подкрепить решение России о проведении референдумов на подконтрольных территориях. В первую очередь, чтобы отвадить Запад от попыток контрнаступления ВСУ и новых поставок вооружений, потому что: война на подконтрольных территориях = война против России со всем арсеналом её вооружений.
В киевских кулуарах уже шепчут о полученной от западных разведок информации об объектах, попавших в список мишеней для стратегических сил России. В этот «шорт-лист» попал и знаменитый Яворовский полигон.
Сейчас в западных политических центрах идут консультации относительно ответной реакции Запада, а какие-то меры вроде расширения экономических санкций уже рефлексивно задействуются. Также появились и первые заявления о расширении поставок вооружений. А западная пресса изобилует тезисами о том, что решения Кремля - «признак слабости и отчаяния». Этим, пока на неформальном уровне, Запад даёт понять, что вызов принят.
Однако насколько далеко Вашингтон готов будет пойти - станет понятно в ближайшие дни, когда стартует референдум: будут ли ВСУ продолжать обстрелы подконтрольных территорий и попытки контрнаступления на херсонской и донецком рубежах. Пока удары ВСУ по-прежнему имеют место.
Еще один кейс - внутриполитический. Мобилизация и расширение территорий посредством референдумов полностью купируют тему «харьковской перегруппировки». Однако обратная сторона - общественный резонанс и обилие вопросов относительно деталей мобилизации. Пока сохраняется сумятица и волнение граждан от внезапности, с которой страна встретила 21 сентября, что может создать новую проблемную точку и сильно повлиять на настроения в российском «демобилизованном» обществе.
В прогнозах, которые мы делали накануне обращения Владимира Путина - верным оказалось всё, кроме самого главного. Мы ожидали, что тема мобилизации будет внедрятся в общественное сознание плавно, а она стала центральным событием в речи Путина.
Она дополняет тот набор посылов, которые адресованы, прежде всего, Западу - о том, что Россия готова задействовать весь потенциал вооруженных сил, включая применение ядерного оружия и мобилизацию широкого контингента для участия в СВО.
Фактически, это можно рассматривать как аргументы, призванные подкрепить решение России о проведении референдумов на подконтрольных территориях. В первую очередь, чтобы отвадить Запад от попыток контрнаступления ВСУ и новых поставок вооружений, потому что: война на подконтрольных территориях = война против России со всем арсеналом её вооружений.
В киевских кулуарах уже шепчут о полученной от западных разведок информации об объектах, попавших в список мишеней для стратегических сил России. В этот «шорт-лист» попал и знаменитый Яворовский полигон.
Сейчас в западных политических центрах идут консультации относительно ответной реакции Запада, а какие-то меры вроде расширения экономических санкций уже рефлексивно задействуются. Также появились и первые заявления о расширении поставок вооружений. А западная пресса изобилует тезисами о том, что решения Кремля - «признак слабости и отчаяния». Этим, пока на неформальном уровне, Запад даёт понять, что вызов принят.
Однако насколько далеко Вашингтон готов будет пойти - станет понятно в ближайшие дни, когда стартует референдум: будут ли ВСУ продолжать обстрелы подконтрольных территорий и попытки контрнаступления на херсонской и донецком рубежах. Пока удары ВСУ по-прежнему имеют место.
Еще один кейс - внутриполитический. Мобилизация и расширение территорий посредством референдумов полностью купируют тему «харьковской перегруппировки». Однако обратная сторона - общественный резонанс и обилие вопросов относительно деталей мобилизации. Пока сохраняется сумятица и волнение граждан от внезапности, с которой страна встретила 21 сентября, что может создать новую проблемную точку и сильно повлиять на настроения в российском «демобилизованном» обществе.