По поводу двух замечательных и точных наблюдений ув. Павла (Толкователь) и ув. Дмитрия (RedDevol) относительно положения дел в российском сельском хозяйстве и тем, как это связано с российским укладом, нашел подходящий комментарий у Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина (очерк «За рубежом», 1880 год)

Природа, которая открывалась перед нами, мало чем отличалась от только что оставленной мною природы русско-чухонского поморья… Та же низменная равнина, те же рудо-желтые пески, вперемежку с торфяными низинками.

Но ни кочкарника, ни мхов, ни лезущего отовсюду лозняка, ни еле дышащей, одиноко стоящей и во все стороны гнущейся березки -- и в помине нет.

И справа и слева тянутся засеянные поля, к которым гораздо более идет эпитет "необозримых", нежели, например, к полям Тверской или Ярославской губерний и вообще средней полосы России. Я видал такие обширные полевые пространства в южной половине Пензенской губернии, по, под опасением возбудить в читателе недоверие, утверждаю, что репутация производства так называемых "буйных" хлебов гораздо с большим нравом может быть применена к обиженному природой прусскому поморью, нежели к чембарским благословенным пажитям, где, как рассказывают, глубина черноземного слоя достигает двух аршин.

В Чембаре так долго и легкомысленно рассчитывали на бесконечную способность почвы производить "буйные" хлеба, что и не видали, как поля выпахались и хлеба присмирели. Здесь же, очевидно, ни на какие великие и богатые милости не рассчитывали, а, напротив, и денно и нощно только одну думу думали: как бы среди песков да болот с голоду не подохнуть.

В Чембаре говорили: а в случае ежели бог дожжичка не пошлет, так нам, братцы, и помирать не в диковину! а в Эйдткунене говорили: там как будет угодно насчет дожжичка распорядиться, а мы помирать не согласны!

Почему на берегах Вороны говорили одно, а на берегах Прегеля другое -- это я решить не берусь, но положительно утверждаю, что никогда в чембарских палестинах я не видал таких "буйных" хлебов, какие мне удалось видеть нынешним летом между Вержболовом и Кенигсбергом, и в особенности дальше, к Эльбингу. Это было до такой степени неожиданно (мы все заранее зарядились мыслью, что у немца хоть шаром покати и что без нашего хлеба немец подохнет), что некто из ехавших рискнул даже заметить:

-- Вот увидите, что скоро отсюда к нам хлеб возить станут!

​​Как хотели наши читатели - рассказываем, почему основой российского хозяйственного уклада является запредельная эксплуатация в первую очередь человеческого, а не природного ресурса.

Зубы варяжского дракона

Опасный «путь из варяг в греки», начинавшийся в дельте Невы и заканчивавшийся в Черном море, известен нам всем еще со школы. Но учебник не рассказывал, как этот путь появился. Мол, хотелось варягам в Грецию, вот они и пробирались по восточно-европейской равнине поближе к теплым морям. Между тем именно транзитное положение этой самой равнины сыграло исключительную роль в появлении системы общественных отношений и государственного устройства, в которых мы существуем и сейчас.

Главными транспортными магистралями в те баснословные времена служили могучие реки – Днепр и Волга, с их притоками, по которым только и возможно было перемещать более-менее значительные объемы товаров.

Правда, никаких особенных товаров у славянских племен не было – они были классическими земледельцами с низкомаржинальным натуральным хозяйством, и могли предложить «на экспорт» разве что меха, благо пушной зверь в бескрайних лесах водился в изобилии. Проблемой была транспортировка – на небольшой лодке или плоту много товара не увезешь, через море его не переправишь. Приходилось дожидаться визита купеческого каравана из Византии через Черное море и по Днепру или из арабских стран через Каспийское море и по Волге.

Но в IX веке на Руси появились пришельцы с севера – варяжские воины, не поладившие с новым конунгом Норвегии Гальфданом Черным и его сыном Харальдом Косматым, прозванным так после клятвы не стричь волос до тех пор, пока не будут вырезаны все враги. Гальфдан, его сын Харальд и внук Эрик, по прозвищу «Кровавый топор», выбили со скандинавского полуострова всех несогласных с их властью, и потерпевшие поражение варяги отправились на поиски новых владений.

Варяги принесли на Русь технологии строительства универсальных судов-драккаров, способных бороться с высокими волнами в открытом море и проникать в глубины равнин по узким и мелководным рекам. А также экономическую модель, закрепившуюся на Руси на следующее тысячелетие.

Укрепленные варяжские «города» – странная помесь между блокпостом, концлагерем, верфью, супермаркетом и «транспортно-пересадочным узлом» – вонзились в речные долины, как зубы дракона. Вооруженные до зубов лучшим оружием того времени отряды викингов прошли по поселкам славянских земледельцев, сметая сопротивление и собирая рабов на продажу.

Эквивалентом тогдашних трубопроводов служили могучие реки, по которым к южным морям сплавлялись варяжские суда, несущие на своем борту… правильно, рабынь и рабов – главный товар русских равнин. Бизнес был суперприбыльным. Если на Руси рабыня оценивалась в пять гривен (одна гривна была «эквивалентом» шкурки куницы), то в Константинополе за рабыню давали уже 300 гривен, а в Багдаде – целых 750. И если объем всех поставок меха по Волго-Днепровскому пути в X веке не превышал, по мнению ряда историков, пятисот тысяч шкурок в год, то объем невольничьего рынка был эквивалентен многим миллионам меховых шкурок. Разумеется, торговали не одними женщинами, молодые мужчины – потенциальные гребцы и грузчики, и подростки также ценились. В немецкий язык вошло слово sklaven, в английский – slave, означавшее раба, которым по преимуществу был «славянин».

В «бизнес на рабах» в той или иной степени было втянуто едва ли не все население русских равнин. Основными бенефециарами, были, разумеется, князья и княжеские дружинники. Но неплохо зарабатывали все, кто имел отношение к работорговле – рубил лес, строил суда, ковал мечи, плел канаты, помогал дружинникам в ловле рабов. Сейчас много рассуждают, почему россияне воспринимают налоги как форму откупа от государства, а не как взнос в какие-то непонятные «бюджеты». Потому, что первым массово собиравшимся (и массово платившимся) налогом на Руси, был сбор, с помощью которого можно было откупиться от взятия в рабство членов своей семьи.

Продолжение следует⬇️

​​Продолжаем рассказ о российской практике эксплуатации человеческого ресурса (начало здесь)

Княжеская мечта

Рабов, тащивших на плечах связки мехов, гнали к рекам, где разворачивалось строительство торговых судов из русского леса. Дальнейшая бизнес модель выглядела так: суда загружали «живым товаром», немного пушниной и медом, рабов сажали на весла, и караван спускался по Днепру к теплому морям и дальше, к Константинополю.

На вырученные деньги работорговцы закупались «импортом» и возвращались восвояси «сухим путем». Соответственно, импортом была большая часть потребляемых Русью товаров - в раскопках того времени находят товары иностранного производства практически всех типов. В IX веке появляется даже «потребительское кредитование»: ростовщики начинают ссужать деньги уже не только верхушке общества, но и смердам. Кредиты активно рекламируются, а за просрочку должник попадает… в рабство. Процентные ставки растут, а производство падает.

«Повесть временных лет» донесла до нас слова князя Святослава: «…хочу жить в Переяславце на Дунае – там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли золото, паволоки, вина, различные плоды; из Чехии и из Венгрии серебро и кони; из Руси же меха и воск, мед и рабы».

Но беда пришла, откуда не ждали. Доходы от экспортно-импортных операций оказались достаточны, чтобы на Руси почти замерла вся хозяйственная жизнь, не имевшая прямого отношения к обслуживанию пути «из варяг в греки». В какой-то момент экспортный ресурс оказался близок к исчерпанию – на весла невольничьих судов оказалось некого сажать: перспективные богатыри либо сами служили в «силовых структурах», либо были ценными специалистами, либо бежали с семьями в леса Северо-Восточной Руси, добраться до которой было сложнее.

Кроме того, «князья-работорговцы», сражаясь за контроль над «реками-рабопроводами», испортили отношения со всеми соседями и деловыми партнерами, быстро нашедшими альтернативных поставщиков главного товара. Такими поставщиками в первую очередь стали бойцы крестоносного воинства, покорившего Ближний Восток, и взявшего под контроль тамошний рынок работорговли.

Хозяевам Руси пришлось нелегко. В стране не было ни развитых ремесел, ни эффективного сельского хозяйства – потенциальные работники держались за весла или боевые топоры. Примерно в это же время князья потребовали от покоренных народов платить дань не девочками или мехами, а серебром – твердой валютой. Это как если бы сейчас власти приказали бы платить налоги исключительно в евро или долларах.

Заметим, что расплачиваться с населением «дешевыми» деньгами, а собирать налоги «дорогими» пробовал и в XVII веке государь Алексей Михайлович. Столкнувшись с бюджетным кризисом, царь московитов приказал осуществлять бюджетные выплаты медными копейками, зато бюджетные сборы должны были делаться копейками серебряными. Но в XII веке князья еще не освоили столь мудреной финансовой механики. Наследники варягов обустраивают русские земли (каждый – свой кусок) в соответствии с собственными представлениями о прекрасном, действуя кто хорошо, кто худо. Более или менее удачно получается там, где княжеская дружина «знает свое место», как в Новгороде.

Возможно, спустя столетие князьям пришлось бы пойти по пути их коллег из Западной Европы – договариваться с городскими общинами, гарантировать права земледельцев, поощрять ремесла. Однако на Русь пришли монголы, и князья легко договорились с ханами о новой бизнес-модели. Москва стала в логистическим центром сбора дани для Великого Кагана, причем изрядную долю этой дани составляли те же самые рабы и меха. Зато авторитет великих князей поддерживался монгольскими отрядами, способными пройти по русским землям карательным маршем.

Продолжаем рассказ о российской практике эксплуатации человеческого ресурса (часть первая, часть вторая)

Экономический симбиоз князя и кагана

Экономический симбиоз ордынских каганов и московских князей был очень похож на нынешнюю модель российского хозяйственного уклада, - объектом экспорта был природный ресурс, но добывался он в первую очередь благодаря сверхэксплуатации человеческого труда и налогообложению торговли.

«Ярлык» на право великого княжения, который получили хозяева Москвы, был, с экономической точки зрения, генеральной лицензией на экспорт товаров в Орду, на главный рынок, на котором могли найти сбыт товары Руси - мех, воск и мед. Спрос на этот товар был высок, и прибыль от продажи таких товаров в какой-то момент показалась князьям выгоднее, чем торговля людьми, тем более, что каган предпочитал получать не «живых людей», а «живые деньги». И доля собственно «рабов» в московском экспорте начала постепенно снижаться.

Такой подход привел к развитию торговли, не случайно обозначением предпринимателя на Руси служило слово «купец». «Делать руками» ничего особенно не умели, главным инструментом был топор (даже пилами начали пользоваться только с петровских времен), а добираться до лесных заимок княжеским дружинникам (налоговым инспекторам) было трудно. Поэтому князья нашли соломоново решение - налоги, конечно же, собирались и «с сохи», но не с объема собранного зерна, а просто с каждого орудия производства, но главным источником дохода было налогообложение торговли (как бы мы сказали сейчас НДС), причем этот налог «зашивался в цену товара.

Модель работала очень хорошо - крестьяне по дешевке сдавали скупщикам то, что удалось собрать в лесу, выручкой от такой торговли платили «за соху», купцы меняли мех и мед на импортные товары на городских рынках, князь со своей дружиной получал деньги еще и с каждого ларька-прилавка, а также с каждого товарного склада, и отправлял в Орду серебро.

Правда, ключевым условием такой модели было максимально возможное сокращение путей сообщения - чтобы товар «не утек» на какие-нибудь внешние рынки. Извечная российская беда с дорогами - не «беда», а сознательное решение политической администрации, имеющее многовековую традицию. Чем меньше дорог, чем хуже пути сообщения, тем проще поставить под контроль движение товаров. На макроуровне это было первым шагом к закрепощению человеческого ресурса - если вы ограничены в возможностях сбыта продуктов своего труда - это и есть эксплуатация.

Но тут что-то пошло не так.

​​Любопытная статистика по поводу "квартирного вопроса", который продолжает нас портить.

К 1990 году обеспеченность жильем в СССР составляла 45% от уровня США 1890-го года (на более ранние даты просто нет статистики)

Современная РФ по числу квадратных метров жилой площади на душу населения достигла 72% от уровня США того же 1890 года.

Как вы думаете, когда мы догоним Штаты «по квадратным метрам жилья на человека» на уровне 1890 года?

С начала года люди сняли со своих счетов 594 миллиарда рублей. Больше половины этой суммы обеспечил отток валютных вкладов - рекордный за все время доступных данных регулятора (7,5 млрд долларов за январь-май. По итогам июня депозиты физлиц сократились на 106 миллиардов рублей, следует из статистики регулятора. На 1 июля объем депозитов физических лиц в банковской системе составлял 22,284 трлн рублей.

Почему люди забирают деньги? Падают ставки! По данным ЦБ РФ, на первую декаду июля средняя максимальная процентная ставка по рублевым вкладам в 10 крупнейших банках РФ упала до 4,63%. В конце июня это было 4,8%, в средине мая - 5,5%, в декабре 6,13%. И если регулятор на своем следующем заседании снизит ключевую ставку, то ставка по вкладам так же снизится.

Согласно исследованию, проведенному «Росгосстрах банком» и НАФИ, опубликованным сегодня, 32% клиентов-физлиц заявили о готовности закрыть свои вклады из-за низких ставок. При этом подавляющее большинство из них - 30% от общего числа респондентов - заберут все деньги, а 2% - их часть.

А как поступите вы?

Директор Центра трудовых исследований ВШЭ Владимир Гимпельсон и академик Ростислав Капелюшников опубликовали исследование российского рынка труда, включившее в себя «портрет коронакризисного работника».

Кому в карантин пришлось хуже всего?

Риски потери в заработках оказались выше у городских жителей, занятых на малых и средних предприятиях в промышленности, строительстве, транспорте, торговле и услугах.

Но вот что важно!
Обследование также позволяет выделить категорию отметивших, что в их работе в этот период не произошло никаких очевидных изменений. Таких в выборке немногим больше трети (36%) от всех занятых, и среди них преобладают лица старших возрастов, часто с невысоким уровнем образования и работающие в сельском хозяйстве.

Еще две характеристики не ощутивших перемен – занятость в государственном или муниципальном управлении либо в полиции, а также в крупных организациях, отмечают исследователи

Ну, это еще раз подтверждает, что карантин ударил в первую очередь по «новой экономике» городов. И именно эта часть экономики оказалась вне форматов государственной поддержки. Ну не нужна она начальству. Бюрократия нужна, олигархия нужна, крупная промышленность нужна, «деревня» - почему бы и нет?, ну и «старшие возрасты без образования» куда же без них, кто телевизор-то смотреть будет… Остальные не нужны.

Правда - и это примечательно - есть еще один сегмент работников, практически не пострадавший.
Среди перешедших на удаленный режим работы – при котором снижения заработков практически не наблюдалось – преобладают молодые мужчины, имеющие высшее образование, занимающие позиции специалистов или являющиеся предпринимателями. С точки зрения отрасли это бюджетный сектор, ИКТ и финансы.

При этом, как показали опросы ЦТИ ВШЭ, в кризисной ситуации глубина потерь в благосостоянии определялась не столько личными характеристиками индивидов, сколько характеристиками их рабочих мест: не тем, «кем» человек является, а тем, «где» он занят. То есть не важно "кто ты", а важно "чей ты" и "где ты"

Как вы думаете, какую часть заработка потеряли россияне по итогам карантина?

БОльшая часть наших респондентов решила, что за время карантина люди в России потеряли 30% своих заработков.

Не все так плохо, подсказывает статистика по сбору налога на доходы физических лиц – в апреле 2020 г. его поступления были меньше на 18,6%, чем в апреле 2019 г., в мае спад к маю 2019 г сократился до 13,8%.

За апрель – май, по сведениям Федерального казначейства, сбор налога упал на 16,4% к тому же периоду 2019 года (против роста на 12% за январь – март).

Исходя из этих цифр, суммарное сокращение доходов (с учетом потерь в малом бизнесе и роста безработицы) могло составить порядка 25%, считают в Центре трудовых исследований ВШЭ.

Вопрос в том, продолжится ли сокращение доходов по итогам лета? Как вы считаете?

Самым популярным ответом на вопрос «Куда вы вложите деньги, снятые с банковского депозита?», стала, естественно «валюта» (этот вариант выбрали 44% респондентов)

Но это -то как раз и не главное, с долларами и евро все понятно.

Примечательно другое - «бизнес» - как предмет вложения сбережений - самый НЕпопулярный ответ (4%).

Здесь собственно и объяснение, почему снижение ключевой ставки не оживляет предпринимательство. Ну, не в «ставке ЦБ» тут дело! Согласны?

Компания Carphone Warehouse составила рейтинг из 30 городов по 10 критериям актуальным для фрилансеров. Критерии такие — уровень занятости, месячная зарплата, локации для работы, транспорт, скорость интернета, месячная арендная плата, здравоохранение, досуг, стоимость и качество жизни.
«По совокупности» лучшими городами для самодеятельных работников стали Остин (тот, который в Техасе), Чиангмай (это в Таиланде), Берлин, Барселона и Мельбурн.
Больше всего денег можно заработать в Остине (£3688), Лондоне (£2606) и Амстердаме (£2463).
Качество жизни выше всего в том же Остине (191 балл), Мельбурне (178) и Амстердаме (169).

Какое это имеет отношение к нам? Такое, что в этом рейтинге 22 место из 30 занял Санкт-Петербург (с зарплатой £462, стоимостью аренды £385, досугом на 80 баллов из 100 и качеством жизни 108 баллов). Из городов постсоветского пространства в рейтинг вошел также Киев (27е место)

Зарплата, конечно, так себе, но вот досуг в Петербурге - на уровне Амстердама, Тулузы и Монреаля (те же 80 баллов).

Спасибо нашей барной культуре!!!
Мы уже писали, и еще сто раз повторим, что если вы хотите, чтобы в городе развивались наука и технологии, вам надо заботиться о «ресторанных улицах» и «пивных углах», а не о «центрах предпринимательства». «Мелкий городской общепит» в современном городе служит одним из драйверов экономического развития агломерации Для рождения новых идей и создания стартапов, бары и распивочные важны не меньше, чем иннополисы и технопарки..

Постиндустриальные отрасли – финансы, наука, технологии, консалтинг, IT, – лучше развиваются в городах, где сильно развита среда «уличного комфорта». Урбанисты называют это созданием «коммуникативной рамки доверия между игроками новой экономики». Эффективная коммуникация и живая мысль возникает там, где людям хорошо общаться. Там, где легко и приятно тусоваться, там креативные люди и люди с деньгами чаще знакомятся, крепче дружат и больше друг другу доверяют. Убери эту питательную среду для коммуникаций сегодня - и завтра у тебя снизится количество перспективных деловых контактов, а послезавтра - количество проектов.

Две новости сегодня

«Минфин России предлагает сократить 10% бюджетных ассигнований по «незащищенным статьям» на 2021-23 гг, чтобы избавиться от дефицита, который в этом году может превысить 5 триллионов рублей, или 5% ВВП.»

«Достижение ключевых показателей национальных проектов откладывается на 2030 год»

Лет шестьдесят назад был такой анекдот.
Собрание в колхозе.
Повестка. Первый вопрос - ремонт коровника. Второй вопрос - построение коммунизма.
Председатель берет слово.
Докладываю по первому вопросу - денег нет. Предлагаю перейти ко второму вопросу.

На самом деле перенос «целей нацпроектов» куда-то в будущее - в нашей ситуации скорее хорошо, чем плохо. Нет ничего хуже чем заниматься планированием, опираясь на иллюзии (ну, как там где то была записана цель «догнать Германию», и так далее).

Но вот какое дело. В обновлённых планах, к примеру есть цель - обеспечить, чтобы 70% россиян к 2030 году «регулярно занимались физкультурой и спортом». Это ведь очень много на самом деле, и это очень дорогое удовольствие, только богатому обществу под силу. «Регулярный спорт» (да и физкультура) - очень дорогое удовольствие, и дело здесь даже не в цене абонемента в фитнесс- зал.
Нормальный спорт - это тренировки через день, а нормальная тренировка - это три часа - собственно зал плюс время приехать-уехать-минимально восстановится. То есть минус 8-9 часов из рабочей недели. Это не для бедных. Это затратно по времени и силам.

Понятно, откуда эта цель вылезла - люди пересмотрелись кинохроники «Физкультурный парад на Красной площади 1 мая 1937 года» и фильма «Олимпия». Ну и ещё вот это «а вот в эс-эс-эс-эр хоккейная-коробка-была-в-каждом-дворе». Но все таки планирование не должно быть производной от фантазий...

Но если над замыслом превратить 70% россиян в физкультурников можно улыбнуться, то с затеей власти, чтобы 15% граждан участвовали в волонтерской деятельности, нам будет не до смеха.

С точки зрения экономики никакого «бесплатного волонтерского труда» не существует. Неоплачиваемая работа волонтера - это то же самое, что налогообложение. Взнос такого налога своим трудом может быть добровольным, но это не отменяет экономики вопроса.

При этом полноценное «добровольчество» - привилегия очень богатого общества, а не бедного. Ведь занимаясь «волонтерством» доброволец вовсе не компенсирует обществу зарплату человека, которого он, условно говоря, «заменил» на рабочем месте. Для начала доброволец изымает из общественного необходимого продукта сумму прибавочной стоимости, которую мог бы создать занимаясь лишний час своей основной работой. Например, программист, зарабатывающий $100 в час, идет волонтерить санитаром в больницу или дворником на улицу. С точки зрения экономики это значит, что общество «купило» его труд не по ставке «санитара» или «дворника», а по ставке $100 в час, от которой он отказался. Экономика получит «час работы» санитара, но потеряет «час работы» программиста. Чистый убыток.

Но это не все. Да, цена волонтера - это не «минимальная оплата труда», а максимальная сумма, которую он мог бы получить за профессиональную деятельность. Но в работе волонтера есть еще один проблемный аспект. Занимаясь добрым делом, волонтер одновременно «отбирает» рабочее место у того, кто мог бы наняться на эту работу за деньги. Причем, как правило, это тот, у кого другой работы нет. И присутствие добровольцев мешает ему эту работу получить, и снижает его зарплату. Расширение «добровольчества» - это расширение предложения труда, в первую очередь в неквалифицированном секторе. Расширение предложения труда - это снижение зарплат.

Вы скажете - на работу, которую предлагают волонтеру, нет желающих. Ерунда, желающих нет когда или работа не нужна, или вы предлагаете за эту работу неадекватные деньги. Если работа нужна, но на нее нет желающих, значит, что-то не так с ее оплатой. Возможно, вы хотите, чтобы эта работа была сделана «за так», поэтому никто и не хочет ее выполнять - но труд добровольца не бесплатен! Ваше нежелание заплатить за труд, решая проблему «добровольцами», означает, что вы решаете проблему за счет общества, получающего взамен «квалифицированного» труда специалиста «неквалифицированный» труд волонтера. Давая в руки программисту метлу, вы забиваете гвозди смартфоном.

Почему тогда волонтерство развивается в «богатых обществах»? Ну, могут себе позволить, именно что «с жиру», как и спорт. Там где человек перегружен работой, ему не до спорта и не до волонтерства. На Западе и понимают волонтерство как некий оперативный «налог трудом», и его ценность заключается не в объемах такого труда, а в его «точечности» - в узкой специализации или в исключительной своевременности. Ну, что-то нужно сделать «здесь и сейчас», и время не ждет. Но в нашей-то ситуации речь именно что о «налогообложении натурой», то есть «трудовой повинности»

Понимают ли это наши начальники, чего стоят идеи с волонтерством? Конечно! Собственно под «плановым волонтерством» они и понимают трудовую повинность, налог трудом. Вот как сталинский колхозник должен был отработать 6 дней в году на строительстве и ремонте местных дорог (а единоличники - 12 дней).

Что такое 15% волонтеров-россиян? Это - навскидку - 20 миллионов трудоспособных граждан. Объем отработанных ими человеко-часов в год - 39 млрд 400 млн ч/ч. Исходя из медианной зарплаты в РФ (около $400 в месяц) стоимость одного часа работы - $2,5.
Т.о фонд оплаты этого труда составляет 98 млрд 500 млн долларов. Это минимум. Пусть 10% своего времени «волонтеры» отдадут государству. Это почти $10 миллиардов.

В общем, идея с волонтерством в небогатой стране с сокращающимся экспортом и доходами бюджета выглядит идеей о росте налогообложения, только в другой упаковке. Платил крепостной оброк (налоги), будет и барщину отрабатывать.

Никогда такого не было, и вот опять - «Индекс потребительских настроений», рассчитанный ВШЭ на основе опроса Росстата, завершил июнь на отметке минус 30%.

Бывало и хуже - в 2009 году этот индикатор снижался до минус 35%, а в 99 гг до минус 45%.
Но в этот раз падение было уж больно быстрым - минус 19 процентных пунктов за квартал.

Похоже, до граждан только сейчас начало доходить, в какой засаде они оказались. Как пишут эксперты Центра конъюнктурных исследований ВШЭ «внезапность нарастания пессимизма потребителей стала ответом на абсолютно неожиданную коронавирусную атаку, сопровождавшуюся введением радикальных ограничительных мер, практически остановивших деятельность множества организаций. Масштабные локдауны не только кардинально изменили тренд развития экономики, но и понизили для значительной части населения их совокупный доход». Действительно, в ходе опроса 43% респондентов заявили, что за прошедший квартал их материальное положение ухудшилось. Только 10% верят, что в ближайшие 12 месяцев ситуация начнет выправляться.

Еще стремительнее - на 37 п.п.- обвалился «Индекс изменений в экономике»: 74% опрошенных оценили их как «негативные».

Индекс оценки перспектив экономики России по итогам квартала упал до минус 20%. Это худшее значение за последние 11 лет, отмечает ВШЭ. При этом более 80% не ждут от будущего ничего хорошего: в то, что ситуация в экономике улучшится через год, верят лишь 18%.

Что то уж больно грустное настроение у людей. Понятно, мы сами смотрим на российскую экономику без всяких иллюзий, но граждане что-то уж слишком пессимистичны. Индексы предпринимательской активности как раз улучшаются (еще бы - предприниматели подсократили издержки на рабочую силу, а спрос сократился, но не катастрофично). И все же, люди сильно разочарованы.

Впрочем, тут может быть вот какая штука - отвечая на вопросы исследователей, люди имели в виду не столько итоги последнего квартала, сколько итоги минувших 10 лет. Тогда все становится на свои места - телевизор может говорить все, что угодно, но кошелек не обманешь - никакого впечатляющего роста благосостояния, очевидного в «нулевые», в «десятые» уже не произошло. Считай, с 2008 года все идет через пень колоду, один кризис сменяет другой, а денег больше не становится - подушевой ВВП топчется на одном месте уже лет десять, и пока верхние 10 000 семей «ушли в отрыв», остальным приходится работать больше за те же деньги.

Как вы думаете, этот пессимизм в оценках экономики вызван итогами второго квартала 2020 года или итогами предыдущих 10 лет?

Мы не раз писали о том, что вопреки всей риторике властей повышение реальных доходов граждан не входит в действительные планы начальства.
Теперь об этом написало само начальство. Как это получилось?

Предыдущая версия «майских указов» 2018 года предусматривала «рост уровня пенсионного обеспечения выше уровня инфляции» к 2024 году. То есть пенсии должны были расти на уровень «инфляция плюс еще какой-то процент». Например, в 2018 году официальная инфляция составила 4,3%, а в 2019 году пенсии были проиндексированы на 7,05%.

Теперь так может и не быть. В указе 2020 года требования к росту пенсии сформулированы иначе. Теперь требуется обеспечить «устойчивый рост уровня пенсионного обеспечения не ниже инфляции». То есть, планируется, что пенсия может индексироваться не более чем на уровень инфляции - и этого будет достаточно для выполнения указа.

Таким образом, покупательная способность пенсии за 10 лет может вообще не измениться - и это будет соответствовать указу. Индексацию пенсии обещали записать в основной закон - записали. Но никто же не обещал, что эта индексация должна как-то серьезно увеличить доходы пенсионеров. Скажет Росстат, что индекс потребительских цен вырос на 3% - значит, к пенсии добавят 3%. Скажет, что на два процента - значит, будет два. Но зачем платить пенсионерам больше? С точки зрения начальства, они свое дело сделали. А на сколько там вырастут цены в действительности - ну, тут уж как повезет.

Завтра, 24 июля, Центральный Банк объявит новое решение по ключевой ставке.

Никто особо не сомневается, что ставка будет снижена, спорят только о величине снижения - на 0,5% или на 0,25%.

А мы не будем спорить и об этом , а спросим вас - поможет ли снижение ставки экономическому росту. Как вы думаете?

ВЦИОМ спросил россиян, хватает ли им денег до зарплаты. 33% сообщили, что денег не хватает время от времени, а 10% - что денег не хватает постоянно.

На всякий случай и мы спрашиваем читателей - а вам хватает денег до зарплаты?

Помощь, которую власти оказали экономике по итогам карантинного кризиса, нам придется вернуть обратно. И сделать это мы должны как можно скорее.

В этом, в сущности, и заключается идея сокращения бюджета в 2021-2023 годах, выдвинутая Минфином. Суммарное сокращение бюджетных ассигнований в 2021 году может составить 1,43 трлн руб, в 2022-м - 1,9 трлн руба в 2023 году - 1,4 трлн рублей. Сложим- будет 4,7 трлн. На «восстановление экономики» в 2020 году должно быть выделено 5 триллионов рублей. Это чистая арифметика, и ничего больше. Как дали, так и взяли обратно.

Понятно, что за конкретные суммы и статьи бюджета еще будут торговаться министры-капиталисты и капиталисты просто, начальники будут доказывать, что без сокращения расходов не обойтись, да и вообще, надо жить по средствам, но тенденция очевидна. Власть по какой то причине очень хочет вернуть обратно деньги, которое только что раздала гражданам в той или иной форме. И хочет сделать это быстро, до 2024 года.

И вот это - самое характерное. Начальники явно знают что-то, чего не знаем мы, или думают о чем то, о чем мы не имеем представления. Иначе решение о фактическом истребовании «бюджетной помощи» объяснить нельзя. Они боятся дефицита бюджета, и, самое любопытное, не верят в возможность его преодоления этого дефицита иначе, как через секвестр бюджета.

Сокращение расходов бюджета - очень спорный шаг с точки зрения поддержания экономического роста. Наоборот, правительства во всем мире стремятся увеличить расходы, чтобы спровоцировать рост потребления.

Но кто сказал, что экономический рост (вместе с увеличением потребления) является действительным приоритетом начальства? Единственное, что по настоящему волнует власти - это состояние золотовалютных резервов, которые служат гарантией сохранения валютных запасов крупнейших российских экспортёров.

Вопреки распространенному мнению, ЗВР не являются собственностью Центробанка. Они принадлежат владельцам валютных средств, крупнейшими из которых являются российские экспортеры. А регулятор только отвечает за то, чтобы в случае необходимости они могли использовать свои средства в полном объеме.

Рассчитывать на рост экспорта и валютной выручки в ближайшие годы не приходится, власти это понимают. Значит, чтобы сохранить «то, что есть» нужно ограничить спрос на импорт, соответственно и спрос на валюту внутри страны.

Проще всего этого достичь за счёт сокращения потребления. Так секвестр бюджета и означает такое сокращение потребления! Меньше денег у людей - больше валюты останется в распоряжении экспортёров.

Поэтому рост резервов - совсем не синоним роста экономики. Динамика ЗВР в России зависит от баланса потребления и получения валюты. Можно увеличить экспорт и получить рост резервов, а можно сократить импорт - и тоже получить рост резервов. Так вот, в последние годы рост резервов был обусловлен именно стагнацией экономики - падает уровень жизни - падает потребление - падает спрос на импорт - падает спрос на валюту. Падают внутренние инвестиции - падает спрос на привозное оборудование - падает спрос на валюту. Падают бюджетные расходы - правильно, спрос на валюту тоже должен упасть.

«Экономика становится экономной», как говорили в конце 1970х. Но это не экономический рост, а именно увеличение валютных запасов хозяев российской экономики.

Секвестр бюджета для этого и задуман. Для обеспечения роста резервов в условиях падения валютной выручки. Начальникам для чего-то нужны «живые деньги» в долларах и евро, делиться которыми они с нами категорически не собираются. Что-то идет не так, и власти очень нужны наши деньги.

Абсолютное большинство наших читателей решило, что снижение ключевой ставки не поможет экономическому росту. Логично, ведь все предыдущие снижения ставки оставляли рост в пределах статистической погрешности.

Но почему так, ведь учебник экономической теории говорит, что снижая ставку, ЦБ снижает стоимость кредита?

Это верно, такое можно прочесть в учебнике. Только на следующей странице там написано, что для ресурсной экономики ставка играет гораздо меньшую роль по сравнению с притоком валютной выручки. Если нет валютной выручки, от которой зависит наполняемость бюджета, то не будет и экономической активности. А если не будет желающих брать и выдавать кредиты, не поможет никакая ставка. Так что секвестр бюджета в этом смысле играет гораздо большую роль, чем ставка. Ее и снижают то для того, чтобы снизить стоимость бюджетных заимствований, а не для того, чтобы вы могли взять кредит «на дело».

Уважаемые коллеги из Proeconomics обратили внимание на чрезвычайно оптимистичный экономический прогноз, представленный ЦБ РФ.

Proeconomics задает справедливый вопрос

«…непонятно, на чём базируется уверенность ЦБ в росте на 2,5-3,5% при нефти в $45.
При $60 за баррель в 2019-м рост ВВП не мог разогнаться выше 1,3-1,5%.

Что такого волшебного должно произойти в российской экономике за следующие 1,5-2 года, что при цене нефти в $45 мы можем выйти на среднемировой рост?»

Отвечу -уверенность авторов прогноза ЦБ, в экономическом росте при "нефти в $45" базируется на том же самом чувстве, что и знаменитая фраза сталинского экономиста академика Струмилина «Лучше стоять за высокие темпы роста, чем сидеть за низкие».

А вообще о внезапных причинах экономического роста мы как-то рассказывали здесь

Кстати, вы согласны с прогнозом ЦБ?