Если кому интересно послушать мою проповедь сегодня, это можно сделать здесь:

https://soundcloud.app.goo.gl/6sUPACUMguLPyk8c8

Тёплый благовонный ветер слегка касается волос и края одежды. День приблизился к закату и наполнился ароматом многочисленных цветов из монастырского сада.

Наполняя воздух неотмирной сладостью, этот аромат вскоре перейдёт в храм, где на вечерне будет напоминать о сладости жизни с Богом, о сладости Рая.

«Райский цветок».

Новый муаттар (арабского типа ладан) от мастерской #Русский_ладан. Сделан на основе драгоценного дерева уд. Прогорает без всякого зловония прямо на угле среднего жара, наполняя храм или келью дивным цветочным сладковато-пряным ароматом восточных цветов.

О скольких глупостей удалось бы избежать, если бы люди вовремя хвалили друг друга!

Совершили Преждеосвященную в престольный праздник.
Святителю отче Луко, моли Бога о нас!

Ещё одно слово, которое в последние годы охотно произносят, плохо понимая его значение. Это слово «ересь».

Это в личной переписке мы можем бросить собеседнику: «ну что ты пишешь всякую ересь?», то есть всякую чушь, ерунду.

Но в церковном словоупотреблении это слово означает искажение внятно сформулированного на Вселенских соборах учения Церкви. В первую очередь о Христе. И как производное от него — о Троице и Богородице.

Всё. Других ересей нет. Остальное — просто чушь.

#непопулярное

Сначала успешно отработали технологию шейминга и бойкота на тех, кто отказывался поступать как все во время (внезапно местами пропавшей?) модной болезни. Те, кто не хотел <…> в плечо и <…> на лице объявлялись изгоями общества.

Изгои повякали немного, но 700 тыр штрафа тоже убеждают. В целом общество скушало сепарацию и даже чавкало от удовольствия. Вот ведь где раздолье попрезирать и поненавидеть ближнего своего, оттоптаться на несогласных. «Мы здесь власть!»

Второй этап эксперимента по всемирному послушанию — всемирная ненависть к русским, вплоть до русской культуры. Чем уж на Западе Чайковский не угодил — вообще вопрос без ответа. Ненависть, невзирая ни на убеждения людей, ни на их вовлеченность в политическую жизнь. Можно отказать в посадке на самолёт, можно бросить в лицо паспорт с оскорблением (причём это сделал немец, что придаёт печальную пикантность ситуации), можно набезобразничать в православном храме в Англии, как будто именно оттуда идёт агрессия на весь мiр… Разрушить в ответ на разрушения — это вполне по ветхозаветному. Хотя это тупик, вообще-то. Ну разрушим всё, что дальше? Чем это поможет восстановить разрушенное?!! Ответ искать некогда: беги ненавидеть со всеми.

В самой России тоже есть кого ненавидеть. Тех, кто не ходит строем, любит русские буквы алфавита и не желает отрывать себя от всемирной истории и культуры. «Ишь ты, нежинки! Нет уж, полюби, гадёныш, родную грязь! Ничё! Никаво нам нинадоть! Девяностыи перижили, и щаз лопушком обойдёмся!»

Что дальше? Кого ненавидеть следующего под страхом всемирного бойкота и космических штрафов? Противников идеи единого правительства Земли? Или вы все ещё наивно полагаете, что вся эта канитель про наше здоровье или про отношение русского народа к происходящим в Украине событиям?

А лично я когда понял, что значительную радость празднику Пасхи после поста придаёт разговение, совершенно успокоился. Это же не про кризис веры, а про еду, а значит просто и ясно - педагогический подарок для "младенцев в вере": ведь каждый младенец знает, что без подарка на праздник праздника нет.

Так что еда едой, а я уже не "младенец", а "ребёнок", мне только подарка мало, мне смысла подавай! )))

А со смыслом всё просто: либо ты радуешься тому, что предлагает праздновать Церковь в день Пасхи (при этом духовно переживая воскресение Христово не только в эту ночь, но и каждый день своей жизни), либо нет, а пытаешься подменить всё гастрономией и приятными эмоциями от трёхчасового толкания под звуки осипшего за Страстную хора.

И тогда уже совсем не странно, что мы оплакиваем Христа как умершего, хотя Он воскрес. Не странно воздержание (хотя я бы сегодня советовал просто провести часть дня без пищи в сугубой молитве, пусть и между делами, а потом есть без жадности, что есть). Не странно, что Церковь предлагает нам пережить события 2000-летней давности снова и снова. Пусть и уже неумело, с трудом вспоминая, что и почему должно совершаться. Но жизнь Церкви уже не странна. Это обычная жизнь человеческого коллектива с многовековыми традициями. И нормальная, и ненормальная одновременно. Врата ко Христу, не более.

Но вот тут засада. Пасхальны ли мы? Действительно ли переживаем как лично значимое событие то, что ради нас Христос дал себя распять и воскрес?

А это часть другого вечного вопроса - что для нас христианство? Приправа к привычной еде или Хлеб Жизни? Осаливает ли она нас до неузнаваемости, предохраняя от протухания, или просто создаёт красивую этническую корочку по краям?

И кто на эти вопросы ответит, если не мы сами?

Вопрос о "греховной чувственности" и "страстности" классической музыки для меня был раз и навсегда снят с повестки дня еще в моей досеминарской юности.
Сначала, разбирая на занятиях в подмосковной музыкальной студии партитуры и клавиры месс, опер и ораторий, я обнаружил, что они написаны абсолютно тем же музыкальным языком, что и песнопения, сегодня исполняемые в абсолютном большинстве наших храмов. Одни и те же созвучия, аккорды, музыкальные приемы. Но в концертном зале они "чувственные и греховные", а в храме "умилительные". Без комментариев.
А потом, когда восторгающиеся "Покаянием" Веделя и отвергающие Моцарта друзья и наставники взахлеб стали слушать популярную некогда певичку духовных кантов, с хриповатой цыганщинкой в голосе страстно распевающую "а кругом всё ангелы иже херувимы свет небесной стороны отче серафиме" и "мы врага настигнем по его же следу и порвем на клочья господа хваля" и всё такое в том же стиле, я успокоился окончательно.
Так что это вопрос не греха или страстности, а только лишь музыкального воспитания и личных предпочтений. Не больше.
Кстати, тут уместно вспомнить анекдот про солдата и кирпич (см. Полное собрание русских анекдотов, том 2-й, стр 495, №2034).
Элемент страстности мы вносим во всё сами. "В искушении никто не говори: «Бог меня искушает»; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого,
но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью" (Иак 1:14).
Так что расскажите мне о страстности и чувственности классики, "недопустимой в пост". Я послушаю. Ага 😉

— А ну-ка, признавайтесь, граждане попы́: тот для вас народ, или не тот? А? — Сурово вопрошали пойманных на просторах соцсетей священников люди с горящими сердцами и облитыми слезою младенца глазами.

— Тот, тот, ми́лыя, тот ещё народ! — Робко бормотали священники и, судорожно подбирая рясу, торопились убраться от народа восвояси.

Сейчас говорят много всяких слов. Одни люди стараются убедить других в их личной ответственности за всё. Другие люди, естественно, сопротивляются, потому что никакой особой вины за собой не чувствуют. Чувствуют только бессилие и усталость.

И это нетрудно объяснить. Виноватым себя ощущаешь тогда, когда позволяешь себе это сделать. Тогда и признаешь за собой вину за что-то. Но просто признать за собой вину за что-то абстрактное и пойти пить чай с печенькаме, как прежде, как-то несерьезно. Потому что тут появляется главный вопрос: а что же делать дальше? В чём будет настоящее сострадание, а не только ни к чему не обязывающее сожаление о торжествующем зле? Как надо проявить солидарность со страдающими?

Умереть из солидарности с убитыми? Заболеть из солидарности с больными? Уйти из дома из солидарности с бездомными? Перестать есть из солидарности с голодающими? Убить своих детей из солидарности с потерявшими своих детей?

Список можно продолжить.

Да, звучит жестко. Но уж как есть. Понятно, что «просто жить», «жить как прежде» дальше всё равно не получится, но не очевидно ли, что это не так «работает»? Сострадание не в том, чтобы почувствовать равную боль, а в том, чтобы помочь преодолеть эту боль страдающему. От того, что я выколю себе глаз, никто не прозреет. И слепому я уже буду обузой, а не помощью.

Так что чувствую ли я свою личную вину и ответственность за совершенную от моего имени беду или нет, своей смертью от уныния и отчаяния или намеренным разрушением своей жизни я никому не помогу. По этой причине, кстати, я беззлобно прощаюсь с теми, кто настойчиво вбивает мне в голову чувство моей личной вины за произошедшее. Это манипуляция. Это не по-дружески, так что идите с миром. Может, в соседнем многострадальном государстве все и в ответственности за всё, в России никто ни за что не отвечает. И всем на всех наплевать.

Как жить дальше?

Ясного ответа у меня нет. Возможно, я во многом сейчас неправ. Но это покажет время. И вообще, все живут по-разному. Но лично мне пока рассуждать о чём бы то ни было, как прежде, сложно. Особенно о духовном, о чём уже писал. Сложно делиться кулинарными рецептами. Щебетать о всякой чепухе. Заниматься переводами и литургическими изысканиями. Время этого ушло и когда придёт, неизвестно.

Я никогда не подписывал никаких петиций и не ходил ни на какие митинги. Это не моё, и я не прошу за это прощения. Без комментариев.

Я продолжаю дышать, помня о тех, кто уже не дышит. Продолжаю молиться по мере моих сил и за друзей, и за врагов. Продолжаю работать, есть и пить, слушать музыку (не всякую, впрочем), принимать гостей. Продолжаю читать и учиться. Помня о тех, кто уже не может этого делать.

Жить как получается, жить по совести. Это всё, что я могу пока сделать.

Не могу писать о «духовных значениях поста», «как мы готовимся к Пасхе», «что святые говорят о традиции пожирания печенья в виде крестиков», «какое толкование у места Писания, говорящего о кресте», «особенностях совершения Преждеосвященной литургии», «а когда же можно рыбу на самом деле», цитировать умные цитаты и прочую духовность. Тяжко.

Не то, чтобы не придаю этому значения. Просто стойкое ощущение, что Дар Христов мы не удержали. В каком-то глобальном и бесповоротном смысле. Потому всё красивословие девальвировано и неуместно. «Удобее молчание».

Да, я знаю, что и такими мы Ему нужны. И как всегда выход из этой инфляции слов в покаянии. Но как оно возможно, если «виноват не я, а они»?

Безсловесие бывает разное. Например, бессловесные овцы мечтают о словесных пастырях 🙂 и это не ново под луной. «Покажи нам, пастырь, аттракцион невиданной честности. А мы слёзно поумиляемся твоей печальной судьбе и воспоём её в песнях на кухоньке под гитару».

— Ой, батюшечка ути-пути, сюси-пуси, благодать-то какая! А бородка-то какая, а запах-то какой душистенький от нестиранной рясы! Ладан? Правда? Ой благодатненько-то как! А просветите нас, грешных и убогих, на тему <…>. А то ведь погибаем в неведении и некому нас наставить на путь истинный, а слово пастыря может преобразить, горы переставить! А всем сейчас так плохо, утешеньице нужно!…

Что? Это не <…> а <…>? И виноваты не <…>, а <…>? Так, Людк, вставай с колен, пошли отсюдова. Какой-то гнилой этот пастырь. Не то говорит. Почему это он запрещает нам ненавидеть? Сколько же ненависти к нам в его словах! Только послушайте этого в рясе! Уж он-то "прав", без всякого сомнения!

Умопомрачение случилось у человека. Люди, помолитесь за своего батюшку, он с ума сошёл! Может пройдёт затмение, дай Бог.

Да и священник ли он вообще? Тьфу! Стыдно должно быть! А ещё рясу напялил!

(По материалам комментариев в соцсетях)

Шутить сегодня как-то не тянет.

Внезапно оказалось, что наши попытки сказать нашей же пастве о Евангелии увенчались на данном этапе полным и оглушительным провалом.

На фоне этого не то что шутить, продолжать какую-то катехизаторскую работу тяжко. Но надо. Ведь на смену этого поколения придет другое. И кто знает, что они услышат в нашей проповеди…

Хотел бы сказать о последнем моём проекте - «Большой Служебник». Последнем, потому что и сил что-то делать дальше пока нет, да и книгоиздательство в нынешних условиях становится непозволительной роскошью.

Книга получилась красивая, но с горстью опечаток, которые лезут в глаза не во время редактуры, когда надо было куда-то всё время бежать, а во время использования.

За мою собственную небрежность прошу прощения.

Но опечатки легко поправить прямо в книге карандашом.

Главное — что эта книга вообще состоялась. И она пока есть. Пока ещё есть.

С праздником Благовещения!
Сегодня 25 лет, как меня рукоположили в сан священника.