И всё-таки это не про рестораны


После третьего свидания я долго не могла понять, что именно во мне изменилось.
Потому что по списку всё выглядело безупречно: кинозал в ГУМе, ужин в мишленовском ресторане, музей в полной темноте, отель — свидание мечты, если смотреть снаружи.

Но внутри была усталость. Не «физическая», не «устала ходить».
А такая… от перенасыщения. Как будто я пыталась запихнуть в один вечер все чувства, которые не дожили до прошлого расставания.

На случай, если всё это снова кончится.
На случай, если это действительно — прощание.
На случай, если завтра я больше не смогу сказать "пошли в кино".

Я будто собирала "запасные впечатления". Только вот в какой-то момент осознала: так я не хочу.

Не хочу спешить чувствовать.
Не хочу торопиться любить.
Не хочу прожимать момент — в страхе, что он закончится.

Даже если вдруг мы не будем вместе,
я хочу, чтобы мои встречи с ним были не «на случай прощания», а «потому что сейчас хорошо».

Это маленькое переключение в голове сделало меня спокойнее.
И взрослее.

Почему я всё ещё пишу

Я из тех, кто не может не писать.
Это не хобби, не амбиция не карьера. Это способ жить с собой.

С «Эва-Люцией» всё сложнее.
Потому что для меня она — уже закрытая история.
Я закончила черновик полтора года назад. Поставила точку. И ушла дальше.
И на протяжении полутора лет почти каждый день к ней возвращаюсь. Чтобы доделать, доработать, допрожить.

С «Вдовцом» я не справилась.
Процесс был скоростной, поверхностный. Не глубокий.
С «Эва-Люцией» всё по-взрослому.
У меня есть литературный коуч. Есть структура, есть контроль, есть обязательства. Есть Катя Майорова — и она не даст мне пройтись по верхам.

Я хочу, чтобы «Эва-Люция» была настоящей. А не «просто ещё одна недоработанная книга».

Параллельно я работаю над новыми рассказами.
Два в процессе. Один — на подходе, просится наружу. Но времени на них нет. Потому что семья. Потому что экзамен. Потому что «Эва-Люция».
И всё время приходится выбирать.

Но всё равно я пишу. Потому что иначе будет хуже.

"Вдовец" и "Эва-Люция": такие разные, такие родные


«Вдовец» и «Эва-Люция» — книги из разных миров.
Первая — острая социальная проза.
Вторая — фантастика с мифологическим ядром.

В «Вдовце» — одиночество мужчины, который остался с детьми.
В «Эва-Люции» — высшие силы (Война, Голод, Эволюция, Жизнь), спорящие о судьбе человечества.
Но и там, и там — семья.
Во «Вдовце» — человеческая.
В «Эва-Люции» — масштабная, символическая. Земля как мать. Стихии как дети. Конфликт поколений, только метафорический.

Обе книги — про боль и надежду. Про растерянность и выбор.
Про то, как сложно быть живым, когда тебя штормит изнутри.

Есть в «Эва-Люции» важная тема, которую я прочувствовала после поездки в ЮАР.
Тема расизма.
Когда ты видишь реальную дискриминацию — не из новостей, а вживую — это становится твоей частью.
Я увидела, как в ЮАР на белых смотрят с подозрением: «Ты — угнетатель».
И я поняла, откуда в США этот страх, эта агрессия, эта истерика. И поняла, что в России этого нет. У нас не было рабства по цвету кожи. У нас свои беды, свои порабощённые — и это были такие же, как мы.

И вот так работает литература:
начинается с фантазии,
а заканчивается — мировоззрением.

О сомнениях и голосе Боженьки

Иногда я смотрю на текст и думаю: «Что за болото?»
Вроде сюжет есть, события движутся, но ощущение — будто ты утопаешь в трясине.
Пишешь, пишешь — а оно всё вязнет и вязнет.
Нет воздуха. Нет смысла. Нет жизни.

И у меня поднимается бунт.
Переписать! Переделать! Выкинуть!
Но есть и другая сила: голос внутри, который говорит:
«Так надо. Так должно быть. Не трогай.»
Иногда кажется, что сам Боженька шепчет. И кто я такая, чтобы спорить?

И как же я рада, что работаю с Катей. Она видит эти топи. И не даёт в них увязнуть.
Говорит: вот тут — провал. Вот тут — пустота. Вот тут — можно сделать лучше. Правда бережно и аккуратно, а не как я здесь это представила 😆
И я делаю.

Иногда даже из болота можно сделать Санкт-Петербург.
Или курорт, с пальмами, свежим ветром и тихой радостью.

Я не знаю, какие страхи останутся после финальной редакции. Но я знаю: их станет меньше.
И, может быть, книга получится не просто правильной.
А живой.

Я просила не согласия, а поддержки


Иногда ты приходишь к близким не за советом, а за молчаливой и абсолютной поддержкой. На эту поддержку рассчитываешь просто по праву рождения.
За фразой:
«Мы с тобой. Просто потому что ты — это ты.»

Иногда ты хочешь сказать:
«Я не могу рассказать всего. Но мне плохо. Пожалуйста, не судите меня, даже молча.»
Иногда ты просишь:
«Позвольте мне ошибаться. И не отбирайте у меня за это свою любовь.»

Но бывает, что в ответ слышишь:
«Ты сама виновата. Делай, как надо. Мы желаем тебе добра и знаем, как лучше»
И ты, несмотря на всю внутреннюю боль, встаёшь и идёшь.
Потому что не выдерживаешь быть «плохой дочерью», «неблагодарной», «сложной».
Потому что внутри по-прежнему живёт та, которая готова сдать себя, лишь бы остаться принятой.

А потом ты не можешь простить ни им, ни себе.

Но приходит день — и ты отказываешься продолжать этот сценарий. Ты больше не объясняешь, не доказываешь, не оправдываешься.
Ты просто говоришь:
«Я жду не согласия. Я жду принятия. Если вы не можете — окей. Но не говорите, что это моя вина.»

Это не обида — это граница.

Всем спасибо за ваши голоса)

Теперь я точно знаю, что можно продолжать рассказывать как у нас выстраиваются новые отношения с мужем.
Чуть меньше, но все же буду рассказывать про Эва-Люцию и про творческие лайфхаки. Ну и совсем редко: раз в неделю.или 10 дней буду рассказывать про бытовуху, детей, творческие страдашки. Подробнее расскажу в нескольких постах про похудение.
И запишу только одно голосовое-подкаст 😁

ПЕРВЫЕ МАЙСКИЕ. День 1

Наше первое семейное путешествие после разрыва началось… как-то странно.
С одной стороны — мы едем все вместе, как будто у нас снова всё хорошо.
С другой — едем к его маме.
Которая даже не в курсе, что её сын собирался развестись.
И он… не собирается ей об этом рассказывать.

Сначала заехали в калачную Марк и Лев на М4.
Потом — Кондуки.
И только потом — к свекрови.
Смешанные чувства? Да.
Семейная идиллия? Скорее — демоверсия для свекрови.

И всё бы ничего, но уже на следующий день я всё-таки сорвалась.
Говорю:
«Может, хватит делать вид?
Может, всё-таки скажешь матери правду? Или будем играть в счастливую семью ещё пару дней?»

В итоге он рассказал. В мягкой версии. Мол, всё было… но уже всё хорошо.
Свекровь, конечно, была в шоке.
Но на этом тему закрыли.
Как будто… помыли руки и пошли пить чай.

А вот со свёкром случилась кинематографическая история.
По классике жанра, свёкры не слишком одобряли выбор сына. Но если свекровь это демонстрировала в той или иной мере, то свекр… возможно дело не в том, что он хорошо скрывает сои чувства, а в том, что ему было реально все равно.

Не знаю.

В день, когда мы все рассказали, он ничего не сказал. А вечером принес коробку с паззлами. На 500 деталей. Начали собирать все вместе. Первой отвалилась Аня. Потом Рома и свекровь. Остались мы вдвоем. Собирали до полуночи и даже позже. Молча. Как в кино, честное слово.
И столько поддержки было в этом молчании.
Как будто впервые с тех пор, как я стала частью их семьи, свекр признал, что не хотел бы, чтобы я этой частью перестала быть.

ПЕРВЫЕ МАЙСКИЕ. Между строк. Рядом с ним — как дома

Есть моменты, которые не запоминаются фотографиями, их не запостишь в сторис.
Можно попробовать рассказать подружкам. Но не стоит рассчитывать, что им удастся всё понять.
Потому что эти моменты… про тело.

Когда он касается моей руки — я не думаю. Я просто вся покрываюсь мурашками.
Как будто это первый раз.
Хотя мы вместе уже больше 15 лет.

Когда он смотрит на меня —
я чувствую себя красивой.
Без платья и укладки. Просто красивой потому что я — это я.

Когда он рядом — я не думаю о завтра. Я просто знаю: я дома.

И да, у нас был ад. И да, он уходил. И да, я не знаю, куда нас всё это приведёт.
Но в такие моменты я помню:
пока мы рядом, мир — безопасное место.

ПЕРВЫЕ МАЙСКИЕ. День 2. День в режиме “ну, как бы ничего”

Второй день прошёл… никак.
Дождливо. Скучновато.
Муж со своими родителями ездил с детьми по детским магазинам, покупали игрушки. Я осталась дома, но чувствовала себя, как в гостях у чужих.

Но потом вышли гулять по участку. Он у свекрови большой и живописный.
Погода чуть-чуть наладилась.
Девчонки бегали, смеялись.
Мы с Ромой держались за руки. Как будто ничего не было. Хотя… было.
И всё ещё есть.

ПЕРВЫЕ МАЙСКИЕ. Между строк. Дети.

Самые счастливые на этих майских — это девчонки. Они не говорят об этом вслух и делают вид, что принимают все наши взрослые решения. Что «мы вместе — хорошо, мы врозь — тоже нормально». Что «главное — чтобы вы были счастливы».

Но я-то все вижу. Вижу, как у них горят глаза. Как они обнимают нас за руки, за шею.
Как Аня каждую постоянно повторяет: «Мама, папа, а когда мы будем жить вместе?»

Для них эти майские — как сказка в которой мама и папа снова рядом. Сказка, где можно утром бежать обниматься,
а вечером засыпать с уверенностью: "у нас снова семья".

И я понимаю — каким бы сложным ни был наш путь, для них сейчас самое важное — чтобы мы не разрушили это их ощущение дома.

ПЕРВЫЕ МАЙСКИЕ. День 3. Куликовское поле и пикник, который спас день


Третий день — наконец мой день. Мы попрощались со свекровью и отправились по Тульской области в сторону Куликовского поля. Там я устроила девчонкам мини-экскурсию.
Рассказала и про Татаро-Монгольское Иго, и про Дмитрия Донского, и про баталии, и мультики мы посмотрели в дороге, естественно, тематические. Они слушали почти внимательно, возможно даже что-то впитывали 😂
И — наконец — увидели всё вживую. Мне кажется, им понравилось. Запомнилось так уж точно. И когда Аня в 6м классе будет изучать Куликовскую битву, надеюсь, у неё всплывет в памяти это путешествие.

Потом — пикник. В беседке, с домашними заготовками. Смеялись, ели, дурачились. Был момент, когда я поймала себя на мысли:
«Наша идеальная семья снова такая же идеальная какой была несколько лет назад»

Я всегда опасалась слова "идеальный", потому что идеального в этом мире ничего нет. наша семья тоже показала свои слабые стороны. Но именно тогда я чувствовала эту грёбаную идеальность, причем, не инстаграмно-показушную, а ту, к какой когда-то стремилась. Жаль только, что во всей этой идеальности душа все-таки треснута.

ПЕРВЫЕ МАЙСКИЕ. День 3. Вечер. Заселение в Тулу
После Куликовского поля и пикника мы взяли курс на Тулу. Я заранее забронировала отель — «Дворянское собрание», и это оказалось попаданием в самое сердечко. Отель миниатюрный, камерный, в нём всего то ли шесть, то ли восемь номеров, но сам дом — исторический. Старинная чугунная лестница, которой больше 150 лет, потрясающая атмосфера — почти как музей, только уютный и тёплый.

Самое интересное, что номера названы именами писателей и поэтов, которые действительно когда-то останавливались в этом доме, когда он был настоящим дворянским собранием. Есть комната Толстого, Маяковского, Цветаевой… И ты заселяешься туда не просто переночевать, а как будто прикоснуться к прошлому.

Девчонки остались, конечно же, в восторге. Бегали по коридорам, разглядывали детали, ахали, смеялись. И на них смотреть было даже интереснее, чем на саму Тулу. Они всё время держались рядом с нами. Обнимали, щебетали, ловили нас за руки. Я видела, как им хорошо просто потому, что мы снова вдвоём. Как будто не город их впечатлил, не отель, а именно эта картинка — мама, папа, они, все в одном номере, мама с папой в одной спальне, одно утро на нас всех.

И в какой-то момент я поймала странное чувство — вроде всё красиво, спокойно, дети счастливы, муж рядом, но у меня внутри что-то ёкнуло. Как будто это слишком хорошо. Как будто всё это — ненадолго. Тогда я отогнала эти мысли. Просто решила быть в моменте и наслаждаться тем, что есть сейчас. Хотя на самом деле я понимаю, что вот этот страх теперь постоянно будет со мной. И чем лучше будет, тем больше будет этот страх

ПЕРВЫЕ МАЙСКИЕ. День 4. Музей, лабиринт и театр среди книжных шкафов
Утро 4 мая мы начали с похода в музей Л.Н.Т. — Лев Николаевич Толстой, так расшифровывается эта аббревиатура. Музей оказался интерактивным и классным, правда, очень маленьким. Мы провели там всего минут 30–40, потому что экспозиция быстро заканчивается. Детям понравилось, но им явно хотелось больше. Мы потом ещё долго обсуждали, что в музее всё здорово, но экспонатов бы побольше — они втянулись. Напомнило, кстати, павильон ЖКХ на ВДНХ. Вы же помните, да, что я дочку на ДР в музей потащила? 😁

После музея мы пошли гулять по набережной. Там есть очень красивый зелёный лабиринт — кусты высажены в форме витиеватых тропинок. Девочки бегали, запутывались, смеялись, прятались друг от друга. Настроение было светлым, тёплым. Мы с Ромой просто шли следом и наблюдали.

А потом случилась, наверное, одна из самых атмосферных частей поездки — театр кукол, который проходил прямо в помещении государственной библиотеки. Представление называлось «Маша и медведи». Казалось бы, что может быть особенного? Но вот это сочетание деревянных резных шкафов, фолиантов, запаха старины и сцена на которой дают представление — оно создало очень особенное ощущение. Дети сидели, открыв рты, не отрывались. Мы с Ромой тоже смотрели. Не только на спектакль, но и на них. На то, как они смотрят. И, наверное, это был еще один момент, когда я снова почувствовала: «мы — семья». Так, момент за моментом, кирпичик за кирпичиком, мы и восстановим, то что порушили. Я надеюсь.

ПЕРВЫЕ МАЙСКИЕ. Финал. Пряники, усталость и дорога домой
Завершением поездки стал мастер-класс по изготовлению тульского пряника. Я специально искала, где можно поучаствовать всей семьёй. Сам мастер-класс оказался вполне атмосферным — помещение, запах специй, вся эта традиционность. Но организация, конечно, немного подвела: то задержка, то неразбериха, то странная суета. Тем не менее девочкам понравилось, они вырезали свои пряники, раскрашивали, забрали с собой сувениры.

Я очень хотела заехать в Ясную Поляну, но, честно, к тому моменту все просто устали. За эти три дня мы надышались, находились, наелись, насмотрелись. Я чувствовала, что у детей уже нет ресурса. И решила отпустить идею, не тащить всех через силу. Оставить Ясную Поляну на другой раз.

Мы сели в машину и поехали домой. Дорога, как это часто бывает к концу праздничных дней выдалась непростой: пробки, усталость, легкое пост-путешественническое напряжение. Несколько истерик от каждой из дочек, и моменты которые случались с каждым родителем:
— Ты пойдешь в туалет?
— Нет
— Ты уверена? У нас следующая остановка через час.
— Уверена.
15 минут спустя:
— Маааааам, я писать хочу.

Я тоже устала.
Майские получились насыщенными. Где-то радостными, где-то противоречивыми. Идеальность, конечно, подёрнулась паутиной трещин. Но я точно не жалею. Потому что эти четыре дня стали первым слоем кирпичиков нашего нового дома "Семья".

Сегодня, сейчас сдала отредактированную версию Эва-Люции. Уровень проработки: для меня максимальный.

Финальная глава:
было 1363 знака
стало 30955 знаков.

Несколько глав написано с нуля. Несколько переписаны практически полностью.

И нет, это не финал. Но завершение очередного жуть какого большого и важного этапа.

Я, конечно, писательница.

Но мне не нравятся сказки, которые я на ходу сочиняю для дочери. Оно короткие. И выглядят как промт для чата GPT. И вот я попробовал эту «недосказку» засунуть в нейросеть. И вот что вышло.

Однажды утром Аня проснулась — и почувствовала, что ей срочно нужно под воду. Не просто в ванну или бассейн, а по-настоящему, глубоко, туда, где шевелятся медузы, спят киты и таятся тайны.
Она собрала рюкзак (туда вошли: шоколадка, фонарик, верёвка, Мишка Бублик и зубная щётка) — и села в батискаф. Это был такой подводный аппарат — похожий на жёлтую капсулу с иллюминаторами и кнопками, которые делали «бип-бип» даже без повода.
Аня нажала «Вперёд!» и погрузилась.
Сначала она плавала среди кораллов и рыб-клоунов. Потом — среди акул и затонувших лодок. А потом увидела огромную чёрную тень.
— Это… это он? — прошептала она.
И правда. Перед ней медленно поднимался силуэт: огромный пароход, разломанный пополам. На боку виднелась надпись:
R.M.S. TITANIC
📚 Справка от Бублика:
Титаник — это настоящий корабль, построенный более 100 лет назад. Он был самым большим и роскошным лайнером своего времени. Но в 1912 году, во время первого путешествия, он столкнулся с айсбергом и затонул в Атлантическом океане. Это была трагедия, о которой помнят до сих пор.
Аня посмотрела в иллюминатор. Титаник лежал на дне, как спящий великан. А вокруг — рыбы, анемоны и… проход вниз. Очень глубокий.
И батискаф поплыл дальше — в Атлантиду.

🌊

Атлантида оказалась прекрасной. Мраморные колонны. Домики из кораллов. Лампы из светящихся медуз. И атлантидский принц по имени Рил. Он был красивый, как морская радуга, улыбался доброжелательно и говорил:
— Добро пожаловать! Я покажу тебе всё!
Они катались на морских черепахах, ели пиццу из водорослей и устраивали подводные гонки.
— Ты такой классный, — сказала Аня.
— Я знаю, — ответил он с блеском в глазах.
Но в глубине океана проснулся кто-то древний и страшный. Монстр. Огромный, с щупальцами и глазами, в которых отражалась сама бездна. Его звали Ктулху, и он не любил, когда к нему приближаются.
Когда Ктулху вынырнул, вода завибрировала, всё стало темнее. Аня в страхе схватилась за фонарик.
— Бежим! — крикнула она Рилу. — Быстрее, сюда!
Но Рил поплыл… в другую сторону.
— Ты же сказал, что покажешь всё! — крикнула Аня. — Даже как спасаться!
— Я не подписывался на опасности, — бросил он, и исчез.
Аня осталась одна. Одна — с Ктулху и бурлящим океаном. Но у неё был Мишка Бублик, фонарик, и главное — не растерявшееся сердце.
Она обхитрила чудовище, спряталась в подводной пещере, выбралась наверх и вскоре оказалась снова в батискафе. Вода шептала:
— Не каждый красивый — надёжный.
— Не каждый сияющий — светлый внутри.
— Но у тебя есть те, кто никогда не бросит.

⸻

А когда Аня открыла дверь домой — её обняли мама, папа и сестра Маша. Никто не говорил:
«Зачем ты туда лезла?»
Никто не ругал.
Они просто были рядом.
Аня положила Мишку Бублика на кровать, вздохнула и прошептала:
— Люди бывают разными. Но я знаю, где мой берег.
И ей снова стало тепло.
А что больше еще мне нравится, так это иллюстрации к историям.

Вы используете нейросети в быту и в жизни? Как?

Без лишних слов. В августе пойду сдавать второй раз.