Российские начальники - большие символисты и нумерологии. 22 июня - самая подходящая дата, чтобы заявить о надеждах на расширение сотрудничества с немецким бизнесом и организацию «совместного производства на российской территории продукции с высокой добавленной стоимостью», как это сделал министр Мантуров на онлайн-конференции «Россия и мир в 2021 году». Что именно планируется строить? Заводы для авто - и авиапрома, железнодорожного машиностроения и энергетики.

В выступлении министра, что ни фраза, то шедевр. «Перед правительством России стоит много амбициозных задач: ускорение роста экономики до темпов выше мировых, реализация масштабных национальных проектов, которые формируют огромный внутренний спрос практически для всех отраслей промышленности. Совокупно, по предварительным оценкам, он составит более 90 миллиардов евро».

Обещая немецким компаниям доступ к рынку размером в 90 миллиардов евро, министр сообщил, что в 2020 м году на стимулирование производства на территории России ключевых комплектующих будет выделено… целых 40 млрд рублей (около 570 млн евро). Могли бы уж и миллиард евро, для ровного-то счета.

Дальше вообще чудесно. «Соединение российских и немецких компетенций по внедрению технологий «умного производства» позволит нам повысить устойчивость наших производственных процессов к внешним воздействиям», пояснил министр. В общем, немец придет - порядок наведет.

Понятно, зачем «немецкие компетенции» российскому министру промышленности и торговли. А зачем это, собственно говоря, Германии? По данным Германской внешнеторговой палаты, если в 2014 году в РФ работало 6200 компаний с немецким капиталом, то в конце 2019 года их оставалосьь 4274. Среди тех, кто остался - Volkswagen, который поставляет с российских заводов автомобили и кузовы в Чехию, Словакию и Мексику, Siemens сего бытовой техникой для Прибалтики и стран СНГ, и Bosch - с электроинструментами для Западной и Восточной Европы. Но активность таких компаний будет в первую очередь определять скорость восстановления экономики их клиентов, а не планы министра Мантурова по развитию производство в России.

Нет, говорит министр, Россия могла бы заменить Китай в качестве площадки высокотехнологичных производств. Мол, зависимость Германии от китайских партнеров стала очевидны во время коронавирусного кризиса, объясняет Мантуров, так почему бы не разместить немецкие производства в России?

Конспиролог мог бы выстроить целую теорию, насчет причин и последствий кризиса, а экономист спросит - какие именно преимущества предложит Россия немецким предприятиям? Может быть, растущий потребительский рынок? Открытую границу с Европой? Снижение налогов? Признание европейской системы сертификации?

Нет. Основным преимуществом для немецких компаний в России (если они, конечно, решат увеличивать в России свое присутствие) будут низкие по европейским меркам зарплаты и такие же низкие экологические требования. Раньше министры продавали в Европу нефть, теперь предлагают продавать ваш труд - вот и вся разница.

Центральный банк опубликовал годовой отчет за 2019 год, все-таки банкиры умеют считать лучше, чем чиновники, и к цифрам ЦБ доверия больше, чем к данным Минэка (хотя источники данных общие, но в ЦБ еще и могут посмотреть, как «деньги двигаются»). Плюс у отчета ЦБ есть большое преимущество – его легко читать, он «хорошо написан».

И вот что там написано

Рост экономики в 2019 году составил 1,3% (с нашей статистикой это вообще-то можно считать за погрешность, но допустим). Да хоть бы и так – по сравнению с итогами 2018 года – почти двукратное замедление (тогда было 2,5%)

А как так получилось?

Ну, во-первых, нефть. Спад спроса и ограничения ОПЕК+. Как пишет ЦБ, в 2019 году экспорт в реальном выражении в 2019 году снизился на 2,3%, и прирост ВВП сразу затормозился.

Во-вторых, снизилась потребительская активность, объясняет регулятор. С чего бы ей снижаться? Так НДС вырос. Инфляция по итогам 2019 составила 3%. Из них около 0,55-0,7 п.п. вызваны повышением НДС. Рост цен как следствие повышения налогов, означает, что свободных денег остается меньше, особенно когда, «рост доходов россиян был сдержанным», как деликатно выражается ЦБ.

В общем, роста экономики нет, роста доходов нет, а что же растет?

Правильно, доходы бюджета. Все доходы бюджетной системы выросли на 4,8%. А повышение НДС стало основной причиной роста ненефтегазовых доходов бюджета, которые выросли на 10,2% по сравнению с 2018-м.

Это уже не экономика. Это политика. Политика изъятия ваших доходов, в интересах тех, кто действительно распоряжается бюджетом.

Возникла в СССР, в послевоенные, видимо, годы, такая народная байка, городская легенда. Дико популярная, я сам ее слышал лет сорок еще назад, когда вроде и тема-то байки давно должна была уйти. Даже целый ритуал существовал, как надо было ее рассказывать и слушать.

А история была такая

Человек начинал так.
Ты знаешь, как (в этом месте звучало имя какого-то культового советского персонажа, с имиджем «народного» героя. Обычно называли знатного полярника Папанина, иногда это был маршал Рокоссовский, в версии которую я слышал был Роскоссовский) построил себе дачу?

Так, вот на честно заработанные деньги, (вот это - «на честно заработанные деньги!» рассказчик повторял два три раза, с подвыванием), Папанин (или там Рокоссовский) построил дачу под Москвой. Ну то есть честно заработать на дачу под Москвой мог тоько маршал, или начальник Арктики.

И! Про это (в смысле, про дачу)! сказали Сталину!!! (тут просто была истерика в голосе)

И вот, завывал рассказчик, Сталин спросил Рокоссовского (или там Папанина), почему на дачу не приглашаешь?

Ну, тот само собой, пригласил не только Сталина, а все Политбюро. Все сидят, пьют… А потом Сталин поднимает бокал и говорит «Как здесь хорошо! Давайте выпьем за этот новый детский дом, который построил товарищ Папанин (ну, или Рокоссовский)!». (Немая сцена.)

Но это еще не финал.
Это только кульминация.

На этом месте слушателю полагалось выкатить глаза и сказать примерно следующее. Но ведь же это же был Рокоссовский (или Папанин)!.. Он же… герой! Он построил дачу на честно! Заработанные!! Деньги!!

И вот тут-то и наступала развязка, ради которой, собственно, история и была придумана. Рассказчик надувался, замирал, поднимал палец, и вскликивал: «Народ! Рассказывает эту историю!! С восторгом!!!»

Восторг, с которым «народ» рассказывал историю, как главный начальник отобрал у «народного героя» дачу, построенную на «честные деньги», не просто иллюстрирует, каким народ воображает себе начальство и чего народ ожидает от вождя. В первую очередь эта история о представлении народом собственного будущего. Если уж у маршала или знатного полярника могут одним махом отнять заработанную дачу, то чего ожидать всем остальным? Остается только восторгаться начальником.

А как вы думаете, после налога на богатых, будет какой-нибудь сбор с бедных?

Вот наши читатели правильно понимают экономическую обстановку и генеральную линию. Мы спросили - будет ли налог на бедных, они сказали «да». Собственно, он уже и на подходе.
Вы же все слышали, что теперь налогообложение IT в России может быть одним из самых низких в мире? Слышали.
А вы верите, что эти деньги начальство никак себе не компенсирует?

Не верите, и правильно делаете, потому что вместо отмененных налогов на IT вы получите, для начала, НДС на софт. Чтобы было понятно, введение НДС в размере 20% даст повышение цены иностранного софта на 16,67%. А отечественный софт тоже не подешевеет, потому что в этой ситуации не поднять цены просто глупо.

Идея о повышении налогов на софт возникла с подачи вице-премьера Белоусова, который, в общем-то и строит «индустриальную экономику» по троцкистским лекалам столетней давности. Там у троцкистов был такой ключевой элемент, который назывался «ножницы цен».
Идея заключалась в том, чтобы покупать у людей, то, что они могут произвести сами, максимально дешево, а продавать им промышленные товары максимально дорого. А прибыль от этой операции «стричь» в бюджет.

Тогдашняя Россия была сельской страной, и крестьянин жил с того, что продавал выращенное им зерно, которое стоило дешево по сравнению с продукцией заводов и фабрик.
Сегодняшняя Россия - страна городская, людям нечего продать, кроме своего труда, цену которого начальство старается снизить, а цену своих товаров - поднять.

Там у Троцкого были еще «трудовые армии» придуманы, но до этого у нас не дойдет. Вместо них будет мишустинский тотальный учет доходов и расходов, с ростом налогообложения. С точки зрения макроэкономики это то же самое - экстремальное налогообложение труда и потребления, чем наследники троцкистских экономистов с удовольствием и занимаются.

В связи с темой повышения НДФЛ «для богатых» поднялась волна обсуждений насчет «социальной справедливости», и вот этого всего. Понятно, тут же вспомнили СССР, в котором пивные реки текли в колбасных берегах и бесплатно…

Так вот. В 1965 году Центральный научно-исследовательский экономический институт Государственной плановой комиссии РСФСР, докладывал в ЦК КПСС об уровне доходов и потребления рабочих и служащих. Я только процитирую.

«Дифференциация семей рабочих и служащих по уровню доходов вызывает и резкую дифференциацию в потреблении.
Так, по данным бюджетных обследований ЦСУ РСФСР, потребление мяса и мясопродуктов в семьях рабочих с наиболее низкими доходами (до 25 рублей на члена семьи в месяц) в 4,5 раза, рыбы и рыбопродуктов — 5,4 раза, молока и сахара в 2,0 раза, яиц — в 4 раза ниже, чем в семьях с высокими доходами (свыше 100 рублей на члена семьи)

В РСФСР (и в СССР в целом) дифференциация потребления даже выше, чем в США.

Так, в США семьи с наиболее высокими доходами потребляют мяса и мясопродуктов на 24%, молока на 57% больше, чем низкооплачиваемые. По расчетам НИИ труда, семьи, доходы которых ниже прожиточного минимума, удовлетворяют свои потребности в продуктах питания по сравнению с нормами достатка лишь наполовину, потребности в промышленных товарах и культурно-бытовом обслуживании — на одну треть.»

Еще раз. 1965 год. В ЦК КПСС докладывают. В РСФСР (и в СССР в целом) дифференциация потребления даже выше, чем в США.

Вообще с темой социальной справедливости вот какое дело. Проблема не в том, чтобы снизить высокие доходы. Проблема в том, как поднять низкие доходы.

Что бы, кстати, выбрали вы?

Кстати, в продолжение темы с налогами. Всех так заворожила история с повышением НДФЛ для тех, кто зарабатывает больше пяти миллионов в год, что все пропустили про снижение налогов для тех, кто получает по пять миллионов в месяц.

Помните фразу, про реформу налога для владельцев контролируемых иностранных компаний (КИК)?
Так вот, если у вас есть такая штука (то есть офшорка, которая есть сейчас даже не у каждого олигарха, а у практически у любого долларового миллионера), и если ваша офшорка показывает прибыль полмиллиона долларов в год, то новый налог (пять миллионов рублей в год с такой компании) -однозначно в вашу пользу. А если ваша офшорка зарабатываете больше - например, 7-8 миллионов долларов в год, то налог составит 1% от вашей прибыли. В общем, это явно выгоднее, чем платить налоги здесь.

Если что у нас и стабильно, так это отток капитала. С 2015 года двадцать-тридцать миллиардов уходят за рубеж каждый год. В 2015 году - $20 млрд, в 2016м - тоже $20 млрд, в 2017 м - $36 млрд, в в 2018-м - $30 млрд, в 2019 - $26 млрд. (данные по статистике ЦБ РФ)

Как думаете, сколько будет по итогам 2020 года?

​​Похоже, в Германии появился свой Enron…

Компания Wirecard один из лидеров глобального рынка финтех, который в прошлом году даже вошел в топ-30 компаний из индекса DAX, потерял 1,9 млрд евро. Инвесторам сообщили, что денег, возможно, не существует.

В настоящее время Wirecard обратился в суд Мюнхена по поводу защиты от кредиторов на основании законодательства о банкротстве. Акции компании в четверг упали на 80%, еврооблигации, которых было выпущено на 1,4 млрд евро торгуются на уровне 12 центов за евро.

Всем рекомендую посмотреть сайт Wirecard. Мы видим динамично развивающего финтех гиганта, обласканного кредитами крупнейших европейских и китайских банков, с растущей чистой прибылью, эксклюзивными договорами с Visa и Mastercard, эффективными решениями с криптоплатежами и т.д. и т.п.

Что тут можно сказать? Всегда обидно, когда на финансовых рынках инвесторы теряют деньги по вине некомпетентных действий менеджеров и (или) просто мошенников. Прокуратуре Германии будет теперь чем заняться, а мы будем следить за разбором полетов и извлекать уроки. Рецепт от таких Fuck Upов пока придумали только один – банальная диверсификация. И осторожность!

#НикитаДемидов

Коллеги из Proeconomics обратили внимание на исследование экономиста Андрея Блохина из ИНП РАН «Влияние институциональных различий на экономический рост».

Исследование замечательное, потому что не только объясняет, как наша экономика устроена, но и опровергает идею, будто для развития ей не хватает «длинных и дешевых денег».

«Длинных и дешевых денег» в экономике хоть завались. Но доступ к этим деньгам имеют только - государственные олигархи.
Или, как пишет Блохин, «несколько десятков компаний - крупнейших экспортеров, имеющих доступ к сравнительно дешевому зарубежному финансированию и к государственным финансовым ресурсам …, фактически не ограниченных в дешевом (от 0 до примерно 5%) финансировании текущих нужд и своих инвестпроектов». В сектор входят 5-7 крупнейших российских банков, обслуживающих деятельность этих компаний, а также расходы федерального бюджета и государственных институтов развития». Государство вкладывает в этот сектор и от него же получает основные средства.

Этажом ниже - крутятся несколько сот компаний - лидеров отраслей и секторов экономики. Крыша у таких компаний послабее. Они «имеют заметную административную поддержку в «отраслевых» и региональных органах исполнительной власти и соответственно «допущены» к части их бюджетов»

Ну, и еще ниже копошатся все остальные. Там подбирают крохи, оставшиеся от монстров рынка, и для своей деятельности вынуждены привлекать финансирование по самой высокой ставке.

Фактор, определяющий неравномерность экономического развития страны - обособление секторов по доступу к финансированию - «внутри секторов появились относительно замкнутые контуры оборота дешевых, средних по стоимости и дорогих денег». Кому положено быть богатым, останется богатым, а все остальные обречены остаться ограниченными в доступе к финансированию.

Это очень интересно, потому что точно так же ! была устроена экономика Московии времен царя Ивана.

Как отмечал ряд историков, чтобы обеспечить максимально эффективную эксплуатацию богатств Северной России, царь Иван фактически создал там другое государство, с совершенно особым правовым режимом, и оригинальной структурой управления. Это и была «опричнина».

Карта⬇️ опричных территорий в 1565–1571 годах более всего похожа на карту устройства сырьевой монополии, собственником которой был сам царь. Опричное царство выходило широкой стороной к Белому морю, открывая удобные пути доставки. Судоходные реки, обеспечивали вывоз за море пеньки и других ресурсов – льна, древесины, воска, соли. Плодородные земли южной части опричнины – Вологды, Костромы, Белозерья – позволяли снабжать население севера. Столица этой «внутренней колонии», Вологда, была начальным пунктом речного пути по Сухони и Двине к Белому морю.

По замыслу Ивана, привилегированная территория должна была стать своеобразным очагом развития. А «остаток» страны, так называемая «земщина», отчужденная от моря, должна была довольствоваться собственным натуральным хозяйством, которое в любом случае не приносило царю выгод, сопоставимых с доходами от морской торговли.

Но никакого развития не получилось, «опричные» земли точно так же «запустели» вместе с «земщиной». Так и сейчас наши монстры рынка, как доказывает Андрей Блохин, не демонстрируют никаких опережающих темпов роста, по сравнению с остальной экономикой. При том, что «длинных и дешевых» денег там полно, «переинвсетирование» оказывается такой же проблемой, как и «недоинвестирование».

С точки зрения макроэкономики тут все понятно - если у вас есть возможность заработать просто «перекачивая» ресурс с зависимого сектора, то глупо заниматься какими-то «инвестициями». Расчеты Блохина показывают, что (за год) первый сектор «сэкономил» на стоимости финансирования по сравнению со «средним уровнем» – 117 млрд. руб., второй – 14 млрд. руб., а третий сектор «переплатил» 131 млрд. руб.

Главный вывод-то здесь вот какой - если вы строите экономику по лекалам XVI века, так что удивляться, когда и политика у вас строится по лекалам XVI века.

Если вас били и травили в школе, а вместо тусовок с друзьями вы сидели за учебниками, то у меня для вас есть плохие новости - скорее всего вы не только мало зарабатываете по сравнению со сверстниками, но и никогда не сможете догнать их в жизненных успехах и доходах.

Экономисты из California Center for Population Research at UCLA и San Francisco State University доказали, что навык формирования социальных связей, который формируется еще в подростковом возрасте, имеет бОльшее значение для будущего социального успеха, чем отличные оценки, таким навыком не подкрепленные.
Проще говоря, учеба «на отлично» никогда не поможет вам компенсировать недостаток социальных навыков.

Это не значит, что нужно забить на учебу, и сидеть пить пиво с друзьями. Причинно-следственной связи между подростковой дружбой и будущим доходом нет. И на доход влияет не число друзей само по себе, а навыки, которые приобретаются при широких социальных контактах. Если к этим навыкам прибавится «хорошая» (необязательно «отличная» успеваемость), то все будет хорошо. Но «отличные оценки» без умения заводить друзей не стоят ничего.

Так вот, про друзей. Экономисты проанализировали успеваемость, уровень IQ и количество друзей почти 10000 школьников 12–18 лет, учившихся в середине 1990-х, и их зарплаты через 12 лет. Те, у кого друзей было больше, чем в среднем, оказались более успешны. В среднем каждый «друг» ассоциировался с увеличением зарплаты примерно на 2,2%. Пять друзей - плюс 10% к зарплате. Перебарщивать с дружбой, правда, тоже не рекомендуется - учиться все-таки надо.

Исследование, кстати, объясняет, почему часто преуспевают «добрые троечники», или скорее, «четеверочники». Им хватает и знаний, и времени на дружбу. Ну, а одиноким отличникам остается место на социальном дне, где они чаще всего и оказываются в финале своей убогой «карьеры».

Жестоко? Ну да, на этом основана эволюция. На отборе. Не вписался в его требования - пеняй на себя.

Кстати, из этого можно сделать вывод, что школьный буллинг - это негативный экономический фактор, и для развития страны нормальные отношения среди школьников так же важны, как образовательные программы.

Да, и еще. Исследователи делают и такой важный вывод. Онлайн-обучение может улучшить формальные результаты, но подавит социализацию, и в конечном итоге может иметь долгосрочное негативное влияние на зарплаты.

#ДмитрийПрокофьев

В ответ на вопрос о поведении индекса S&P500 к вечеру 26 июня, квалифицированное большинство наших читателей (34 против 19) предсказало S&P500 снижение по итогам текущей недели.

Так и произошло - см.график ⬆️.

Но теперь другой вопрос - мы имеем дело с краткосрочным колебанием рынка или с трендом? Чего следует ждать по итогам следующего месяца? Где мы увидим S&P500 к вечеру 31 июля?

Вот этот месячный график⬆️ колебаний S&P500 можно интерпретировать так, что мы стоим на пороге долговременного снижения индекса.

Что думаете?

Просто наблюдение.

Не успел отключить рекламный ролик хедхантера ру. Посмотрел.
Там чувак зовет наниматься к нему на работу, с такими словами: «зарплата два раз в месяц, точно в срок».
Не «хорошая зарплата», не «легкая работа», а просто сам факт, что тебе вообще заплатят.
И это типа круто.

Интересно, как эффективные манагеры будут дальше мотивировать персонал?
«Двухразовое горячее питание, пайка хлеба по выработке, обмундирование «по сезону»?

Мы видим «V- образное» восстановление экономики, сказал Ларри Кудлоу, экономический советник президента Трампа, выступая на вчерашнем заседании Консультативного совета по политике в области трудовых ресурсов США.

Дословно « I’ll just repeat the “V” shaped recovery. Virtually every number is showing a “V” shaped recovery now — private surveys, government statistics, restaurants, home builders, truckers, durable goods makers, Apple mobility and travel, gasoline demand.
As you said, the jobs went up really about 3 million in May. We had tremendous retail sales. Actually, today, in the income report, we had tremendous consumer spending: 8 percent at an annual rate for one month. It’s a great story.»

That’s a great number, добавил Дональд Трамп.

Итак, по словам Кудлоу, растет все - данные официальная статистика, строительство, рестораны, перевозки, производство товаров длительного пользования, спрос на топливо.
И, главное, растет количество рабочих мест (на 3 миллиона в мае) и растут потребительские расходы - на 8% в месяц.

Нет оснований не верить советнику Трампа в том, что касается публичной статистики - в Штатах ее умеют собирать и анализировать, с цифрами тут особо не поиграешь, все легко проверяется (тем более, что пресса готова проверять каждое слово Трампа и его людей).

Но месяц - это месяц, посмотрим на картину к концу лета.

Если экономика Штатов действительно восстанавливается, это хорошая новость. По крайней мере, нефть в ближайшее время не будет дешеветь.
А вы верите в текущее V- восстановление американской экономики?

Наши читатели просили продолжить рассказ о том, как руководители СССР выкручивались из ситуации, сложившейся в советской экономике в начале 1960х годов.

Чтобы было понятно, что тогда происходило в экономике, приведем данные исследований об уровне доходов рабочих и служащих, проведенных Центральным научно-исследовательским экономическим институтом Государственной плановой комиссии РСФСР в 1965 году
«Крайне низкие доходы — до 30 руб. на члена семьи в месяц — имело 17,07% населения. А от 30 до 40 руб.— 22,15%. При этом прожиточный минимум составлял 40 руб. в месяц на члена семьи.»

Так что почти 40% населения СССР через полвека Советской власти имело доходы ниже прожиточного минимума (по советским же нормам).
Уровнем достатка считались 65 руб. в месяц. Но до него не дотягивало в общей сложности 73,51% граждан.

(Продолжение следует)

Нельзя сказать, что разница между реальными и декларируемыми результатами социалистической экономики не беспокоила руководство СССР. Наверху понимали, что что-то идет не так, но как разрулить эту ситуацию - ответить не могли.

Нет оснований сомневаться в том, что в своих попытках как-то улучшить жизнь советских горожан, Хрущев был совершенно искренен. Никаких иллюзий в отношении «процветающего СССР» у него не было, он на своем веку видел и коллективизацию, и голод, и кое-что похуже, и в итоге, как политик сделал ставку на городской «пролетариат», понимая, что колхозы - дело дохлое. При Хрущеве с 1956 года рабочие и служащие впервые официально получили право на государственную пенсию (о колхозниках речь даже не шла).

В принципе, Хрущев попытался провести свой вариант модернизации, действуя «по классике». Начал продавать нефть в обмен на зерно (чтобы раз и навсегда преодолеть унизительную зависимость от сельского хозяйства и сосредоточиться исключительно на решении вопросов промышленности); девальвировал валюту, чтобы поддержать «отечественного производителя»…

Хрущев попытался даже реформировать сталинскую модель управления экономикой - вместо «министерств», которые, в сущности, представляли собой отраслевые мегакорпорации, а министры были этакими «суперолигархами», экономикой должны были рулить «советы по народному хозяйству» - «совнархозы», которым передавались полномочия по управлению экономикой «на местах».

Но что-то опять пошло не так. Темпы роста промышленности и сельского хозяйства продолжали снижаться. Особенно это было очевидно в сельском хозяйстве, где вместо запланированных 70 %, рост производства к 1965 году составил всего 15 %. 1 июня 1962 года «в целях преодоления временной нехватки продуктов питания» в СССР подняли цены на молоко и мясо на 30% (заодно понизив расценки на промышленных предприятиях). По городам прокатилась волна протестов, в Новочеркасске солдаты расстреляли рабочих электровозостроительного завода.

Решить экономические проблемы Хрущев попытался традиционным для русского царя способом - «пошел на войну», провоцируя конфликт с Соединенными Штатами («Карибский кризис»). Это была настоящая война, с той лишь разницей, что в ходе нее почти не стреляли. И в этой войне Советский Союз был вынужден отступить - в газетах могли писать что угодно, но всем было ясно - убирая свои ракеты с Кубы, Хрущев был ликвидировал плацдарм, которым шантажировал США. Это было поражение военное.

А строительство Берлинской стены в 1961 году, было поражением политическим, причем на международном уровне - всем стало ясно, что удержать людей в «социалистической стране» можно только колючей проволокой и пулеметными вышками. Летом 1960 года на территорию Западного Берлина «уходил» один человек в минуту. Шестьдесят человек в час. Двести пятьдесят тысяч в год. При этом каждый второй эмигрант был моложе 25 лет. В общей сложности 3,5 миллиона «восточных немцев», покинувших ГДР к 1961 году, составляли примерно 20% всего населения Восточной Германии. Выбирая между социализмом и капитализмом, восточные немцы голосовали ногами.

Хрущев никак не мог понять, почему его экономические программы, в сочетании с обещанием строительства коммунизма в течение двадцати лет никак не помогают росту производительности «социалистического труда» здесь и сейчас.

Не понимали этого и товарищи по Политбюро, сместившие Первого секретаря ЦК КПСС в октябре 1964 года, и сменившие Хрущев на Брежнева.

Зато это понимают экономисты сейчас. Рассказать, в чем было дело?

Как хотели читатели, рассказываем, как начальники СССР пытались обойти законы экономики.

Ситуация в середине 1960 годов в СССР была классической стагфляцией, когда замедление темпов роста экономики сочетается с ростом цен. А вопреки пропагандистской трескотне цены в Союзе того времени были исключительно высокими.

В секретной Справке о розничных ценах на товары народного потребления, направленной в ЦК КПСС в 1965 году, и подписанной заместителем председателя Государственного комитета цен Кузнецовым, говорилось:

"По сравнению с уровнем розничных цен в капиталистических странах относительно высок уровень розничных цен в СССР на сахар (примерно в 3 раза выше), на масло животное, сыр, масло растительное и маргарин (в 2–3 раза), на рыбные консервы (в 3–3,5 раза), на вина виноградные (в 4–5 раз), на шоколад (в 10 раз)"

Гораздо дороже, чем на Западе, продавались в СССР и промтовары. Обувь стоила от 2 до 3,5 раза дороже, ткани — от 2 до 5 раз, а женское белье — вчетверо дороже.

Советское государство продавало гражданам продукты их труда с такой наценкой, которая и не снилась «капиталистическим эксплуататорам».

«…В США цена на сахар-песок составляет 27% и на сахар кусковой 40% от цены сахара в СССР. Затраты государства в розничной цене сахара составляют 38%, а 62% — налог с оборота и прибыль.»
«… при себестоимости левомицетина 18 коп. (за 10 таб.) его розничная цена составляет 64 копейки, при себестоимости анальгина с пирамидоном и кофеином 8 коп. (за 10 таб.) розничная цена составляет 45 копеек».

СССР зарабатывал на потребительском рынке много. Но трансформировать эту прибыль в рост производительности никак не удавалось.

Советские руководители не могли знать работ гениального экономиста Роберта Лукаса, объяснившего причину американской стагфляции 1970х. Застой экономики США оказался оборотной стороной проекта «Великого общества» президента Джонсона, когда в 1960е государство дало старт множеству социальных программ, а ФРС накачало банки ликвидностью. Денег у людей стало больше, однако рост спроса почему-то привел не к росту предложения, а к инфляции.

Лукас объяснил это тем, что политики недооценивают способности людей и компаний к прогнозированию. Вслед за сменой экономической политики происходит изменение потребительского и инвестиционного поведения домохозяйств и фирм, что провоцирует серьезные сдвиги на макроуровне. Рост номинального спроса вызывает рост цен на товары и услуги. И если люди это предвидят, они требуют и более высоких зарплат. А фирмы вслед за растущими издержками увеличивают цены. При этом реальные издержки не меняются, поэтому фирмам нет смысла увеличивать производство. В итоге вслед за ростом номинального спроса увеличится только инфляция, а не выпуск товаров.

Вроде просто, но это простота гения. В применении к советской практике теория Лукаса все объясняла на «раз-два».

Экономическая политика Хрущева действительно предусматривала рост доходов горожан, и люди это понимали. Отказ от сталинской политики изъятия доходов и экстремального налогообложения породил в обществе большие надежды. Однако Советская власть не могла отказаться от возможности на этом заработать - в результате цены на товары оказались неподъемными для большинства населения о чем мы уже рассказывали. При этом, как отмечалось в записке товарища Кузнецова «проводимые мероприятия по повышению заработной платы мало сказываются на среднеоплачиваемых группах рабочих».

Другими словами, «на одну зарплату» нельзя было ничего толком купить, за исключением самого необходимого. Люди это прекрасно понимали, и на заботу партии и правительства о повышении государственных доходов отвечали снижением производительности труда - зачем было напрягаться на работе, если заработанное нельзя было превратить в товары?

Но до открытий Лукаса было еще лет двадцать, а искать выход из ситуации было нужно сейчас. И Политбюро решилось на экономическую реформу, получившую название «косыгинской». Однако и здесь все пошло не так.

Рассказывать дальше?

​​По просьбам читателей продолжаем цикл о тайнах советской экономики

«Косыгинская реформа», название которой связывают с именем тогдашнего советского премьера Алексея Косыгина -один из самых мифологизированных эпизодов советской экономической истории.

Согласно одной версии, Косыгин пытался провести «рыночные реформ», которые, будь они продолжены, могли бы превратить экономику СССР во что-то вроде китайской, только на 30 лет раньше. В этой версии Косыгин предстает едва ли не «либералом», стремившимся «дать свободу» хозяйственной деятельности.

По другой версии, Косыгин хотел добиться роста «социалистической экономики» за счет реформы ее управления. Реформа заключалось в смене набора показателей, на основе которых оценивалась деятельность предприятия.
Вместо «уровня производительности труда, себестоимости продукции, а также численности занятых и средней заработной платы» предлагалось ориентироваться на показатели прибыли и рентабельности продукции по отношению к стоимости основных оборотных фондов. При этом сами эти показатели устанавливались директивно, независимо от реальных потребностей экономики и людей.
В свою очередь, «прибыль и рентабельность» служили отправной точкой для формирования фондов материального поощрения - при условии выполнения плана (!) по номенклатуре продукции. План по номенклатуре и централизованное распределение продукции оставались неизменными
В этой версии Косыгин представал «производственником-технократом», внедрявшим новые формы управления социалистическим хозяйством.

На самом деле Косыгин был типичным «сталинским наркомом», взлетевшим к вершинам на волне репрессий 1930х годов. Производством он руководил год, будучи директором текстильной фабрики (1937-38гг), а уже в 1939 году Косыгин становится наркомом текстильной промышленности (должность была создана специально для него), а еще через год он уже заместитель предсовнаркома Молотова. Не было там ни либерализма, ни технократии.

Причина «реформы» была в другом - в середине 1960 х в руководстве СССР возник конфликт, связанный с осознанием тупика, в который зашла советская экономика. Там понимали, что потенциал крестьянской модернизации («забираем у колхозников хлеб, этим хлебом кормим рабочих в городах, недовольных сгоняем в концлагеря») исчерпан, а достижения «советского быта» выглядят таковыми лишь на фоне недавней беспросветной нищеты. Что был делать дальше - никто не понимал.

Влиятельная группа «молодых» противников Брежнева в высших эшелонах власти настаивала на возвращении к сталинским практикам - колхозы, лагеря, масло по карточкам, и вообще «надо шире применять расстрелы». Брежнев решительно возражал против такого подхода. Генеральный секретарь сам немало покрутил это кровавое колесо делая карьеру в 1937м году, знал, чем это может закончиться и не хотел под старость искушать судьбу.

В этой борьбе Брежневу нужны были союзники - и он нашел их, в лице директоров предприятий, моментально сообразивших, какие возможности открывает перед ними «реформа».

Командиры производства поняли, «где деньги лежат» - максимально завышай себестоимость, используй оборудование до полного износа, выпускай только самый дорогой ассортимент - вот тебе и «рентабельность», и «фондоотдача» и «план», и «премия».

«Премия» ⬇️- так и назывался культовый советский фильм того времени, посвященный «производственному конфликту» - там рабочие выступали против руководителей комбината, добившихся искусственного занижения плана, чтобы «перевыполнив» этот план, обоснованно потребовать «премию».

После того, как сторонники Брежнева взяли верх в ЦК КПСС, и задача «реформы» была решена, ее тихо свернули - пока хищники-производственники окончательно не разорили все «социалистическое хозяйство». Тем не менее по формальным показателям «пятилетка» 1966-70 гг оказалась чрезвычайно успешной (ВВП прибавлял по 6,8% в год), что дало повод заявлять о результативности «косыгинских инноваиций».

Но на самом деле причиной успеха «восьмой пятилетки» была вовсе не «реформа Косыгина». Рассказать, в чем было дело?

​​И по просьбе читателей открываем еще одну тайну советской экономики.

Экономический рост, зафиксированный по итогам «восьмой пятилетки» был обусловлен несколькими причинами, большинство из которых не имели отношения к «косыгинской реформе».

Во-первых, это был «эффект диктатора», о котором мы рассказывали здесь.
Внезапная «политическая смерть» диктатора Хрущева имела для советской экономики такой же эффект как «физическая смерть» диктатора Сталина. Преемники Хрущева, сражаясь за абсолютную власть, старались задобрить народ, и если Хрущев в свое время начал платить пенсии рабочим, то Брежнев стал платить их уже и колхозникам. Это были грошовые пенсии, но лучше, чем ничего. Хрущев строил дома - Брежнев решил купить в Италии целый автомобильный завод, чтобы машина в СССР хоть немного превратилась из роскоши в средство передвижения.

Введение пятидневной рабочей недели в 1967 году (раньше вкалывали 6 дней в неделю), означало рост возможностей для отдыха, а значит, и рост спроса на соответствующие товары и услуги. Каждый раз, когда жадное и злое государство давало людям вздохнуть, люди начинали лучше работать.

Во- вторых, в СССР окончательно победила урбанизация, к 1970му году городское население превысило 60%, а «городской» труд был, очевидно, производительнее «колхозного». Устойчивое сокращение рождаемости было оборотной стороной роста производительности труда - мало рожаем, потому, что много делаем. «Городской» образ жизни требовал роста потребительских расходов. Уже в 1965 году были достигнуты самые высокие в этот период темпы роста розничного товарооборота: по официальной оценке, в 9,9 % по сравнению с 3,6 – 6,2 % в предыдущие годы. В этом смысле экономический успех поздних 1960х оказался запоздалым эхом реформ Хрущева, запустившего «настоящую» урбанизацию⬇️ и строительство массового жилья.

Кроме того, ставка «на нефть», сделанная Хрущевым, дала в руки руководителям СССР новый источник твердой валюты, что позволило хоть немного уменьшить эксплуатацию людей. У нас ведь до сих пор не понимают, что альтернативой нефтяным вышкам для российских начальников могут служить либо крепостное право, либо лесоповальные лагеря заодно с колмыскими рудниками.

В-третьих, в трудоспособный возраст вступило поколение послевоенного «беби-бума». Если в начале 1960х экономика столкнулась с недостатком трудового ресурса, вызванного демографическим провалом 1942-1944 годов, то в конце 1960х на «трудовую вахту» встали сыновья и дочери выживших фронтовиков.

И только в-четвертых, «косыгинская» ( а на самом деле - «брежневская»! реформа) позволила людям немножко улучшить собственное материальное положение. Крохи, падавшие со стола директорского корпуса, все-таки попали к рабочим, и рост доходов «трудового народа» обернулся неожиданным для советских планировщиков следствием - дефицитом товаров, справиться с которым советская экономика не смогла вплоть до своей кончины.
Но это уже другая история.

Встретил у Толкователя примечательную статистику

«… в первой половине XIX века цены на чернокожих рабов в США были в 5-10 раз выше, чем в России. В США раб для плантаций в среднем стоил на наши деньги 30-50 тыс. долларов (до 1 тыс. долларов того времени), а в России крепкий крепостной – до 150-500 руб. (на наши деньги 200-600 тыс. руб., или 3-10 тыс. долларов).
Интересно, что цены на крепостных в России были ниже, чем цены на рабов в Средней Азии. К середине XIX столетия в Хиве и Бухаре рабы стоили от 200 до 1000 рублей и выше.»

А от себя добавлю, что указанный феномен означает более высокую эффективность не только американской, но даже и среднеазиатской экономики, по сравнению с экономикой России при государе Николае Павловиче. Если рассматривать «раба» как «производственную машину», то более высокая стоимость такой машины означает, что в XIX веке не только в Джорджии и в Луизиане, но и в Хиве и в Бухаре могли производить продукцию с более высокой добавленной стоимостью, чем в николаевской России.

Конечно, даже самый предмет подобного обсуждения звучит ужасно, особенно в наши дни. Но надо понимать, что крепостное право имело страшно негативный долговременный эффект для российской экономики - это низкая стоимость труда, позволявшая (и до сих пор позволяющая) пренебрегать технологиями и организацией производства.

После освобождения крестьян в 1861 году российские наблюдатели сразу же обратили внимание на неспособность помещиков вести хозяйство в ситуации, когда «мужику» надо было платить за работу живыми деньгами.
Как писал М.Е. Салтыков-Щедрин в очерке "За рубежом":

«…Еще спервоначалу Иван Павлыч, как только эти самые луга затеял - все стеку искал. Сыщет, ан на следующую весну его песком затянет - давай песок разгребать.
До воли мужик-от дешев был, разгребут стёк, канавы наново вычистят, - трава-то и уродится; а как подошла воля, разгребать-то и некем стало…»