Цифровое гражданское сопротивление и репрессии в Мьянме. Текст с сайта Political Violence at a Glance.
Использование социальных сетей от восстаний арабской весны до движения Black Lives Matter широко известно. Недавние исследования показывают, что цифровая коммуникация может стимулировать протестные движения.
Цифровые технологии используются по всей Мьянме, чтобы противостоять перевороту. Политики через Zoom сформировали новый парламент, а первая виртуальная парламентская сессия, созванная 4 февраля, приняла решение о создании комитета, представляющего этот парламент. «Мы можем созвать сессию Хлюто (название парламента в Мьянме) в любом месте и в любое время, где бы ни находились члены комитета», - сказал один из избранных депутатов.
Соцсети также используются активистами для обмена сообщениями и согласования времени и места проведения протестов. Выпускница университета в Янгоне говорит: «Мы использовали мессенджер Фейсбука, но обнаружили, что он недостаточно безопасен». Она и ее друзья постоянно переходят из одного приложения в другое для координации действий и обмена информацией.
Доступ в Интернет помогает распространять информацию по стране и координировать децентрализованное движение. Даже в отдаленных районах люди смотрят на своих мобильных телефонах видео и фотографии протестов и жестоких репрессий.
Если говорить о протестной активности, то разрыв между городом и деревней очевиден, но обмен информацией через социальные сети сократил этот разрыв. Например, на следующий день после того, как в Янгоне стала применяться тактика «сломавшихся машин» для блокирования главных магистралей, та же тактика тут же была повторена в Мусе, в 800 км от Янгона – в результате была заблокирована важнейшая торговая магистраль между Китаем и Мьянмой.
Активист из штата Качин объясняет: «Мы наблюдаем за ситуацией в Янгоне, Нейпьидо и Мандалае, чтобы организовать здесь акции протеста». Ситуация резко контрастирует с предыдущими восстаниями 1988 и 2007 годов, когда люди полагались на скудное освещение событий по радио и спутниковому телевидению.
Военный режим оперативно ограничил использование интернета для мобилизации, заблокировав доступ к Фейсбуку и Инстаграму. Когда протестующие в ответ использовали VPN, режим ответил блокировкой IP-адресов VPN. Но это, видимо, ненадолго задержало рост протеста, поскольку активисты находили способы их обойти.
Хунта в конце концов 6 февраля отключила Интернета по всей стране, но это только усилило протесты. Последняя цифровая тактика хунты - это ночной комендантский час в Интернете, подобный тому, который применялся в Ираке во время протестов 2019 года и другими репрессивными режимами во всем мире. Хунта также внесла поправки в Закон об электронных транзакциях, который усиливает и без того репрессивные законодательные акты, регулирующие онлайн-контент.
Все это выглядят как грубая цензура. Однако, как и в большинстве автократий, в цифровой сфере в Мьянме до этого уже доминировали проправительственный контент и кампании дезинформации. Также были широко распространены инструменты цифрового отслеживания, направленные на нарушение информационного обмена между активистами и международным сообществом, а также на выявление и арест лидеров протеста.
Исследования не подтверждают того, что цифровые технологии способствуют развитию демократии. Тем не менее, демократическое движение в Мьянме, похоже, усиливается с помощью цифровых коммуникаций. Однако, со временем хунта может перехватить инициативу.
Другая проблема заключается в том, что информация, передаваемая в цифровом виде о насилии со стороны хунты, будет воспроизводить насилие в охваченной конфликтом стране. Цифровые технологии могут использоваться для разжигания насилия, о чем свидетельствует штурм Капитолия в США. В Мьянме националисты использовали Фейсбук и Твиттер для распространения ненавистнических высказываний и дезинформации во время насилия по отношению к рохинджа в 2017 году.
https://politicalviolenceataglance.org/2021/03/01/digitally-fueled-civil-resistance-and-repression-in-myanmar/
Использование социальных сетей от восстаний арабской весны до движения Black Lives Matter широко известно. Недавние исследования показывают, что цифровая коммуникация может стимулировать протестные движения.
Цифровые технологии используются по всей Мьянме, чтобы противостоять перевороту. Политики через Zoom сформировали новый парламент, а первая виртуальная парламентская сессия, созванная 4 февраля, приняла решение о создании комитета, представляющего этот парламент. «Мы можем созвать сессию Хлюто (название парламента в Мьянме) в любом месте и в любое время, где бы ни находились члены комитета», - сказал один из избранных депутатов.
Соцсети также используются активистами для обмена сообщениями и согласования времени и места проведения протестов. Выпускница университета в Янгоне говорит: «Мы использовали мессенджер Фейсбука, но обнаружили, что он недостаточно безопасен». Она и ее друзья постоянно переходят из одного приложения в другое для координации действий и обмена информацией.
Доступ в Интернет помогает распространять информацию по стране и координировать децентрализованное движение. Даже в отдаленных районах люди смотрят на своих мобильных телефонах видео и фотографии протестов и жестоких репрессий.
Если говорить о протестной активности, то разрыв между городом и деревней очевиден, но обмен информацией через социальные сети сократил этот разрыв. Например, на следующий день после того, как в Янгоне стала применяться тактика «сломавшихся машин» для блокирования главных магистралей, та же тактика тут же была повторена в Мусе, в 800 км от Янгона – в результате была заблокирована важнейшая торговая магистраль между Китаем и Мьянмой.
Активист из штата Качин объясняет: «Мы наблюдаем за ситуацией в Янгоне, Нейпьидо и Мандалае, чтобы организовать здесь акции протеста». Ситуация резко контрастирует с предыдущими восстаниями 1988 и 2007 годов, когда люди полагались на скудное освещение событий по радио и спутниковому телевидению.
Военный режим оперативно ограничил использование интернета для мобилизации, заблокировав доступ к Фейсбуку и Инстаграму. Когда протестующие в ответ использовали VPN, режим ответил блокировкой IP-адресов VPN. Но это, видимо, ненадолго задержало рост протеста, поскольку активисты находили способы их обойти.
Хунта в конце концов 6 февраля отключила Интернета по всей стране, но это только усилило протесты. Последняя цифровая тактика хунты - это ночной комендантский час в Интернете, подобный тому, который применялся в Ираке во время протестов 2019 года и другими репрессивными режимами во всем мире. Хунта также внесла поправки в Закон об электронных транзакциях, который усиливает и без того репрессивные законодательные акты, регулирующие онлайн-контент.
Все это выглядят как грубая цензура. Однако, как и в большинстве автократий, в цифровой сфере в Мьянме до этого уже доминировали проправительственный контент и кампании дезинформации. Также были широко распространены инструменты цифрового отслеживания, направленные на нарушение информационного обмена между активистами и международным сообществом, а также на выявление и арест лидеров протеста.
Исследования не подтверждают того, что цифровые технологии способствуют развитию демократии. Тем не менее, демократическое движение в Мьянме, похоже, усиливается с помощью цифровых коммуникаций. Однако, со временем хунта может перехватить инициативу.
Другая проблема заключается в том, что информация, передаваемая в цифровом виде о насилии со стороны хунты, будет воспроизводить насилие в охваченной конфликтом стране. Цифровые технологии могут использоваться для разжигания насилия, о чем свидетельствует штурм Капитолия в США. В Мьянме националисты использовали Фейсбук и Твиттер для распространения ненавистнических высказываний и дезинформации во время насилия по отношению к рохинджа в 2017 году.
https://politicalviolenceataglance.org/2021/03/01/digitally-fueled-civil-resistance-and-repression-in-myanmar/
Австралийская газодобывающая компания Woodside намерена на время свернуть свою детальность в Мьянме после переворота 1 февраля. Отказ компании от ее проектов в этой стране поставит под угрозу планы развития газовой отрасли Мьянмы.
Woodside, один из крупнейших операторов оффшорных блоков по добыче газа в Мьянме, заявил в минувшие выходные, что сокращает свое присутствие в этой стране на фоне растущей обеспокоенности по поводу событий, произошедших после захвата власти военными 1 февраля.
Программа бурения трех скважин у побережья будет завершена, и бригада разведочного бурения будет снята с объекта.
«Пока мы не увидим перспективы для Мьянмы и ее политическая стабильность не улучшится, Woodside притормозит все бизнес-решения», - заявили в компания, добавив, что у них нет добывающих активов в Мьянме, и их операции там не приносит прибыли. Кроме того, отдельно было заявлено, что компания не имеет прямых коммерческих отношений с какой-либо организацией, связанной с вооруженными силами страны, известными как Тамадо.
С момента входа в Мьянму в начале прошлого десятилетия компания Woodside провела активную разведочную деятельность в Ракхайнском бассейне, обнаружив вместе с партнерами, включая BG Group, которая сейчас является частью Shell, Daewoo International, а такжефранцузской Total, несколько газовых месторождений.
У нее были предварительные планы по разработке газа у южного побережья страны для поставок на местный рынок или в Таиланд, а также по добыче собственного газа в северном регионе, который мог бы экспортироваться в Китай.
По оценкам специалистов, в ходе реализации новых проектах разведки и добычи до 2030 года компания планирует потратить 2 млрд долларов, но для Мьянмы еще нет окончательных инвестиционных решений, и поэтому проекты в этой стране могут быть отложены. В их числе проект в блоке А-6 у южного побережья Мьянмы.
«Ключевые разработки, такие как блок M-9 (Zawtika) PTTEP и блок A-6 Woodside, составляют около 40% ожидаемых поставок газа в страну до 2030 года, - заявил в прошлом месяце директор по исследованиям Wood Mackenzie Салони Капур.- Дополнительные мощности на Zawtika обеспечат рост энергобаланса Мьянмы, но если A-6 не будет осваиваться как планировалось, то под угрозой окажется поставка газа в объеме примерно 2 триллиона кубических футов».
https://www.naturalgasworld.com/woodside-to-reduce-presence-in-myanmar-85892
Woodside, один из крупнейших операторов оффшорных блоков по добыче газа в Мьянме, заявил в минувшие выходные, что сокращает свое присутствие в этой стране на фоне растущей обеспокоенности по поводу событий, произошедших после захвата власти военными 1 февраля.
Программа бурения трех скважин у побережья будет завершена, и бригада разведочного бурения будет снята с объекта.
«Пока мы не увидим перспективы для Мьянмы и ее политическая стабильность не улучшится, Woodside притормозит все бизнес-решения», - заявили в компания, добавив, что у них нет добывающих активов в Мьянме, и их операции там не приносит прибыли. Кроме того, отдельно было заявлено, что компания не имеет прямых коммерческих отношений с какой-либо организацией, связанной с вооруженными силами страны, известными как Тамадо.
С момента входа в Мьянму в начале прошлого десятилетия компания Woodside провела активную разведочную деятельность в Ракхайнском бассейне, обнаружив вместе с партнерами, включая BG Group, которая сейчас является частью Shell, Daewoo International, а такжефранцузской Total, несколько газовых месторождений.
У нее были предварительные планы по разработке газа у южного побережья страны для поставок на местный рынок или в Таиланд, а также по добыче собственного газа в северном регионе, который мог бы экспортироваться в Китай.
По оценкам специалистов, в ходе реализации новых проектах разведки и добычи до 2030 года компания планирует потратить 2 млрд долларов, но для Мьянмы еще нет окончательных инвестиционных решений, и поэтому проекты в этой стране могут быть отложены. В их числе проект в блоке А-6 у южного побережья Мьянмы.
«Ключевые разработки, такие как блок M-9 (Zawtika) PTTEP и блок A-6 Woodside, составляют около 40% ожидаемых поставок газа в страну до 2030 года, - заявил в прошлом месяце директор по исследованиям Wood Mackenzie Салони Капур.- Дополнительные мощности на Zawtika обеспечат рост энергобаланса Мьянмы, но если A-6 не будет осваиваться как планировалось, то под угрозой окажется поставка газа в объеме примерно 2 триллиона кубических футов».
https://www.naturalgasworld.com/woodside-to-reduce-presence-in-myanmar-85892
Naturalgasworld
Woodside to Reduce Presence in Myanmar
The decision by the Australian explorer comes in response to human rights violations by the military.
Хунта Мьянмы: израильские дроны и взломанные программы для преследования протестующих. Публикация в Jerusalem Post.
В воскресенье New York Times опубликовала статью, где утверждается, что «израильские беспилотные летательные аппараты, европейские устройства для взлома iPhone и американское программное обеспечение, которое может взламывать компьютеры», несмотря на санкции и эмбарго широко применяются военными в Мьянме.
«Военные сейчас используют именно эти инструменты, чтобы жестоко расправляться с мирными демонстрантами, рискующими своей жизнью», - заявила Ядана Маун, пресс-секретарь организации Justice for Myanmar, группы, которая следит за злоупотреблениями Тамадо.
В статье упоминались три израильские производителя оборонной продукции, подозреваемых в нарушении международного эмбарго на поставки оружия - Elbit Systems, Cellebrite и Gaia Automotive Industries.
Израильский производитель оружия Elbit, который утверждает, что «не имел отношений с Мьянмой с 2015 или 2016 года», якобы поставлял запасные части для ремонта дронов Elbit военного класса в конце 2019 года. При этом, официально Израиль заблокировал весь военный экспорт в Мьянму в 2018 году, после того, как появились обвинения армии Мьянмы в геноциде рохинджа.
Согласно статье в NYT, Чжи Та, исполнительный директор компании Myanmar Future Science, которая утверждает, что является «поставщиком образовательных и учебных пособий», подтвердил, что его компания начала ремонт дронов в конце 2019 года и продолжала в 2020 году.
«Мы заказали запчасти у израильской компании Elbit, потому что они хорошего качества, а Elbit хорошо известна», - сказал Чжи Та.
Старший генерал Мин Аун Хлайн, возглавивший военный переворот в прошлом месяце глава Тамадо, посетил офис Elbit во время поездки в Израиль в 2015 году.
Помимо Elbit, в статье утверждалось, что в последнем по времени госбюджете Мьянмы заложены средства на программу MacQuisition, предназначенную для сбора данных с компьютеров Apple. Американская компания, разработавшая это программное обеспечение, была куплена в прошлом году израильской компанией по кибербезопасности Cellebrite.
Cellebrite не в первый раз подвергается критике за участие в подавлении мирных протестов. Прошлым летом международное давление заставило компанию прекратить сотрудничество с Гонконгом и Китаем. Правозащитники также раскритиковали контракт компании на 30 миллионов долларов с Агентством иммиграции и таможенного контроля США (ICE), заявив, что агентство использовало технологии Cellebrite для слежки за просителями убежища и политическими активистами.
Представитель Cellebrite заявил, что компания прекратила продажи в Мьянму в 2018 году. Тем не менее, видный мьянманский юрист Кхин Маун Зо, ныне представляющий интересы Аун Сан Су Чжи, заявил, что полиция Мьянмы представляла доказательства, добытые с использованием технологий Cellebrite в ходе рассмотрения дел, в которых он участвовал в 2019 и 2020 годах.
Cellebrite подверглась критике в 2018 году во время судебного процесса, на котором Кхин Маун Зо представлял двух журналистов Reuters, обнаруживших доказательства убийств рохинджа годом ранее. После того, как стало известно, что технологии Cellebrite использовались для сбора данных с телефонов задержанных репортеров, компания добавила возможность удаленно приостанавливать действие лицензий таким образом, чтобы стирать программное обеспечение с оборудования, делая устройство практически бесполезным. Однако, по словам юриста, технология Cellebrite все еще используется силами безопасности Мьянмы.
Третья израильская компания, упомянутая в статье, - Gaia Automotive Industries, чьи БТРы, по словам военных экспертов, использовались военными Мьянмы во время переворота 1 февраля в столице Нейпьидо. Эксперты говорят, что эти машины легко опознать по характерным ручкам капота, воздухозаборникам и форме фар. Причем, такие БТРы еще не были запущены в массовое производство до введения Израилем в 2018 году эмбарго на поставки оружия Мьянме.
https://www.jpost.com/israel-news/myanmar-junta-israeli-drones-hacking-software-used-on-protesters-nyt-660645
В воскресенье New York Times опубликовала статью, где утверждается, что «израильские беспилотные летательные аппараты, европейские устройства для взлома iPhone и американское программное обеспечение, которое может взламывать компьютеры», несмотря на санкции и эмбарго широко применяются военными в Мьянме.
«Военные сейчас используют именно эти инструменты, чтобы жестоко расправляться с мирными демонстрантами, рискующими своей жизнью», - заявила Ядана Маун, пресс-секретарь организации Justice for Myanmar, группы, которая следит за злоупотреблениями Тамадо.
В статье упоминались три израильские производителя оборонной продукции, подозреваемых в нарушении международного эмбарго на поставки оружия - Elbit Systems, Cellebrite и Gaia Automotive Industries.
Израильский производитель оружия Elbit, который утверждает, что «не имел отношений с Мьянмой с 2015 или 2016 года», якобы поставлял запасные части для ремонта дронов Elbit военного класса в конце 2019 года. При этом, официально Израиль заблокировал весь военный экспорт в Мьянму в 2018 году, после того, как появились обвинения армии Мьянмы в геноциде рохинджа.
Согласно статье в NYT, Чжи Та, исполнительный директор компании Myanmar Future Science, которая утверждает, что является «поставщиком образовательных и учебных пособий», подтвердил, что его компания начала ремонт дронов в конце 2019 года и продолжала в 2020 году.
«Мы заказали запчасти у израильской компании Elbit, потому что они хорошего качества, а Elbit хорошо известна», - сказал Чжи Та.
Старший генерал Мин Аун Хлайн, возглавивший военный переворот в прошлом месяце глава Тамадо, посетил офис Elbit во время поездки в Израиль в 2015 году.
Помимо Elbit, в статье утверждалось, что в последнем по времени госбюджете Мьянмы заложены средства на программу MacQuisition, предназначенную для сбора данных с компьютеров Apple. Американская компания, разработавшая это программное обеспечение, была куплена в прошлом году израильской компанией по кибербезопасности Cellebrite.
Cellebrite не в первый раз подвергается критике за участие в подавлении мирных протестов. Прошлым летом международное давление заставило компанию прекратить сотрудничество с Гонконгом и Китаем. Правозащитники также раскритиковали контракт компании на 30 миллионов долларов с Агентством иммиграции и таможенного контроля США (ICE), заявив, что агентство использовало технологии Cellebrite для слежки за просителями убежища и политическими активистами.
Представитель Cellebrite заявил, что компания прекратила продажи в Мьянму в 2018 году. Тем не менее, видный мьянманский юрист Кхин Маун Зо, ныне представляющий интересы Аун Сан Су Чжи, заявил, что полиция Мьянмы представляла доказательства, добытые с использованием технологий Cellebrite в ходе рассмотрения дел, в которых он участвовал в 2019 и 2020 годах.
Cellebrite подверглась критике в 2018 году во время судебного процесса, на котором Кхин Маун Зо представлял двух журналистов Reuters, обнаруживших доказательства убийств рохинджа годом ранее. После того, как стало известно, что технологии Cellebrite использовались для сбора данных с телефонов задержанных репортеров, компания добавила возможность удаленно приостанавливать действие лицензий таким образом, чтобы стирать программное обеспечение с оборудования, делая устройство практически бесполезным. Однако, по словам юриста, технология Cellebrite все еще используется силами безопасности Мьянмы.
Третья израильская компания, упомянутая в статье, - Gaia Automotive Industries, чьи БТРы, по словам военных экспертов, использовались военными Мьянмы во время переворота 1 февраля в столице Нейпьидо. Эксперты говорят, что эти машины легко опознать по характерным ручкам капота, воздухозаборникам и форме фар. Причем, такие БТРы еще не были запущены в массовое производство до введения Израилем в 2018 году эмбарго на поставки оружия Мьянме.
https://www.jpost.com/israel-news/myanmar-junta-israeli-drones-hacking-software-used-on-protesters-nyt-660645
The Jerusalem Post | JPost.com
Israeli drones, European hacking software used in Myanmar coup - NYT
Jerusalem was supposed to end all military exports to Myanmar, after allegations emerged that weaponry was being sold to the army.
Сегодняшний даунтаун Янгона: заборы, ограждения и портреты-обереги. ⬇️⬇️⬇️
✅ Одна из характерных особенностей сегодняшнего янгонского даунтауна – заборы, появившиеся на входах в многие кварталы. Они бывают вполне основательные – с железными воротами на роликах, но чаще всего – это обычные заграждения, слепленные из того, что было под рукой.
Ограждения на входах в квартал и непременными дежурными с красными повязками начали появляться еще в коронавирусную эпоху (и пользователи Интернета увлеченно рисовали флаги новых государств, названных по районам Янгона - «Республики Южная Оккалапа», «Союза Санчауна и Тинганджуна» или «Ботатхаунгонии»), но стадии полноценных заборов они достигли только сейчас.
Их главное предназначение – обозначить территорию, за которой начинается зона ответственности жителей квартала. Около этих заграждений ночью сидят патрули (как правило, в мотоциклетных шлемах или касках, потому что не все ночи бывают томными, и есть опасность поучаствовать в полноценной драке с палками и рогатками), не пуская в квартал посторонних и полицию.
Если с посторонними, у которых обнаруживаются явные криминальные намерения, разговор короткий (в Интернете выложены ролики, где им сбривают волосы и брови и затем просто прогоняют за пределы квартала), то при приближении полиции, которая, возможно, едет арестовывать активистов протеста, дежурные обычно просто поднимают шум, ударяя палками по окружающим предметам, которые могут издавать громкий звук – например, по листам железа или по навесам над уличными генераторами.
А там, где заборов пока нет, жители пытаются не пускать полицию другими способами. В том числе – наклеиванием поперек ведущей в квартал дороги портретов старшего генерала Мин Аун Хлайна. Портреты часто наклеиваются такой широкой полосой, что их сложно перепрыгнуть – можно только наступить. Впрочем, говорят, полицейские, сначала опасавшиеся топтать ногами портреты нынешнего лидера страны, сейчас делают это все смелее и смелее.
Ограждения на входах в квартал и непременными дежурными с красными повязками начали появляться еще в коронавирусную эпоху (и пользователи Интернета увлеченно рисовали флаги новых государств, названных по районам Янгона - «Республики Южная Оккалапа», «Союза Санчауна и Тинганджуна» или «Ботатхаунгонии»), но стадии полноценных заборов они достигли только сейчас.
Их главное предназначение – обозначить территорию, за которой начинается зона ответственности жителей квартала. Около этих заграждений ночью сидят патрули (как правило, в мотоциклетных шлемах или касках, потому что не все ночи бывают томными, и есть опасность поучаствовать в полноценной драке с палками и рогатками), не пуская в квартал посторонних и полицию.
Если с посторонними, у которых обнаруживаются явные криминальные намерения, разговор короткий (в Интернете выложены ролики, где им сбривают волосы и брови и затем просто прогоняют за пределы квартала), то при приближении полиции, которая, возможно, едет арестовывать активистов протеста, дежурные обычно просто поднимают шум, ударяя палками по окружающим предметам, которые могут издавать громкий звук – например, по листам железа или по навесам над уличными генераторами.
А там, где заборов пока нет, жители пытаются не пускать полицию другими способами. В том числе – наклеиванием поперек ведущей в квартал дороги портретов старшего генерала Мин Аун Хлайна. Портреты часто наклеиваются такой широкой полосой, что их сложно перепрыгнуть – можно только наступить. Впрочем, говорят, полицейские, сначала опасавшиеся топтать ногами портреты нынешнего лидера страны, сейчас делают это все смелее и смелее.
От переворота к перевороту. Сегодня исполняется 59 лет со дня захвата власти в Бирме генералом Не Вином.
2 марта в Мьянме – День крестьянина, нерабочий день. По названию этого праздника понятно, что он пришел из того периода истории, когда Бирма пыталась по-своему строить социализм – то есть, из времен генерала Не Вина, взявшего власть в 1962 году в результате военного переворота и менее чем через два месяца провозгласившего начало «бирманского пути к социализму». Основой для нового социалистического государства должны были стать крестьяне и рабочие.
Одним из ключевых преобразований генерала Не Вина сразу же после прихода к власти стала реформа сельского хозяйства. Было национализировано более 2 тысяч сельскохозяйственных ферм, подтверждена верховная собственность государства на землю, у крестьян запрещалось отбирать земельные участки и средства производства за долги. Многие безземельные крестьяне получили землю.
Одновременно декларируемое уважительное отношение к крестьянскому труду стало одной из характерных черт новой идеологии. 1 января 1963 года был впервые отмечен День крестьянина. Тем не менее, эта дата не прижилась – видимо, националистически настроенные военные власти подозревали, что 1 января жители страны будут не столько прославлять крестьянский труд, сколько отмечать новый год по календарю британских колонизаторов. Поэтому с 1965 года День крестьянина отмечается именно 2 марта.
Есть предположение, что выбор этой даты – продолжение той же логики, согласно которой День крестьянина должен совпадать не с праздником колонизаторов, а с какой-то знаменательной годовщиной в истории страны. 2 марта – это именно тот день, когда генерал Не Вин в 1962 году пришел к власти. По задумке генерала Не Вина, крестьяне, получив эту дату в качестве своего праздника, тем самым отмечали бы годовщину прихода к власти того человека, который им этот праздник подарил.
О том, что предшествовало перевороту в далеком уже 1962 году, написал в статье, посвященной генералу Не Вину, Н.А. Листопадов – нынешний посол России в Мьянме:
«Политическая грызня возобновилась с новой силой, в том числе в рядах Союзной партии. Обострилась проблема сепаратизма. Согласно Конституции 1947 г. двум национальным государствам - Шанскому и Каренни - предоставлялось по истечении 10-летнего периода право на выход из Союза. На состоявшейся в июне 1961 г. конференции представителей национальных меньшинств звучали голоса о необходимости воспользоваться этим правом. У Ну, чтобы упрочить свои позиции во все большей степени стал апеллировать к буддизму, который в августе был провозглашен официальной религией Бирмы. Это еще больше усложнило обстановку. Малые народы, среди которых много христиан, а также проживающие в стране мусульмане негативно отнеслись к этому акту, видя в нем угрозу своим правам. В конце февраля 1962 г. в Рангуне собрались на совещание лидеры национальных автономий. Они потребовали от правительства предоставления им больших полномочий. В одном из своих выступлений У Ну заявил, что перед страной стоит 16 тысяч проблем и потребуется, по крайней мере, 20 лет для их решения.
Вечером 1 марта 1962 г. главнокомандующий бирманской армии генерал Не Вин присутствовал на концерте балетной труппы из КНР. После представления он поднялся на сцену, пожал руки артистам и покинул театр. А к полуночи войска стали занимать стратегические объекты Рангуна… Так, под предлогом предотвращения распада союзного государства и необходимости обеспечения стабильности 2 марта 1962 г. под руководством Не Вина был совершен военный переворот, который страна восприняла спокойно… На первых порах многие в Бирме думали, что кардинальных изменений в стране не произойдет, и военные пришли к власти на короткое время, как это было в 1958 - 1960 годах. Но уже довольно скоро политики осознали, что армия к власти пришла всерьез и надолго.»
Интересно, будет ли как-то в Мьянме светлого будущего отмечаться 1 февраля – день прихода к власти в 2021 году мьянманских военных во главе со старшим генералом Мин Аун Хлайном? ⬇️⬇️⬇️
2 марта в Мьянме – День крестьянина, нерабочий день. По названию этого праздника понятно, что он пришел из того периода истории, когда Бирма пыталась по-своему строить социализм – то есть, из времен генерала Не Вина, взявшего власть в 1962 году в результате военного переворота и менее чем через два месяца провозгласившего начало «бирманского пути к социализму». Основой для нового социалистического государства должны были стать крестьяне и рабочие.
Одним из ключевых преобразований генерала Не Вина сразу же после прихода к власти стала реформа сельского хозяйства. Было национализировано более 2 тысяч сельскохозяйственных ферм, подтверждена верховная собственность государства на землю, у крестьян запрещалось отбирать земельные участки и средства производства за долги. Многие безземельные крестьяне получили землю.
Одновременно декларируемое уважительное отношение к крестьянскому труду стало одной из характерных черт новой идеологии. 1 января 1963 года был впервые отмечен День крестьянина. Тем не менее, эта дата не прижилась – видимо, националистически настроенные военные власти подозревали, что 1 января жители страны будут не столько прославлять крестьянский труд, сколько отмечать новый год по календарю британских колонизаторов. Поэтому с 1965 года День крестьянина отмечается именно 2 марта.
Есть предположение, что выбор этой даты – продолжение той же логики, согласно которой День крестьянина должен совпадать не с праздником колонизаторов, а с какой-то знаменательной годовщиной в истории страны. 2 марта – это именно тот день, когда генерал Не Вин в 1962 году пришел к власти. По задумке генерала Не Вина, крестьяне, получив эту дату в качестве своего праздника, тем самым отмечали бы годовщину прихода к власти того человека, который им этот праздник подарил.
О том, что предшествовало перевороту в далеком уже 1962 году, написал в статье, посвященной генералу Не Вину, Н.А. Листопадов – нынешний посол России в Мьянме:
«Политическая грызня возобновилась с новой силой, в том числе в рядах Союзной партии. Обострилась проблема сепаратизма. Согласно Конституции 1947 г. двум национальным государствам - Шанскому и Каренни - предоставлялось по истечении 10-летнего периода право на выход из Союза. На состоявшейся в июне 1961 г. конференции представителей национальных меньшинств звучали голоса о необходимости воспользоваться этим правом. У Ну, чтобы упрочить свои позиции во все большей степени стал апеллировать к буддизму, который в августе был провозглашен официальной религией Бирмы. Это еще больше усложнило обстановку. Малые народы, среди которых много христиан, а также проживающие в стране мусульмане негативно отнеслись к этому акту, видя в нем угрозу своим правам. В конце февраля 1962 г. в Рангуне собрались на совещание лидеры национальных автономий. Они потребовали от правительства предоставления им больших полномочий. В одном из своих выступлений У Ну заявил, что перед страной стоит 16 тысяч проблем и потребуется, по крайней мере, 20 лет для их решения.
Вечером 1 марта 1962 г. главнокомандующий бирманской армии генерал Не Вин присутствовал на концерте балетной труппы из КНР. После представления он поднялся на сцену, пожал руки артистам и покинул театр. А к полуночи войска стали занимать стратегические объекты Рангуна… Так, под предлогом предотвращения распада союзного государства и необходимости обеспечения стабильности 2 марта 1962 г. под руководством Не Вина был совершен военный переворот, который страна восприняла спокойно… На первых порах многие в Бирме думали, что кардинальных изменений в стране не произойдет, и военные пришли к власти на короткое время, как это было в 1958 - 1960 годах. Но уже довольно скоро политики осознали, что армия к власти пришла всерьез и надолго.»
Интересно, будет ли как-то в Мьянме светлого будущего отмечаться 1 февраля – день прихода к власти в 2021 году мьянманских военных во главе со старшим генералом Мин Аун Хлайном? ⬇️⬇️⬇️
✅ В англоязычной Википедии статью о перевороте 1962 года иллюстрируют две фотографии, сделанные из окон административного комплекса, где в годы второй мировой войны размещалось японское гестапо (Кэмпэйтай), а после переворота – местное ЦК КПСС (штаб-квартира Партии Бирманской социалистической программы при однопартийном режиме генерала Не Вина). После этого в здании был окружной суд, потом оно долго стояло заброшенным, а сейчас в нем разместился отель Rosewood.
Сопоставление фотографий 1962 года и сегодняшних символизируют разницу двух эпох. Если раньше это место в Рангуне было «центрее некуда», то в последние десятилетия здесь царила разруха. Красное кирпичное здание, когда-то принадлежавшее армянскому бизнесмену Балтазару, постепенно превращается в руины, а узкие улочки давно приобрели унылый и заброшенный вид.
Впрочем, появление рядом фешенебельного отеля Rosewood все-таки внушает надежду на то, что рано или поздно все здесь будет совсем по-другому. Хотя бы так, как было перед переворотом 1962 года.
Сопоставление фотографий 1962 года и сегодняшних символизируют разницу двух эпох. Если раньше это место в Рангуне было «центрее некуда», то в последние десятилетия здесь царила разруха. Красное кирпичное здание, когда-то принадлежавшее армянскому бизнесмену Балтазару, постепенно превращается в руины, а узкие улочки давно приобрели унылый и заброшенный вид.
Впрочем, появление рядом фешенебельного отеля Rosewood все-таки внушает надежду на то, что рано или поздно все здесь будет совсем по-другому. Хотя бы так, как было перед переворотом 1962 года.
Сегодняшний день протестов в Янгоне.
С утра протестующие в строительных касках снова начинали собираться в различных частях Янгона. Они перегораживали улицы мусорными баками и возводили самодельные баррикады, подогревая себя революционными кричалками и песнями протеста. Если бы не драматизм ситуации, это выглядело бы комично – как в мультфильме про кота Леопольда, где мыши орут под его окном: «Выходи, подлый трус!»
Все это накладывалось на картину обычной янгонской жизни – по сторонам от дороги люди как обычно шли по своим делам, а уличные торговцы продавали свой товар. Некоторые прохожие салютовали протестующим тремя пальцами, но большинство просто проходило мимо.
Иногда полиция все-таки появлялась – тогда протестующие кидали в нее камни, громко орали, а потом разбегались. И так было много раз. В общем, какая-то странная и глупая игра.
Подробнее о сегодняшнем дне протестов в Янгоне (с фото):
https://www.frontiermyanmar.net/en/police-and-protesters-resume-running-battles-in-yangon-for-fourth-day/
С утра протестующие в строительных касках снова начинали собираться в различных частях Янгона. Они перегораживали улицы мусорными баками и возводили самодельные баррикады, подогревая себя революционными кричалками и песнями протеста. Если бы не драматизм ситуации, это выглядело бы комично – как в мультфильме про кота Леопольда, где мыши орут под его окном: «Выходи, подлый трус!»
Все это накладывалось на картину обычной янгонской жизни – по сторонам от дороги люди как обычно шли по своим делам, а уличные торговцы продавали свой товар. Некоторые прохожие салютовали протестующим тремя пальцами, но большинство просто проходило мимо.
Иногда полиция все-таки появлялась – тогда протестующие кидали в нее камни, громко орали, а потом разбегались. И так было много раз. В общем, какая-то странная и глупая игра.
Подробнее о сегодняшнем дне протестов в Янгоне (с фото):
https://www.frontiermyanmar.net/en/police-and-protesters-resume-running-battles-in-yangon-for-fourth-day/