О Пензенской земле

> Пензенская земля является уникальным местом, ведь именно здесь начался процесс формирования, или, как говорят ученые, этногенеза, предков мокши и эрзи. Уже в I тысячелетии до н.э. предки мокши и эрзи – финноязычные племена городецкой археологической культуры ‒ населяли Волго-Окское междуречье. В это время начинают складываться мокшанский и эрзянский языки. На рубеже нашей эры городецкая археологическая культура «переросла» в «древнемордовскую», об этом свидетельствуют самые древние археологические памятники – Старший Селиксенский, Усть-Узинский и Ражинский могильники (II‒IV вв. н.э.), находящиеся в Пензенской области. Во II‒IV вв. мокшанские и эрзянские племена жили в условиях начинающегося разложения первобытнообщинных отношений. Земельные владения мокшанских и эрзянских поселений, т.е. общин, были положены в основу «ободов»: каждому поселению был пожалован свой «обод», т.е. дача в определенных земельных границах.

> Самые древние поселения на Пензенской земле принадлежат мокше. Старейшее село находится на территории области. Это село Кижеватово, которое до 1963 г. называлось Селикса. Судя по археологическим данным, оно уже существовало с III в. Косвенно об этом свидетельствует и записанная легенда: «Пензенские земли мокшанским народом начали заселяться от заката солнца. Сначала по реке Мокша, а потом по Суре. От них заселялись уже земли вдоль мелких речек и ручьев…».

Гагарина Н.Е., Пензенская мордва: эрзя и мокша как этнографическая группа, – 2020

В дополнение к этому посту хотелось бы отметить, что также согласно новым исследованиям, Городецкой культуре предшествовала культура сетчатой (ложнотекстильной) керамики, которая имела прямое отношение к первым финноязычным поселенцам здешних мест, подробнее про эту культуру:

https://ru.m.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0_%D1%81%D0%B5%D1%82%D1%87%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B9_%D0%BA%D0%B5%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%B8%D0%BA%D0%B8

Субклад J2b-Y12000 – от центральных европейцев к мокше, мишарям и князьям Беханидам

По оценкам, общий предок J2b-Y12000 (ветвь J2b-M241) жил около 1250 лет назад, то есть в 773 году нашей эры. Подавляющее большинство ныне живущих потомков ведет свое происхождение от мишарей и мокши, проживающих в Мордовии и соседних областях России.

Интересно, что Y12000 не был обнаружен ни у эрзя, ни у говорящих на казанском диалекте татарского языка. Если бы он был обнаружен в нескольких ветвях одной и той же языковой группы, можно было бы предположить, что предок Y12000 мог быть связан с этой группой. Вместо этого нет разнообразия Y12000 внутри тюркских или уральских групп. Это говорит о том, что Y12000 лишь сравнительно недавно присоединился к этим группам и не принимал участия в более древних миграциях, распространивших эти языки.

Показательно, что самый последний общий предок всех исключительно татарских родословных жил между 650-750 лет назад. Это время создания Золотой Ордой улуса Мохши на территории современной Мордовии, Пензенской и Тамбовской областей.

Существуют различные теории об этногенезе мишарей, но одна из них заключается в том, что они произошли от татаризированной мокши, принявших татарский язык и ислам суннитского толка. Для этой теории Википедия цитирует М.З. Закиева «Mişerler, Başkurtlar ve dilleri / Мишеры, башкиры и их язык».

Поскольку мокша встречается в трех последовательных базальных ветвях Y12000, Y12936 и Y12400, разумно предположить, что самым недавним общим предком мог быть мокша. Но поскольку общий предок Y12000 жил примерно в то же время, когда пришли булгары, он, возможно, на самом деле был волжским булгаром, у которого было несколько сыновей от мокшанок, которые затем были ими воспитаны.

Связь с булгарами объясняет отсутствие более глубоких корней у эрзян и показывает коридор миграции из причерноморско-каспийских степей, где в 500 г. до н.э. жил центральноевропейский предок Y12000 – Y12007.

— Миграции на восток —

Y12000 имеет 5 родственных линий, которые происходят от человека, жившего в 500 г. до н.э. Один ведёт своё происхождение из Йоркшира, один из Баварии, два из Чехии и один смешанный из Чечни и Англии. Если не считать чеченской линии, которая является новой находкой и крайне необычной, корни Y12000, по-видимому, находятся в Баварии или Чехии, которая также является центральным местом для следующих ближайших родственных групп.

Каким-то образом Y12000 мигрировал из Центральной Европы в 500 г. до н.э. в Мордовию к 769 г. н.э. Это более чем на 500 лет предшествует приходу русских и монголов, но примерно совпадает со временем миграции булгар в этот регион.

> «Они достигли Идель-Урала в VIII веке, где стали доминирующим населением в конце IX века, объединив другие племена разного происхождения, жившие в этом районе». – (по-татарски) «Болгарлар». Татарская энциклопедия. Казань: Академия наук Республики Татарстан. 2002.

Большой вопрос вызывают миграции в период между 500 г. до н.э. и падением Старой Великой Булгарии в 665 г. н.э. Это представляет собой генетическое «бутылочное горлышко», при котором из каждого поколения выживал только один сын, пока они не пришли в Мордовию, накопив 9 SNP.

Если Y12007, жившие в 500 г. до н.э., были кельтами, часть или вся миграция в Понтийские степи могла произойти во время кельтизации Западной Украины.

> «С начала III в. до н.э. территория современной Украины, ранее определявшаяся скифами северопонтийских степей и эллинистическим влиянием из Причерноморья, дополнялась кельтской культурой с запада. О влиянии последних на западную Украину свидетельствуют обширные археологические данные, указывающие на классический образец миграции/расселения кельтов…». – Journal of Celtic Studies in Eastern Europe and Asia-Minor ...

... Еще один вектор на восток возник позже с приходом аваров на Паннонскую равнину. Авары со славянскими союзниками позже победили Старую Великую Булгарию. Ниже цитаты из Wikipedia о паннонских аварах:

> «Авары переселяли пленников с периферии своей империи в более центральные районы».

> «Армия аваров состояла из множества других групп: славянских, гепидских и булгарских. По-видимому, существовали также полунезависимые «вспомогательные» (преимущественно славянские) племена, которые выполняли стратегические функции, такие как участие в диверсионных атаках и охрана западных границ аваров примыкающих к Франкской империи».

> «В VII веке появляется смешанная славяно-аварская материальная культура, интерпретируемая как мирные и гармоничные отношения между аварскими воинами и славянскими крестьянами. Считается возможным, что по крайней мере некоторые из вождей славянских племен могли стать частью аварской аристократия». Помимо ассимилированных гепидов, на аварских землях обнаружено несколько могил западногерманских (каролингских) народов. Возможно, они служили наемниками».

Пока не будут найдены родственники, разделившие «бутылочное горлышко» Y12007, недостаточно информации, чтобы отдать предпочтение одной из этих теорий.

— Последствия монгольского нашествия —

> «По данным некоторых историков, более 80% населения страны было уничтожено во время [монгольского] нашествия. Оставшееся население в основном переселилось в северные районы (территории современной Чувашии и Татарстана)». – Wikipedia о Волжской Булгарии.

Таким образом, можно предположить, что живущие сегодня Y12000 могут быть потомками волжских булгар или буртасов, которые позже стали мокшой и мишарями (и, возможно, башкирами и чувашами, поскольку есть две выборки из этих областей).

— Татары —

Стоит отметить, что генеалогии некоторых мишарей этой группы восходят к князю Янглычу. Родство с князем Янглычем подтверждается ДНК, потому что многие из производных фамилий также являются Y12000-положительными.

В царской грамоте 1580 года князь Янглыч был назван «князем мордвы Кадомской и Стялдемской».

Согласно их документальной родословной, его отцом был князь Бедиш, основатель мурз и князей Бедишевых. Согласно более поздним родословным, его отцом был князь Мамат Золотой Орды, основатель мурз и князей Маматовых.

Однако генетическая связь с татарами, которые должны были появиться в 1300-х годах, не подтверждается существованием трех линий Y12000 с последним общим предком, который жил примерно в 769 году нашей эры в Мордовии/Пензе. Интерпретация того, что эти три линии были занесены совместно переселившимися татарами из Средней Азии, которые жили друг с другом в течение 400-500 лет, прежде чем вместе прибыли в Мордовию, не дав по пути никаких других линий, не является нормальным объяснением.

По этой причине предпологается, что Y12000 прибыли в Мордовию до этногенеза мишарей.

Выступали против чужеродного термина "мордва" до того как это стало мейнстримом.

Вчера был день карельского флага, поэтому о карело-финских культурных связях с мокша и эрзя.

Интерес к финно-уграм возник в Финляндии в середине ХIХ века. Несколько раньше языковедами было установлено родство между этими народами. Финнам нужно было развивать национальный идентитет, и помимо собственного народного творчества для этого полезны были только что открытые ими родственные народы и их культуры. Финская интеллигенция, вдохновленная идеями национализма, должна была доказать старинное происхождение и длинную историю своей национальности. Андрей Михайлович Шёгрен еще в первой половине прошлого века подчеркивал идею общности финно-угорских народов, и он оказал поддержку своим соотечественникам, которые приступили к изучению далеких родственных народов, в том числе Матиасу Кастрену.

Август Альквист (1826 — 1889), профессор Хельсинкского университета, был первым из финских ученых, который поехал в Россию и описал язык и фольклор мокши и эрзи. Он совершил свое путешествие в мокшанские и эрзянские земли в 1857 году. Ученый записал 216 загадок, 31 песню, 12 сказок и 3 рассказа. Кроме того, он выявил ареал расселения мокши и эрзи и отметил языковые различия между ними. Альквист познакомился и с каратаями. Его интересовали их происхождение и этнический характер. Исследователь пришел к заключению, что они первоначально были татарами, которые со временем приняли православную веру и усвоили мокшанскую народную культуру.

Он обратил внимание на некоторое сходство между мокшанским, эрзянским и финским фольклором, например песни о состязании хмеля и ячменя. Этой проблемой финские фольклористы занимались и позже. Альквист считал мокшу и эрзю самым близким к финнам из всех родственных народов внутренней России относительно наружности и менталитета. В его книге коротко упомянуты обряд жертвоприношения, почитание Керемета. Альквист еще до поездки познакомился с литературой о мокше и эрзе. В своем путевом очерке он ее комментирует, порой критически. Собранный Альквистом материал был опубликован в журнале Финно-угорского общества Финляндии.

Полевой работой после Альквиста занимались лишь немногое финны. Один из них — ученик Альквиста, языковед Хейкки Паасонен (1865 — 1919). В 1888 году после окончания университета он отправился в свою первую экспедицию, получив стипендию из фонда, подаренного англичанином Эберкромбли Финно-угорскому обществу на изучение поволжских финнов. Весьма ценно с точки зрения фольклористики и этнографии, что Паасонена попросили обращать особенное внимание на документирование народного творчества и прочей духовной культуры. Паасонен провел среди мокши и эрзи всего около двух лет и собрал за это время богатый фольклорный материал. Материалы, собранные Паасоненом, разнообразны, в них представлены многие жанры мокшанского и эрзянского фольклора: эпические песни, баллады, молитвы и заговоры, причитания, пословицы, загадки. Отсутствуют лишь прозаические жанры. Паасонен записывал мокшанский и эрзянский фольклор не один. Ему удалось привлечь к этой работе коренных мокшан и эрзян, интересовавшихся своей культурой. Самый знаменитый из этих помощников Игнатий Зорин, но наряду с ним должны быть упомянуты Андрей Шувалов, Макар Евсевьев, Роман Учаев, Сергей Читан и Владимир Савкин. Все они собирали фольклор под руководством Паасонена, который проверял записи. Собранные ими материалы тоже опубликованы в Финляндии. Сотрудничество Паасонена с Зориным продолжалось и в 1900 — 1910-х годах.
[...]

Интерес к структуре мокшанской и эрзянской народной поэзии не угасал у финских ученых в связи с заключением, сделанным Паасоненом на рубеже веков. В ней стараются найти прототип метра финско-карельской народной поэзии (так называемый калевальский метр). Проблему проанализировал Матти Кууси в своем обширном синтезе финского народного творчества.

Финские исследователи небезоговорочно приняли выводы Паасонена. Иное мнение высказали исследователи финского языка Микко Корхонен и особенно Пентти Лейно, который основательно изучил финскую метрическую систему. По мнению Корхонена, происхождение калевальского метра следует искать не в балтийском, а скорее мокшанском и эрзянском фольклоре. Лейно же считает вероятным, что фольклор ни одного из названных народов не имел заметного влияния на формировало финско-карельского метра, он возник или на основе универсальных лингвистических процессов, или самостоятельно на основе структуры и особенностей финского языка. Что позже и подтвердилось, карело-финский и мокшано-эрзянский народные эпосы возникли обособленно друг от друга.

Пекка Хакамиэс — ИЗУЧЕНИЕ МОРДОВСКОГО ФОЛЬКЛОРА В ФИНЛЯНДИИ

Мокша и эрзя в глазах западноевропейских путешественников эпохи Средневековья.

> ... венгерский монах Юлиан, который проехал через Пензенские земли в начале XIII в., представлял «царство Мордванов» как обширную страну, населенную жестокими язычниками. Это восприятие отразилось в описаниях итальянца Плано Карпини и фламандца Гильема де Рубрука (XIII в.). Рубрук был первым западноевропейским путешественником, который обратил внимание на существование двух больших групп в составе «мордовской» народности – мокши и эрзи. На базе работ XIII в. и новых исследований в XV в. появляются работы, касающиеся народов края. Если до этого авторы, говоря об мокше и эрзе, указывали лишь на то, что они язычники, не характеризуя существа язычества, то итальянский купец Иософато Барбаро впервые делает попытку осветить некоторые его стороны.

Гагарина Н.Е., Пензенская мордва: эрзя и мокша как этнографическая группа, – 2020

Более подробное описание от венгерского монаха Юлиана:

> Именно о таком этнопсихологическом настрое свидетельствует сообщение монаха-путешественника Юлиана, наблюдавшего мокшан и эрзян в XIII в.: «Мордвины-язычники до того жестоки, что у них считается никуда не годным тот, кто не убил много людей. Если кто-нибудь у них идет по дороге, несут перед ним головы всех людей, убитых им, и чем больше голов, тем он лучше сам. Из черепов делают чаши и охотно пьют из них. Жениться тому нельзя, кто не убил человека» [Аннинский 1940, с. 71—112; Бубенок 1997, с. 141].

Интересно, что данный обычай с черепами-чашами обычно приписывается булгарам.

Более подробная статья с похожими выводами.

https://andvari5.livejournal.com/120748.html

Культы луны в религиозных верованиях мокши и эрзи

«Луна» в мокшанском и эрзянском языках передается лексемой ков, которая служит для обозначения не только ночного небесного светила, но и определенного отрезка времени года – календарного месяца. Иллюстративный материал с лексемой «луна» представлен, в частности, в Эрзянско-русском словаре в виде следующих синтагм: од ков – «новая луна», пешксе ков – «полная луна», машты ков – «убывающая луна», ков валдо – «лунный свет», валдо ков ве – «лунная ночь», прок од ков – «как молодой месяц». В другом лексикографическом источнике, словаре Х. Паасонена, встречаем: kov-či-pas – «бог луны и солнца», ala kow – «ущербная луна», kovoń jomamo – «затмение луны», kovoń ṕiŋks – «венец вокруг луны», kow-valca – «при лунном свете» [17, 883–884]. Приведенный ряд синтагм показывает, что некоторые из них служат для обозначения конкретной фазы лунного цикла, подчеркивают ее изменчивость. Другие возвращают нас в эпоху, когда поклонялись Чипазу – богу солнца, «зиждителю мира, строителю семейного счастья брачующихся и порядка на земле», а также богу луны – «подателю здоровья». В древности астральные культы занимали важное место в системе религиозных верований финно-угорских народов.

Наши предки почитали небо и небесные светила – солнце, луну, звезды. Этнографы отмечают, что «видимое небо представлялось мордве хрустальным сводом, за которым находится царствие божье. Там, среди вечного и ослепительного света, жилище Божества. Вечный свет сквозит через разбросанные по небесному своду щели и от него пошли звезды частые. Солнце – глаз Божий, освещающий весь мир и следящий за людскими деяниями» [3, 184]. Известная искусству художественного слова с древнейших времен метафора светила как «глаза» или «ока» создает образ живого небосвода. По верованиям мокши и эрзи, от Ков-авы (богини луны) зависит здоровье человека. Молитвенные обращения о здоровье произносились при появлении нового месяца.

О формировании геоцентрических представлений в глубокой древности свидетельствуют рисунки с изображением ночного, подземного солнца в виде кругов и расходящихся от них лучей, а также крестов в круге, которые археологи обнаружили на днищах глиняных сосудов из фатьяновских погребений. Солярная символика хорошо сохранилась на эрзянских парях с резьбой в виде вырезанных кругов, кругов с точкой, восьмилучевой розетки, вращающейся вихревой розетки и т. д. Астральная символика встречается в орнаментации мокшанского и эрзянского женского костюма. Мотивы, связанные с изображением небесных светил, преобладают в вышивках оплечья женской рубахи «покай». Сюлгамы (застежки) в виде птицы, являющиеся одновременно символами солнца, выполняли важную апотропеическую функцию. Звезда, финно-угорская розетка, крест, ромб и решетчатый квадрат нередко трактуются как небесные символы, солярные и лунарные знаки.

Луна была в числе наиболее почитаемых небесных светил, поскольку считалось, что она управляет человеческими судьбами, к ней мокша и эрзя обращалась со своими мольбами, ей приписывалась магическая сила ...

... Свидетельством того, что поклонение солнцу и луне было важной частью религиозных воззрений мокши и эрзи и светила наделялись сверхъестественными свойствами, могут служить зарисовки русского исследователя И. И. Лепехина: «Мордва солнце и луну не только за божество почитали, но и приносили жертву солнцу в начале весны, когда хлеб сеют, а луне в новомесячие, с той только разностию, что сим своим божествам не самоважную свою жертву – упитанного жеребца приносили, но других животных, как-то овец, гусей и прочая…» [4, 166]. Мокша и эрзя язычники с особым почтением и трепетом ждали новую луну. Новолунию приписывались магические свойства. К этому периоду приурочивались культовые действия и моления, совершались обряды жертвоприношения. Суеверные люди верили, что луна на ущербе может исцелять болезни. Луне возносили молитвы о даровании здоровья и хорошего урожая и жертвовали мелкий домашний скот, ритуальные пироги, пуре, мясо, птицу. Не случайно в мокшано-эрзянском фольклоре упоминается мокшанский вариант синтагмы: maćiin kov, maćijəń kov – февраль «месяц гусей».

Люди веками ломали голову над тайной природой небесных светил. Человека архаики завораживали картина лунного диска, струящийся таинственный лунный свет. Внезапное исчезновение луны с ночного звездного неба пугало и способствовало рождению всевозможных мифов. У. Харва, ссылаясь на В. А. Ауновского, пишет, что, подобно многим восточноевропейским народам, мокша и эрзя, по крайней мере, в Симбирской губернии верила в то, что солнечные и лунные затмения обусловлены действиями злых духов, поскольку именно во время затмения темным силам лучше строить козни, расставлять сети для неопытных душ. Сделанная Х. Паасоненом в 1889 г. запись в с. Алькино Пензенской губернии говорит о том, что, по поверью мокши и эрзи, лунные затмения соотносятся со временем особого разгула нечистой силы. Они могли быть вызваны и колдовством: ведьмы летали на луну и укрывали ее [14, 175]. Таким образом, безлуние, лунное затмение, когда луна лишается своей блестящей красоты, представлялись периодом торжества демонов и злых духов, временем активизации темных сил. В мокшано-эрзянской мифологической картине мира сохранились первичные, дохристианские представления о луне. Мокша и эрзя почитали луну как особую богиню – Ков-аву (ков – «луна», ава – «женщина, мать»), величая ее матушкой хозяюшкой, кормилицей: «Iḱeĺev varštiń, – ĺiśi, pas koŕmińeć, / Udalov varštiń, moĺi kov pas matuška «Вперед посмотрела – / Выходит Чипаз кормилец, / Назад посмотрела – /Идет Ков-ава матушка» [18, 190]. В ходе фольклорных и лингвистических экспедиций ученые зафиксировали тексты, в которых встречается лунный бог, посланник Нишкепаза: kov-pas, kov-pavas (среди эрзи), kov-bas (среди мокши), moĺi kov-pas «восходящий, странствующий бог луны», šiń šarį ši-ba·vas, v́eń šarį kovpavas «странствующий днем бог солнца, странствующий по ночам бог луны», ĺiśi ši-bas, šaraj kov-bas «восходящий бог солнца, странствующий бог луны», valǵi kov-pas «заходящий бог луны», kov[-] pazoks śv́et́it́ [ḿišaraŋk] «светились как лунный бог».

Разные части пространства издревле наделялись человеком различной ценностью, и не случайно категория пространства сплошь мифологизирована. Мифологическое пространство мыслилось многослойным и сакрально неоднородным [9, 209]. В мифологическом мире верх как азимутальный вектор пространства соответствовал вершине мирового древа по вертикали и всегда ассоциировался с благотворной энергией. Мокша и эрзя, обращаясь к небесным светилам, взывала о помощи, здравии, счастье, удаче, поскольку «с верхом» связано все хорошее, счастливое, рациональное, сознательное, добродетельное, сильное и властное, здоровое. По представлениям мокши и эрзи, на небе живут божества, с неба проливаются согревающие солнечные землю лучи и благотворный дождь. От небесных светил идут плодородие, богатство, благоденствие, ниспосылаемые богами. Все это подталкивало пахарей и пастухов с древних времен к усиленным наблюдениям за звездным небом и небесными светилами ...